Почему Бог не откроет Себя явно?

Один из аргументов, который часто выдвигают атеисты, называется «аргументом от сокрытости Бога». Он выглядит примерно так: если существует любящий Бог, желающий привести всех людей в общение с Собою, Он мог бы предоставить такие свидетельства Своего существования, которые убедили бы всех людей, открытых истине. Однако таких свидетельств нет. Есть множество людей, которые искренне убеждены, что Бога нет, и Бог, похоже, не спешит их разубедить – хотя мог бы. Следовательно, Бога просто нет.

Как сказал известный атеист Бертран Рассел, когда его спросили, что он ответит, если всё же предстанет перед Богом, «у меня было недостаточно свидетельств».

В самом деле, почему христианам приходится брать на себя труд проповедовать Евангелие, спорить с неверующими, обосновывать истинность Откровения и само бытие Божие – когда Бог мог бы Сам представить такие свидетельства Своей реальности, которые устранили бы всякие сомнения раз и навсегда?

На этот вопрос существует несколько дополняющих друг друга ответов, и мы их рассмотрим.

Первый ответ, который дает Библия, может показаться неожиданным и даже несколько обидным для многих из нас. Бог открыл Себя людям; Он не скрывается. Прячутся именно люди. Это одно из проявлений того, что называется первородным грехом – мы, в целом, как человеческий род, находимся в состоянии мятежа и противления нашему Создателю.

В рассказе о грехопадении Адам говорит: «Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся» (Быт.3:10). Грешник не хочет попадаться Богу на глаза. Конечно, это невозможно – Бог есть всеведущий Творец каждого атома нашего тела, но человек всё равно пытается отыскать место, где он сможет сделать вид, что Бога нет.

Апостол Павел пишет: «Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим.1:18–20).

Творение свидетельствует о своем Создателе: «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь» (Пс.18:2), а люди отвергают это свидетельство.

Другой источник знания о Боге – нравственный закон. «Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, в день, когда, по благовествованию моему, Бог будет судить тайные [дела] человеков через Иисуса Христа» (Рим.2:14–16).

Есть вещи, которые мы сколько угодно можем отрицать, но не можем не знать. Нравственный закон – одна из них. Человек может отрицать, что нравственный закон, который простирается на всех людей и обязывает их поступать определенным образом, существует. Он может говорить о том, что вся нравственность придумана людьми и относительна; но он неизбежно себя выдаст – как только начнет высказывать осуждение или упреки в отношении других людей.

Ведь нравственные претензии к другим людям неизбежно предполагают, что эти люди нарушили какой-то обязательный для них закон, не исполнили каких-то возложенных на них обязательств, то есть всеобщий Закон существует хотя бы в отношении этих людей. Но если он существует в отношении их, то и в отношении самого говорящего.

Как пишет Апостол Павел, «Итак, неизвинителен ты, всякий человек, судящий [другого], ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя [другого], делаешь то же» (Рим.2:1).

И звездное небо над нами, и нравственный закон внутри нас указывают на Творца и Законодателя. Таким образом, никто из нас не лишен знания о Боге; другое дело, что мы, как и пишет Апостол, «подавляем» это знание.

Тут, конечно, можно возразить – люди обычно не принимают сознательного решения подавить эти, исходящие от Бога, сигналы. Они просто интерпретируют их по-другому. Они не считают, что они указывают на Бога.

Тут нам стоит рассмотреть один феномен нашего сознания – то, что можно было бы назвать «искренней лживостью». Люди говорят заведомую для них неправду, но при этом не совершают акта осознанной лжи, когда человек ясно отдает себе отчет в том, что его утверждения не соответствуют действительности.

Например, известный атеист Ричард Докинз пишет: «Не думаю, что в мире есть атеисты, готовые двинуть бульдозеры на Мекку, на Шартрский собор, кафедральный собор Йорка, собор Парижской Богоматери, пагоду Шведагон, храмы Киото или Бамианских Будд».

На самом деле, конечно, в Сети можно за полминуты найти фотографии и кинохронику, на которой запечатлены атеисты, именно что рушащие соборы, и Докинз говорит явную неправду. Но лжет ли он сознательно? Была ли у него в голове такая осознанная мысль – «ну, конечно, я понимаю, что история ХХ века была отмечена масштабным вандализмом атеистов по отношению к религиозным сооружениям в России, в Китае и много где еще. Но я солгу моим читателям, потому что считаю, что они тупые и ничего не заметят»?

Скорее всего, нет. Когда он писал эти слова, он себе верил. Человек может верить в то, что, как ему известно, является неправдой. И примеры этого мы видим на каждом шагу.

Обратите внимание на людей, яростно спорящих в Сети по какому-нибудь политическому вопросу. Каждый из них искренне уверен, что его позиция прекрасно обоснована фактами, ясна как день, получает всё новые подтверждения и всякий честный и разумный человек её разделяет. А те, кто оспаривает её, либо непроходимо глупы, либо намеренно лгут за деньги, либо (в отличие от него) зомбированы пропагандой.

Поскольку в этом уверены обе стороны, логически они не могут быть правы одновременно (хотя могут быть одновременно неправы). Они при этом находятся в одном и том же интернете, и им доступна одна и та же информация.

Следовательно, человек может быть совершенно искренним (то есть далеким от обдуманного, сознательного обмана), располагать доступом ко всем нужным сведениям и тяжело заблуждаться, причем по своей собственной вине – если бы он хотел знать правду, он бы её знал.

Со стороны глядя, мы, конечно, заметим, что горячая приверженность «своей» точке зрения искажает восприятие человека и заставляет его воспринимать любую информацию через толстый фильтр, который отсеивает всё, что может подорвать его позицию, и усиливает всё, что может пойти ей на пользу.

Мы могли бы заметить, что такой подход интеллектуально нечестен, но эта нечестность не является вполне сознательной. Один из симптомов сильной предвзятости – она скрывает от человека, что он предвзят.

С одной стороны, человек игнорирует всё, что его не устраивает; с другой – игнорирует сам факт этого игнорирования. Он убежден, что честно и добросовестно рассмотрел все данные – и они полностью подтвердили его позицию.

Когда мы входим в область веры, личная заинтересованность человека становится еще острее – признать, что Бог реален, а Христос действительно воскрес из мертвых, значит открыться навстречу глубочайшим переменам в нашей жизни. А падший человек (это один из главных симптомов греха) относится к Богу с глубочайшим страхом и недоверием.

И тот же психологический механизм – предвзятость, которая скрывает себя, – проявляется здесь еще сильнее. Мы склонны скрывать от себя свой собственный выбор; особенно, когда подозреваем, что он – неправильный. Ответственность за него возлагается на кого-то еще – в данном случае на Бога, Который якобы не предоставил достаточных свидетельств Cвоего существования.

Однако беда в том, что мы можем поставить себе фильтр, через который не пробиваются никакие свидетельства, – и отрицать наличие такого фильтра. Мы это делаем всё время. Для того, чтобы хотя бы отдавать себе отчет в его существовании, нужно совершить серьезное усилие – и обычно мы его избегаем. Мы все склонны выбирать путь наименьшего сопротивления – и предоставлять нашей, так сказать, подсознательной автоматике, принимать решения за нас.

Бог настойчиво ищет общения с нами – это мы отвергаем Его и прячем от себя сам факт этого отвержения. Но от этого оно перестает быть именно нашим – Бог, со Своей стороны, делает всё, чтобы привести нас к общению с Собою. Мы склонны пребывать в состоянии ожесточенного противления – и скрывать это от себя самих. Покаяние предполагает, что мы признаем факт нашего упорного неверия – мы пребывали в противлении потому, что сами это выбирали.

Дополнительная трудность, однако, возникает из-за того, что мы противимся не одни.

Грех, противление Богу, таким образом, не всегда носит осознанный характер – мы можем вытеснять это сознание, и довольно успешно. В этом нам может помогать окружающая нас культура, которая тоже поражена грехом. Представьте себе человека, выросшего в обществе, где приняты человеческие жертвоприношения. Все вокруг него воспитаны в убеждении, что сжигать младенцев в жертву Ваалу есть дело хорошее, правильное и необходимое. Или члена племени охотников за головами, который, как и все его соплеменники, убежден, что совершать набеги с целью получения человеческих голов для изготовления магических амулетов, есть дело чести, доблести и геройства.

Перестают ли эти обычаи быть глубоко безнравственными? Нет. Объективно эти люди творят зло и мерзость. Легко ли им это обнаружить? Гораздо труднее, чем нам.

В «Саге о Греттире» упоминается конунг, которого звали Эльвин Детолюб. Свое насмешливое прозвище он получил за то, что запрещал своим воинам во время набегов подбрасывать и ловить на копья грудных младенцев. Поразительное мягкосердечие для того времени и места.

Итак, в некоторых культурах сложившиеся обычаи могут быть настолько худы, что средний член такого общества может творить тяжкое зло скорее по его общепринятости, чем по осознанному личному выбору. Нам нетрудно признать это, когда речь идет о каких-то далеких от нас обществах.

Беда в том, что нам гораздо легче заметить чужие худые обычаи, чем свои.

Один американский профессор спрашивал у своих студентов, что бы они делали, если бы жили в южных штатах во времена рабства. Они все в один голос отвечали, что мужественно выступали бы против этого бесчеловечного явления. Он объяснял им, что это явно не так – они являются конформистами в отношении того зла, которое является общепринятым сейчас (речь шла об абортах), и были бы такими же конформистами и тогда.

Зло может быть общепринятым и вызывающим возражения у очень немногих – но оно от этого не перестает быть злом. Человек может вообще не считать, что то, что он творит вместе со своими соплеменниками, создает хоть какие-то проблемы в его отношениях с Богом, и (почти) искренне недоумевать, почему Бог не выходит на связь.

Только какое-то невероятной мощи моральное и мистическое прозрение позволяет людям увидеть, что они – упорные грешники, которые принадлежат к грешным культурам. Для этого часто бывает нужен какой-то шок, подобный тому, который пережил Пророк Исайя, увидев Господа: «И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис.6:5).

И на уровне личностей, и на уровне культур, мы можем не видеть реальности своего противления Богу – или успешно маскировать его. Покаяние предполагает не только отвержение того, что мы с самого начала ясно сознавали как зло, но и признание, что то, что мы считали нормальным, или даже хорошим, тоже может быть грехом, который следует отвергнуть.

Но может ли Бог просто проломить это человеческое противление? Почему бы Ему не предоставить такие свидетельства Его реальности, которые было бы просто невозможно отрицать?

Тут нам стоит заметить несколько вещей.

Во-первых, человек обладает свободной волей. Его выбор (как мы уже это рассмотрели) не всегда определяется тем, что ему становится достоверно известно. Например, есть ли у нас достоверные данные, что табак и алкоголь вредны для здоровья? Да, на данный момент это установлено за пределами всяких разумных сомнений. Принимают ли люди решения на основании этих данных? Кто-то да, а кто-то и нет – производители табака и спиртного далеки от разорения.

Есть ли у нас основания полагать, что древний Рим существовал на самом деле? Большинство из нас пожмет плечами – конечно, у нас есть огромное количество данных. Но поклонники «новой хронологии» не согласятся и будут выстраивать свою линию аргументации, чтобы обосновать, что все античные артефакты – это гораздо более поздние подделки.

Мы можем вспомнить еще множество примеров того, как люди просто отвергают (или реинтерпретируют) самые обильные и надежные свидетельства – в случае, если они их не устраивают.

Как-то я видел в интернете чрезвычайно интересный ролик – женщина рассказывала о своем опыте клинической смерти. Она вышла из тела и увидела себя со стороны. Потом встретила своего умершего дядю – человека, которого она любила и которому доверяла. Он сказал, что ей следует вернуться, поскольку её жизненный путь еще не завершен.

Кажется, человек, видевший свое тело со стороны, должен освободиться от всяких сомнений, но нет – эта женщина осталась атеисткой. Она считает, что пережитое ею – результат галлюцинаций, вызванных нарушениями в работе мозга, кислородным голоданием, медикаментами, чем-то еще.

В этом отношении показательна привязанность атеистов к аргументу против чудес, который выдвинул в XVIII веке Дэвид Юм (подробное рассмотрение этого аргумента и его ошибочности есть в другой статье на «Азбуке веры»). Из этого аргумента делается вывод, что любые свидетельства о сверхъестественном следует рассматривать как заведомо ложные – более того, если вы сами пережили опыт, указывающий на реальность сверхъестественного, вам следует исходить из того, что вы стали жертвой душевного расстройства, галлюцинации, розыгрыша, произошло удивительное, но вполне посюстороннее стечение обстоятельств, что угодно еще – но не проявление сверхъестественного. В крайнем случае, материалист может сказать: я не знаю; у меня нет объяснения; но я уверен, что чудес не бывает, и что наука, когда-нибудь, найдет объяснение и этому случаю.

В Евангелии от Иоанна есть рассказ о воскрешении Лазаря. Господь Иисус Христос воскрешает из гробницы четверодневного мертвеца на глазах у множества людей; Евангелист сообщает об их реакции: « Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус... С этого дня положили убить Его» (Иоан.11:45,46:53).

Мы не знаем, что думали те, кто отозвались на это чудо решением убить Господа Иисуса. Возможно, они считали всё произошедшее хитрой постановкой – живой и здоровый Лазарь, хихикая, сидел в гробнице обложившись дохлыми крысами для запаха, и ждал сигнала, чтобы разыграть свое воскрешение. Возможно, они объясняли чудо как-то иначе. Факт тот, что чудо само по себе не делает людей верующими – и этот евангельский рассказ вполне психологически достоверен.

Люди могут, если захотят, отвергать любые свидетельства.

Но может ли Бог предоставить свидетельства такой принудительной силы, чтобы их нельзя было отрицать при всем желании? В конце концов Он именно это и сделает – в момент страшного Суда, но пока никаких принудительных свидетельств не будет. Несмотря на то, что насмешливые неверы их требуют, а некоторые верующие тоже хотели бы, чтобы Бог явил какие-нибудь грозные знамения, показав насмешникам где раки зимуют.

Отсутствие таких принудительных чудес связано с самой природой Бога и с той целью, для которой мы сотворены. Бог создал нас из чистой щедрости, чтобы разделить с нами ту вечную жизнь, любовь и радость, которой обладает Он Сам.

Он замыслил человеческий род как одну любящую семью, глава которой – Христос. Вера – это личные отношения, которые Библия сравнивает, среди прочего, с дружбой или браком.

Например, об Аврааме сказано, «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим» (Иак.2:23). Господь Иисус Христос называет верующих в Него «друзьями»: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Иоан.15:15).

Дружба – это не то, к чему можно вынудить демонстрацией непреодолимого могущества. Можно запугать людей и принудить их к повиновению – как это делают земные царства. Но Царство Божие устроено по-другому – в него входят только те, кто этого хочет.

Во Христе Бог становится Человеком, причем Человеком, Который никому не причиняет вреда и никого не запугивает. «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному» (1Петр.2:23). Мы призваны опознать Господа и Судию мироздания в оплеванном, избитом и распятом Человеке, Который мучительно умирает под язвительные насмешки Своих врагов. Стать другом Тому, Кто отвержен, унижен и убит в этом мире. Поверить в Его Воскресение и признать Его Царем.

Чтобы мы могли стать искренними друзьями Богу, Он снисходит к нам и становится одним из нас, людей, во всем подобным нам, кроме греха, а не подавляет нас сверху Своим всемогуществом.

Другой образ, к которому часто прибегает Писание, – это образ брака.

Настоящий брак не может быть основан на принуждении – только на любви. Мужчина делает женщине предложение – и смиренно ждет её ответа. Если она говорит «да» – возникает семья. Но она может сказать и «нет». И мужчина должен уважать её «нет».

Есть бродящий сюжет о том, как правитель – принц или халиф – решает жениться. Это кажется простым – объяви он об этом, и от соискательниц не будет отбоя. Но он ищет ту, которая полюбит его лично, а не его дворец и те блага, которыми он располагает. Поэтому он одевается в одежду простолюдина и отправляется жить среди своих подданных, как простой человек.

Мы можем войти в семью Божию, отозваться на Его приглашение, стать Его детьми, избранными, возлюбленными, как говорит Писание. Мы можем сказать «да» любви Божией. Но это «да» является свободным до тех пор, пока мы можем сказать и «нет».

В тот момент, когда пропадает возможность неверия, и бытие Бога становится непреодолимо очевидным, пропадает и возможность веры, как личного выбора. Мы оказываемся застигнуты на том выборе, который сделали до этого.

Поэтому свидетельства, которые Бог дает о Себе, являются достаточными, но не принудительными. Они делают наш выбор хорошо обоснованным – но не вынужденным.

Чтобы войти в жизнь вечную и блаженную, мы должны глубоко измениться – мы должны обрести глаза, чтобы видеть свет Рая и уши, чтобы слышать его музыку. Представим себе озлобленного, эгоистического подростка, который не может и не хочет считаться с другими людьми, не умеет любить и уважать кого-либо, кроме себя. Может ли его жизнь сложиться счастливо, может ли он создать счастливую семью, иметь надежных друзей и осмысленную, достойную работу? Да, но для этого ему нужно пережить ряд изменений – избавиться от одних склонностей и выработать другие. Эти изменения не могут произойти помимо его воли – измениться ведь должен он, а не кто-то другой. Эти изменения невозможно произвести в нём какой-нибудь волшебной таблеткой; его невозможно к ним принудить. Он сам должен принять ряд решений – и продолжать принимать решения в процессе своего возрастания.

Подобно этому действуют вера и благодать – чтобы сделаться райскими существами, которые будут на небесах дома, мы должны измениться. Мы изменяемся, принимая решения.

Мы должны сами выбрать веру, а не противление, любовь, а не ненависть, прощение, а не месть – для этого призыв Божий не должен быть принудительным.

Какое-нибудь сокрушительное, непреодолимое чудо, при котором решение было бы принято за нас, и нам ничего бы не оставалось, как только согласиться с ним, лишило бы нас возможности возрастания.

Поэтому Бог творит такие чудеса очень редко – и по отношению к очень немногим людям.

Мы возрастаем в вере, преодолевая сомнения. Мы проявляем верность Богу, принимая решения отозваться на сигнал – почти незаметный в шуме этого мира, но все равно постоянно зовущий нас.

Многие из нас еще застали старые приемники, в которых мы выбирали радиостанцию, медленно вращая ручку. Указатель проходил по разным частотам, и мы слышали обрывки музыки и голосов. Какие-то казались нам скучными и неинтересными – и мы крутили ручку настройки дальше, на каких-то мы останавливались и прислушивались.

Мы живем в мире, где множество «станций» конкурируют за наше внимание – интернет предлагает кричащие и пугающие заголовки, чтобы мы точно на них кликнули. Но мы можем выбирать, какую станцию мы пропустим, а к какой прислушаемся; от чего отмахнемся, а на что обратим внимание.

Голос Бога не взламывает наше сознание – но мы можем, если захотим, начать прислушиваться. Читать книги (или слушать записи), которые помогут нам разобраться; вникать в то, что говорит нам о Боге. Внимательно исследовать свидетельства Его присутствия. Когда мы начнем проявлять добрую волю, она ни в коем случае не останется бесплодной. Как говорит Господь Иисус,

«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Матф.7:7:8).