Священник Троицкого г. Балашова собора, о. Николай Иоаннович Троицкий

(Некролог)

28 мая 1897 года в 5 чаcов утра в селе Секретарке Сердобского уезда совершилось печальное событие! Здесь умер священник Троицкого собора (в г. Балашове), еще так недавно принявший священнический сан. Он был сын местного священника о. Иоанна Димитриевича Троицкого и родился 31 мая 1870 г. в с. Марьине, Балашовского уезда. Около 1877 года его отца перевели в с. Секретарку. В это время покойному было около 7 лет. Велика была радость покойного, когда этим новым селом была цветущая Секретарка, расположенная на левом берегу Хопра.

Домашнее воспитание его было самое простое, как проста была и жизнь его богобоязненных родителей и направлено было, главным образом, к пробуждению и укреплению в нем страха Божия и вообще религиозных чувств. Рано он полюбил храм Божий и часто посещал его. 8-ми лет его повезли включать в Балашовское духовное училище, где он весьма успешно прошел весь курс, а в 1885 году в числе лучших учеников был переведен в Саратовскую Духовную Семинарию. Еще с большим старанием и любовью стал он относиться к своему делу учения. Со 2-го класса им овладела страсть к чтению книг и, поставив своею целью поступление в Академию, он развивал и обогощал ум свой и чтением книг и изучением преподаваемых там наук, которые вполне соответствовали его религиозно-настроенному духу. Свое образование в Семинарии он закончил 1891 году первым по разрядному списку учеником и в то же лето усиленно подготовлялся в Академию. Богатая и красивая по своей природе Секретарка везде давала возможность находить в жаркую пору прохладные уголки и для серьезного труда и для здорового отдыха. А любимым его местом пребывания и занятий была оградка около красной пятиглавой церкви и тот угол, где покоится теперь прах его матери.

Но вот наступил и август. Он отправился в г.Казань в Духовную Академию, блестяще выдержал там вступительные испытания и стал слушать лекции первого курса. Между тем стало очевидным, что его зрение на этот год ухудшилось и он, по совету окулиста, должен был оставить учение, чтобы совсем не лишится зрения. После отлично выдержанного семестра с правом поступления на второй курс он отправился в свою Секретарку и после совета с родителями решил не ездить уже в любимую свою Академию, где он в короткое время снискал себе любовь товарищей, а равно и самих профессоров, пользуясь среди них славой даровитого студента. Его все любили, потому что он был человек доброй души с любящим сердцем и богатым правильно развитым умом. Что это действительно так, об этом свидетельствует оставшаяся после покойного масса писем. Весьма многие из них проникнуты искренним сожалением студентов по отношению к его выходу из Академии, ибо считали его прекрасным товарищем и преданнейшим другом. Особенное влияние на оставление им Академии имела его любящая мать Елизавета Ивановна, ныне уже покойная, усиленно заботившаяся о здоровье своего единственного и дорогого сына. Скоро она снова должна была расстаться с ним. Он занял вакантную должность учителя приготовительного класса в Духовном училище в г. Балашове, где с похвальным усердием проходил свое педагогическое служение в продолжение четырех лет. И здесь полюбили его. Да и не только маленькие воспитанники его, но и все преподаватели других классов училища, так что когда он высказал свое решение принять священный сан, и перейти на епархиальную службу, сначала не поверили ему, а потом, когда уже он оставил учительское звание, искренно жалели о том, что в лице его они лишались прекраснейшего своего друга и практичного педогога. С осени 1896 года он стал уже серьезно готовиться к принятию священнического сана, а 22 октября минувшего года, на другой день после посвящения во диакона, участвовал уже в Архиерейском служении в сане священника, и к своему удовольствию был определен в знакомый Балашов и, как он выражался, «к велелепному храму» во имя Святой Троицы.

Как и во всяком деле, так и в особенности в священническом сане он отличался любовию к своему святому долгу и, проникнутый истинными религиозными чувствами, он отдался на служение Господу Богу и был «Добрым Пастырем». Вместе с тем был и образцовым учителем духовных овец своих: он проповедывал и в храме и на дому, и так было повел дело проповедывания Слова Божия и так было умело взялся за него, что, если бы был жив, был бы по всей вероятности, и плод проповеднических трудов его в смысле нравственного совершенства его паствы, успевшей привыкнуть к нему. Когда, бывало, он говорит слово свое к собравшимся в храме верующим в златых священнических ризах и со крестом в руках, то все внимание слушателей устремлялось на него и его поучительные речи. Все как бы застывали тут же, где заставала их импровизация о. Николая и всеми овладевало чувство благоговения к Богу и необходимости нравственного самоисправления. Говорил он громко, ясно, общепонятно. Всем по душе была речь почившего о. Николая.

Все любили его. Любили его и за службу церковную, любили и за проповедь, хотя он и открывал иногда неприятные стороны их нравственности, любили его и за доброе отношение ко всем и каждому в отдельности. Каждого умел утешить, если были у кого-нибудь гнетущие чувства, радующегося встречал сочувствием и сорадовался ему. Он был весьма общителен.

Его недюжинный ум и энергия были скоро замечены – избрали его в члены уездного Балашовского отделения Епархиального Училищного Совета, сделали и делопроизводителем того же отделения. Через несколько времени, а это было в пред последнем месяце 1896 г., его избрали в члены Правления Балашовского Духовного Училища. Везде и во всем он проявил себя как неустанный делец и полезный труженник. 16-го мая текущего года он собрался к отъезду в с. Секретарку для свидания со своим отцом и в тот же день выехал из Балашова, а 19-го мая вместе с отцом и своей супругой отправился в Пензу, где пребывал не более суток, после чего снова прибыл в Секретарку. Тотчас же по приезде из г. Пензы обнаружились и признаки его болезни. Послали за земским врачем, который по своем приезде в Серкретарку нашел болезнь покойного о. Николая очень серьезной и начал ее лечение.

Дня через три болезнь о. Николая стала проходить и здоровье его быстро пошло к лучшему. Врач обнадежил как самого больного так и окружающих его в том, что болезнь пройдет и сказал, что дня через три-четыре он будет здоров. Но слова доктора не сбылись. Болезнь снова усиливалась и наконец к утру 28 мая о. Николая не стало. Он умер от воспаления слепой кишки. О, как велико было горе бывшего свидетелем смерти дорогого сына отца его, который сначала и верить не хотел в возможность такого грустного события в своей жизни! Тотчас же его тело омыли, одели и положили в зале на столе. Часов с 8 утра 28 мая по покойном началась паннихида при участии соседних священников и массы Секретарского народа. Многие приезжали и из г. Сердобска. Вынос из дома тела покойного о. Николая происходил 30 мая в 8 часов утра после ранней литургии которую совершил местный 1-го округа благочинный священник о. Иоанн Троицкий. В выносе участвовало 9 приезжих священников и 2 диакона. На встречу двигались хоругви, иконы и хор сельских певчих; во главе их шел еще священник и один диакон. В этот момент погребального шествия раздался потрясающий перезвон, извещающий всех, о столь печальном событии. Народу был так много, что путь от дома до самой церкви был плотно усеян им и стеснял шествующих с гробом почившего иерея о. Николая. Через полчаса началась Божественная литургия, которую совершили: священники села Аничкина о. Николай Мокринский, с. Мошкова о. Николай Агринский, с. Долгорукова о. Павел Поляков, Панновского женского монастыря о. Михаил Твердовский, с. Мещерского о. Михаил Золотарев, с. Подъячевки о. Констатин Леонидов, с. Хованщины о. Иоанн Соловьев, с. Куракина о. Василий Казанский, с. Давыдовки о. Геннадий Орлов, села Пяш о. Иоанн Поляков и Ильинской города Саратов церкви о. Иоанн Златорунский; диаконы: соборной Михаило-Архангельского г. Сердобска собора о. Протассов, села Куракина о. Милославов и с. Хованщины о. Алеев. Все эти священнослужители собрались воздать последний долг почившему сыну о. Иоанна Троицкого о. Николаю и тем выразить уважение и почтение и к покойному о. Николаю и отцу его. Во время причастного стиха с. Мошкова священник о. Николай Агринский произнес прочувствованное слово. Тотчас же за литургией началось отпевание. Умилительно был совершен чин погребения во главе священника о. Златорунского. Во время отпевания священник с. Подъячевки о. Константин Леонидов сказал надгробную речь. Похоронили покойного рядом с его матерью. Картина опускания в могилу гроба с останками почишего о. Николая была весьма трогательная; всюду слышались плач и причитания. Особенно горько плакали две сестры покойного. Видя все это и чужие не могли удержаться от слез. Уже не говорю о всех остальных родственниках и вообще знакомых с о. Николаем. После погребения родственники и знакомые о. Николая собрались в дом убитого горем о. благочинного Иоанна Димитриевича Троицкого, где им предложена была поминальная трапеза. Тоже было сделано и для народа, как это было сделано и 17 февраля 1897 года в день погребения Елизаветы Иоанновны матери почившего о. Николая. Около 3-х часов дня была отслужена краткая лития по покойном и пита так называемая «чаша».

При прощании о. Иоанн Троицкий стал благодарить съехавшихся за их участие, но наплыв новых рыданий не дал договорить ему речь свою. Наконец гости стали разъезжаться и дом мало по малу погрузился в траурное молчание. Вот уже в четвертый раз смерть посещает дом его (о. Иоанна) и совсем сиротливо стало в доме его. Мир праху твоему о. Николай! Да упокоит тя Всеблагий и Человеколюбец Господь Бог в недрах рабов своих Авраама, Исаака и Иакова!

Священник Ильинской г. Саратова церкви И. Златорунский