Память священномученика Мефодия, епископа Олимпийского (Патарского)

Св. Мефодий жил во второй половине III–начале IV в. С детства он был посвящен Богу и стал избранным сосудом благодати. Он был рукоположен в епископа Олимпа в Ликии⁷⁰⁸. Св. Мефодий славился обширными познаниями в философии и пылкой приверженностью евангельской истине. Из Милета он ездил в Патару, чтобы участвовать в обсуждении догмата о Воскресении. Оттуда он отправился в главные города Ликии и Памфилии и посетил даже самые отдаленные области, защищая истинную веру от языческих философов.

В ответ на идеи Платона, восхвалявшего эрос и писавшего о том, что будто бы от телесной любви человек возвышается к любви в сфере умопостигаемых сущностей, святой Мефодий написал замечательную апологию девства и добродетельной христианской жизни под названием «Пир десяти дев». Свои идеи он излагает в той же манере, что и Платон, в виде беседы, происходящей в саду госпожи Добродетели, сестры Философии. Этот сад, как и рай, находится на Востоке. Во время беседы десять дев по очереди берут слово и восхваляют девство.

Первая дева, Маркелла, восхваляет девство как добродетель, существующую на земле, но поднимающую колесницы верных ей душ в небо. Оно ведет души к нетлению и подобию Божию посредством подражания Христу, образцу девства. Маркелла добавляет, что девство знаменует конец того пути, по которому Господь ведет человечество к постепенному достижению совершенства. Вначале Господь дозволяет кровосмесительные браки, затем многоженство, затем – целомудрие единственного брака и, наконец, девство.

Священномученик Мефодий, епископ Олимпийский (Патарский). Церковь Св. Георгия в Старо Нагоричино. XIV в.

В это время в разговор вступает дева Феофилия, уточняя, что брак всё же не следует презирать. Она говорит: «Если мед слаще остальной пищи, это не значит, что остальная пища горька». Церковь подобна саду, в котором растут разнообразные цветы: одни – цветы девства, другие – цветы чадородия, третьи – цветы целомудрия. В конце ее речи все девы рукоплещут в знак одобрения и уважения к браку.

Третьей говорит Фалия и высказывает мысль о том, что если союз мужчины и женщины является символом единства Христа и Его Церкви (ср.: Еф. 5:25–26), то девство – это духовный брак, в котором поистине совершается это величайшее таинство единства души со своим Супругом. Фалия добавляет, что если брак дозволен человечеству как попущение вследствие греха, то девство – это Божий дар.

Эти слова дополняет Феопатра, говоря, что только целомудренная жизнь может сравниться с восстановлением райского блаженства, примирением с Богом и нетлением.

Затем Фалассия заявляет, что для того, чтобы действительно быть достойной этого имени, дева должна всецело сохранять чистоту, посвящая Господу каждое движение тела и души. К телесной чистоте она должна прибавлять чистоту уст, очей, слуха, осязания и прежде всего чистоту сердца. Сердце, всецело устремленное к Господу, больше не занято ничем мирским и не подвержено власти гнева или тщеславия.

Затем вступает Агафия и на примере притчи о десяти девах (ср.: Мф. 25:1–13) показывает, что девство должно тщательно хранить от опасности развращения.

Затем слово было дано Прокилле, которая, вернувшись к богословию, сказала, что плоть Христова – первая супруга, взятая Словом и посаженная, подобно царице, одесную Отца, и что, таким образом, все девы становятся ее последовательницами. Она также поставила девство превыше мученичества, говоря, что оно требует претерпеть не кратковременное испытание, но всю жизнь отражать натиск плотского вожделения.

После этого настала очередь Феклы, которую все девы превозносили за знание философии, как человеческой, так и божественной. Она выступила с более длинной речью и особенно восхваляла девство (παρθενία) как пребывание у Бога (παρὰ Θεόν). Девство дает душе крылья, чтобы на земле вести жизнь, подобную жизни Ангелов на Небе.

Беседа окончилась речами Тисианы и Домнины. Обе развили аллегорические толкования ветхозаветных сюжетов.

В заключение слово взяла госпожа Добродетель и сказала, что девство не может ограничиваться плотским воздержанием и что оно состоит в полном посвящении Богу всех движений души и чувств. Она присудила венец Фекле, и та воспела вдохновенные славословия в честь девства, к которому присоединился хоровод остальных дев, повторявших припев: «Я сохраню свою чистоту для Тебя, о мой Супруг, и выйду к Тебе навстречу с зажженным факелом в руке!»

Св. Мефодий во время странствий вступал в споры с гностиками и другими еретиками, презиравшими тело и всё чувственное творение. Св. Мефодий показывал, что ничто из созданного Богом не есть зло. Именно он был первым, кто выявил заблуждения Оригена и яростно обрушился на его учение о предсуществовании душ и ниспадении их в тело, словно в темницу, – учение, из которого следовало отрицание воскресения во плоти⁷⁰⁹.

После долгих сражений за истину св. Мефодий был обезглавлен в сирийском гор. Халкиде, вероятно, во время гонений Лициния (ок. 311).