Аскетика в русской духовной традиции

Содержание

Введение

Часть I. Теория аскетики Глава 1. Аскетика: опыты определения 1.1. Аскетика древняя и христианская 1.2. Состояние исследований по аскетике в отечественной литературе 1.3. Аскетика и русская религиозная философия 1.4. Аскетика и окружающий мир 1.5. Научность аскетики 1.6. Аскетика и творчество 1.7. Аскетизм праведный и неправедный 1.8. Аскетизм и телесность 1.9. Аскетизм и история 1.10. Аскетизм и психология 1.11. Некоторые современные подходы к определению места и значения аскетики Глава 2. Аскетизм и монашество 2.1. Между «империей» и «пустынью» 2.2. Монастырь в миру Глава 3. Аскетизм и старчество 3.1. Старчество и лжестарчество 3.2. Старчество в отечественной традиции Глава 4. Основные этапы мистико-аскетического подвига 4.1. «Участное мышление» об умном делании 4.2. Молитва и ступени аскетического делания 4.3. Исторические этапы аскетики в России Часть II. Аскетика в жизни и творчестве русских подвижников Глава 5. Отец русского монашества преподобный Феодосий Печерский 5.1. Церковное и государственное строительство 5.2. Идея стойкости и веротерпимости православного христианина Глава 6. Великий печальник земли русской преподобный Сергий Радонежский 6.1. Собирание русских земель и Куликовская битва 6.2. Учение о Троице Глава 7. Монастырь и скит в жизни Церкви: так называемый спор преподобного Иосифа Волоцкого и преподобного Нила Сорского 7.1. Проблема социальной миссии Церкви 7.2. «Просветитель» и борьба с ересью 7.3. Скитское иночество 7.4. Спор иосифлян и нестяжателей в отечественной литературе Глава 8. Опытное богословие святителя Тихона Задонского 8.1. Духовное и нравственное возрождение истинного христианства 8.2. Мир как духовное сокровище Глава 9. Старец Паисий Величковский и славянское «Добротолюбие» 9.1. Страсти и добродетели 9.2. Иисусова молитва Глава 10. Аскетизм par excellence преподобного Серафима Саровского 10.1. Тело и душа человека 10.2. Стяжание Духа Святого Глава 11. «Золотой век» Русского старчества: духовная школа Оптиной пустыни 11.1. История Оптиной пустыни 11.2. Смирение, любовь и духовная свобода 11.3. Оптинское старчество и русская культура Глава 12. Аскетические опыты святителя Игнатия Брянчанинова 12.1. Монашество как высшая наука 12.2. Учение о молитве Глава 13. Учение о спасении святителя Феофана Затворника 13.1. Учение о нравственности 13.2. Путь ко спасению Глава 14. Жизнь во Христе святого праведного Иоанна Кронштадтского 14.1. Христоцентризм и аскетизм антропологии 14.2. Экклезиоцентризм учения Глава 15. Старец в миру Алексий Мечёв 15.1. Устроить монастырь в миру 15.2. Величайшая любовь и величайшее смирение Глава 16. Потаенный христианский праведник XX века Сергей Фудель 16.1. Испытание веры 16.2. Тесный и скорбный путь христианина 16.3. Церковь и первохристианство 16.4. Первохристианство и аскетическая традиция Глава 17. Богословие как состояние: схиархимандрит Софроний (Сахаров) и его наставник старец Силуан Афонский 17.1. Цель и смысл христианского подвижничества 17.2. Веровать в Бога и знать Бога 17.3. Держать ум свой во аде и не отчаиваться 17.4. Богословие как ведение Бога Заключение Список использованной и цитируемой литературы Об авторе  

 

Введение

Аскетика – научная дисциплина, напрямую связанная с антропологической проблематикой. Общетеоретической базой аскетики является святоотеческое наследие. Распространено убеждение, что творения святых отцов имеют мало общего с исследованиями человека. Считается, что проблемы сознания и мышления, психики и воли, тела и души не нашли серьезного и обстоятельного анализа и последовательного изложения в работах наших великих подвижников. Если все же признается наличие в святоотеческой традиции исследований, посвященных антропологической проблематике, то тут же приводится как методологическое ограничение в представлении этой проблематики интимно-личностным, субъективным характером исследований, так и ограничение пространственное, относящее значение таких исследований лишь к пространству, заключенному внутри монастырских стен.

Попытка опровергнуть подобное мнение и показать неразрывную связь аскетики, христианства и проблем человеческой сущности в русской духовной традиции – задача и цель предлагаемого исследования. Задача оказывается не слишком сложной, если отбросить многочисленные предубеждения, накопленные против аскетики не только в научной литературе, но и в религиозной философии и богословии. Непредубежденный подход к анализу источников святоотеческой традиции в России убедительно демонстрирует тот факт, что именно человек с его непростым внутренним миром, потерпевший фундаментальнейшее повреждение в результате грехопадения и Боговоплощения получивший возможность это повреждение исправить, оказывается в самом центре любых рассуждений наших великих подвижников. Непредвзятое исследование святоотеческой литературы преодолевает однобокую экстравертивность научных антропологических разработок. В них человек – внутренне несамодостаточное существо, но это – та субъективность, которая не поддается разложению, анализу и калькуляции непосредственно. Поэтому единственная возможность к ней приблизиться – описать ее опосредованно, через те внешние проявления, которые поддаются научной объективации. Не спасает и чрезмерная интровертивность глубинной психологии, замыкающей человека на самого себя, превращающей его в одно большое «эго». В ее рамках человек с его «со-знанием», «со-вестью» – несчастное существо, постоянно испытывающее враждебные попытки безымянного «оно» (внешнего мира) разрушить капсулу отдельного «интимно-понятного» существования.

Поэтому, приступая к представлению аскетики как науки о человеке в отечественной духовной традиции и осознавая заведомую неподъемность подобной затеи, сошлемся на извинительные слова великого православного святого Григория Нисского: «Не малоценна же предлежащая нам в обозрение цель, не уступает она первенства ни одному из чудес мира, а, может быть, и важнее всего нами познаваемого, потому что ни одно другое существо не уподобляется Богу, кроме этой твари – человека. Поэтому, что ни скажем, у благопризнательных слушателей за все готово уже нам извинение, если даже слово наше гораздо ниже достоинства»¹.