В. Н. Ковалевский. Грабительские раскопки и проблемы сохранения памятников

В последние годы участились случаи грабительских раскопок памятников археологии. Явление это характерно не только для Центрально-Черноземного региона. Масштабностью отличаются работы «черных археологов» на территории Украины, где с помощью землеройной техники раскапываются курганы скифского времени. На «черном» рынке в Измайлово совершенно свободно продаются славянские семилучевые кольца, бусы и гривны. Под Смоленском десятками раскапываются Гнездовские курганы⁸. Причины роста кладоискательского интереса различны, и о них археологи постоянно говорят в кулуарах. Действительно, чтобы искоренить само явление, нужно прежде всего найти причину его возникновения. Но здесь на этом останавливаться не стоит. Суть в том, что сегодня мы столкнулись с массовым, целенаправленным разрушением нашего культурного наследия, и в настоящей публикации хотелось бы представить на обозрение действия Госинспекции охраны историко-культурного наследия Воронежской области, ведущиеся в данном направлении. Целью сообщения также является постановка вопросов юрисдикции в области охраны памятников археологии, которые ранее уже выносились на обсуждение, но остаются, тем не менее, более прикладным, чем практическим аспектом.

В последние годы юридическая сторона охраны памятников как на территории России, так и на Украине рассматривалась в ряде статей и становилась темой для обсуждения на различных семинарах и конференциях [1. С. 235–238; 2; 3; 4. С. 5–6]. Территория Воронежской области не является исключением в данном списке. Здесь также активно ведутся грабительские раскопки памятников различных эпох. По нашим данным, с 1993 по 1998 год физическими лицами был нанесен ущерб как минимум девяти памятникам [5]. В подавляющем большинстве это отдельные курганы и курганные могильники, среди которых и широко известные (Боршевский, Чертовицкий I, Лысогорский, Животинный) [6. С. 195–201; 7. С. 20–24, 39–41; 8. С. 143–144].

Неоднократные обращения с просьбой выявить грабителей (а по описаниям местных жителей эти люди были известны, вплоть до фамилий и места работы) в органы правопорядка и прокуратуры никаких результатов не приносили. Чаще всего в ответ на запрос о привлечении виновных к ответственности приходил ответ с лаконичной формулировкой: «В возбуждении уголовного дела отказать в связи с отсутствием состава преступления». И это не просто отписка органов исполнительной власти. Такова на сегодняшний день законодательная база в области охраны памятников. Попробуем более скрупулезно разобраться в данном вопросе.

Чаще всего мы апеллируем к «Закону об охране и использовании памятников» и ст. 243 УК РФ. Схема примерно следующая. В орган охраны памятников поступает заявление о выявлении факта разрушения памятника физическим лицом или лицами. Представитель органа обращается в милицию с просьбой разобраться и найти виновных. Формулировка приблизительно такая: «Поскольку разрешение (Открытый лист) на раскопки не регистрировалось, а методика проведения работ не соответствует стандартам, следовательно, согласно ст. 47 «Закона об охране..» и ст. 49 «Положения об охране и использовании памятников истории и культуры» [9. С. 41–42] раскопки можно классифицировать как грабительские и на основании ст. 243 УК РФ виновные должны быть привлечены к уголовной ответственности».

В ответ чаще всего приходит выше процитированная фраза: «В связи с отсутствием состава преступления согласно ст. 5, 2 и 113 УК РФ нет основания для возбуждения уголовного дела», после чего следуют слова: «Данное решение вы можете опротестовать в прокуратуре». Не имея возможности опереться на более аргументированные законы, орган охраны памятников отсылает не отличающееся (имеются в виду ссылки на статьи закона) разнообразием письмо в прокуратуру. И вот здесь возможны два варианта развития событий в случаях, когда памятник поставлен под госохрану и когда он не состоит под охраной государства.

В первом случае органы правопорядка чаще всего после указания прокуратуры проводят формальную проверку и прекращают дело из-за того, что «установить виновных лиц не представилось возможным». Допустим теоретически, что грабители были все-таки пойманы даже на месте совершения преступления. И в этом случае привлечь их к ответу за совершенное деяние фактически невозможно. Нужно прежде всего доказать умысел, осознанность содеянного. Это же возможно только в двух случаях: если грабитель добровольно даст показания, что он целенаправленно раскапывал именно памятник археологии, а не «просто копал червей для рыбалки», и если на памятнике установлена охранная табличка с указанием, что здесь запрещены все виды хозяйственной деятельности.

Вопрос об установке охранных досок достаточно актуален. Охранные знаки должен устанавливать орган охраны памятников, о чем недвусмысленно говорит ст. 28 «Положения...». Естественно, что в нынешних экономических условиях ни одна госструктура, к тому же с недостаточным бюджетным финансированием, не может позволить себе такую роскошь. На подавляющем большинстве городищ, курганных могильников, не говоря уже о неукрепленных поселениях, охранные доски не установлены.

Нужно воздвигать доски или нет – тема для отдельного разговора. Стоит упомянуть о том, что согласно п. 34 «Инструкции о порядке учета...» [10. С. 13], «охранные доски устанавливаются за счет средств предприятий, учреждений, организаций, в пользовании которых находятся памятники, за счет местного бюджета и специальных средств государственных органов охраны памятников», что дает возможность принудить пользователя или местную администрацию установить охранные знаки за свой счет или хотя бы на паритетных началах.

В случае, когда памятник не внесен хотя бы в списки вновь выявленных, говорить о его действенной охране не имеет смысла. Создается интересная ситуация, которую можно охарактеризовать как парадоксальную. Объективно памятник существует. Даже тогда, когда он не выявлен специалистом. Возвышается в поле курган или курганная группа, существует городище с валами и рвами. Но с точки зрения закона памятника нет, пока он не занесен хотя бы в списки вновь выявленных объектов. Т. е. мы видим на кургане грабительский шурф, интуитивно понимаем, что копали целенаправленно, пытаясь добыть какие-то предметы, но доказать, что курган являлся памятником именно на момент раскопок, мы не можем. Следовательно, закон в данном случае бессилен.

Но все ли так пессимистично? Наверное, нет. С нашей точки зрения, выход в следующем. Орган охраны памятников со своей стороны должен извещать местные органы исполнительной власти и самоуправления о наличии на их территории археологических памятников. Идеальным вариантом было бы предоставление схематичной карты с нанесенными на нее охраняемыми объектами и их краткое описание. В милицию присылаются в качестве наглядного пособия образцы «Открытых листов», и рядовые исполнители уведомляются о том, что есть такое понятие «памятник археологии», а также о том, кто имеет право проводить на нем какие-либо работы. О том же самом извещается и гражданская администрация, а через нее – местные жители. Такая схема была апробирована на Лысогорском могильнике и славянском курганном могильнике у с. Борщево. В первом случае перед стационарным милицейским постом была поставлена задача дважды за смену совершать обход памятника, находящегося на территории санатория; во втором извещение о том, что «копачей» разыскивает милиция и что за содеянное, видимо, придется отвечать, привело к тому, что вплоть до 1998 года все курганы оставались в целости и сохранности. В Семилукском районе, где на одноименном городище часто отмечались следы так называемых «закопушек», памятник был включен в маршрут патрулирования, и вот уже три года нарушений культурного слоя не отмечается. В приведенных выше примерах все упомянутые памятники расположены на открытой местности или рядом с населенными пунктами, где грабительские раскопки не могут остаться незамеченными.

Как быть с теми памятниками, которые расположены в лесу, известны лишь немногим специалистам, но тем не менее подвергаются грабительским раскопкам (Чертовицкий, Белогорские)? То, что они грабятся и уничтожаются, стало фактом. Видимо, эти памятники надо раскапывать археологам, чтобы хоть какая-то информация дошла до специалистов. В противном случае они будут для нас утеряны. Примеров подобного рода множество [11. С. 32–33; 12. С. 176–177].

Таким образом, опыт охраны памятников археологии на территории Воронежской области показывает, что работа по сохранению историко-культурного наследия приносит свои плоды, в чем большую помощь оказывают органы правопорядка.

1. Старокожев О. А., Лазар Н. А., Шамшина И. И. Ответственность за нарушение требований законодательства по охране памятников истории и культуры //Древние культуры Восточной Украины. Луганск, 1996.

2. Международный учебный семинар для менеджеров объектов всемирного культурного наследия из стран Восточной и Центральной Европы. Новгород, 1999.

3. Мониторинг археологического наследия. М., 1998.

4. Берестнев С. И. Актуальные задачи археологических памятников в Украинской ССР // Проблемы археологии Сумщины. Сумы, 1989.

5. Ефимов К. Ю., Ковалевский В. Н. Аналитические материалы по фактам разрушения памятников археологии на территории Воронежской области в периоде 1995 по 1999 годы //Архив Госинспекции охраны историко-культурного наследия Воронежской обл.

6. Ковалевский В. Н. Охранные раскопки Боршевского курганного могильника // Археологические исследования высшей педагогической школы. Воронеж,1996.

7. Пряхин А. Д., Беседин В. И., Разуваев Ю. Д., Цыбин М. В. Вантит: Изучение микрорегиона памятников у северной окраины г. Воронежа. Вып. 1. Воронеж, 1997.

8. Медведев А. П. Продолжение раскопок курганов скифского времени у с. Староживотинного // АО 1996 года. М., 1997.

9. Положение об охране и использовании памятников истории и культуры: Постановление Совмина СССР от 16.09.82 № 865 // Законодательные документы по охране и использованию памятников истории и культуры, м., 1986.

10. Инструкция о порядке учета, обеспечения сохранности, содержания, использования и реставрации недвижимых памятников истории и культуры. М., 1987.

11. Стародубцев Г. Ю. Гочевский археологический комплекс: история изучения и современное состояние // Историко-культурное наследие: Памятники археологии Центральной России: охранное изучение и музеефикация. Рязань, 1994.

12. Стародубцев Г. Ю. Работы Гочевской экспедиции // АО 1996 года. М., 1997.