VI. Святые ночи

Как в светлую пасхальную ночь движутся народные массы по улицам от одной церкви к другой, как в светлый день встречи Воскресения Христа ярко сияют храмы в темноте ночной, – так белгородские ночи исполнены этой дивной красоты, торжественности, церковного величия и благоговения. Все храмы, озаренные тысячами свечей – дарами усердия благочестивых душ, полны народа; непрерывно совершаются богослужения; раздается церковная проповедь. Несмотря на множество храмов, в Белгороде только ничтожно сравнительно часть счастливцев может попасть внутрь храма; десятки же тысяч богомольцев стоят вне храмов, заполняя собою все улицы, площади. Но богослужение совершается не только в храмах, но и в церковных оградах, за стенами монастырей. Дивная, неописуемая пером картина. Тихая, чисто-летняя ночь. Под мерцающим звездами небом движутся народные массы. Все исполнено святого благоговения, высокой настроенности, воодушевления. Как аромат фимиама несется от земли на небо горячая молитва десятков тысяч сердец. И земля, как и небо усеяна звездами – храмами. Невольно чувствуется всей душой, что этот вопль человеческих сердец, несущийся к Богу, к небу, к звездам не остается неуслышанным. Яркое звездное небо мириадами светящихся точек, как будто смотрит на землю, проникают в сердца благочестивых душ, незримо для телесных очей простирает руку помощи, льет успокоение в исстрадавшееся человеческое сердце. И сколько духовной поэзии вкушает в эти святые ночи душа богомольцев. Эта молитва в тишине ночной переносит невольно к заре нашего христианства. Все эти тысячи сердец как бы представляют одну душу, исполнены самой возвышенной братской любви и святого единения. Да, как бы ни заедала нашу душу житейская проза, суета, пошлость, злоба, вражда; как бы ни окутывала грешная земля наше сердце своими сетями, душа в такие светлые дни невольно разрывает все эти путы, оставляет грешный прах и пепел земли, бросает все, и радостно несется в благодатную высь небес отдохнуть у тихих вод любви Небесного Отца, Который и грешника милует и праведника любовью объемлет.

И как дороги, как благодетельны эти святые минуты. Сколько бодрости, энергии, утешения, свежести они вносят в нашу душу, которая по самой своей природе есть «христианка», по выражению св. отца церкви.

Вот почему народ наш так стремится освежить свою душу, пережить богатую поэзию духовной жизни в святых местах.

В эти святые, чисто пасхальные ночи, нельзя заснуть. И твою душу влечет к этим святым переживаниям вся эта молитвенно проводимая ночь.

Мы не ошибемся, если скажем, что весь Белгород стоит на молитве и возносит свою мысль и сердца к Богу.

Всюду раздается церковное пение. Это тысячные хоры богомольцев исполняют стройно все песнопения. Одни поют всенощную, другие панихиду, третьи поют просто молитвы. Куда не кинешь взоры – всюду богослужения.

Но какая церковная жизнь царит и за городом, где раскинуто 2340 палаток, из которых каждая вмещает до 25 человек. Как ульи стоят эти приюты богомольцев. И здесь все исполнено той же благонастроенности, величия, церковности. И здесь пастыри, приведшие с собою до 50,000 человек своих духовных овец, совершают всенощные и панихиды. Вот где действительно царит полное единение пастырей и пасомых. Но эти палатки не вмещают всех. Тысяча народа расположились на земле под открытым небом. Это место невольно напоминает какой-то воинский стан. Но здесь собралось войско, ведущее борьбу со злом, со страстями, дабы освободить душу и очистить ее от скверны и греха.

Заходишь в палатку, здороваешься с этими братьями по духу веры, спрашиваешь, как устроились – и всюду слышишь один ответ: «Слава Тебе, Господи!». Каждый улей паломников жужжит, как пчелы, – это богомольцы беседуют о святом угоднике, делятся впечатлениями дня, тихо и мирно беседуют. Как отрадно провести хоть несколько минут в беседе с этими поистине благочестивыми душами. Вот какую дивную красоту духа создало православие тем, кто питается соками из корней церковных. Это лучшая живая проповедь, влияющая на вашу душу не словами ораторского искусства, а дивными делами, характером, всем складом поведения. Пережить эти минуты духовного подъема, воодушевления, поэзии нашей богатой церковности – это величайшее, редкое счастье для всякой верующей души. А что может быть дороже, как слиться с этой массой родного по вере народа и единым сердцем, и устами прославить Бога, дивного во святых Его.

О как светлы, как радостны, как поучительны эти святые ночи в ваши дни лихолетья, когда столько врагов силятся потопить церковный корабль наш. Какое подкрепление для твердости в вере должна получить душа богомольцев в эти радостные дни. Эти мощные хоры, эта воодушевленная молитва, несущаяся так торжественно перед взорами вверх, является спасительным якорем для каждого. Если вера еще так сильно горит в душе народа, если мощи угодников Божиих собирают десятки тысяч народа, если народ наш во имя дорогих святых готов на всякую жертву, то поистине никакие силы ада не могут сокрушить врат Церкви Христовой.

Глубокая ночь. Свежий легкий ветерок приятно ласкает каждого. Сама природа как бы братски целует восторженную душу, вторит своей дивной красотой пасхальному настроению православного мира. Чем темнее ночной покров окутывает землю, тем ярче и ярче сияют звезды на небе и светлые храмы на земле. Как будто небесные ангелы спускаются на грешную землю, берут зажженные свечи богомольцев и украшают ими небо – престол Божий, у которого коленопреклоненно молится святой угодник Божий и святитель Иоасаф за тех, чья душа ныне сливается в чувстве любви с его святой душой.

Как магнит притягивает эта святая, светлая, пасхальная ночь душу, не отпуская от созерцания красот духовных ее. Никто не спит, молитва продолжается непрерывно.

Как первенствующие христиане, совершавшие всенощное бдение до восхода солнца, так и в Белгороде, многотысячная Христова рать восторженно приветствует восход великого светила, разгоняющего ночной покров, словами: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»

Дивную картину представляет эта народная масса и при восходе яркого солнца. Ослепительно горят кресты на Божиих храмах, отражая яркие лучи солнца, дивно золотят они эту народную ниву. Крестные ходы, пришедшие «утру глубоку» дополняют общую величественно-прекрасную картину.

Вот движется крестный ход хоругвеносцев из Троице-Сергиевой лавры. Величественно шествует впереди типичный москвич в новом кафтане, обшитом серебряным галуном. На блюде, покрытом чудной работы скатертью, он торжественно несет большую сребро-вызлаченную лампаду к раке святителя.

Несколько таких же москвичей с приятными русскими лицами несут ведерные жбаны с маслом для лампады. За ними идет масса хоругвеносцев с ярко сияющими хоругвями и массы народа.

Среди этой народной толпы медленно движутся иконы св. Сергия Радонежского на громадных носилках. А всюду, в эти ранние часы, уже целое море голов.

Вместе с росой, как чудным фимиамом полей еще усиленнее, еще пламеннее несется молитва к Творцу и Его дивному угоднику Божию – святителю Иоасафу.