Гиллель

Гиллель – наиболее известный раввин века, предшествующего христианской эре, происходил из видного иудейского семейства, жившего в Вавилоне; ум. в Иерусалиме, в последние годы царствования Ирода Великого, по Деличу, ок. 4 г. до Р. Хр. Наши сведения о его жизни исключительно извлекаются из Талмуда, который представляет интересную картину его необычайной умственной остроты и мягкости нрава. Все это повествование преувеличено, но, по мнению Делича, может быть принимаемо в своих общих чертах. Во многих случаях оно, очевидно, не заслуживает доверия; и такие сообщения, как то, что Г., будто бы, достиг века Моисеева (120 лет) и проч., могут быть принимаемы, вопреки иудейскому писателю Гейгеру, в наш критический век лишь с некоторою снисходительностью. Еще в молодости Г. отправился в Иерусалим, где он работал в качестве поденщика, причем часть своих заработков отдавал на содержание своего семейства, а другую часть платил за право допущения в высшую школу, где учили раввины Шемайя и Автальон. Однажды, не имея возможности заплатить входной платы, он взобрался на окно, где просидел целую ночь, слушая беседы и не обращая внимания на валивший снег, и постепенно был завален им. Там, на следующее утро, он найден был учителями. Этот случай открыл поденщику путь к славе, и Г. сделался основателем школы, которая отличалась большею широтою и свободой взглядов, чем школа его современника, Шаммайи. Память Г. только недавно выведена на свет из забвения. Он, без сомнения, был высокий нравоучитель; но, конечно, крайне преувеличено то мнение, которое считает его учителем, не только равным с Христом, но даже, будто бы, превосходящим Его. Гейгер говорит: Г. представляет нам картину истинного преобразователя, Иисус же не высказал ни одной новой мысли. И Ренан, в своей «Жизни Иисуса», называет Г. «действительным учителем Христа, из примера которого Христос научился терпеливо сносить бедность и противодействовать священникам и лицемерам». Достаточно, однако, внимательно прочитать рассказы, передаваемые об умственной проницательности Г., чтобы убедиться, что он вращался в круге фарисейства и никогда не выходил из узких предрассудков этой секты. Он просто был рабби (быть может, лучший и чистейший в своем роде), человек школы, державшийся прецедента; но он ни в каком смысле не был преобразователем своего народа, и ни одно из его изречений не может служить источником возрождения для духовной жизни мира. Ему приписывают изречение: «Что неприятно тебе самому, не делай того твоему ближнему. В этом заключается весь закон, и все остальное есть только толкование на него». Изречение это высоко восхваляли, и оно, несомненно, заслуживает похвалы, но вообще, Г. не шел дальше духа раввинства и той мелочной казуистики, которую так сурово обличал Иисус Христос. Из рассказов, которые выставляют его в незавидном свете, наиболее интересен, быть может, тот, в котором говорится о том, как во время одного жертвоприношения он сбыл вола за корову, искусно мотая хвостом животного, с целью скрыть его пол. Прошли века, и история произнесла свой суд над этим знаменитым иудейским раввином, показывая все различие между ним и Искупителем мира. «Г. – говорит Делич – умер и занимает свое место, лишь как представитель системы отживших церемоний прошлого; Иисус же Христос живет, и весь прогресс цивилизации есть все более преуспевающее торжество исходящего от Него света».

О Г. см. в известных курсах Истории Эвальда, Греца, Станлея, также у Гейгера, «Иудейство и сго история»; у Кейма, в его «Жизни Иисуса Назаретского»; у Фаррара, в «Жизни Иисуса Христа», т. II прил. 3; у Киша, «Жизнь и труды Г.», I, Вена, 1877; и, особенно, исследование Делича, «Иисус и Г.», Эрланген, 3-е изд., 1879 г.