1. «Бертинские анналы» (середина IX в.)
«Бертинские анналы», доведенные до 882 г., представляют собой западнофранкское продолжение обще франкского исторического сочинения – так называемых «Франкских королевских анналов», обрывающихся на 829 г. Название памятник получил по происхождению единственного сохранившегося полного списка X/XI в., скорее всего – второй половины X столетия (ныне хранится в библиотеке французского города Сент-Омера: cod. Audomariensis 706) из монастыря св. Бертина на севере Франции. О рукописной традиции «Бертинских анналов» и других источниках, существенных для ее восстановления, см.: Ganshof 1949. Р. 159–174.
За период 741–729 гг. «Бертинские анналы» всего лишь воспроизводят текст «Франкских королевских анналов» с небольшими добавлениями, но с 830 г. принимают самостоятельный характер, являясь важнейшим источником об эпохе западнофранкского короля Карла Лысого (840–877) и его преемников. Анналы состоят из трех хронологически последовательных частей. Автором второй из них, за 835–861 гг., в которую входит и приводимое известие о Руси, был придворный капеллан, а с 843/6 г. – епископ Труа Пруденций, историограф, агиограф и богослов, человек, в силу своего положения хорошо информированный, писавший как очевидец непосредственно по следам происходивших при дворе событий. Сохранились послания к Пруденцию папы Льва IV и знаменитого книжника IX в. Вала(х)- фрида Страбона и др., свидетельствующие о высоком авторитете их адресата (подробнее об этой стороне дела см.: Manitius 1. S. 344 ff., 348).
Сообщение «Бертинских анналов» о прибытии «русского» посольства к франкскому императору Людовику I – древнейшее точно датированное известие о Руси.
Издания: Первым критическим изданием «Бертинских анналов» стало издание Г. Вайца (Ann. Bert. 1883), в основу которого положена названная выше Сент-Омерская рукопись. Позднее было указано на существование отрывка более раннего списка, сохранившегося, однако, только в копии XVII в. (Poupardin 1905. Р. 390–400). Отличия этого отрывка от Сент-Омерского кодекса учтены в издании Р. Pay (Ann. Bert. 1958. Р. 12–286) и в издании Société de I’histoire de la France (Ann. Bert. 1964), но для целей нашего издания они оказываются несущественными, хотя фрагмент, указанный Р. Пупардэном, начинается с середины статьи 839 г., включая и завершение эпизода с «русским» посольством. Более подробную характеристику этих и прочих изданий см.: Ann. Bert. 1964. Р. XVI-LXXIV.
Переводы: На немецкий язык: Ann. Bert. 1941; Ann. Bert. 1958. S. 13–287; на французский язык: Guizot 4. P. 127–316 (только начиная с 840 г.); на английский язык: Ann. Bert. 1991. Полного русского перевода нет; фрагмент о русском посольстве переводился многократно, см., например: Свердлов 1. С. 10–11; ДР. С. 288–289 (А. В. Назаренко).
Литература: Помимо работ, названных выше, см.: Wattenbach 1. S. 323–326; Wattenbach, Levison 3. S. 348; прочая библиография о памятнике в целом приведена в справочнике: RFHMAe 2. Р. 255–256.
В лето от Воплощения Господня7 839-е. [Усобица между франкским императором Людовиком I Благочестивым и его сыном Людовиком8. Скандальное обращение в иудейство некоего диакона Бодона, близкого к императорскому семейству. Наводнение во Фризии. Посольство к Людовику I от короля англов9 с просьбой разрешить ему проезд через державу франков в Рим для молитвы за себя и своих подданных, пораженных устрашающим видением некоему священнику; следует описание видения, изложенного в особом послании короля.] Прибыли также греческие послы, направленные императором Феофилом (Theophilus)10, а именно халкидонский (Chalcedonensis)11 митрополит (metropolitanus episcopus)12 Феодосий (Theodosius) и спафарий (spatarius)13 Феофан (Theophanus), которые, наряду с дарами, достойными императора, доставили послание; император с почестями принял их в 15-й день июньских календ14 в Ингельхайме (Ingulenheim)15. Их посольство имело целью подтверждение мирного договора и вечной дружбы и любви между обоими императорами, а также их подданными. Кроме того, с благодарением и ликованием о Господе он (Феофил. – Сост.) сообщал о победах, одержанных им с небесной помощью в войне против внешних врагов16, и предлагал императору и всем его подданным, проявив дружеское расположение, вознести за это благодарность Подателю всех побед. С ними (послами. – Сост.) он прислал еще неких [людей], утверждавших, что они, то есть народ (gens) их, называются рос17 (Rhos)18 и что король (rex) их, именуемый хаканом (chacanus)19, направил их к нему, как они уверяли, ради дружбы20. В упомянутом послании он (Феофил. – Сост.) просил, чтобы по милости императора и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться21, так как путь, которым они прибыли к нему в Константинополь (Constantinopolis), пролегал по землям варварских (barbarus) и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов22, и он не желал, чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности. Тщательно расследовав [цель] их прибытия, император (Людовик. – Сост.) узнал, что они из народа свеев (Sueones)23, и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями или нет. Об этом он через упомянутых послов, а также через [собственное] послание не замедлил сообщить Феофилу, равно как и о том, что из любви к нему принял их ласково и что, если они окажутся достойными доверия, он отпустит их, предоставив возможность безопасного возвращения на родину и помощь; если же нет, то с нашими послами отправит их пред его очи, дабы тот сам решил, как с ними следует поступить24. [Примирение императора Людовика со старшим сыном Лотарем25. Переговоры с сыном Людовиком26. Поход в Аквитанию и присяга аквитанцев младшему сыну Людовика Благочестивого Карлу27.]
(Ann. Bert. 1883. Р. 19–20;
Ann. Bert. 1964. Р. 30–31)
* * *
Т. е. от Рождества Христова; согласно христианскому вероучению, рождение Христа было мистическим актом воплощения (лат. incarnatio), вочеловечивания Бога как Спасителя падшего в грехе человечества и мироздания.
Будущим восточнофранкским королем Людовиком II Немецким; тогда уделом Людовика была Бавария.
Имя не названо; видимо, речь идет об уэссекском короле Эгберте I.
Византийский император, последний сторонник иконоборчества на константинопольском троне.
Халкидон (нынешний Казикёй в Турции) – город на северо-восточном, азиатском, берегу Мраморного моря.
В церковном отношении территория Византийской империи (после арабских завоеваний сведшаяся к Константинопольскому патриархату) делилась на митрополии, или митрополичьи округа, в состав которых входило в то время, как правило, по нескольку епископий; епископ, возглавлявший митрополию, именовался митрополитом.
Один из 18 почетных титулов в чиновной иерархии Византийской империи; спафарий был титулом среднего ранга.
18 мая.
Императорская резиденция (пфальц) на левом берегу Среднего Рейна, близ Майнца.
Преувеличение: именно летом 838 г. Феофил потерпел ряд чувствительных поражений от войск багдадского халифа ал-Мутасима. Следуя ошибочному переводу Дж. Л. Нелсон (Ann. Bert. 1991. Р. 44), Дж. Шепард неверно понимает эти слова как поздравление Феофила Людовику с победами, которые одержал последний (Shepard 1995. Р. 41).
Иногда в латинском оригинале неоправданно «вычитывают» нюанс, которого там нет: будто бы «народ» Rhos называл так не сам себя, а был называем другими народами (Свердлов 1. С. 12. Коммент. 6; он же 2003. С. 98–99).
Точная латинская транслитерация греч. ̔Ρῶς, как, вероятно, именовались послы в письме императора Феофила. Литература о «русском» посольстве 839 г. практически необозрима; из последних заметных работ назовем: Riasanovsky 1962. Р. 1–12; Сахаров 1980. С. 37–42 (здесь приведена более ранняя литература); Шаскольский 1981. С. 44–55; Schramm 1981. S. 1–10; Ловмяньский 1985; Shepard 1995. Р. 41–59; Shepard 1998. Р. 167–180; Литаврин 2000. С. 37–46; Свердлов 2003. С. 92–99.
Тюркский по происхождению титул верховного правителя, который был усвоен князем руси. вероятнее всего, вследствие ее соперничества в то время с хазарами и в качестве торжественного архаизма в форме каган применялся к киевским князьям еще в XI в. (Новосельцев 1982. С. 150–159; Коновалова 2001. С. 108–135). О титуловании князя руси хаканом в IX–X столетиях сообщают и арабские источники (см. Т. III Хрестоматии). Эти данные делают излишним компромиссное допущение, будто послы Rhos могли представлять государственное образование, находившееся под верховной властью хазарского кагана (Литаврин 2000. С. 41–46) (ср. № 2).
Откуда именно прибыло посольство от «народа Рос» в Константинополь, из источника не ясно. Некогда популярная гипотеза, будто «русский» каган сидел в некоей азово-причерноморской Руси, откуда будто бы и совершались на Византию известные морские набеги IX столетия (Голубинский 1/1. С. 40–45; Мошин 1931. С. 293; Vernadsky 1943. Р. 278–286, 305–307; idem 1959. Р. 194–198), вступает в противоречие с указанием «Бертинских анналов», что путь «русских» послов в Константинополь «пролегал по землям варваров». Наиболее естественным представляется мнение, что оно пришло из Среднего Поднепровья, из Киева (Шаскольский 1981. С. 44–55; Müller 1987. S. 20–23; Treadgold 1997. Р. 132–135; Назаренко 2002. С. 16–22; и мн. др.). В последнее время получили хождение гипотезы, основывающиеся преимущественно на данных археологии, согласно которым «хакан Рос» сидел где-то на севере Восточной Европы: в Ладоге, Рюриковом городище (Мачинский 1984. С. 5–25; Франклин, Шепард 2000. С. 49–69; Zuckermann 2000. Р. 106–114; Цукерман 2001. С. 55–77) или в одном из очагов варяжского присутствия в Ярославском Поволжье (Стендер-Петерсен 1956. С. 386–395), тогда как в Киеве скандинавская русь появляется только в конце IX столетия. Однако такое представление трудно увязать с заимствованным из тюркской языковой среды титулом правителя «Рос» (см. примеч. 13), а также с недвусмысленными свидетельствами письменных источников о военной и торговой активности народа русь на Черном море (см., например, № 9), Ближнем Востоке (см. данные Ибн Хордадбеха в томе III Хрестоматии) и Среднем Дунае (см. № 4) уже в первой половине – середине IX в.
Ответ на вопрос, каким именно путем через территорию Франкского государства собирались вернуться «русские» послы, зависит от локализации местопребывания «хакана Рос» (см. предыдущее примеч.). Если он помещался в Киеве, то имелся в виду, возможно, сухопутный маршрут, связывавший Среднее Поднепровье с Баварской восточной маркой (см. прежде всего №№ 3–4). Вместе с тем такое предположение отнюдь не обязательно, и вполне допустимо думать, что Rhos, бывшие одновременно Sueones, собирались воспользоваться путем по Балтике и далее хорошо им известными маршрутами по рекам Восточной Европы. Поэтому находки византийских артефактов времени императора Феофила (в частности медных монет) в прибалтийских землях, на которые иногда ссылаются как на аргумент в пользу северной локализации «хакана Рос» (Shepard 1995. Р. 48–52), таким аргументом служить не могут.
Обычно эту опасность относят на счет недавно (к тому времени) появившихся в степях Подонья венгров, о которых см., например: Цукерман 1997. С. 663–688.
Свеи – один из двух, наряду с ётами (готами, гаутами: см. № 22, примеч. 559), племенных союзов, составивших этническую основу Древнешведского государства; населял восточное побережье Скандинавии.
Сведений о дальнейшей судьбе посольства «Рос» в источниках нет.
Будущим императором Лотарем I, тогда удельным королем Италии.
См. примеч. 2.
Будущему западнофранкскому королю Карлу II Лысому. Конфликт императора Лю-довика I с сыновьями был вызван тем, что рождение Карла, сына от второго брака, повлекло за собой отмену завещания Людовика от 806 г. о разделе державы после его смерти между сыновьями от первого брака – Лотарем, Людовиком и Пипином. Карлу отдавались все западные земли, которые прежде предназначались Пипину (к тому времени уже покойному). Этим и вызван поход в Аквитанию, которая была уделом Пипина и где было много сторонников его сына – Пипина II.