Погибель Иуды предателя... Село крови... (Мф. 27:3–10)

С тревогой мятущейся совести следил сын погибели – Иуда Искариот за тем, что происходило во дворце Каиафы в достопамятную ночь страданий Господних. Предавая Господа, он думал, может быть, что дело не дойдет до осуждения Господа на смерть; или стража не посмеет взять Чудотворца, или Сам Он уйдет от стражи невредимым... Но вот, все говорят, что Он осужден... Вдруг, со всей беспощадной силой проснулась и заговорила в нем совесть... все расчеты, самая страсть исчезли, как адское привидение; осталась одна совесть с мучениями! терзания совести влекли его к отчаянию. Не зная, что делать, он решился на самый отважный поступок – идти к первосвященникам, возвратить им гибельные сребренники, те сребренники, которые еще так недавно казались ему такими пленительными, а теперь стали отвратительными и жгли его руки, – возвратить их и всенародно засвидетельствовать, что он согрешил тяжко, – предал кровь невинную. ТОГДА ИУДА, ПРЕДАВШИЙ ЕГО, УВИДЕВ, ЧТО ОН ОСУЖДЕН, И, РАСКАЯВШИСЬ, ВОЗВРАТИЛ ТРИДЦАТЬ СРЕБРЕННИКОВ ПЕРВОСВЯЩЕННИКАМ И СТАРЕЙШИНАМ, ГОВОРЯ: СОГРЕШИЛ Я, ПРЕДАВ на пролитие КРОВЬ НЕВИННУЮ. «Дружеское участие в таком положении какого-либо священника, какого-либо доброго человека, может быть, остановило бы душу, готовую упасть в ад. От нескольких минут зависело все. Что же слышит самоосужденный предатель?» (Иннокентий, архиепископ Херсонский). ОНИ ЖЕ СКАЗАЛИ ЕМУ: ЧТО НАМ ДО ТОГО? если ты считаешь себя виновным, нам какое до этого дело? СМОТРИ САМ... «Они приняли раскаяние Иуды и его свидетельство о невинности Иисуса с презрительной холодностью людей, которые, исполняя законы, не имеют времени обращать внимание на порывы мечтательной чувствительности» (Иннокентий, архиеп. Херсонский). Огорченный холодным упреком первосвященников, бедный предатель действительно обратил взор на самого себя, но это был взор безнадежного отчаяния, перед которым так скоро является и такой приятной кажется смерть! Гонимый совестью, он бежит в храм, И, БРОСИВ СРЕБРЕННИКИ В ХРАМЕ, ОН ВЫШЕЛ. Но и это не облегчило его мучений, и он отдается первой мысли, какую подсказывает ему диавол: спешит в уединенное место и там, где-нибудь над обрывом скалы, на каком-нибудь дереве, ищет своей погибели: ПОШЕЛ И УДАВИЛСЯ... или сучок дерева обломился, или веревка оборвалась, и тело Иуды упало вниз, в пропасть под скалой, и разбилось так, что выпали внутренности.

Поистине, лучше было бы, если бы не родился ужасно несчастный человек этот!.. «Раскаялся Иуда, – говорит святитель Златоуст, – но уже поздно и медленно, и сам над собой произнес осуждение. Таков диавол! Не дает беспечным взглянуть на грех свой прежде, чем совершать его, чтобы, быв однажды пойманы, не раскаялись. Конечно, хорошо, что Иуда сознался, повергнул сребренники, не боясь Иудеев; но что сам на себя надел петлю – это грех непростительный, это дело злого демона. Но истина сияет всюду. Такая смерть предателя не заграждает ли уста осудивших Иисуса? Ибо что они могут сказать, когда предатель сам против себя подал такой голос? Заметьте и вы, сребролюбцы, и подумайте, что стало с предателем? Как он и имения лишился, и согрешил? Как и сребролюбием не насладился, и душу погубил? Таково тиранство сребролюбия!» «Отчего начало покаяния Иудина во грехе кончилось ожесточением и самоубийством? – спрашивает один толкователь слова Божия. – Иуда не туда обратился с мучениями своей грешной совести, куда призывает человека истинное покаяние. Он обратился к архиереям, подкупившим его на злодеяние. А следовало бы прямо обратиться к Богу, повергнуться перед Его безпредельным милосердием и изливать свою скорбь душевную в молитве о помиловании и в слезах покаяния, потому что истинное покаяние не может быть без молитвы и слез. Раскаяние без молитвы и слез большей частью кончается самоубийством мучимых совестью преступников. Если же преступники не приходят к такому несчастному концу, то не приходят и к покаянию. Болезнь души от времени утихает и остается навсегда достоянием заглохшей совести. Такой преступник делается смелее в совершении других преступлений и переносит их уже без болезни душевной: совесть у него уже убита». ПЕРВОСВЯЩЕННИКИ, – повествует далее святой Матфей, – ВЗЯВ СРЕБРЕННИКИ, СКАЗАЛИ: НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО ПОЛОЖИТЬ ИХ В СОКРОВИЩНИЦУ ЦЕРКОВНУЮ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ЦЕНА КРОВИ, это – деньги нечистые; за них куплена кровь Иисусова! «Сами видят, – говорит святитель Златоуст, – что купили убийство, и потому не положили деньги в сокровищницу: вот свидетельство против них и обличение в предательстве!» Как поразительно это оцеживание комара – соблюдение ничтожного предания старцев о чистоте монеты – наряду с поглощением верблюда (Мф. 23:24) – страшным злодеянием Христоубийства! СДЕЛАВ ЖЕ СОВЕЩАНИЕ, КУПИЛИ НА НИХ ЗЕМЛЮ, пустое безплодное место за городом, у одного ГОРШЕЧНИКА (где он добывал себе глину), ДЛЯ ПОГРЕБЕНИЯ СТРАННИКОВ, может быть и Иудеев, которые, во многих тысячах приходя в святой город, оканчивали нередко там земное свое поприще, а более, кажется, язычников, которых Иудеи считали нечистыми, а потому и место для погребения им было отведено отдельное.

Глас народа, в котором так часто выражается глас Божий, дал вскоре этому кладбищу соответствующее название: ПОСЕМУ И НАЗЫВАЕТСЯ ЗЕМЛЯ ТА «ЗЕМЛЕЮ КРОВИ», по-еврейски Акелдама (Деян. 1:19), ДО СЕГО ДНЯ. «Название места, – говорит святитель Златоуст, – громче трубы возвещает всем о гнусном их убийстве. Если бы они положили деньги в сокровищницу, то дело не обнаружилось бы так повсеместно; купив землю, они сделали все гласным и для будущих родов». Совершая такую покупку, синедрион, не подозревая об этом, исполнил и одно из древних пророчеств, в позор себе и в похвалу Иисусу: ТОГДА СБЫЛОСЬ, исполнилось, РЕЧЕННОЕ (древними пророками) ЧЕРЕЗ ПРОРОКА ИЕРЕМИЮ (Иер. 32:9, 18:2)¹², а еще яснее и точнее 3ахарией(3ах. 11:12–13), КОТОРЫЙ ГОВОРИТ: И ВЗЯЛИ ТРИДЦАТЬ СРЕБРЕННИКОВ, ЦЕНУ ОЦЕНЕННОГО, КОТОРОГО ОЦЕНИЛИ СЫНЫ ИЗРАИЛЯ, И ДАЛИ ИХ ЗА ЗЕМЛЮ ГОРШЕЧНИКА, КАК СКАЗАЛ МНЕ ГОСПОДЬ. В окрестностях Иерусалима и теперь показывают остатки села крови...