Введение

В истории еврейского народа разделение еврейского царства при Ровоаме имеет двоякое и важное значение. С точки зрения политической оно полагает конец могуществу еврейского народа и почти сразу из роли политического повелителя над окрестными народами низводит его на степень народа слабого, а царство иудейское даже на степень государства зависимого. Аврааму дано было обетование о том, что его потомству дана будет земля «от реки египетской до великой реки, реки Евфрата» (Быт.15:18). Это обетование, повторенное при Моисее (Исх.23:31), легло, так сказать, в основу дальнейшей политической жизни Израиля. Со времени своего исхода из Египта, он стремится приобрести для себя и укрепить за собою почву для своего существования в качестве народа среди других народов. После тяжкой борьбы за обладание Ханааном в период судей он выступает при Сауле на более широкое политическое поприще (1Цар.14:47,48) и при Давиде быстро распространяет свою власть на окрестные народы и именно до тех пределов, какие были указаны в обетованиях Аврааму и Моисею, – от реки египетской до реки Евфрата, в каковых пределах остается она и во время Соломона (2Цар.8:1,3,14; 3Цар.4,21; 9:26). При Давиде и Соломоне Израиль достигает таким образом высшей степени своего политического могущества и становится до некоторой степени всемирною монархиею. Сильный и спокойный извне он может обратить теперь свое внимание и на свое внутреннее устройство и развитие своего внутреннего благосостояния; но вместе с тем вынужден принять на себя и не легкое бремя различных повинностей, связанных частью необходимо, частью обычаем того времени именно с достойным поддержанием этого могущества. Разделение царства почти сразу полагает конец политическому могуществу Израиля; моавитяне, аммонитяне и быть может другие народы, покоренные Давидом еврейскому царству, не только скоро по разделении царства отпадают от Израиля, но и завоевывают значительные области израильского (десятиколенного) царства по ту сторону Иордана; ¹ а царство иудейское уже в пятом году по разделении разбито, обессилено и подчинено египтянами и из прежнего повелителя над другими народами само становится данником другого (3Цар.14:25,26; 2Пар.12:2–9). По аналогии с тем, что было с царством израильским, можно думать, что народы, подчиненные иудейскому царству, идумеяне и филистимляне, последние за исключением жителей Гефа (2Пар.11:8), освобождают себя от господства иудеев, быть может, при помощи египтян. ² Ha ряду с этим внешним политическим обессилением и унижением Израиля идет и внутреннее политическое нестроение, преимущественно в израильском царстве. Царство это составляется из колен, протестовавших против порядков, заведенных монархиею Соломона и, следовательно, ревниво охранявших свои права и свою свободу. Царь его не имеет прочных династических корней, выдвинут во главу народа случайно и должен сам работать на пользу своего потомства. История показывает, что, не смотря на усилия, предпринимаемые им действительно с этою целью, ему не удается укоренить свой дом на израильском престоле, и этот последний становится предметом домогательств различных честолюбцев. Для наглядного доказательства того, как часто меняются здесь господствующие династии, достаточно припомнить, что девятнадцать царей израильского царства принадлежат девяти различным царствующим домам. При такой частой смене династий, понятно само собою, главное их внимание обращено, прежде всего, на свое собственное упрочение на престоле; и так как они достигают его не по воле и избранию народа, а при помощи войска, то и интересы их не всегда могут совпадать с интересами народа. To, чего искали десять колен, отпадая от Ровоама, – большего признания прав народа со стороны правительства, едва ли может быть достигнуто в израильском царстве в желательной для народа степени.

Вредные последствия разделения царства не ограничиваются только политическими отношениями: оно сильно касается и нравственно-религиозного состояния Израиля. При Давиде и Соломоне религиозная жизнь народа получила свой внешний средоточный пункт в иерусалимском храме, священство и левитство были реорганизованы, и общественное богослужение получило небывалые доселе торжественность и великолепие. Оставалось ожидать, что храм и служение в нем и действительно сделаются в сознании народа таким центром. Священные псалмы, расходившиеся, без сомнения, из храма по всему государству, всего лучше могли поддерживать и укреплять в народе такое сознание. Разделение царства лишает большую часть народа благотворного влияния на него храма и богослужения в нем. Царство израильское, обособившись политически, с первых же пор обособляется и в религиозном, или точнеѳ в культовом, отношении, – и именно так, что государственное значение получает здесь культ тельцов, низший сравнительно с иерусалимским, такой, где духовное представление об Иегове низводится в чувственное, или, по крайней мере, смешивается е ним. Такое смешение духовного с чувственным облегчает переход к языческому идолопоклонству и в тоже время способствует усилению в народе нравственной порчи. В царстве иудейском господствующее значение удерживает за собою культ Иеговы, как он определился при Давиде и Соломоне. Но наряду с ним почти во все время существования царства существует не только культ Иеговы же, совершаемый на высотах, но по временам и культы языческие, которые иногда пытаются даже занять место и присвоить себе значение культа Иеговы. Трудно определить влияние разделения царства на существование этих последних в иудейском царстве. Быть может, политическая слабость государства, побуждавшая иногда царей искать союзов с язычниками, приводила их к мысли и о богах их, или же последние входили в страну вместе с господством того или другого народа над иудеями. Некоторое основание для первого предположения дает история Ахаза, – для второго – история Иоакима. Первый, терпя поражения от сирийцев, приносит жертвы их богам (богам дамасским), думая, что они его поражают, и надеясь чрез то приобрести их помощь (2Пар.28:23 ср. 4Цар.16:10–16. Амасия напротив, поразивши идумеян, берет к себе богов «сынов Сеира» и служит им, – надо полагать, – в мысли, что они помогли ему. 2Пар.25:14). При последнем (Иоакиме) с египетским господством над Иудеею входят в нее, кажется, и египетские боги (Иез.8:9–12).

Ηο разделение царства еврейского имеет не гибельные только последствия, а и благодетельные. Оно, как увидим, наказание Божие за уклонение от правого пути и, как наказание, оно имеет значение, не карающее только, но и исправляющее, – говорим с точки зрения общего назначения Израиля – быть орудием сохранения истинного богопознания и приготовления спасения для человечества и относительно царства иудейского, в котором сосредоточилось это назначение преимущественно после разделения еврейского царства. При Давиде и Соломоне Израиль достигает не только прочного обладания отдельною, «своею» страною и самостоятельного существования среди других народов, но даже господственного над окрестными народами положения. Первое – и то и другое, и обладание отдельною страною и самостоятельное среди других народов положение, необходимо ему, как народу Божию, среди других народов; последнее, т. е. господство над другими народами может быть также выгодно для распространения среди последних истинного богопознания, но оно может и отвлекать народ от его главного назначения. Если оно и не побуждает народа к распространению своего господства на большие и большие круги народов, то требует усиления средств для удержания уже существующего; внимание народа главное обращается невольно к стороне внешней, материальной и вообще более или менее чуждой от его главного назначения. Кроме того, обладание другими народами вводит в государство разноверие и даже может требовать некоторых уступок в пользу язычества, не всегда примиримых с религиею Иеговы и теократиею, существующею в Израиле. При Соломоне, когда внешнее могущество Израиля достигает высшей своей степени, царство еврейское действительно получает более мирской, обычно-восточный, характер монархии и допускает существование чужих культов даже в самой столице почти рядом с храмом Иеговы. Разделение царства, ослабив Израиля политически, полагает конец его политическим грезам или возможности их и возвращает его к главному его назначению. Правда, и политическая слабость может служить препятствием главному назначению Израиля, вынуждая его предпринимать меры относительно собственной независимости и самостоятельности, в видах чего он вступает иногда даже в союзы с языческими народами. Но Иудея довольно обеспечена от вторжения врагов самою природою, и географическое её положение такого свойства, что лучшее средство для обеспечения свободы и спокойного существования в ней государства – спокойное, нейтральное положение последнего среди борющихся окрестных языческих народов. «Сила их (иудеев) сидеть спокойно»; «оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы, в тишине и уповании крепость ваша», говорит Исаия иудеям, отклоняя их от союза с египтянами (Ис.30:7,15). А главное, политическая слабость и вследствие этого трудность защищаться, в случае нападения врага, своими только средствами, могут чаще обращать мысли, особенно простого народа, к Богу и заставлять у Hero искать своей защиты; – именно, как говорит Исаия, «в уповании» крепость их. Благотворное значение этого момента видно особенно из речей Исаии, который с особенною наглядностью и настойчивостью выставляет силу иудейского народа в уповании на своего Бога. И большая часть пророческих речей, содержащих возвышенные представления о будущем царстве Мессии, произнесены, так или иначе, по мотивам, представленным политическою слабостью государства. Поддержанию и усилению в иудейском народе религии Иеговы способствуют и другие обстоятельства, обязанные своим происхождением разделению царства. Территория иудейского царства очень незначительна по своему объему; каждый, даже самый крайний, её уголок относительно близок к центру и, следовательно, легко может принимать более живое и деятельное участие в его жизни. Здесь же – в центре величественный храм Соломонов с величайшею древнею святынею – ковчегом завета в нем; в нем совершается торжественное богослужение; в Иерусалиме и около него сосредоточено все колено Левиино, собравшееся сюда и из израильского царства (2Пар.11:13–14). И многие из царей иудейских истинные чтители Иеговы и ревностные распространители культа Его среди своих подданных (напр. Иосафат, Езекия, Иосия). Иерусалим, а также и все иудейское царство некоторым образом очаг религии Иеговы, огнем которого согреваться приходят некоторые и из израильского царства (2Пар.11:16; 15:19; 30:31). Неудивительно поэтому, если, не смотря на довольно частое существование язычества и иногда даже довольно значительное его распространение в иудейском царстве, религия Иеговы удерживается в нем, даже значительно раскрывается во время до плена, утверждается окончательно в иудейском народе после плена и спасает самый этот народ, который таким образом выполняет свое главное жизненное назначение.

Уже это важное значение разделения еврейского царства для дальнейшей истории Израиля уполномочивает нас остановиться с особенным вниманием на самом факте разделения и его причинах: важное по своим последствиям и прекратившееся, и то неокончательно, ³ лишь с прекращением существования обоих, благодаря нему возникших, царств, оно должно иметь не случайные, а глубокие причины. Интерес исследования о причинах разделения царства усиливается еще более от того, что оно падает на время, непосредственно следующее за временем блестящего внешнего и внутреннего состояния Израиля, когда, по-видимому, всего менее можно было его ожидать. По смерти Соломона Ровоам остаётся единственным его наследником и потому не имеет нужды расчищать себе путь к престолу мечом, как было нужно это даже царю мира, – отцу его Соломону. Соперником ему является, правда, Иеровоам, но некоторым образом уже после совершившегося разделения царства. Но хотя разделение царства происходит при Ровоаме и вызвано его неблагоразумным ответом, тем не менее, это лишь окончательное разделение уже прежде предрасположенных к разделению частей народа, и ответ Ровоама не собственная причина, а лишь внешний предлог к разделению: истинные причины лежат глубже, как и Иеровоам восстает еще против Соломона. В царствование Соломона все направлено было, по-видимому, к объединению или к поддержанию и усилению уже при Давиде достигнутого объединения различных частей народа: и сальная столица с блестящим царским двором в ней и величественным храмом, единственным для всего народа и царства еврейского, и торжественное богослужение в храме со значительным числом его различных служителей, и общие для всего государства высшие сановники, и общее значительное войско, и одинаковые для всех (евреев) порядки и одинаково ревностная забота о возможно широком развитии благосостояния народа. Если все эти меры не достигают цели и в конце царствования Соломона вместо ожидаемого скрепления единства народа мы находим его недовольство и тотчас по смерти Соломона разделение, то, помимо возможного несовершенства этих мер и других ошибок Соломона, мы должны искать причины разделения и во внутренних настроениях и расположениях тех, на кого направлены эти меры, – именно израильского народа. Внешние причины одни сами по себе вообще недостаточны для объяснения фактов человеческой жизни: одни и те же причины могут производить одинаковые следствия, могут и не производить их, смотря потому, одинаково или неодинаково восприимчивы к ним люда, на коих они действуют. Поэтому, чтобы судить о том, насколько царствование Соломона с его «обременительными» порядками способствовало разъединению израильских колен или произвело его, недостаточно остановиться только на нем; необходимо подвергнуть исследованию дух израильского народа, его симпатии и антипатии, – и только таким путем двоякого, сравнительного исследования царствования Соломона и отношения к нему народа можно ближе подойти к причинам разделения еврейского царства. Последнее исследование духа и характера израильского народа является тем более нужным, что разделение колен израилевых на две половины, хотя и не вполне те, но несколько подобные тем, какие образовались при Ровоаме, встречается в истории Израиля и ранее Ровоама и Соломона – во второй половине царствования Давида и вначале его, тотчас по смерти Саула; следы его можно указать и в период судей и быть может даже ранее; a общее разъединение колен составляет, как известно, отличительную черту периода судей. Все это показывает, что разъединение основное, так сказать, направление в (политической) жизни Израиля, что соединение колен вызывается особенными обстоятельствами; по миновании их прекращается или ослабляется и соединение. Но склонность Израиля к разъединению не объясняет ещё разделения народа и царства на две половины и именно такие, а не иные. Причины такого разделения не могут заключаться во времени только Ровоама или даже Соломона, потому что попытки его, как мы только что сказали, встречаются гораздо ранее. Они таким образам и вообще не в том или другом царствовании; то или другое царствованиѳ дает им лишь более или менее обильную пищу для проявления своих действий; они предшествуют учреждению царского правления и заключаются во взаимных отношениях колен, обусловленных историей и, быть может, географией Палестины. Таким образом, исследование причин разделения еврейского царства ведёт нас от истории Ровоама и Соломона вглубь истории Израиля, к сокровенным симпатиям и антипатиям народа, и к почве страны, на которой он должен был развивать свою деятельность.

Эта многосторонность исследования истории Израиля, необходимая для объяснения разделения царства при Ровоаме, и составляет особенный интерес, – интерес, побудивший нас взяться за настоящую работу: на изучении одного события в истории Израиля мы видели возможность изучить в существенных чертах всю его историю, – в её общем характере и ходе. Но эта же многосторонность составляет и главную трудность нашей работы. Сочинение наше должно касаться важнейших сторон истории Израиля. Каждая из них сама по себе может составить предмет обширного сочинения; некоторые из них имеют весьма широкую литературу и решаются в последнее время в смысле, в каком мы не можем их понимать. Очевидно, для своей частной цели мы не можем касаться их во всей их полноте и вступать по поводу их в обширную полемику с разномыслием. Это значило бы растянуть труд в бесконечность и потерять из виду главную цель. Мы вынуждены вращаться в более или менее общих положениях и брать их иногда, не подвергая широкой критике. Невыгода такого образа действий очевидна: труду нашему не будет по местам доставать специализации, так желательной в каждой ученой работе, и очень возможно будет услышать упрёк в «общих местах». Принимаем наперед этот упрек и соглашаемся отчасти с тем, что было бы полезнее для дела остановиться на одной из сторон, входящих в наш труд, и подвергнуть ее возможно тщательному специальному обследованию. Но сила внутренних влечений такова, что бороться с нею трудно... Впрочем, если бы мы обследовали не одну только сторону нашего предмета, во и все, одну за другою пoрознь, то и тогда чувствовалась бы потребность в целостном объяснении разделения еврейского царства, и мы, если бы взялись тогда за эту работу, едва ли бы менее рисковали подвергнуться упрекам в общих местах, чем в теперь.

Разделение еврейского царства не было, насколько мы знаем, предметом самостоятельного специального исследования; тем не менее, литература, ему посвященная очень значительна. Оно составляет крупное событие в истории Израиля, стоит на рубеже двух её половин, одна из коих, предшествующая ему, представляет восхождение израильского народа от силы в силу, другая, за ним следующая, – более и более глубокое его падение. Благодаря такому его значению, каждый исследователь истории Израиля необходимо касается и его и должен более или менее, так или иначе его осветить. А некоторые историки уже при изложении предшествующей ему истории указывают симптомы его, сначала слабые и потом по мере приближения к нему более и более усиливающиеся. В самом характере объяснений можно указать несколько направлений. Древнее объяснение обращает внимание не столько на причины разделения, сколько на его нравственно-теократическое значение. Оно наказание Соломона за его грех; но ещё виновнее народ, восставший против потомства Давида, вопреки божественному обетованию о вечном его обладании престолом Израиля и без всяких достаточных к тому поводов. ⁴ Каким именно образом за грехом Соломона следует такое именно наказание, не говорится; не видно и того, что же собственно побуждает к восстанию народ, который должен быть доволен царствованием Соломона. Другие, удерживая суждения o греховности поступка израильтян, указывают и естественные причины разделения. ⁵ Третьи ищут этих причин, различаясь в направлении. Одни видят их в соперничестве колен Ефремова и Иудина, в деспотизме и измене (внешней) своей вере Соломона. ⁶ Другие к этому прибавляют первоначальное двойство состава израильского народа, неравноправность его колен, географические особенности северного и южного Ханаана. ⁷ Третьи идут еще далее, – указывают уклонение Соломона от религии Иеговы к культу природы не в построении только капищ богам своих жен и в участии в культе этих богов, но и в построении самого храма Иегове и пр., ⁸ и видят в Давиде и Соломоне, как иудеях, не природных евреев, а иностранцев, так что господство их над Израилем есть некоторым образом господство иноземцев и отвержение его – свержение ига иноземцев. ⁹ При таком ходе объяснений разделения еврейского царства затронуто все, что может служить к его объяснению. Задача настоящего труда скромная: в виду всего прежде сказанного по частям составить одно дельное представление о причинах разделения еврейского царства на иудейское и израильское царства, отбросив одно из сказанного, как неподходящее, приняв другое и далее развив то, что намечено только в общих чертах.

План нашего сочинения такой. Так как общие причины разделения еврейского царства по смерти Соломона коренятся в истории Израиля гораздо ранее и даже в самом характере народа, то мы начнем с этих общих причин и потом перейдем к частным, к тем именно, которые ближайшим и непосредственным образом произвели его или особенным образом благоприятствовали проявлению действия тех общих причин во время Соломона и Ровоама. Именно мы будем говорить сначала о географических свойствах Палестины, насколько они способны были влиять на жизнь Израиля, его общность или разъединение в жизни, – потом о характере израильского народа, – о взаимных отношениях его колен до Соломона. Задача исследования всего этого состоит в том, чтобы показать, что и территория Палестины благоприятствует разделению народа и даже раздвоению его, что по своему характеру израильский народ склонен к разъединению, что коленное устройство народа, отчасти результат этого характера, способствует этому разъединению, возбуждая, между прочим, соперничество колен, что это соперничество проявляется особенно между коленами Иудиным и Ефремовым – Вениаминовым, и что еще ранее разделения царства при Ровоаме в народе израильском образуется раздвоение, которое дает себя знать особенно чувствительно по смерти Саула и во вторую половину царствования Давида, во время возмущений Авессалома и Савея. Из этого исследования объяснится и то, какие обстоятельства сдерживают, ослабляют разъединение и даже способствуют объединению колен, и какие наоборот способствуют усилению их разъединения. После этого мы сделаем возможно подробное рассмотрение царствования Соломона, чтобы видеть, что и оно заключает в себе разъединяющие элементы и Таким образом приводит к разделению царства при Ровоаме, которое (разделение) во всяком случае – результат царствования Соломона.