«Воистину воста Господь» (Лк. 24:34)
Глубочайшее значение события Воскресения Христова выразил св. Апостол Павел в словах: «Аще Христос не воста, тще убо проповедание наша, тща же и вера ваша» (1Кор.15:14). Мысль Апостола ясна.
Если Христос не воскрес, говорит он, то и проповедь наша напрасна, тщетна и вера ваша. Событие воскресения Христа является незыблемым основанием всей христианской веры, всего христианского учения, всей христианской жизни. Признать это событие – значит признать истинным все христианское учение, все христианское мировоззрение. Отвергнуть это событие – значит отвергнуть все христианство. Вера христианская, понимаемая и в смысле определенной доктрины, и в смысле соответствующей этой доктрине жизни, только тогда будет иметь значение истины и правильного пути жизни, когда она будет опираться на факт воскресения Христа. Недаром неверие всегда стремилось отвергнуть действительность этого события.
Сейчас же по воскресении первосвященники и старейшины иудейские пустили слух, что Иисус Христос не воскрес, «что ученики Его, пришедши ночью, украли Его» (Мф.28:13). Явная нелепость этого слуха с течением времени заставила неверующих и врагов христианства обратиться к другим попыткам отвергнуть действительность события воскресения Иисуса Христа, причем одни из этих попыток отвергают действительность смерти, другие – реальность Его воскресения.
В нашу задачу не входит разбор всех измышленных неверием теорий по данному вопросу, хотя богословская наука и располагает богатым материалом, изобличающим внутреннюю несостоятельность этих теорий. Для нас в данном случае имеет больше значения проследить, как у Апостолов возникла вера в воскресение Христа, под каким воздействием она образовалась, каким путем сложилось у них то непоколебимое убеждение в действительности воскресения Спасителя, которое потом дало им силу непрестанно умирать ради Воскресшего, что Апостолы, пораженные событиями последних дней жизни Христа, Его распятием и смертью на кресте, никак не могли осмыслить этих событий и недоумевали о них.
Первые, удостоившиеся видеть воскресшего Господа, были жены-мироносицы, пришедшие «на рассвете первого дня недели» помазать тело божественного Учителя. Услышав от Ангелов радостную весть о воскресении Иисуса Христа, подтвержденную затем явлением им Самого Воскресшего, жены-мироносицы, «возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим« (Лк.24:9). «И показались им слова их пустыми, и не поверили им» (Лк.24:11). Так отнеслись Апостолы и прочие к первому известию о воскресении Христа. Это известие показалось им столь невероятным, столь неправдоподобным, что они даже не сочли необходимым расспросить жен-мироносиц о каких-либо подробностях виденного и слышанного ими, а просто сочли слова их пустыми и не заслуживающими доверия.
Необходимо принять во внимание, что из этих одиннадцати двое (ап. Петр и ап. Иоанн) уже сами утром этого дня были у гроба Учителя, сами видели пустой гроб и лежащие пелены, и если один из них, увидев все это, уверовал, то эту веру он ничем не обнаружил вовне; это была внутренняя, крепкая, но глубоко затаенная вера, которая, видимо, никак не отразилась на общем настроении апостолов. Поэтому второй, т.е. ап. Петр, пошел от гроба только «в себе дивяся бывшему» (Лк.24:12). От мысли о воскресении божественного Учителя и Петр, и прочие апостолы были еще далеки, потому что «они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых» (Ин.20:9). Внутренняя работа их души еще только начиналась, и то, что переживал ап. Петр, дивившийся сам в себе происшедшему, едва ли не было тогда общим настроением собравшихся. Потому-то и показались им слова жен-мироносиц пустыми, нелепыми, не имеющими реального смысла. Нужно было пройти длинный путь, чтобы прийти к непоколебимому убеждению в действительности воскресения Христа.
События последних дней и в особенности события последнего утра не только давали обильный материал для работы ума, но до некоторой степени предуказывали и то направление, в котором должна была идти эта работа. Повествуя о своем путешествии ко гробу, о явлении им ангелов, жены-мироносицы должны были передать и напоминание ангелов о том, что случившееся с Иисусом Христом есть исполнение слов божественного Учителя, предсказавшего Свои страдания, смерть и воскресение. И если сами жены-мироносицы под влиянием этих слов ангелов «вспомнили слова Его» (Лк.24:8), то естественно думать, что это напоминание обращало и мысли апостолов к тем же беседам Учителя и вообще к Писанию, на котором Христос основывал эти беседы и предсказания. Вспоминать слова Учителя, Его предсказания, относящиеся к событиям последних дней Его жизни, исследовать Писания, говорящие об этих событиях, – вот что естественно предносилось мыслям апостолов. Может быть, под влиянием этих напоминаний и не без влияния рассказов жен-мироносиц о явлении им ангелов, указавших, что Воскресший явится Апостолам и Петру в Галилее, пылкий и стремительный Петр снова спешит ко гробу с тайной надеждой видеть Иисуса Христа там же, где только что удостоились видеть Его некоторые из жен. Прежнее недоумение ап. Петра уже исчезло, колебания прекратились, зародилась вера, которая желала подкрепления. Она-то и привела Петра ко гробу, и не напрасно. Воскресший Господь Своим явлением благоволил утвердить эту веру. Обстоятельства этого явления остались неизвестными, но известно, что оно имело сильное влияние на прочих апостолов и учеников. После явления Господа Апостолу Петру некоторые уже не сомневались более в воскресении Христа и говорили, что «Господь истинно воскрес» (Лк.24:34).
Однако были еще и неверующие. К таким принадлежали два ученика, отправившиеся в тот день в Еммаус. Дорогой они рассуждали о событиях последних дней и не заметили, как к ним пристал некий Незнакомец, идущий по тому же пути. Узнав о предмете их разговора и причине печали, Он вступил с ними в беседу, в которой раскрытием смысла пророчественных мест Св. Писания о Мессии, Его страданиях и воскресении доказывал, что Мессии необходимо было пострадать, и что только таким путем Он мог войти в славу. Ученикам сладостно было слушать слова чудесного Незнакомца. Их сердца разгорелись и открылись для понимания истины. Им стала ясна и необходимость страдания Христа и прославление Его через воскресение, а затем им показано было и самое исполнение этого прославления, когда Воскресший открылся им в преломлении хлеба. Но, утвердив в сердцах этой двоицы веру и духовным прозрением и видением, Воскресший Господь мгновенно сделался невидим.
Ученики остались одни и в радостном восторге стали припоминать все обстоятельства явления Господа: как Он подошел к ним на пути, как изъяснял Писание, как внутреннее чувство давало им понять, что это не простой Спутник, как, наконец, открылись глаза у них, и они узнали Воскресшего Господа. Эти вторичные переживания только что случившегося, конечно, еще более укрепили веру их в то, что так именно и подобало пострадать Христу и войти в славу Свою, и что Он действительно воскресением вошел в эту славу.
Все происшедшее было так необыкновенно и многозначительно, что еммаусские путники решились как можно скорее поделиться своей радостью с другими апостолами и, несмотря на позднее время, тотчас же спешно пошли в Иерусалим. Был поздний вечер, когда они достигли святого города. Радостная весть о воскресении Учителя в течение дня сделалась известна не только Апостолам, но и многим из учеников. Апостолы, кроме одного, а также и прочие верующие, собрались вместе, и когда пришли еммаусские путники, они были встречены известием, что Господь истинно воскрес и явился Симону. Общая радость еще более увеличилась, когда прибывшие рассказали о происшедшем с ними на пути и о том, как Воскресший Господь узнан был ими в преломлении хлеба, но и им не поверили, как выразительно замечает евангелист Марк (Мк.16:13), упоминая об этом происшествии.
Тогда еще немногие верили в действительность воскресения Христа. По большей части это были те, которые сами удостоились видеть Воскресшего: некоторые жены-мироносицы, ап. Петр, двое еммаусских путников, учеников Спасителя, любимый ученик Господа ап. Иоанн, который хотя и не видел Воскресшего Христа, но уверовал, увидев пустой гроб, в котором положено было тело Иисусово (Иов.20:8). Возможно, что еще некоторые поверили по доверию к рассказам удостоившихся видеть Господа, но «прочие», большинство, не верили.
Забыв все сказанное прежде Иисусом Христом о Своем воскресении, не веруя даже в возможность воскресения умершего Учителя своего, не поверив ни Марии Магдалине, ни прочим женам-мироносицам, ни даже двум ученикам, только что возвестившим о воскресении Его, апостолы все еще не преодолели обуревающих их сомнений, недоумений, колебаний. Конечно, все эти происшествия мало-помалу расшатывали неверие, подрывали сомнения, колебали предубежденность и таким образом прокладывали путь будущей вере. Богу угодно было, чтобы Апостолы постепенно дошли до сознательной веры в воскресшего Иисуса Христа, Сына Божия. Им надлежало идти в мир и проповедывать Его учение, а для этого они должны были обладать верою, не допускающею никаких сомнений, и веру эту должен был принять от них весь мир. До такой веры, веры сознательной, веры не только сердцем, но и рассудком, они дошли постепенно через свое прежнее неверие и сомнения.
Под влиянием всего пережитого за этот необыкновенный день каждый из них готов был уверовать, лишь бы только самому увидеть Воскресшего Учителя, как вот увидели Его те, которые с таким воодушевлением рассказывали об этом. «Ученики услышали дело дивное и необычайное, – скажем словами св. Иоанна Златоуста, – услышали воскресшим Перворожденного из мертвых, а такие величайшие чудеса обыкновенно сначала поражают, пока со временем не утвердятся в душах верующих». И Господь вел их к такой крепкой, непоколебимой вере. «Возбудив в них желание видеть Его тем, что они уже знали о воскресении Его, – говорит тот же св. отец, – в тот же день, по наступлении вечера, когда они горели желанием видеть Его и были одержимы страхом, от чего еще более усиливалось их желание, предстал пред ними и притом чудесным образом».
«В тот же первый день недели, вечером, – говорит Евангелист, – Когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от иудеев, пришел Иисус, стал посреди них и сказал им: мир вам!». (Ин.20:19). Апостолы, так желавшие видеть Его Воскресшего, смутились и испугались. Они так тщательно заперли входные двери, что никто не мог войти к ним. Если же теперь они видят Иисуса Христа, то, по их мнению, это тень Его, дух, но не Он Сам. Видя смущение и ужас Своих учеников, Господь успокаивает их, ободряет и удостоверяет в реальности Своего присутствия приглашением осязать Его, рассмотреть Его руки и ноги и ребра с оставшимися на них знаками крестных страданий. И мы имеем неложное свидетельство, что они действительно рассматривали и осязали Его, как говорит об этом апостол Иоанн Богослов в своем первом послании.
Рассматривали, осязали, а все-таки еще не вполне верили, а только обрадовались и удивлялись (Ин.20:20; Лк.24:41). Самая радость их была так велика, что они боялись отдаться ей во всей полноте. Чтобы дать им новое доказательство и укрепить в истинности и действительности Своего воскресения, Иисус Христос вкушает пред ними предложенную по Его указанию пищу. «Не убеждают ни ребра, ни раны, как бы так говорит Он, – пусть по крайней мере убедит трапеза» (Св. Иоанн Златоуст). «Вкушал пищу, не имея Сам в ней нужды, с той целью, чтобы исправить немощь учеников». Иного, более наглядного и решительного доказательства нельзя было и представить для убеждения учеников в том, что пред ними не призрак, а действительно воскресший Господь в Своем теле, которое висело на кресте и было погребено.
Для окончательного успокоения и утверждения веры учеников Господь раскрывает, что все совершившееся с Ним произошло именно так, как предначертано было в плане божественного домостроительства и как написано было о Нем в законе, пророках и псалмах. Тогда Он отверз им ум к уразумению Писаний (Лк.24:45), которых раньше они не понимали, почему странны и непонятны им были и события последних дней, и невероятным казалось событие воскресения Христа. Теперь эта завеса, закрывавшая от них смысл Писаний, спала с глаз их, и силою благодати они были приведены в такое состояние умственного озарения, что могли припомнить все забытое и уразуметь все неясное в Писании о Христе и совершенном Им деле искупления. В ясном свете предстала их умственному взору и истина Воскресения, свидетелями чего они отселе становятся.
День воскресения окончился уверением в радостном событии десяти Апостолов и с ними других верующих, бывших в собрании. Но один из Апостолов – Фома – не был в этом собрании и не видел Господа. Неизвестно, что было причиной его отсутствия, но несомненно, что это совершилось по выражению церковной песни «смотрительно», т. е. по устроению Промысла Божия, приготовлявшего новое, неотразимое по силе убеждения доказательство истины воскресения.
Радостным известием о воскресении Господа и о явлении им Воскресшего встретили Апостолы отсутствовавшего Фому, надеясь, что и он разделит их радость. Но апостол Фома не спешил присоединиться к их радованию. Отличаясь стремительностью чувства и крайней пытливостью ума, этот ученик в сонме Апостолов был наиболее склонен к сомнению в том, в чем еще не убедился собственным опытом. Он искал теперь прочного, непоколебимого, личного удостоверения в воскресении Господа. Это неверие, стремившееся к несомненной твердой и непоколебимой вере, было, по выражению церковных песнопений, «неверие доброе», дооросовестное. В основе его лежит жажда полного и окончательного удостоверения в истине, пламенное желание самому удостовериться в ней, проверить истину фактически. «Фома искал себе большого удостоверения, – говорит св. Иоанн Златоуст, – И Христос не отказал ему в этом».
После восьми дней со времени Воскресения Христа Апостолы опять собрались в том же, вероятно, доме, причем был с ними и ап. Фома. Как и прежде, двери из опасения от иудеев были заперты. И несмотря на это, явился среди них Христос и сказал: «Мир вам». Затем, обращаясь к Фоме, сказал: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои». Всеведущий знал душевный недуг Фомы, видел также искреннее стремление его к истине, а посему, наказав малое неверие кратким лишением радости, позволил ему, по словам митрополита Филарета, «собственными, так сказать, руками взять радость воскресения из живоносных ран воскресшего тела». Недугующему неверием апостолу Господь позволяет, согласно выраженному им желанию, осязать раны рук Своих и прободенного ребра. Фома осязает Воскресшего «десницею любопытною», и это не простое только внешнее осязание, но живое прикосновение к источнику жизни воскрешает веру Апостола, В радостном восторге Апостол Фома восклицает: «Господь мой и Бог мой!». Это было первое исповедание человеком Божества Христова.
Отвечая ему, Господь в поучение всем родам и векам высказал закон нравственного царства Божия, по которому «чем очевиднее знамение, тем менее достоинство веры». Поэтому, не одобряя в верующих искания очевидных, удостоверяющих доказательств, дал преимущество вере, которая их не требует. «Блаженны не видевшие и уверовавшие», т. е. блаженны те, которые не видят Меня теперь воскресшим и тем не менее уверуют в Меня. В лике апостольском был один ученик, которому принадлежала такая полнота веры. Это был ап. Иоанн.
Не станем останавливаться на других явлениях Воскресшего Спасителя, так как и рассмотренных достаточно, чтобы видеть, с каким недоверием отнеслись Апостолы к событию воскресения Христа, какие сомнения надлежало им победить, с какою медлительностью оставляли они это неверие, каких осязательных доказательств они требовали, чтобы рассеять свое неверие и побороть всякое сомнение. И в результате Апостолы достигли крепкой, сознательной веры, веры не только сердцем, но и рассудком, веры, перешедшей в непоколебимое убеждение в действительности воскресения Господа, с которой они и выступили пред всем тогдашним миром. «Сего Иисуса Бог воскресил из мертвых, чему все мы свидетели» (Деян.3:15) – вот что лежит в основе проповеди Апостолов. Вся она есть проповедь «о том, что было от начала, что они слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки их» – «о Слове жизни, ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, говорит ап. Иоанн, и возвещаем вам сию вечную Жизнь» (1Ин.1:1,2).
Вечная жизнь – вот глубочайший смысл Воскресения Христова. Если бы Христос не воскрес, если бы Каиафа оказался правым, а Ирод и Пилат – мудрыми, мир оказался бы бессмыслицею, царством зла, обмана и смерти. Если бы Христос не воскрес, то вся евангельская история о великом Учителе, который был, в конце концов, распят, была бы для нас, может быть, даже менее поучительна, чем история жизни Магомета и Конфуция. Стоит только вообразить, что у всех евангелистов совсем нет глав, где говорится о воскресении, и тотчас же будет ясно, что вся евангельская история не имеет надлежащего заключения. Представлялось бы совершенно непонятным, что именно хотели разъяснить евангелисты, излагая историю великой исторической личности. Читая евангелия, мы могли бы только думать, что всякая благородная, самоотверженная деятельность на пользу человечества, всякое проявление выдающегося ума и таланта всегда заканчивается только весьма печально, как закончилась она для Иисуса Христа – одним только Крестом. Это не только ни для кого не было бы привлекательно, а, напротив, отталкивало бы и заставляло бы избегать идти по тому пути, по которому шел Христос. Ведь в этой (евангельской) истории дело шло не о прекращении чьей-то жизни, а о том, прекратится ли истинная жизнь, жизнь совершенного праведника. Если такая жизнь не могла одолеть врага, то какая же оставалась надежда в будущем? Если бы Христос не воскрес, то кто же мог воскреснуть?!
Но в ином совершенно свете представляется все, если мы примем, что Воскресение Христа есть необходимый постулат евангельской истории и ее естественный эпилог. В таком случае вся евангельская история, вся жизнь и деятельность Христа, начиная от Вифлеемских яслей и до Голгофского креста представится нам в совершенно ином, лучезарном свете. Мы ясно увидим, что здесь наглядно, доступно и понятно разрешается глубочайшая и всеобъемлющая жизненная проблема, проблема борьбы добра и зла, истины и лжи, проблема жизни и смерти, и решение ее имеет глубочайший, окажем, неисчерпаемый, богословский и философский смысл, исполнено отраднейшего значения для человечества.
Христос говорил о Себе, что Он есть путь и истина и живот (Ин.14:6). Какой смысл имели бы эти слова, если бы не было Христова воскресения? Они были бы или легкомысленным самообманом или чудовищным обманом. Только в свете воскресения Христова они получают свой глубочайший смысл.
Христос есть путь, единственный верный, безошибочно приводящий к высшему благу. Это есть путь высокого нравственного подвига, самоотречения, всецелой преданности воле Божией, самоотверженной любви. Воскресение Христово есть необходимое следствие нравственного смысла Христовой жизни, Его нравственной правды. Слава воскресения стоит в неразрывной связи с уничижением и страданиями Христа. «Так как Он, по словам апостола, уничижил Самого Себя, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам, и по виду стал как человек, смирил Себя, быв послушным даже до смерти крестной, то Бог превознес Его» (Флп.2:7–9). В области божественной духовной жизни воскресение Христа было естественным следствием Его нравственного Подвига, венцом Его жизни. Жизнь Христа без последовавшего за ней воскресения была бы зданием без завершающего его купола. Воскресение увенчивает и вместе с тем оправдывает тот путь жизни, который указан человечеству и воплощен в жизни Иисуса Христа.
Христос есть истина. Стремление к истине неискоренимо в человеке. Ради нее человек отказывается от покоя, презирает блага жизни, пренебрегает здоровьем, жертвует даже самой жизнью своей. Истина – высочайшая ценность, а стремление к ней – благороднейшее стремление человека. Нелегко дается она человечеству, и иногда долго блуждает человек в бесплодных ее поисках. Мрак заблуждений, тучи ошибок, туман сомнений часто скрывают от человека ее светлый лик или до неузнаваемости искажают его. Но несокрушима сила истины и временно затемненная она, в конце концов, предстает взору человека во всем своем величии и чистоте. Воскресение Христа – торжество истины. Смерть Христа есть суд над князем мира сего, есть непререкаемое и наиглубочайшее свидетельство отступления человека от правды, показатель греховности человека, блуждающего по халугам и распутиям, свидетельство того, что самая правда мирская есть ложь. Если бы Христос не воскрес, то это было бы торжеством неправды, лжи, попранием истины. С этим не может помириться человеческий разум и нравственное чувство. Таким образом, воскресение Христа становится требованием нравственного сознания и естественным завершением евангельской истории.
Христос есть Жизнь. Христос много раз говорил о Себе как носителе жизни и воскресения, как источнике жизни для верующих в Него, как о вечной, нескончаемой жизни (Ин.5:26, 6:35, 6:40, 10:28, 11:25 и др.). Но эти речи Его были непонятны не только слушавшему Его народу, но и ученикам. Их смысл открылся только в воскресении Христа. Воскресение Христа воочию показало Апостолам, что Он действительно Владыка жизни и Победитель смерти, что «Он расторгнул узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его»(Деян.2:24). Почему же невозможно? Потому что смерть имеет силу только над телом душевным. Душевное тело тленно, уничижено, немощно. По словам же ап. Петра, Иисус Христос, быв умерщвлен по плоти, ожил духом (1Петр.3:18). Дух есть божественное начало жизни. Духовное тело нетленно, славно, сильно. Нетленность, слава, сила – его предикаты. Неоднократно проявлялись эти свойства во время земной жизни Спасителя и во всем величии обнаружились в Его воскресении. По святоотческому толкованию евангельских повествований, говорит проф. Тареев, тело Господа по воскресении хотя не было духом, но было духовно, чуждо всякой вещественной грубости и управлялось духом. Тело, какое мы имеем ныне, душевно, т.е. управляется душою и оживотворяется естественными и душевными свойствами и силами, а тело, каким оно будет по воскресении, ап. Павел называет духовным (1Кор.15:44), т.е. оно оживотворяется и управляется Духом Божиим, а не душею, быв неизреченным и духовным образом пересоздано для нетления. Душевное тело мы получили от Адама, дух имеем от Христа. Адам есть родоначальник нашей душевно-телесной жизни, которая оканчивается смертью. Христос есть родоначальник нашей духовной жизни, которая смерти не подлежит. Воскресение Христа и было торжественным явлением миру этой вечной духовной жизни в преображенном и прославленном теле. Так, «Воскресе Христос и жизнь жительствует».