Иоанн Креститель

Иоанн Креститель – сын священника Захарии и жены его Елисаветы, родственницы Пресв. Девы Марии (Лк.1:36). Местом его рождения, на основании раввинского предания, считают обыкновенно священнический город Хеврон, один из знаменитейших городов нагорной Иудеи. Мнение же, что Иоанн родился в Иутте, где св. Еленою, материю Константина великого, построен храм в память рождения Предтечи, основывается не на предании, а на том, что под градом иудовым (Лк.1:39), куда ходила Пресв. Дева для свидания с Елисаветою, некоторые (Реланд, Вьель и Ренан) несправедливо разумели этот незначительный городок, который никак не мог быть назван «градом иудовым», разумеется, в смысле знаменитого города⁷⁰.

I) Детство и юношеские годы Иоанна Крестителя. Сведения об этом периоде жизни передает нам один св. Лука, который, надобно заметить, даже и начинает свое Евангелие с Иоанна Крестителя, как предтечи Господня. В первых стихах первой главы он подробно говорит о явлении Ангела Захарии с радостною вестью о том, что престарелая жена его Елисавета родит ему сына, которого он назовет Иоанном (с еврейского – милость Божия) и который будет велик пред Господом. От чрева матери он исполнится Духа Святого обратит многих из сынов Израилевых ко Господу Богу их, предыдет пред Ним (Спасителем) в духе и силе Илии, чтобы приготовить Ему путь (Лк.1:5–17). Также подробно говорит он потом о его рождении и обрезании (Лк.1:57–66 ст.), причем приводить хвалебную песнь Захарии, в которой он – Захария – прославляет величие нашего спасения чрез обетованного Мессию и указывает назначение сына своего – быть предтечею Господа (Лк.1:67–79 ст.). Повествование оканчивается хотя и кратким, но весьма важным замечанием Евангелиста о развитии и жизни Иоанна до времени общественного служения его в качестве предтечи Господня: отроча же растяше и крепляшеся духом: и бе в пустынях, до дне явления своего ко Израилю (ст. Лк.1:80). Из этих слов видно, что жизнь и развитие Иоанна шли не обычным путем: он жил в пустынях. Но где же были эти пустыни? Когда Иоанн поселился в них и не находился ли он там под чьим-либо влиянием?

Известно, что недалеко от Хеврона, на всем протяжении с западной стороны от Мертвого моря, вся местность представляет сплошную пустыню (Мф.3:1); только горные хребты и небольшие ручьи, скатывающиеся по глубоким впадинам в Мертвое море, разделяют ее как бы на несколько отдельных пустынь (Нав.15:61, 62, 21:11. 1Цар.25:1, 2). Вот в этих-то пустынях, богатых пещерами, служившими издавна убежищами для всяких отшельников, поселился Иоанн Предтеча. Место, где жил он, приготовляясь к своему высокому призванию, находится, по преданно (см. у Норова в I томе стр. 325 по изд. 1838 г.), на самом обрыве одного горного хребта; тут виднеются теперь развалины небольшой церкви, а под нею в скале пещера, в которой уединялся юный подвижник; ниже этой пещеры журчит живописный источник. На аскетический образ жизни Иоанна мы находим ясные указания и в Евангелиях. Матфей и Марк согласно говорят, что Иоанн носил одежду из власяницы, опоясывался кожаным поясом, а питался акридами и диким медом (Мф.3:4 и Мк.1:6). Под акридами обыкновенно разумеют род большой саранчи, которою питаются на востоке бедные люди, но едва ли это верно. По мнению еп. Порфирия (см. «Книга бытия» моего т. V), акриды – это род растения. «Они походят на зеленые деревца, величиною с обычный куст нашей сирени, и имеют кругловатые, солоноватые на вкус листочки, которые можно есть, как салат и как приварок; ими-то, по словам преосв. Порфирия, и питался Иоанн Предтеча, а не саранчою, называемою акриды».

Когда Иоанн удалился в пустыню, – ничего нельзя сказать определенно. Ориген (horn. 11), Амвросий и другие относят это к самому раннему детству. Никифор Каллист (Церк. Ист. 14, 1) и Бароний сообщают, будто Елисавета бежала в пустыню с Иоанном от преследования Ирода; но ни эти старинные писатели, ни позднейшие ученые исследователи не придают этому легендарному преданию никакого значения. Что же касается того мнения, будто Иоанн сблизился с жившими в этой пустыне (Plin. Hist. nat. 5, 17) ессеями и учился у них (Paulus Exeg. Handb. I, 136; Gfrörer, Gesch. d. Urchrist. III; Haupt Meyer), то это мнение прямо опровергается евангельским текстом, по которому духовное развитие Предтечи исключительно приписывается непосредственному воздействию на него Самого Бога. Но если даже и допустить правдивость такого мнения, все-таки надобно будет согласиться, что он ничему от них не научился, потому что представляет собою совершенную противоположность ессеям. Последние, как известно, не верили в пришествие Мессии, между тем жизнь и душу Иоаннова учения составляло ожидание Мессии и приготовление людей к принятию Его. На тело ессеи смотрели, как на темницу души и причину всякого греха; Иоанн же своим призывом к покаянию ясно дает видеть, что причина греха в злой воле человека. Ессеи держались платоновских идей (ср. Иос. Флавия, О войн. иуд. 2, 8); – у Иоанна, напротив, все иудейское. Ессеи жили вдали от человеческих обществ и предавались мечтательности; – Иоанн смело идет в народ и до самого конца деятельности своей проводит жизнь среди него. Аскетическая жизнь св. Иоанна всего ближе и естественнее объясняется тем, что он был назорей, от чрева матери своей посвященный Богу (Лк.1:15), а не из ессейства. По близости места обитания, св. Иоанну только не могла быть неизвестною уединенная жизнь ессеев, их обычаи, точно так же, как известны ему были и другие религиозные иудейские толки с их особенностями; но он ни от кого и ничего не заимствовал. Промыслу угодно было, чтобы он возрос вдали от мира, вне всякого влияния. Покорный одному водительству промысла Божия, Иоанн провел юные годы свои в пустыне до дне явления своего Израилю (Лк.1:80), – дабы свидетельство его о Христе, как Агнце Божием, было подобно благочестию Ангела и было принято народом за откровение свыше, каковым оно и оказывалось в действительности, по словам самого же Иоанна (Ин.1:31–34).

II. Общественное служение Иоанна Крестителя. В пятнадцатый год правления Тиверия Кесаря, при Понтии Пилате, Иоанн, согласно предсказанию пророческому (Мал.3:1; Ис.40:3), выступил на служение в качестве Предтечи Мессии (Мф.3:1–3; Мк.1:1–4 и Лк.3:1–6). Местом явления его был пустынный берег Иордана⁷¹. Сюда нередко, особенно в начале нового года (в сентябре месяце), пред праздником очищения (Лев.23:24–27; Чис.29:1–7), целыми толпами приходил народ для религиозных омовений. И вот в то самое время, когда собравшиеся на реку спешили совершать омовения законные, не думая о нравственной чистоте, об исправлении своей жизни, Иоанн обращается к ним с проповедью о крещении покаяния во оставление грехов. Момент был самый удобный не только для того, чтобы призвать всех к крещению в покаяние, но и указать причину такого призыва: покайтеся, говорил он им, приближибося царство небесное (Мф.3:2). В этих немногих словах заключается вся сущность проповеди Иоанна Предтечи, приготовлявшего путь Господу в сердцах человеческих. Остановимся на них. Прежде всего, что значит крещение покаяния? Преосв. Филарет, митр. Московский, говорит в одной проповеди (том III, стр. 319 по 1877 г.): «крещение покаяния, как бы ни толковали сие выражение, дает разуметь, что покаяние в учении Иоанна составляло главную черту, необходимую потребность»... Иоанн как бы так говорил: не внешнее омовение важно, а внутреннее очищение души покаянием. Вот почему никто не мог получить от Иоанна крещения (βα’ππισμα), т.е. погружения в воду, до тех пор, пока не доказал своего намерения переменить свою жизнь смиренным и всенародным проповеданием своих грехов (Мф.3:6. Мк.1:5). Вот это-то очищение души, по Иоанну, и есть крещение покаяния или крещение в покаяние, как он сам объяснил себя в другом месте (Мф.3:11). Некоторые из новейших экзегетов (Лайтфут, Бенгель и др.) думают, что крещение Иоанново есть не что иное, как прозелитское крещение; но это мнение не имеет исторического основания. Ни в книгах Ветхого Завета, ни в книгах Нового Завета, ни у Филона, ни у древнейших таргумистов нет данных на то, чтобы для принятия иудейства непременно, всегда и от всех требовалось крещение как особый самостоятельный обряд. Да и сами иудеи того времени были убеждены, что право крестить будет иметь собственно Мессия, когда придет, и предтеча Его, Илия, или другой какой-либо пророк (Ин.1:25). Крещение прозелитов, в смысле особого обряда, известно в употреблении не ранее, как в третьем столетии (см. Библ. археол. Кеиля в русск. перев. I, Киев 1871, стр. 399). Если это так, то, естественно, нельзя выводить из него ни крещения Иоаннова, ни крещения христианского. Скорее, наоборот, иудеи после уничтожения их храмового культа, могли заимствовать от христианского крещения повод к тому, чтобы употреблявшееся у них дотоле простое очищение купаньями, которое совершал сам очищаемый, преобразовать в формальное крещение, как обряд принятия в религиозное общение. Не имеет ничего общего Иоанново крещение и с омовениями, которых требовал закон Моисеев. Иудейские омовения были большею частью действиями, имеющими целью удалить телесные осквернения, и могли повторяться столько раз, сколько требовалось новыми осквернениями. Но крещение должно было совершаться только однажды, и те, которые искали его, могли получить его только от Иоанна. Таким образом, крещение Иоанново было совершенно новым, неизвестным в ветхозаветной практике, обрядом и представляет совершенную противоположность омовениям и очищениям, предписанным законом (Нав.3:5; 1Цар.16:5 и мн. друг.).

Но будучи вполне самостоятельным по отношению к иудейским омовениям, крещение Иоанново не имело само по себе оправдывающего значения для человека; оно выражало собою только общий смысл всего служения Предтечи, и как цель последнего состояло в том, чтобы нравственно приготовить людей к принятию грядущего Искупителя, так и крещение имело только приготовительное нравственное значение, приводя людей к другому высшему духовному крещению Христову. Предтеча должен был только предначать то, совершение и окончание чего принадлежало уже Иисусу Христу (Мф.3:11). Так как в крещении Иоанна недоставало возрождающей силы Духа Св., то в параллель с ним может быть справедливо поставлено крещение учеников Господа (Ин.4:1–2) до установления Им таинства; или же его можно уподобить христианским оглашениям, предваряющим таинство крещения: как чрез эти оглашения верующие убеждаются в своей нравственной нечистоте и необходимости благодатного возрождения для нравственно доброй жизни, так и в крещении Иоанновом человек глубоко сознавал свою греховность и желал нравственная исправлен ее. Вот почему отцы и учители церкви, рассуждая о силе и значении крещения Иоаннова, называют его вообще приготовительным крещением – βα’ππισμα ᾿εισμαγω’γικον(бл. Августин, Contra Donat. 5, 10; св. Кирилл ал. in Johan. 2, 57; св. Иоанн Злат. в 24й беседе).

Проповедь Иоанна о крещении покаяния составляла только начало проповеди, лучше сказать, одну сторону ее. Самое же главнее в его проповеди – это учение о приближены царства Божия, царства небесного (Мф.3:2). Иудеи давно уже ожидали восстановления теократии, давно уже хотели видеть на престоле Давыдовом царя-освободителя от ига иноземного, царя-завоевателя, с которым они думали господствовать над всем миром. Они надеялись видеть в Мессии земного царя. Иоанн, как бы отвечая на эти думы, взывает к покаянию к побуждает переменить мысли земные на небесные, потому что приблизилось царство небесное, царство духовное, а отнюдь не земное. Иудеи думали, что для вступления в царство Мессии достаточно одного происхождения от Авраама. Иоанн разрушает и эту гордую мысль (Мф.3:9–10).

Властное, запечатленное вышечеловеческим достоинством слово Предтечи, его новое, отвечающее на самые святые запросы души учение, в соединении с внешним его необычайным видом и самою безыскусственною простотой проповеди, производили до такой степени сильное впечатление на народ, что многие недоумевали и размышляли в себе, не это ли и есть Мессия, обещанный Израилю. Но, – строго верный своему призванию, – не желая не принадлежащей себе славы, Иоанн предупреждает возможность такого крайнего увлечения и разъясняет недоумевающим людям в кратких, но сильных выражениях истинный смысл своего служения и своего отношения к Мессии. Аз убо крещаю вы водою в покаяние, – говорил он недоумевающим, – грядый же по мне, креплий мене есть, ему же несмь достоин отрешити ремень сапогу его: той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф.3:11; Лк.3:16).

И вот в то самое время, когда путь Господу был уже уготован, когда ожидание Мессии достигло самой высшей степени, среди множества народа приходит на Иордан креститься от Иоанна и Иисус из Назарета.

Крещение Господа ознаменовалось необыкновенными чудесными знамениями – гласом с неба Бога Отца и сошествием на Крещаемого Духа Св. в виде голубя (Мф.8:16–17; Мк.1:9–11 и Лк.3:22). Эти чудесные знамения служили для Иоанна неопровержимым доказательством, что И. Христос есть действительно обещанный Богом Мессия, Спаситель мира. И аз не ведех его, – говорил он народу после уже крещения Христа, – и аз не ведех его, но пославый мя крестити водою, той мне рече: над негоже узриши Духа сходяща и пребывающа на нем, той есть крестяй Духом Святым. И аз видех, и свидетельствовах, яко сей есть Сын Божий (Ин.1:33–34). Евангелист Иоанн, ближайший ученик Предтечи и очевидец всего, передает нам в своем Евангелии четыре таких свидетельства, в которых Иоанн ясно и определенно указал всем на Христа, как ожидаемого Мессию. В первый раз он свидетельствовал пред посланными к нему от синедриона священниками и левитами, которым он не обинуясь объявил, что Христос уже явился, но они Его не знают (Ин.1:26–27). На другой день Иоанн снова свидетельствовал о Христе и лично указал на него всему народу, возгласив: се Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29). При этом, – что особенно замечательно, – Иоанн объяснил народу, что он для того и пришел крестить в воде, да явится Он (Христос) Израилю (Ин.1:31), т.е. чтобы чрез него Он сделался известным, чтобы все узнали Его. На следующий день то же свидетельство и опять в присутствии Самого Христа Иоанн повторил пред учениками (Ин.1:36), причем двое отделились от него и последовали за Христом (Ин.1:37). Последнее – четвертое свидетельство Иоанн высказал по такому поводу: ученики его стали завидовать увеличивавшейся славе Христа (Ин.3:26), а он в ответ на это сказал: вы сами свидетельствуете, яко рех: несмь аз Христос, но яко послан есмь пред Ним (Ин.3:26–28 ст.) и затем трогательно сравнил свое отношение ко Христу с отношением друга к жениху после обручения его с невестой. Иоанн, как друг жениха – Христа, в таинственном союзе Его с церковью является ближайшим и довереннейшим Его служителем и посредником. Все обязанности его заключались только в том, чтобы приготовить невесту – общество Израильтян – и привести ее к жениху. Ныне невеста приведена; жених признал ее и принял. Что же остается делать другу жениха? Теперь миссия его окончена; ему остается только радостию радоваться, что он удостоился такой чести и совершил с успехом свое дело. Продолжая свое сравнение со Христом, Иоанн говорить: оному подобает расти, мне же малитися (Ин.3:30). Без сомнения, св. Иоанн не умалялся ни в сообщенных ему дарах благодати, ни в своих добродетелях, но постепенно возрастал в них. Меркла только слава его пред славою Христа. Христос, со Своей стороны, не мог возрастать Сам в Себе благодатно и добродетелями: Ему предстояло возрастать в очах людей чрез Свое учение и чудеса, чрез благоговение, которое день ото дня более и более проявлялось в сердцах Его слушателей. И не только чрез учение и чудеса подобало возрастать Христу, но и чрез самую крестную смерть, воскресение и вознесение на небо. Всем этим Он приобрел Себе имя паче всякого имене: да о имени Иисусове, как говорит Апостол Павел, всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних (Флп.2:9–10). Показывая, далее, своим ученикам, почему расположение народа к Иисусу Христу, доверие к Нему и слава Его возрастает, Иоанн Креститель поучает, что Он по природе Своей неизмеримо выше всех людей, что Он не просто человек, но – принявший природу нашу – Сын Божий, и что, поэтому, вера в Иисуса Христа, как истинного Бога, есть необходимое условие и единственный путь нашего спасения: веруяй в Сына, – говорит Иоанн, – имать живот вечный: а иже не верует в Сына, не узришь живота, но гнев Божий пребывает на нем (Ин.3:36).

Такое значение Иоанна Крестителя подтверждается и свидетельствами Самого Христа, Который в Своих беседах с учениками не раз говорил о нем, как о посланнике Божием (Мф.11:10), пророке, большем в рожденных женами (Мф.11:11), и, наконец, как самом блестящем светильнике (Ин.5:35), который, однако, подобно утренней звезде, не долго горел и скоро угас.

III) Заключение Иоанна Крестителя Иродом Антипой в темницу и его мученическая смерть. Св. Иоанн был заключен Иродом Антипою в темницу за то, что он облачал его за незаконные поступки и особенно за то, что он завладел женою брата своего Филиппа (Мф.6:18). Погубить Иоанна Ирод, однако, боялся, потому что все считали его пророком (Мф.14:5), да и сам Ирод, как ни был испорчен и развращен, не мог отрешиться от благоговейного страха пред ним, как мужем праведным и святым (Мф.6:20). Примешивалось к этому и воспоминание прежнего, когда Ирод пользовался советами и в сладость слушал его (Мф.6:20). Все это взятое вместе удерживало Ирода от убийства Иоанна, и он долго томил его в темнице (Мф.6:20).

Пребывание Иоанна Предтечи в темнице не осталось бесследным. Евангелист Матфей передает нам один факт, который заслуживает особенного внимания. По его словам, Иоанн, слыша во узилище о делах Христа, послал к Нему двух учеников с вопросом: ты ли еси грядый, или иного чаем (Мф.11:2–3)? Многих экзегетов крайне смущает этот вопрос. Многим кажется, что Иоанн, находясь в темнице, поколебался в своей вере во Христа (Годе и Кейль). Но такое мнение совершенно ложно. Призвание Иоанна, небесные знамения, которых он был свидетелем при крещении Иисуса Христа, и наконец вся история его жизни и деятельности служат ручательством, что он никогда не мог поколебаться в своей вере во Христа. Если же он обратился теперь к Нему с таким вопросом, то не для того, чтобы самому увериться, а для того, чтобы укрепить в вере своих еще колеблющихся учеников (Мф.11:6). Можно, пожалуй, к этому прибавить, что, ввиду приближающейся кончины, он еще раз хотел внутренно пережить впечатление от божественной личности Христа, хотел прочувствовать возвышеннейшую сладость непосредственного свидетельства Спасителя о Себе. Эта цель достигалась вместе с первою.

После этого, надобно думать, Иоанн недолго уже жил. Ирод, как мы видели выше, благоговел пред Иоанном и потому не решался лишить его жизни. Но достаточно было одного с его стороны необдуманного обещания, чтобы это препятствие утратило свое значение. Ирод Антипа по случаю дня своего рождения давал пир своим вельможам. Во время пира дочь Иродиады, Саломия, вышла и плясала и так угодила Ироду и возлежавшим с ним, что он с клятвою обещался дать ей все, чего бы она ни попросила, даже до полцарства своего, а она по наущению матери стала просить только головы Иоанна Крестителя, и голова его оказалась на блюде (Мф.14:6–12). Так кончил жизнь свою величайший из всех рожденных женами, славнейший пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Ученики Иоанна с честью погребли тело своего любимого учителя и затем пошли и возвестили Господу об этом скорбном событии (Мф.14:12). [Жизнь кончилась насильственно, но был уже выполнен весь провиденциальный ее подвиг. Сущность последнего верно выражается и наименованием Иоанна «Предтечею». Однако нужно заметить, что название ὀ προ’δπομος, применяемое в Евр.6к Христу Иисусу, для Крестителя является не библейским; в этом смысле оно впервые встречается у гностика Гераклеона (см. The Fragments of Heracleon by A. E. Brooke в Texts and Studies: Contributions to Biblical and Patristic Literature ed. by J. Armitage Robinson I, 4, Edinburgh 1891, p. 68: τὸ ᾿Οπι’δω μοῦ ἐχπο’μενος τὸ ρρ’οδπομον εἰ’ναι τὸν Χριστοῦ δηλοῖ , потом было принято Климентом ал. (Protr. I) и Оригеном (in Joh. VI, 28), а затем уже быстро достигло широкого распространения и даже преобладания в церковном употреблении греков, откуда перешло к славянам с начала христианства. Н. И. Г.].

Праздники в честь Иоанна Крестителя: 23 сентября в день его зачатия, 24 июня в день его рождения; 29 августа в день усекновения его главы; 7 января на другой день крещения Господня; 24 февраля в память первого и второго обретения его главы; 25 мая в память третьего обретения его главы; 12 октября в память перенесения с о. Мальты в Гатчину, в 1799 г., его правой руки.

М. Богословский