Варфоломей (Ремов), архп.б. Сергиевский-Загорский, вик.Московской епархии

Сын священника Успенской на М.Дмитровке церкви г. Москвы. Монашество принял в академии.

В 1912 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и назначен исп.должность доцента академии в сане иеромонаха.

В 1914 году получил степень магистра богословия за свой труд «Книга пророка Аввакума». Введение и толкование. (Сергиев Посад). И утвержден доцентом.

Год возведения в сан архимандрита неизвестен.

С 1916 года экстраординарный профессор Московской духовной академии по кафедре Священного Писания Ветхого Завета.

28 июля 1921 года хиротонисан во епископа Сергиевского-Загорского, вик.Московской епархии.

После закрытия Московской духовной академии настоятельствовал в Высоко-Петровском монастыре в Москве.

Последовательно после Петровского монастыря настоятельствовал и старчествовал в храме Рождества Богородицы, что на Путниках.

9 июля 1934 года возведен в сан архиепископа.

Последние годы жизни провел на покое.

Скончался 26 июня 1936 года.

Был знатоком церковно-славянского языка.

Митр. Сергий дал ему ответственное послушание – исправлять все церковные службы, песнопения и акафисты, поступающие в Московскую Патриархию на отзыв. Добросовестно нес он свое послушание до дня кончины, отметая опытной рукой цензора и знатока своего дела все мусорное, плагиатное и оставляя бисеры в наследие Русской Православной Церкви.

Труды:

«Книга пророка Аввакума» Введение и толкование.

(Магистерская диссертация).

Сергиев Посад, 1913.

«Пророк веры». «Богосл. Вестн.» 1914, январь, стр.13.

«Пророк последних дней первого Иерусалима».

(Юбилейный сборник). Год неизвестен.

Рецензия: Рождественский Д.В. прот.

«Учебное руководство по Священному Писанию», ч.1.

«Христианин». Год неизвестен.

Статья: «Об изучении Священного Писания».

«Христианин». Год неизвестен.

Указ. на лит. труды «Богосл. Вестн.» 1915, Χ-ΧΙ-ΧII, стр.65 (отчет).

«Какой должна быть обличительная проповедь».

«Голос церкви» 1914.

«Поем воскресшему из мертвых». (Из пасхальных размышлений).

«Моск. Церк.Вед.» 1915, № 12–13.

«Согреших, Отче». Там же, 1914, № 6.

Литература:

«Церк.Вед.» 1912, № 40, стр.375.

-«- 1914, № 5, стр.31.

-»- 1916, № 42, стр.379.

ФПС I, № 124,стр.5.

ФПС III, стр.2.

ФАМ I, № 52, стр.5

«ЖМП» 1934, N2 22, стр.4.

«Именной список ректор. и инспект. Дух. Акад. и Семин., на 1917 год», стр.24.

Заметки и дополн.Е.М. № 37 и 101.

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АРXIЕПИСКОПЕ ВАРФОЛОМЕЕ (Ремове)

Архиепископа Варфоломея я узнала в храме преп. Сергия на Дмитровке. Он окончил Московскую Духовную Академию и был духовным сыном старцев Зосимовой пустыни – иеросхимонаха Алексия и схиигумена Германа. О его детстве, о его родственниках и юности его, ничего не знаю. Узнала я его как епископа и старца, духовного руководителя большой духовной его семьи. Он был ревнителем полной продолжительной службы и монашеского устава. Любил подпевать народу и певчим, стоя на кафедре во время богослужения. Иногда он мог казаться и странным. Был он очень строгим, а часто и вспыльчивым. Своим духовным чадам он делал выговор при народе. В то же время он был очень добрым и чутким. При своей доброте, он часто отдавал и последнее, так что оставался сам без четок. В таком случае он укорял себя словами: «плохой я монах, я даже без четок». Раздавал и деньги. Был он очень болезненным. У него были больные легкие, печень и сердце. Лицо его было отекшим. Ввиду болезни он не мог управлять епархией, а находился как бы на покое, но трудился неустанно и полагал душу свою как за братию свою, так и духовных чад. К нему я пришла, когда лишилась своего духовного отца, и он участливо отнесся ко мне и спросил: «переданы ли мы кому?» Затем сам попросил меня писать ему, сказав: «не можешь писать на гербовой, пиши на простой». Он говорил, что «откровение помыслов и вообще высказывание всего так необходимо, как необходима отдушина в комнате, куда все и должно уходить». На исповедь он мало кого принимал, так как он и без того был загружен делами, но в советах никому не отказывал, и, принимая всякие записки, подчеркивал там, где требовалось указание, разъяснение, а после вечерней службы просил остаться подававшим записки и разбирал вместе с ними все их вопросы. Однажды я была поражена и тронута тем, что я увидела целую пачку своих записочек в ящичке при храме, н думала, что святитель прочтет их, помолится и этим все кончится, однако, оказалось не так. Как-то после праздничной всенощной (то было под Казанскую 7 июля), он попросил меня проводить его. Я согласилась и осталась в храме ожидать пока он всех благословит и всех выслушает. Наконец владыка окончил благословлять, разоблачился, надел на себя свои обычные одежды и мы трамваем отправились к нему на квартиру. Дорогой владыка сидел с закрытыми глазами и творил Иисусову молитву. Ехали в «Сокол”, где он и жил тогда. От трамвая до самого дома вели духовную беседу. Когда мы вошли в дом, он попросил побыстрее подать чай. Квартирная обстановка была простая. В святом уголке висел большой чтимый образ Черниговской Божией Матери, работы схиигумена Германа, а на столе стояла икона апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Матушка подала владыке скромный ужин: немного жареного картофеля и огурчик, затем чай и давнишнее уже засохшее варенье. К ужину пригласил и меня.

Во время трапезы он вынул мои записки и ответил на все мои вопросы. Я была очень тронута его вниманием. В II ч.45 мин. ночи владыка отпустил меня с миром.

Второй раз я была у него в то время, когда собиралась ехать в Рязань. Владыка был болен и лежал в кровати, однако, несмотря на болезнь, он принял меня с радостью; вспоминаю, как я, входя со страхом в его келию, услышала его ласковые слова: «входи, входи, не бойся, ты же хотела видеть мою келию и знать всю обстановку» (об этом я ему ничего не говорила, а только при первой с ним встрече так подумала).

Беседовал он со мною лежа. Вспоминаю еще вот какой случай. Однажды я купила большое, чудное ароматное яблоко и думала сама в себе: « отдать это яблоко владыке или нет?”. Решила, смотря потому, как он благословит меня. В церкви, когда все уже люди шли под благословение, подхожу к владыке за благословением и подаю ему яблоко. Он взял его, повернул в руках, поблагодарил и сказал: «А заслужил ли я это яблоко?»

Как-то раз я открыла ему в письме свой помысл против него. Он взял мое письмо и поцеловал его. Этим он показал свое глубокое смирение и этим смирил мою гордыню. На этом обрываются воспоминания о нем, как духовнике и старце. Известно, что квартиру на «Соколе” он обменял на домик в Черкизове, где доживал свои дни после закрытия храма Рождества Богородицы на Путинках, где он служил как настоятель храма б. Петровского монастыря.

Скончался в 1936 году от болезни легких и общего расслабления.

Nach М. Pol’skij soll ЕВ Varfolomej im Vysoko-Petrovskij- Kloster verhaftet worden sein, nachdem er von einem Ieromonach Aleksij denunziert worden ist. Dieser wurde danach Vikarbischof von Moskau und 1939 В von Kišinev. Wer dieser Aleksij ist, ist nicht leicht festzustellen. Von den im Verzeichnis von M Manuil (Lemeševskij) aufgeführten Bischöfen dieses Namens könnte es höchstens В Aleksij (Sergeev) gewesen sein, der freilich schon am 20.5.193S zum В von Kaiir geweiht und 1936 В von Serpuchov, V von Moskau wurde und um 1940 zeitweise die Ep. Kišinev verwaltete.

EB Varfolomej soll nach der Schließung der Troice-Sergieva-Lavra heimlich eine GA organisiert haben, deren Student der Ieromonach Aleksij war. EB Varfolomej soll am 26.6.1936 erschossen worden sein.

Literatur:

M. Pol'skij, Novye mučeniki 1,180; II,124f.

Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte 1,410; 11,51, 146; 111,64.