Не уходи безропотно во тьму: поиски искусственного бессмертия и Благая Весть

В самом древнем из дошедших до нас памятников мировой литературы, песни о Гильгамеше, Гильгамеш, потрясенный смертью своего друга Энкиду, отправляется на поиски бессмертия. Наконец, после долгих приключений, он ныряет на дно моря и добывает оттуда растение, которое дает вечную жизнь. Но пока он в изнеможении спит на берегу, растение похищает змея – и оказывается, что смертному, каким бы эпическим героем он ни был, невозможно уйти от своего удела.

Первый император Китая, Цинь Шихуан, известный своей грандиозной гробницей с тысячами терракотовых воинов, отправлял специальные экспедиции на поиски эликсира бессмертия, и употреблял средства, которые должны были дать ему вечную жизнь.

Теперь мы, правда, знаем, что эти составы были очень вредными, и в реальности только приблизили смерть императора.

В средние века алхимики пытались создать эликсир бессмертия – тоже используя ртуть и другие токсичные вещества, эффект от которых мог быть только обратным.

Поиски бессмертия популярны и в наши дни – причем за ними стоит убеждение, что уже в течении ближайших десятилетий наука откроет способ радикально продлить жизнь человека – и до открытия этой удивительной технологии нужно только дотянуть.

Люди пытаются нащупать различные пути к бессмертию. Одно время была популярна идея, что жизнь продлевает низкокалорийная диета – по крайней мере, это было так в отношении лабораторных мышей. Геронтолог Рой Уолдорф и его последователи еще в 1980-тые годы сели на крайне строгую диету – но, увы, прожили не дольше, чем обычные люди. Сам Уолдорф умер в возрасте 79 лет.

Большой популярностью пользуется так называемый биохакинг – комплекс мер, таких как изменение питания, употребление пищевых добавок, особые упражнения, которые должны затормозить старение. Иногда внимательное отношение к здоровью действительно несколько помогает «биохакерам» улучшить свое самочуствие. Но иногда смелые эксперименты оборачиваются, напротив, явным вредом.

Еще одна область поиска – исследования теломеров, концевых участков хромосом, от которых зависит деление клеток. Ряд ученых предполагает, что старение организма связано с постепенным укорачиванием теломеров (от одного цикла деления к другому), и, таким образом, научившись восстанавливать теломеры, мы остановим процесс старения.

Другие говорят о «врачах, которых вы сможете проглотить», нано-роботах, которые будут путешествовать по вашему организму и заниматься текущим ремонтом – уничтожать раковые клетки, разрушать тромбы и так далее, что резко повысит продолжительность жизни.

Другая область, в которой люди думают обрести бессмертие – это компьютерные технологии. Люди верят, что человеческий мозг можно будет соединить с компьютерами – которые достигнут такой мощности, что придадут людям невероятные возможности, которые мы сейчас не можем и представить. Неисчерпаемую память, которая никогда не отказывает, ясный ум, оставляющий далеко позади величайших гениев прошлых эпох, и, наконец, бессмертие – люди смогут загружать свой разум на искусственные носители подобно тому, как сегодня мы загружаем файлы в облако.

В наши дни, если ваш компьютер выйдет из строя, вам будет не трудно восстановить вашу работу из облака. Более того, вам легко будет перенести всю информацию на более мощный компьютер. Точно также – как верят поклонники искусственного интеллекта, адепты так называемых технокультов – в будущем будет возможно загрузить вашу личность, характер, воспоминания, на новый носитель, если старый выйдет из строя.

Конечно, это предполагает материалистическую веру в то, что ваши личность и сознание являются продуктом деятельности мозга. Как писал нейрофизиолог (и материалист) Френсис Крик, «Вы, Ваши радости и скорби, Ваши воспоминания и устремления, Ваше чувство личной идентичности и свободной воли, на самом деле не более, чем определенное поведение огромного скопления нервных клеток и связанных с ними молекул. Вы – не более чем набор нейронов… хотя и кажется, что мы обладаем свободной волей, наши решения уже предопределены для нас и мы не можем этого изменить»

Если бы это было так (хотя это очевидно не так), и наша личность сводилась бы к электрохимическим процессам в мозгу, эти процессы можно было бы воспроизвести на искусственном носителе. Эта задача было бы невероятно сложной – но, в принципе, решаемой.

Футуролог Рей Курцвейл, получивший несколько насмешливое прозвище «силиконового пророка» верит в то, что эту задачу сможет решить искусственный суперинтеллект, который возникнет в ближайшие десятилетия. Курцвейл (вслед за другим автором – Верноном Винджем) проповедует «сингулярность» – событие, которое произойдет, когда искусственный интеллект достигнет мощности человеческого мозга. Этот суперумный компьютер создаст еще более умный, тот породит еще более гениальное поколение машин, причем все это произойдет быстро – на протяжении нескольких часов. Некоторые боятся, что такой суперинтеллект обратится против своих создателей-людей, но Курцвейл полон оптимизма. Сверхумные машины решат все наши проблемы – в том числе, проблему бессмертия.

Правда, не очень понятно, придется ли нам жить в эту пору прекрасную – и на рынке есть еще одно предложение – заморозка. Как сообщает на своем сайте российская компания «КриоРус», «Крионика это научно обоснованная, легальная технология сохранения людей и животных в состоянии глубокого охлаждения в надежде на то, что в будущем их удастся оживить и при необходимости – вылечить и омолодить».

Вы можете договориться о том, что немедленно после того, как будет официально установлена ваша смерть, ваше тело заморозят до лучших времен – когда наука сможет вернуть вас к жизни и вылечить ваши болезни.

Конечно, все перечисленные попытки обрести бессмертие подвергаются язвительной критике со стороны специалистов, которые обвиняют их адептов в фантазерстве – а то и в шарлатанстве, попытках привлечь деньги богатых спонсоров, раздавая неисполнимые обещания.

Люди, говорят они – это биологические организмы, а все организмы умирают; а самые фантастические проекты продления жизни упираются в то, что сама вселенная не может быть вечной – даже галактики со временем угаснут. Вы не можете выиграть у второго начала термодинамики.

Но надежда на то, что смерть будет поглощена победою научно-технического прогресса, продолжат жить во многих сердцах – причем люди надеются лично дожить до такой победы, чтобы воспользоваться ее плодами.

Это говорит нам нечто важное о людях – мы не хотим согласиться со своей смертностью. Как говорится в знаменитом стихотворении Томаса Дилана, написанном, когда его отец умирал – «Не уходи безропотно во тьму/гори и буйствуй на закате лет/ярись, ярись, что угасает свет».

Конечно, попытки остановить старение выглядят, пока что, не слишком убедительными. Но допустим на минуту, что мечты биохакеров или адептов технокультов сбылись, и человек обрел бессмертие.

Многие неверующие мыслители обращают внимание на то, что это может обернуться вовсе не вечной радостью – а вечной скукой. Вот, человек стал бессмертным, за тысячи лет он познал все, что можно было познавать, насладился всем, чем можно было насладиться. Не погрузится ли он в невыносимую скуку? А впереди у него будет еще вечность. Многие успевают впасть в такую скуку и за то короткое время, которое у нас уже есть.

Пока люди борются с опасностями, трудностями и лишениями, за которыми всегда стоит призрак смерти, вопрос «зачем все это?» имеет простой ответ – чтобы убежать от смерти.

Прилагать усилия нужно, чтобы обеспечить выживание себе, свой семье или тем, кого считаешь своими – корпорации, стране, народу. Продлить себя в детях, позаботиться о том, чтобы они выжили, и, в свою очередь, оставили потомство.

Смысл всей гонки за деньгами, могуществом, известностью, престижем, и тому подобным обеспечивается тем, что за всеми гонится смерть, и от нее надо убегать как можно дольше, хотя она потом все равно догонит.

Наши мотивы, наши ценности, наши устремления тесно связаны с нашей безнадежной борьбой со смертью. Если смерть перестает дышать в затылок – и вообще пропадает из вида, человек оказывается в растерянности, как солдат, вернувшийся с ожесточенной войны в мирную жизнь.

Зачем теперь прилагать усилия? Куда бежать? С кем сражаться?

Даже относительное благополучие, когда смерть никуда не делась, а просто не скалится больше из каждого темного угла, может стать тяжелым испытанием, загоняющим человека в глубокое уныние. Неизбывная человеческая драчливость, непереносимость мира, во многом связана с тем, что мир обостряет вопрос «зачем?» на который нет ответа.

А полное устранение смерти (в мире, каким его видит атеизм) поставило бы человека перед лицом полной бессмысленности его существования. Все, что он делал, прямо или косвенно, было ради борьбы с этим врагом – а теперь враг исчез.

Поэтому смерть – как полагает ряд неверующих философов – естественная и необходимая часть существования.

Как они полагают, быть человеком – значит быть смертным. Лишить нас смерти – значит лишить нас нашей человеческой идентичности. Мы должны признать смерть частью жизни и принять ее с миром.

Для людей, которые отвергают христианскую веру во всеобщее воскресение мертвых, когда люди достигнут нетления, и условия их бытия принципиально изменятся, такая позиция выглядит понятной.

Как то я смотрел запись круглого стола, за которым известные люди из разных областей – физик, врач, философ и психолог – обсуждали проблему смерти. Среди них не было ни одного верующего, и их взгляд на проблему исходил из того, что «мы больше не можем верить в бессмертие, которое обещает религия».

Психолог (это была немолодая женщина; впрочем, все участники были явно немолоды) говорила о том, что людям стоит научиться спокойному принятию своей конечности – и рассматривать смерть как естественную часть жизни, а умирание – как своего рода приключение.

Не нужно яростно цепляться за жизнь и пытаться выторговывать у смерти лишние месяцы или недели страданий, требуя разорительных медицинских процедур. Мы умираем, это нормально, не нужно делать из этого трагедию.

В подобных рассуждениях есть своя привлекательность – и даже, своя правда. Как соглашались другие участники обсуждения, мудрость состоит в том, чтобы принять неизбежное – и один из них высказал мысль, что нас, людей, тяготит не столько неизбежная конечность, нашего существования, сколько его бессмысленность. Если бы мы знали, что наша жизнь (и наша смерть) имеет смысл, нам было бы гораздо легче ее принять.

Что же, это очень верная мысль. Как мы знаем, люди становились адептами идеологий, которые вовсе не обещали им личного бессмертия, зато обещали, что их жизнь, их усилия, их страдания не бессмысленны, они являются частью какой-то великой истории и служат великой цели.

Продолжение бессмысленного существования в вечность отнюдь не делает его менее бессмысленным – напротив, оно делает эту бессмысленность еще более невыносимой.

Мироздание, каким его видит атеизм, радикально бессмысленно. Эту мысль хорошо выразил французский биолог (и атеист) Жак Моно: «Человек должен наконец пробудиться от тысячелетнего сна, и, пробудившись, он окажется в полном одиночестве, в абсолютной изоляции. Лишь тогда он наконец осознает, что, подобно цыгану, живет на краю чуждого ему мира. Мира, глухого к его музыке, безразличного к его чаяниям, равно как и к его страданиям или преступлениям… Человек наконец сознает свое одиночество в равнодушной бескрайности Вселенной, из которой он возник по воле случая». Что нам вечно делать в таком мироздании? Зачем?

Но подобного рода бессмертие обострит не только проблему бессмысленности – но и проблему греха. В современном мире существует острое неравенство между теми, кто может позволить себе лучшие медицинские технологии, и теми, кому они недоступны.

Но это неравенство сглаживается тем, что все мы, люди, разделяем общий нам удел – смерть. Если вы имеете доступ к более качественной медицине, вы проживете дольше – но, в конце концов, умрете, как и бедняк из каких-нибудь трущоб.

Бессмертие – которое (если мы предположим, что оно осуществимо технически) будет с самого начала высоко эксклюзивной услугой, доступной только очень богатым людям.

Антиутопия – вроде той, которая показана в фильме «Элизиум», где практически бессмертная элита жестко отделена от копошашегося внизу «быдла» – станет реальностью. Конкуренция за доступ к бессмертию – исключительно беспощадной.

Тем более, что само по себе неограниченное продление жизни не делает человека добрым и миролюбивым. Люди обращали ко злу и греху любое свое техническое достижение. Все открытия и изобретения – от выплавки железа до атомной энергии – немедленно превращались в инструмент войны, подавления и господства.

Но бессмертие будет еще хуже, поскольку устранит смерть как сдерживающий фактор. Что если бы великие диктаторы ХХ века могли обеспечить себя бессмертием? Тем более, что именно подобные люди окажутся в преимущественном положении, чтобы воспользоваться плодами новой технологии. До какого зла может додуматься сверхмощный и при этом бессмертный мозг? Какое могущество он может приобрести, чтобы творить это зло?

Причина зол и бед человечества – не в том, что мы умираем, а в том, что мы грешны – или, если вам не нравится этот религиозный термин, обладаем глубоко укорененной волей к власти, и нелюбовью к ближнему, который этой власти препятствует. Люди ожесточенно враждуют, ненавидят друг друга, и изощряются во всякого рода зле даже в то короткое время, которое им отведено, и успешно превращают землю в ад.

Устранит ли бессмертие эту склонность ко злу? Нет никаких оснований на это надеяться; скорее оно, наоборот, ее усилит. Вечная жизнь в такой ситуации будет скорее напоминать ад, чем рай.

Есть такое выражение – «заметить слона в комнате», то есть обратить внимание на что-то, что должно было бы сразу бросаться в глаза.

Мы действительно живем в мире, у которого, согласно второму закону термодинамики, неизбежно кончается завод – где даже галактики неизбежно угаснут. Но это значит, что он не является бесконечно старым. У мира было начало – о чем нам и говорит современная космология. Мироздание ограничено во времени, оно начало быть, по подсчетам ученых, примерно 13.7 миллиардов лет назад. Это, по нашим меркам, солидный – но все равно ограниченный срок. А это значит, что у вселенной должна быть причина за ее пределами. Мир, который мы знаем, в котором все угасает и умирает – это совершенно точно не вся реальность. Что-то (или Кто-то) из-за его пределов вызвал его к бытию.

Но что более интересно – это то, что в этом мире есть такие существа, как мы. Мы, действительно, умираем, как и все организмы – но, единственные из всех организмов, способны задаваться вопросом о смысле этого. А это указывает на то, что мы являемся чем-то гораздо большим, чем биологическими организмами. У организмов есть потребность в пище, в безопасности, в продолжении рода – у человека есть потребность в смысле, причем она можем заявлять о себе сильнее, чем даже инстинкт самосохранения. Люди нередко умирают за дело, которое, как они полагают, придает их жизни (и смерти) смысл.

Попытки обрести спасение, жизнь вечную и блаженную, своими силами, захватив власть над природой методами научно-технического прогресса, говорят о том, что мы, по природе своей, существа ищущие спасения. Есть известная карикатура про миссионеров-атеистов, которые возвещают туземцам: «И будете вы страдать без причины и без надежды на загробную жизнь. Как вам, звучит здорово?» Даже люди, отвергающие Бога, не выглядят довольными и удовлетворенными такой перспективой. Они создают квазинаучный суррогат религии, с технологическими обетованиями вечного спасения.

Можно сколько угодно гипнотизировать себя разговорами о том, что «смерть – это необходимая часть жизни». Мы не перестаем желать бессмертия. Это говорит о нас нечто важное. Мы обращены к вечности – мы как статуи, ожидающие, пока нас оживят.

И это бессмертие должно означать нечто радикально большее, чем просто бесконечное продолжение жизни, которую мы знаем сейчас. Можно согласиться с тем, что такая жизнь довольно быстро превратилась бы в невыносимую тяготу. Никакие удовольствия или открытия не смогут заполнить бесконечности. Для этого мало будет и всей вселенной. Никакая технология не исправит конфликтной и агрессивной человеческой природы.

Подлинное спасение было бы не только спасением от смерти, но и от греха. Вечная и блаженная жизнь требует, чтобы мы глубоко преобразились в нравственном отношении – иначе вечная жизнь только усилит зло, которое есть в человеческих сердцах. Более того, такая жизнь требует блага, которое было бы неисчерпаемым и вечным – чтобы бессмертие не обернулось тягостной скукой.

Христианская вера в спасение говорит именно об этом. Бог желает дать нам жизнь вечную и блаженную; ради этого Он стал человеком в Иисусе Христе, умер на Кресте и воскрес из мертвых. Когда мы обращаемся ко Христу с покаянием и верой, Святой Дух действует в нас, и глубоко изменяет наш характер – Он научает нас любить Бога и ближнего, и готовит к жизни в Небесном Иерусалиме, где все любят и радуются друг другу.

А главным содержанием нашего вечного блаженства будет сам Бог. Святая Троица, Отец, Сын и Святой Дух, вечно пребывают в полноте любви, радости и общения – и Бог призывает нас войти в эту полноту, чтобы возрадоваться во веки. Мы будем бесконечно возрастать в познании Бога, и становиться все более похожими на Него – и эта вечная радость не исчерпается и не кончится никогда.

Именно этой радости жаждет наше сердце, потому что мы для нее созданы. Благая весть подходит к загадке человеческой жизни, как ключ к замку. Грех заставляет нас делать нечто невероятно глупое – пытаться украсть то, что нам предлагают в дар, взломать дверь, в которую нас сердечно приглашают.

Но мы можем признать очевидное. Мы жаждем спасения и вечной жизни. Такова наша природа. И тот, кто нас создал с этим желанием, осуществит его – когда мы обратимся к Нему с покаянием и верой.