ÉРЕСЬ

ÉРЕСЬ (греч. «ересис» – взятие, овладение, захват, завоевание). Слова раскол и Е. обозначают значительное и длительное разделение христианского народа на двух различных уровнях: раскол – это разрыв в иерархическом единстве и общении всех членов ранее единой Церкви; Е. – разрыв в исповедании самой веры, то есть разделение в вопросах догматических, литургических и, как следствие, экклезиологических и иерархических. В Ветхом Завете интеллектуально-догматическое содержание веры было так ограничено и мало разработано, что Е. не возникали. Искушение Израиля заключалось не в том, чтобы «выбирать» что-либо своевольно в системе определенных догматов, а в том, чтобы пойти «служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои» (Втор. 13, 6). Это было отступничество и идолопоклонство, а не Е. Соблазнители и соблазненные, заблудшие и отпавшие от Единого Бога и Спасителя Израиля не нарушали единства избранного народа, но подвергали себя отсечению и отвержению от него (Втор. 13, 6).

Лишь в новозаветных Писаниях (2Пет. 2, 1; Тит. 3, 10) появляется полное значение слова «ересь». Для апостола Павла Е. (1Кор. 11, 19) немногим отличаются от «схизмы» – разделения (1Кор. 11, 18). Разделения (расколы) в общине приводят к соперничающим партиям или сектам (с собственными учениями, наподобие существовавших в иудаизме: саддукеев (Деян. 5, 17), фарисеев (15, 5; 26, 5), назореев (24, 5–14; 28, 22)).

Отношение Церкви к доктринальным заблуждениям было двояким. Ее единству сперва угрожал кризис, вызванный иудействующими. Позднее некоторые отошли от веры во Христа (1Ин. 4, 3): «Они вышли от нас, но не были наши» (2, 19), подобно ученикам, которые в Капернауме отказались уверовать в Иисуса Христа (Ин. 6, 35; 64) и отошли от Него.

Из-за допущения язычников в Церковь очень скоро возник вопрос о важности соблюдения правил иудейского обряда, сохраненных иудео-христианами. Возложить соблюдение этих правил на язычников, обратившихся ко Христу, значило бы признать необходимость иудейского обряда для спасения. Именно таково было притязание иудействующих (Деян. 15, 1). По мнению апостола Павла, Христос таким образом становился ненужным, а Крест – бездейственным: искать свою праведность в Законе – значило отойти от Христа, отпасть от благодати (Гал. 5, 1–6). Церкви угрожало разделение. Поэтому Павел хотел получить во что бы то ни стало от иудео-христианской части Церкви, в особенности от «Иакова, Кифы и Иоанна» (2, 9), согласие на свободу от соблюдения иудейских обрядов для христиан из язычников (2, 4: 5, 1). Он получил это согласие на Апостольском Соборе 49 года (Деян. 15: Гал. 2, 1–10), иначе бы он «напрасно подвизался» (Гал. 2, 2), то есть апостольское откровение (Еф. 3, 3–5) впало бы в противоречие с самим собой: «Кто благовествует вам не то, что вы приняли – да будет анафема» (Гал, 1, 9).

Но проповедь апостола Павла должна была столкнуться и с эллинской мудростью. Увлечение Коринфян этой мудростью имело для них некоторые последствия вероучительного характера: они сочли себя в праве выбирать между Павлом, Аполлосом и Кифой, как эллины выбирали между школами философов, и оставались глухи к «слову о Кресте», проповеданному всеми Апостолами (1Кор. 1, 17), или же отрицали воскресение мертвых, лишая проповедь и веру их основного содержания – Воскресения Христова (15, 2; 11–16). Позднее иудейские умозрения смешались с эллинистическими, чтобы поставить под угрозу веру Колоссян в первенство Христа (Кол. 2, 8–15; Еф. 4, 14–15) и вернуть их в область «теней» (Кол. 2, 17). К концу апостольского века усилилась опасность прегностических измышлений, заимствованных от неправоверной иудейской мысли и мысли языческой (1Тим. 1, 3–7, 19; 2Тим. 2, 14–26: 3, 6–9; Тит. 1, 9–16; Иуд. 19; Откр. 2, 2, 6, 14). Некоторые «лжепророки» (I Ин. 4, 1) отрицали даже, что Иисус был Сыном Божиим, «пришедшим в плоти» (1Ин. 2, 22; 4, 2: 2Ин. 7). Будь то в Коринфе, в Колоссах или в иных городах эти уклонения от истины, порождая споры и разделения, имели своим источником упорную гордыню тех, которые, не принимая с покорностью учения, единодушно проповедуемого в Церкви (Рим. 6, 17; 1Кор. 15, 11; 2Пет. 2, 21), и «звращали его, стремясь превзойти его своими измышлениями (2Ин. 9). Поэтому опаснейшие 113 них подвергались отлучению (Тит. 3, 10; 1Тим. 1, 20; Иуд. 23; 2Ин. 10). Эта суровость Нового Завета к лжеучителям подчеркивает всю ценность веры «не потерпевших кораблекрушения в вере» (1Тим. 1, 19; 2Тим. 3. 8) и тесно связывает нас с Церковью, всегда побеждающей заблуждения, грозящие «залогу здравого учения», принятого от апостолов (2Тим. 1, 13).