Шимкевич, Федор Спиридонович
Шимкевич, Федор Спиридонович, филолог, проф. Киевской Духовной Академии. Род. 16 февраля 1802 г. в Могилеве, где отец его был священником. Во время нашествия французов в 1812 г. отец Ш. принужден был покинуть родной город, и поселился в Воронеже. Здесь он отдал сына в семинарию, которую тот окончил в 1823 г. и в числе лучших учеников был отправлен в Киевскую Духовную Академию. Будучи студентом, Ш. страстно предался изучению языков: он усвоил языки греческий, латинский, еврейский, халдейский, французский, немецкий и польский, и поздней, итальянский, венгерский, датский и шведский. По окончании курса, он представил диссертацию под заглавием: «О просвещении древних евреев, или об их успехах в изящных искусствах и науках» (напечатанную впоследствии в «Жур. Мин. Нар. Просв.» в т. 31), за которую был удостоен степени магистра богословия и словесных наук. Митр. Евгений обратил внимание на Ш. и назначил его на открывшуюся вакансию бакалавра немецкого языка, и вскоре предоставил ему также должность помощника библиотекаря Академической библиотеки. Эти должности дали Ш. возможность посвятить себя всецело работам по языкознанию. В то же время у него родилась мысль заняться изучением русского языка с целью определения его основы и отделения всех посторонних, чужеземных элементов, им воспринятых; это было начало составления известного Корнеслова. В литературе Ш. выступил впервые в 1830 г., напечатав в № 8 Вестника Европы статью, озаглавленную: «Взгляд на российские летописи в филологическом отношении» под псевдонимом Федор Косица. В № 13 того же журнала появились под буквами C. C. возражения на эту статью; Ш. ответил критику в №16; с № 18 он стал помещать в том же журнале описание рукописей, принадлежащих Киевской Духовной Академии; работы эти были прерваны по не зависевшим от автора причинам. В том же году он же работал над темой: Dissertatio de fontis linguae graecae ejusque cognitione, объявленной Виленским университетом для соискания кафедры греческой словесности; сочинение осталось неоконченным вследствие закрытия университета. Усиленные занятия языками вскоре исчерпали печатные пособия, имевшиеся в академической библиотеке. Ш. решил ехать в Петербург для отыскания новых, несмотря на пошатнувшееся здоровье. Не желая вступить в духовное звание, Ш. просил уволить его от занятий в Академии; он был назначен профессором философии в Воронежскую семинарию. Эти занятия не удовлетворили Ш. В 1834 г. он поехал в Петербург и, не имея средств к жизни, поступил столоначальником в Хозяйственный департамент Министерства Внутренних Дел. Свободное время Ш. посвящал работам над Корнесловом.
Когда собранный материал показался достаточным, он в 1836 г. перешел на службу в Киев Непременным Членом Приказа Общественного Призрения. Через год он вернулся в столицу на прежнюю должность. Почувствовав недостаток во времени для ученых занятий, он вышел в отставку в июне 1838 г., полагая себя достаточно обеспеченным хотя бы на некоторое время полученным годовым окладом жалованья. В это время он обдумал обширный план путешествия по России для собирания филологического и этнографического материала. Тем временем, однако, средства Ш. истощались: попытки добыть новые остались без успеха. Тогда он обратился к Востокову и представил ему материалы Корнеслова, чтобы узнать, может ли он рассчитывать на присуждение Демидовской премии. Востоков одобрил работу Ш., выхлопотал ему денежное пособие. Но окончание Корнеслова затягивалось. Тогда в 1840 г. Ш. представил в Академию очерк своих занятий над Корнесловом и обзор собранных материалов, образец работы и просил дать о них отзыв и, в случае пригодности их, разрешить пользование академической библиотекой и выдать ему денежное вспомоществование на продолжение работы. Академия вынесла одобрительный отзыв о трудах Ш., присудила ему половинную Демидовскую премию, а частное лицо, оставшееся неизвестным, дало ему значительное денежное пособие. В 1842 г. Корнеслов был наконец отпечатан под заглавием: «Корнеслов русского языка, сравненный со всеми главными славянскими наречиями и 24 иностранными языками» (2 части); но вместе с тем, автор его окончательно истощил свои силы и слег в постель. Небрежное лечение стало пагубно отзываться на здоровье больного. Появление Корнеслова было встречено критикой весьма сочувственно, а трудолюбие автора, собравшего материал из 35 языков, и всех славянских наречий, приводило всех в изумление. Журналы заговорили о Корнеслове до выпуска его в продажу, так что Наследник Александр Николаевич, пожелавший ознакомиться с книгой, принужден был достать ее от автора, послав к нему своего гофмаршала В. Д. Олсуфьева. О посещении своем В. Д. Олсуфьев доложил Наследнику, который тотчас же принял участие в положении больного и поручил его наблюдению своего лейб-хирурга. Но болезнь была уже неизлечима. 3 апреля 1843 г. Ш. скончался и погребен в Александро-Невской лавре.
В бумагах Ш. остались следующие сочинения: «Dissertatio de fatis Theologicarum Scientiarum in Rossia а propagatione in ea religionis christianae ad nostra usque tempora». «Библейская археология». «История владетельных лиц, потомков B. K. Рюрика, расположенная в родословном порядке», «Lexicon rаdicalium vocum linguae Hebraicae». «Материал для словосочинения». «Lexicon radicalium linguae graecae». «Немецкая грамматика», а также словари славянских наречий малороссийского, белорусского, сербского верхнелужицкого, готского, украинского. Собрание обветшалых славянорусских слов.
«Записки Сахарова» («Рус. Арх», 1873 № 6) – «Жур. Мин. Нар. Просв.» т. XXXVII и LXII. Филарет. «Обзор духовной литературы» кн. 2. – Аскоченский. «Истор. Киевской Дух. Академии». – Боричевский. Биография «СПб. Ведомости» 1849 г. № 128 и 132.