Николай Евсеев

Евсеев Николай Николаевич (1891–1974) – поэт. Из старинного казачьего рода донской станицы Михайловская. Окончил с золотой медалью гимназию в Борисоглебске, юрфак Московского университета (1914), Михайловское артиллерийское училище. С 1915 года – в действующей армии, с 1918 – доброволец Белой армии. Участник Степного похода. В 1920 году эвакуировался в Турцию. Писать начал в двадцатые годы в Париже. Один из организаторов «Кружка казаков-литераторов», издававшего «Казачий альманах». Исполнял свои произведения на ежегодных «Вечерах стихов Николая Евсеева». Эти евсеевские чтения, по свидетельству Ю. Терапиано, «неизменно собирали переполненный зал и пользовались большим успехом». Автор стихотворных книг «Дикое поле» (Париж, 1963), «Крылатый шум» (Париж, 1965), изданных по подписке. Третья «Последняя книга» осталась незавершенной.

Умер в приюте «Русский дом» под Парижем.

* * *

Золотом солнце встает.

Осени тихая радость

Сердцу утешно поет.

Грусти не надо, далекой

Смерть пусть покажется нам –

Яркой звездою высокой,

Как вифлеемским волхвам.

Старость и нежность.

Не это ль Милость небесная к нам?

Бледной попыткой ответа

Пасть к безтелесным ногам.

Пасть в придорожные травы

С сердцем раскрытым, в слезах,

Зрящим Господнюю славу

В бедных осенних полях.

Август 1936

* * *

Иней виски запушил,

Синий осенний мой вечер,

Как ты мне дорог и мил!

Медленно пью, упиваюсь

Бедной твоей теплотой,

Все я принял и не каюсь,

Больше не спорю с судьбой.

Запад мой, ало-лиловый,

Только б не быстро темнел.

Знаю, как это не ново,

Знаю предел и удел.

Знаю – никто не поможет,

Так холодна высота,

Благостный, добрый мой Боже,

Где же Твоя доброта?

Июль 1946

* * *

Кашу варят в ночном казаки,

Неуемная совка летает,

Под кустами горят светляки.

Небо в звездах висит над землею,

Звезды смотрятся в тихий Хопер,

А он, вечный, седою волною

Им поет про сарматский простор.

О раздолье казачье родное,

Степь безкрайная, кони, стада.

Это счастье такое земное,

Но его не забыть никогда.

Даже там на какой-то планете

Средь каких-то небесных цветов

Будет сниться туман на рассвете,

Запах трав, очертанье кустов.

И заплачет душа в сновиденье

От любви и от милости к ней,

Вся в слезах упадет на колени

В благодарной молитве своей.

Июнь 1949

* * *

Бренным телом своим поболеть,

Но пред этим в просторы родные

Хоть грачом бы хотел улететь.

На ветле опуститься дуплистой,

Кругозоры глазами обнять

И молиться, молиться Пречистой,

Славословя Ее благодать.

За прошенье, за счастье земное,

За свиданье с родною землей

И за то, что пред вечным покоем

Я нашел нерушимый покой.

Январь 1950

* * *

Как у дедов, прадедов, отцов,

Разговор о благодати Божьей,

И один конец в конце концов.

Умереть и горько и обидно,

Жить хочу, как никогда.

Ничего и ничего не видно,

Черная шумит, шумит вода.

И глаза я в страхе закрываю,

Силюсь я молитву прочитать.

Господи! Я, как всегда, не знаю:

Смерть моя, быть может, благодать.

Февраль 1950

* * *

В тине, в ряске, в камышах,

А вокруг синели дали

В белоснежных облаках.

По траве быки гуляли

И не знали про убой,

И питались, и вдыхали

Воздух райский и степной.

Я гулял с быками вместе,

И я знал про холод, мрак,

Все же пел псалом без лести –

Пел в степи донской казак.

Мрак и холод неизбежны,

Но не кончен мой псалом

За любимый голос нежный,

За родимый отчий дом.

Январь 1951

* * *

На донской земле в родных Хопрах

И родным могилам поклониться

В пыльных травах, в серых полынках.

Приведи меня в поля без края,

В займища за Доном и Хопром,

Чтоб я мог молиться, умирая,

И просить о Царствии Твоем.

Июль 1951

Будет день осенний золотиться

На деревьях, травах и кустах,

Станет явью, а не будет сниться,

Что я вновь в волнующих лугах.

У Хопра – у дедушки седого,

Иль у друга в плёсах – Ильменя

Обрету молитвенное слово:

«Господи, прости меня,

Как я мог, страдая, усомниться

В безконечной милости Твоей,

Перестав в смятении молиться

О любимой родине моей».

Март 1953

* * *

Станица прадедов стоит.

Душа в молитвенном порыве

Безплотной птицей в высь летит.

Не пережить мгновений снова

Прекрасной юности моей...

О, если б выразить мне словом

Всю щедрость милости Твоей!

Ноябрь 1953

* * *

Христос воскрес для всех людей,

Отсюда к вам простер объятья,

Объятья к родине моей.

Целую вас, мои родные,

Вы в снежных смертных лагерях,

Вы – та безсмертная Россия,

Которой жить, цвести в веках.

Земной поклон в страданьях сущим,

Поклон за родину земной

Вам, верящим и чуда ждущим,

На всей земле моей родной.

Февраль 1955

Я донской волны не вижу,

Но мне слышится порой

Здесь, в предместье под Парижем,

Разговор ее родной.

Говорит она о Доне,

О станицах, хуторах,

О прекрасном Божьем лоне

На родных донских полях.

Мы приедем на свиданье

С ней, родимою волной,

Будет кончен путь скитанья,

Путь для сердца золотой.

Мы в пути лишь научились

Так ценить наш край родной,

За него всегда молились

Божьей Матери Донской.

Ноябрь 1956

* * *

И была молитва как кадильный дым.

Я просил в волненье милости Господней,

Чтоб с тобой был вместе белый херувим.

О тебе молитва душу нежно грела,

Таял снег от солнца – от моей любви,

И в стенах завода иволга мне пела,

А в станках звучали хором соловьи.

Сентябрь 1957

* * *

О том, что жизнь – нас обманувший дым,

Что близятся незыблемые сроки,

Что миг земной нигде не повторим.

Писал о том, что больше нет надежды,

Что после смерти жизни больше нет,

Что не поднимутся из праха вежды

И не увидят, не увидят свет.

Какая радость вдруг перемениться,

Забыв и логику и седину,

По-детски широко перекреститься

И утром рано, и идя ко сну,

И никаких почти молитв не зная

Сказать лишь просто: «Господи, прости

За то, что немощно душой блуждаю,

Сбиваюсь с своего пути».

Март 1959

Б.Л. Покровскому

Сегодня я верю, потом сомневаюсь,

Куда мне и как мне к рассвету дойти.

Иду, как по кочкам, темно, спотыкаюсь,

О, если бы веру былую найти!

Иду, спотыкаюсь, а сам вспоминаю,

Как чудом нежданным не раз был спасен,

И светлые мысли ко мне прилетают,

Сомненья, неверье уходят, как сон.

И хочется как-то наивно молиться,

Прощенья просить и в слезах умолять,

И верить душой, что неверье лишь снится,

Что веру, как душу, нельзя потерять.

Июль 1959

* * *

Так чувствую сердцем Тебя

На этом последнем волнующем ложе,

Где я угасаю, любя.

Прими мое сердце за счастье, страданья,

За пройденный путь мой земной,

За веру, неверье, сомненья, блужданья,

За то, что Ты снова со мной!

Август 1959

* * *

О том, как хочется мне жить,

Какое небо летнее над нами,

И как, кого хочу благодарить

За солнце, ветер, за чудесный воздух

И за любовь мою к земле,

За непонятное, за небо в звездах,

За их сияние во мгле,

За веру детскую и за неверье,

За все сомненья на пути,

За то, что в жизни много верил

И с верою хотел дойти.

Какое счастье, ничего не зная

О смысле жизни, бытия,

В последний раз промолвить, засыпая:

«Пусть воля сбудется Твоя».

Июль 1962