Память блаженного Феофила Киевского, Христа ради юродивого⁷⁹⁷

Блж. Феофил родился в Киевской губернии в 1788 г. Он происходил из семьи священника. С первых дней жизни Феофила поступки его были странными и необъяснимыми. Например, он отказался брать грудь. Мать его, будучи женщиной суеверной и наслушавшись сплетен, внезапно прониклась к ребенку ненавистью и приказала прислуге бросить ребенка в Днепр. Это пытались сделать три раза подряд, но младенец каждый раз выплывал и спасался. Испугавшись, служанка понесла его обратно к матери, рассказав о чуде, но мать, в приступе гнева, побежала и бросила его под мельничные колеса. Однако Провидение вновь вмешалось, колеса внезапно остановились, и ребенка подобрал мельник.

После его смерти мальчика усыновил старый крестьянин, а потом священник. Последний умер, когда ребенку было семь лет. Его передали под опеку дяди – монаха и духовника Братского монастыря в Киеве. Здесь Феофил стал учиться в Духовной академии при монастыре. Учился он блестяще, но продолжить учебу не захотел, так как единственным его желанием было целиком посвятить себя молитве. После смерти дяди, лишившись поддержки, он оставил Академию и некоторое время служил чтецом и пономарем на сельских приходах. Наконец Феофил вернулся в Братский монастырь и был принят послушником в 1812 г. Через девять лет он постригся в монахи, а на следующий год был рукоположен в диакона. Не имея ничего и отказывая плоти в малейшем снисхождении, святой строго постился, порой ничего не вкушая по три дня. Он добровольно служил всем братиям, стараясь подменять их в их обязанностях. В 1827 г. преподобный стал священником, а вскоре и экономом монастыря. Должность эта требовала высокой ответственности и отнимала столько времени и сил, что он вскоре попросил об отставке, но получил отказ. Приняв постриг в мантию в 1834 г., он решил вступить на тернистый путь юродства Христа ради. Это стало для него началом полного отречения от мира. Он ходил в рваных и штопанных грубой белой ниткой одеждах, обшил свой куколь кусками тряпья и, приняв таким образом сколь возможно отталкивающий внешний вид, целиком посвятил себя украшению души непрестанной внутренней молитвой. Даже отправляясь в церковь, блаженный возлагал мантию прямо на нижнее платье и, не запахивая облачение, шел по улице с открытой грудью. На ногах его были изорванные туфли, или же на одной – истрепанный сапог, а на другой – валенок или лапоть. Голова была повязана грязным полотенцем.

Св. Феофил всегда приходил в церковь до начала службы и шел сам читать Шестопсалмие с раскаянием и едва слышным голосом, затем, прерывая чтение, внезапно уходил с клироса, приводя всех в замешательство и смущение. А иной раз вбегал в церковь во время Великого славословия или Херувимской, бросался на колени перед царскими вратами и громким голосом выкрикивал молитвы, воздевая руки к небу.

Каждое утро после службы он отправлялся на берег Днепра и, не спросив ни у кого разрешения, брал лодку и переправлялся на другой берег, углублялся в лес и молился там часами. Его странное поведение вскоре вызвало противодействие других монахов и руководства Академии, в то время как народ, считая Феофила избранным сосудом Божиим, все больше стекался к нему, куда бы он ни шел.

Поняв, что становится источником соблазна, блаженный решил оставаться в лесу целый день и возвращаться в монастырь только на ночь. Однако множество верующих ждали его и следовали за ним до самой кельи, чтобы услышать советы и пророчества святого. Юродивый умер для мира и жил в нем подобно изгнаннику, лицо его сияло чистотой души и отражало непрестанную внутреннюю работу.

Недовольство росло, и он оставил Братский монастырь и удалился в имение друга, предсказав, что обитель когда-нибудь станет женской. В 1844 г. Феофил попросил перевести его в Киево-Печерскую лавру, но митрополит Филарет приписал инока к Голосеевскому скиту под Киевом. Горящую свечу невозможно скрыть под сосудом, и многочисленные верующие вскоре стали приходить к нему, чтобы получить духовные советы. Блаженный умножил странности в поведении, чтобы избежать славы, и это вызвало новое недовольство настоятеля. Он убедил митрополита начать расследование поведения Феофила.

В 1849 г. преподобного перевели в Китаевскую пустынь, другое подворье лавры неподалеку от Киева. Там он стал совершать еще большие подвиги, чтобы только навлечь на себя ненависть и презрение людей. Он занимался ручным трудом: вязал носки или ткал грубую ткань, которую отдавал иконописцам для работы. Во время своих занятий он читал наизусть Псалтирь и другие церковные молитвы. Подвижник совершал бесчисленные земные поклоны и позволял себе только краткий отдых – прислонялся к стене, ложился на ящик или присаживался на табурет таким образом, что падал на пол, едва начинал дремать. В его келье царил настоящий хаос, она была наполнена странными разнородными вещами и пищей, которую приносили ему в дар паломники, а он ее раздавал бедным. Когда юродивого спрашивали о причине такого беспорядка, он отвечал: «Этот беспорядок в вещах напоминает мне о беспорядке в моей душе». Или же он приносил в тряпке целую кучу земляных червей, улиток и тараканов и бросал их посреди церкви, вызывая ярость у ризничего, который доходил до того, что бил его, а блаженный при этом стоял безмолвно и неподвижно, скрестив руки на груди.

Он очень мало ел, а по средам и пятницам не вкушал ничего, кроме полчашки меда, растворенного в воде. Приходя в трапезную, чтобы съесть что-нибудь, Феофил смешивал разные виды пищи, говоря, что в жизни все перемешано и перепутано, а приходится переваривать.

Он с большой жалостью относился к животным и сумел молитвой успокоить разъяренного вола, что не удавалось хозяевам. Затем этот вол тянул повозку, на которой святой ездил из монастыря в Киев. Удивительно было то, что животное шло туда, куда ему приказывал идти Феофил, без всякой узды и кнута, к тому же старалось избегать тряски, чтобы святой мог читать Псалтирь или спокойно молиться, стоя на коленях. Когда он добирался до города, все торговцы наперебой спешили бросить что-нибудь из своего товара в повозку, так как заметили, что в этом случае их прибыль удваивается. Святой сразу же раздавал все подарки бедным, встречавшимся ему на пути, так что за его повозкой тянулась целая толпа. Чтобы избежать людей, он часто удалялся в лес и целые дни проводил в коленопреклоненной молитве на дереве или забравшись в дупло дуба, где подвесил крест и лампаду.

Летом преподобный находился в лесу нагим, подобно новому Адаму, и добровольно подставлял тело укусам комаров и других насекомых. Иной раз, чтобы отвадить посетителей, особенно ученых и великих мира сего, приезжавших к нему из любопытства, юродивый мазал дегтем порог кельи, выплескивал на их красивую одежду миску с супом или протягивал для поцелуя руку, вытертую тряпкой, измазанной экскрементами. Но если кто-то приходил к нему, действительно желая спасения, он тотчас принимал его и давал краткое наставление, часто в виде притчи, или же вручал посетителю совершенно неуместный предмет, заключавший в себе, однако, пророческий смысл.

Манера исповедовать у прп. Феофила была необыкновенная: он ни о чем не спрашивал кающегося, но возлагал ему руки на голову и, воздев глаза к небу, открывал все его тайные прегрешения, так что исповедуемый, устрашенный и полный стыда, разражался слезами искреннего раскаяния.

Его поведение и известность среди народа сильно раздражали настоятеля, который непрестанно слал жалобы на блаженного митрополиту Филарету. Митрополит, человек мягкого нрава, особо расположенный к монашествующим, постарался убедить Феофила в большей степени придерживаться норм монастырской жизни, но получал от того лишь краткие ответы в форме цитат из Священного Писания. Митрополит стал выказывать подвижнику большое уважение после того, как послушник передал ему слова святого. Феофил объяснил послушнику свое странное поведение во время литургии: оказывается, он поворачивался спиной к алтарю, потому, что видел, как луч света в форме креста ложился на священника и сослужащих, а Ангелы летали вокруг Святых Даров и пели Трисвятую песнь. Поэтому, застыв от восхищения перед этим зрелищем, он оставался недвижен и чужд всему происходящему.

Позднее митрополит несколько раз имел случай убедиться в пророческом даре Феофила. В частности, он предсказал пожар, который действительно уничтожил часть лавры 19 ноября 1844 г. После этого Филарет пригласил юродивого вместе со старцем Парфением провести некоторое время в своей загородной резиденции [25 мар.]. Но Феофил вел себя столь неподобающим образом, как по отношению к митрополиту, так и к старцу, что в конце концов его отправили назад в Киев. Он был подобен ветхозаветному пророку, не только на словах, но и на деле: каждое его действие оборачивалось пророчеством, что приносило ему все большую славу, несмотря на его усилия снискать неприязнь у людей. Редко в окрестностях праздновали свадьбу без того, чтобы взять благословение у старца. Он был благодетелем для бедных, раздавая им немедленно все деньги, какие ему давали, и путеводителем для заблудших. Слава юродивого столь возросла, что царь Николай I (1825–1855) во время одного из многих визитов в лавру отправился к Феофилу в сопровождении митрополита, чтобы спросить, к чему может привести Крымская война, которую он собирался объявить. По дороге они увидели прп. Феофила, лежавшего на большом муравейнике: его окровавленное тело все было покрыто муравьями. Лишь после севастопольской катастрофы (1855), огромных потерь русской армии и вскоре последовавшей смерти царя митрополит понял пророческий смысл действий Феофила: муравьи означали врагов России, объединившихся против нее.

В 1853 г. святого, состарившегося и изнуренного аскетическими подвигами, перевели в Голосеевский скит, но через несколько месяцев по приказу митрополита вернули в Китаевскую пустынь. Там он провел последние месяцы земной жизни. Невзирая на болезнь, он не давал себе ни малейшего послабления и каждое воскресенье отправлялся в лавру, чтобы прочесть акафист перед чудотворной иконой Богородицы. В то время он стал лучше относиться к посетителям, давал им советы в менее загадочной форме, просил их молиться за «грязного Феофила». В октябре 1853 г. он прекратил принимать пищу, с удвоенной силой возносил молитвы за Отечество, но наконец предсказал поражение в Крымской войне, раздирая себе лицо шипами.

Затем преподобный объявил о дне своей смерти и распорядился о похоронах, но еще нашел силы навестить одну бедную вдову и исцелить ее дочь, лежавшую на смертном одре. Вернувшись в монастырь, он причастился, велел ученикам убрать и вымыть свою келью и возжечь в ней ладан. Тогда он лег на скамью в коридоре, с двумя свечами по бокам, взял в руки крест, которым обычно благословлял паломников, и отправил одного из учеников к настоятелю, чтобы звоном колоколов возвестили о его смерти.

Тот, кто всю жизнь добровольно подражал Страстям Спасителя, упокоился в мире, со словами: «Господи, в руки Твои предаю дух мой ». Бывший у его ложа ученик увидел, как потолок кельи открылся и Небо приняло душу человека Божия. На его похороны собралось множество народа, но плакавших было мало, потому что все чувствовали – усопший упокоился среди праведников.

С тех пор и до сего дня прп. Феофил неустанно выказывает сострадание жителям Киева и паломникам лавры.