Минеи-Четьи на русском языке
Четьи-Минеи, заключающая в себе назидательные повествования о страданиях древне-христианских мучеников, о подвигах богоносных отшельников и пустынников, о великих самоотверженных трудах апостолов, пастырей и учителей Церкви, издавна служат для русского народа самою живою, вразумительною и увлекательною наукою веры и нравственности. Исконная любовь православного народа к чтению живых наглядных рассказов о святых угодниках Божиих зиждется самым естественным образом на прочных психологических основаниях. Живой наглядный пример живых людей бывает всегда и для всех действеннее, и поучительнее, чем самые красноречивые, но отвлеченные, теоретические наставления и правила. В силу этого психологического закона, и ясно очерченная жизнь и труды св. угодников действуют на людей сильнее и глубже, так как в этих повествованиях нравственные и религиозные истины христианства представляются для духовного взора читателей в самых наглядных и осязательных чертах, являются как бы воплощенными в лицах и действиях. Кроме того, люди верующие, в примерах богоугодной и благочестивой жизни св. угодников видят не только то, что нужно делать для получения вечной жизни и спасения, узнают не одни только теоретические истины, но видят также и то, как нужно жить по заповедям Христовым, как следует прилагать нравственные и вероучительные истины христианства к жизни, узнают тот путь, по которому должно идти духовно-нравственное совершенствование человека. Примеры богоугодной жизни и деятельности святых действуют особенным, животворным образом, на настроение и на все вообще душевное состояние человека, ободряя и возбуждая энергию в людях, начинающих истинно-христианскую жизнь, укрепляя и поддерживая слабых и немощных в вере и благочестии и, как нельзя лучше, утешая людей твердо верующих и добродетельных.
Четьи-Минеи, излюбленные русским народом, известны с именем св. Димитрия Ростовского и, как составленные мужем высокой духовно-одвижнической жизни, он носит характер не историко-агиологического исследования, а полного глубокой психологии, картинного воссоздания подвижнического образа православных святых, так что читатели могут ясно видеть своим мысленным взором весь постепенный рост духовной жизни того или другого праведника, все добродетели и труды его, всю подлинно -христианскую настроенность его. Поэтому неудивительно, что Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского в течение ХVIII и XIX веков разошлись по святой Руси в громадном количестве экземпляров. Но изложенные на устарелом славянском языке, эти назидательные книги являются в наше время не для всех одинаково вразумительными. Устарелый язык Четьи-Минеи святителя Димитрия послужил в исходе XIX в. для некоторых писателей и писательниц побудительной причиной к изложению житий святых па русском языке. И вот в конце истекшего столетия один за другим начинают появляться несколько сборников житий святых на русском языке (свящ. Виноградова, Бахметевой, Дестунис и др.). Но эти сборники, как представляющие собою более или менее отдаленный пересказ житий святых, изложенных в Четьях-Минеях св. Димитрия Ростовского, конечно, не могли заменить собой великих творений Ростовского святителя. И потому в последние годы в Московскую Синодальную Типографию стали поступать заявления о желании иметь Минеи-Четьи на русском языке. Возраставшее с каждым годом количество таких заявлений служило ясным свидетельством о настоятельной потребности в таковом издании. С целью удовлетворения этой потребности, управляющий Московской Синодальной Типографией С.Д. Войт принял на себя заботы об издании Миней-Четьих в переложении на русский язык. Его ходатайство о сем, встретив просвещённое сочувствие и энергичную поддержку со стороны г. Обер-Прокурора Св. Синода К.П. Победоносцева и др. лиц, увенчалось успехом, и в мае 1900 г. Святейшим Синодом было разрешено Московской Синодальной Типографии приступить к первому изданию Миней-Четьих на русском языке. Для изготовления этого обширного издания при Московской Синодальной Типографии учреждена, под председательством Преосвященного Парфения, епископа Можайского, особая комиссия из 32-х духовных и светских лиц, преимущественно с высшим богословским образованием. Согласно выработанному плану, в основу издания положен текст Миней-Четьих святителя Димитрия с добавлениями из пролога и из рукописных житий русских святых. Текст житий святых сопровождается разнообразными объяснительными примечаниями.
Благодаря деятельности упомянутой комиссии, в настоящее время вышли в свет уже четыре книги этого издания, именно: месяца сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь, причем месяц сентябрь вышел даже вторым изданием. Русский перевод житий святых сделан вполне безукоризненно: ясно, чисто и правильно. И эти высокие достоинства, делающие означенное издание доступным для понимания каждого человека и образованного и неграмотного, принадлежат в равной степени всем четырем книгам. Но при всех высоких достоинствах перевода самого текста житий святых, это издание имеет, однако и слабую сторону. Эта слабая сторона заключается в тех подстрочных примечаниях, которыми сопровождается текст житий. Подстрочные примечания составляют весьма важную часть в таких книгах, как Четьи-Минеи, где идет повествование о таких лицах, которые жили и подвизались большею частью в городах и областях, ныне уже не существующих, и нередко занимали такие государственные или церковные должности, каких в наше время уже нет. И при чтении житий святых каждый читатель вполне естественно может задаться вопросом: где же находились такие города, как Тагрит, Маюма, Арауса, Евхаит и т. д., или что за должности были синкелла, кувукулария, псальпугии и т.п.? Так как в тексте житий святых никакого ответа на подобные вопросы не дается, то вывести читателя из затруднения могут только подстрочные примечания. В виду такой важности подстрочных примечаний, последние должны быть составлены с особенной тщательностью и осмотрительностью; они должны отличаться не одной только краткостью, но главным образом точностью и верностью сообщений. Этому то основному требованию, предъявляемому к примечаниям, изданный на русском языке Четьи-Минеи не всегда удовлетворяют. Правда, первые две книги Миней-Четьих (сентябрь и октябрь) составлены и в этом отношении безукоризненно, но примечания, заключающиеся в остальных двух книгах, довольно часто сообщают читателю совершенно неверные и неточные сведения как из области церковно-исторической хронологии, так особенно из области церковно-исторической географии. Это резкое различие между двумя первыми и двумя последними книгами Четьих-Миней может быть объяснено, как нам кажется, единственно тем обстоятельством, что составителями примечаний к третьей и четвертой книгам были лица менее компетентные по сравнению с составителями примечаний для первых двух книг.
Чтобы не быть голословными, мы укажем несколько примеров неудачных и неверных объяснений сначала из ноябрьской, а потом из декабрьской книги. Так, в ноябрьской книге, на стр. 156, где идет повествование о преп. Матроне, родившейся в Перге Памфилийской, читаем такое примечание: «Перга город в Памфилии, в южной части Малой Азии, на правом берегу Кестра, со знаменитым в древности храмом языческой греко -римской богини Артемиды; в позднейшую римскую эпоху Перга была административным центром провинции. В настоящее время на этом месте находится турецкий город Бергамо». Автор этого примечания смешал два древних города-Пергу Памфилийскую с Пергамом, находившемся в Мизии. Турецкий город Бергамо стоит на месте не Перги (48° 50» в. д. и 37° с. ш.), а Пергама (45° в. д. и З9° 5» с. ш.). На стр. 342 в примечании, перечисляющем заблуждения Оригена, ставится в вину этому великому мужу его мнимое учение о том, «что дьявол, если бы захотел, то мог спастись». Если бы Ориген действительно так учил, то его не за что было бы обвинять: это учение православной Церкви. По общецерковному воззрению, Божественное милосердие безгранично, и для дьявола, в случае его раскаяния, спасение возможно, но только сам-то дьявол настолько ожесточен и упорен во зле, что никогда и не захочет каяться и наследовать вечное спасение. Заблуждение же Оригена (или вернее оригенистов) состояло как раз в противоположном учении о том, что дьявол непременно рано или поздно принесет пред Богом покаяние. В первом примечании на стр. 349 говорится: «стадия-древняя мера расстояния, греческая стадия была не меньше 100 сажень». Между тем в 1-й книге (сентябрьской) в примечании на стр. 35 более правильно замечено: «стадия-мера длины, около 88 саженей». На стр. 263 находим такое примечание о городе Питиунте, куда был отправлен в заточение св. Иоанн Златоуст: «город Питиунт лежал на южном берегу Черного или Понтийского моря, в северо-восточной части Малой Азии, в нынешней Абхазии». Совершенно верно, что Питиунт находился в нынешней Абхазии, но только Абхазия то находится не на южном берегу Черного моря и не в Малой Азии, а в Закавказье, на восточном берегу Черного моря. На месте древнего Питиунта ныне стоит Пицунда (58° в. д. и 43° 20» с. ш.), к северо-западу от г. Сухума, Кутаисской губернии. Златоуст, отправленный в Питиунт, скончался, как известно, на пути, в 7 верстах от города Коман. Как же определяется в подстрочных примечаниях положение этого города? На стр. 364 говорится: «Команы-город в провинции Понт, на северо-востоке Малой Азии, теперь Гуменек», а на стр. 566 читаем: «Команы город в Армении, где умер, на пути в ссылку, и погребен был первоначально св. Иоанн Златоуст». Итак, где же находились Команы: в Понте, или Армении? О Феодорите Киррском на стр. 410 сделано такое примечание: «Феодорит-епископ города Кирры, в средней Греции». Город Кирр (54° 40» в. д. и 36° 40» с. ш.), где служил блаж. Феодорит, никогда не был в средней Греции, а находился в Евфратской провинции (ныне Сирия), вправо от р. Евфрата, приблизительно в 100 верстах к северо-востоку от Антиохии. В примечании к повести о страданиях св. муч. Гурия, Самона и Авива в г. Едессе на стр. 412 говорится, что «Едесса в Македонии». Здесь опять смешение двух городов. Правда, и в Македонии была Едесса, иначе Эги (39° 31» в. д. и 40° 43» с. ш.), но в данном случае речь идет о другой, более известной Едессе, которая находилась в Озроене (Месопотамии), влево от р. Евфрата (56° 25» в. д. и 37° 20» с. ш.). А что в житии трех мучеников идет речь именно о месопотамской Едессе, это видно из упоминания в означенном житии о нападении на Едессу персов. В примечании на стр. 712 читаем: «поприще-первоначально ристалище, место для состязаний; затем это слово стало означать то же, что стадия, т е. мера длины в 125 шагов». Между тем во 2-й книге (октябрьской) на стр. 82-й дано другое определение, более правильное, именно: «поприще-мера расстояний; оно равнялось нашим 690 саженям». На стр. 723 в примечании говорится: «Пафлагония-провинция Римской империи на юге Малой Азии с главным городом Гангрой». На самом же деле Пафлагония находилась не на юге, а на севере Малой Азии и на месте ее главного города ныне стоит турецкий город Ченгри. В четвертом примечании на стр. 751 говорится: «Сиена город в Верхнем (Северном) Египте, на границах с Эфиопией». Это верно, что Сиенна (ныне Ассуан) находилась в верхнем Египте, только верхним Египтом называется не северный, а южный Египет. Не будем, впрочем, перечислять все погрешности, замеченные нами в ноябрьской книге, а обратимся к декабрьской книге. Здесь в примечании на стр. 220 читаем: «Сирмий древний главный город в Нижней Паннонии, у реки Саввы, притока Днепра, в нынешней Имирии». Принято писать не Савва, а Сава; это-приток не Днепра, а Дуная. На стр. 251 в житии шести апостолов от 70-ти относительно ап. Кесаря сообщается, что он был епископом Диррахии. О географическом положении Диррахии в примечании сообщается, что «Диррахия город в Беотии, древней области Средней Греции». В этом примечании большая путаница. Диррахия на самом деле находилась не в Беотии, а в западной части древней Македонии, где ныне Албания, на берегу Адриатического моря (37° 5» в. д. и 41° 20» с. ш.). В более древнее время Диррахия носила название Эпидамна, а ныне Дураццо. Но если Диррахия и не была в Беотии, то относительно апостола-то можно говорить, что он был епископом и в Беотии, так как существует еще другое предание, по которому св. Кесарь был епископом не в Диррахии, а в Коронее, которая находилась, действительно, в Беотии. На стр. 325 в примечании относительно Арбелы читаем, что это-«город в Персии, нынешний Эрбиль, в Малой Азии». Арбела находилась не в Малой Азии, а значительно восточнее ее, в нынешнем турецком Курдистане, влево от р. Тигра (61° 15» в. д. и 36° 40» с. ш.). На стр. 611 в конце повести о 10 мучениках критских замечено относительно времени их мученической кончины, что «это было в половине II века». Между тем в начале сказания говорится, что эти мученики пострадали при императоре Декии, а Декий царствовал не во II, а в III веке (249–251 г.). Не будем, впрочем, приводить всех ошибок, рассеянных по разным местам книги. Думаем, что и указанных погрешностей достаточно, чтобы видеть, насколько присоединенные к ноябрьской и декабрьской книгам Четьих-Миней примечания нуждаются в пересмотре и исправлении.
Не с целью унизить высокие достоинства издаваемого Московской Синодальной Типографией прекрасного и полезного труда привели мы встречающиеся в ноябрьской и декабрьской книгах недостатки, но единственно в силу желания видеть второе издание этих глубоко назидательных и поучительных книг, равно как и остальные, еще не вышедшие книги, в более совершенном виде. Первые две книги этого поистине великого и прекрасного издания выше похвал. И первая книга вполне справедливо заслужила даже Высочайшее одобрение. «Выражаю Мое полное одобрение всем принимавшим участие в составлении и печатании первого выпуска житий святых. Издание это делает честь Московской Синодальной Типографии», – так гласит всемилостивейшая резолюция Государя Императора, начертанная на всеподданнейшей записке, доложенной Его Величеству г. Синодальным Обер-Прокурором при поднесении первой книги житий святых. Да будут достойны подобного же Монаршего одобрения и все остальные книги!
Свящ. А. Юрьевский