Переписка с учеными и литераторами (1847–1863 гг.)
Иван Дмитриевич Беляев, сын Московского священника, родился в 1810 г., первоначальное воспитание получил в Московской духовной семинарии; затем в 1829 году поступил в Московский Университет, где и окончил курс кандидатом юридических наук. Это был человек собранного духа, многолетнего ученого подвига, непрерывного, ровного и неуклонного. Если жизнь, по изображению Кальдерона, есть сон, то этот сон покойного не прошел даром. Наука располагает почти целою сотней произведений его ума и мысли.
Не без лишений учился он в духовных школах, где все давало чувствовать и разуметь, что корень ученья горек. Не без нужды почти двадцать лет готовился он к университетской кафедре. Трудившийся да яст, знаменательно говаривал он, когда заходила речь о материальных лишениях. Да, только в этом христианском законе – основа всякого права и только сознание этого права и этого долга, сознание своей собственной честности, может мирить человека с самой тяжелой долей.
Поверь Диосфен мне,
Лишь бедность рождает искусство.
Но не нужда ли рождает и сочувствие к нуждающимся?
Сам испытавший всю горечь корня учения, Иван Дмитриевич всегда с готовностию спешил облегчить существование учащейся молодежи. Он старался всеми силами любящей души отыскивать для нее материальные средства, в которых она всегда так нуждалась среди вопиющего равнодушия к ней московского общества. А с какою любовию встречал он живое проявление молодых сил и стремление их к науке! Как умел он подкрепить, вовремя ободрить и дать правильное направление им.
Множество дошедших до нас писем бывших его учеников доказывает это. Вот как свидетельствует о том один из них:
«У Московских студентов давно вошло в обычай с просьбами и за советом по делам, касающимся Университета, обращаться всегда к вам. Извините меня, что я, хотя теперь уже и не студент и хотя то дело, по поводу которого я пишу вам, к вам прямо не относится, держусь еще этого старого обычая и решаюсь беспокоить вас. То участие, в котором вы никогда не отказывали студентам и которым в прежнее время я лично пользовался, позволяет мне надеяться, что вы не откажете в нем и теперь».1
Обращаясь к нему, как служителю науки, мы прежде всего не можем не поражаться его громадною ученостию. И конечно это не мало зависело от того, что он не растекался своею мыслию по многочисленным предметам, не раскидывался в своих задачах и не гнался за явлениями столь разнообразной текущей общественной жизни. Но вся жизнь его и вся душа его была; так сказать, собрана на одно дело и делание – на историю русского законодательства в обширном смысле этого слова.
По окончании университетского курса он почти двадцать лет приготовлялся к университетской кафедре и вступил на нее уже тогда, когда успел стяжать себе известное имя и в литературе. Во все это время сидел он в разных московских архивах и, по собственным словам его, читал и зачитывался архивными документами, приходя раньше и уходя после всех. В это время им прочитано более двадцати тысяч юридических актов, старых книг, грамот и столбцев, писанных в разное время и всевозможными руками старых подьячих. С какими обветшавшими и полинялыми пергаментами приходилось иметь ему дело, об этом можно судить уже по его статье «О способе восстановления чернил в древних рукописях пергаменных и бумажных».
Вся его деятельность сосредоточена была почти исключительно на изучении древней Руси во всех проявлениях ее жизни. И здесь обращал он главное свое внимание не на верхние слои общества, не на то, как развивались юридические формы в правительственных сферах, а на самый народ, на крестьян, на этих последних людей, как называли их в XVII веке. Здесь, в этой низшей среде старался он наблюдать и изучать развитие русского права. Как ученик Михаила Петровича Погодина, Иван Дмитриевич рано стал принадлежать к той исторической школе, которая известна под именем славянофильства. Не место говорить здесь о смысле и значении этой школы в истории нашего общественного движения. Поразительное раздвоение нашего общественного организма – между образованием передового общества и совершенно еще эпическим направлением народной мысли, было одной из главных причин, создавших эту школу. Критика этого образования, состоящего из текучих идей, навеваемых к нам с Запада, привела к убеждению в его раболепно-подражательном характере, в отсутствии в нем нравственно-национальной основы и вызвала потребность в его обновлении на коренных стихиях народного духа и быта. Где мысль вечно облегается слоем наносных понятий, где есть подобный план духовный, там не может быть умственного движения. Залогом возрождения для этой школы служить сам народ, цельно сохранивший религиозную стихию и основное направление своей мысли.
В твоей груди, моя Россия (взывал Хомяков)
Есть также светлый ключ;
Он также воды льет живые,
Сокрыт, безвестен, но могуч.
О вспомни свой удел высокой!
Былое в сердце воскреси,
И в нем сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси.
Можно сказать, что из всех, принадлежавших к этой школе, никто так тщательно не воскрешал былого, никто так ревностно не допрашивал этого духа жизни в его истории, в старине, как покойный Иван Дмитриевич Беляев. Вся его громадная ученость и вся его многолетняя деятельность связана была с этой задачей и шла в этом направлении.
Отсюда возникли его сочинения «О сельской общине», «О круговой поруке»,«0 дружине и земщине», «0 земских соборах», «Об общественном значении церкви и ее учреждении на Руси», «Исследования о степенях рабства», «Крестьяне на Руси», и множество других.
Можно спорить, можно не соглашаться с иными его взглядами, могут оказаться неверными иные его положения, – это участь, которой не может избежать никакой исследователь в мире. Но едва ли какой критик откажет ему в его добросовестности. Что говорил покойный, в том был убежден, то было для него фактом. Широта постановки всякого вопроса свидетельствует о его обширной образованности.
Но из всех его сочинений, по широте задач и глубине изучения едва ли не более всего обращают на себя внимание его «Рассказы из русской истории». Решившись объяснить историю образования Московского государства, он и здесь начинает вести свое дело не сверху, а снизу. «Чтобы понять естественное приростание к Москве одного княжества за другим, одной области за другою, говорил он, чтобы уяснить слабость сопротивления их, а подчас и добровольное тяготение к центру, надо рассмотреть историю бывших отдельных независимых княжеств, кольцом окружающих Москву, посмотреть на их судьбу, отношения к соседям русским и нерусским, православным и иноверцам, посмотреть на прочность и крепость их внутреннего быта и отсюда уже перейти к окончательному акту – потере их самостоятельности и слитию с Москвой». Задача отважная и громадная. У меня еще только Полоцк, с сожалением говорил он, а там дожидаются Смоленск, Чернигов, Киев, Рязань, – другие и главное Москва, но нет, не дойти мне до Москвы, когда я вот уже 5 лет работаю над одним Полоцком.
Заслуги его для «Общества Истории и Древностей Российских» незабвенны. С 1848 года он три раза единогласно избираем был в секретари Общества. Приступая к изданию «Временника» вместо издававшихся «Чтений», он представил в Общество план предпринятого издания, который был одобрен большинством членов (как-то председателем Чертковым, С.М.Соловьевым, Шевыревым, Хавским, Кубаревым, Спасским, Ивановым) и был помещен в первой же книге «Временника». Не соглашались на печатание его «Плана» Погодин, Строев и Ундольский. Любопытно, чем мотивировали они свое несогласие. Так Строев написал: «на помещение сего не согласен, потому что и прежде много разглагольствовали, но мало делали. Публика из самых книжек узнает лучше, нежели из подобных программ». Еще решительнее заявление Ундольского: «Действительный член В.Ундольский не согласен на издание «Плана» Временника в настоящем его виде. Из этого «Плана» можно подумать, что до сего времени Общество будто бы не сознавало настоящей цели при издании своих прежних Трудов, Сборника и Чтений, и что наконец только теперь, постигши свое назначение, решилось, с переменою названия изменить и самое направление своего издания. Прежние гг. Секретари Общества, по моему мнению, были осторожнее в этом. При начале издания «Сборника» г.редактор довел до сведения публики, что Обществу, по его предложению, угодно было начать вместо прежних своих «Трудов» и «Летописей» новое издание в другой форме, книжками от 8 до 10 печатных листов, под названием Русского Исторического Сборника (т.I , стр.1). В протоколе Общества 25 генв. 1846 г. о печатании нового отдела Трудов Общества, под названием «Чтений», утвержден Формат и программа, в которой сказано, что Общество определило издавать Труды своих членов и других ученых по занятиям его особенными книжками от заседания к заседанию в той уверенности, что такая мера дает своевременность занятиям его, отсутствие которой столько вредило и вредит всем подобным ему Обществам». В первом случае дело было о перемене названия и формата, в последнем, кроме того, и срока выхода книжек: в том и другом ни слова о перемене направления. Так должно быть и теперь, когда вопреки моему мнению, Обществу угодно было вместо «Чтений» издавать «Временник». С другой стороны напрасно, кажется, стеснены пределы исторических исследований объяснением истории внутреннего устройства Русского государства. При этом воззрении такие статьи, каковы: «Кирилл и Мефодий Славянские просветители», «Св.Дмитрий Солунский и Солунские Славяне» конечно имеющие неотъемлемые достоинства, подобно многим другим, не могут иметь места в отделе «исследований». Напечатав этот план, Общество или должно будет отказать себе в помещении подобных статей или навлечь справедливый упрек в отступлении от своей программы. Отдел 2 тоже напрасно ограничен материалами рукописными. Можно было бы, и не деля материалов на два отдела, иметь в виду помещение рукописных и печатных Русских и иностранных материалов. Если в настоящем случае всех их и не предвидится, нельзя же сказать, что их никогда не будет. Во всяком случае этот новый «План» предварительно нужно бы подвергнуть рассмотрению Общества в заседании и принять к соображению замечания о его содержании и даже слоге: а печатать ли его или нет, согласно уставу Общества и принятому порядку баллотировать шарами».
Несмотря на эти сомнения и недоверие некоторых членов, И.Д.Беляев блистательно оправдал свою программу. С 1848 по 1857 год он издал 25 книг «Временника», в которых, кроме собственных исторических исследований и других членов Обществами и посторонних лиц, он напечатал драгоценнейшие для Русской историй материалы большею частию отысканные им самим, или такие, кои хотя и были известны прежде, но почему-то ускользали от внимания ученых. Таковы напр. 1. Официальные разрядные книги 7123, 124 и 125 годов, неизвестные до него ни одному исследователю. 2. Книга Сеунчей 7123 года. 3. Поместные дела. 4. Дела об определении губных старост и воевод. 5. Летописец Федора Кирилловича Нормацкого. 6. Писцовые Новгородские книги 7008, 7090 и 7096 годов. 7. Торговая книга начала XVII века. 8. Письма князя В.В.Голицына и Андрея Ильича Безобразова, превосходно характеризующие семейный и хозяйственный быт Русского дворянства в XVII столетии. 9. Расходная книга Новгородского Митрополита Никона. 10. Приправочные книги Московского и Рязанского уездов 7094 и 7124 годов, весьма важные для объяснения прав поземельного владения в России в XVI и XVII столетиях. 11. Иное сказание о Самозванцах. 12. Роспись полевой мере 1709 года. 13. Статут великого княжества Литовского 1588 года и Статут великого Княжества Литовского 1566 года, из них первый хотя и был напечатан в типографии Мамоничев на Русском языке, но составлял библиографическую редкость, а другой никогда не был напечатан. 14. Список с приказных дел Спасоприлуцкого монастыря бытности на Москве того монастыря стряпчего Матвея Жданова с 204 по 206 год. Список сей превосходно характеризует тогдашнее судопроизводство и составляет новый неизвестный до него источник для исследователей Русского права и служит указанием на другие подобные источники. 15. Трибунал обывателям великого княжества Литовского, на сонме Варшавском даны року 1581, – хотя в прежнее время и напечатанный на Русском языке, но составляющий библиографическую редкость. Кроме того в «Материалах» им изданы весьма важные исторические источники, представленные в Общество другими членами: князя М.А.Оболенского: Летопись Переяславля Суздальского, переписная книга по Новугороду и «новый Летописец с дополнениями» М.П.Погодина: сказание о ходу в Персидское царство, писанное Московским купчином Федотом Афанасьевым Котовым в 7132 году; А.Д.Черткова: Грамота Вел. князя Витофта 1390 года, Семейные письма XVII века и сыскное дело 7186 года; Г.И.Спасского: Чертеж Сибирские земли Филарета, архиепископа Харьковского; Послание Льва митрополита Российского к Римлянам; В.М.Ундольского – Библиотека митрополита Павла сарского и Подонского, вновь открытое Слово о Великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его Володимире Андреевиче, яко победили супостата своего Царя Мамая; П.А.Безсонова: Болгарские песни и Записной столбец Галицкие чети; И.Е.Забелина: Дополнение к Домострою, материалы для Истории Русской иконописи, книги посевные, ужинные, умолотные в имении Морозова 7170 года; С.К.Смирнова: статейный список о посольстве Ильи Даниловича Милославского и дьяка Леонтия Лазаревского в Царьград в 7150 году; Ильи В.Беляева: Жалованная грамота Царя Ивана Васильевича Троицкому архимандриту Иоасафу и книга келарская поминкам и по службам дают запасу в Кирилове монастыре; П.И.Иванова – несколько счотных дел по местничеству; архимандрита Макария: Выписка из Чиновника патриарха Иоакима, Запись о ружных церквах и монастырях в Новегороде, и мног. др.
Не забудем также и той важной заслуги его, что он, благодаря посредству и ходатайству графа Блудова, успел казенными средствами погасить долг Общества типографии в количестве 6269 р. 65 коп.
В виду вообще такого значения И.Д.Беляева в Русской исторической науке и в виду такого многоплодного служения его в качестве секретаря Императорского Общества Истории и Древностей Российских, мы считаем долгом издать его переписку с разными учеными, которая сама по себе представляет не маловажный исторический материал.
Е. Барсов
* * *
И.Д. Беляев Графу Блудову2
1
Милостивый Государь
Граф Дмитрий Николаевич!
Поставляя себе в непременную обязанность неукоснительно доводить до сведения Вашего Сиятельства об успехах порученных мне занятий по изданию разрядных книг и дворцовых записок, имею честь представить благосклонному вниманию Вашего Сиятельства краткий обзор моих посильных трудов по сему предмету за минувшую неделю. По отправлении в С.-Петербург последних моих сведений я продолжал заниматься обзором разрядных книг в Московском Архиве Министерства Иностранных Дел, и прочел десять книг. Из них: 1) значащаяся по Архиву под №556–1058 принадлежит к отделу частных разрядных книг и обнимает пространство времени с 7065 по 7094. год, начальные и окончательные листы в ней утрачены. Она может служить вариантом при издании разрядных книг; но не заключает в себе ни грамот, ни наказов, и означения числа войск назначаемых в тот или другой поход, наряды на службу заключающееся в ней преимущественно состоят в назначении воевод и начальных людей в полки и города. По почерку она принадлежит к XVII веку; 2) по Архивному реестру состоящая под №156. Также частная разрядная книга; по имеющимся в ней надписям она сперва принадлежала Никите Зюзину, потом перешла к стольнику Василью Никифоровичу Собакину. В ней помещены службы с 7000 по 7113 год включительно. При составлении составитель ее, очевидно, имел целью собрать только те наряды на службу, которые почему-либо относились к его родичам, прочие же служебные случаи как ненужные пропускал; так у него ни разу не упомянуто ни о кончине Государей, ни о восшествии на престол; но зато те служебные случаи, которые он считал для себя нужными, описаны с подробностями и даже встречается довольно грамот для доказательства в делах местничества. Нет сомнения, что книга сия не раз употреблялась для фамильных справок в местнических спорах, ибо во многих местах сделаны поправки в фамилиях, очевидно писанные в разное время и разными почерками. Список XVII века; 3) по Архивному реестру под №158. Частная разрядная книга, по надписям на первых листах она принадлежала боярину Илье Даниловичу Милославскому и боярину Князю Василью Петровичу Прозоровскому с 7010 по 7113 год; впрочем в ней описаны не все годы подряд, а вероятно только те, которые были важны для службы составителей. Здесь особенно замечательны разряды с 7085 по 7088 год, в них не только встречается довольно грамот и отписок, но даже в описании многих походов означено число и расположение войск. Книга эта в случае неотыскания официальных разрядных книг будет очень важным материалом при издании; 4) по Архивному реестру под №160 также частная разрядная книга, принадлежавшая Петру Меньшему Абрамовичу Лопухину, в ней помещены разряды с 7056 по 7189 год. Она по своему содержанию несколько сходна с предшествующею книгою, в ней также встречаются грамоты и отписки, и даже в немногих местах число войск. По почерку письма она принадлежать к XVII веку; 5) по Архивному реестру под №161, также частная разрядная книга, но за утратою первых и последних листов, ее древний составитель или владелец неизвестен. В ней помещены разряды с 7000 по 7060 год. Книга сия заключает в себе много вставок, очевидно, из книг другого состава: именно с 1 по 14 лист помещены краткие выписки из разрядов с 7044 по 7068 год, причем многие годы пропущены; потом с 177 по 181 лист, где помещены разрядные краткие выписки с 7077 по 7081 год, и наконец с 229 по 234 лист, где помещен отрывок из разрядов за 7062 год. За исключением сих вставок вся книга имеет один характер, и может служить замечательным вариантом при издании частных разрядных книг; впрочем в ней нет ни грамот, ни наказов, и даже местнические дела довольно редки. Список XVII века; 6) по Архивному реестру под №163. Список с разрядной частной книги Князя Ондрея, княж Иванова сына Сонцова-Засекина; заключает в себе разрядные выписки с 7067 по 7154 год. В ней много поправок в фамилиях, дела не относящиеся до родовых щетов помянуты слегка только для связи. Со смертью Годунова (о которой впрочем не говорится) до избрания на престол Михаила Феодоровича Романова разрядов не написано. Далее с избрания Михаила (о котором упомянуто вскользь, что избран тогда-то и не больше) идут не все разряды, но вероятно только те в которых участвовали родичи составителя. Список конца XVII века; 7) по Архивному реестру под №168. Частная разрядная книга с 7068 по 7147 год. В ней помещены не все годы и наряды на службу, но вероятно только те, в которых упоминается служба родичей составителя; а заключает в себе несколько грамот и местнических случаев еще неизвестных. Список конца XVII века; 8) по Архивному реестру под №171. Она первоначально принадлежала стольникам Михайле и Петру Васильевичам Собакиным. В ней помещены собственно только придворные наряды на службу при свадьбах царей, при рождении царевичей, при встрече послов, при царских столах и выходах. В царствования Ц. Ивана Васильевича IV Михайлы Феодоровича и Алексея Михайловича, но и сии наряды не все, а вероятно только те, которые относились почему-либо к службе родичей составителя. Эта книга может служить прекрасным вариантом при издании дворцовых записок многие из написанных здесь нарядов могут быть помещены в тексте и в дополнениях к изданию. Ее непременно нужно выписать в С.-Петербург; 9) по Архивному реестру под №173. Книга эта заключает в себе разные выписки из родословных и других книг, а также часть записок Желябужского; а между прочим есть и выписки из разрядов с 7045 по 7125 год, впрочем не все годы на подряд, на первом листе этой книги следующая надпись: «Книга «Ланрата Михайла Желябужского», и 10) по Архивному реестру под №178. Книга сия заключает в себе частные выписки из разрядов с 7029 по 7179 год, года в ней частию перемешаны. Она принадлежала Фамилии Лукиных. Список XVII века.
Представляя просвещенному вниманию В.Сият-ва сей обзор посильных моих трудов за минувшую неделю, с глубочайшим почтением и совершенною преданностью имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейшим слугою
Иван Беляев
Мая 21 дня 1849 года.
2
Милостивый Государь
Граф Дмитрий Николаевич!
В минувшую неделю по поручению Вашего Сиятельства я занимался пересмотром остальных, так называемых, разрядных книг Московского Архива Министерства Иностранных Дел; и по прочтении и подробном разборе оказались три рукописи или книги, содержащие в себе материалы для издания Дворцовых записок. Рукописи сии суть следующие:
1-я по архивному реестру под №166; на ней надпись: «Книга разрядная Столника Василья Никифоровича Собакина, а была Князь Данила Григорьевича Гагарина». Книга эта по характеру своих статей может быть разделена на четыре отдела, из коих в первом помещены частные разряды с 6987 по 7005 г., разряды сии довольно кратки и со значительными пропусками против других частных разрядов того же времени. Отдел второй заключает в себе разряд Казанского похода 7061 года, изложенный довольно подробно, но отнюдь не официальный. Сии два отдела могут быть употреблены как варианты при издании разрядных книг. Третий отдел состоит из разрядов с 7121 по 7152 год. Разряды сии совершенно одинакового характера с отправленною уже в Петербург книгою Князя Ромодановского, по которой составлен отдел портфелей Миллера, содержащий в себе дворцовые записки; а по сему помянутые разряды должны быть необходимым вариантом при издании. Четвертый отдел состоит из хронографа до 7058 года, за которым следуют летописные известия, перемешанные с разрядами; здесь между прочим с довольными подробностями описаны прием Цесарского посольства к Московскому двору, и отчет Московского посольства при Цесарском дворе. Этот отдел также может быть употреблен при издании дворцовых записок, частью для вариантов, и частью для дополнений.
2-я по архивному реестру под №170, на ней надпись: «Список с книги, с подлинной разрядной книги стольников Григорья да Микиты Алексеевых детей Зюзиных, слово в слово нынешнего 180 году Марта первого дня». По составу своему эта книга состоит из двух отделов. В первом помещен частный разряд 7146 года; он написан на 48 листах в четвертую долю, и заключает в себе много воеводских отписок, и распоряжений Государя с боярами, в которых помещены любопытные подробности о Крымских набегах этого года. Этот отдел настоящей книги будет превосходным вариантом при издании разрядных книг. Второй отдел состоит из дворцовых разрядов с 7121 по 7153 год. Разряды сии одного характера с изданными в 1769 году дворцовыми записками и с книгою Князя Ромодановского; впрочем их нельзя назвать списком с изданных дворцовых записок, ибо при подробном сличении в них оказалось много изменений, иногда сокращений или пропусков, а иногда дополнений и очень важных. Книга сия при настоящем издании дворцовых записок непременно должна быть принята в число необходимейших источников издания. Самый состав целой книги представляет замечательнейший факт, но которому издатель и исследователь ясно видит, что даже старинные составители частных разрядных книг ясно отличали службы собственно разрядные от служб дворцовых; ибо здесь в книге писанной одною рукою и составленной по одному плану один и тот 7146 год отдельно описан по разрядным службам, и в другой раз в общем составе по службам дворцовым, состав которых не походит на первые.
3-я по архивному реестру под №172, она не имеет ни надписей владельца или составителя, ни современной надписи или заглавия и начинается прямо: «183 году Сентября в 1-й день был выход Великому Государю на действо нового году». Эта книга, состоящая из 1006 листов в четвертую долю, заключает в себе только дворцовые службы за один 7183 год. По составу своему oнa совершенно отлична от всех доселе известных книг относящихся к дворцовым службам. Ее смело можно назвать вернейшим списком или противнем с официальных дворцовых записок. Здесь описаны все события при дворе в самых отчетливых и любопытных подробностях, какие только возможны в официальных памятниках: это полная и живая картина придворной жизни при царе Алексие Михайловиче. На первом же листе книги начинается любопытнейший и подробный церемониал при объявлении совершеннолетия Царевича Феодора Алексеевича. Издание одной этой книги составило бы прочный памятник и неотъемленное право на вечную благодарность всех, которым дорога и близка к сердцу отечественная история. При чтении этой книги у меня невольно текли слезы от одного представления той потери, которую наша отечественная история потерпела с утратою книг, хранившихся в архиве большого дворца. По моему соображению настоящую книгу, ежели не сыщется ей подобных, как полный и верный список с официальных дворцовых записок, должно издать отдельно от книг этого ж разряда по составленных частными лицами.
Представляя просвещенному вниманию Вашего Сиятельства сей обзор посильных моих трудов за минувшую неделю, с глубочайшим почтением и совершенною преданностию имею честь быть
Вашего Сиятельства Покорнейшим слугою
Иван Беляев
Мая 28 дня 1849 года.
3
Милостивый Государь
Граф Дмитрий Николаевич!
Исполняя поручение Вашего Сиятельства я прочел в Московском Архиве Министерства Иностранных дел 17 разрядных книг и 17 портфелей Миллера того отдела, в котором помещены известные повседневные дворцовые записки. При этом чтении в настоящее время я имел в виду только то, насколько сии рукописи могут быть источниками при издании дворцовых записок. И по моему соображению оказалось: Главным источником при издании сих записок должна быть разрядная книга Московского Архива Министерства Иностранных Дел, принадлежавшая прежде Князю Ромодановскому, и уже отправленная в С.-Петербург. Миллеровы портфели относящиеся к отделу дворцовых записок, списаны с этой книги слово в слово, начиная с 1586 по 1631 год; и я сличил их с этою книгою из строки в строку, разница оказалась в самых незначительных и очень немногих Миллерова писца. А посему настоящее издание, сделанное по этой книге, будет самым исправным и точным. Далее вторым источником издания должна быть разрядная книга Коробановского собрания также отправленная в С.-Петербург. После сделанного мною подробного и отчетливого сличения ее с Миллеровыми портфелями и с изданною частию дворцовых записок, оказалось, что эта самая книга или одинаковая с ней, служит оригиналом как портфелей так и издания 1769 года. Но только при настоящем издании эта книга может служить источником не ранее как с 1631 года, ибо за прежнее время она носит на себе совсем другой характер, а не тот, какой имеют портфели Миллера и напечатанные уже дворцовые записки. По окончании сей книги с 1655 года источником издания должны быть принадлежащие к этому отделу портфели Миллера, продолжающиеся до 1675 года; оригинала их за сии 20 лет в прочтенных мною 17 книгах я пока еще не отыскал; но может быть, успею открыть его в остальных книгах архива или в библиотеках Царского и Погодина, о чем немедленно буду иметь честь донести Вашему Сиятельству; впрочем во всяком случае встретившиеся ничтожные ошибки в предшествовавших портфелях, дают полное право надеяться, что и в остальных портфелях нельзя ожидать значительных, отступлений против оригинала, ежели он почему-либо не будет открыт.
При настоящем издании в пособие к показанным главным источникам должны быть присоединены Разрядная книга Московского Общества Истории и древностей Российских, пересланная в С.-Петербург, таковая же книга Румянцовского Музеума, и помянутая выше книга Коробановского собрания до 1631 года. Книги сии хотя имеют характер отличный от предположенных основных источников издания, но тем не менее необходимы для полноты и отчетливости издаваемых записок; ибо с одной стороны они могут служить вариантами не только в словах и выражениях, но даже в целом изложении событий, с другой в них встречается много дополнений, как я уверился при подробном сравнении; и дополнения сии тем более необходимы, что они относятся к чисто дворцовым распоряжениям, как-то к приему послов, к присутствию бояр при Государевом столе и к подобным дворцовым нарядам. Но при пользовании сими книгами кажется должно принять следующие правила: 1-е; незначительные по объему варианты печатать в примечаниях, прямо под текстом, на конце страниц, отвечая сноски в строках латинскими буквами, на каждой странице с начала алфавита; 2-е; варианты значительные по объему и состоящие в целом изложении события, отличающемся от изложения помещенного в тексте относить к примечаниям в конце книги, означая ссылки в строках текста арабскими цифрами; 3-е; дополнения, относящиеся к чисто дворцовым распоряжениям, и служащие к замещению пропусков в тексте иногда довольно значительных, принадлежащих к целому числу или дню месяца, должно печатать наряду с текстом, только отступя от поля противу текста на букву или на две; к означениям откуда взято известие; 4-е; Грамоты и наказы и другие вставки явно почерпнутые из официальных разрядных и записных книг, как несоответствующие характеру дворцовых записок, должно отнести к концу книг в виде особых дополнений, ссылка же на них в тексте для избежания сбивчивости отмечать в строках римскими цифрами.
О первых нумерах портфелей Миллера, которые Ваше Сиятельство изволили видеть, в Московском Архиве Министерства Иностранных дел, долгом считаю донести, что они с 1477 по 1586 год, по внимательном прочтении и соображении, оказались принадлежащими к частными разрядным книгам а не к дворцовым запискам, и помещены а этот отдел портфелей, очевидно, не самим Миллером, но тем лицом, которому после его было поручено собрать и рассортировать его бумаги. А посему нумера сии должны быть употреблены при издании разрядных книг, и ни в каком случае не могут войти в категорию дворцовых записок, которые по открытым доселе источникам нельзя начать раньше 1586 года.
О прочтенных мною семнадцати разрядных книгах Московского Архива Иностранных дел в настоящее время могу сказать только то, что они, за исключением одной чисто официальной книги относящейся к 7131 году (1622–23 г.) все принадлежат к категории разрядных книг, составленных частными лицами для доказательств и указаний службы их родичей в спорах по местничеству; в некоторых из них есть даже прямые свидетельства кем или для кого они составлены, таковы; 1-я; разрядная книга под №49–м с 7003 по 7168 год, составленная для рода Пушкиных; здесь выписаны преимущественно службы Пушкиных. 2-е; разрядные книги №№ 48 и 51, составленные для рода Головиных, из них первая объемлет пространство времени от 6984/1476 по 7074/1566 – год, она во многом сходна с книгою изданною Валуевым; а вторая начинается 7051/1543 годом и оканчивается венчанием на царство Царя Феодора Алексеевича. В ней много выписок, не принадлежащих к разрядам, таковы о поместьях,, о семействе Царя Алексея Михайловича и другие. 3-е; Разрядные книги №№ 13 и 129; из них первая начинается 6984/1476 и оканчивается 7105/1597 годом; а вторая с того же 6984/1476 по 7144/1636 год; обе сии книги писаны с одного источника, и заключают в себе несколько грамот и выписок из официальных разрядных книг. 4-е; списки с частных разрядных книг, писанных в половине XVIII столетия, №55 с – 7139/1631 – 7142/1634 год и №132 с 7106/1598 – 7113/1605 год; 5-е; две книги №128-й писанных так же в половине XVIII столетия с 6984/1476 по 7132/1624 год; здесь разряды описаны сокращенно и с большими пропусками даже против книги изданной Валуевым; 6-е; частная разрядная, но очевидно составленная по официальным с небольшими выпусками; №75, она начинается 7139/1631 и оканчивается 7148/1640 годом. 7-е; Разряды составленные кратким перечнем №131. С 7002/1491 по 7111/1609 год и №154 с 6983/1474 по 7064/1556 год. 8-е; таковые же разрядные книги №54 с 7034–7065 год список; и наконец 9-е; книга чиновна, писаны походы на службу. №484/964 – здесь описаны походы под Казань и под Смоленск; кажется, с намерением подсмеять составителей печатных разрядных книг, ибо лица, годы и события искажены в противность всем историческим данным по официальным свидетельствам. Список XVII века. Подробное описание сих книг я не примину доставить по прочтении и сличении всех разрядных книг хранящихся в архиве.
Представляя сии посильные соображения просвещенному вниманию Вашего Сиятельства, с глубочайшим почтением и совершенною преданностию имею честь быть
Вашего Сиятельства Покорнейшим слугою
Иван Беляев
Мая 12 дня 1849 года.
4
Милостивый Государь
Граф Дмитрий Николаевич!
Продолжая занятия свои по разрядному Архиву я в минувшую неделю успел прочесть сто 13-ть столбцов, и двести одиннадцать книг Московского стола. Из них оказались полезными при издании дворцовых записок, разрядных и записных книг 35 столбцов и тридцать книг.
При издании дворцовых записок могут быть употреблены следующие столбцы:
По Архивному порядку в вязке 45-й.
1-е под №1.О встрече Французских послов в 7138 году,
2-е под №2. О встрече Кизильбашских купчин в 7137 г.
3-е под №3. Список служилых» людей бывших при встрече Турского посла в 138 году.
4-е под №4. О встрече Свейского посла в 138 году.
5-е под №5. О встрече Свейского посла в 139 году, в вязке 52.
6-е под №1. Список кому быть в золоте при встрече Датского посла в 7149 году.
7-е под №2. Кому быть в золоте при Кизыльбашском после в 7153 году.
8-е под №3. Кому быть в золоте Мая в 12 день 7147 года.
9 е под №4. Кому быть в золоте при Датском после в 7152 году.
10-е под №5. О встрече Голштинского посла в 7140 году.
11-е под №6. О встрече Литовского посла в 7143 году.
12-е под №8. О встрече Кизыльбашского посла в 7149 году.
13-е под №9. О встрече Свейских послов в 7142 году
14-е под №10. О встрече Литовского гонца в 7143 году.
15-е под №11. О встрече Литовского посла Адама Киселя в 7155 году.
16-е под №12. О встрече Литовского посла в 7148 году.
17-е под №13. О встрече Свийского посла в 7138 году.
18-е под №14. О встрече Турского посла в 7143 году.
19-е под №15. О встрече Турского посла в 7153 году.
20-е под №16. О встрече Турского посла в 7151 году.
21-е В вязке 63 под №1. Список служилых людей бывших в золоте при Государе в праздник Богоявления Господня в 7139 году.
22-е Из книг оказалась полезною при издании дворцовых записок только одна по Архивному порядку числящаяся под №152 в ней помещена записка о приезде Персидского посла Сулейман Шаха в 7200 году. Как эта книга, так и показанные выше столбцы, по большой части состоят в наряде служилых людей на посольские встречи и без больших подробностей; но они при издании очень важны, как официальные указания, подтверждающие и отрицающие свидетельство дворцовых записок, составлявшихся частными лицами, которые по необходимости должно будет принять материалом издания.
К записным книгам относятся следующие столбцы и книги Московского стола:
1-е. Столбец по Архивному порядку в 40 вязке заключает в себе записную книгу 7147 года, которой в числе книг не сохранилось.
2-е. Столбцы в вязках 66, 67 и 68, заключают в себе записную книгу 7139 года, в числе книг также не сохранившуюся.
3-е. Столбец в вязке 69 содержит в себе записную книгу 7140 года, также несохранившуюся в отделе книг.
4-е. Вязка 75, в которой помещен вестовой столбец о крымских и Цареградских вестях 7140 г., который также может быть присоединен к записной книге этого года.
5-е. Вязка 77, содержащая столбец о нарядах на посольскую размену с Крымцами в Волуйке, и на размежеванье с Литовцами в Путивль с 7148 по 7151 год, который также может быть отнесен к разряду записных книг этого времени частию не сохранившихся.
6-е. Вязка 79 заключает в себе вестовой столбец о Литовских и Малороссийских делах 7141 года. Здесь есть известия о желании Малороссиян чтобы принял их сторону в войне за веру Царь Михаил Феодорович. Этот любопытный столбец частию может заменить несохранившуюся записную книгу 7141 года.
7-е. Вязка 82 содержит в себе записную книгу 7147 года; эта вязка может быть вариантом при издании сохранившейся подлинной записной книги этого года.
8-е. В вязке 83 столбец под №10 содержит в себе любопытные отписки воевод посылавших проведывать вестей в Литву и Польшу в 7140 году. Этот столбец может служить дополнением при издании записной книги 7140 года.
9-е. Вязка 85 содержит в себе столбец распросных речей о Польских и Литовских делах и о войне под Смоленском в 7141 году. Этот столбец может служить дополнением при издании записной книги 7141 года.
10-е. Книга Московского стола под №78 содержит в себе записную книгу 7185 года.
11-е. Книга Московского стола под №130 содержит в себе записную книгу 7194 года.
12-е. Книга Московского стола под №143 содержит в себе записную книгу 7197 года.
13 е. Книга Московского стола под №114 содержит в себе записную книгу 7188 года.
К разрядным книгам принадлежат:
1-е. По Архивному порядку в вязке 86 столбец под №1 содержаний в себе разрядную книгу 7141 года; этот столбец может служить вариантом при издании сохранившейся официальной разрядной книги сего года.
2-е. В книгах Московского стола находятся следующие официальные разрядные книги под №3 книга 7123 года, под №4 книга 7124 года, под №5 книга 7125, под №6 книга 7126 г., под №7 книга 7127 г., под №8 книга 7128 г., под №9 книга 7129 года, под №10 книга 7130 г., под №12 книга 7131 года, под №13 книга 7132 года, под №16 книга 7133 года, под №20 книга 7134 года, под №21 книга 7135 года, под №22 книга 7136 года, под №23 книга 7137 года, под №25 книга того же года, под №26 книга 7138 года, под №77 книга 7139 года, под №28 разряд с 7139 по 7142 год только для одной Польской войны, под №29 книга 7140 года, под №30 книга 7141 года, под №31 книга 7143 года, под №32 книга 7144 года, под №36 книга 7171 года, под №107 книга 7187–7188 годов, под №131 книга 7195 года.
Представляя просвещенному вниманию Вашего Сиятельства сей обзор посильных моих трудов за минувшую неделю с глубочайшим почтением и совершенною преданностию имею честь быть Вашего Сиятельства покорнейшим слугою.
Иван Беляев
21 июня 1849 года.
5
Александр Николаевич Попов3 Беляеву
Почтеннейший Иван Дмитриевич! Ваши предположения об издании разрядов совершенно согласны с моими предположениями; но работая весьма не много с рукописями, я не полагался на первые свои заключения; Вы подтвердили их совершенно. Могу сделать только несколько замечаний, которые сообщаю на Ваше благоусмотрение. При составлении основного текста по главным рукописям, мне кажется, довольно сводить варианты собственных имен, а разницы в языке и слоге не отмечать, дабы не умножить вариантов до бесконечности и притом не важных, ибо язык рукописей не имеет филолог. значения. Посторонние вставки в рукопись могут быть относимы в приложения только тогда, когда они чем-либо замечательны, но свадеб, о которых Вы пишете, как уже изданных прежде, даже и в приложениях помещать не следует, иначе пришлось бы печатать и родословцы, которые часто встречаются в одних рукописях с разрядами. Но они могут составить отдельное издание, в состав же разрядов вводимы быть не должны. Конечно, при описаниях каждой рукописи следует упомянуть, что заключается в ней кроме разрядов, но этого и довольно. Мы издаем разряды, а не вообще рукописи, в которых находятся разряды. Я недавно купил одну рукопись, начинающуюся также родословцами, за которыми следуют разряды довольно подробные царствований двух Иоаннов. Рукопись эту я перешлю к Вам. Вы член Геогр. общества и потому побывайте у Вице-президента М.Н. Муравьева, который на днях отправился в Москву.
6
Почтеннейший Иван Дмитриевич, очень Вами благодарен за присылку Вашей статьи и разряда. Письмо Ваше я получил только 20-го и потому до сих пор еще не доложил его Графу, праздники помешали. Кроме того и еще не окончил сличений в Публ. Библиотеке, где нашел два списка точно таких же дворц. записок, как и Вам известные. Рукописи – частных лиц и сходные более с книгою Ромодановского нежели с Румянцовскою и др. Я признаюсь, полагаю, что за текст издания надо принять последнего рода книги, а Ромод. и Публ. Б. сводить как варианты. Причины Вам изложу в следующем письме, в котором надеюсь Вам писать подробно обо всех наших здесь работах; а между тем я доложу Ваше письмо. Благодарю Вас за доброе слово о моей статье; ее напечатали без меня и с важными ошибками; я послал Вам отдельный оттиск; думаю, что Вы уже получили. Даже не сказали, что это 1 статья, а дали заглавие, которое относится к 3-м статьям вместе и менее всего к той, которая напечатана. Если Вы скажете о ней в Москве, буду очень Вам благодарен, но заметьте, что это простое введение или 1-я глава целой книги. За ней должна следовать глава о губном устройстве, о разр. приказе и доклады уголовных дел в Думе, потом история у гол. судов после Иоанна IV до преобразований Петра I. За тем все уголов. судопроизводство также исторически. Скоро буду опять к Вам писать.
Вы мне сделаете великое одолжение, если пришлете и мне ваши замечания и дополнения к моей статье и следующим, которые Вам буду доставлять по напечатании, я бы ими воспользовался при издании книги.
7
Почтеннейший Иван Дмитриевич! что это Вы уже вздумали сомневаться в издании разрядов! Да ободрит Вас письмо Гр. Дмитрия Николаевича, которое на сей почте к Вам посылается. Он в восторге от Ваших находок и с прежним жаром занят мыслью об издании, который я, разумеется, всеми силами поддерживаю. На этой же почте послана инструкция к Иванову, в которой прописана и для Вас. Я желал было послать Вам отдельно, но что же делать с табелью о рангах, он старше Вас и начальник. Это да не смущает Вас однакоже, Вы по-прежнему присылайте в виде писем подробные отчеты, и ему, пожалуй, сообщайте главные и общие черты, которые он будет также сообщать вместе с известиями о своих с Ундольского работах. Не знаю, будете ли Вы довольны тем разделом работ, который я посоветовал сделать, именно; с тою целию, чтобы отмежевать Вас от других. Ундольскому поручено делать выборки и свод с части, разр. книг за те годы, за которые не сохранилось официальных, Иванову – записные книги, которые ведь нужно только переписывать. Вам остается все важное – офиц. разряд, книги и Дворцовые разряды. Надо же им делать что-нибудь. Впрочем напишите Ваше мнение, после можно изменить. Из инструкции Вы увидите, что надо начать списывать портфели Миллера с 1655 по 75; начните также списывать и Дворц. разряды 7183 года, какая драгоценность! как я радуюсь этой Вашей находке. Чем нам выписывать его сюда, лучше списать его под Вашим надзором; списывайте его и считайте для платы переписанные листы вместе с портфелями. Я об этом уже говорил Графу. Остальные книги указанные Вами выпишем сюда, но я еще медлю ожидая, не найдется ли еще чего нибудь; тогда можно будет все выписать вместе. Мы намерены после Дворц. Разр. приняться прямо за общие разряды, а записи, книги после. Что Вы на это скажете? Я доложил Ваши письма Графу, не говоря, что несогласен с Вами, что книгу Ромодановского надо принять за текст издания, но прежде сам сообщаю свое мнение. Мне кажется, что следует принять за текст список Рум. Муз., сходный почти слово в слово с Короб, и Общ. Др.; они полнее всех остальных и в конце совершенно сходны с изданными повседнев. записками, по которым должно продолжаться издание. Между тем последний листок Ромод. книги, где начинается 1632 год уже не сходен с изд. повседн. записками. Если бы выбор надо делать между офф. и частными списками, то, без сомнения, следовало бы отдать преимущество первым; но все списки частные; следовательно надо принять за текст полнейший и потому вероятно более всего подходящий к офф., притом мы имеем его в 3-х списках. Неужто плохой список Ромод. только потому, что Миллер списал с него копию, должен одержать верх. Кроме того: тогда будет бездна вариантов и примечаний, между тем как принявши за текст список Рум. Музея, мы почти совсем. от них избавимся.
Теперь просьба к Вам: готовьте, пожалуйста, материалы для предисловий, пришлите, если возможно, несколько известий об истории Моск. Общества Истории и Древностей и его устав, когда кто был секретарем и что издавали. Премного обяжете. Надо же Вам сказать и о своих работах: В Публ. библиотеке я нашел два списка разрядов, сходных с книгою Ромод., также кратких его дополняющих и во многом, но очень мало дополняющих кн. Рум. Музея. Они годятся для вариантов. В Акад. Библ. 6 книг, но общих разрядов и все частные. В одном вместо того предисловия в 1612 году, которое Вам известно, я нашел повесть о убиении царевича Димитрия, и за ней повесть сказуема о том священном мнихе, еже назван бысть царем Димитрием. Вот Вам длинное письмо за долгое молчание, да и еще многое осталось написать, но уже до другого раза.
Я писал уже к Вам и думаю, что Вы получили мое письмо.
8
Граф Блудов Беляеву
Милостивый Государь, Иван Дмитриевич!
С особенным удовольствием я читал Ваши отчеты, из которых вижу, что Вы ревностно продолжаете порученные мною Вам работы по предположенному с Высочайшего соизволения изданию рукописей древних, разрядов. Приношу Вам за сие мою искреннюю благодарность и мне приятно с тем вместе изъявить надежду, что Вы будете продолжать Ваши по сему предмету занятия также ревностно и с таким же успехом, как начали.
Ожидая от Вас отчетов о дальнейших Ваших занятиях, покорнейше прошу Вас, Милостивый Государь, принять уверение в моем совершенном почтении и преданности.
9
А.Н. Попов Беляеву
Почтеннейший Иван Дмитриевич! что-то давно уже нет от Вас известий, а между тем я их жду – не дождусь. Наконец с великим страхом я приступил к печатанию Дворцовых Разрядов; боюсь, чтобы не остановилось издание вот по каким причинам: если Вы не подошлете столбцов, относящихся к Двор, разрядам, по крайней мере самых древних, т.е. с 1612 и далее хотя до 30-го; то я не буду знать, как велико будет приложение к I-му тому и приостановлю печатание на 25 листе; чего бы впрочем, мне весьма не хотелось. Потому прошу Вас, сделайте одолжение – переписывайте поскорее эти столбцы, начиная с 1612 хронологически и пересылайте к нам. Деньги за переписку на днях будут высланы к Иванову. Второе обстоятельство, которое лишь также смущает – это предисловие; если Вы пособрали для него несколько материалов, то пришлите также. Записные книги, которые прислал Иванов, я теперь просматриваю и, сколько мне кажется, они ближе всего к теперешним нашим приказам, заключают почти исключительно списки имен лиц, служивших в приказах и при частных случаях, походах князей на богомолье и т.под. Если они все таковы, то отношение их к Дворц. Разр. можно определить и притом нечего спешить их изданием; они вовсе не так любопытны, как самые Разряды. Напишите мне, пожалуйста, как Вы о них думаете, кем они велись и где? Также опишите портфели Миллера, о них нужно будет говорить в предисловии, ибо по ним будут издаваться последние годы. Как только будут начисто отпечатаны первые листы, так пришлю их к Вам.
Денег за метрики до сих пор Вам не посылаю потому, что хочу выслать поболее сумму и попросить Вас купить мне еще кое какие книги. Я послал к Вам вторую мою статью об угол, устройстве в Московский период; вероятно Вы уже получили. Скоро пришлю третью и статью об иконописании. III-го № «Временника» еще не видал, но слышу, что он вышел. Сделайте милость, напишите о том, как Вы распорядитесь с столбцами, много ли их должно быть до 1630 года и как Вы надеетесь переписать их и прислать? также о предисловии.
10
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Недавно мы отправили к кн. Оболенскому требование о высылке сюда трех книг разрядов, Вами указанных, нам не обходимых для издания Дворц. разряда. Из последнего Вашего письма вижу что для сего издания будут также нужны некоторые столбцы и книги Москов. стола. Что касается до столбцов, то конечно их не приходится требовать сюда и потому надо их списывать там. Вы можете это сделать, получивши уже разрешение графа. Деньги за переписку вам будут высылаться из II-го отделения. Что же касается до книг, то я не знаю, в какой мере они могут служить при издании. Пойдут ли они в варианты, – тогда их следует сюда выписать. Пойдут ли они в примечания и приложения, тогда их можно и там списывать, Напишите об этом подробнее. Сделайте милость распорядитесь списываньем портфелей Миллера и официальных книг Дворц. разряда там. Сюда я боюсь выписывать, у нас вовсе нет перепищиков, это только затянет дело. Кн. Оболенский не может не разрешить, а если будет нужно, то мы ему напишем об этом отношение. Очень бы мне хотелось также, чтобы поскорее прислал нам Иванов, хотя бы одну списанную записную книгу, о которых до сих пор я имею весьма смутное понятие. Граф постоянно интересуется вашими отчетами и очень ими доволен; каждый раз как я прочту ему ваше письмо, просит передать вам его благодарность.
Покуда не получу книг из Москвы, еще ничего не могу сказать решительного об издании, т.е. чтo принять за текст, составлять ли сводный или вести варианты по спискам и пр. Те рукописи, которые здесь сличил подробно, жду архивских. Пожалуйста сообщите историю общ. Древностей и устав – Буду снова писать к вам, а теперь пока прощайте.
Нет у вас чего нового в литературно ученом отношении? Что сборники Муханова, неужели нет возможности достать.
11
Пользуюсь случаем, почтеннейший Иван Дмитриевич, чтобы написать к вам с г.Бычковым, нашим сотрудником по изданию разрядов. Он передаст вам словесно некоторые вопросы и предположения, а я с своей стороны прошу вас написать мне о следующем: как вы полагаете, должны ли мы, выписать сюда столбцы и книги ваши открытый в Сенатском Архиве и необходимые при издании Дворц. разряда? Этот вопрос заочно мы решить не можем. Если все столбцы должны целиком входить в издание (в примечании или прибавлении), то их следует списывать. Списывать удобнее в Москве и нам пересылать копии. Если же ими можно пользоваться только для поверки и соображения вероятности известий самого разряда и целиком они не войдут в издание, в таком случае, разумеется, их нужно будет выписать сюда. Признаюсь, я бы не желал последнего, потому что опасаюсь чтобы гр. Панин не сделал нам затруднений и пожалуй отказа на том основании, что они необходимы для справок по текущим делам. Конечно, это вздор, но он способен к такого рода придиркам. Если же придется выписывать под столбцы, то надо будет решить это дело мимо гр. Панина, или прямо выписать от Иванова (если сей последний решится их послать по требованию гр. Блудова, без сношения с Паниным) или придется делать доклад Государю и к Панину послать уже Высочайшее повеление. Видите, сколько может быть хлопот! поэтому-то мне бы хотелось чтобы и столбцы списывались в Москве, что граф Блудов с своей стороны разрешает. Но я не знаю еще, нужно ли их списывать т.е. вполне. Пожалуйста, уведомьте пообстоятельнее.
Снова повторяю вам мою усердную просьбу: сообщите сведение об истории вашего общества Ист. и Древн. выписки из устава о правах и цели Общества, в чье секретарство что было издано и пр. Будьте так добры, напишите поскорее.
12
Любезнейший Иван Дмитриевич!
За книги благодарю; скажите Мих. Петровичу, что всех билетов на «Москвитянина» им ко мне присланных, не роздам; но несколько роздам и тогда напишу к нему и перешлю деньги и адресы, кому надо будет посылать журнал.
Вы предлагаете свои услуги в случае если бы сделался секретарем Геогр. Общества? Случайно я сделался секретарем Археологического. Итак не поработаете ли и для этого общества? Археология русская ведь вам чужда быть не может. У Равинского статьи пожалуйста не берите и советуйте ему послать ко мне; мы ему выдадим премию. Вот вам мое предложение: не хотите ли 3-х моих статей об угол. устройстве, перепечатать во Времяннике? Я бы их несколько исправил и дополнил. Если согласны, то наперед дайте их прочесть вашему цензору – будет ли он согласен. А то искажать их я не желаю. Если это удастся тогда я сообщу вам и вторую часть т.е. историю Уголовного судопроизводства.
13
Любезнейший Иван Дмитриевич!
Получили-ли вы Никоносквую летопись, которую я вам послал? Пожалуйста присылайте поскорее вашу статью о географ, познаниях Др. России. О Вашем деле будем стараться, как только приедет кн. Ширинской, которого теперь здесь нет. – Спишите книгу а деньги мы заплатим за переписку из Геогр, общества, в члены которого я вас предложил, и пришлите описание книги. Но вы хотели также составить таблицы о ценах на хлеб при Михаиле Федор. кажется, или при Алексее. Пожалуйста составьте, мы напечатаем в записках общества. Передайте прилагаемое письмецо С.С. Иванову (в Архив Иностр. Дел). Посылаю его к вам, потому, что не знаю адреса г. Иванова.
14
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Я получил два ваши письма, одно за другим, и спешу вам отвечать. Прежде всего об орфографии: мы будем соблюдать старую орфографию; но не ошибки старых писцов, т.е. в рукоп, встречается къ, к, хъ, х,-евъ и ево в окончаниях прилагательных и в местоимениях; тца и тся в оконч. глоголов и т. под. Разумеется тут будем постоянно печатать: къ, его, тся и пр. также союз и вместо i. Но околничий, столник, архимарит печатать так, как писали тогда т.е. без ь. Названия чинов: бояре, окол. и все проч. маленькими буквами; ибо они часто встречаются, и прописные буквы слишком пестрили бы текст. Присылаю вам при сем пробные листки, еще не знаю, который из двух будет утвержден Государем. Из листов вы увидите правила, которым мы будем следовать. Буквами обозначаются в вариантах рукописи. А. Б. и В. Румянц. Общ. Др. и Карабан. они основные для текста. Из Других в текст с обознач. (Г..) вносится только то, что дополняет текст; несогласное же идет в примечания. – Книга 183 должна составить отдельный 4-й том и мы начнем его печатать вместе с первою; корректуру Вам присылаем; пожалуйста, не держите их долго.
Пожалуйста, скорее переписывайте столбцы; нам нельзя и первых томов вам посылать корректуру, иначе мы бы в год не издали ни одного тома. Потому необходимо, чтобы, все относящиеся к Дворц. разрядам столбцы но крайней мере до 1632 года были здесь налицо и поскорее. Присланный вами столбец об обедах весьма хорошо дополняет текст, так что обеды этих лет будут также подробны, как и в Оффиц. книге 183г. Его не следует печатать в примечаниях, но разместить в тексте, заметив это знаками, подобными уже принятым нами. Если другие столбцы будут в этом роде, то и с ними придется тоже сделать и тогда сводный текст весьма близко подошел бы к офф. разрядам. Но для этого необходимо все столбцы иметь под руками, а потому займитесь ими и с Ивановым. и с Ундол. Записные книги не уйдут. Может быть, вы возразите против такого сводного текста, но я решился так поступить; сообразивши все рукописи, следовало сделать одно из двух: или печатать каждый список порознь, что учетверило бы объем издания бесполезными повторениями одного и того же, или издавать так, как мы издаем. Принять один за текст, а остальные пустить в варианты не возможно, ибо примеч. вышло бы больше текста. Впрочем в сущности мы делали тоже самое: только некоторые примечания вносим в текст (основанный на 3 одинаковых рук.), обозначая их однако, а некоторые в примечания. Заметьте еще: будь рукописи официальные, тогда разумеется и тот бы способ не годился и все пошло бы в примечания: да может быть их было бы и вовсе ненужно. – Деньги к Иванову посланы 300 р. сер. III-го т. Времян. еще не получали, а жажду прочесть вашу статью о Всеволоде.
А. Попов
15
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Пишу к вам пропустивши окончательно уже 10-й лист 1-го тома дв. разр. Видите ли, дело идет, но не вовсе: два набранных листа разр. 183 года лежат и у меня на столе и, кажется, пролежат до того времени, пока вы не пришлете всех столбцов, которые весьма бы хотелось получить поскорее, но пожалуйста, описывайте каждый столбец и отделяйте их по крайней мере один от другого; а то мы путаемся, не зная, где оканчивается один столбец и где начинается другой. Не пускаю вперед печатанья разрядов 183 г. вот почему: в рапорте вашем от 3 сент. вы пишите, что в архиве между прочим есть: материал для дв. разр. 1682 г., дворцовые записки 1679, 1681, 1685 и о погреб. царевичей Ильи Фед. и Симеона Ал. не объясняя, что же это за дворц. записки; официальные или нет. Если оф., то они должны при издании войти в один состав с книгою 18З г.; кроме того, граф решил, что книга 183 г, войдет в одно общее издание со всеми разрядами и я думаю поговорить о ней в общем предисловии, составить из ней 4 том отдельно, присоединив к нему и іndex для всех томов и этим дополнив число его листов чтоб он был в соответствии с другими томами. Но приступив к печатанию 1-го тома, я уже вижу, что в него не только не войдет вся книга Общ. Древностей, но останется лет 7 до печатных двор. записок Новикова; эти 7 лет с первым печатным томом и прибавл. составят 2-й том. В 3-й войдет 2-я часть печатных и портф. Миллера. Но сколько будет прибавлений? Судя по реестру, составленному по вашим рапортам оно будет очень велико и если так, то может быть придется составить или еще отдельный том, или соединить с книгою 183г. Вот почему я останавливаю издание и жду всех материалов для издании двор. разр. от вас. Пожалуйста поспешите, сколько возможно.
Также усердно просил бы вас подослать несколько материалов и для предисловия. Как будет отпечатан на бело 10 лист, я пришлю вам все 10 вдруг.
Благодарю вас за 3-й № Времянника, и радуюсь вашим прекрасным статьям; вижу, к сожалению, что все «Общество истории и древн.» заключается в одном вашем лице), т.е. общества нет. Вы пишите одни; честь вам и слава; но жаль все-таки что, кроме вас, никто ничего не помещает во Времяннике, ибо Погодинской брех не могу считать делом. Его статьи не только не статьи, но даже и не материалы; это черновая тетрадь ученого, но такая, каких до сих пор еще ни один ученый не позволил себе печатать, точно также как никто из людей не лишенных ума не позволит себе войти в Общество в одной рубашке. Пожалуйста, пишите о ваших занятиях; я так давно уже не получал от вас известий.
А. Попов
16
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Посылаю вам вторую мою статью, прошу одну доставить в дом Самарина на Тверскую, а другие две отдать Соловьеву, который уже найдет средства передать одну Ли-нову. Приступить к печати третьей статьи не могу, не получивши от вас грамот о губных судьях, о которых я уже просил вас и ожидаю их с нетерпением. Вы что-то давно не пишете? Как идут ваши работы. Благодарю вес за присылку метрик, деньги вышлю на днях и еще попрошу вас купить мне несколько книг. Мои работы идут постепенно. Если бы вы по обещанию прислали материалов для предисловия к двор. разрядам, то весьма бы меня одолжили. Я писал уже вам о письмах Голл. послов, я разобрал их все и нашел чрезвычайно много любопытного; некоторые уже начал переписывать и думаю списать все; пожалуйста, пришлите листы о губных судьях. Спешу отправить письмо на почту и потому не могу писать много, скоро напишу к вам еще о многом.
А. Попов
17
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Весьма благодарен вам за присылку столбцов и ожидаю последних до 183. Прошу продолжайте переписывать последующие годы, но всего более прошу поскорее, доставьте материалы для предисловия. Первый том у нас напечатан до половины, мне бы хотелось окончить к святой 2. После праздников, т.е. рождества надо уже печатать предисловие. Потому материалы для него мне весьма нужны и чем скорее пришлете, тем лучше: Остальные (после 183 г.) столбцы, не беда если пришлете и в генваре. Пришлите только их список, который нужно будет поместить в предисловии. Вы не отмечаете ни №, ни связок столбцев, это следует помянуть в предисловии тоже. Вот что разумел я, прося вас разделять столбцы.
К вам едет чиновник Мин. Юстиции Волков; вы недоумеваете, зачем это посылают его и спрашиваете, откуда гроза! Грозы нет ниоткуда. Волков очень хороший малый, но ни на что неспособный, ему нужно было ехать в Москву и Министр Юст. придумал ему это поручение. Вы спросите, по какому же праву он вмешивается в дело, порученное Государем Графу Блудову? Я к сему прибавлю, что он назначил Волкова даже не известивши об этом Графа Блудова. Поступок крайне невежливый, но что же делать с Паниным. Волков будет заниматься контробасом, а не разрядами и потому вам не помешает, будьте спокойны, и сверх того Иванов имеет право поручать ему работы и требовать, чтобы, он их исполнял.
А. Попов
18
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Вы что-то давно замолкли, правда и я тоже давно не писал к вам, но от хлопот и потом за болезнью. Не сетуйте, что до сих пор не посылаю вам отпечатанные 20 листов 1-го тома, пришлю в генваре. После объясню вам причины. Меня терзает предисловие, я не хотел бы в нем излагать предположений, а положительных фактов почти нет. Вы говорите утвердительно (в предисл. к разр. книге во временнике), что в Дворце велись свои записки. На чем это вы основали? По всему вероятию книга 183 года есть официальная, и писана в дворцовом приказе; но ведь это только вероятно. А эта книга служит мерою для определения достоинства всех других. Составляют ли нами печатаные книги выборку из разрядов и записанных книг разрядного приказа или из записок бол. дворца? Я думаю последнее, но в них вошло много и из разрядов. Но это снова только предположение; а между тем от него зависит: соединять ли в одно с ними издание книгу 183 года или нет. А еще важнее, что приходится писать предисловие, в котором следует говорить предположения вместо фактов, а фактов, не изучив всех разрядов и записных книг и не сличив их между собою, откуда взять. Те, которые сличить было можно, я сличал и оказывается, что есть много сходного в наших двор. разрядах с разрядными (во Времен.) и записными книгами, но есть и различия, указывающие на другой источник. Это то меня и заставляет полагать, что в них вошло многое и из книг Дворца. Во всяком случае я буду говорить более в предисловии о рукописи, и способе издания, потом решатся и ученые вопросы, когда все издадим. Вы хотели мне сообщить из найденной вами книги о том, что уцелело от пожара 137 года. Нельзя ли кое-что отыскать и о последующих утратах. Вы сообщили мне записку Шакловитова, но без года, какого она года? Сверх того говорите о других подобных записках, сообщите несколько.
Пожалуйста, подействуйте как-нибудь на Оболенского, чтобы он не оскорбился тем, что его план издания не принят. Он придумал такие вздоры, что нельзя было принять. Хотя мы будем печатать просто в хронол. порядке, по царствованиям, т.е. совсем не так, как он полагал, однако я все пишу ему, что будем издавать согласно с его предположениями, допуская только некоторые изменения.
Ваш Александр Невской весьма хорошо и дельно составлен, но не слишком ли много вы ему приписываете; в действиях его в отношении к Татарам мне думается не мог он так далеко видеть. Пожалуйста отвечайте мне поскорее.
А. Попов
19
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Очень и очень благодарю вас за книжные посылки, которые давно получил; а не писал долго за недосугом. Весьма бы одолжили, если б прислали по 1-му отдельному оттиску 3-х статутов, чтоб можно их было сплести в одну книгу, для удобства.
Что касается до разрядов?, то будем очень благодарны, если нынешним летом вы их приготовите. Теперь Дворц. и офф. окончены и надо приступать к частным. Что вы теперь приготовляете? Я пишу понемногу продолжение посольства Тяпкина, которое издам под заглавием Турецкие войны Царствования Федора Алексеевича.
Скажите пожалуйста Вуколу Михайловичу, что его поручение мы с Деляновым исполнили немедленно по получении его письма. Не пишу к нему потому, что скоро надеюсь увидаться с ним здесь. Его рукопись в Академии получена и я также стараюсь обратить на нее благосклонный взгляд людей многоученых.
Как жаль, что Московский Университет потерял Грановского; у него бы надо поучиться мере, даже в похвалах, его панегиристам. Я думаю, не найдется человека, который бы не любил и не уважал Грановского, а как-то грустно читать безмерные хвалы. Что же бы пришлось говорить о Нибуре или Гумбольте?
При случае напишите мне адрес Каткова. Мне бы нужно писать к нему, а не знаю, где квартирует.
А. Попов
20
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Собирался послать прилагаемую книжку к юбилею Университета; но по милости переплетчика опоздал. Впрочем оно и лучше; книга не стоила того, чтоб явиться в такой парадный день: Но во всяком случае я хотел бы ее доставить библиотеке Московского Университета и потому усердно прошу вас передать ее туда от меня.
Граф одобряет ваш план работ по разрядам и потому просить: работайте; скоро придется их печатать.
А.Попов
Вам моя книжка давно послана; вероятно, вы уже получили.
21
Любезнейший Иван Дмитриевич! С сегодняшнею почтою ко мне Иванова, отправляются к Вам 7 книг разрядов из Акад. Библиотеки; из Публ. Биб. и Рум. Муз. по их правилам книги не могут быть отправлены в Москву. И так работа по необходимости должна разделиться, как я и полагал прежде. Мы должны здесь будем дополнить Вашу работу по этим рукописям. Вы же с Ундольским приступайте, пожалуйста, к составлению сводного текста. Правил дать Вам не можем и все предоставляется Вашему соображению и опытности в этом деле. При пересмотре рукописей мы заметили только чрезвычайное между ними различие, так что не знаю, будет ли возможность разделить их на фамилии и одну полнейшую принять за основание текста. Кажется, придется из всех равно составлять сводный текст, указывая буквами какие известия заимствованы из наших рукописей, из одной, двух или многих.
Разумеется, невозможно будет при таком множестве рукописей следить за всеми вариантами, даже слов и букв, как это мы делали в Дворцовых разрядах, да вряд ли это и нужно; дело все в рассказе событий.
Соберите все Московские рукописи и, с Богом, начинайте работу. Каждую выписку заставляйте писать на отдельных листах, чтобы нам можно было что нового и лишнего будет в здешних рукописях также после выписать и приложить к тексту. Вообще посмотрите, посличите рукописи и потом Ваши соображения совокупно с Ундольским сообщите нам.
Теперь от общего дела перехожу к Вашему личному; нет Вам моего совета искать ценз. места, да не увлекает оно Вас окладом, оно слишком шатко и отвлечет Вас от работ полезных и важных. Ваше теперешнее место не будет уничтожено, предположений об этом в Минист. Юстиции еще никаких нет, я верно знаю. Впрочем и напишите поскорее окончательное Ваше мнение – и я буду хлопотать, но дружески не советую. Слышу давно, что Вы прислали мне с кем то посылку, но до сих пор не получаю. Если это правда, то напишите чтобы мне ее доставали. Пожалуйста, присылайте скорее статью в Геогр. общество.
А. Попов
22
Любезнейший Иван Дмитриевич! что с Вами сделалось, за что Вы меня совсем забыли? Что Вы поделываете? Пожалуйста напишите, как идут наши разряды? К приезду граф мне поручил ему составить полный отчет об наших изданиях. Скажите: что у Вас делается? пропущен ли подлинник и будет ли помещен в Временнике? Видите как давно мы не говорили с Вами, как совсем Вы меня забыли, что мне приходится писать к Вам все вопросительные знаки.
Последнего № Временника еще не успел прочесть. По что бы Вам написать столько обо всех вообще административных книгах древней России. Это не трудно, а очень важно. Пожалуйста, не забывайте Вам преданного
А. Попова
23
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
В ожидании посылок от Вас я теперь свожу и сличаю те книги, которые нам прислал кн. Оболенский. Но он еще не прислал одной, понудьте его прислать поскорее, если можно. Ваши отчеты я представлял графу; боярские списки и выписки должны составить отдельное издание, которое мы под конец разрядов также издадим. Но теперь все внимание должно быть пока сосредоточено на разрядах. Граф докладывал Государю в его приезд сюда о работах по изданию разрядов. В записке я перечислил все что сделали и делаете Вы, Иванов, Ундольский, Бичков и я. Государь остался доволен успешным ходом работ.
Вы сообщаете мне весьма любопытное известие о губных старостах. Я в 3 статье и в угол. судах сделал подобный же вывод на основании только тех грамот, которые были изданы Археогр. комиссиею. Новые грамоты, Вами открытые, подтверждают это мнение, как нельзя более и мне бы очень хотелось поскорее их увидать. Я собираюсь печатать 2 и 3 статью, но не могу писать, не видавши этих грамот. Если бы Вы могли мне прислать хоть в корр. листах, Вы бы крайне меня одолжили.
Я Вам уже писал, что у меня в руках любопытная коллекция писем Голландских послов из России с 1614 года. Нельзя ли Вам справится, нет ли чего в Архиве Иностр. дел об этих посольствах – до Петра. Вот Вам имена послов и годы и число их писем для соображения. – По ним Вам будет легче и удобнее приискать в Архиве все, что будет к этим посольствам относиться. Пожалуйста, потрудитесь.
Если бы нашлись статейные списки или другие грамоты, то мы обратились бы с просьбою к кн. Обол. прислать нам копии. Тогда может быть из всех документов вместе можно было бы составить и любопытное собрание.
А. Попов
24
Почтеннейший Иван Дмитриевич! С И.Д. Деляновым я послал Вам отпечатанные листы разрядов, но не успел написать по недосугу и болезни. И теперь пишу только несколько слов. Сделайте одолжение, пришлите поскорее выписку из книги о пожаре 137 года, сколько после сего пожара осталось разряд. книг в Архиве и потом сколько их теперь на лице. Выписка, которую Вы сделали тогда, как мы были в Москве, в числе книг несогласна с показанием того же числа разр. книг в книге Иванова: Описание разр. Архива. Потому мне необходимо знать, сколько их именно. Не сохранилось ли каких указаний в Архивных документах 7190 года о том, что за книги были сожжены Федором Алексеевичем. Мне думается, что не разрядные даже из слов самого соборного деяния об уничтожении местничества.
Присылайте пожалуйста с Деляновым отдельные оттиски 2-х последних разряд. книг, помещенных во Врем. Они мне пригодятся при издании, можно будет с них прямо печатать.
Статью в Сев. Обозрение присылайте; как только напечатана будет, получите за нее и деньги.
А. Попов
25
Любезнейший Иван Дмитриевич! Вы говорили мне, что Ваше письмо едва ли еще не догонит меня на дороге к Петербургу; но между тем вот я уже месяц как здесь обретаюсь, а от Вас ни строчки. Что это с Вами сделалось? или Временник съел все Ваше время? Пожалуйста, откликнитесь; а между тем знайте, что Ваша статья в Геогр. Общ. уже набирается в том томе записок, которого редакцию я принял на себя. Переделывать все главы, как видите, уже некогда, а пришлю Вам чистые листы для составления карты.
Пожалуйста, сообщите мне следующее известие: Вы говорили мне, что читаете старое описание Успенского собора и в нем находите много образов Софий: напишите описания этой рукописи и сколько было в соборе Софий и вместе с тем не упоминается ли в этом описании грамоты об избрании Михаила. А что же рисунок Софии с Усп. собора? Если не возьмется зимою сделать очерки с двух икон Софий Ваш братец в Преображенском кладбище, то по крайней мере весною упросите его, но с одним условием: не даром, а за плату. Платить буду не я, а Археол. общество, стало-быть Вам нечего женироваться.
Что делают разряды? пожалуйста откликнитесь!
А. Попов
10 Ноября.
26
Извините, почтеннейший Иван Дмитриевич, что так долго не высылал Вам Никоновской летописи; медленность произошла не от меня, но от книгопродавца, у которого не было ее на лицо и он должен был взять из Академии.
Теперь, также как и всегда, обращаюсь к Вам с покорнейшею просьбою, не боюсь тревожить Вас, ибо дело идет о предмете, который занимает и Вас. Вот в чем дело: почему печатаемые нами не суть статейные списки, а посольские дела? как это полагают кн. Оболенский и Иванов и как думаю и я, но не могу себе хорошо доказать этой мысли. А это важно, ибо надо же дать по шерсти кличку. Первый том почти готовь – как же озаглавить его? пожалуйста, подумайте и сообщите мне Ваши соображения. Да пожалуйста, присылайте и Вашу статью о географических сведениях в древней России, мы ожидаем ее с нетерпением. Она должна начать второй том географ. карманной книжки. Вы мне также не отвечали еще об описании Дона. Можете ли Вы дать эту книгу для издания Географическому обществу?
Граф только что возвратился из Ревеля и еще не успел я переговорить с ним и распорядиться о высылке к Вам манускриптов разрядных книг. Куча дел и без того, но скоро доберусь и до разрядов. Ожидаю Бычкова, который в отпуске и не возвращался еще. Если увидите Иванова (Архивского т.е. Иностр. дел) то поблагодарите его за присылку сведений о посольском приказе и скажите, что в первую досужную минуту буду отвечать ему. Право голова идет кругом от множества дел и скуки, да притом как-то все не здоровится.
А. Попов
27
Почтеннейший Иван Дмитриевич! Археол. Общество благодарит Вас за присылку статьи, она будет прочтена в первом заседании и напечатана в V т. Записок. Посылаю Вам статьи кн. Вяз. для Временника, но я не имел времени исправить слог, сделайте милость – исправьте его, статья без исправления невозможна для печати, хотя весьма любопытна по содержанию.
А. Попов
28
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Как давно не получаю от Вас никаких известий. Не знаю даже, получены ли Ивановым разрядные книги, которые мы из отделения отправили к Вам в Архив для Ваших с Ундольским работ. Пожалуйста, уведомьте; жду – не дождусь я Вашей статьи о географ. познаниях древней России, копии с описания Дона, табличек о хлебной цене. Сделайте одолжение, пришлите что-нибудь. Челобитную Третьяка Васильева спишу при первой свободной минуте и доставлю Вам. Первый том статейных списков у меня давно готов, но задержало до сих пор его выпуск составление индекса. Я хочу к каждому тому приложить отдельный index, а то где же дожидаться читателям окончания серии. В двор, разрядах окончены Царствования Михаила Федор. т.е. 2-й том, остается напечатать только приложения, которых немного. Как видите идет работа, но не так скоро, как бы желал я; это уже не моя вина, а типографии.
Н.А. Попов
29
За хлопотами, почтеннейший Иван Дмитриевич, давно не писал к Вам и собрался писать уже не задолго до вероятного свидания. Граф Д.Ник. будет лето жить в Москве, а с ним вероятно буду и я. Если же это так случится, то после 15 мая я уже приеду в Москву.
Челобитную Тренки Васильева я списал, но не послал к Вам потому, что думаю, что она не может быть напечатана целиком и может послужить только для предисловия к письмам мною Вам сообщенным, давая указание на лицо Третьяка. Вот в чем дело; челобитная начинается так: «Ц. Государю и В.К. Алексею Мих. всеа В. и М. и Б. России Самодержцу бьет челом нищий Ваш Государев богомолец Чудова монастыря чернец Саватище, что в мире Ваш был Государев дьячишко Тренко Васильев; в прошлом Государь в 168 году по Вашему Государеву указу сослан я с Москвы на Белоозеро в Кириллов монастырь за то, что извещал Вам В. Государю печатного двора на справщиков о книжном неисправлении и грамматического учения будто неумеючи... и я бил челом на справщиков не грамматическим делом, а извещал про них, что книги портят и плевы в них сеют». Далее идут богословские догматические обвинения, не думаю, чтобы возможные для печати и показывающие только на занятия Третьяка богословскими предметами. Для предисловия к письмам важно только то, что я выписываю и то предположив, что это одно и то же лицо, что впрочем весьма вероятно.
Если Вы еще не выслали сюда вашей статьи для Географического общества, то погодите посылать до моего приезда в Москву. И позвольте просить Вас подготовить к моему приезду в Архиве Малороссийские дела за последние годы царствования Алек. Мих. и все царствование Федора Алексеевича. Для некоторых работ мне нужно будет их прочесть и для этого я употреблю все время моего пребывания в Москве летом. Итак до свидания.
Весь Ваш А. Попов
30
Весьма Вам благодарен, любезнейший Иван Дмитриевич, за присылку книг; буду ожидать Сборника, а на днях Вам пошлю Никоновскую летопись. Но паче всего ожидаю продолжения статьи о географ. познаниях древней России. Пожалуйста, обратите особенное внимание на книгу большого чертежа, она очень важна особенно в отношении к Азии. Но как статья имеет целью показать развитие географического сознания у Русских, то не мешало бы в конце или начале каждого периода указать: 1) на страны, которые в этом периоде по политическим или торговым отношениям были доступны Русским; 2) что географические познания имели значение в жизни, то есть распространялись по мере развития жизни и требований в ней возникавших и в свой черед имели влияние на жизнь, т.е. прилагались к делу в политическом или торговом отношениях. Нельзя укорять древних Русских в незнании стран, с которыми они вовсе не были в сообщении, если бы даже эти страны и были в пределах настоящей России, если только жизнь того времени их, так сказать, обходила. Я перечел здесь еще Вашу статью, она очень хороша и потому прошу усердно, продолжайте.
Вы говорили мне о старинной рукописи, заключающей описание Дона. Пришлите ее ко мне, мы издадим ее с примечаниями в записках Географического общества. Эта вещь должна быть очень важная. Мои издания без меня шли весьма плохо и теперь мне приходится работать и работать, чтобы привести дело в то положение, которого хочу.
Очень рад, что князь Оболенский соглашается определить г. Бестужева; когда дело пойдет в ход, уведомьте меня, я приму здесь все нужные меры.
А. Попов
31
Почтеннейший Иван Дмитриевич!
Давно собираюсь писать к Вам, но хлопот – полон рот.
Вы конечно, не знаете, что значит занимать место правителя канцелярии у гр. Блудова, у которого столько разнородных и обширных занятий. Жаль смотреть на нашего доброго Дм. Ник., так он занят, и конечно, совестно было бы не стараться по возможности помочь ему.
Дело вот в чем, любезнейший Иван Дмитриевич, что Вы делаете с разрядами?
Если еще не окончили Вашей работы, то пожалуйста напишите к Графу письмо (или ко мне для докладу Графу), в котором изложите ход Ваших работ и скажите, когда Вы предполагаете их окончить. Если Вам уже не нужны подлинные рукописи разрядов, взятые нами из. Академической библиотеки, то пожалуйста, возвратите. Академия требует их беспрерывно и приходится отписываться.
Сообщите мне и о Ваших ученых трудах и деятельности в Университете; мне это нужно знать не по одному личному участию к ученым занятиям, но чтобы иногда поговорить о Вас, с кем подобает. Пишу Вам это потому, что недавно случилось мне говорить о Вас с Е.П. Ков-м.
Весь Ваш А.Попов
32
Милостивый Государь,
Иван Дмитриевич!
При сличении донесений Ваших к графу Дмитрию Николаевичу с присланными материалами, извлеченными из Разрядного Архива, я не нашел между ними многих, в которых именно теперь, при издании 2-го тома Дворцовых Разрядов, настоит крайняя надобность, и тем более, что за ними остановилось продолжение печатания тома.
Прилагая список, составленный по Вашим донесениям к графу того, что еще Вами не доставлено, я обращаюсь к Вам, Милостивый Государь, с покорнейшею просьбою, приказав переписать, как можно скорее столбцы, означенные в списке под №№1, 2 и 3, выслать их ко мне и, по мере изготовления, присылать потом и следующие.
Порадую Вас известием, что, кажется, я отыскал здесь, сколько можно судить при беглом обзоре огромных столбцев, две официальные дворцовые разрядные книги за 7176/1668 и 7182/1674 годы.
Примите уверение в истинном почтении и совершенной преданности Вашего покорного слуги.
А. Бычков
Адрес мой: Афанасию Федоровичу Бычкову, в дом Императорской Публичной библиотеки.
3 Июня 1850 года
Список
1. В вязке 52 столбец под №5 о встрече Голштинского посла в 7140/1632 году (донесение от 22 июня 1849 г.).
2. В вязке 97 об отпуске Турецкого посла в Царьград и об отправлении с ним посольства от Московского Двора в 7141/1633 (донесение от 29 июня 1849 г.).
3. В вязке 52 столбец под №9, о встрече Свийских послов в 7142/1634 году (донесение от 22 июня 1849 г).
4. В вязке 52, столбец под №14, о встрече Турецкого посла в 7143/1635 году (тоже донесение).
5. В вязке 134, записка о погребении Царевича Ивана Михайловича в 7146/1638 году (донесение от 29 июня 1849 г).
6. В вязке 52, столбец под №3, кому быть в золоте 12 мая 7147/1639 года (донесение от 22 июня 1849 г).
7. В вязке 52, столбец под №12, о встрече Литовского посла в 7148/1640 году (тоже донесение).
8. В вязке 52, столбец под №1, о встрече Датского посла в 7149/1641 году (тоже донесение).
9. В вязке 52, столбец под №8, о встрече Кизылбашского посла в 7149/1641 году (тоже донесение).
10. В вязке 52, столбец под №16 о встрече Турского посла в 7151/1643 году (тоже донесение).
11. В вязке 52, столбец под №4, о встрече Датского посла в 7152/1644 году (тоже донесение).
12. В вязке 52, столбец под №2, о встрече Кизылбашских послов в 7153/1645 году (тоже донесение).
13. В вязке 52, столбец под №15, о встрече Турского посла в 7153/1645 году (тоже донесение).
На первый раз довольно; повторяю снова просьбу, Иван Дмитриевич, ради Бога не замедлить высылкою первых трех нумеров.
33
Почтеннейший Иван Дмитриевич, поздравляю, вас с орденом св. Анны в петлицу и с прибавкою жалованья 250 р. сер. в год до тех пор пока будут издаваться разряды. Г.Иванову прибавка 500 р. сер. в год, Ундольскому 250, Бычкову, Анна на шею. Мне 500 р. сер. прибавки. Все сии награды Его Величество утвердил вчера по докладу графа Дмитрия Николаевича. Надеюсь видеться с вами в Москве в конце мая или начале июня. Передайте г. Иванову мою усердную благодарность за его книгу, которую он мне прислал.
А. Попов
34
Любезнейший Иван Дмитриевич!
Весьма благодарю вас за желание написать статью о древнейших монетах; но зачем же в Москвитянине? Напишите в Записки нашего Общества и тем дайте нам повод избрать вас в члены. Мнение Кёне само собою разумеется ложно и должно быть опровергаемо; я охотно помещу и опровержения. И так прошу: напишите и пришлите мне статью. Но это не мешает написать и рецензию в Москвитянин; но в ней уже пожалуйста скажите: не разделяя мнения Кёне, я отлагаю опровергнете до другого раза. Этого я желаю по двум причинами: 1) потому чтоб не извещать прежде того, что будет вами помещено у нас в Записках, иначе было бы простое повторение. 2) Потому, что не желал бы, чтобы I том мною изданный встретил строгую критику. Я нашел уже статью Кёне в редакции и должен был печатать, да притом она и любопытна во многих отношениях. Только за следующий том я могу вполне отвечать – в нем я господин и надеюсь, что найдете его еще более любопытным, нежели первые.
Равинскому и Забелину Общество присудило премии. Извещу их вместе с деньгами.
Что же ваше дело о профессуре, кажется приостановилось? Погодин говорил мне, что вы хотите издавать Литов. статут в Русском тексте. Это бы очень было хорошо; но следует издать обе редакции или порознь или, если возможно, приняв одну за текст, другую в варианты. Но последнее возможно, если в обеих характер языка одинаков. На предварит. цензуру это должно быть послано в II-е отд.
А. Попов
35
У меня теперь в руках письмы Голландских послов из Петербурга, начиная с Петра и до Екат. II., огромная коллекция и чрезвычайно любопытная. Постараюсь, если не списать всю, то по крайней мере сделать выписки. Пожалуйста, отмечайте столбцы с уголов. делами, как вы это начали делать; по приезде в Москву, если это мне когда-нибудь удастся, я пересмотрю их. В них наверное можно отыскать много любопытного.
Боюсь вас затруднить поручениями, но если уже вы были так добры, то я попросил бы вас прислать мне Метрики Литов. изданный Общ. Др. и сочинения Каченовского, которые по слухам, вышли в Москве. Напишите, что будет это стоить и я пришлю вам деньги по первой почте. С нетерпением ожидаю копию с офф. дворц. разряда; мы бы начали его печатать сейчас же по получении. Будьте здоровы и пишите.
Беляев Бодянскому
36
Милостивый государь
Иосиф Максимович!
Императорское Общество Истории и древностей Российских в заседании от 18 декабря сего года определением своим поручило мне, как секретарю, отнестись к вам в к 22 числу сего месяца представить в учрежденные Обществом комитеты те отзывы, которые вы благоволите доставить мне о следующих предметах, о которых Общество имело рассуждение: 1) о делах и разных бумагах Общества, бывших в вашем заведывании в продолжении вашего секретарства и которых я до сего времени еще не получал от вас; 2) о разных изданиях, начатых вами от имени Общества, оригиналы которых Общество просит представить на его рассмотрение; 3) о книгах, взятых вами от имени Общества из Синодальной Патриаршей ризницы Успенского собора и разных монастырей, которые Общество определило представить в учрежденный по сему предмету комитет, и которые частию, именно под №№ 262–164, 275–172, 132, 345, 108 и 175 требуются синодальным прокурором к возвращению и 4) о несданных вами вещах, следующих в минц-кабинет Общества и разных книгах и рукописях, принадлежащих Обществу и до сего времени остающихся у вас. Передавая вам сии требования Общества, милостивый государь, покорнейше прошу почтить меня надлежащим уведомлением о ваших распоряжениях относительно требуемых Обществом предметов, дабы я мог к назначенному сроку представить о сем в комитеты, учрежденные Обществом.
С истинным почтением и совершенною преданностью имею честь быть вашим
Милостивый государь
покорнейшим слугою
Иван Беляев
20 декабря 1848 года.
Бодянский Беляеву
37
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
На письмо ваше от 20 текущего месяца имею честь ответствовать:
1) Дел и разных бумаг Общества я от моего предшественника никогда не принимал никаких, а всякий раз отсылаем был им к г. актуарию Общества, к которому и я, по сему образцу, прошу вас покорнейше обратиться, как получившему от меня давным-давно те из них, кои находились у меня по званию секретаря. Об этом последнем я имел уже честь докладывать вам в последнее с вами свидание, присоединяя, что я начал свою должность, как секретарь, прямо с текущих дел и бумаг.
2) Оригиналы разных изданий, начатых мною от имени Общества, так как продолжение их тоже давно уже приостановилось, безо всякой надежды на скорое возобновление, были мною возвращены в свое время по принадлежности.
3) Книги, взятые мною из разных книгохранилищ, взяты не просто как секретарем, но вместе и как действительным членом Общества, и потому по миновании в них окончательной надобности, представятся одна за другою в Общество для отсылки их по принадлежности, и прежде всего требуемые г. прокурором Синодальной Московской конторы. То же самое разумеется и о книгах и рукописях, принадлежащих собственно библиотеке Общества. Что же касается до тех из них, кои составляют приношение в Общество, то все они находятся у актуария оного, передававшиеся много ему в свое время для сдачи г. библиотекарю.
4) Разные вещи, следуемые в минц-кабинет Общества, поневоле оставались всякий раз у меня, как секретаря, потому, что по причине всегдашнего отсутствия в заседаниях Общества члена, заведовавшего им, не могли быть переданы мною ему: вещи эти на днях будут сданы г. актуарию для снесения в Общество и т.д.
Примите уверение во всегдашнем уважении и преданности к вам
Милостивый государь
вашего покорнейшего слуги
О. Бодянского
Москва. 20 декабря 1848 года.
Беляев Бодянскому
38
Милостивый государь
Дмитрий Павлович!
По прочтении отношения вашего превосходительства от 9 декабря сего года за №4109, о том, какие средства Общество Истории и древностей Российских имеет в настоящее время к уплате в Университетскую типографию числящегося на нем долга в 6269 р. 65 коп. сер. и какие на будущее время предполагает принять меры относительно этого предмета, Общество в собрании 18 декабря сего года, определением своим положило: впредь до приведения в ясность всех экономических дел своих, в погашение помянутого долга ежегодно уплачивать в типографию по семисот рублей серебром из Высочайше жалуемой Обществу суммы; по приведении же в ясность экономических дел Общества, немедленно принять и другие меры, какие оно по своим средствам найдет возможными для скорейшего погашения означенного долга, а между тем при будущих изданиях Общества принять непременным правилом, чтобы платеж следующих в типографию денег производился вслед за получением отпечатанных книг. О чем сим честь имею довести до сведения вашего превосходительства.
С совершенным почтением и преданностью имею честь быть вашим
Милостивый государь
покорнейшим слугою
Иван Беляев
22 декабря 1848 года.
39
Действительному члену
Осипу Максимовичу Бодянскому.
Общество покорнейше просит вас доставить сведения:
1) где находится рукопись последнего неизданного еще тома Повествования о России, покойного действительного члена Арцыбышева, ибо супруга покойного требует окончательного решения по делу об издании сего тома; 2) выданы ли деньги 183 руб. 33 к. сер. корреспонденту Гартенштейну за выписку из Праги, по вашему приказанию, матриц славянского шрифта, составленного по указаниям Шафарика, и ежели деньги еще не выданы, то кто их должен выдать Гартенштейну, ибо в протоколах Общества по сему предмету нет никаких указаний. Для соображений по сему последнему делу при сем прилагаются в копии письма Гартенштейна.
Бодянский Беляеву
40
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
На письмо ваше от 17 генваря текущего года имею честь отвечать вам то же самое, что и в первом моем письме от 20 прошлого декабря истекшего года касательно рукописей, взятых мною из разных книгохранилищ, т.е. что они взяты мною не как только секретарем, но вместе и как действительным членом Общества Истории и древностей Российских, для моих ученых занятий, и потому я, как такой, имею полное право пользоваться ими, по примеру прочих гг. действительных членов, в подобных случаях столько же, сколько то необходимо мне; а по миновании в оных нужды, будут мною возвращаться в Общество для отправления их по принадлежности, тем более, что все почти они, за исключением принадлежащих Московской Синодальной библиотеке и Успенскому собору, вытребованы не на срочное время. Что касается до последних, то некоторые из них уже возвращены г. бывшим председателем Общества, графом С.Г.Строгановыми его высокопреосвященству, митрополиту Московскому и Коломенскому и кавалеру Филарету, еще в первых числах сего месяца, а на остающиеся испрошено согласие его высокопреосвященства.
С истинным почтением и совершенною преданностью имею честь оставаться
Милостивый государь
вашим покорным слугою
О. Бодянский
Москва. 17 генваря 1849 года.
Бодянский Беляеву
41
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
Отвечая на ваше письмо от 10 числа текущего месяца, имею честь уведомить вас, что, так как Императорское Общество Истории и древностей Российских при Московском университете, помимо предложения моего, покончить издание «Чтений в Обществе» на 4-й год (1848–49), и тем исполнить обязанность, взятую Обществом», на себя перед публикою и подпищиками в объявлении об издании «Чтений» с 4-го года по подписке, прекратило оные, по неизвестным мне причинам, а на место их выдает «Временник», в котором я, с своей стороны, по многим препятствиям, не могу принимать никакого участия, то, потому, статьи, заготовленные в мое секретарство в Обществе, с сведения Общества, для издававшихся им «Чтений», с небольшими исключениями, беру себе и взношу за них Обществу следуемое за напечатание их (бумагу, набор и печать), коль скоро получу от вас извещение о согласии Общества на такую сделку, именно: половину суммы сейчас, а другую к 1-му осеннему заседанию Общества. Статьи эти суть следующие:
1) Пролог И.Е.Болгарского.
2) Шестоднев.
3) Антиоха Черноризца Прислание.
и) Житие Феодосия Печерского.
5) Граматично исказане об Руском езику.
6) Выписка из всех статей Малороссийских гетьманов.
7) Украинские предания.
8) Летопись Киева.
9) Описание городов Киевской губернии.
10) Журнал Ханенко.
11) Галицкие народные песни.
12) Летопись Славян, соч. Гельмольда.
13) История православного движения в Чехах.
| Отпечатано | листов: | 1 | по | 750 | экземпляров |
| » | » | 69½ | » | 1,200 | » |
| » | » | 17½ | » | 900 | » |
| » | » | 1½ | » | 1,500 | » |
| » | » | 1½ | » | 1,400 | » |
| » | » | 7½ | » | 1,100 | » |
| Итого… | 98 листов |
Что до прочих статей, то они могут быть помещены Обществом, с согласия лиц, доставивших их мне, в изданиях Общества, но с непременным условием с моей стороны: чтобы Общество выставляло на каждой такой статье (где то признается за наилучшее, напр.: в начале, конце или же на выходном листе и т.п.): «приготовлено было для Чтений». Это считаю я долгом, которого требует любовь к истине и справедливости, как в отношении к другим, так равно себе и самому Обществу, чтобы известно было всем, что именно в новой форме изданий Общества принадлежит старому порядку вещей; «воздадите оубо всем должная». А потому прошу также сделать объявление в следующей книжке «Временника» о том, что «Домострой, Письма Кирхена к Головкину и Акты Чумакова», составляют запас, оставленный «Чтениями» «Временнику».
Примите уверение в полном уважении и совершенной преданности
Милостивый государь вашего
покорнейшего слуги
О. Бодянского
Марта 17 дня 1849 года.
42
Потрудитесь пожалуйста, Иван Алексеевич, сказать, кому следует, в Историческом Обществе завтра о том, что рукописи библиотеки Харьковского университета пересланы мною по принадлежности еще 14 марта текущего года, и притом за №12 под печатью Общества, как это вам хорошо известно. Посылать об этом особого отношения в Общество, как о сделанном уже, считаю не нужным.
О. Бодянский
7 апреля 1850 года.
43
Беляев Бодянскому
Милостивый государь,
Осип Максимович!
При отношении директора Ярославского Демидовского лицея В.П. Голохвастова, от 22 марта 1848 года за №143, препровождены в Императорское Общество Истории и Древностей Российских 494 номера древних актов, хранившихся в Любимском Спасо-Геннадиеве монастыре. Эти акты, как видно из протокола Общества, 27 марта 1848 года, напечатанного в №51 «Московских Ведомостей» того же года и в 9-й книжке «Чтений» года третьего, Общество поручило рассмотреть вам и довести до его сведения о том, что найдется в них любопытного и замечательного для напечатания в «Чтениях».
Ныне же Ярославская духовная консистория, отношением своим за №5210, просит Общество о возвращении ей означенных актов, «поскольку они нужны быть на виду при годичной ревизии монастыря».
Уведомляя вас о сем, покорнейше прошу вас, по поручению Общества, о возвращении вышеозначенных 494 древних актов или известить о причинах, препятствующих вам к удовлетворению требования Ярославской духовной консистории.
С истинным почтением и преданностию честь имею быть
Вашего высокоблагородия милостивый государь
покорнейшим слугою
Иван Беляев
Ноября 6 дня 1850 года.
44
Ответ Бодянского чрез актуария
Потрудитесь, почтеннейший Иван Алексеевич, сказать, кому то следует, что рукописи, принадлежащие Белозерскому монастырю, Московской духовной типографии и Академии, и требуемые ими от Общества, в скорости отправлены будут графом Серг. Григ. Строгановым по принадлежности, к которому и вперед, всякий раз и по всем требованиям, как рукописей, взятых в его председательство и на его имя, так и по другим делам, следует обращаться Обществу, а не ко мне, не имеющему и не желающему иметь никаких сношений с оным. Вот причина, почему я не отвечал по сию пору на письмо его секретаря, которому должно быть хорошо известно, куда за такими делами следует обращаться, потому что в разное время было послано мною два отношения в Общество о том, что по рукописям и прочему под. нужно относиться к бывшему председателю, а не ко мне.
Ваш покорнейший слуга
О. Бодянский
10 мая 1831 года.
45
Бодянский Беляеву
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
По вашему желанию сдача бумаг Общества Истории и Древностей Российских, именно: всех письменных протоколов с принадлежащими к ним бумагами, равно как и разных других бумаг, поименованных в протоколах, была отложена до вакационного времени. Неугодно ли же будет вам, по наступлении этого времени, прислать ко мне те и другие? Вы бы меня очень обязали, если бы не замедлили присылкою, так как и для меня теперь самая удобная пора. Вместе с тем крайняя нужда настоит и в сдаче книг в библиотеку Общества, по сю пору не бывших в ней со времени присылки их в Общество. Я просил бы вас покорившие назначить день для последнего, чтобы я мог повестить г. библиотекаря явиться в Общество, и там принять их от вас при 3-м лице.
С истинным уважением и полною преданностию имею честь быть
Милостивый государь
вашим покорнейшим слугою
О. Бодянский
Июня 22 дня 1858 года.
46
Он же
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
В прошлом месяце я беспокоил вас своей нижайшей просьбой касательно сдачи вами «протоколов Общества и всех относящихся к ним бумаг». Теперь опять утруждаю вас тем же. Не можете ли вы, наконец, прислать их с Дмитрием Ивановичем Штейнбергом, как актуарием Общества? Без них мне на каждом шагу преткновение. Да и сами же вы обещались это сделать на вакации. Пройдет последняя, я уже не буду иметь возможности с ними познакомиться.
Вместе с тем прошу вас покорнейше сдать и книги в биб.,1) отеку Общества в одну из суббот текущего месяца. Которую вы изберете, прошу вас нижайше известить меня, чтобы я мог заблаговременно пригласить к тому г. библиотекаря, который вместе со мною примет их от вас. Сделайте милость, потрудитесь исполнить покорнейшую просьбу вашего
Милостивый государь
нижайшего к услугам
О. Бодянского
Июля 11 1858 года.
47
Он же
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
Вот уже прошел и год, как вы обещались сдать бумаги и книги по секретарству своему в Обществе Истории и Древностей Российских в самоскорейшем времени, а их и половины не сдано. Так как я должен буду упомянуть об этом обстоятельстве в годовом отчете Обществу, который в скором времени представлю ему, и который вслед затем напечатается в «Московских Ведомостях» и «Чтениях» вполне, то неугодно ли вам будет избежать этой неприятности самоскорейшим очищением числящегося за вами по секретарству вашему? Говоря откровенно, мне крайне прискорбно будет решиться на подобный поступок.
С истинным уважением и совершеннейшею преданностию имею честь быть
Милостивый государь
вашим покорнейшим слугою
О. Бодянский
Февраля 17 дня. 1859 года.
Ни книги, ни бумаги, сданные вами доселе, не все; и потому не угодно ли будет вам поспешить те и другие вполне доставить к 7 марта, чтобы мне можно было доложить в заседании Общества о том.
О. Бодянский
3 марта 1859 года.
48
В.И. Григорович Беляеву
Милостивый государь!
Дружественное обращение ваше, приятнейшие беседы и человеколюбивое содействие неизгладимы в моем воспоминании. Удосужившись, первым долгом почел свидетельствовать вам свою признательность.
Приезд мой в Казань (19 июля) был ознаменован не весьма приятными встречами. Вместо требований дела, пошли требования Формальностей, которых необходимость волею не волею заставляют признать. От сего придется оставить дело, а заняться угодным не всем, не науке, а повелителю. Взыскания, конечно, трудны всегда, особенно когда они несвоевременные, но как признать их справедливость, когда отягащая ими, не хотят содействовать. Я ожидал трудностей, но также и милости, которая стоила бы строки, одного доброго слова. Первое встретил о другом ни помину. С самого приезда был уже в отчаянии Мои пособия, собранные с тяжким трудом и большими издержками, приняты были под покровительство Валашского консулата. Чужое начальство поступило человеколюбивее своего. Оно доставило их в пределы отечества и известило меня и университет об этом. Это было еще в прошлом 1846 году в августе месяце. Одна милостивая строка спасла, доставила бы их на место давным-давно. И нет! Это слишком для столь ничтожных людей. Мои пособия до сих пор, т.е. с августа 1846 по август 1847 года оставались на пределах отечества! Сколько этим потерял для лекций, для частных трудов, не могу пересказать. Приведен в крайность умолять о милости, подвергаясь каким угодно издержкам. Бог весть когда дождусь и дождусь ли?
Простите, что пожаловался; несколько месяцев сряду имею лишь повод жаловаться.
Благосклонный Иван Дмитриевич! Приняв милостиво просьбу мою иметь попечение о брате моем, удостойте, прошу вас, своего внимания повторение ее. Уверен, что ваши добрые советы, исполненные человеколюбия, управят его неопытность на труды, достойные русского юноши. Как бы счастлив был видеть в своем брате неутомимое трудолюбие и несвоенравное пренебрежение познаний мелочных, но необходимых. Если бы спустя несколько времени удостоили вы меня сообщением вашего об нем мнения.
С своей стороны готов буду соответствовать вашим всегда благоразумным советам и внушениям.
Главное учение и любовь к учению, пока время не прошло. NB. Не поверхностное и не о чем-либо, а чего-либо данного, решительно важного. К сожалению, и дай Бог, чтоб я ошибся, заметил я, что уже многое потеряно.
У Димитрия Ивановича хотел было с первого дня побывать да он где-то в деревне. Быль однакож у о. ректора Академии и у о. инспектора ее. Желаю иметь честь заслужить их внимание.
Дела ученые наши так незамечательны, что не знаю, что вам сообщить. Впрочем, за своими хлопотами, я, кажется, узнал их мало.
Ив. Яковл. Горлов, как всегда, деятелен. Он поручил мне свидетельствовать вам свое почтение и извинение, что до сих пор не писал к вам.
Прошу вас свидетельствовать мое почтение Иосифу Максимовичу, Вуколу Михайловичу и гг. Кубареву и Калачеву.
К Михаилу Петровичу собираюсь написать. Жалею, что рукописи, о которой упоминал М.П., не буду в состоянии уступить ему. Монеты ж (до 10 к.), как сколько соберу их, перешлю ему.
Желаю вам благополучия и для ваших прекрасных трудов побольше материалов.
Не забудьте, прошу, притом истинно вас уважающего
Покорнейшего слугу
Виктора Григоровича
Казань. 12 августа 1847 года.
49
Он же
Милостивый Государь
Иван Димитриевич!
Письмо Ваше, исполненное дружеских, снисходительных выражений, уличило меня в неправоте предположения, что мои обращения о предметах, посторонних для Вас, будут отягощать Вас, посвящающего досуги свои на исследования столь же новые, как и поучительные. Поверьте, Милостивый Государь, что лишь сознавая тягость своих обращений к Вам, удерживался от писания. Теперь я виноват, что и не благодарил Вас за прекрасное Ваше поощрение в предыдущем письме, и что не позволил себе беседовать с Вами о том, о чем человеколюбиво сами заговорили слово. Искренно благодарю Вас за покровительство брату моему, который должен сам оценить как важны, как благодетельны для него, не опытного и не решительного, советы и назидания Ваши. Предполагая, что он сообщил Вам об обстоятельствах, в которых находится, почитаю себя навсегда в долгу пред Вами, ибо удостоверен, что Вы, по благосклонности своей, соизволили внушить ему всю необходимость полезного, неусыпного труда и той деятельности, которая дает молодому человеку способы помочь себе в тягостных житейских отношениях. Милостивый Государь! благоволите с свойственных Вам расположением указывать ему необходимость службы и то самой возможной, дабы те познания, которые он приобрел, могли быть непосредственно применены на пользу его. Если он занимается еще посторонними предметами, то, если это не будет поздно, по крайней мере даст почувствовать пользу труда. К такому направлению единственно может споспешествовать благосклоннейший руководитель, к которому без нарушения чувства честности нельзя не иметь доверия и уважения. С своей стороны не перестану с искренним почтением соединять признательности за столь желаннее содействие.
Я осмелюсь занять Вас еще новостию, вероятно достигшею и Вас. По распоряжению начальства долженствую переселиться в Москву. Озадаченный новым призванием, чувствуя его трудность и предполагая, что в числе причин находится конечно не одно поощрение, не могу ничего более донести Вам, как то, что исполнение сего зависит от совершенного удостоверения, могу ли заменить столь достойного Проф. каков И.М. Если бы от меня зависел ответ, то хотя простодушно, но с чувством правоты сказал бы: не могу; так как, однакож, я нахожусь совершенно зависимым от недоведомых мне обстоятельств то решимость мою предоставляю тем лицам, которые имеют средства останавливать и подвигать. Начальнику моему, Влад. Порф., а равно и Михаилу Никол. Мус.-Пушкину покорнейше представил, как не возможно мне заменить уважаемого мною профессора.
Прошу Вас покорнейше свидетельствовать мое почтение Иосифу Максимовичу и удостоверить его в преданности моей к нему.
Впрочем, находясь очень расстроенном в здоровьи, не могу не медлить до конца декабря. Прося Вас принять свидетельство в уважении, почитаю себя еще
Признательным слугою.
В. Григорович
Казань.
28 Ноября 1848 года.
50
Он же
Милостивый Государь
Иван Димитриевич!
Согласно Вашему желанию имею честь препроводить два документа XV ст., поясняющие значение первой Болгарской церкви. Если возможно и стоит того, то прошу покорнейше дать напечатать их в своем Временнике. Сожалею, что не могу ныне обработать подробного известия об этом предмете. Частию нездоровье и от сего происшедшая необходимость переменить квартиру не дают мне свободного времени. Примите с свойственною Вам снисходительностию и эту ничтожную лепту. Удостоверяю при том в своем действительном уважении, с которым честь имею быть Вашим, Милостивый Государь,
Покорнейшим слугою.
В. Григорович
51
Он же
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Простите ли меня за долговременное молчание мое после получения благосклонного и лестного отношения Вашего? Чувствуя себя весьма не заслужившим той чести, которую Вы мне оказываете, думал, что не письмом только буду в состоянии отвечать на уважаемое отношение. Обстоятельства, однакож, удержали меня от исполнения посильных желаний моих.
Прося покорнейше простить мне мою безответность, долгом почитаю довести до сведения Вашего, что имел честь препроводить в Общество две рукописи, разряды XVI ст. и летопись Московскую и Казанскую рук. XVIII ст. Первую рукопись принял на себя труд передать кандидат Казанского Университета Гн. Вицын, другую обещал передать доктор г-н Вешняков. Понимаю, как незначительно приношение мое Обществу, которого быть членом тогда только признаю себя, когда собственными трудами хотя по цели и по усердию, если не по достоинству их заслужу этой чести.
Теперь же прошу Вас, Милостивый Государь, примите уверение и удостоверьте достойных членов Императорского Московского Общества Истории и Древностей, что с чувствительнейшею признательностью приняв выражение их внимания ко мне, буду душевно рад, если найду себя в состоянии служить Обществу и посильно содействовать трудам его глубокоуважаемых членов.
С совершенным почтением и с искренним желанием Вам благополучия, честь имею быть Вашим, Милостивый Государь,
Покорнейшим слугою
В. Григорович
52
Это письмо вручит Вам Н.Н.Булич, профессор Словесности нашего Универ. При нем находятся отрывки из Георгия Гамартола, выписанные из рукоп. Венской библиотеки, и снимки с рукоп. Глагол, и Кирилловской. Прошу покорнейше передать отрывки В.М.Ундольскому, а снимки, если милость, принять благосклонно самим Вам.
Казань.
19 Декабря 1854 года.
53
Гильфердинг Беляеву
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Весьма поздно дошло до меня почтеннейшее отношение Ваше от 31 Мая №202, в котором Вы меня уведомляете об избрании моем в действительные члены Императорского Общества Истории и Древностей Российских. Поставляю себе за особенную честь принадлежать к Обществу, оказавшему столь важные услуги изучению отечественной и Славянской старины и ознаменованному трудами столь многих достойных деятелей науки. Принимая с благодарностью звание действительного члена его, я буду стараться, по мере сил своих и возможности, участвовать в его полезных предприятиях.
Покорнейше прошу Вас при этом извинить меня перед Обществом в запоздалости моего ответа. Я совершил довольно продолжительное путешествие по деревням восточных округов Померании и части Западной Пруссии, населенной Кашубами, и лишь по возвращении оттуда получил уведомление Ваше. Эта поездка также помешала мне своевременно известить Общество об исправном доставлении книг, порученных мне для отсылки в Гёрлиц, Прагу и Загреб. Я разослал их немедленно по прибытии за границу. Конверт и книги, назначенные Гёрлицкому Обществу наук, я взял на себя предварительно отправить в Будышин, к известному Сербо-Лужицкому писателю Смоляру, прося его передать их Гёрлицкому Обществу с сообщением их содержания, так как Общество это исключительно Немецкое и ни один из членов его не знаком с Русским или Славянским языком. Г.Смоляр исполнил это тем удобнее, что он находится в постоянных сношениях с Гёрлицкими учеными, и уже уведомил меня, что книги им переданы в библиотеку Гёрлицкого Общества Наук.
Примите, Милостивый Государь, уверение в истинном почтении и совершенной преданности, с какими честь имею быть
Вашим покорнейшим слугою
А. Гильфердинг
54
Максимович Беляеву
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Сообщу здесь заметку о нескольких рукописных листках, принадлежащих старине южнорусской. Они были заклеены, вместо картона, в кожаном переплете одной греческой книги. Владелец ее, смотритель Зеньковского училища г.Скитский, заметив эти листки, извлек их из кожаного затвора и предоставил их мне. По разборе их оказалось, что переплетчик брал их из трех различных книг, писанных давным давно на Русском юге, и кроил их беспощадно. Листа два взял он от «Умиления о св. Семионе Столпнике», сочиненного Антонием; более 15-ти листов захватил из книги, содержавшей в себе «Правила избранные святых и богоносных отец». Наконец он в свои политуры вклеил около тридцати листов из книги, содержавшей разные «Поучения и Слова», что исчисленные мною листки принадлежали к трем различным книгам, то видно по размеру столбцов или страниц и по почерку букв.
Для меня особенно любопытны показались отрывки из книги «Поучений и Слов», списанной в исходе XYI века в Червоной или Галицкой Руси и сочиненной на том западно-русском языке на каком сочинялись тогдашние книги и акты, как в южной, так и в северо-западной или Литовской Руси. Вот подробная перечень уцелевших от этой книги листов:
1) Три листа из ряда кратких Слов на «приказания Божии» (т.е. на десять заповедей); например: «Слово 10-е. Божие приказания не пожадай жоны слугы, вола и коней ближнего своего, а ни жадных речий его». Вот и образчик языка; а заглавие это, как и все другие, писаны киноварью.
2) Шесть листов из ряда поучений на разные праздничные дни, а именно: из двух поучений на Рождество Христово; из поучений «на день св. мученика Стефана; в неделю по Рождестве Христове; на освящение церкви новопоставленные».
3) Hаконец листов до двадцати, из которых половина сохранилась в целости, принадлежат большому «Слову о страсти Христове». Оно сочинено на том же языке; например: «а Июда продавши Его, рехлие побег до жидов, и споведель имь все поряду о Немь, и взяль в них 30 сребрьник; а они послали по жолпири, казали у зброи убиратися, а оружия и свечи готовити. Iс же будучи все у Гепсимании обоньполь потока Кедрьскаго, гдеж быль вертепь, почал ученикомь своимь явно говорити, не обинуяся рекучи: ото уже сынь человеческий предасться на смерть, вы ж все втечете от мене, одного мене зоставивши».
Жаль, что не сохранилось начального листа этого слова, за то уцелели две половины листа окончательного, на которых есть и послесловие, написанное тогдашнею скорописью, в отличие от текста, писанного тогдашним уставом. Вот что гласит оно: «Слава свершителю давшему... и конец. Исписано бысть сие слово о страсти Господа нашего Ic Ха. Почал писати в селе Полтеном (?). Дописася в Богоспасаемом граде Щирци. Многогрешного раба Божия ... повича. Месяца Февраля.... року Божого 1591 г., при Архиепископе Михаиле Митрополите Киевском и Галицком, и при Епископе нашем Гедионе Балобане». Последние строки состоят из обычной оговорки старых писцов: «братия, не клинете».
Примите уверение в истинном почтении к вам, с которым имеет честь быть
Вашим покорным слугою
М. Максимович
Михайлова Гора.
7 июня
55
Бутков Беляеву
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Ответа моего на новый вопрос о Несторе, напечатанного в «Современнике» 1850 г. №IX, препровождаю при сем к вам двенадцать экземпляров для представления в Императорское Московское Общество Истории и древностей Российских, и имею честь быть с совершенным почтением и преданностию
Ваш покорнейший слуга
Петр Бутков
С.-Петербург.
20 ноября 1850 года.
58
Он же
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Препровождаю при сем 12 экземпляров статьи моей, напечатанной в журнале «Современник», в апреле текущего года: «Разбор трех древних памятников Русской духовной литературы», как для библиотеки Императорского Московского Общества Истории и древностей Российских, так и для вручения гг. членам оного, по желанию.
Надеюсь, что эта посылка моя будет в свое время означена в протоколе Общества; об отправленных мною к вам 20 ноября 1850 года для Общества 12 экземпляров статьи моей: «Ответ на новый вопрос о Несторе», я не нашел в протоколах Общества упоминания.
Примите уверение в совершенном моем к вам почтении
Петр Бутков
С.-Петербург.
29 мая 1852 года.
56
Протоиерей Сабинин Беляеву
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Сердечно благодарю вас как за ваше обязательное письмо, так и за одиннадцать книжек «Временника», изданные Обществом Истории и древностей Российских в последние три года и посланные вами ко мне по указанно сына моего Димитрия. Первое, не знаю почему, дошло до меня почти через два месяца, а последние хотя я и не получал еще, но если они теперь уже в Петербурге, то это почти тоже, что они в моих руках. Сообщения настоящего времени между людьми, несмотря на дальнее расстояние мест одного от другого, очень легки. Пар переносить и людей, и все, что им принадлежать, и быстро и дешево.
В течении двух минувших годов, как член Общества Истории и Древностей Российских, я, к сожалению моему, не мог быть деятельным от того, что страдал ревматизмом в правой руке до неимоверности. Эта нестерпимая болезнь держала меня в оковах, как невольника и даже препятствовала мне вести приятную для меня переписку с самыми ближайшими знакомыми. В продолжении болезни, когда только была возможность, я занимался тем, что попадалось мне под руку и систематического порядка не было в моих занятиях. В числе предметов, занимавших, меня, были и Саги Исландцев; но и оне не составляли моего исключительного занятия. Я все еще надеюсь, что Общество северных антиквариев исчерпает из своих многочисленных источников все, что только ни касается нашей древней истории и включит то в издаваемые им Antiquites russes, второй том которых приходит теперь к окончанию. Посмотрим, что мы найдем в нем. Когда Antiquites russes совершенно окончатся, тогда можно будет извлечь из них только самое необходимое для древней Русской истории и пополнить тем, чего в них недостает. Нынешнею весною предположено у меня заняться санскритским языком и некоторыми другими предметами; но будущим летом, полечившись теплицкими водами, от которых мне обещано совершенное исцеление, я займусь снова Исландскими Сагами. Только я спрашиваю у вас если я буду представлять в Общество Исландские Саги в русском переводе, то нужно ли мне присовокуплять к тому и текст исландский, как то я сделал прежде? Если нужно, то прошу вас уведомить меня о том со временем. Исландские типы Общество имеет.
С отличным почтением и совершенною преданностию имею честь быть вашим
Милостивый Государь
покорнейшим слугою
Протоиерей Стефан Сабинин
Веймар.
Февраля 12 дня 1852 года.
57
Геннади Беляеву
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Пора мне ответить на ваше письмо, еще от 13 ноября и известить вас, что вероятно на этой неделе начнется переписка статута. Рукопись будет находиться в Публичной библиотеке. Мне кажется, что цена 30 коп. за лист строк во 100 с скорописного оригинала вовсе не высока. Мы за обыкновенную переписку платим здесь по 20 к.; но притом вспомните, что трудно найти писца, знающего белорусскую грамоту. Вы мне не пишите каким образом будут ему выплачиваться деньги, по окончании, или если писец будет просить, постепенно, за несколько листов. Я намерен просить А.Н.Попова надсматривать за этим делом.
Получил 20-ю книгу «Временника» и с удовольствием прочел исследование о скоморохах, любопытное по новости предмета и сведений. Получил и 50 оттисков моего Указателя и осмелюсь заметить, что он ужасно небрежно напечатан; корректуру видно не просматривали. Кроме того, что есть опечатки и пропуски нумеров, мои заметки о содержании статей не отделены шрифтом и даже не отставлены, а напечатаны подряд с заглавиями статей. Я бы желал, чтобы такие Указатели печатались также, как подобные моей же работы, в «Вестнике Географического Общества»; оттиски их на днях пошлю в библиотеку Общества.
Вы мне ничего не отвечаете на запрос мой об Списке русских исторических книг, вышедших в 1853 году (с обозначением всех рецензий на них в журналах), который я составил и охотно бы отдал для «Временника». Что же касается до «У. Губ. Ведомостей>, то в генваре или феврале составлю такой же за 1854 год. Если вы считаете пригодным для «Временника» список книг по Русской истории, то я пришлю его в Общество тотчас как получу ваше согласие.
Желаю вам успеха в ваших занятиях и остаюсь готовый к услугам вашим
Гр. Геннади
С.-Петербург.
Декабря 8 1854 года.
59
Он же
Милостивый Государь
Иван Дмитриевич!
Прежде всего я должен извиниться, что не отвечал немедля, еще в прошлом месяце на любезное письмо ваше; я приготовлял кое-что для «Временника» и ждал переписки статута, но и то и другое замедлилось. Для «Временника» я наконец приготовил Указатель книг по Русской истории за 1653 год и небольшую заметку для смеси и посылаю их вам. Пожалуйста присмотрите за печатанием Указателя, а для образца посылаю напечатанный мною в «Вестнике». Только указание рецензий можно печатать в строку, сплошь не разбивая по строкам, чтобы не было так разгонисто, но непременно другим и мелким шрифтом.
Что касается до Литовского статута, то я к вам с повинной головой: я думал, что он уже переписывается, когда собрался к г.Тимофееву; теперь в библиотеке работать нельзя и надо это отложить до Фоминой, а между тем сам писец явится к вам и пользуюсь его отъездом, чтобы переслать вам мои писания, оттиски моих Указателей и кстати поздравления с грядущими светлыми днями и пожелание всего доброго и поклон от уважающего вас и готового к услугам
Гр. Геннади
С.-Петербург.
21 марта 1855 года.
60
Ундольский Беляеву
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
Сегодняшний имянинник покорнейше просит вас, оставивши все, пожаловать к нему, часу в шестом, на чашку чаю.
У него, по прежнему гостей будет немного, и то все наши общие знакомые. Имянинник уверен, что ничто не помешает вам быть у него.
В ожидании честь имеет быть
Милостивый государь
вашим покорнейшим слугою
В. Ундольский
P. S. Нельзя ли захватить с собой последнего нумера «Москвитянина» за текущий год? Не задержу долго.
Февраля 6 дня 1849 года.
61
Он же
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
Требуемой вами книги, к сожалению, доставить вам не могу по причине самой достаточной: они не сданы еще к нам, в чем (если не верите) удостоверит вас податель сей записки. Завтра постараюсь видеться с вами и обо всем переговорить.
В. Ундольский
21 марта 1853 года.
62
Он же
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
И стыдно и совестно, что доселе не известил вас ни одною строкою, а делать было нечего. Находясь большею частью в разъездах и проживая в деревне, я не имел возможности вести корреспонденцию, почему виноват перед всеми почти, а перед вами в особенности.
Со времени приезда к родителям не знаю, как течет время с быстротою изумительною. Масляницу был у сестры в Нижнетуринском заводе, где приятно проводил время с шурином М.Погодина, подполковником Вагнером, затем был в Верхотурском монастыре и наконец в Ирбитской ярмарке и тамошнем временном театре и вдобавок в Великий пост!! Вот как поживают в Сибири!.. Как ваш юбилей и Сборники юбилейные? Константиново Евангелие вероятно доставил вам Миронов в день моего неожиданного выезда. На Страстную надо быть в Лавре и окончить дело с цензурою, а летом с типографиею, чтоб к осени его выпустить. В.И.Григорович свидетельствует вам свое усердное почтение; у него пробыл я целые сутки, разумеется в неописанной радости с обеих сторон.
Древность видел книжную одну во всем Сибирском государстве и к сожалению не успел приобрести ее. Что ж делать! Что наши разряды? Слышал, что издание их прекращено, только не знаю на время или навсегда? А жаль, если случится последнее. Читать сего еще не пришлось, равно и описания торжества вашего. Слышал и о наградах членам университета, кроме вас; не ужели вам ничего не дано?
Что наше Общество? Были ли прения, подобные тем, какие случились в последнее заседание? И чем покончено дело о тарах и т.п.? Не было ли книжных приобретений? Конечно были. А я всего успел купить одну книгу в такое длинное время, и вдобавок самую незначительную. В Казанской Академии видел все книги разнописные и печатные, какие бы вы думали? Соловецкого монастыря, которые должно быть и останутся в ней навсегда. Таким образом Академия новая по библиотеке будет самая богатая и древняя.
Нетерпеливо жду возвращения в Москву после долгого отъезда. Поклонись Илье Васильевичу Беляеву. Если рукопись Константина не возвращена в Синодальную, подержи еще у себя для снимков и корректуры.
Родители мои вам кланяются и от души благодарят за то, что доставили мне возможность повидаться с ними.
Ваш покорный слуга
В. Ундольский
Камышлов.
20 февраля 1855 года.
63
Строев Беляеву
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
При сем имею честь возвратить взятую мною для прочтения рукопись, названную неправильно «История Нижегородской епархии» – собственно «Жизнеописания Нижегородских архиереев». Это чистейшая размазня, по моему мнению, ни по чему не интересная: старые известия Дамаскина испорчены неправильным вычетом годов, а новейшие – жеманное краснословие. Впрочем, мое мнение частное, официальное должны дать избранные эксперты. Примите уверение в совершенном почтении и преданности, с какою имею честь быть
Вашим покорнейшим слугою
П. Строев
Апреля 26 1852 года.
64
Шевырев Беляеву
Милостивый государь
Иван Дмитриевич!
Должен вам признаться искренно, что Словарь питомцев университета начинает меня сильно беспокоить. Я воображал, что дело пойдет лучше, нежели как идет оно.
Список, вами составляемый, где вы смешаете студентов с учениками, будет во-первых не полон по тем материалам, которые собраны, во-вторых потребует ещё года времени, в-третьих будет бесполезен, ибо в громаде неизвестных учеников исчезнут студенты и погибнут имена известные. Список должен быть составлен из студентов и тех только учеников, которые приобрели известность. Этот список составить не долго.
Деятельность молодых сотрудников парализирована безнадежным положением Словаря и работою над учениками гимназии, которой никто из членов комитета не сочувствуешь. Вы пренебрегли трудом, который уже был сделан, но который следовало только поверить и поправить. Но то, что вы теперь совершаете, решительно не поспеет и не ведет к цели. Правда и то, что издание «Временников» Общества отнимает у вас время; но это не оправдание нам, членам комитета.
* * *
Из писем Александра Михайлова.
Граф Д.Н.Блудов (1785–864) среди своих многосложных государственных занятий первостепенной важности, не преставал во всю свою жизнь носить искреннее сочувствие к русской науке и литературе. Как близкий родственник Державина и Озерова, как друг Карамзина и сверстник Жуковского, он никогда не переставал поддерживать живые сношения с разными учеными и литераторами. По его мысли и блогодаря его настойчивости издано II Отделением Императорской Канцелярии несколько томов Дворцовых разрядов, посольских дел, статейных списков и посольских книг.
Александр Николаевич Попов (1877 г. ноябр. 16), по окончании курса в Московском Университете до конца жизни служил во 2 отд. Императорской канцелярии; среди своих служебных обязанностей он не покидал ученой и литературной деятельности. Из трудов его наиболее известны: Русская правда в отношении к уголовному праву (М. 1844). Об опеке в связи с общественным бытом Древней России (М.1842г.) Сношения России с Римом (С.-Пб.1871г.). Описание Черногории. Имя его украшает собою страницы Моск. Ведомостей, Москвитянина Русского Вестника Общества Истории, Известий Археологического общества, Русской Беседы, Вестника Европы и журнала Министерства просвещения. В последнее время он блистательно заявил себя исследованием эпохи Императора Александра I.