Александр Рославлев

Рославлев Александр Степанович (1883–1920) – поэт, прозаик, журналист. Из коломенских мещан. Не окончив гимназии, служил писцом в Коломенской земской управе. В 1901 году дебютировал как поэт. Вскоре переехал в Москву и уже в 1902 году издал первый поэтический сборник «Видения». Посещал собрания в доме В.Я. Брюсова. В 1905 году, пройдя брюсовскую школу символической поэзии, переехал в Петербург, но не был принят в среде петербургских символистов. Резкие отзывы о его новых сборниках А. Блока, К. Чуковского, Н. Гумилева закрепили за ним репутацию вторичного поэта, хотя не все его стихи были таковыми и далеко не все его стилизации можно назвать псевдонародными, о чем свидетельствует судьба стихотворения 1908 года «Над конями да над быстрыми...», которое, с измененной строкой «Над полями да над чистыми...», стало популярной песней, долгое время считавшейся народной. Авторство слов и музыки установлено лишь в 1965 году, что, впрочем, никак не повлияло на дальнейшие публикации этой песни как народной. Популярность среди читателей «среднего слоя» приобрели его прозаические сборники. В 1917 году в Петрограде вышло его трехтомное Собрание сочинений.

Пораженческую позицию большевиков во время Первой мировой войны и захват власти в октябре 1917 года принимал отрицательно, но, «изменив политическую ориентацию», в 1919 году вступил в РКП(б). В 1920 году редактировал в Новороссийске газету «Красное Черноморье». Заразился тифом и умер.

По весенней разлипшей дороге,

Из полей молчаливых, где было темно,

К горемычной вдовице убогий

Пришел под окно.

Попросил Христа ради ночлега,

Костылешкой задел за порог.

Бородой был белее он первого снега,

Мал, плешив, худощек;

Драны лапти и ветхи онучи,

Взглядом ясным да ласковым сердце зажег:

– Здравствуй, Анна, – сказал он скрипуче, –

Как милует Бог?

Подивилась вдовица, откуда

Знает странничек имя ее.

Стала плакаться: – Худо, родименький, худо,

Уж что за житье.

Вот осталась лишь горстка мучицы –

До крохи съела нынче последний ломоть.

– Не горюй, – молвил странник вдовице, –

Поможет Господь.

Есть посуда какая поболе?

Ты налей ее с краем водой,

Всыпь щепотку муки, помолися Николе,

Да ложись на покой. –

Как сказал, так и сделала баба.

Встала утречком рано – убогого нет.

Брезжит в небе – уныло и слабо

Яснеющий свет.

С глаз откинув, пригладила пряди,

На пол с плеч уронила шугай.

Диво дивное! Пучится тесто из кади,

Ползет через край.

Догадалась: угодничек Божий

Был в гостях у нее: не узнала, – грешна.

Позабыла, ведь – образ похожий

Видала она.

Хлебов полную печь насажала.

Прислонила гремучий заслон.

Дивней диво! Не убыло теста нимало, –

Лезет шапкою вон.

С той поры каждый день у вдовицы

В тесной жаркой избе, во дворе, у ворот

Нищий люд копотливо ютится,

Молитвы поет.