46. Эней из Газы (ок. 430–ок. 487 гг. н. э.)

из Газы в Палестине, греческий христианский философ, церковный писатель, сначала был неоплатоником, затем принял христианство. Кроме диалога «Теофраст» сохранились еще его Письма. В диалоге «Теофраст» он утверждает бессмертие души и воскресение плоти и выступает против предсуществования души и вечности мира; в нем разбираются также мнения древних философов по этим вопросам и о метемпсихозе (переселении душ). В связи с этим излагается христианское учение о происхождении мира с опровержением некоторых языческих и философских мнений по этим вопросам. Беседу ведут александриец Египт, сириец Акситей и афинянин неоплатоник Теофраст. Здесь на замечание Теофраста: «Говорят, что Пифагор помнил, что он был Эвфорбом в Трое» (о мемпсихозе), Акситей и отвечает, заявляя, что это наглая ложь, посредством которой Пифагор пытался доказать предсуществование души.

183 сл.

АКСИТЕИ:(...)Впоследствии приверженцем этого пустохвальства⁶⁶⁴ оказался Аполлоний каппадокиец⁶⁶⁵, который плел эллинам о мудрецах у индов, будто они знают, кем, и они некогда рождались, и обращался за свидетелями за пределы ойкумены. Однако же он изобличается. Ведь ни Ктесий, сочинивший много баснословного об индах, нигде не плетет этого, ни Арриан, писавший скорее правдиво, чем баснословно, не упомянул об этом учении, причем сообщая о беседе брахманов с Александром, в которой они увещевают его воздерживаться от неуемных притязаний⁶⁶⁶. И как раз это был удобный случай для такого измышления, чтобы, поскольку Александра ничто из видимого не устрашало, они могли устрашить его, выдумывая невидимые ужасы. Тогда ведь скорее следовало показать превосходство философии, когда их соплеменникам угрожало порабощение и уничтожение. Однако же они ни Александру такого ничего не выказали, ни позднее, когда посылали письмо эллинам, браня философию эллинов и превознося свою, нигде в письме не приплели такого рода пустохвальства. Стало быть, если никто ни из прежних, ни из последующих не подтверждает этого своим свидетельством, то Аполлоний, оставшись в единственном числе, изобличается во лжи. (...)