Виктор (Островидов), еп. Глазовский, вик. Вятской епархии

Окончил С.-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

Пострижен в монашество во время учения в академии.

По окончании академии состоял иеромонахом Иерусалимской духовной Миссии, затем, с 13 янв.1909 г. – смотрителем Архангельского Духовного училища.

22 сент.1910 г. назначен настоятелем Зеленецкого монастыря Петроградской епархии с возведением в сан архимандрита. Управлял монастырем до самой революции. Был наместником Александро – Невской Лавры.

26 дек.1919 года хиротонисан во епископа Уржумского, викария Вятской епархии.

В 1923 г. был назначен епископом Глазовским и временно управляющим Вятской епархией.

В 1926 г. поручено управление Ижевской и Воткинской епархией.

Во время обновленчества твердо стоял за православие, но в 1927 году оказался во главе оппозиции против митр. Сергия в Вятской и Воткинской епархиях. Причиной этого оказался его горячий, прямой характер, не терпящий компромиссов.

В августе или начале сентября 1927 года, получив для оглашения в Вятской и Воткинской епархиях декларацию митр. Сергия от 16–29 июля 1927 года, епископ Виктор счел эту декларацию «предательством Церкви Христовой» и, «чтобы не быть участником этого греха», он, не порывая пока с митр. Сергием и не прекращая возношения его имени за богослужением, отослал декларацию обратно. По его примеру декларацию не признали часть Воткинской епархии и четыре церкви в г. Вятке. Вслед затем епископ Виктор написал опровержение декларации, указывая, что «воззвание» своим содержанием удаляет человека от Бога, а в ноябре 1927 года отправил митр. Сергию письмо на ту же тему.

Синод сделал еп. Виктору внушение, чтобы он, как викарий, подчинялся правящему епископу, а немного спустя его перевели в г. Шадринск викарием Свердловской епархии.

Еп. Виктор считал, что подчинение постановлению Синода будет являться «как бы одобрением содеянного ими» и решился на настоящий разрыв. Было вынесено постановление, что Боткинская епархия прекращает молитвенно-каноническое общение с митрополитом Сергием.

Слух об этом дошел до Вятки, где часть духовенства прекратила поминовение еп. Виктора. Но простой народ верил ему и уважал его, и недовольная митрополитом Сергием часть населения сгруппировалась около солидарных с епископом четырех церквей. В пятой церковное собрание удалило причт, не желавший порывать с митр. Сергием и обратился к еп. Виктору, который от себя прислал им священника. Это было уже вмешательством в дела чужой епархии, так как переведенный, еп. Виктор уже не имел права распоряжаться таким образом. Представители православного духовенства и мирян срочно привезли из Москвы своего епархиального архиерея, архиепископа Павла (Борисовского), отличавшегося не просто твердым, а и несколько суровым характером. Обеспокоенные этим оппозиционеры по телеграфу запросили совета у еп. Виктора. Он ответил такой телеграммой:

«Ввиду приезда в Вятку архиепископа Павла, необходимо предложить ему принести покаяние и отречение от «воззвания», как поругания Церкви Божией и как уклонение от истины спасения. Только при исполнении сего условия можно входить с ним в молитвенное общение. В случае же упорства, прекратить возношение его имени при богослужении, что допускалось лишь до его приезда и выявления ожесточения его сердца». Еп. Виктор».

Разумеется, архп. Павел отказался от предложенного ему «отречения» и, возвратившись в Москву, доложил о положении дел в Вятской епархии и о роли еп. Виктора. Так как архиепископ Павел большей частью отсутствовал из епархии, в Воткинск срочно назначили еп. Онисима (Пылаева), и ему же было поручено временное управление Вятской епархией. А еп. Виктору предложили дать объяснение, почему он не уезжает из Глазова и на каком основании касается Вятки.

Еп. Виктор ответил горячим письмом, в основном опять против декларации. Он пишет: «Ваше ... «воззвание» ... от начала до конца исполнено тяжелой неправды и есть возмущающее душу верующих глумление над Святой Православной Церковью и над нашим исповедничеством за истину Божию». «Если бы мне даже предоставлена была свобода передвижения..., то я и тогда спросил бы себя: не придется ли мне за это послушание отвечать перед Богом, ибо оно по существу объединяет меня с людьми, от Бога удалившимися».

Неизвестно, была ли наложена на еп. Виктора какая-либо мера взыскания. В известных нам постановлениях Синода о запрещении уклонившихся в разделение, имя еп. Виктора не упоминается. Может быть митр. Сергий оставил его без наказания, принимая во внимание, что он и так уже фактически был удален от своей кафедры.

15 дек.1927 года Воткинский еп. Онисим известил Глазовское Духовное Управление о принятии им управления. Тогда члены Управления заслушали «воззвание» митр. Сергия и постановили: «временно, до покаяния и отречения митр. Сергия от декларации. воздержаться от общения с ним и солидарными с ним епископами и признать еп. Виктора своим духовным руководителем».

Что ни дальше, разделение становилось глубже. Еп. Онисим, согласовав вопрос с Синодом, запретил в священнослужении все отделившееся духовенство, а еп. Виктор разрешил им служить, написав, что это запрещение «никакого значения для нас не имеет».

К епископу Виктору в этот период его деятельности с полным основанием можно применить определение епископа Мануила, которое он в одном из своих писем сделал единомышленным с епископом Виктором иосифлянам, – «лукавствующая ревность о Господе». Ревность о Господе, и даже стремление к исповедничеству, к которому он призывает других, у него, несомненно, были. Но он доходил в ней до непозволительной крайности, прикрывая ей свои заведомо неканонические действия.

Его обвинения митр. Сергия в таких-то и таких-то, – в предательстве Церкви Божией на поругание «внешним», в «систематическом, по определенному обдуманному плану, разрушению Православной Русской Церкви...”, в «стремлении все смешать, осквернить и разложить духовно», – эти обвинения и голословны, и перемежаются с недовольством мероприятиями чисто практического, административного порядка. Его недовольство стремлением митр. Сергия уменьшить значение церковных советов, переводами епископов, как и у митр. Иосифа, и у некоторых других, имеет уже чисто личный характер. На это указывает ему епископ Захария (Лобов) в своем письме от 19 апреля 1928 года. Он пишет:

«Еще страшнее и печальнее становится, когда припомнишь причины, побудившие Вас отпасть от Церкви... Вы раньше были в общении с митр. Сергием ... исполняли все его поручения ... когда Вы управляли бесконтрольно Вятской епархией. Когда же Вам указали, что Вы только викарий и ... для пользы Церкви Вас перевели в Свердловскую епархию, то тут-то и открылась Ваша греховная человеческая природа ... Вы подняли церковный бунт и открыто не подчинились воле своего первого епископа. В оправдание свое стали обвинять митр. Сергия в каких-то отступлениях от канонов, но каких именно, Вы и сами не можете уяснить, ибо таких отступлений нет».

К этому нужно прибавить, что еп. Виктор, по-видимому, и раньше относился с предубеждением к митр. Сергию. Своему другу, еп. Уржумскому Авраамию (Дернову) он пишет:

«Его заблуждения о Церкви и спасении в ней человека мне ясны были еще в 1911 году, и я писал о нем в старообрядческом журнале, что придет время, и он потрясет Церковь».

А сам еп. Виктор, начав возражать, по его словам «с сыновней любовью», в пылу полемики переходит все к более сильным выражениям. Он называет митрополита Сергия и единомышленных ему епископов отступниками, лукавствующими, говорит, что они покланяются велиару, что они лишены благодати и т.д. А если такие выражения употреблял епископ, то чего же можно было ожидать от солидарных с ним простых верующих.

К концу 1927 года под руководством еп. Виктора объединились недовольные митрополитом Сергием приходы в Вятке, Ижевске, Вотске, в Глазовском, Слободском, Котельническом и Иранском уездах. Оставшиеся верными митрополиту Сергию священники переносили от своих агрессивно настроенных противников всевозможные оскорбления. О разделении узнали и в других епархиях. По поручению троих епископов и десяти священнослужителей, живших в г.Краснококшайске, епископу Виктору писал Нижне-Чирский епископ Захария (Лобов), писал вышеупомянутый старый его друг еп. Авраамий. Но еще до получения этого последнего письма еп. Виктор вошел в тесную связь с ленинградскими иосифлянами. Получив от них ложную информацию о том, что Соловецкие епископы на их стороне, он еще больше укрепился в своих взглядах. «Что я сказал плохого?» – писал он еп. Захарии, посылая ему копию своего воззвания. Ответ еп. Захарии, по-видимому, не застал его: в конце апреля 1928 года он уехал на Соловецкие острова, поручив возглавляемые им приходы иосифлянскому епископу Димитрию (Любимову) в Ленинграде.

По прибытии на место еп. Виктора встретила неожиданность. Он был уверен, что Соловецкие епископы держатся одних с ним взглядов. На деле оказалось, что они осуждали его отделение от митрополита Сергия и усиленно старались переубедить его. Особенно много труда вложил в это дело архиепископ Иларион (Троицкий). Епископ Виктор противился долго доводам Илариона, но, наконец, был убежден ими и примирился с митр. Сергием.

О своем присоединении он сообщил Вятской пастве, вероятно, в начале 1929 года и сделал соответствующие распоряжения. В этом же году викторианство в Вятской епархии почти прекратилось.

Епископ Виктор скончался 19 июля 1934 года в обители преп. Зосимы и Савватия.

Труды:

«Заметка о человеке».

С.-Петербург, 1905.

«Неделовые люди». Три лекции по поводу героев Максима Горького. СПБ, 1905.

«Описание Зеленецкого монастыря, Петроградской епархии».

Литература:

ФПС I, № 88, стр.4.

ФПС III, стр.2.

ФАМ I, № 65, стр.6.

Митр. Елевферий. «Неделя в Патриархии». Париж, 1933 год, стр.127 128, приложение, стр.22.

Архим. Иоанн (Снычев). «Церковные расколы», стр.362–383.

Заметки и дополнения Е.М. № 34.

Von 1922 bis nach 1925 war er in Verbannung. Nach seiner Rückkehr protestierte er gegen den Aufruf des M Sergij (Stragorodskij) und verbrachte 1928–1931 im KZ Solovki. Im Frühjahr 1931 wurde er in Maj Guba gesehen. Im Sommer 1931 wurde er frei und für drei Jahre in den Archangel’skij Kraj geschickt, an die Onega. (M. Pol'skij, Novye mučeniki II, 70–77: Hier hat er den Namen Ostrogradskij!).

Werke:

Pis’mo к Mitropolitu Sergiju ot Oktjabrja 1927 g.

Vtoroe pis'mo emu že ot 16 Dekabrja 1927 g.

Pis'mo к bližnim, Dekabrja 1927 g.

Alle in M. Pol'skij, Novye muceniki 11,72–77.

Literatur:

Regel‘son 276, 330, 441, 445 , 454, 464 , 545 , 600f.

Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte 11,183, passim.