Вопрос 60. Об ангельской любви, или наслаждении

Следующим предметом нашего рассмотрения будет акт воли, называемый любовью, или наслаждением, поскольку всякое действие желающей способности происходит от любви.

В связи с этим будет исследовано пять пунктов: 1) присуща ли ангелам естественная любовь; 2) присуща ли им избирающая любовь; 3) любит ли ангел самого себя естественной или избирающей любовью; 4) любит ли один ангел другого естественной любовью так, как [он любит] самого себя; 5) любит ли ангел Бога естественной любовью более, нежели самого себя.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что у ангелов нет никакой естественной любви, или наслаждения. В самом деле, еще Дионисий противопоставлял любовь естественную и любовь умственную²⁴⁰. Но любовь ангела умственна. Следовательно, она не естественна.

Возражение 2. Далее, любящие естественной любовью скорее актуализируются извне, нежели актуальны сами по себе, ибо ничто не может управлять собственною природой. Но ангелы не актуализируются извне, ибо, обладая свободой воли, как о том было сказано выше (59,3), актуальны сами по себе. Следовательно, у них нет никакой естественной любви.

Возражение 3. Далее, всякая любовь либо упорядочена, либо беспорядочна. При этом упорядоченная любовь благостна, а беспорядочная любовь греховна. Но ни ту, ни другую нельзя полагать естественной, ибо благостность сверхъестественна, а греховность – противоестественна. Следовательно, у ангелов нет никакой естественной любви.

Этому противоречит следующее: любовь следует из познания; в самом деле, согласно Августину любить можно только то, что уже узнано²⁴¹. Но ангелам присуще естественное познание. Поэтому им также присуща и естественная любовь.

Отвечаю: должно признать, что ангелам присуща естественная любовь. Дабы это было очевидным, надлежит иметь в виду, что первичное никогда не разрушается вторичным. Но природа первичнее ума, поскольку природа чего бы то ни было – это его сущность. Следовательно, принадлежащее природе присуще и тому, что наделено умом. Но всякой природе присуще иметь некоторую склонность, каковая суть ее естественное желание, или любовь. Эта склонность присутствует в различных природах по-разному, проявляясь в каждой из них в соответствии с ее модусом. Так, в умственной природе она есть естественная склонность, которая проистекает из воли, в чувственной природе – из чувственных пожеланий, а в лишенной познания природе – просто как склонность природы к чему-то еще. Поэтому, коль скоро природа ангела умственна, естественная любовь присутствует в его воле.

Ответ на возражение 1. Умственная любовь противопоставляется той естественной любви, которая просто естественна, т. е. принадлежит природе, не наделенной совершенством разума или ума.

Ответ на возражение 2. Все в мире приводится к актуальности чем-то другим за исключением Первого Действователя, актуальность Которого такова, что Он никоим образом не может быть приведен к актуальности чем-то другим, и в Котором природа и воля суть одно. Поэтому не должно усматривать что-либо недостойное в том, что ангел приводится к актуальности, поскольку такая естественная склонность укоренена в нем Творцом его природы. К тому же его актуализация ни в чем не препятствует ему действовать самостоятельно как обладающему свободой воли.

Ответ на возражение 3. Как естественное познание всегда истинно, так и естественная любовь всегда упорядочена, поскольку естественная любовь есть не что иное, как склонность, укорененная в природу ее Творцом, говорить, что естественная склонность неупорядочена, значит пустословить на Творца природы. Тем не менее, правильность естественной любви отличается от правильности благости и добродетели, ибо первая правильность совершенствуется второй; это подобно тому, как и истинность естественного познания – одно, а истинность врожденного или приобретенного познания – нечто другое.

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что у ангелов нет никакой избирающей любви. Ведь избирающая любовь, похоже, это разумная любовь, поскольку выбор, как указано в «Этике» III, 3, последует принятию решения, которое [в свою очередь] связано с исследованием. Но разумная любовь отличается от [любви] умственной, которая, как сказано²⁴², присуща ангелам. Следовательно, у ангелов нет никакой избирающей любви.

Возражение 2. Далее, помимо знания, которое всеяно [свыше], у ангелов есть только естественное познание, но начала того и другого не являются началами познания через умозаключения. Затем, они [(т. е. ангелы)] расположены ко всему, что они могут знать, равно как и наш ум расположен к первым началам, которые он может знать естественным образом. Но любовь, как уже было сказано, последует познанию. Следовательно, помимо всеянной любви, у ангелов есть только естественная любовь. Поэтому у них нет никакой избирающей любви.

Этому противоречит следующее: нашими естественными деяниями мы не воздаем и не взыскиваем. Но своею любовью ангелы воздают или взыскивают. Поэтому у них есть избирающая любовь.

Отвечаю: у ангелов есть как естественная любовь, так и любовь избирающая. Притом их естественная любовь – это начало их любви избирающей, поскольку принадлежащее первичному всегда имеет природу начала. И коль скоро природа первее остального, то принадлежащее природе должно выступать в качестве начала всего прочего.

Это со всей очевидностью явлено в человеке – и в том, что касается его ума, и в том, что касается его воли. В самом деле, ум познает начала естественным образом, и в результате такого познания к человеку приходит способность познавать посредством умозаключений, которые становятся известными ему не по природе, а или обнаруживаются [им самим], или [узнаются] через обучение. Но, как было установлено в «Физике» II, отношение цели к воле аналогично отношению начала к уму. Таким образом, воля направляется к конечной цели естественным образом; в самом деле, каждый человек по природе желает быть счастливым, и это естественное желание порождает все прочие; таким образом, чего бы ни желал человек, он желает это ради [своей] цели. Поэтому любовь к тому благу, которое человек желает естественным образом как свою цель, является его естественной любовью, та же любовь, которая следует из этого и которой любится нечто ради достижения цели, есть избирающая любовь.

Но между умом и волей существует и различие, ибо, как уже было сказано (59, 2), познание возникает постольку, поскольку познанный объект находится в знающем. Однако вследствие несовершенства умственной природу человека его ум одновременно не обладает всеми теми вещами, которые он способен познать, но только некоторыми из них, через которые он подвигается к схватыванию других. Действие же желающей способности, напротив, следует из склонности человека к вещам, одни из которых благи сами по себе, и потому сами по себе желанны, другие же являются благом лишь в связи с чем-то еще, а потому и желанны в связи с чем-то еще. Таким образом, то, что некто стремится к чему-либо одному естественным образом как к своей цели, а к чему-то другому в результате выбора как к тому, что ведет к цели, вовсе не свидетельствует о несовершенстве желающего. Поэтому, коль скоро умственная природа ангелов совершенна, им не присуще дедуктивное, но – только естественное познание, но в то же время им присуща как естественная, та и избирающая любовь.

Во всех приведенных рассуждениях мы не касались того, что относится к вещам сверхприродным, для которых естественные начала сами по себе недостаточны; об этом мы поговорим впоследствии (62).

Ответ на возражение 1. В самом деле, разумная [любовь] отличается от любви умственной, однако не всякая избирающая любовь разумна. Ведь разумной любовью называется такая любовь, которая последует дедуктивному познанию, но, как было сказано выше (59,3), когда исследовалась свобода воли, не всякий выбор есть следствие дискурсивного акта разума, но только человеческий выбор. Таким образом, сделанный вывод некорректен.

Ответ на возражение 2 очевиден из вышесказанного.

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел не любит себя одновременно естественной и избирающей любовью. В самом деле, как уже было сказано (2), естественная любовь относится непосредственно к цели, в то время как избирающая любовь – к способу достижения цели. Но одна и та же вещь в отношении к одному и тому же не может быть одновременно и целью, и способом достижения цели. Следовательно, естественная любовь и любовь избирающая не могут иметь один и тот же субъект.

Возражение 2. Далее, по словам Дионисия, «любовь является соединяющей и связующей силой»²⁴³. Но соединение и связывание подразумевают объединение различных вещей. Поэтому ангел [вообще] не может любить себя.

Возражение 3. Далее, любовь – это своего рода движение. Но каждое движение направлено к чему-то другому Следовательно, похоже на то, что ангел не может любить себя ни естественной, ни избирающей любовью.

Этому противоречит сказанное Философом: «Любовь к другим проистекает из любви к самому себе»²⁴⁴.

Отвечаю: коль скоро объектом любви является благо, а благо, как это явствует из «Этики» I, может быть обнаружено как в субстанции, так и в акциденции, что-либо можно любить двояко: прежде всего, как субсистентное благо, и, во-вторых, как акцидентное или присущее благо. То, что любят как субсистентное благо, любят таким образом, что желают блага ему То же, что желают ради другого, любят как акцидентное или присущее благо; так, познание любят не затем, чтобы к нему прибавлялось благо, но чтобы обладать им самим. Этот вид любви определяют словом «желание», тогда как первый – словом «дружба».

Далее, очевидно, что лишенные познания вещи естественным образом стремятся к собственному благу; так, огонь устремляется ввысь. Соответственно и ангел и человек естественным образом стремятся к собственному благу и совершенству А это и значит любить самого себя. Следовательно, ангел и человек, коль скоро естественным образом они желают блага себе, по природе любят самих себя. С другой стороны, каждый из них, избирательно желая получить нечто, из чего он извлечет пользу для себя, любит себя избирающей любовью.

Ответ на возражение 1. Как было указано выше, любовь ангелом или человеком самого себя естественной и избирающей любовью имеет не один и тот же, но совершенно разные аспекты.

Ответ на возражение 2. Единство лучше соединения, а самого единства больше в любви, которая направлена к себе, нежели в любви, которая соединяет одного с другими. Дионисий использовал термины «соединение» и «связывание», показывая отклонение любви от “к себе” к тому, что «вне себя», поскольку «соединение» происходит от «единства».

Ответ на возражение 3. Как любовь является актом, остающимся в пределах действователя, точно так же она является и движением, которое происходит в пределах любящего, и потому вовсе не необходимо, чтобы она была направлена на что-то еще; ведь она может таким же образом отображаться в любящем, когда он любит самого себя, как и познание может отображаться в познающем, когда он познает самого себя.

С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя. В самом деле, любовь последует познанию. Но ангел не знает другого так, как он знает себя, поскольку он знает себя посредством собственной сущности, тогда как другого он знает посредством отпечатленных в нем видов, о чем было сказано выше (56, 1, 2). Поэтому похоже на то, что один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит самого себя.

Возражение 2. Далее, причина всегда превосходит по силе следствие, а начало – то, что из него проистекает. Но сказал же Философ, что любовь к другим проистекает из любви к самому себе. Поэтому один ангел не любит другого так, как он любит самого себя: себя он любит больше.

Возражение 3. Далее, естественная любовь имеет нечто от природы цели и ее нельзя отъять. Но ни один ангел не является целью другого; и кроме того, такая любовь может быть отъединена от него, как это имеет место с демонами, которые не испытывают никакой любви по отношению к благим ангелам. Следовательно, один ангел не любит другого естественной любовью так, как он любит себя.

Этому противоречит следующее: то, что можно обнаружить во всем, в том числе и лишенном разума, похоже на природное свойство. Но, как сказано [в Писании], «всякое животное любит подобное себе» (Сир. 13,19). Поэтому и ангел по природе любит другого так, как он любит себя.

Отвечаю: как было показано выше (3), ангел и человек любят себя по природе. Но вещь и то, что составляет с нею одно, есть та же самая вещь; следовательно, всякий любит то, что вместе с ним составляет одно. При этом если составляющее с вещью одно соединено с нею естественно, то и любится оно естественной любовью, а если составляющее с вещью одно соединено с нею искусственно, то оно любится искусственной любовью. Так, человек любит своего земляка социальной любовью, а кровного родственника, составляя с ним одно в смысле начала естественного происхождения, он любит естественным расположением.

Но очевидно, что составляющее с чем-либо одно по роду или по виду суть одно естественным образом. И потому всякий любит общее с ним по виду естественным расположением настолько, насколько он любит свой собственный вид. Это имеет место даже в случае лишенных познания вещей: так, огонь естественным образом склонен сообщать свою форму другой вещи в том, в чем благо этой вещи обще с его собственным, к которому он имеет естественную склонность, а именно достижению выси.

Поэтому должно говорить, что один ангел любит другого естественным расположением в том, что касается общности их природы. Но если речь идет о схожести или различии между ангелами в других отношениях, то в этом смысле один ангел не любит другого естественной любовью.

Ответ на возражение 1. С одной стороны, выражение «как самого себя» может означать знание и любовь со стороны знаемого и любимого, и таким образом один ангел знает другого как самого себя, поскольку он знает другого как сущего, зная также и себя как сущего. С другой стороны, это выражение может означать знание и любовь со стороны знающего и любящего. И таким образом один ангел не знает другого как самого себя, поскольку он знает себя посредством собственной сущности, а другого – нет И в этом смысле он не любит другого как самого себя, поскольку он любит себя собственным пожеланием, другого же он не любит пожеланием [этого] другого.

Ответ на возражение 2. Выражение “как” означает не равенство, а подобие. В самом деле, коль скоро естественное расположение зиждется на естественном единстве, ангел естественным образом любит тем меньше, чем меньше един с ним [объект любви]. Следовательно, он любит более то, что едино с ним по числу, нежели то, что едино с ним только по роду или виду. Но в то же время совершенно естественно, что он любит другого подобно тому, как он любит себя, – в том смысле, что как любовь к себе проявляется в желании блага себе, точно так же и любовь к другому проявляется в том, что он желает блага другому.

Ответ на возражение 3. О естественной любви как о цели говорят не как о такой цели, которой желается благо, а скорее как о благе, которое каждый желает себе, и, как следствие, желает и тому другому, который составляет с желающим одно. И притом такая естественная любовь не может быть отъята от злых ангелов, поскольку они сберегают естественное расположение к благим ангелам в силу общности их природы. Их ненависть к ним²⁴⁵ проистекает из различия между неправедностью [первых] и праведностью [вторых].

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем он любит самого себя. В самом деле, как уже было сказано, естественная любовь зиждется на естественной общности (4). Но божественная природа неизмеримо возвышеннее природы ангельской. Следовательно, естественной любовью ангел любит Бога не только меньше, чем самого себя, но даже меньше, чем другого ангела.

Возражение 2. Далее, то, благодаря чему вещь именно такова [какова она есть], является еще более таковым. Но всякий любит другого естественной любовью ради собственной пользы, поскольку один любит другого как собственное благо. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 3. Далее, природа эгоистична в своих действиях: мы видим, что целью естественного акта любого действователя является самосохранение. Но действия природы не были бы таковыми, если бы что-либо было их целью в большей мере, нежели сама природа. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 4. Далее, любить Бога больше, чем самого себя, значит любить в смысле расположения [к горнему] (Caritas). Но любовь в смысле расположения [к горнему] не свойственна ангелам, ибо она, как сказал Августин, «изливается в их сердца Духом Святым, данным им»²⁴⁶. Следовательно, ангел не любит Бога естественной любовью больше, чем самого себя.

Возражение 5. Кроме того, естественная любовь продолжается дотоле, доколе сберегается сама природа. Но любовь к Богу, превосходящая любовь к самому себе, не продолжается в грешащем ангеле или человеке. Ведь сказал же Августин, что «два града созданы двумя родами любви: земной – любовью к себе, дошедшею до презрения к Богу; небесный – любовью к Богу, дошедшею до презрения к себе»²⁴⁷. Поэтому нельзя любить Бога больше, чем самого себя, естественной любовью.

Этому противоречит следующее: все моральные заповеди закона следуют из законов природы. Но заповедь любить Бога больше, чем самого себя, – это моральная заповедь закона. Таким образом, это также и закон природы. Следовательно, ангел естественной любовью любит Бога больше, чем самого себя.

Отвечаю: иные утверждали, что ангел естественною любовью любит Бога больше, чем самого себя, в смысле любви желательной, которою он стремится к божественному благу в большей мере, нежели к своему собственному, и в смысле любви дружеской, которою он естественным образом более желает блага Богу, нежели себе, поскольку он естественным образом более желает Богу быть Богом, нежели желает себе обладать собственною природой. Но при этом в абсолютном смысле естественной любовью он любит себя больше, чем Бога, поскольку он естественным образом любит себя прежде Бога и с большею силой.

Ошибочность такого мнения станет очевидной, если принять во внимание склонность природного движения в естественном порядке вещей, причем естественная склонность лишенных разума вещей являет природу естественной расположенности, обитающей в желании умной природы. Так вот, в природных вещах все, что само по себе принадлежит другому, преимущественно и в большей степени склонно к этому другому которому оно принадлежит, нежели к себе. Такая естественная склонность очевидна в вещах, которые движутся согласно природе, поскольку, как сказано в «Физике» II, «естественное движение вещи происходит согласно врожденной способности двигаться именно так». Действительно, мы не раз видели сами, как часть естественным образом подвергает себя риску ради сохранения целого; так, например, рука инстинктивно подставляется под удар, чтобы этим обезопасить все тело. И поскольку разум следует природе, мы обнаруживаем такую же склонность и в гражданских добродетелях: в самом деле, добродетельный гражданин готов подвергнуть себя смертельной опасности ради общественного благоденствия (ведь если бы человек был естественной частью города, то такая склонность была бы для него также естественной).

Таким образом, коль скоро Бог есть всеобщее благо, и под это благо подпадают равно человек, ангел и все прочие твари (ибо всякая тварь сточки зрения ее целостного бытия по природе принадлежит Богу), из этого следует, что естественной любовью ангел и человек любят Бога и прежде себя, и с большею силой. В противном случае, т. е. если бы кто-то из них любил себя больше, чем Бога, из этого бы следовало, что его естественная любовь извращена и что по благодати она будет не усовершенствована, а уничтожена.

Ответ на возражение 1. Из подобного рассуждения следует, что блага вещей распределяются равномерно и потому ни одно из них не может выступать причиной существования благости другого, ибо только в таких природах каждый естественно любит себя больше, чем [его любит] кто-либо другой, поскольку он куда более един сам по себе, нежели с кем-то другим. Но если один является целостной причиной существования и благости другого, то последний естественным образом более любит его, нежели себя, ибо, как было указано выше, всякая часть естественным образом больше любит целое, нежели себя, и каждый индивидуум по природе любит благо своего вида больше, чем свое собственное индивидуальное благо. Однако Бог является благом не только какого-то вида, но суть абсолютное и всеобщее благо. Следовательно, каждый по-своему естественным образом любит Бога больше, чем самого себя.

Ответ на возражение 2. Когда говорят, что ангел любит Бога «поскольку» Он является благом ангела, имея в виду, что выражение «поскольку» обозначает цель, то это ложно, поскольку он естественным образом любит Бога не ради собственного блага, но ради [самого] Бога. Если же оно обозначает природу любви со стороны любящего, то это истинно, поскольку Бог любится естественным образом в силу того, что все обусловливается этим благом, которое суть Бог.

Ответ на возражение 3. Действия природы эгоистичны не только в том, что касается частных моментов, но также и в том, что касается общего, причем в гораздо большей степени. В самом деле, все склонно сохранять не только свое индивидуальное, но подобным же образом и свое видовое. И уж тем более все и в куда большей мере по природе склонно к тому, что является безусловно всеобщим благом.

Ответ на возражение 4. Насколько Бог суть универсальное благо, от Которого зависят все естественные блага, Он любим всеми естественной любовью. Насколько же Он суть благо, которое по самой своей благостной природе дарует всему сверхъестественное блаженство, Он любим любовью расположения [к горнему].

Ответ на возражение 5. Так как субстанция Бога и всеобщая благость суть одно, все, кто сподобился созерцать сущность Бога, движимы к божественной сущности одним и тем же движением любви как потому, что она отлична от всего остального, так и потому, что она суть всеобщее благо. И поскольку Он естественно любим всеми как всеобщее благо, то невозможно, чтобы кто-либо из тех, кто созерцает Его в Его сущности, не любил бы Его. Но те, которые не созерцают Его сущность, познают Его через ряд частных следствий, которые порою могут быть противоположны их пожеланиям. В этом-то смысле о них и говорят, что они ненавидят Бога; однако как [именно] всеобще благо Его естественною любовью любят все, и [притом любят] больше, чем самих себя.