О святых алтарях и приношении бескровной жертвы

(Вторая беседа с мнимо духовным христианином)

Пришедший: Для меня сомнительно и то, что вы, православные, строите церкви и водружаете в них алтари; вы делаете то, что возбранено словом Божиим.

Я спросил: А где возбранено словом Божиим строить храмы Богу для собрания в них на молитву и водружать алтари для приношения жертвы Богу?

Пришедший: Сам Господь сказал самаряныне: «жено, веру ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу» (Ин.4:42). И первомученик Стефан глаголет: «Вышний не в рукотворенных церквах живет» (Деян.7:48). Сими словами Спасителя и первомученика Стефана прямо возбраняется созидать храмы.

Я ответил: В приведенных тобою словах Спасителя нет возбранения созидать храмы Богу; напротив, в них содержится разрешение повсеместно созидать храмы истинному Богу.

Пришедший: Не понимаю, каким образом в приведенных мною словах Спасителя можно находить разрешение созидать Богу храмы по всей вселенной? – Объясните.

Я ответил: Послушай моего объяснения. Самаряныня имела мнение, что должно покланяться Богу на одном лишь месте, и только недоумевала, на коем, – в горе Самаринской, или во Иерусалиме. Поэтому она и говорила Спасителю: отцы наши в горе сей поклонишася: вы же глаголете, яко во Иерусалиме есть место, идеже кланятися подобает. На эти слова самаряныни, мнящей, что на едином месте токмо подобает поклонятися Богу, Спаситель и отвечает, что заповедь – покланяться Богу на едином месте, то есть в одном только в Иерусалиме быть храму истинного Бога для поклонения Ему, – что заповедь сия была временная, а отселе будет разрешено поклонятися Богу повсюду, значит, и храмы Божии будут воздвигаемы повсюду же: жено, веру ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу. Слова эти имеют тот именно смысл, что вот близок час, когда уже не в Иерусалиме только будут поклонятися Господу, но во всяком месте будут воздвигнуты алтари и при них будет совершаться поклонение Богу, приноситься жертвоприношение. В Иерусалиме находился храм Господу Богу и алтарь: и Спаситель не говорит о прекращении храмов и алтарей, а говорит только о том, что они будут не на едином месте, как прежде в одном Иерусалиме. Словами: ни во Иерусалимех, Он разрешает первое, Ветхого Завета повеление, чтобы точию в Иерусалиме быть единому храму и алтарю для жертвоприношения Господу Богу; а упразднивши это первое узаконение, что точию во Иерусалиме должен быть храм и алтарь Господу Богу, этим самым разрешает, или узаконяет во всяком месте созидать алтари истинному Богу, приносить в них фимиам и жертву чисту Нового Завета. Сие новое, данное Христом узаконение, чтобы алтари Господу Богу, по прекращении Закона Ветхого, созидались на всяком месте и чтобы на них приносилась Богу чистая жертва, согласно и предсказаниям пророков. Исаия пророк глаголет: «В той день будет жертвенник Господеви в земли Египетстей, и столп в пределех его Господеви; и будет знамение в век Господеви в земли Египетстей» (Ис.19:19, 20). Пророк Софония глаголет: «Явится Господь на них и потребит вся боги языков земных, и поклонятся Ему кийждо от места своего, вси острови язычестии» (Соф.2:11). И Малахия пророк явственнейше возвещает о престании жертвы Ветхого Завета, повеленной приноситися во едином месте, и об установлении жертвы Нового Завета, имеющей приноситися во всех языцех и на всяком месте: «Зане и в вас (в вашем храме), – говорит он иудеям от лица Господня, – затворятся двери, и не возгнетите огня олтареви Моему туне: несть воля Моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не прииму от рук ваших. Зане от восток солнца до запад имя Мое прославися во языцех, и на всяком месте фимиам приносится имени Моему, и жертва чиста: зане велие имя Мое во языцех, глаголет Господь Вседержитель» (Мал.1:10, 11). Вот здесь пророк Малахия, Духом Божиим просвещаемый, ясно возвещает, что жертва чиста и фимиам будут приноситься Господу вседержителю на всяком месте, вместо еврейской ветхозаветной жертвы. И если на всяком месте, в Новом Завете, будет приноситься Богу чистая, т. е. угодная Ему, жертва и фимиам, то ясно, что на всяком месте будут существовать и храмы и алтари истинному Богу. А что приведенные мной пророческие речения об устроении алтаря Господу Богу во Египте и о приношении Ему на всяком месте жертвы чистой, говорят не о ветхозаветных алтарях и жертвах, а о жертвах и алтарях новых, благодатных, христианских, – это ясно уже из того, что в Ветхом Завете в ином месте, кроме Иерусалима, созидание алтарей и приношение жертв было возбранено, значит, не могло быть не только во языцех, но и в других местах самой земли Израильской. Вот что сказано об этом в законе Моисеевом: «да пожреши пасху Господеви Богу твоему, овцы и говяда, на месте, еже изберет Господь Бог твой призывати имя Его тамо» (Втор.16:2); и далее: «не возможеши жрети пасхи ни в едином от градов твоих, яже Господь Бог твой дает тебе, но токмо на месте, еже изберет Господь Бог твой призывати имя Его ту, тамо пожреши пасху» (Втор.16:5,6). Итак, жертва на алтаре, по закону Моисееву, должна была приноситься на одном, избранном от Бога, месте, т.-е. в Иерусалиме; а предреченная пророками жертва, не только во Израиле, но и во языцех, и на всяком месте, даже во Египте, должна быть приносима: значит, пророки говорили именно о чистой новозаветной жертве, а не о жертве ветхозаветной. А потому сии предсказания пророческие явственно показывают, что и слова Христа Спасителя: ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу, содержат в себе не воспрещение храмов и алтарей, а только отменение, или упразднение бывшего в Ветхом Завете установления, чтобы кроме Иерусалима нигде не было алтаря для приношения жертв Богу. Притом же, если бы слова Господа: ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу, возбраняли созидать храмы и алтари христианские, то тем паче они возбраняли бы поклонение Богу на всяком месте. Ибо Спаситель, не упоминая о храмах и алтарях, говорит прямо о поклонении Отцу: ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу, т. е., по-вашему, как будто бы именно возбраняет поклонение Богу Отцу и во Иерусалиме, и во всяком месте. Но ты и сам, конечно, с таким нелепым толкованием не будешь согласен. А если в этих словах нет воспрещения покланяться Богу, то нельзя видеть в них воспрещения и строить Ему храмы и алтари; напротив, в них содержится разрешение строить повсюду христианские храмы и алтари для приношения бескровной жертвы.

Ты привел еще слова св. первомученика Стефана: Вышний не в рукотворенных церквах живет. Но сии слова новозаветных храмов, созидаемых на приношение таинства Тела и Крови Господа нашего по Его завещанию: сие творити в мое воспоминание, нимало не касаются; они сказаны о ветхозаветном храме Соломона, в опровержение того мнения иудеев, что Вышний только в едином их Иерусалимском храме обитает, что именно единым только этим местом и ограничивается присутствие Божие. Самый состав речи первомученика Стефана показывет, что он имел в виду именно ветхозаветный Соломонов храм, ибо сначала говорит: Соломон созда Ему (Богу) храм; а затем, восставая против мнения иудеев, что Бог и живет только в этом храме, а не повсюду, он продолжает: «Но Вышний не в рукотворенных церквах живет, якоже пророк глаголет: небо Мне престол есть, земля же подножие ногама моима; кий храм созиждете Ми, глаголет Господь, или вое место покоищу Моему? Не рука ли Моя сотвори сия вся» (Деян.7:48–50)? Притом, св. первомученик Стефан этими словами не отвергает нужды и ветхозаветного храма, к построению которого толикое тщание показал еще пророк Давид, а только проповедует вездесущие Божие и обличает неразумие иудеев, которые своим храмом ограничивали повсюдное пребывание Божие, а самого Стефана обвиняли за проповедь об упразднении Ветхого Завета с его храмом и жертвами, не принимая проповеданного им Мессию Христа. Поэтому слова св. первомученика Стефана, сказанные о ветхозаветном храме иудейском, определенном на упразднение за неприятие иудеями Владыки храма, ты совсем несправедливо прилагаешь к новозаветным храмам, устрояемым для совершения новозаветной жертвы, которую сам Господь повелел творить в его воспоминание дóндеже приидет.

Пришедший: Я согласен с вашим объяснением, что слова первомученика Стефана сказаны о Соломоновом храме, против иудеев, которые, гордясь сим храмом, не приимали проповеданного апостолами самого Владыку храма. Согласен также, что и слова Спасителя: ни в горе сей, ни во Иерусалимех поклонитеся Отцу, не возбраняют созидания христианских храмов и в них Божиих алтарей, что если бы слова эти возбраняли построение новозаветных храмов и алтарей, то прежде возбраняли бы поклонение Богу Отцу, ибо речь Спасителя к самаряныне была не о храме, а о поклонении Богу, ради которого и храмы. Но меня наводят на сомнение последующие за ним словеса Спасителя, сказанный самаряныне: Грядет час и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною, ибо Отец таковых ищет покланяющихся Ему. Дух есть Бог: и еже кланяется Ему духом и истиною достоит кланятися. Здесь Христос требует поклонения Богу чисто духовного; а создание храмов и алтарей – видимое и чувственное, к требуемому духовному поклонению ненужное.

Я ответил: И в сих словах Спасителя, которые ты привел, нет запрещения созидать храмы ради духовного в них поклонения Богу. Он не говорит здесь о храмах, а говорит только о поклонении духовном. Но скажи мне, и сими словами: Дух есть Бог, и еже кланятися Ему, духом и истиною достоит кланятися, отрицает ли Спаситель поклонение Богу и телом? Сего поклонения, не только духом, но и телом, требует первая заповедь в законе: Господу Богу твоему поклонишися. А Христос как и сам глаголет, пришел не разорить закон, но исполнить. И в нощь страдания своего, пред своим преданием, сам Он, «поклонь колена» пред Богом Отцем своим «моляшеся» (Лк.22: 41), или, по другим выражениям Евангелистов, «паде на лицы своем моляся»; «паде на землю и моляшеся» (Мф.26:39; Мк.14:35). И потом, ежели допустить, что сими словами Спасителя: духом и истиною достоит кланятися, отрицается телесное поклонение Богу, то надобно будет допустить, что отрицается ими телесное предстояние пред Богом, и произнесение молитвенных гласов к Богу, ибо все это телесные проявления. Так вот ты и скажи мне: сими словами Спасителя: Дух есть Бог, и еже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися,– отрицается ли телесное поклонение и всякое вообще телесное проявление молитвы к Богу, или не отрицатеся?

Пришедший: Так как и сам Спаситель в молитве употреблял преклонение колен и молитвенные слова, то я не смею утверждать, чтобы, говоря о поклонении Отцу духом и истиною, Он отвергал, или воспрещал телесное поклонение Богу и всякие внешние проявления молитвы; я думаю, что сими словами Спаситель требует только не одного телесного, но наипаче духовного поклонения.

Я сказал: Справедливо ты ответил. Человек создан от Бога имущим душу и тело, потому должен и сугубое поклонение воздавать Богу, душой и телом, – душой духовное, а телом телесное. Сие повелевает и апостол Христов Павел, глаголя: «прославите Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божия» (1Кор.6:20). Это исполняли и самым делом апостолы и ученики Христа Спасителя, паче прочих ведавшие Его повеления, – они не только духом молились Богу, но с духовным поклонением и телесне преклоняли колена своя пред Богом. Св. апостол Петр, пред воскрешением Тавифы, «преклонь колена, помолися» (Деян.9:40). Св. апостол Павел, прощаясь с пресвитерами ефесскими, «преклонь колена своя, со всеми ими помолися» (Деян.20:36); и паки в послании к ефесеям он пишет о себе: «Сего ради преклоняю колена моя ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа» (Еф.3:14). Итак, ближайшие ученики Господа преклоняли колена в молитвах, и сим показали нам, что слова Господа о духовном поклонении Богу не возбраняют телесного Ему поклонения, но только воздвизают к тому, чтобы с телесным поклонением было соединяемо и внутреннее, духовное, – чтобы телесное поклонение было выражением духовного. А когда слова сии не возбраняют телесного поклонения, то не возбраняют и созидания храмов для собрания в них на молитву. Посему и апостол Павел, в послании к евреям, заповедует христианам «не оставлять собрания своего, якоже есть неким обычай» (Евр.10:25), разумея здесь молитвенные храмы, ибо когда есть собрание, то есть и место для собрания, т. е. храм.

Пришедший. Спаситель говорил о поклонении Отцу духом и истиною. Что значит молиться духом – это понятно; но что значит молиться истиною? – объясните мне.

Я ответил. Два Завета даны Богом: Ветхий и Новый. Ветхий именуется законом, а новый благодатью и истиною: «закон Моисеом дан бысть, благодать же и истина Иисус Христом бысть», свидетельствует возлюбленный ученик Христов (Ев. Ин.1:7).

Ветхий закон не был истина, но точию сень грядущих благ, якоже глаголет апостол: «сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1); он дан был людям, чтобы оградить их от ложных учений, сохраняя как бы затворенных в хотящую открытися во Христа веру, по выражению апостола: «Прежде пришествия веры под законом стрегоми бехом, затворени в хотящую веру открытися» (Гал.3:23, зач. 208). Отложен же бысть ветхий закон за немощное его и неполезное, ибо ничего (кроме ограждения нас в веру) не совершил закон, якоже глаголет о том апостол: «Отлагание бывает прежде бывшия заповеди за немощное ея и неполезное: ни что же бо совершил закон» (Евр.7:18, 19); и паки: «Аще бы первый закон непорочен был (сиречь достаточен к совершению), не бы второму искалося место» (Евр.8:7). Находящиеся под законом находятся под клятвою, и никто не оправдается законом: «елицы бо от дел закона суть, под клятвою суть... яко в законе никто же оправдается» (Гал.3:10, 11). Так учит слово Божие о Ветхом Законе: он не был истина, но точию сень грядущих благ, только приуготовлял к вере во Христа, и потому с явлением истины, с пришествием веры отменен, как немощный и неполезный.

Приведу теперь свидетельства Священного Писания о Новом Завете, о котором, в отличие от закона, данного Моисеем, Евангелист Иоанн говорит: благодать же и истина Иисус Христом бысть. Новый Завет запечатлен кровью Христовою и есть самая кровь Христова, за нас излиянная: «И приим (Иисус) хлеб, хвалу воздав, преломи и даде им (учеником), глаголя: сие есть тело Мое, еже за вы даемо; сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери глаголя: сия чаша Новый Завет Моею кровию, яже за вы проливается» (Лк.22:19, 20, зач. 108). И св. апостол Павел глаголет: «приступисте к Сионстей горе... и к ходатаю Завета Нового Иисусу, и крови кропления, лучше глаголющей нежели Авелева» (Евр.12:22, 24). И паки: «Имуще дерзновение входити во святая кровию Иисус Христовою, путем новым и живым» (Евр.10:19). Новый Завет есть лучший первого: «ничто же бо совершил есть закон, привведение же есть лучшему упованию, имже приближаемся Богу... по толику лучшаго Завета бысть испоручник Иисус» (Евр.7:19, 22). И паки: «Ныне же лучшее улучи служение, по елику лучшаго Завета есть ходатай, иже на лучших обетованиях узаконися» (Евр.8:6) Новый Завет есть завет вечный: «Бог же мира, возведый из мертвых пастыря овцам великого, кровию Завета вечного, Господа нашего Иисуса Христа» (Евр.13:20)³³. Он есть Завет, очищающий грехи и освобождающий от смерти: «Закон бо духа жизни о Христе Иисусе свободил мя есть от закона греховного и смерти» (Рим.8:2); и паки: «кровь Иисуса Христа, Сына Его (Божия), очищает нас от всякого греха» (1Ин.1:7). Новый Завет превосходить Ветхий тем, что очищает совесть нашу от мертвых дел: «Христос пришед Архиерей грядущих благ, болшею и совершеннейшею скиниею нерукотворенною, сиречь не сея твари, ни кровию козлею, ниже телчею, но своею кровию, вниде единою во святая, вечное искупление обретый. Аще бо кровь козлия и телчея, и пепел юнчий кропящий оскверненыя освящает к плотстей чистоте, колми паче кровь Христова, иже Духом Святым себе принесе непорочна Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, воеже служити нам Богу живу и истину» (Евр.9:11–14). В Новом Завете как самая жертва сия, истинная, очищающая совесть нашу, превосходит жертву ветхозаветную, сеновную, преобразовательную, так и самый алтарь, на котором приносится сия жертва, имеет превосходство пред жертвенником Ветхого Завета, по слову апостола: «Имамы алтарь, от него же не имут власти ясти служащии сени» (Евр.13:10).

Из приведенных мною свидетельств Священного Писания ты можешь видеть все превосходство Нового Завета и его служения, совершаемого православною Церковью, пред Заветом и служением Ветхим. Ветхий Завет не был самая истина, но точию сень грядущих благ, и самое священнослужение Ветхого Завета, с кровавыми жертвами, и пеплом юнчим и козлим, не было истинным служением, или поклонением Богу, а только прообразом истинного, от которого и получало свое значение: посему и заменено лучшим и совершеннейшим, – служением Нового Завета. И как Новый Завет, данный Иисусом Христом, есть сама истина, по слову Евангелиста: благодать же и истина Иисус Христом бысть, так и служение Нового Завета есть служение истинное и благодатное, т. е. духовное, Духом Святым подаваемое. О сем-то служении, или поклонении Богу, долженствовавшем заменить собой несовершенное, ветхозаветное, в храме Иерусалимском совершавшееся, Спаситель и говорил самарянке: истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною. Но из тех же приведенных мною свидетельств ты должен был видеть, что существеннейшую принадлежность Нового Завета составляет жертва Тела и Крови Христовой, по слову самого Христа: сия чаша Новый Завет, есть моею кровию, яже за вы проливается; посему и поклонение Богу духом и истиной необходимо должно быть соединяемо с приношением сей жертвы, по заповеди самого же Христа Спасителя: сие творите в мое воспоминание, также по заповеди и примеру апостола, глаголющего: «чаша благословения, юже благословляем, не общение ли крови Христовы есть? хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть» (1Кор.10:16, зач. 145)? Итак, для христианского служения, или поклонения Богу духом и истиной необходимо приношение жертвы Тела и Крови Христовы; а для приношения жертвы необходим жертвенник и храм. Посему вы, отвергая и храмы, и алтари, и самое приношение бескровной жертвы, не только противитесь ясному учению слова Божия, но и отвергаете то, что составляешь самую сущность Нового Завета Христова³⁴.

Пришедший. Теперь я понимаю и превосходство Нового Завета пред Ветхим, как превосходство истины над сению, а посему и превосходство новозаветного служения пред служением ветхозаветным; понял также почему Нового Завета служение, как служение истины, Спаситель назвал поклонением Отцу духом и истиною; соглашаюсь и с тем, что служение сие непременно требует приношения бескровной жертвы, по заповеди Спасителя: сие творите в Мое воспоминание, а потому необходимы и жертвенники и храмы. Но есть у меня еще недоумение, которое прошу разрешить. Так как установленная Христом жертва Нового Завета, т. е. таинство Тела и Крови Его, должна быть совершаема, как сам Он повелел, в Его воспоминание, то я недоумеваю, как разуметь о приносимых в сем таинстве хлебе и вине, – какое они имеют достоинство: приносится ли хлеб только в воспоминание Тела Христова, а вино в воспоминание Крови Христовой, но по существу своему остаются хлеб и вино, или же, по разумению Церкви, хлеб действительно прелагается в сущее, истое Тело Христово, и вино в сущую, истую Кровь Христову?

Я ответил: Из речи Христа Спасителя об уставлении Новозаветной жертвы, ты привел почему-то одну только последнюю ее часть, в которой о сущности сей жертвы ничего не говорится, а заповедуется лишь вечное ее приношение; первую же часть речи, где Спаситель говорит о самой сущности установленной им жертвы и требует веры в ее сущность, ты почему-то умолчал: оттого у вас жертва Господня и почитается только простым воспоминанием смерти Господней, а не таинственным преподанием самого Тела и самой Крови Христа Спасителя. Я приведу вполне евангельское сказание о установлены сего таинства. Слушай. «И приим (Иисус) хлеб, хвалу воздав, преломи, и даде им (ученикам), глаголя: сие есть тело Мое, еже за вы даемо: сие творите в Мое воспоминание. Такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаша Новый Завет моею кровию, яже за вы проливается (Лк.22:19, 20). Итак, Господь приемлет хлеб, а потом вино. Сим Он ясно указует, каким веществом должно быть совершаемо установленное им таинство. Хлеб, и потом вино, Господь благословляет, воздав хвалу Богу Отцу, и сим указует, что, при совершении таинства, над хлебом и вином должно воздавать Богу Отцу благодарение за Его благодеяния, излиянные на нас от начала нашего создания, а паче за послание Сына Его в мир на совершение нашего обновления. Потом Господь приемлет хлеб в пречистые свои руки и преломляет, показуя сим, что совершаемое действуется над веществом, а не есть что-либо только мысленное: ибо мысленное руками не приемлется и не преломляется. Преломив хлеб, от сего единого хлеба, в знак соединения всех верующих в единство, Он подает ученикам, – и не просто подает только со словами: приимете, ядите, но с требованием веры, что подаваемое есть собственное тело Его: сие есть тело Мое; точно так и чашу подает не просто только со словами: пийте от нея, но такожде с требованием веры, что это есть кровь Его; и сим еще не ограничивается, но прибавляет: яже за вы проливается, т. е. требует несомненной веры, что это есть Его Кровь, – та самая, которую проливает Он за спасение мира. И все сие, что Сам совершил на тайной вечери, повелевает Он творить в Его воспоминание. Без исполнения всего, Им самим совершенного при установлены таинства Евхаристии, и без требуемой веры, что хлеб есть Тело Его, и вино – Кровь Его, не может быть и истинного «воспоминания», Им заповеданного. Теперь подумай, может ли кто из искренно и несомненно веруюших, что Иисус Христос есть единосущный Сын Бога Отца, и всесильный Творец мира, и сама воплощенная истина, – может ли истинно верующий допустить столь нелепую мысль, что будто бы Господь, говоря: сие есть тело Мое... сие есть кровь Моя, преувеличивал значение слов своих, вотще называл преподанный и преломленный хлеб самым телом своим и вино – самою своею кровию? Он должен, напротив, веровать несомненно с пророком Давидом, что верен Господь во всех словесех своих, – что верен Господь и в этом слове: сие есть Тело Мое... сие есть Кровь Моя. А если кто будет сомневаться и говорить: как может это быть, чтобы хлеб мог быть Телом Христа, а вино Его Кровию, таковой будет сомневаться и о всем, что Бог привел из небытия в бытие, будет говорить, что несущее нельзя сделать сущим, как иные и говорят, что все произошло не из несущого, а от некоторого готового вещества. К таким неверующим во всемогущую творческую силу Божию, нужно причислить и того, кто сомневается, чтобы в таинстве Евхаристии хлеб, сохраняя свои внешние свойства, мог претворяться в самое Тело Христово и вино – в самую Кровь Христову. Не забывай притом, что к вере в сие таинство Господь предуготовлял своих учеников и всех Ему последующих еще прежде страсти своей, беседуя ко Иудеем на сонмище в Капернауме, когда сказал: «хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира» (Ев. Ин.6:51, зач. 28). Вонми Господним словам. Не рече Господь: хлеб, егоже Аз дам, есть образ Моея плоти, или: будет вместо Моея плоти, или что тому подобное; но пряно и решительно говорит о сем хлебе: плоть Моя есть. И как бы желая еще яснее и решительнее показать, что это будет самое существо Его тела, прибавляет: та самая плоть, юже Аз дам за живот мира, – та плоть, которая будет висеть пригвожденою на кресте за грехи и ради спасения всего мира. После столь ясных и столь определенно сказанных Господом словес не веровать, что в таинстве Евхаристии присутствуют и преподаются тело Господне и самая кровь Господня, свойственно только разве тому, кто не верует во всемогущую силу Божию, развращенно толкует столь явственно и определенно сказанные слова Христа Спасителя: хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть, юже Аз дам за живот мира. Ибо Господь дал за живот мира не образ, или какое подобие своей плоти, но самую плоть свою, а сию самую плоть, данную Им за живот мира, Он обещал дать и нам ясти. И если бы Господь, за живот мира давший самую плоть свою, нам дал ясти только образ ее, то мы и причащались бы только образа животворящей Его плоти, а не ее самой. Но как же могло бы тогда исполниться на нас неложное и непреложное Его обетование: «ядый Мою плоть и пияй Мою кровь во Мне пребывает, и Аз в нем... ядый Мою плоть и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу Его в последний день» (Ин.6:54, 56)? Притом же, если полагать, что приносимые в Евхаристии хлеб и вино не прелагаются в тело и кровь Господни, но только образуют их, то едва ли такое приношение отличалось бы чем от ветхозаветной жертвы, от пасхального агнца, ибо и те жертвы образовали заклание Христово; все различие было бы только в том, что те жертвы образовали хотящее сбыться голгофское жертвоприношение, а сия, т. е. жертва Евхаристии, образовала бы то же жертвоприношение сбывшееся, и была бы, как и те, жертвою сени, а не благодати и истины. И когда рассуждающие так приемлют не истинное тело и не истинную плоть Христовы, а только образы их, то как они могут избегнуть прещения: «аминь, аминь глаголю вам: аще но снесте плоти Сына Человеческого, ни пиете крове Его, живота не имате в себе» (Ин.6:53)? Ибо они признают, что ими вкушается простой хлеб и простое вино; а простой хлеб и простое вино не могут преподать вечного живота, так как не они даны за живот мира. Живот вечный подобает точию приемлющему самое Тело и самую Кровь Христовы: ядый Мою плоть, и пияй Мою кровь имать живот вечный, и Аз воскрешу Его в последний день. Плоть моя истинно есть брашно, и кровь Моя истинно есть пиво. Итак, если желаешь получить живот вечный, то, последуя слову самого Господа, несомненно веруй, что в таинстве Причащения, под видом хлеба и вина, преподаются истинное Тело и истинная Кровь Христовы, и с сею верою приступай к сему великому таинству.