Слово в пяток 3-ей седмицы Великого поста при воспоминании Страстей Христовых. О rpexe отречения от Христа

Господи, с Тобой готов и в темницу и на смерть идти.

(Уверение ап. Петра)

Говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня,

как ты трижды отречешься,

что не знаешь Меня.

(Пророческий ответ Господа Петру). Лк.22:33–34

По неисповедимым путям премудрости Божией тяжесть крестного подвига Христа Спасителя была усилена временным падением одного из самых ревностных последователей Его. В переполненную чашу страданий Богочеловека надлежало упасть еще и этой капле горечи. В то время, как Господь наш шел принести Себя в жертву за спасение всех человек, едва не лишился плодов этой искупительной жертвы один из самых близких и дорогих Ему людей. Это был ап. Петр, едва избежавший сетей того, кто был исконным противником Христа и дела Его, и кто желал рассеять, подобно пшенице, малое стадо первоначальных последователей Христова учения.

Когда Христос Спаситель в Своей прощальной беседе к Своим ученикам обьявил им о

наступлении момента страданий Своих, указав при этом, что чашу этих страданий суждено пока испить Ему одному, ап. Петр в порыве своей бесконечной преданности Божественному Учителю изъявил и свою готовность разделить с ним все злоключения, хотя бы то были – темница и даже сама смерть. Но, Господь предвидел исход этого обещания и пророчески предостерег Петра: «Говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня». И мы, бр., из предложенного сейчас евангельского чтения видели, с какой поразительной точностью сбылось это скорбное предсказание. Когда Христос был взят руками человек грешников и был веден во двор архиереев, туда же пошел и Петр, желающий видеть кончину (Мф.26:58) этих уз своего возлюбленного Учителя. Но, здесь узнали Петра и он трижды был изобличен, как последователь Иисуса Назарянина. И во все эти три раза Петр не признал себя тем, за кого его принимали, но троекратным: «не вем человека сего» отвергся своего Учителя и Господа. – При третьем отречении взгляд Божественного Страдальца упал на Петра и сразу же заставил его опомниться: и помянул Петр глагол Иисусов, реченный ему, яко прежде даже не пропоет петух, трижды отречешься Меня. И выйдя вон плакал горько (Mф.26:75). И только эти слезы, явившиеся выражением глубокого раскаяния Петра, спасли его от конечной гибели. За эти слезы Господь по Своем воскресении и восстановил Петра в его апостольском звании (Ин.21:15–18).

Думается, возл. бр., что образ ап. Петра, падшего, но вскоре же и восставшего, и по своем обращении утвердившего многих, должен быть особенно близок нам с нашей слабой и склонной к частым крушениям верой. История падения Петра может повториться, да и не раз в действительности повторяется чуть ли не с каждым из нас.

На первый раз, быть может, покажется и странным это сближение ап. Петра с кем-либо из нас. Ведь нам, повидимому, не представляется даже и возможности отрекаться от Христа, нет необходимости ротитися и клятися в нашей не принадлежности к числу последователей Иисуса Назорея. Скажут, пожалуй, что теперь отошли в область преданий времена открытых гонений на исповедников Христа и что теперь, наоборот, скорее может подвергнуться преследованиям или осуждению тот, кто на вопрос о Христе ответит подобно Петру: не вем что глаголеши (Лк.22:70).

Нет, возл. бр. и для нас, в нашем положении, пример ап. Петра нисколько не потерял своей назидательности, и пророческое предупреждение Христа Спасителя, обращенное некогда к Петру: не пропоет петух, трижды отречешься Меня – вполне может быть относимо и к нам.

Да, бр. и мы отрекаемся от Христа!

Мы, как некогда и ап. Петр, изъявили свою готовность следовать за Христом, почему и именуем себя последователями Его. Мы открыто заявили о своей готовности идти за Христом и не останавливаться на этом пути, не только пред разного рода злоключениями, но даже, если бы то пришлось и пред самой смертью. Об этой готовности мы заявили, когда сочетались Христу в тайне крещения, когда, крестившись во Христа Иисуса в воде, мы крестились в смерть Его, спогреблись Ему крещением в смерть (Рим.6:3–4). Мы уже сказали Господу, подобно Петру: «с Тобой готовы и в темницу и на смерть». Итак, мы объявили себя идущими вслед за Христом. Каков же этот путь? Характер того пути, по коему надлежит идти всякому последователю Христову, нам теперь должен быть хорошо известен. Этот путь указал нам и сам Божественный Путеводитель, этот путь уяснили нам своим учением и проторили примером жизни своей, и первые последователи Христовы. Мы уже не можем теперь сказать вместе с Фомой: Господи, не вемы, камо идеши и како можем путь ведети (Ин.14:5). Мы знаем путь, пройденный Христом, знаем и то, каким путем должны направляться и последователи Христа. Каков же путь последователей Христовых? Это – тот же путь страданий, тот же путь крестоношения, которым шел и Сам наш Божественный Путеводитель. Идти вослед Христа – это значит сраспинаться Ему, так же «скорбеть и тужить», как скорбел и Он – величайший из страдальцев. Путь христианина – это путь скорбный, истинно-христианская жизнь – это беспрерывный подвиг крестоношения. И Сам Спаситель предупреждал об этом Своих последователей, когда говорил им: в мире скорбны будете (Ин.16:33); апостолы также изображают жизнь истинного христианина, как непрестанный подвиг. Отчего же и в каком смысле так тяжел путь истинных последователей Христовых? Тяжел этот путь с точки зрения мира сего, тягостна жизнь христианина, потому что состоит в борьбе с прелестями этого мира. В особенности же тяжела для христианина борьба с греховными наклонностями испорченной природы человека. Постоянно быть на страже, зорко следить за всеми даже и малейшими проявлениями этой природы, чтобы сейчас же и подавлять их – вот обязанности, а вместе с тем и необходимейшие условия истинного последования Христу.

Но мы, бр., изъявившие свою готовность идти за Христом, несмотря на все трудности этого пути, мы, спогребшиеся Христу крещением в смерть, умерщвляем ли в себе нашего тленного человека, побеждаем ли в себе все греховные наклонности нашей испорченной природы? – Если нет, если мы живем только для того, чтобы как можно более получать удовольствий и радостей, кои наичаще служат к удовлетворению греховных склонностей, если мы алчными глазами смотрим на «красные мира сего», то заранее можно сказать, что наша жизнь уже не есть жизнь по Христу. И действительно, разве тот, коего все чувства, все помышления только и прикреплены к своему я, со всеми ненасытными страстями этого я, и все жизненные запросы сводится лишь к отысканию новых и новых средств для удовлетворения этих страстей – на пути за Христом? Разве о таком человеке можно сказать, что ему «еже жити – Христос» и умереть за Него – приобретение (Флп.1:21)? Если жизнь наша ничем почти не отличается от жизни не ведающих Христа, то значит, что мы уже оставили путь следования за Христом, свернули с этого пути «на пути кривы и развращенны», мы не держим своего обещания, засвидетельствованного пред Христом – идти за Ним тернистым путем борьбы с своей грешной природой. Мы отрекаемся от Христа, если и не словами, то всей жизнью своей; называясь христианами, мы лишь позорим святейшее имя Христово.

Помимо указанной сейчас борьбы со своим греховным я, наша вера во Христа подвергается и другим испытаниям. Возьмем хотя бы разного рода бедствия и страдания, проистекающие или от наших болезней или от окружающей нас внешней природы, или, наконец, от той среды, в которой мы живем. Нет нужды и перечислять многоразличные виды таких бед и скорбей; они многим и многим из нас хорошо знакомы. История божественного промышления о человеке говорит нам, что и внешние беды, находящие на нас, не являются простым лишь следствием так, а не иначе сложившихся обстоятельств.

Как указывает пример Иова и примеры других страдальцев, беды и скорби постигают нас по попущению Того, без воли Коего не упадет и волос с головы нашей (Mф.10:30; Лк.21:18). Беды и скорби постигают нас по попущению Божию и являются ничем иным, как средством для испытания и укрепления нашей веры в Верховного Мироправителя.

Как же мы относимся еще и к этого рода трениям, иногда обильно произрастающим на нашем пути следования за Христом? Способны ли мы, при всех постигающих нас бедствиях, сохранить во всей неприкосновенности чистоту веры своей, способны ли вместе с ветхозаветным страдальцем от всего сердца, с глубокой покорностью водительству Божию, сказать при постигающих нас бедах и лишениях: буди на все вола Божия; Господь дал, Господь и взял?

Редки, до чрезвычайности редки в наши дни примеры такого покорного и безропотного перенесения постигающих нас несчастий. Теперь даже и малые неудачи вызывают в нас одни лишь сетования, а при более ощутительных бедствиях, мы предаемся либо унынию, либо приходим к гибельному отчаянию. «Жизнь невыносима», «жизнь истрепала», «не смотрел бы на этот немилый свет» – вот обычные речи, которые раздаются из уст тех, кои даже и не испытали действительных бедствий, но лишь потерпели некоторые неудачи на пути к усугублению своего земного благополучия, к приумножению своих материальных достатков. Попробуйте подойти к человеку, иногда даже только мнящему себя несчастным, со словами христианского утешения, попытайтесь застигнутому какой-либо неудачей напомнить о Боге, о том, что Господь продолжает «призирать на сыны человеческие» и если допускает на долю человека испытать ту или иную сумму бед, то имеет на то Свои мудрые планы… Что чаще всего вы можете услышать в ответ на свои утешения? В лучшем случае на вас бросят сожалительный, а то и презрительный взгляд и покажут вам, что теперь не место вашим наивным речам, что теперь не до ваших шаблонных утешений. А бывает и хуже, бывает, что в ответ на слова христианского утешения из уст именующего себя христианином, раздается не только жалоба на явную будто несправедливость Божественного промышления, но даже прямо ропот, хотя быть может и прикровенный, на это промышление. И это часто можно слышать от тех, кои в обычное, во всем благополучное для них время не прочь поговорить и о Боге, не чуждаются поддержать и душеспасительную беседу.

Как, бр., назвать это господствующее, среди именующих себя последователями Христа, отношение к постигающим человека бедам и лишениям? Не есть ли это уклонение с пути следования за Христом, не есть ли это – отвержение Христа и всего учения Его? Ведь мы обещались последовать Христу, разделять, как бы с Ним, Его скорбный путь, но встретилось нам на этом пути нечто подобное, не говорим уже смерти, а лишь темнице, – и мы уже не с Христом, мы «не знаем Сего» и не разумеем «что глаголют» нам те, кои хотели бы нас утешить именем страдавшего Христа.

Не бесполезно еще обратить теперь нам свое внимание и на то, что в наше время нередки и явные отречения от Христа. Не мало в наше время примеров, когда из среды самих же христиан выходят ярые отрицатели Христа и всего Его благовествования. Полное неверие – это страшная растлевающая язва наших дней. А наряду с этим духовным бедствием века сего нередко и другое – отрицание Христа или лучше отвержение от Него, из-за ложного стыда прослыть отсталым, малоинтеллигентным человеком. Есть теперь немало людей, которые в одних случаях, как-будто и признают Христа, а в других – на стороне врагов и полных отрицателей Его. При иной обстановке такие люди, пожалуй и перекрестятся, зайдут быть может в храм, исполнят даже и христианский долг исповеди и Св. Причащения, но вступая в круг тех своих присных, где явно отрицают Христа, входя в этот своего рода двор Каиафы, где вторично судят Христа, приговаривают Его к смерти, к небытию, такие жалкие люди из-за одного лишь ложного стыда или боязни расстроить нужное для них знакомство, на вопрос о Христе готовы с легким сердцем ответить: «не вем Сего». В особенности, примеры такого отвержения от Христа часты среди нашей молодежи. Многие молодые люди, выходящие из семьи с некоторыми зачатками веры, сталкиваясь с людьми полного безверия и сами теряют эту дорогую закваску (Mф.13:33), делаясь или людьми ярого безверия, или равнодушными к вопросам религии.

К числу отвергающихся от Христа должно отнести и тех, кои, хотя и именуют себя последователями Его и даже претендуют на почетное звание защитников христианских идей, однако не хотят принять учения Христова в его целом виде. Это все те, кои говорят о христианстве без церкви, вне этого оплота, огражденного Самим Христом. Многие не хотят принимать «исторического» христианства, разумея под последним то христианство, которое свято блюдется Церковью. Иные и в самом учении Христа далеко не все признают, выбирая из Евангелия лишь то, что им по сердцу. Многие высоко ценят нравственное учение Христа, но не хотят исповедывать Его Богом, пришедшим во плоти, не только просветившим людей, научившим их быть лучше, но и спасшим их от грехов, от дурной жизни.

Мы, возл. бр., не принадлежим к этим последним отверженникам от Христа или явно отрицающим Его, или же отвергающим Его чрез превращение Его святого Евангелия во благовествование иное (Гал.1:6). Но существование таких лиц среди нас делает опасным наше положение и понуждает нас бдеть и молиться, чтобы по внити в напасть.

Итак, возл. бр. и в наше время не только возможны, но весьма даже и часты отречения от Христа. К великой скорби нашей и мы не можем сказать о себе, что всегда были готовы последовать за Христом всюду, хотя повторим, мы и заявили об этой своей готовности, когда сочетались Христу во Св. Крещении, да и теперь всякий раз повторяем это заявление, когда именуем, себя последователями учения Христова. Подобно Петру, мы, обещавшие Христу последовать за Ним в темницу и на смерть, отвергаемся Его, но только не трикраты, а многое множество крат, делая иногда всю свою жизнь сплошным отрицанием Христа. Сознаем ли мы всю опасность своего положения; представляем ли мы себе, что если мы отвергаемся Христа, то ведь и Христос отвергается нас: всяк убо иже исповедает мя пред человеки исповем его и аз пред Отцом Моим, иже на небесах. А иже отвержется мене пред человеки, отвергнусь Его и Аз пред Отцом Моим, иже на небесах (Mф.10:32–33).

Что же нам делать, если мы настолько слабы в вере, что едва ли имеем ее и с горчичное зерно? Как быть нам, при наших постоянных падениях? Последуем, бр., примеру того, кто тоже на время падал и отрекался, но сейчас же и пролил горькие слезы раскаяния. Разделяя с ап. Петром горькую долю отвержения от Христа, раскаемся в этом величайшем грехе так, как раскаялся Петр. Как, мы уже видели, он в горьких слезах ушел со двора архиереева и кто знает, быть может, эти горючие слезы непрестанно струились из его глаз до самого радостного утра воскресения Христова, И что же сделали эти горькие слезы покаяния? То, что сердце Петра воспылало прежней, а быть может и еще сильнейшей любовью к своему Учителю и Господу. Едва лишь до слуха Петра дошла весть, что нет тела Учителя во гробе, как бывший отверженник сейчас же бежит к этому опустевшему гробу и только, быть может, старческие годы не дали ему возможности опередить «другого ученика», который «тече скорее Петра и прииде прежде ко гробу» (Ин.20:4). Тот же благородный порыв святого нетерпения проявил Петр и на Тивериадском море. Лишь только ученик «его же любляше Иисус» подсказал Петру, что явившийся на берегу Незнакомец – «Господь есть», как сейчас же Петр, сгорая желанием быть как можно скорее около Господа, вплавь пускается к берегу (Ин.21:7). И что же, отверг ли Господь эти святые порывы своего некогда отвергшегося ученика? Нет, Он опять принял Петра в лоно учеников Своих и только заставил его искупить и загладить его троекратное отречение троекратным же: «ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя» (Ин.21:15–17).

Прольем же и мы, возл. бр., слезы покаяния, сознания своей полной виновности пред Христом, Коего мы неоднократно отвергались. Представим чувства наша чиста Христови и не соугнетаяся попечениями житейскими, в клетях сердца нашего возопиим: Боже наш, помилуй нас падших!