Глава XIV. Последование святого елея

В этом последовании св. елея содержится седьмое таинство – елеосвящения, и елей называется святым потому, что освящается церковным благословением. Симеон Солунский (в гл. 40) говорит: «св. елей предан нам, как священное таинство и образ Божественной милости, подаваемый во избавление и освящение от греха приемлющим его; посему это таинство подает разрешение от грехов, восстановляет от болезней и совершает освящения. Все это предал нам Иисус Христос Бог наш, – и чрез Него – божественные Его ученики и апостолы».

Таинство елеосвящения совершается семью священниками. Симеон Солунский (в гл. 283) пишет: «брат Господа не определяет числа пресвитеров при совершении сего таинства (Иак.5:14), но обычаем предано призывать седмь, я думаю, в соответствие седмеричному числу даров Духа, исчисляемых у Исаии; или в соответствие тех седьми ветхозаветных священников, которые, по повелению Божию, седмь раз ходили с трубами вокруг стен Иерихона и разрушили стены его; или чтобы (по подражанию пророку над детищем жены сонамитянки) иереи, седмь раз помолившись о мертвой душе, возбудили ее, как отрока – Елисей, который седмь раз нагибался над ним и седмь раз молился; или, чтобы как Илия, который седмь раз помолившись, снова отверз небо, которое заключил за грехи, и низвел дождь, – и им разрешить засуху греха, отверзть подобно Петру небо, подавши ключ благодати и, как дождь, низвести от Бога милость отпущения. Таков, по моему мнению, смысл седмеричного числа (священников). – А некоторые, по недостатку семерых, призывают всего трех; – и это не предосудительно: потому что ради силы Троицы, а потом – и в воспоминание свидетельства и проповедания Троицы, бывшего некогда чрез Илию, когда он воскресил умершего сына сарептской жены, трижды помолившись и трижды простершись над ним. Некоторые же собирают и более седьми (священников) для выражения большей веры и усердия. Впрочем, нет надобности много исследывать о числе священников, так как оно не определено у апостола. А впрочем, хотя и не написано, тем не менее необходимо соблюдать древнее предание, и должны быть седмь, как требует древний обычай, а в случае нужды, и менее трех, но все должно быть произносимо, что предано произносить». – Посему если известного числа священников для совершения сего таинства не определяется: то в крайней нужде и один священник, совершающий его, совершает силою всей церкви, которой он есть служитель, и которой лице в себе представляет: ибо вся власть церкви содержится во едином священнике.

В церкви или в дому. Одержимые тяжкою болезнию и отчаивающиеся в выздоровлении помазуются сим священным елеем в дому, а в церкви таинство сие совершается для таких болящих, которые имеют столько сил, что могут придти в церковь. В древние времена больные, могущие несколько вставать с одра и ходить, помощию других приводимы или привозимы были в церкви, дабы в священном месте приобрести отраду для страждущей души и возвратить здравие телу посредством некоего чудесного действия, сообщаемого сим таинством. Почему они сами иногда оставались на несколько дней в церковном притворе и провождали там дни и ночи, ожидая благодатной помощи от помазания сим священным елеем. Были примеры, что и здоровые из предстоящих, или для получения духовного благословения, или для утоления некоторого легкого недуга, приступали к сему духовному врачевству; – и священники, снисходя к их просьбам, помазывали их сим же священным елеем, читая над ними ту же молитву, как и над больными. Хотя в уставах наших и не говорится о таковом обыкновении елеосвящения и помазания, производимого в церкви, но в катехизисе св. Дмитрия Ростовского о таинстве сем в 3-м ответе упоминается так: «рекох, яко елеосвящение немощным токмо, и яко никому не преподается, кроме больных: в Великий же четверток токмо могут принимать оную здравии или в субботу Великую по обычаю затвержденному церковному, а не по писанному преданию. Понеже в Великий четверток на вечери Христос устави завет новый Тела и Крове Своея: того ради и сея тайны не неприлично есть причащатися, хотя и здравому человеку, не ведущу дня и часа своея кончины». Посему должно преподавать сие таинство не только тяжко больным, приближающимся к смерти, но и одержимым легчайшими болезнями. Симеон Солунский (в гл. 285) пишет: «латиняне говорят, что не должно преподавать сего таинства болящим, но только умирающим, – для того, чтобы кто-либо, получив в нем оставление грехов, по выздоровлении своем опять не согрешил. О безумие! – Брат Господень говорит: и молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь. А они говорят, чтобы он умер. Видишь ли? – Аще грехи сотворил есть, отпустятся ему, – очевидно, чтобы уврачевать и исцелить. Это показывает и Спаситель, сказавший расслабленному: оставляются тебе грехи твои, и потом – востани и ходи – и в другом месте: се здрав еси, и ктому не согрешай, да не горше ти что будет (Ин.5:14). А они умствуют вопреки Спасителю и апостолам Его и говорят, что это таинство должно преподавать не восстающим, но умирающим. И еще Евангелие говорит: мазаху маслом многи недужныя, и изцелеваху (Мк.6:13); а они говорят, что должно преподавать его не для того, чтобы больные исцелялись, а для того, чтобы они остались неизлечимыми и умирали».

Ексапостиларий. Последование елеосвящения до великой ектении есть род утрени или молебна о болящем и содержит в себе все части последования утрени. Самое начало и псалом Господи, услыши, служит вместо шестопсалмия; ектения малая – вместо светлопоемого стиха, Бог Господь: тропари после сей песни поются приличные сему случаю. Потом вместо кафизм читается весь Пс.50, и за ним – канон. Наконец присоединяется и сей ексапостиларий, как стих утренний, поемый только пред светом. За ним следуют стихиры, которые суть не что иное, как хвалитны, или принадлежащие к псалмам хвалитным. Отсюда видно, что эта первая часть совершается ночью вместо утрени в церкви или в дому больного. Последующая часть, начиная от великой ектении, содержит все елеосвящение и помазание, и также совершается в церкви или в дому больного. Посему и все молебны и другие последования, как то: погребения и проч., содержащие те же моления и пения, суть утрени. О сем подробнее смотри ниже (гл. 23, §4).

Вместо воды вино в кандило. Кандилом называется свещник (сосуд), в котором возжигается елей пред святыми иконами и посреди церкви. Когда многие такие сосуды соединены в один свещник, тогда он именуется поликандилом или паникандилом (см. о сем в 1 части, гл. 9). В одно из таковых кандил или в другой какой-либо чистый сосуд вливается сперва елей, а потом, вместо воды, соединяется с ним вино.

Елей употребляется здесь во образ милости (έλαιον – масло; έλεος – милость) Христовой, а вино – в знамение Его крови, на кресте излиянной. Симеон Солунский (в гл. 288) говорит: «и елей вливается в лампаду или в другой какой-либо сосуд, над которым возжигаются семь свечей по числу иереев и во образ даров Св. Духа, и в знак того, что посредством святого елея совершается как бы Божественное освящение, и что Богу возносится всеплодие и чистая жертва, да сподобимся получить Его милость. Вместе с сим он изображает нам и исцеление тела того избитого (Лк.10), взяв которого, Некто Самарянин, Который есть Иисус, родившийся от Марии Девы, уврачевал вином и елеем, то есть кровию Своею и щедротами. Посему некоторые вливают в сосуд вино прежде елея».

Освяти елей сей. Елей во св. мире находится частию, а в елеосвящении он составляет главное вещество таинства. Посему для освящения его испрашивается сею молитвою благодать Господня. Хотя в своих таинствах церковь употребляет и простые вещества: воду, елей, миро; но когда они бывают освящены чрез священническую молитву, тогда получают благодатные силы и бывают многодейственны. Симеон Солунский (в гл. 291) говорит: «я узнал, сколько величайших и Божественных даров заключает в себе св. елей: в нем избавление от болезней, оставление грехов; он податель освящения, Божественного укрепления, и наконец приводит в Царство Небесное. И никто из благомыслящих да не говорит: – «это елей: что может сделать вещество из растения масличного?» – Хотя он и простой, но исполнен благодати чрез призывание на него имени Божия: ибо где призывание Бога, там все Божественное и все имеет силу Божию. Иереи суть лица божественные, получившие в рукоположении силу Божию; посему елей, нам благословенный иереями посредством призывания Бога, божествен и свят, и исполнен Божественной благодати Св. Духа. Подобно тому как и вода крещения – хотя и вода есть, но исполненная Духа, очищающая души, воссозидающая человека, усыновляющая его Богу и делающая его безгрешным. Воде простой свойственно по естеству очищать телесные скверны и утолять жажду; а святой воде свойственно вместе с телом измывать душу, освящать, воссозидать, духовно орошать и усыновлять Богу. Равным образом всякое простое миро только благоухает и услаждает чувство того, кто его держит или им умащается; а святое миро вдыхает Божественную жизнь, особенно оживотворяет и возобновляет в Духе, исполняет нас благоуханием даров Его, дарует печать и дыхание благодати, – не как миро простое, но как миро святое, имеющее благодать Св. Духа после совершения над ним освящения. Так и настоящий елей, освященный совершением над ним священнодействия, есть елей святой и исполнен Божественной силы».

Отче святый, Врачу душ. Молитва: Отче святый, Врачу душ, объясняющая все главнейшие плоды таинства елеосвящения, обещанные большею частию Самим Христом Законодателем, хотя и не упоминает ясно о самом действии помазания елеем, которое довольно изображено в предыдущих молитвах; но она произносится в соединении с этим действием (т.е. с помазанием частей тела больного священным елеем). Посему эта молитва есть не что иное, как последствие предыдущих молитв и как бы заключение их, упомянувших о помазании и указавших на него.

Сия молитва глаголется от единаго коегождо священника. Когда молитва: Отче святый, Врачу душ, произносится каждым из семи священников отдельно, тогда каждым же священником отдельно совершается и помазание елеем; посему болящий помазуется елеем семь раз. Весь этот порядок и содержание самой молитвы объясняет Симеон Солунский (в гл. 290): «подобным образом (т.е. как первый священник) творят то же и прочие иереи: каждый из них произносит две умилостивительные молитвы о помазуемом (то есть первая, положенная после всякого Евангелия, и вторая – Отче святый), возносимые к Богу о душевном и телесном исцелении больного. Первая молитва читается возгласно (вслух), подобно тому, как совершаются чтения апостольские и евангельские и все прочее, положенное по чину; а вторая – Отче святый, Врачу, – в которой все выражают единогласное моление о болящем, произносится всеми тайно. Таким образом, от всех священников должен совершаться одинаково весь чин: когда диакон или чтец прочитает Апостол, иерей читает Евангелие, затем первую священную молитву вслух, а вторую – тайно, когда помазывает больного». Впрочем, если бы в сем таинстве помазание елеем и не повторялось до семи раз, а совершалось однажды, без сомнения могло бы быть действительно, как и в прочих таинствах, ни одна молитва, тем более молитва, содержащая силу таинства, и ни одно священное действие отнюдь не повторяются в то же время и в том же совершении таинства. Отсюда некоторые, может быть, вопросят: для чего же здесь в одном положении больного, не прерывая время священнодействия, помазуют многие (т.е. семь священников) те же части тела больного, повторяя одну и ту же молитву (т.е. форму таинства)? На это ответствуется: 1) если многие священники, собравшиеся в единодушном согласии на литургии, допускаются к совершению единого таинства евхаристии: то никаким образом не противно духу веры и не предосудительно допустить их во многом числе и к совершенно таинства елеосвящения. Но многие священнослужители нигде и ни в каком случае не нарушают и не разделяют (пресекают) единства, – особенно такого, которое, по побудительным потребностям, или по обыкновению, введенному от времен древних, или наконец, по уставу самого чинопоследования, должно быть совершаемо многими. Равным образом и здесь, когда Христос Господь, Основатель и главнейший Законоположник таинств, устами апостола Иакова узаконил, или, так сказать, дозволил призывать многих пресвитеров церковных, да молитву сотворят над ним (болящим), помазавше его елеем во имя Господне: и молитва веры спасет болящаго, и воздвигнет его Господь: и аще грехи сотворил есть, отпустятся ему: то уже нельзя сказать, чтобы помазывал только один из них; ибо апостол Иаков, основываясь на дарованной Спасителем власти, повелевает призывать пресвитеры и творить им вместе то же помазание, как и молитву. Многократные помазания, производимые многими, могут иметь между собою такой же согласный и удобный союз, как и части или члены единого целого естественным образом, – по нравственному порядку, – составляют единство. 2) Хотя повторять крещение и того же просвещаемого в другой раз погружать в спасительную воду не дозволяется, но в самом единократном крещении погружение не есть единократное, а троекратное, которое не нарушает впрочем единства крещения, силою и действием пребывающего единым, по слову апостола: един Господь, едина вера, едино крещение (Еф.4:5). Так равно и елеосвящение, состоящее из разных и отдельных помазаний, не в том смысле есть единое и нераздельное, чтобы оно не заключало в себе многих и отдельных частей, но в том, что все части, входящие в состав его, составляют одно таинство. Хотя в нем и разные священники помазуют семь раз одни и те же части тела, однако многократные помазания не суть многие таинства, хотя и совершаются всеми одинаковым образом с повторением тех же слов и действий. Ничего не предвидится противного таинству ни со стороны способа (формы) совершения, ни со стороны болящего, от того, что Христос и апостолы установили совершать его семи священникам, которые проникнуты одним молитвенным духом. Со стороны формы, которая состоит в молитве, должно заметить, что она тем более имеет силы, тем бывает благоуспешнее, или, по крайней мере, тем сообразнее бывает с духом и целию прошений и молитв, чем более людей будут произносить ее единодушно. Со стороны болящего или производимого в нем врачевания также нет ни малого препятствия к тому, чтобы это врачевание производилось собором лиц священных: потому что в сем случае остатки греха, онемение души и бессилие ее к исправному деланию, равно как и самый грех, поражаются и изгоняются не одною стрелою таинства. Душевная болезнь возрастает по частям и постепенно, чем она и сходствует с телесным расслаблением. И потому, как по частям принимает приращения, так по частям же требует и разрушения. Итак, что же странного в том, что, когда одна часть болезни отъемлется помазанием одного священника, другая степень недуга извлекается таким же священнодействием другого? Как в телесном расслаблении различные степени и различные роды болезней врачуются различными лекарствами, так совершается и здесь; не по недостатку или малосилию таинства, но по причине многообразного расстройства души болящий требует как разных таинств, так и частого и многократного помазания одним и тем же спасительным врачевством духовным, священным елеем, разных частей и членов, то есть очей, ушей и проч.

Взем святое Евангелие, и разгнув е, возлагает писмены на главе больнаго, придержащим всем священником: начальствуяй же не возлагает руку. Здесь замечательны два действия: первое – возлагается св. Евангелие письменами на главе больного, и второе – придерживают сие св. Евангелие все священники, то есть, возлагают свои руки на оное. В первом действии церковь в начале подражает примеру пророка Елисея, пославшего свой жезл для воскрешения сына жены сонамитянки (4Цар.4); потом свидетельствует, что как Иисус Христос во время исцеления больных творил многие чудеса, описанные в Евангелии, для того, чтобы похвалить и утвердить веру предстоящих и поселить в них уважение к Своим словам написанным: так и здесь то же Евангелие, как исполненное теми же чудесами, возлагается на больного в той надежде, что и он получит подобное исцеление душевное и телесное. Что касается до второго действия, то причину оного читатель ясно увидит в последующей за сим действием молитве.

Как Христос возлагал на больных всемогущую Свою руку, как значится в Евангелии, возвещающем о Его чудесных делах: так и здесь священники в лице того же Спасителя, как Его служители, возлагают на Евангелие свои руки или придерживают оное. И как Христос очищал грехи молящихся больных и подавал им прощение, так и здесь возложением рук, как знамением примирения, изображается то же прощение. Ибо это таинство представляет образ покаяния, как и самое возложение рук есть знамение примирения. Сверх того и самое действие помазания располагает больного к покаянию. В том же смысле эти два действия описывает и Симеон Солунский (в гл. 290): «положив руку на главе кающегося, священник произносит молитву, показуя тем, что он совершает врачевание по подражанию Владыки, Который возлагал на немощных руки и врачевал их прикосновением – и что он, будучи сам освящен посредством рукоположения, и священнодействует прикосновением руки, очищая и освящая благодатию Божественною при сем видимом действии».

Велегласно глаголет молитву сию: Царю святый. Эту молитву: Царю святый, как окончательную, хотя произносит один иерей, но в ней, согласно с ним, принимают молитвенное участие и все священники; для того при сей молитве все они придерживают руками св. Евангелие, обращенное письменами на главу больного. Симеон Солунский (в гл. 290) говорит: «по окончании всего обычного (то есть всего последования помазания больного елеем), первый иерей читает окончательную молитву прощения над главою приемлющего таинство; в то же время все прочие иереи, как сослужители и сомолитвенники его, касаются руками главы приемлющего разрешение».