Татьяна Суровцева

Иркутск

В безветрии душном томящийся сад

Беззвучно грохочет листвой,

А небо предгрозья – клубящийся ад –

Так низко висит над землей.

Как будто бы пепел горячий летит

С небес на лицо и на грудь.

И в горьком предчувствии сердце болит:

«Приблизился крестный Мой путь».

Отужинав, крепко заснули друзья...

Будил – добудиться не смог.

Иуда исчез... И, сомненья дразня,

Змея заползла на порог.

«Я ныне один в помертвевшем саду,

В безплодной и страстной мольбе...»

Не пот – это кровь выступает на лбу...

«Отец Мой, взываю к Тебе!

Сквозь молнию, Отче, на Сына взгляни,

Земному – земное прости.

От черного слова меня охрани

И Чашу вели пронести...»

Тяжелые,

Редкие капли стучат.

Небесная воля слепа.

Шаги... Голоса...

И светильников чад –

Там требует жертвы толпа.

«Иуда и ты...

Но тебя я прощу.

Я меч от врагов отведу.

Вовек не роптавший –

и днесь не ропщу.

Молчите! Я с вами иду.

Я с вами иду – Я один ухожу

Высокой стезею Своей,

И вечно сверкающий Путь проложу

Для грешных и смертных людей».