Душа и состояние умерших – по учению адвентистов

Одной из наиболее характерных особенностей секты адвентистов, резко отличающей её от всех других сект рационалистических – баптизма, штундизма, молоканства и других, является учение о душе и вытекающих отсюда учении о состоянии мёртвых.

Что такое душа? По учению адвентистов, «душа имеет качества как раз противоположные бессмертию или нематериальности»¹. Основываясь на некоторых местах Св. Писания, адвентисты утверждают, что душа человека находится в крови, вместе с которою её можно и съесть: «Строго наблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа: не ешь души вместе с мясом» (Втор. 12:23). Душа, утверждают далее они, может или хотеть есть, какую-нибудь пищу, или иметь отвращение к ней, или насыщаться ею; «а ныне душа наша изнывает: ничего нет, только манна в глазах наших» (Числ. 11:6); «не спускают вору, если он крадёт, чтобы насытить душу свою, когда он голоден» (Притч. 6:30). Душа, продолжают адвентисты, может прикасаться к чему-нибудь, её можно отнять и уловить (Числ. 19:22; 1Цар. 24:12; Пс. 55:7; 123:7; Иез. 13:20); её дыхание может прекратиться, её можно убить: «и душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей» (Иов. 7:15); «проклят, кто берёт подкуп, чтобы убить душу и пролить кровь невинную» (Втор. 27:25). Она, по словам адвентистов, умирает и, наконец, может быть истреблена: «да умрёт душа моя смерть праведников» (Числ. 23:10; Суд.16:30; 3Цар. 19:4); «кто будет есть квасное с первого дня до седьмого дня, душа та будет истреблена» (Исх. 22:12, 15:16)². Одним словом, говорят адвентисты, душа это есть то, что даёт тварям, – человеку и животному, – жизнь и особенно ту индивидуальную жизнь, которая началась при сотворении посредством дыхания Божия. Слово душа в Новом Завете, говорят адвентисты, переведено по-гречески словом «психе» (psyche), которое означает; «дыхание, дух, дуновение жизнь, жизненная сила, душа». То же самое о жизни животных. «И у бабочки, и у моли, говорят, адвентисты, также есть душа – сердце, как центр воли, стремлений, страстей, образа мыслей, чувства, чувственности, также духа, ума»³. Короче, душа, по мнению адвентистов, есть кровь, а кровь, как часть тела, материальна и разрушима; следовательно, и душа также материальна и разрушима. Перечисляя, сколько раз встречается слово «душа» в Ветхом и Новом Завете, адвентисты говорят, что ни в одном случае этому слову не придаётся значение «безсмертия». Выражения – «безсмертная душа, или «безсмертный дух» – в св. Писании никогда не встречается; Слово Божие, по мнению адвентистов, говорит только об одной возможности поучить безсмертие, – силою воскресения Иисуса Христа⁴.

При таком понимании души человеческой, адвентисты и на состояние умерших смотря, как на разрушение не только тела, но и души. Нас, говорят они, прежде учили, что если тело наше умирает, человек, т. е. душа его, не умирает, а входит прямо на небо или в ад и там продолжает жить; и что там он так же размышляет, действует, любит и ненавидит, как будто бы он был ещё здесь в теле своём. Но, спрашивают адвентисты, верно ли это? Какое мы имеем доказательство, что человек живёт после смерти? Здравый рассудок, по мнению адвентистов, против такого учения. Да и как может, рассуждают они, далее, человек размышлять без мозга, или ходить без ног, или видеть без глаз, или слышать без ушей? Это противно не только естеству и здравому рассудку, но и самому Свящ. Писанию, которое, утверждают они, ни в одном тексте не учит, что мёртвые имеют сознание. Напротив, говорят адвентисты, оно весьма ясно учит нас, что люди после смерти перестают жить, ибо и самое слово «умирать» равносильно выражению – перестать жить. В этом смысле человек мёртв, когда протекла жизнь. Для доказательства этих своих положений адвентисты приводят целый ряд текстов: «мёртвые во Христе воскреснут прежде (1Фес. 4:16). «Поэтому и умершие во Христе погибли... Но Христос воскрес из мёртвых, первенец из умерших... Говорю вам тайну, не все мы умрём, но все изменимся» (1Кор. 15:18, 20, 51). «Не хочу оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес то и умерших во Иисусе Бог приведёт с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших» (1Фес. 4:13, 15) «Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли» (Ин. 6:49). «Давид умер и погребён» (Деян. 2:29). «Моисей, раб мой, умер» (Нав. 1:28). «Авраам умер и пророки» (Ин. 8:52). «Лазарь умер» (Ин. 11:14). Как ясны, восклицают адвентисты, сии выражения! Моисей умер, Давид умерь, Лазарь умер. Умереть значит перестать жить. Итак, заключают они, эти люди все мёртвые и нет их в живых.

Другим доказательством того, что после смерти не только тело, но и душа перестают жить совершенно, по мнению адвентистов, служат те места св. Писания, в которых говорится, что люди после смерти находятся в гробах. «Читатель, замечают они в одной из своих широко распространённых брошюр⁵, хорошо сделает, если примет во внимание, что не о теле сказано, что оно в гробе, но о человеке, о самом действительном лице. И не сказано, что лишь одна часть человека или хижина, в которой жил человек, попадает туда, но весь человек. «Прах ты и в прах ты возвратишься», – сказал Господь Адаму после грехопадения (Быт. 3:19). Кто должен возвратиться в прах? Тот, отвечают адвентисты, памятью и разумом одарённый человек, Адам. Также и Аврааму сказал Бог: «а ты отойдёшь к отцам, своим в мире и будешь погребён» (Быт. 15:15). «Всё, что рука твоя может делать, ссылаются далее адвентисты на Премудрого царя Соломона, по силам, делай, потому что в могиле, куда ты пойдёшь, нет ни заботы, ни размышления, ни желания, ни мудрости» (Еккл. 9:10). Что сойдёт в могилу? Toт, отвечают опять адвентисты, к работе, размышлению, знанию и мудрости способный человек. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся» (Дан. 12:2). «Не дивитесь сему, ибо наступит время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия. И изыдут творящие добро к воскресению жизни, а делающие зло, к воскресению осуждения» (Ин. 5:28, 29). Кто, спрашивают адвентисты, находится в гробах? Те, отвечают они, которые делали зло, и те, которые творили добро, т. е. разумом одарённые и ответу подлежащие люди. «Стефана, говорить кн. Деяний, погребли мужи благоговейные, и сделали великий плач по нём» (Деян. 8:2). Кто был погребён? Не только, отвечают, адвентисты, хижина Стефана, но и сам Стефан.

Если бы душа не умирала и не разрушалась вместе с телом человека, то она, рассуждают адвентисты, сохраняла бы и сознание и была бы способна как к знанию, так и к размышлению. Однако, по их словам, Св. Писание решительно отрицает у мёртвых эти способности. В доказательство этого адвентисты ссылаются на следующие слова Псалмопевца: «не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. Выходит дух его, и он возвращается в землю свою; в тот день исчезают все помышления его» (Пс. 145:3–4). В тот день, заключают отсюда адвентисты, в который человек умирает, исчезают и помышления его. Можно ли человеку жить на небе или в аду, спрашивают адвентисты, не имея никакого помышления? Живые знают, что умрут, а мёртвые ничего не знают, отвечают они словами Писания, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению; и любовь их, и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части ни в чём, что делается под солнцем» (Еккл. 9:5–6). Что знают мёртвые? Ответ определённый и ясный: они ничего не знают. «Не мёртвые восхвалят Господа, говорят адвентисты словами Писания, ни все, нисходящие в могилу» (Пс. 113:25); «ибо в смерти нет памятования о Тебе, во гробе кто будет славить Тебя» (Пс. 6:6). Все приведённые тексты Св. Писания, по словам адвентистов, доказывают, что люди после смерти ничего не знают, ни в каком случае и никакого сознания не имеют.

Итак, делают заключение адвентисты, если святые умерли, то они не живы; если они в гробах, то не на небе. Если не имеют памяти, то и помнить не могут. Если ничего не знают, то, стало быть, безсознательны. Отсюда совершенно ясно, продолжают они, что ни умершие святые не могут помочь своими молитвами умершим. Таково в главных чертах учение адвентистов о душе человека и состоянии его после смерти.

Несмотря на то, что это учение, по-видимому, обосновано на текстах Свящ. Писания, оно, тем не менее, является полным искажением библейского учения, как о душе человека, так и о состоянии усопших. По изображению книги Бытия, Бог, образовав, из земли тело первого человека, на этом не остановил Своего творческого действия. Но после того, как было создано тело (первого человека), Бог вслед за сим, вдунул в лице его дыхание жизни, т. е. жизненную и животворную душу, вследствие чего «и стал человек душею живою» (Быт. 2:7), т. е. на самом деле стал человек таким, каким и предположил создать его Бог в предначертаниях Своей премудрости, когда сказал: «сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Изображение первоначального происхождения души человеческой довольно ясно указывает не только особенность того творческого акта Божия, которым былa произведена душа, но и особенность самой души, произведённой чрез него, по сравнению её с человеческим телом и со всеми земными тварями. В то время, как все твари земные, не исключая и душ животных (Быт. 1:20), сотворены Богом только при посредстве Своего слова или веления, тогда как и самое тело человеческое создал Он, хотя чрез непосредственное, тем неe менее более внешнее, чем внутреннее Своё творческое действие, душу человеческую творит иначе, а именно, творит чрез акт не только Своей непосредственной, но и более внутренней, чем внешней творческой деятельности, на что прямо указывает употреблённый в Св. Писании образ вдуновения Богом души в лице человека. «И создал, говорит кн. Бытия, Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни; и стал человек душою живою» (Быт. 2:7). Нельзя, конечно, понимать изображения этого творческого акта грубо чувственным образом, но, несомненно, само Слово Божие посредством его имело в виду указать на создание души, как на такое творческое действие Божие, которое было самым близким к Его существу, более близким, чем все творческие акты, посредством которых Он произвёл все земные чувственные твари и самое тело человеческое. Кроме того, как тело человеческое, так, и души животных Бог произвёл из земли или из земных стихийных начал («и сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся душу живую... по роду её, скотов и гадов, и зверей земных» – (Быт. 1:20, 24), при создании же человеческой души Он ничего не заимствовал от земли, а вместо этого употребил в действие одно Своё творческое дуновение "и вдунул в лице его дыханье жизни» (Быт. 2:7). Всё это ясно показывает, что душа человеческая, как по своему происхождению, так и по своей природе, представляет собою особеннейшее и высшее в мире существо не земное, а премирное или небесное и потому совершенно отличное от тела, равно как и от всего вещественного и стихийного. Этому не противоречат встречающиеся у Моисея такого рода выражения, что «душа – в крови», или: «кровь – душа» (Лев. 17:11; Втор. 12:23). Понимание их в смысле отождествления души с телом, как поступают адвентисты, – положительная нелепость. Выражение это означает то, что Моисей, применительно к понятиям евреев, кровь представлял только условием всех жизненных проявлений души и как бы некоторым её жилищем, почему от лица Божия и говорит: «плоти с душою её, с кровью её не ешьте. Я взыщу кровь, в которой жизнь ваша» (Быт. 9:4–5). Да и Втор. 12:23; Лев. 17:24, взятые в контексте, не утверждают мысли адвентистов, ибо третья глава книги Левит, выясняющая смысл данного закона, даёт понять, что тук и кровь – это предметы жертвоприношения: «это пища огня – приятное благоухание Господу»; посему и повелевает закон: «никакого тука и никакой крови не ешьте» (Лев. 3:16, 17). Название же крови душой есть образное выражение, усиливающее значимость повеления Господня.

Адвентисты утверждают, что «душа есть и у бабочки, и у моли», и в доказательство тождества её с душой человеческой пытаются обосноваться на данных филологии, указывая, что еврейское обозначение её «нефеш», греческое «психэ», латинское «анима» – или «руах», «пневма», «спиритус», одинаково применяются к душе и человека и животных. Правда, Слово Божие не отрицает души у животных и приписывает её как человеку, так и животному (Быт. 1:21, 24 и др.); но оно утверждает существенное различие между душой животного и душой человека. Указание на такое различие содержится не только в выше разобранном нами библейском повествовании о происхождении души животного из земли, и души человека от Бога, но и в различных названиях для души человека и души животного в подлинном еврейском, и также греческом и латинском текстах Библии. Главнейшими названиями здесь служат или «нефеш», «психэ», «анима», или «руах», «пневма», «спиритус». Слово «нефеш» по преимуществу (особенно в Ветхом Завете) употребляется для обозначения жизненного принципа и в соединении с прилагательным «хайя» (живой), т. е. «нефеш хайя» – живое существо; кроме того, «нефеш» служит принципом и элементарных психических актов, как чувства («и прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова» (Быт. 34:3); «возвесели душу раба Твоего» (Пс. 85:4), память («только берегись и тщательно храни душу твою, чтобы тебе не забыть тех дел, которые видели глаза твои» (Втор. 4:9), воля, («и сказал Авенир Давиду: я встану и пойду и соберу к ко господину моему царю весь народ Израильский, и они вступят в завет с тобою, и будешь царствовать над всеми, как желает душа твоя» (2Цap. 3:21), знание («не хорошо душе без знания, и торопливый ногами оступится», – Притч. 19:2). «Нефеш» приписывается как животному, так и человеку; но оно есть преимущественное название души животного; собственно же название человеческой души особенно там, где душа животных и человека сопоставляются друг с другом (например, «в Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти». – Иов. 12:10) есть «руах». Это слово в психологическом значении никогда не приписывается животным и всегда употребляется только по отношению к человеку и Богу (единственное исключение, имеющее своё объяснение, – в Еккл. 3:21, где, впрочем, в ст. 19 руах употребляется исключительно в физическом значении – дыхание); по отношению к животным, руах употребляется исключительно в значении дыхания; из этого следует, что, по учению Св. Писания, душа животного существенно отличается от души человеческой, – оно ограничивает душу животного только вышеуказанными простейшими психическими актами чувствования, желания, памяти, далеко не исчерпывающими психического богатства человека. Св. Писание отказывает животным в разуме, называя их безсловесными, в свободе, в религии, причём под разумом разумеет не логическую способность познавательную – рассудок, но способность высшего знания, объектом которого служит высший духовный мир: Пс. 31:9; 48:21; 2Пар. 2:12; в Пс. 72:22 указывается, кроме того, и на отсутствие религиозной способности в животном.

Мыслью о душе человеческой, как особеннейшей и превосходнейшей сущности, сравнительно с телом человеческим, проникнуто и всё откровенное учение о человеке.

Из свидетельств Ветхого Завета прежде всего обращают на себя внимание слова царя Давида, который восклицает: «оттого возрадовалось сердце моё и возвеселился язык мой; даже и плоть моя упокоится в уповании, ибо ты не оставишь души моей во аде и не дашь святому Твоему увидеть тление» (Пс. 15:9–10). Здесь ясно свидетельствуется вера пророка в не уничтожаемость, а вечность души человеческой, которая после смерти тела не истлевает вместе с ним, а сохраняется в особом месте. Вместе с сим душа отличается от тела; в то время как плоть покоится, очевидно, в могиле, душа, по словам Псалмопевца, находится во аде, куда нисходят души всех умерших.

Ту же мысль о душе человеческой выражает и Екклесиаст, когда, изображая последнюю на земле участь человека, говорит: «и возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Если последняя участь духа человеческого так отлична от участи тела, что, тогда как он возвращается к Богу, тело обращается в землю, то понятно, что и по самой природе своей и условиям существования он совершенно отличен от тела, а именно, отличен так, как, небесное отлично от земного. В чём заключается это отличие, Екклесиаст не показывает, но вместо этого он указывает ясно на его причину, полагая её в том, что, тогда как дух дал Бог, тело взято было из земли.

Эту же мысль о душе повторяет и Товит, когда, обращаясь в молитве своей к Богу, между прочим, говорит: «твори со мною, что Тебе благоугодно, повели взять дух мой, чтобы я разрешился и обратился в землю... повели освободить меня от этой тяготы в обитель вечную» (Тов. 3:6). В книге же пророка Исаии делается замечательно указание и на одну из характеристических особенностей, какою душа отличается от тела по своему особеннейшему к нему положению и назначению. Здесь царь Езекия в своей молитве к Богу, в виду ожидаемой для себя скорой кончины, так изображает эту кончину: «жилище моё снимается и уносится от меня, как шалаш пастушеский; я должен отрезать, подобно ткачу, жизнь мою; Он отрежет меня от основы; день и ночь я ждал, что Ты пошлёшь мне кончину» (Ис. 38:12). По мысли, следовательно, как Езекии, так и самого пророка Исаии, самосознающий себя, или личный дух человека в таком отношении стоит к телу, в каком жилец к своему временному жилищу, или же ткач – к своей основе, на которой и при посредстве которой производит свою самодеятельную работу, и, следовательно, душа так отлична по своей природе от тела, как отличен жилец от занимаемого им шатра, как ткач отличен от того, на чём производит своё рукоделие. Таким же убеждением разделимости духовного и материального в человеческой природе дышат и все книги Ветхого Завета. На случай укажем на несколько отдельных определённых цитат: Иов. 2:6; 4:19; 10:21, 22; 19:25–27; 30:23; Ион. 2:7.

В Новом Завете Сам Иисус Христос, с полной ясностью и решительностью засвидетельствовал высокое преимущество души человеческой сравнительно со всем земным и чувственным. «Какая польза человеку, говорит Спаситель, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою»? (Мф. 16:26; Мк. 8:35–37). С не меньшей ясностью Христос учил о преимущественной особенности души человеческой и сравнительно с соединённым с нею телом, когда, посылая учеников Своих на проповедь, между прочим, сказал им: «не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10:28; Лк. 12:4). Если, по слову Спасителя, душа не может быть умерщвлена или умереть, и остаётся целою даже после того, как умерщвляется или умирает тело, то ясно, что по своей природе она далеко не то, что тело. Тогда как тело подвержено смерти и разрушению, душа безсмертна и неразрушима, и тогда как тело живёт одной связью своей с душой, душа напротив, может существовать и жить даже в отрешении от него. То же самое засвидетельствовал Христос и в применении к Своей собственной человеческой душе, когда, вися телом на кресте, в минуту смерти, обратясь к Своему Отцу сказал: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23:46). Между тем, Он же Сам, по поводу отягощения сном Своих учеников в саду Гефсиманском, говорил: «дух бодр и плоть немощна» (Мк. 14:38), указав этим на то, что душа человеческая и во время своего земного с телом союза не настолько зависит от тела, чтобы не могла жить в нём свободно и независимо.

Когда, далее, св. первомученик Стефан, за свою публично исповеданную веру в Иисуса Христа, как Сына Божия, был осуждён разъярёнными фарисеямн на смерть и был побиваем камнями, то воскликнул: «Господи Иисусе Христе! приими дух мой» (Деян. 7:59). Этими словами св. Стефан весьма ясно засвидетельствовал не только свою веру, но и веру всей первенствующей Церкви – апостольской в существование независимого от тела духовного начала – духа или души. В то время как телесная его природа избивалась камнями и, так сказать, предавалась разрушению, дух его оставался, по его убеждению, целым и неуничтожаемым. Тело Стефана, говорится далее в книге Деяний, «погребли мужи благоговейные» (Деян. 8:2), а дух или душу свою сам Стефан передал в руки Спасителя своего Иисуса Христа.

Веру св. апостолов в существование духа, как начала, отличного от телесной человеческой природы, весьма ясно засвидетельствовал и ап. Иаков. «Тело, говорит он в своём послании, без духа мертво» (Иак. 2:20), т. е. тело само по себе, не имеет жизни и жить не может; если же оно живёт и пока живёт, то живёт благодаря только своей связи с оживляющим его своею жизнью духом. И по ап. Павлу тело есть не более, как только земная храмина (2Кор. 5:1), в которой до времени, как хозяин в доме живёт самосознающий дух человеческий. «Ибо знаем, говорит он, что когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворённый, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное жилище» (2Кор. 5:6). Правда, эта земная храмина наша, тело, так близко и внутренне соединено с живущим в нём духом, что всё, что ни делает дух, – прославляет ли он, например, Бога (1Кор. 6:20), или сподобляется причастия Св. Дyxa (1Кор. 6:19), или вообще содевает доброе или злое (2Кор. 5:10) – не иначе делает, как совместно с телом; но, тем не менее, всегда и во всех случаях сознательно виновным и правящим деятелем является ничуть не тело, а один дух, всегда сопутствуемый и безотчётно вспомоществуемый телом, как и свидетельствует о сем ап. Павел: «всем нам до́лжно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2Кор. 5:10).

В послании к Галатам тот же апостол пишет: «плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся» (Гал. 5:17). Таким образом, дух человеческий не настолько связан всё-таки с телом и от него зависит, чтобы вовсе не мог жить и действовать без его участия. Он может поступать вопреки влечениям тела, если они мешают его собственным влечениям, он может в некотором отношении даже отрешаться от самого тела, достигая такого рода состояний, о которых трудно сказать, в теле ли бывает тогда он, или вне тела (2Кор. 12:6); он, наконец, и по совершенном отречении от грубого и смертного тела, впредь до получения тела духовного и безсмертного, может существовать и сохранять своё самосознание и своё личное бытие, почему апостол и взывает: «кто меня избавит от тела смерти сея» (Рим. 7:24); «для меня, – пишет тот же апостол в послании к Филиппийцам, – жизнь – Христос и смерть приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечёт меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом» (Фил. 1:21, 23).

Как мы выше видели, адвентисты стараются построить свои доказательства о смертности души на тех местах Св. Писания, в которых говорится, что «душа может иметь отвращение к пище, алкать, насыщаться» (Чис. 21:5; Притч. 27:7; 6:30) и т. п. Но эти выражения нельзя понимать в собственном смысле, иначе тогда нужно будет принимать в буквальном смысле и такие, очевидно, фигуральные выражения Св. Писания, в которых говорится, что Дух Божий: живёт в ноздрях человека (Иов. 27:3), или что никто душу свою не избавит от смерти (Пс. 28:49), хотя само же Писание свидетельствует об Енохе и Илии взятых живыми на небо; или, что никто из лжесвидетелей не остаётся ненаказанным (Притч. 19:5), или: «отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушёл. Души во мне не стало, когда он говорил» (Песн. 5:6 сн. Ис. 15:4; 44:3; Иез. 39:29), или например: «стерегущие стали как мёртвые» (Мф. 28:4), хотя они на самом деле не умерли ведь, а пошли и объявили первосвященникам о бывшем (Мф. 28:11).

Что касается до тех слов Св. Писания, в которых говорится, что «мёртвые ничего не знают... и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли» (Еккл. 9:5, 9), приводимых адвентистами в качестве главного доказательства в пользу «смертности души», то для правильного понимания их необходимо обратить внимание на весь контекст речи. Не трудно видеть, что данная глава описывает значимость жизни человеческой только «под солнцем» (Еккл. 9:3, 7, 6, 13), а не вообще и, конечно, по внешнему наблюдению, жизнь тех, которые «отходят к умершим» (Еккл. 9:3), не заметна на земле, что и подчёркивается (Еккл. 9:5, 6). Соломон оценивает во всей своей книге сущность всего земного; суетна и малозначительна, по его мнению, и кратковременная жизнь. «Суета сует, всё суета – основная идея писателя; на ней строится книга; этим афоризмом начинается она (Еккл. 1:2) и им же заканчивается (Еккл. 12, 7). Как бы отрывая человека от его загробного бытия, книга рассматривает его в настоящей его судьбе. До чего грустными глазами смотрит писатель книги на земное человеческое странствование (из чего собственно делается вывод его в 9 главе), видно из Еккл. 8:17, где автор говорит: «я обратил сердце моё на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела (в буквальном переводе это слово нужно заменить собственно словом «муку», «мучение»), которые делаются на земле, и среди которых человек ни днём, ни ночью не знает сна (Еккл. 8:16). Нужно сказать, такая тема и с таким именно разрешением принадлежит не одному автору книги Екклесиаст: её не трудно найти и в книге Иова; 14 глава последней повторяет почти те же мысли. Но как нельзя приписать многострадальному Иову мысли о смертности души (Иов. 10:21–22; 19:25–27; 30:23), так точно безсмысленно навязывать мудрейшему не свойственное ему, ибо его же уста говорили о смерти: «отходить человек в вечный дом свой» (Еккл. 12:5) и ещё сильнее: «и возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7).

Уча о душе, как особом, отличном от тела, духовном начале в человеке, Свящ. Писание с не меньшей ясностью и определённостью свидетельствует и о продолжении существование души и после разлучения её с телом. Так, Моисей, передавая о смерти допотопных патриархов, относительно Еноха замечает, что «его не стало, потому что Бог взял его (Быт. 5:34), чем ясно показывает не только то, что, по оставлению этой жизни, душа не умирает, но и то, что по особенной воле Божией она даже прямо может быть переселяема к Богу, быв совершенно изъята от ужаса смерти, в каком смысле взятие Богом Еноха объясняет и ап. Павел: «верою, говорит он, Енох переселён был так, что не видел смерти и не стало его, потому что Бог переселил его» (Евр. 11:5), а Прем. Сирах это переселение называет взятием на небо живым: «Енох угодил Господу и был взят на небо» (Сир. 44:15). Впоследствии, упоминая о смерти Авраама, Моисей следующей замечательною чертою характеризует её; «и скончался Авраам, и умер в старости доброй... и приложился к народу своему» (Быт. 25:8). Что, спрашивается, означает: «и приложился к народу своему?» Может быть, этим указывается только на то, что Авраам был погребён в одной гробнице с телами и костьми своих предков? Но, как известно, он умер и погребён был в земле Ханаанской (Быт. 25:9–10), тогда как все предки его, исключая Фарры, умерли и погребены были в земле Месопотамской и земле Халдейской. Не будет ли сообразнее с существом дела понять означенные выражения в том смысле, что Авраам не телом, а душой приложился и приложился не к сборищу тел или костей, а к сонму душ своих единоплеменных предков? Что душа Авраама не умерла и не подверглась разрушению вместе с телом, становится совершенно ясным и из свидетельства Иисуса Христа, Который возвестил, что душа Авраама находится в особом месте, отличном от ада (Лк. 16:22–31) и возрадовалась, когда увидела, что обетование Божие о пришествии Мессии, наконец, исполнилось в лице Господа нашего Иисуса Христа (Ин. 8:56). В этом, конечно, а не ином смысле, могут и должны быть понимаемы и сказанные Моисею пред его смертью Самим Богом слова: «взойди на сию гору Аварим, на гору Нево и приложись к народу своему, как умер брат твой на горе Ор, и приложился, к народу своему» (Втор. 32:49, 50). Гора Аварим, на которой умер Моисей, находилась в земле Моавитской, а гора Ор, на которой умер Аарон, – в Аравии каменистой, предки же Аароновы и Моисеевы умерли и погребены были в Месопотамии, в земле Халдейской и Ханаанской. О сохранении же души пр. Моисея, не подвергшейся разрушению вместе с телом, опять самым определённым образом свидетельствует Евангелие, когда, повествуя о преображении Господнем на горе Фаворе, говорит, что там явился Моисей и беседовал с Иисусом Христом о предстоящем страдании Его (Мф. 17:3).

Кроме того, Моисей, воспрещая евреям обращаться к вызывателям душ умерших (Лев. 19:31; Втор. 18:10–11), этим самым ясно свидетельствует о господствовавшей в народе еврейском вере не только в существование душ умерших за гробом, но и в возможность их явления между живыми, и если строго воспрещает означенные вызовы умерших, то делает это ради ограждения евреев от возможности впасть в идолопоклонство. Само собой разумеется, что при этом умершие должны были представляться сознательными и чувствующими; потому что только с такими возможны были какие-либо сношения. Мало того, они представляются знающими более живых людей, могущими разрешать их недоумения, следовательно стоящими выше условного и ограниченного земного бытия.

В Священном Писании Ветхого Завета есть, так сказать, и актовые свидетельства о непрекращаемости жизни души по смерти тела, – это рассказ об аэндорской волшебнице и о воскрешении мёртвых пророками. Рассказ об аэндорской волшебнице по своей подробности – единственный в Библии, открывает нам с такою определённостью веру еврейского народа не только в продолжающуюся жизнь умерших праотцов, но и в возможность иметь с ними прямые сношения. Рассказ начинается тем, что Саул поднял гонение на всех вызывателей умерших (1Цар. 28:9); между тем желая знать исход предстоящего сражения с филистимлянами, Саул сам прибыл за помощью к аэндорской волшебнице. Последняя долго не соглашалась, но убеждённая царём, вызвала пророка, который назван «богом, выходящим из земли, престарелым и одетым в мантию» (1Цар. 28:13–14). Упрекнув Саула за то, что тот потревожил его, Самуил сказал: так как ты не слушал голоса Иеговы... то Он предаёт тебя завтра в руки филистимлян: «завтра ты и сыны твои будете со мною» (1Цар. 28:19).

В этом рассказе обращают наше внимание следующие черты:

1) тень пр. Самуила выходит из земли, что соответствует народному представлению о шеоле, находящемся внутри земли;

2) вызванная тень называется «богом» по величию и достоинству; следовательно, это не была обыкновенная тень;

3) тень Самуила упрекает Саула за то, что тот потревожил её, – это указывает на то, что умершие могут принимать участие в делах человеческих, и

4) область ведения умерших превосходит или, во всяком случае не меньше ведения живущих: Самуил предсказал Саулу смерть – «завтра будешь со мною», т. е. в одном месте. Из приведённого места ясно, что вера в загробное существование духов была, и её не отвергает Откровение божественное; иначе бессмысленно было бы запрещать вызывание духов. Не было бы основания передавать и историю вызова Самуила и описывать явление его, если душ человеческих не существует.

Не менее сильным свидетельством ветхозаветных книг в пользу бессмертия души является воскрешение умерших, а именно: воскрешение пр. Илиею сына Сарептской вдовы (3Цар. 17:19), воскрешение пр. Елисеем сына одной Сунамитянки (4Цар. 4:29) и воскрешение одного умершего от прикосновения к костям пророка Елисея (4Цар. 13:20–21). Достойно замечания во всех этих библейских повествованиях то, что священный писатель душу умершего называет отошедшей и воскресение – возвращением души телу (3Цар. 17:22), чем ясно свидетельствуется вера в безсмертие души.

Вопреки учению адвентистов, в Св. Писании есть ясные указания на существование даже особенного определённого места, в которое поступают после смерти души умерших, называемое преисподнею или адом. Так, по поводу безутешной вести о снедении любимого сына своего Иосифа зверями, Иаков утешавшим его родным говорит: «с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт. 37:35). В виду того убеждения Иакова, что сын его был съеден зверями, а не где-либо погребён, слово «сойду» нужно понимать: не телом, а душою, сойду не в гробницу, чтобы там свои кости соединить с костями любимого сына своего, а в то место, где находится душа моего сына, чтобы с его душой соединить и свою душу. Об этом дольнем жилище душ умерших в дальнейших священных книгах, – в книге Иова (Иов. 10:21–22; 3:17–18), псалмах (Пс. 30:18; 87:13; 93:17) и некоторых пророков (Ис. 29:4; 38:18; Иер. 51:39), – уже довольно часто упоминается, и в них оно изображается довольно ясно и характерно. Так у пр. Исаии есть следующее картинное описание того оживления, которое произошло в преисподней по случаю низвержения туда вавилонского царя Навуходоносора: «ад преисподний пришёл в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоём: пробудил для тебя рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался безсильным, как мы, и ты стал подобен нам. В преисподнюю извержена гордыня твоя... и черви покров твой» (Ис. 14:9).

Подобное же описание находится и у пр. Иезекииля, повествующего о встрече в преисподней Ассирийского царя Ассура умершими вождями и героями (Иез. 31:3–18). Из этих описаний видно, что состояние душ умерших в Ветхом Завете не представлялось как состояние безличное, а как личное и притом жизненное. Умершие, встречавшие вавилонского царя, не только узнают его, но вспоминают свою прежнюю власть на земле. Что до́лжно разуметь под преисподней, можно вывести из следующих слов пр. Исаии: «не преисподняя славит Тебя (Господа), но смерть восхваляет Тебя»; если здесь не будет даже славословия, значит преисподняя – место, удалённое от Бога (Ис. 38:18) и место мучений: «где червь их (грешников) не умрёт и огонь их не угаснет» (Ис. 66:24). Но и из преисподней возможен и выход, что ясно выразила ещё Анна, мать Самуилова: «Господь умерщвляет – и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит» (1Цар. 2:6).

Ещё яснее о состоянии душ умерших учит Св. Писание Нового Завета. Христос в Своей притче о богаче и Лазаре; изобразил души сих не только живыми, но и всецело сохранившими при себе как те способности и силы, которыми они обладали во время своего союза с телами, так и то доброе и злое, что тогда было ими приобретено при их посредстве (Лк. 16:22, 31). Из повествования этой притчи видно, что души умерших могут рассуждать, вопреки мнению адвентистов, и без помощи мозгов, ибо в Евангелии передаётся целый разговор Авраама с богачом. Для душ возможно и передвижение; ибо, каким образом, в противном случае, богач стал бы просить послать Лазаря к своим братьям на землю или к нему! Наконец, души даже грешников способны и к чувствам, например, любви. Так, богач, испытав муки ада, не желает подобной участи для своих братьев и просит Авраама послать Лазаря в дом своего отца, дабы последний мог своим описанием судьбы богача после смерти его удержать их от порочной жизни на земле. Души умерших, согласно этой притче, обладают и ве́дением, бо́льшим сравнительно с живущими на земле; в противном случае, откуда бы мог знать Авраам о существовании Моисея и других пророков, а также и о написанных ими книгах (Лк. 16:29), если он жил раньше их на целые сотни лет? Да и богач, хотя находился в муках ада, однако обладал ведением о роде и характере жизни своих братьев на земле, а равно и о том, что они не изменили своего порочного и греховного образа жизни, за который должны будут мучиться в аду после смерти.

Св. евангелист Матфей повествует, что после смерти Иисуса Христа на кресте «гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли; и вышедши из гробов по воскресении Его, вошли во святой град и явились многим» (Мф. 27:52, 53). О чём это свидетельствует, как не о том, что души умерших и по смерти тела живут и даже знают, что совершается на земле? В самом деле, если бы они со смертью тела разрушались, истлевали бы вместе с телами, то каким образом они; знали бы, что Иисус Христос пришёл на землю, пострадал на кресте за человеческий род, что Его смерть является великой искупительной жертвой пред Богом и спасительною для всех верующих в него? Самое явление их в Иерусалиме многим служит прекрасным доказательством не только их ведения, но и той горячей любви к своим братьям, жившим на земле, которая побудила их воспользоваться столь необычным путём для проповеди о Христе.

Сам Спаситель ещё при жизни Свой на земле дал твёрдое и несомненное уверение не только в том, что души не могут быть убиваемы или умереть (Лк. 20:36), так как они предназначены для вечной жизни (Мф. 25:46), и Бог есть Бог живых, а не мёртвых (Мф. 22:32), но и что они смотря по заслугам, ещё до всеобщего суда сподобляются или блаженной жизни, или ведут плачевную и мучительную жизнь при тяжком сознании и чувстве своего отчуждения от Бога. Это подтверждается Его Словами: «в доме Отца Моего обителей много... Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я» (Ин. 14:2–3); и обещанием Его разбойнику – висевшему вместе с Ним на кресте: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43)⁶. Пронёсшие во все концы вселенной учение Христово св. апостолы тоже учили, что смерть не только не прекращает душевной жизни людей, но, напротив, служит переходом к жизни другой притом к жизни для душ верующих и праведных несравненно высшей и совершеннейшей, чем жизнь земная, так как она будет состоять в самом близком единении с Богом. «Для меня, – говорит ап. Павел, – жизнь – Христос, и смерть – приобретение... Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Фил. 1:21–23). «Мы знаем, – говорит тот же апостол в другом месте, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище... и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа... то желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2Кор. 5:1, 2, 6, 8). Из этих слов апостола видно, что он предпочитал смерть странствованию земному, потому что за смертью непосредственно ожидало его блаженное пребывание с Господом. Если же было бы справедливо учение адвентистов, что смерть есть, не только разрушение тела, но и души, то такое желание апостола было бы непонятным и необъяснимым. В самом деле, каким образом апостол стал бы предпочитать уничтожение своего тела и души в могиле – жизни на земле, где его пребывание во плоти доставляло великий «плод его делу» (Фил. 1:22–25), где он находился в частом общении с Иисусом. Христом (Деян. 22:18) и так щедро наделён был дарами Духа Святого?..

Священное Писание Нового Завета также ясно различает два, неодинаковых по качеству и месту, состояния душ умерших. Одно оно называет адом (Мф. 11:23; 16:18; Лк. 10:15; 2Пет. 2:4; Откр. 1:18; 1Кор. 15:55; Откр. 6:8; 20:13–14; Лк. 16:23; Деян. 2:27, 31), другие – раем, лоном Авраамовым (2Кор. 12:4; Лк. 23:43; Откр. 2:7; Лк. 16:22, 23). И если в первом помещает людей грешных, как, например, богача, души погибших во дни Ноя во время потопа (1Пет. 3:19–20), то о втором говорит, что там помещаются: Авраам, нищий Лазарь, благоразумный разбойник и множество душ, убиенных за Слово Божие. Самое явление на горе Фавор пр. Моисея и Илии в преображённом виде; опять указывает на то, что души сих праведных мужей не умерли и не истлели, как это должно было бы быть по учению адвентистов, а живы и даже пользуются блаженством. Более того, он, очевидно, обладают и ве́дением, так как прежде самых страданий Иисуса Христа ведут с ним беседу о Его будущей смерти.

О существовании рая не менее ясно свидетельствует нам и ап. Павел, который сам восхищен был до 3-го неба в рай, где слышал неизреченные слова (2Кор. 12:2–4). В послании к Евреям тот же апостол пишет: «вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам ангелов и к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр. 12:22, 23).

Словами: к Церкви первенцев и духам праведников апостол, очевидно, указывает на души умерших и притом говорит, что вы уже приступили, а не приступите ещё после второго пришествия Христова, как следовало бы сказать согласно учению адвентистов.

Наконец, о жизни душ умерших за гробом и притом жизни сознательной, разумной, с сохранением всех чувств, не менее ясно свидетельствует св. ап. Иоанн Богослов. «И видел, – говорит он, – под жертвенником души убиенных за Слово Божие... И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» (Откр. 6:9, 11). Видел, далее, множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племён, и колен, и народов, и языков стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями (Откр. 7:9, 11). Из этих слов видно, во-первых, что души убиенных были пред престолом Божиим вместе с ангелами, т. е. находились в славе прежде страшного суда (Откр. 20:6), когда ещё жили братия их на земле; во-вторых, ризы белые – символ чистоты и невинности, – «побеждающий облечётся в белые одежды» (Откр. 3:4, 5). Значит, облачение страдальцев веры в белые одежды означало то, что они признаны невинным, – в их сердцах Всевидящее око Божие не обрело ничего нечистого, и потому они стоят, пред престолом и возносят хвалу Агнцу и что, следовательно, они – не в безсознательном состоянии, без размышления, как учат адвентисты.

Адвентисты говорят, что самое слово умереть значит прекратить жизнь не только телу, но и душой. Но так ли это на самом деле? Правда ли, что по смерти тела умирает и душа? Но ведь Слово Божие и о Иисусе Христе говорит, что Он умер (Мк. 15:44; Рим. 5:6; 6:10; 8:34; 14:9; 1Кор. 8:11;15:3; 2Кор. 5:15; 1Фес. 4:14)! Значит ли это, что вместе с телом Его умерла и душа Его?! Несомненно нет, ибо и Сам Спаситель говорит, что дух, душу Свою Он передал в руки Отца Своего: «Отче, в руки Твои передаю дух Мой. И сие сказав, испустил дух» (Лк. 23:46). И ап. Пётр свидетельствует, что Иисус Христос и после смерти плоти Своей душою остался жив, и в то время, как тело Его было мертво и покоилось обвитое погребальными пеленами во гробе, охраняемом стражей, душа Его сходила во ад к духам людей, погибших в водах потопа. «Христос, говорит он, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлён по плоти, но ожив духом, которым О и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал» (1Пет. 3:19).

Что нужно понимать здесь под словом дух? По соответствию этого выражения с предшествующим, надобно полагать, что как там слово плоть означает тело Христово – человеческое, так здесь слово дух означает душу человеческую Богочеловека, и, следовательно, плоть и дух означают здесь то же, что тело и душа. Следовательно, Христос не был во аде телом Своим, которое покоилось как мёртвое во, гробе, по божеству же Своему Он постоянно вездесущ, следовательно, во ад сходил Своею душою человеческою или точнее – Богочеловеческою. Будучи Сам жив душой, Иисус Христос и разбойнику сказал: «ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43), чем ясно засвидетельствовал неразрушимость его души и существование рая, как места обитания праведных душ за гробом.