Вопрос 94. ОБ ИДОЛОПОКЛОНСТВЕ

Далее мы рассмотрим идолопоклонство, под каковым заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли идолопоклонство видом суеверия; 2) является ли оно грехом; 3) является ли оно тягчайшим из грехов; 4) о причине этого греха.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что идолопоклонство неправильно считать видом суеверия. Ведь идолопоклонники суть такие же неверующие, как и еретики. Но ересь, как уже было сказано (11, 1), является видом неверия. Следовательно, и идолопоклонство является видом неверия, а не суеверия.

Возражение 2. Далее, «latria» принадлежит добродетели религии, которой противоположно суеверие. Но очевидно, что «latria» одноименно сказывается и в отношении идолопоклонства, и в отношении того, что принадлежит истинной религии. В самом деле, подобно тому, как мы одноименно говорим о желании как ложного, так и истинного счастья, точно так же мы, по-видимому, одноименно говорим о поклонении и ложным богам, которые называются идолами, и истинному Богу, то есть о «latria» истинной религии. Следовательно, идолопоклонство не является видом суеверия.

Возражение 3. Далее, «ничто» не может быть видом какого-либо рода. Но идолопоклонство, по-видимому, есть «ничто», поскольку, по словам апостола, «мы знаем, что идол в мире – ничто» (1Кор. 8, 4), а несколько ниже он добавляет: «Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь?» (1Кор. 10, 19), имея в виду, что ответ отрицательный. Но предложение чего-либо идолам, собственно, и является идолопоклонством. Следовательно, коль скоро идолопоклонство есть «ничто», оно не может быть видом суеверия.

Возражение 4. Кроме того, суеверию свойственно воздавать божеские почести тем, кому не должно. Но божеские почести не приличествуют идолам в той же мере, в какой они не приличествуют любым другим тварям, по каковой причине некоторых упрекали за то, что они «поклонились и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 25). Следовательно, этот вид суеверия правильно называть не «идолопоклонством», а «тварепоклонством».

Этому противоречит следующее: рассказывают, что когда Павел ждал Силу и Тимофея в Афинах, он «возмутился духом при виде этого города, полного идолов» (Деян. 17, 16), и, став [среди Ареопага], сказал: «Афиняне! По всему вижу я, что вы слишком суеверны»⁵⁴⁵ (Деян. 17, 22). Следовательно, идолопоклонство принадлежит суеверию.

Отвечаю: как уже было сказано (92, 2), суеверие есть превышение надлежащего модуса божественного поклонения, и в большинстве случаев это связано с тем, что божественное поклонение воздается тому, кому не должно. Должно же его воздавать, как было показано нами выше (81, 1) при рассмотрении религии, одному только высочайшему несотворенному Богу. Следовательно, поклонение любой твари является суеверием.

Затем, подобно тому, как это божественное поклонение воздавалось чувственной твари посредством чувственных знаков, таких как жертвы, игрища и тому подобных, точно так же оно воздавалось твари, представленной в виде некоторой чувственной формы или фигуры, которую мы называем «идолом». Впрочем, божественные поклонения воздавались идолам по-разному. Так, некоторые, используя нечестивое искусство, создавали образы, способные производить некоторые действия посредством демонской силы, и потому они считали, что в этих образах было нечто богоподобное, по каковой причине им и приличествовало воздавать божественные поклонения. Таковым, по словам Августина, было мнение Гермеса Трисмегиста⁵⁴⁶, в то время как другие воздавали божественные поклонения не образам, а тварям, которых эти образы представляли. Апостол упоминает тех и других, говоря о первых, что они «славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся», и о вторых, что они «поклонялись и служили твари вместо Творца» (Рим. 1, 23, 25).

У этих вторых было три способа представления. Так, одни считали богами некоторых людей, например Юпитера, Меркурия и т. п., которым они поклонялись в их образах. Другие, со своей стороны, считали весь мир одним богом, но не со стороны материальной субстанции, а со стороны души, которая, как они думали, и была богом, поскольку, по их мнению, бог есть не что иное, как [мировая] душа, управляющая всем посредством движения и разума (ведь и о человеке говорят как о мудром с точки зрения не его тела, а его души). Поэтому они утверждали, что божественные поклонения надлежит воздавать всему миру и всем его частям, как то небесам, воздуху, воде и тому подобному, которым они усваивали имена своих богов. Таковым, по словам Августина, было мнение Варрона⁵⁴⁷. Наконец, третьи, а именно платоники, говорили, что есть один высший бог, являющийся причиной всего. За ним они помещали некие сотворенные высшим богом духовные субстанции. Они назвали их «богами» в связи с их причастностью божеству, а мы называем их «ангелами». После них они помещали души небесных тел, ещё ниже – демонов, о которых они говорили как об обитающих в воздухе животных, и ещё ниже – человеческие души, которые, как они верили, за свои заслуги могут быть приняты в сообщество богов или демонов. И всем им, как говорит Августин, они воздавали божественные поклонения⁵⁴⁸.

Два последних мнения было принято относить к «естественной теологии», которую, исследуя мир, вывели философы и преподавали её в [своих] школах, в то время как первое, связанное с поклонением людям, принято относить к «мифической теологии», которую в своих баснях обыкновенно представляли на театральных действах поэты. Оставшееся мнение, касающееся образов, было принято относить к «гражданской теологии», которой «ведали жрецы в храмах»⁵⁴⁹.

Но все они суть не что иное, как суеверие идолопоклонства. Поэтому Августин говорит: «Все, что изобретено человеком для сотворения и поклонения идолам, а также для воздания божественных почестей твари или какой-либо части твари, суеверно»⁵⁵⁰.

Ответ на возражение 1. Подобно тому, как религия – это не вера, а исповедание веры посредством внешних знаков, точно так же и суеверие – это исповедание неверия посредством внешних поклонений. Такое исповедание называется «идолопоклонством», а не «ересью», которая означает ложное мнение. Поэтому ересь является видом неверия, а идолопоклонство – видом суеверия.

Ответ на возражение 2. Термин «latria» можно употреблять в двух смыслах. В одном он означает связанный с божественным поклонением человеческий акт, и сохраняет это значение независимо от того, к кому именно он относится, поскольку в указанном смысле тот, к кому он относится, не входит в определение. В этом значении «latria» одноименно сказывается и об истинной религии, и об идолопоклонстве, что подобно тому, как мы одноименно говорим об уплате налогов как истинному правителю, так и узурпатору. В другом смысле «latria» означает то же, что и религия, и коль скоро последняя является добродетелью, ей присуще воздавать божественное поклонение [только] тому, кому должно. В этом значении «latria» сказывается о «latria» истинной религии и идолопоклонства соименно, что подобно тому, как мы соименно называем благоразумием и плотское благоразумие, и то, которое является добродетелью.

Ответ на возражение 3. Слова апостола о том, что «идол в мире – ничто», следует понимать так, что те образы, которые назывались идолами, не могли, как утверждал Гермес, оживать или обладать божественной силой, как если бы они были составлены из духа и тела. В том же смысле следует понимать и сказанное о том, что идоложертвенное ничего не значит, поскольку такие жертвоприношения не делали жертвенную плоть ни освященной, на чем настаивали язычники, ни нечистой, на чем настаивали евреи.

Ответ на возражение 4. Поскольку у язычников было принято поклоняться любой твари, представленной в виде образа, то термин «идолопоклонство» стал применяться по отношению к любому поклонению твари независимо от того, используются ли при этом образы или нет.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что идолопоклонство не является грехом. В самом деле, ничто из того, что использует истинная вера ради поклонения Богу не может являться грехом. Но истинная вера использует образы в целях божественного поклонения; так, ковчег был украшен образами херувимов, о чем читаем [в книге] «Исход» (Исх. 25), и в Церкви есть образы, перед которыми поклоняются верные. Следовательно, идолопоклонство, посредством которого поклоняются идолам, не является грехом.

Возражение 2. Далее, все, кто выше, заслуживают почтения. Но ангелы и души блаженных возвышенней нас. Следовательно, их почитание и поклонение им посредством жертв и тому подобного никоим образом не является грехом.

Возражение 3. Далее, превышающему всех Богу надлежит поклоняться внутренним поклонением, согласно сказанному [в Писании]: «Поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24), и Августин говорит, что «Бога нужно почитать верой, надеждой и любовью»⁵⁵¹. Но человек подчас может поклоняться идолам внешне, при этом внутренне сохраняя истинную веру. Следовательно, похоже на то, что мы можем поклоняться идолам внешне, не нанося при этом ущерб божественному поклонению.

Этому противоречит сказанное [в Писании] (Исх. 20, 5): «Не поклоняйся им», то есть внешне, «и не служи им», то есть внутренне, как разъясняет эти слова, сказанные о кумирах и образах, глосса. Следовательно, как внешнее, так и внутреннее поклонение идолам является грехом.

Отвечаю: относительно этого вопроса бытовало два ошибочных мнения. Так, некоторые [а именно платоники] думали, что предложение жертв и других относящихся к «latria» вещей не только Богу, но и всем тем, о которых было сказано выше, само по себе является чем-то должным и благим, поскольку, по их убеждению, божественные почести приличествуют любой более возвышенной природе как более [чем мы] приближенной к Богу. Но это мнение неразумно. В самом деле, хотя мы и должны уважать всех, кто возвышеннее нас, однако воздавать им равное почитание мы не должны, а наиболее возвышенному и абсолютно превосходящему все Богу приличествует нечто особое, а именно поклонение «latria».

И при этом нельзя говорить, как это делали некоторые, что «видимые жертвы приличествуют иным богам, а высочайшему Богу, как невидимому, приличествуют невидимые, как большему – большие, как лучшему – лучшие, каковы суть движения чистого сердца и доброй воли»⁵⁵². И так это потому, что, как говорит Августин, «внешние жертвы есть знаки жертв внутренних, как звуки слов есть знаки вещей. Ведь подобно тому, как молясь и славословя, мы обращаемся со словами к Тому, Кому приносим свои сердечные чувства, обозначаемые этими словами, так же точно, принося жертву, мы знаем, что видимую жертву должно приносить не кому иному, как Тому, невидимой жертвой Которому мы в своих сердцах должны быть сами»⁵⁵³.

Другие утверждали, что внешние поклонения «latria» нужно воздавать идолам не потому, что это само по себе является надлежащим и благим, а потому, что это соответствует сложившейся в обществе традиции. Так, Августин приводит слова Сенеки, который сказал: «Мы будем чтить их так, чтобы помнить, что это почитание – простой обычай и не относится к чему-нибудь действительному»⁵⁵⁴. Кроме того, Августин говорит, что «не следует искать религии у философов, поскольку они вместе с народом принимали одни и те же священные обряды, а в своих школах [в присутствии того же народа] громко высказывали о природе своих богов и о высочайшем благе различные до противоположности мнения»⁵⁵⁵. Это ошибочное мнение разделяли также и некоторые еретики, которые утверждали, что во времена гонений во внешнем поклонении идолам нет ничего дурного, если в сердце сохраняется вера.

Но и это очевидно не так. Ведь коль скоро внешнее поклонение является знаком поклонения внутреннего, то подобно тому, как порочно и ложно утверждать то, что противно внутренне исповедуемой истинной вере, точно так же порочно и ложно воздавать внешние поклонения тому, что противно сердечному чувству. Поэтому Августин осуждает Сенеку и говорит, что «это его поклонение идолам было особенно постыдным потому, что то, что им делалось притворно, он делал так, чтобы народ считал это искренним»⁵⁵⁶.

Ответ на возражение 1. Как в ковчеге и храме Старого Закона, так и ныне в Церкви образы помещают не для того, чтобы им воздавалось поклонение «latria», а для того, чтобы они обозначали [тех, образами кого они являются], дабы это помогло запечатлеть и утвердить в человеческом уме веру в превосходство ангелов и святых. Иначе обстоит дело с образом Христа, Которому приличествует «latria» по причине Его Божества, о чем мы поговорим в третьей части (III, 25, 3).

Ответы на возражения 2 и 3 очевидны из вышесказанного.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что идолопоклонство не является тягчайшим из грехов. Действительно, «самое плохое противоположно самому лучшему»⁵⁵⁷. Но внутреннее поклонение, которое состоит в вере, надежде и любви, лучше внешнего поклонения. Следовательно, противоположные внутреннему поклонению неверие, отчаяние и ненависть к Богу являются более тяжкими грехами, чем противоположное внешнему поклонению идолопоклонство.

Возражение 2. Далее, чем большим является направленный против Бога грех, тем он и более тяжек. Но похоже на то, что действия человека в большей степени направлены против Бога тогда, когда он хулит или отвергает веру, чем тогда, когда он воздает божественные поклонения другому, в чем [собственно] и заключается идолопоклонство. Следовательно, богохульство и отвержение веры являются более тяжкими грехами, чем идолопоклонство.

Возражение 3. Далее, похоже, что меньшее зло наказывается злом большим. Но грех идолопоклонства, как это явствует из слов [апостола Павла] (Рим. 1, 26, 27), был наказан грехом против естества. Следовательно, противоестественный грех тяжче греха идолопоклонства.

Возражение 4. Далее, Августин говорит: «Мы же утверждаем не то, что вы», а именно манихеи, «язычники или языческая секта, а то, что вы схожи с ними, поскольку поклоняетесь многим богам. Но при этом вы много хуже их, поскольку они поклоняются вещам, которые существуют, хотя им и нельзя служить как богам, тогда как вы поклоняетесь тому, чего и вовсе не существует»⁵⁵⁸. Следовательно, порок еретической греховности тяжче идолопоклонства.

Возражение 5. Кроме того, глосса Иеронима на слова [Писания]: «Отчего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам?» (Гал. 4, 9) говорит: «Соблюдение Закона, которым они были в то время увлечены, было грехом едва ли не равным поклонению идолам, которым они служили до своего обращения». Следовательно, идолопоклонство не является тягчайшим из грехов.

Этому противоречит следующее: глосса на слова [из книги «Левит"] (Лев. 15, 25) о нечистоте страдающей истечением крови женщины говорит: «Всякий грех есть нечистота души, но паче всех – идолопоклонство».

Отвечаю: тяжесть греха можно рассматривать двояко. Во-первых, со стороны самого греха, и в этом смысле тягчайшим грехом является идолопоклонство. Ведь подобно тому, как наиболее мерзким преступлением в земном сообществе, похоже, является то, когда человек воздает царские почести тому, кто не является истинным царем, поскольку этим он покушается на весь порядок сообщества, точно так же в совершаемых против Бога грехах, каковые суть тягчайшие из грехов, наибольшим, похоже, является тот, когда человек воздает божественные почести твари, поскольку этим он утверждает наличие в мире иного бога и принижает божественное достоинство. Во-вторых, тяжесть греха можно рассматривать со стороны грешника. В указанном смысле осознанный грех считается более тяжким, чем грех по неведенью. Поэтому те еретики, которые осознанно извращают обретенную ими веру, грешат более тяжко, чем те идолопоклонники, которые грешат по неведенью. Кроме того, и другие грехи могут быть более тяжкими по причине большего презрения со стороны грешника.

Ответ на возражение 1. Идолопоклонство предполагает внутреннее неверие, к которому добавляется ненадлежащее поклонение. В случае же внешнего идолопоклонства без внутреннего неверия налицо дополнительный грех лжи, о чем уже было сказано (2).

Ответ на возражение 2. Идолопоклонство включает в себя тяжкое богохульство, поскольку оно лишает Бога приличествующего единственно Ему почитания и отвергает выражаемую делами веру.

Ответ на возражение 3. Коль скоро наказанию присуще быть противным воле [наказуемого], тот грех, который является наказанием за другой грех, необходимо должен быть более очевидным, чтобы из-за него человек стал более ненавистным себе и другим, но он не должен непременно быть более тяжким. Таким вот образом противоестественный грех, являясь менее тяжким, чем грех идолопоклонства, но будучи при этом более очевидным, был определен в качестве надлежащего наказания за грех идолопоклонства. Действительно, подобно тому, как посредством идолопоклонства человек бесчестит порядок божественного почитания, точно так же посредством противоестественного греха он бесчестит собственную природу.

Ответ на возражение 4. Грех манихейской ереси тяжче греха любого идолопоклонства со стороны рода греха, поскольку она, утверждая наличие двух враждующих друг с другом богов и измышляя множество суетных и невероятных басен о Боге, более чего бы то ни было умаляет достоинство Бога. Этим манихеи отличаются от других еретиков, которые исповедуют веру в единого Бога и поклоняются только Ему.

Ответ на возражение 5. Соблюдение Закона во времена благодати со стороны рода греха есть далеко не то же самое, что и идолопоклонство, но они мало чем отличаются друг от друга как виды опасного суеверия.

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что причину идолопоклонства не должно усматривать со стороны человека. В самом деле, в человеке можно усматривать только его природу, добродетель или вину. Но причина идолопоклонства не находится в природе человека, поскольку естественный разум предписывает человеку, что есть только один Бог и что божественное поклонение не должно воздаваться умершим или неодушевленным тварям. И точно так же идолопоклонство не может иметь свою причину в человеке со стороны добродетели, поскольку, согласно сказанному [в Писании], «не может дерево доброе приносить плоды худые» (Мф. 7, 18). Не может оно [иметь свою причину] и со стороны вины, поскольку, согласно сказанному [в Писании], «служение идолам, недостойным именования, есть начало, и причина, и конец всякого зла» (Прем. 14, 27). Следовательно, причину идолопоклонства не должно усматривать со стороны человека.

Возражение 2. Далее, то, причина чего находится в человеке, наличествует среди людей всегда. Однако идолопоклонство существовало не всегда, но, говорят, начало ему положил то ли Нимрод, обязавший людей поклоняться огню, то ли Нин, заставивший служить статуе своего отца Бела. Первым из греков, как указывает Исидор⁵⁵⁹, начал ваять статуи людей Прометей, а евреи считают, что первым, начавшим лепить идолов из глины, был Исмаил. Кроме того, к шестому веку идолопоклонство в целом сошло на нет. Следовательно, у идолопоклонства нет никакой причины со стороны человека.

Возражение 3. Далее, Августин говорит, что «никто поначалу не мог знать, чего каждый из демонов желает, чего страшится, каким именем призывается, каким принуждается, прежде чем сами они этому научили; именно отсюда и возникли магические искусства и мастера в них»⁵⁶⁰, и то же самое, похоже, можно сказать об идолопоклонстве. Следовательно, у идолопоклонства нет никакой причины со стороны человека.

Этому противоречит сказанное [в Писании] о том, что идолы «вошли в мир по человеческому тщеславию» (Прем. 14, 14).

Отвечаю: у идолопоклонства есть две причины. Одна является установочной, и её надлежит усматривать со стороны человека, причем трояко. Во-первых, со стороны его неупорядоченных расположений, как когда он в силу чрезмерной любви или уважения воздает другим людям божественные почести. Об этой причине [Писание] говорит так: «Отец, терзающийся горькою скорбью о рано умершем сыне, сделав изображение его, как уже мертвого человека, затем стал почитать его, как «бога"» (Прем. 14, 15). А далее в той же главе сказано, что «это было соблазном для людей, потому что они, покоряясь или несчастью, ли тиранству, несообщимое имя», то есть [имя] Божие, «прилагали к камням и деревьям» (Прем. 14, 21). Во-вторых, со стороны того, что человек, как указывает Философ, получает естественное удовольствие от подражания⁵⁶¹. Поэтому когда необразованный человек видел перед собою искусно созданный мастером человеческий образ, он начинал воздавать ему божественные поклонения, о чем [в Писании] сказано, что когда «какой-либо древодел, вырубив годное дерево,... и с опытностью знатока обделал его, уподобил его образу человека... молясь же пред ним о своих стяжаниях, о браке и о детях» (Прем. 13, II-I7). В-третьих, со стороны его неведенья об истинном Боге, поскольку, не познав Его божественного величия, человек начал поклоняться тем или иным тварям, находя в них красоту или силу, о чем [в Писании] сказано, что люди, «взирая на дела, не познали Виновника, и почитали за «богов», правящих миром, или огонь, или ветер, или движущийся воздух, или звездный круг, или бурную воду, или небесные светила» (Прем. 13, 1, 2).

Другая причина идолопоклонства может быть названа завершающей, и её надлежит усматривать со стороны демонов, которые предложили людям для поклонения самих себя, предсказывая им через идолов и делая то, что людям казалось чудесным. Поэтому [в Писании] сказано, что «все «боги» язычников – бесы»⁵⁶² (Пс. 95, 5).

Ответ на возражение 1. Установочную причину идолопоклонства со стороны человека, как было показано выше, надлежит связывать либо с изъяном его природы, либо с неведеньем его ума, либо с неупорядоченностью его расположений, и все это относится к вине. Что же касается того, что идолопоклонство «есть начало, и причина, и конец всякого зла», то так это потому, что нет такого греха, который не могло бы породить идолопоклонство, либо явно побуждая к нему или обусловливая его, либо предоставляя для него [удобный] случай, либо как начало его, либо как конец, а именно постольку, поскольку некоторые грехи [непосредственно] использовались для служения идолам, например убийство, калечение и т. п. Впрочем, некоторые грехи могут предшествовать идолопоклонству и располагать к нему человека.

Ответ на возражение 2. В первом веке идолопоклонства не было потому, что было ещё свежо воспоминание о сотворении мира, и человек сохранял в своем уме знание единого Бога. В шестом же веке идолопоклонство было объявлено вне закона в соответствии с учением и властью победившего дьявола Христа.

Ответ на возражение 3. В этом аргументе речь идет о завершающей причине идолопоклонства.