Шишев

Шишев ← Шиш ← *шиш

Ср.: Дмитрейко Устинов Шишев, Кемская и Подужемская вол., запись, 1591, Гейман, 322.

Известен Шиш Иван Федорович Пушкин, 1646–1684 (Веселовский, 370), у H.М.Тупикова антропоним Шиш с 1557г. (Тупиков, 503); в урал. ономастиконе Богданко Шиш Клементьев, тюмен. казак, 1601 (Мосин 2001, 485).

2. В др.-русск. языке шиш – ‘разбойник, грабитель’ (КДPC). В говорах шиш – ‘шатун, бродяга, вор, шаромыга’ вят., костр., новг. (Даль, 4, 636; ООВС, 226). Этимология апеллятива, по словам М.Фасмера, затруднительна, ср. эст. siśś ‘разбойник, грабитель’ (Фасмер, 4, 444).

3. Возможно, именование выполняло охранную функцию, ср. шиш – ‘черт’ (там же, 444–445), ‘бес, черт, нечистая сила’ кем., бран. выражение – шиш бы взял (кого-н.) (СРГК, 6, 879). Можно поставить в один ряд с лексемами шишко, шишок, шишел, шишуля, которые служат обозначением различных персонажей народ, демонологии. Так, в русск. говорах Карелии (заон., повен., Куликовский, 137; пуд., КСРКГ) это ‘леший’, ‘дьявол’. О.А.Черепановой установлено, что на всей территории распространения этих слов (арх., пск., печер., Коми АССР) они употреблялись, прежде всего, в обобщенном значении ‘нечистый дух, черт, бес’ (Черепанова 1983, 134), ср. также шишкать ‘колдовать’ (СРГК, 6, 881). О.А.Черепанова отмечает, что мифологемы с корнем шиш- распространены преимущественно на территории, где слав. население смыкается в первую очередь с финно-угорским, затем тюрк., и это обстоятельство, по ее мнению, может свидетельствовать в пользу неславянского происхождения слова (Черепанова 1983, 197). Думается, что основой именований у славян такие апеллятивы стали тогда, когда они глубоко укоренились в лексической системе русск. языка того времени.