Посмертное почитание старца Николая

«В память вечную будет праведник, от слуха зла не убоится». Эти слова из церковного песнопения вполне приложимы к приснопоминаемому протоиерею старцу Николаю Гурьянову. Память о нем не оскудевает. После его кончины вышли в свет уже несколько книг с воспоминаниями, фильмы о нем, аудиозаписи, тиражируются фотопортреты старца.

Одновременно распространяются и «слухи злы», которые направлены на то, чтобы вызвать раскол среди верующих, но память старца «от слуха зла не убоится».

Поток паломников на остров к старцу не уменьшается, из года в год в день его памяти у скромного домика, который теперь открыт для посетителей, на кладбище у могилки батюшки собираются сотни почитателей подвижника. Они делятся друг с другом рассказами о том, как батюшка помогает им и после кончины, о том, что его фотографии издают благоухание, а в некоторых случаях замечено и мироточение.

Свидетельства о святости старца паломники получают и на Афоне, и в Иерусалиме. У многих афонских монахов (необязательно русских) есть портреты старца. Так один из паломников рассказывает: «Когда мы были на вечерней службе в сербском монастыре Хиландаре, духовник принимал у меня исповедь. Я решил подарить ему фото отца Николая, так как взял с собой целую пачку, чтобы дарить людям. Он взял фотографию, посмотрел и сам назвал имя: «Отец Николай!» И убрал фотографию к себе в шкафчик. Потом я узнал, что духовники некоторых афонских монастырей, в том числе и отец Тихон из Хиландаря, приезжали на остров к батюшке Николаю. Для меня это поразительно. Ведь Святая Гора – центр сосредоточения монашеского опыта более тысячи лет. Можно сказать, что это «институт старчества», здесь возросло много старцев, в том числе современных. И вот с Афона монахи ехали на какой-то далекий остров в России, чтобы увидеть святого».⁴²

Думается, что все паломники, которые хотя бы раз посетили нашего любимого батюшку, старца-протоиерея Николая, никогда не забудут этих минут общения с ним и тех чувств, которые они прожили сообща. Это – прочный фундамент того народного почитания, которое, веруем, со временем будет только шириться. Ныне о старце через книги узнают и люди, никогда не бывавшие на острове, и они чувствуют «благоухание святости», что исходит от всего облика старца и стараются «приникнуть к святыне». Хотя здесь хочется предостеречь от самодеятельности, которая противна смиренному и послушническому духу старца Николая. Появились самодеятельные иконы и акафист, составленный столь безграмотно, что обличает незнание его составителем самого жанра этого сугубо церковного молитвословия. «Кому Церковь не Мать, тому Бог не отец», – говорил батюшка. Когда Церковь официально прославит угодника Божия, тогда будет составлен канонически правильный акафист, будут написаны канонически безупречные иконы. А сейчас, как делал это и сам батюшка по отношению к непрославленным подвижникам, мы можем поставить на полочку его портрет и поминать старца на келейной молитве, прося: «Помяни Господи во Царствии Твоем приснопоминаемого протоиерея старца Николая и его святыми молитвами помилуй нас, грешных».

Посещая могилку старца, мы можем обращаться к нему, как к живому (как заповедывали все наши подвижники), просить его помолиться о нас, чтобы Господь управил нашу жизнь по Его святой воле, чтобы помог и защитил наших ближних, чтобы сохранил Отечество наше от «глада, мятежа и междоусобныя брани», да и сколько еще воздыханий сердечных готов услышать наш любвеобильный батюшка. Потому что любовь не умирает.

И давайте не будем обличать друг друга, не будем вспоминать ошибки и грехи других людей (даже в книгах, посвященных самому батюшке), не будем «приватизировать старца» (как будто кому-то он открылся полнее, чем всем остальным, и только кто-то один имеет право писать и говорить о нем), а напомним себе вечную истину, что «именно любовью христиане должны отличаться от других людей, именно по наличию любви Господь узнает Своих чад».⁴³