Казначей Оптиной пустыни о. иеросхимонах Флавиан
(Память 30-го мая)
В начале восьмидесятых годов ХVIII столетия жили в г. Орле шесть братьев, дети Матвея и Степаниды Маленьковых. Все они торговали рыбой с Дону, воском, медом, волошскими орехами и подобною мелочью. Жили они порознь, особыми семьями, но Торговля была сначала общая. Третии из шести братьев – родитель о. Флавиана – Матвей Матвеевич родился 17 февраля 1792 года.
Супруга Матвея Матвеевича, Прасковья Александровна была из семейства Александра Ивановича и Мавры Ивановны Дьяконовых. Кроме детей, умиравших в раннем возрасте, у Матвея Матвеевича было три сына: Николай, Иван и Феодосий Матвеевичи и две дочери Любовь и Глафира.
Младший сын Матвея Матвеевича – Феодосий Матвеевич родился 24 марта 1823 года. «Моя матушка Прасковья Александровна, вспоминал о. Флавиан, была благочестивая и богобоязненная женщина; вставала рано и подолгу молилась, потом всех нас, бывало, разбудит и заставить тоже молиться. Держала нас строго, не допускала с нашей стороны никаких шуток, шалостей и грубых, неприличных слов.
Когда скончалась моя матушка, рассказывал о. Флавиан, мне было лет 9–10, и я ходил в школу. Вскоре батюшка мой Матвей Матвеевич получил место управляющего у Абазы и у Нарышкина, и мне пришлось быть с ним у Нарышкина на винном заводе, а также побывать и в Харькове.
Оставшись по отъезде в Оптину пустынь Матвея Матвеевича почти ребенком, Феодосий Матвеевич жил в семействе своего брата Николая. По примеру благочестивых родителей и сестры-монахини, он вел себя скромно и трудолюбиво: ходил часто на церковные службы и в школу. Войдя несколько в силы, занимался в рыбных лавках. Невестка, жена его брата, очень недолюбливала Феодосия Матвеевича.
Сознавая, что он и в родном доме чужой, Феодосий Матвеевич находил для себя утешение у старшей сестры своей м. Любови, которая в то время находилась в Орловском монастыре. Он поверял сестре своей разные скорби, и, успокоенный советами и любовью сестры, возвращался домой на новые скорби и неприятности.
Феодосию нередко случалось бывать у старцев о.о. Леонида и Макария. Жизнь монахов понравилась ему, и он высказал свое желание поступить в Оптину пустынь о. Леониду.
О. Леонид удерживал пока стремление Феодосия к монашеству и говаривал ему: «Погоди еще». Однажды он дал Феодосию кусок яблоневого дерева и сказал: «Вот возьми себе домой, сделай из него ложку и перешли ко мне. Если сделаешь хорошую, то значить можно тебе поступить в монахи». Усердно принялся за свою работу Феодосий в свободное время от обычных занятёй, сидя в своем мезонине, не зная ни приемов и не имея нужных для работы инструментов; одним ножичком выдалбливал и обделывал данный ему старцем отрубок в ложку. Наконец, после долгих трудов, вышла ложка на радость Феодосия, но радость его была непродолжительна. Возвратись однажды домой, он не нашел в мезонине свою ложку. В его отсутствие невестка нашла ее, взяла, и когда он просил ее отдать ему назад, то она при нем сломала ложку и растоптала ногой. О своем горе Феодосий сообщил о. Леониду, который утешил его, дав ему новый кусок дерева. Феодосий снова принялся за работу и успешно окончил ее, выточив довольно недурную ложку.
В 1839 году Феодосий Матвеевич, шестнадцати лет, ходил в Киев, попутно заходил в Софрониеву и Глинскую пустынь.
Феодосий Матвеевич был при о. Леониде в Оптиной четыре раза, хаживал туда обыкновенно к Пасхе. В последний раз он был у о. Льва в год его кончины, в 1841 году. Феодосий вместо года пробыл дома три и поступил в Оптину пустынь уже 7 марта 1844 года.
Приехав в Оптину пустынь во вторник на 4-й неделе Великого поста, 7 марта 1844 г., Феодосий Матвеевич поместился сначала у отца, который был тогда гостиником, и пробыл у него около месяца; 16 апреля, в Фомино воскресенье, был помещен в скит.
В скиту Феодосий Матвеевич провел сначала 8 месяцев, с 16 апреля 1844 г. по 1 января 1845 г. в хлебне и квасоварне.
Затем Феодосий Матвеевич прожил 15 лет, с 1 января 1845 г., до кончины старца о. Макария, в церкви. Сначала определен был указом от 18 августа 1849 г. в братство, а 29 августа 1850 г. посвящен в стихарь и показан состоящим при пономарне и при ризнице. В 1852 г. по указу от 22 февраля накрыт рясофором. 29 апреля 1855 года пострижен в мантию, с наречением имени Флавиана.
О. Феодосий жил в церкви, но как очень старательный, послушливый и способный, он был часто употребляем, как для личных услуг старцу о. Макария, так и на разные другие труды и занятия. – Он сначала помогал о. Илариону по скитскому хозяйству, а впоследствии, не оставляя пономарского послушания, постоянно почти пребывал в келлии старца отца Макария и отца Илариона для услуг.
В 1855 г. о. Флавиан сопровождал старца о. Макария, ездившего по приглашению в Одигитриеву Зосимову пустынь, Московской губернии, на освящение храма, которое совершал преосвященный Филарет московский.
14 июля 1858 г. преосвященный Григорий Калужский, при освящении церкви в селе Скурыничи, рукоположил о. Флавиана в иеродиакона.
При последних днях жизни старца о. Макария, о. Флавиан находился постоянно при больном, который на его руках и испустил последний вздох свой, назначив о. Флавиану после себя относиться к Илариону. По кончине о. Макария, о. Флавиан оставил должность пономаря и ризничего и перешел из церкви на жительство в скитский корпус.
Новый настоятель о. Исаакий, по соглашению со старцами, предложил занять место казначея иеродиакону о. Флавиану, имевшему тогда от роду 40 лет. 29 августа 1862 г. о. Флавиан был рукоположен в иеромонаха, а указом от 23 октября 1862 г. ему было разрешено, впредь до усмотрения, исправлять должность казначея.
Пред масляной неделей, в феврале 1863 г., о. Флавиан перешел из скита в монастырь, а 23 июля 1865 года утвержден в должности казначея. В этом же (1865 г.) против Казанской церкви стал строиться новый двухэтажный корпус.
19 июня 1866 года о. Флавиан награжден набедренником, а 15 апреля 1878 года пожалован наперсным крестом от Св. Синода.
Еще в 1864 году, при устроении в скитской церкви Макарьевскаго придела и часовни на могиле о. Макария в монастыре, о. Флавиан был ближайшим сотрудником о. Илариона, неся на себе, по указаниям старца, трудовую часть и надзор за постройками.
По кончине старца отца Макария в Оптиной пустыни постоянно по два раза в год совершаемо было его поминовение: 7 сентября, в день его кончины, и 19 января, в день его ангела, преподобного Макария Египетского. Старец о. Иларион был усерднейшим ревнителем этих поминовений, стараясь о поддержании их чрез изыскание и доставление нужных для того средств. По кончине о. Илариона заботу о продолжении таких поминовений своего старца о. Макария взял на себя о. казначей Флавиан. Но он с такою же любовью и усердием заботился до самой своей смерти и о совершенно таком же поминовении и другого старца о. Илариона, совершавшемся 18 сентября, в день кончины его, и 21 октября, в день его Ангела, преподобного Илариона Великого.
Что же касается до надмогильного памятника, то тотчас же, по кончине старца о. Илариона, о. казначей Флавиан озаботился постановкой на дорогой могиле памятника, в виде чугунной часовни, такой же формы и рисунка, какая стояла на могиле старца о. Макария.
Отец Флавиан был всем знавшим его известен не только как хорошёй хозяин казначей, но и как строгий инок.
Кроме точного и неослабного исполнения общемонашеских и в обители принятых правил относительно поста, своей богослужебной чреды церковных и келейных правил, им были усвоены некоторые другие обычаи.
Всегда отличался искренним смирением. Примером сего смирения может служить следующий случай. Накануне его кончины братия приходила проститься с ним. Смотрители дач и хуторов находились под его непосредственным наблюдением. Один из них обратился к отходившему с следующими словами: «Аще обрящеши благодать у Бога, не забудь меня, или помолись обо мне». О. Флавиан строго сказал ему: «О. Иерофей! Мы с тобой за все время, что служили, кажется, еще ни разу не поссорились, но смотри как бы нам не поссориться теперь. Твои слова не идут ко мне, потому что я грешник».
30 декабря 1889 года, в субботу, отец казначей Флавиан, готовясь к служению на воскресенье 31 декабря, ходил в скит на исповедь и потом, стоя на бдении, по обычаю своему, в алтаре сильно озяб. В воскресенье, 31-го, он с большим трудом отслужил литургию в больничной церкви Илариона Великого и, возвратись в келлию, не мог кушать чай. В понедельник, 1 января 1890 года, он был особорован о. архимандритом и другими иеромонахами; 2, 4, 6 и 7 января утром принимал у себя в келлии Св. Тайны, а во время вечерни, 7 января, принял от о. архимандрита пострижение в схиму, с сохранением имени Флавиана.
С половины января болезнь из острой затянулась в хроническую.
С вечера 21 мая уже не вставал и без того ослабевший, по болезни, о. Флавиан и не принимал, не глотал пищи, кроме нескольких чайных ложек молока и воды со льдом в день. За четыре дня перед кончиной, он ежедневно принимал поутру Св. Тайны и, наконец, в среду, 30 мая, приняв в половине первого часа утра Св. Тайны, батюшка в 3 часа утра тихо отошел в полной памяти и сознании ко Господу.
Через год с небольшим по кончине о. Флавиана усердием давно его знавшей и уважавшей его высокую духовную личность, Екатерины Васильевны Иловайской, бывшей духовной дочери о. Илариона, на могилке его был воздвигнуть прекрасный памятник из серого мрамора.