Седмица 17-я по Пятидесятнице
Понедельник. О полноте света и полноте тьмы
У апостола Павла был удивительный дар: говорить о неизреченном, говорить кратко и исчерпывающе. И для такого же как он, чистого и великого мужа этот язык понятен и достаточен. Нам же, чтобы уразуметь сказанное, поневоле приходится многословить.
Так, Апостол пишет о Христе, что Бог, «воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах», «поставил Его выше всего, главою Церкви» (Еф.1:20–22). А о Церкви он пишет, что она есть «Тело Его, полнота Наполняющего все во всем». Казалось бы, определение Бога, как «Наполняющего все во всем», исключает всякие оговорки и дополнения. «Все во всем» – куда полнее? А между тем, сначала Апостол все же сказал о Церкви, что именно она, и только она есть «полнота Наполняющего». Хотя о самой Церкви нельзя сказать, что она все наполняет. А далее оказывается, что, при «Наполняющем все во всем» находит себе место и «мир сей» с его обычаями. И – не только «мир», но еще и «князь, господствующий в воздухе», дух, противящийся Богу. У этого князя тоже есть полнота господства, и тоже есть «сыны», в которых он действует, и которых заставляет вместе с собой противиться Богу. И получается, что, при безусловно «Наполняющем все во всем», может существовать не просто какая-то незаполненность, но и противоположный, враждебный этой полноте мир. И в полноту Христову мы пришли оттуда, из этого враждебного мира, где «жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие».
Так, перед нами тайна сосуществования полноты спасения и полноты погибели. И это – как тайна света и тайна тьмы. Сегодня в Евангелии и говорится о Вартимее, слепом, который «сидел у дороги» в то время, как Иисус проходил по ней «с учениками Своими и множеством народа». Вокруг слепого свет, а он один во тьме. Все вокруг все видят, видят и его самого, могут видеть даже самое устройство его глаз, до последней клеточки. А он не видит даже самого себя, и так получается, что он – вне все наполняющего, все пронизывающего света, и в нем всецело господствует, и всего его наполняет тьма.
Но вдруг он «начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня». Иисус же велел подвести его к себе, чтобы слепой перед всеми засвидетельствовал свое желание, свой выбор, свое предпочтение света тьме. «Чего ты хочешь от Меня? Слепой сказал Ему: Учитель! чтобы мне прозреть. Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя. И он тотчас прозрел, и пошел за Иисусом по дороге». Мгновенно рухнуло господство тьмы, и Вартимей тоже оказался в полноте света.
Так, свет и тьма, спасение и погибель в этом мире находятся как бы в одной точке. И достаточно оступиться, чтобы ввергнуться во тьму, и достаточно от всего сердца возопить к Богу, чтобы тьма рассеялась, и чтобы оказаться в Церкви, в этой полноте «Наполняющего все во всем».
Вторник. О святыне храма
На следующий день после торжественного входа в Иерусалим Господь вошел в храм и «начал выгонять продающих и покупающих в храме; и столы меновщиков и скамьи продающих голубей опрокинул; и не позволял, чтобы кто пронес через храм какую-либо вещь. И учил их, говоря: не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников». Наблюдая это, Апостол Иоанн Богослов вспомнил слова пророка Давида: «Ревность по доме Твоем снедает Меня» (Ин.2:17). Господь видел много греха, но лишь небрежение к святыне храма побудило Его к таким действиям.
Ведь что такое храм? Царь Соломон при освящении Иерусалимского храма молился: «Поистине, Богу ли жить на земле? Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил. Но… призри на молитву раба Твоего», и «да будут очи Твои отверсты на храм сей день и ночь… Услышь моление раба Твоего и народа Твоего Израиля, когда они будут молиться на месте сем; услышь на месте обитания Твоего, на небесах, услышь и помилуй» (3Цар.8:27–30).
Храм необходим, потому что нематериальная душа человека заключена в ограниченное пространство тела. И поэтому надо не только воспарить душой к Богу, но еще и прийти вместе со своими единоверцами в особое, освященное молитвой место. В Ветхом Завете это место было строго единым, чтобы не возник соблазн допущения многих богов по числу храмов. Но когда Сам Господь пришел на землю, Он сказал, «что наступает время, когда» «не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу», но – в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин.4:21–23).
В новозаветных книгах часто говорится о новом, духовном храме, который в духе и истине должны созидать христиане, «быв утверждены на основании Апостолов и Пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем», «слагаясь стройно», возрастать «в святый храм в Господе». Но и чтобы созидать из себя это «жилище Божие», ученикам Христовым с самого начала надо было и собираться где-то вместе, что они и делали (Деян.2:42). И пока стоял Иерусалимский храм, они «каждый день единодушно пребывали» в нем (Деян.2:46), а специально христианское «преломление хлеба» совершали «по домам». С разрушением храма все перешло в дома. А когда гонения прекратились, стали строить и свои храмы. Эти здания изнутри и снаружи были проникнуты христианской символикой, украшены изображениями, напоминающими о священных лицах и о священных событиях.
Но храмы становились все богаче, а христианский дух собиравшихся в них людей оскудевал. Называться христианином в христианской империи стало нормой, а вера была далеко не у всех. И Господь промыслительно устраивал, чтобы дух, оскудевающий в христианах, сохранялся в их молитвенных зданиях. Храм становится мощной поддержкой тому, кто приходит сюда недостаточно осознанно; он без слов дает ощущение присутствия Божия, как без слов возвещает о своем Творце Божий мир. И этот дух ощущается даже в оскверненных, полуразрушенных храмах. Многие архитекторы и реставраторы, работая с этими развалинами, постепенно и сами становились камнями в духовном здании Христовой Церкви.
Таким образом для обращения иного человека храм может стать последней надеждой. И как Господь очистил тогда Ветхозаветный храм, так Он очищает и наши храмы. И когда это действительно делает Сам Господь, внешне это выглядит примерно так: в храм, где творится беззаконие, приходит благочестивый служитель. Он исправно делает свое дело, терпеливо перенося поношения. Но когда зло покажется особенно несокрушимым, вдруг исчезает то один, то другой беззаконник. И получается по словам Псалмопевца: «Видех нечестивого превозносящася, и высящася яко кедры ливанския; и мимоидох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его». Итак, «храни незлобие и виждь правоту» (Пс.36:35–37). А бич Господень не замедлит, как только окончательно будет попрано Господне долготерпение, и как только будет, кому заполнить опустевший дом.
Среда. О движении и покое
Однажды Господь в ответ на удивление учеников, что по Его слову тотчас засохла бесплодная смоковница, сказал: «Имейте веру Божию. Ибо истинно говорю вам: если кто скажет горе сей: «поднимись и ввергнись в море», и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, будет ему, что ни скажет».
После этих слов может возникнуть желание проверить либо свою, либо чужую веру. Но – остановимся. Вспомним, как когда-то сатана, возведя Иисуса на высоту, тоже сказал Ему: «если Ты Сын Божий, бросься вниз» (Мф.4:5–7). Господь же тогда ответил всем желающим ставить подобные опыты: «Не искушай Господа Бога твоего». Но когда, например, мальчик Прохор, будущий преподобный Серафим Саровский случайно упал с высокой колокольни, Ангелы поддержали его и избавили от смерти.
Забота же и молитва христианина должны быть не о том, чтобы без толку двигать горы, но чтобы самому найти свое неподвижное место в мире. Потому что и так все находится в непрерывном движении. Вот даже и огромные небесные тела как пылинки носятся во вселенной. Но чтобы разобраться в их движении, чтобы вычислить их орбиты и скорости, необходимо где-то поставить точку и объявить ее неподвижной.
И сначала такой точкой отсчета в христианском, воспитанном на Библии человечестве, была, естественно, земля. Солнце же, луна и звезды вращались вокруг нее, потому что и возникли они лишь в четвертый день творения (Быт.1:14–19). Потом соблазнились величием солнца, пригвоздили его к пустоте, и заставили нас вместе с землей вертеться вокруг него и вокруг своей оси, – чего человек никогда не примет и никогда не будет говорить: «земля перевернулась». Как и тысячи лет назад, мы всегда будем говорить: «солнце взошло»!
Итак, поскольку неподвижных точек во вселенной нет, то утвердиться на земле как на неподвижном центре вселенной – дело не науки, но – свободной, здравой, просвещенной словом Божиим воли. Дело же науки – потом пересчитать все орбиты по отношению к земле.
Точно так же и с человеком. Бог вдунул душу живую и сказал: «Наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте» «над всею землею, и над всяким животным» (Быт.1:28). И душа человеческая по замыслу Творца должна быть в центре. А все остальное – для человека и вокруг него. Но если душа по своей воле сдвинулась с данного ей Богом места, то она начинает все сильнее и сильнее вертеться вокруг всего в мире, вокруг вещей и проблем. Она за всем гонится, а не догнав приходит в уныние и отчаяние. Душа может как бы разлиться по всему миру и совершенно забыть себя. Но когда она вдруг проснется и трезво взглянет на себя и на мир, то непременно придет к выводу, что «суета сует – все суета!.. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Еккл.1). Нет ничего в этом видимом мире, что могло бы по праву заставить человеческую душу вертеться вокруг себя. Как и Господь говорит: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою» (Мк.8:36–37)?
Итак, душе надо понять свою абсолютную ценность и несравнимость ни с чем. И подобно как земле надо просто встать на свое законное место, так и душе необходимо перестать вертеться вокруг всего в мире, вернуться «на круги своя» и «крепко утвердиться Духом» «во внутреннем человеке». Потому что только здесь – точка пересечения миров, видимого и невидимого, и только здесь становится возможным «верою вселиться Христу в сердца» наши. Только здесь, «укорененные и утвержденные в любви Христовой», мы обретем точку отсчета. И только после этого мы сможем и в окружающем мире почувствовать смысл, увидеть иерархию ценностей, то есть «постигнуть», «что широта и долгота, и глубина, и высота», а главное, все более и более при этом уразумевать «превосходящую разумение любовь Христову», чтобы в конце концов «исполниться всею полнотою Божества».
Четверг. О укорененности
Итак, Апостол молится, чтобы Господь дал нам «по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца» наши, чтобы мы, «укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы исполниться всею полнотою Божества» (Еф.3:14–19). И далее продолжает: «Дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения».
Ибо младенец очень зависим от внешних воздействий: его легко напугать, обмануть; рядом с ним могут звучать высокие речи, но не находить отзвука в еще не зрелой душе. Так носимые ветром семена растений в иных местах не задерживаются и не могут пустить корни. У некоторых такое младенчество затягивается до глубокой старости. Афиняне, к которым однажды пришел апостол Павел, «ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое» (Деян.17:21). Но едва эти люди услышали нечто, как бы пытающееся пустить корни в их душах, они стали насмехаться: «Об этом послушаем тебя в другое время»! Понтий Пилат в ответ на слова Христовы об истине тоже презрительно отмахнулся: «Что есть истина»!
А если истина не укоренилась в душе, то там – мерзость запустения. Как может такой человек руководить другими, как может соединять и примирять, вести ко благу? Куда могли, например, фарисеи вести народ, если самая цель их законнической системы была именно в том, чтобы одновременно сделать и по своей воле, и вроде как бы по Божьей? По этой системе, например, достаточно было сказать: «Дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался», и со спокойной совестью пройти мимо отца и матери. А однажды Господь спросил их: «Крещение Иоанново с небес было, или от человеков»? Они же «рассуждали между собою: если скажем: «с небес», то Он скажет: «почему же вы не поверили ему»? А сказать «от человеков» – боялись народа, потому что все полагали, что Иоанн точно был пророк. И сказали в ответ Иисусу: не знаем». И это не было смиренным признанием своего неведения. Они не заинтересованы в истине. Их то колеблет боязнь потерять авторитет, обнаружив свою непоследовательность, то – увлекает физический страх разойтись с общенародным мнением. Того, кто не хочет укорениться и утвердиться во Христе, не хочет быть в центре, во внутреннем человеке, – неизбежно постигает участь всех колеблющихся и увлекающихся, всех, поступающих по суетности ума своего: его всюду уловит и лукавство человеков, и хитрое искусство обольщения. И в конце концов он доходит до полного бесчувствия, делая «всякую нечистоту с ненасытимостью».
А в центре мира, во Христе, идет творческая, созидательная работа. Он – Глава всего. И от Него все тело Его Церкви, «составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви».
Пятница. О безумных виноградарях
Некий хозяин устроил виноградник и сдал его виноградарям, договорившись об арендной плате. Но едва виноградари заключили договор, как сразу повели себя крайне нагло: сколько ни посылал к ним хозяин слуг за положенной долей, – виноградари «то били, то убивали» их. «Имея же еще одного сына, любезного ему, напоследок послал и его к ним, говоря: постыдятся сына моего»…
Общеизвестно, что хозяин – Бог Отец. Слуги – пророки, напоминающие, что над нами есть Хозяин, и мы нечто должны Ему. Ну а сын хозяина – Единородный Сын Божий. Отец послал Его уже не просто напомнить, но коснуться самого сокровенного в человеке, разбудить его совесть: «может быть, постыдятся сына моего». Со стороны Бога все честно выполняется: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин.5:15). И мало того: Бог Сам пришел к отступившим от Него людям. Всемогущий и неприступный Бог стал соразмерным и доступным человеку. Но что получилось? – Эта соразмерность и доступность дала неожиданную возможность борьбы с Богом, и не какой-то духовной борьбы, но – до оплевания и распятия. Последняя надежда Бога вывести человека со дна погибели – это одновременно и последняя безумная надежда богоборческих сил уничтожить Бога, и получить мир в полное владение. Крайняя попытка устыдить становится поводом явить крайнее бесстыдство. Фарисеи, например, сразу «поняли, что о них сказал притчу». И не стали даже выяснять, а каких именно плодов ждет хозяин? Они тут же примкнули к виноградарям и тоже «старались схватить Его».
Но тому, кто считает себя на стороне Хозяина, совершенно необходимо выяснить: а сам я плачу положенное или нет? Рассмотрим хотя бы один вид платежа: «Принеси в жертву Богу хвалу» (Пс.49:14), и: «За все благодарите» (1Сол.5:18). Что же, когда все идет гладко, мы с удовольствием это сделаем (если, конечно, не забудем). Но вот Господь посчитал благовременным призвать к себе наших близких (которых Сам же и сотворил). Или счел полезным лишить нас имущества (которое Сам же в Свое время и дал). И – присылает слуг с обычным напоминанием: «За все благодарите». И мы, не раз читавшие, и другим повторявшие эти слова, теперь вдруг воспринимаем их как издевательство над нашим горем! И много ли найдется таких благочестивых арендаторов, которые могли бы от всего сердца сказать, как сказал потерявший все Иов своей жене: «Ты говоришь, как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать» (Иов.2:10)?
Последнее же утешение страждущему – напоминание о Сыне Божием, Который «не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его; будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному; Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (1Пет.2:21–24). И если эти слова мертвы для нас; если они не облегчают страданий, то – что мы делаем, как не убиваем и не выбрасываем Его «вон из виноградника», выбрасываем за пределы нашей жизни, как ничто не значащий и ничего не определяющий факт?
Cуббота. О мудрых и неразумных девах
Закончив говорить о необходимости бодрствования, о злой участи того раба, который легкомысленно скажет: «не скоро придет господин мой» (Мф.24:48–49), Господь Иисус Христос рассказал еще и притчу о десяти девах, из которых «пять было мудрых и пять неразумных». Все со светильниками ждали Небесного Жениха, но мудрые еще и «взяли масла в сосудах своих». А так – и у тех, и у других горел огонь, и все для всех казалось благополучным. «И как жених замедлил, то задремали все и уснули». Но вдруг «в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему»! Приближение Небесного Жениха сразу все просветляет, всему обозначает цену. И неразумные девы вдруг забеспокоились, почувствовали, что им чего-то не хватает, что им не устоять перед грядущим, увидели, что огню благодати нечем питаться, и – в панике обратились к мудрым: «Дайте нам вашего масла, потому что светильники наши гаснут». А мудрые ответили: «чтобы не случилось недостатка и у нас, и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе». И Господь, учивший не заботиться о завтрашнем дне и всегда давать просящему, на этот раз назвал мудрыми тех, кто поступил наоборот.
Дело в том, что этот елей такого рода, что его никогда не может быть достаточно, а тем более – с избытком. Не может быть у человека никаких «сверхдолжных заслуг», которыми можно было бы поделиться. Истинные праведники, день и ночь проводя в трудах, – ни во что ставят эти труды, все время видя перед собой Божию любовь и Божие совершенство. Именно – день и ночь, потому что – вот, уже полночь, когда, казалось бы, какая торговля? – а они искренне советуют неразумным: «чтобы не случилось недостатка и у нас, и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе». И неразумные послушались, пошли и даже, кажется, преуспели. Но все-таки они безнадежно опоздали, потому что приобретать надо не тогда, когда тебя уже обжигает приближение Небесного Жениха. Тут уже не о нищих надо заботиться, продавая для этого драгоценное миро, но – помазать этим миром ноги дорогому гостю (Ин.12:2–5). А неразумные как раз именно тут и бросились спешно продавать миро и раздавать нищим, приобретая тем самым билет на гордое и независимое право входа!
Но ведь все-таки горел огонь у неразумных дев! Значит все же было в них чему гореть, значит все-таки не совсем чужды Господу были они… Да, Господь и подавшего стакан воды обещал не оставить без награды. Награда же – и есть огонек радости в душе, чувство успокоенной совести. И беда наша, что – теплится огонек, и ладно! Так и от добрых дел ищем лишь человеческой благодарности, и от молитвы – лишь благодатных ощущений. И ухитряемся так же относиться даже к высоким духовным дарам. В древней Церкви, например, были разные степени даров Святого Духа: дар вдохновенного говорения иными языками, дар истолкования языков, дар пророчества. Говорение языками было великим утешением для христианина. Горит!.. – радостно ощущал он, когда неведомая сила исторгала из его уст неведомые ранее слова. И Апостолу приходилось возвращать таких к реальности: А что, если в это время, – говорил он, – «войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь»? «А потому говорящий на незнакомом языке» не успокаивайся на этом, но «молись» о большем, «о даре истолкования» (1Кор.14:13). И тогда, если вы пророчествуете, «и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится, и таким образом тайны сердца его обнаруживаются; и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: «истинно с вами Бог»!
Да, только если твердо знаешь и постоянно чувствуешь, что «с нами Бог», то и елея всегда хватит, и переоценивать его не будешь; и будешь знать, что делать, когда приблизится Небесный Жених.
Воскресение. О прохождении сквозь стену
Неделя 17-я
Господь говорит тем, кто хочет быть с Ним, кто хочет быть в Его Церкви: «Выйдите из среды их и отделитесь… и не прикасайтесь к нечистому, и Я прииму вас, и буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями». Но как часто подошедший к церковной ограде видит пред собой непроходимую стену. Иногда это стена непонятности. Иногда кажется, что это стена враждебности. Иногда эта стена пугает высотой требований, а иногда отталкивает кажущейся примитивностью… Но если всех отталкивает разное, значит дело вовсе не в стене. То же, что и с Евангелиями: иные не считают их подлинными, потому что они якобы противоречат друг другу, а иные – потому что слишком схожи.
Но особенно неприступной эта стена казалась в ветхозаветные времена, и тут уже – по достаточно объективной причине: тогда овцами Божьими были лишь потомки по плоти святого праведного Авраама. Но для истинно желающих войти эта стена и тогда не была непроходимой.
Однажды к Иисусу Христу подошла язычница, хананеянка, и взмолилась: «Помилуй меня, Господи, Сын Давидов! дочь моя жестоко беснуется»! Она повторяла это много раз, так что ученики не выдержали упорного молчания Учителя и сказали: «Отпусти ее, потому что кричит за нами». Но Иисус на это как отрезал: «Я послан только к погибшим овцам дома Израилева». Но она с какой-то слепой, безумной надеждой продолжает вопить: «Господи! помоги мне»! И тогда Господь сказал еще более жестоко и беспощадно: «Не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Ну кто после таких слов не отошел бы прочь со стыдом и смертельной обидой?.. А хананеянка говорит: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их». И Господь воскликнул: «О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему». И в тот же миг исцелилась – даже не она сама, здесь стоящая и просящая, а дочь ее, за которую она пришла просить, и о которой нам ничего не известно. Сама же эта женщина в один миг прошла сквозь стену религиозной и национальной отчужденности.
И невозможно войти в Церковь Христову, если до конца не осознаешь, что там, за невидимой оградой – дети Божьи. Крохи там – дороже сокровищ здесь. И если я не войду туда, то так и останусь псом, никому не нужным и всеми презираемым. Задумаемся, проверим себя: смог бы выстоять до конца, как эта женщина? И если нет, то может быть до сих пор еще и не вошел в овчий двор Церкви Христовой, хотя видимо и находишься в ее ограде.