Мануил Петров

«Болезнь моя обновися». От псалма 38-го, стих 3.

Что се есть, возлюбленнии, что скорбим и сетуем, что дряхлуем²⁸³⁵ и воздыхаем, что печалию, аки пелынем, упиваемся? Упиваемся печалию, понеже Иоанна погребаем; скорбим и сетуем, понеже таковаго добраго и всежеланаго мужа землею покрываем; дряхлуем и воздыхаем, понеже изряднаго предводителя нашего во оный мир провождаем. Провождаем мужа, благодати тезоименитаго и не всуе имя сие имевшаго, отвсюду благодатнаго: и от жития, и от образа, и от дел, и от словес, и от всех сил, душевных же и телесных. Погребаем Иоанна, отца богодарованнаго, утробами щедрот и крайнею милостию естественным отцем уподоблыпагося, духовною же любовию и паче тех возлюбившаго нас, тако, яко вся нас ради пострадати готово сердце имевшаго.

Отсюду новую болезнь ощущаем, новую язву терпим, новую скорбь прияхом смертию мужа сего благодатнаго. Прежде бо четырех сих лет преставися от нас Симеон богословесный,[2297] всесладчайшая уста премудрости, красный дом добродетелей и златое правило жития постнического. Его же смерть коликими слезами оплакахом, коликими болезньми и воздыхании понесохом, вкратце изрещи невозможно. Ныне же, оной болезни исцелевшей, другая наста и, той язве зарастшей, ин струп приложися. О, жалости и слез наших! Вослед Симеона и Симеонов наследник потече: и вослед славия²⁸³⁶ благогласнаго и голубь отлете незлобивый. Сего ради тужим и сетуем, сего ради печалуем и слезы точим: яко не точию мудростию цветущих и златословием кипящих лишихомся мужей, но и самых чистаго и богоугоднаго жития одушевленных образов всежалостно лишаемся.

Обаче, возлюбленнии, не в безмерное прострем печаль нашу, ниже жалостию неутешно возскорбим, но предложим во утешение настоящия печали достопамятная дела сего благоутробнаго отца нашего, да не токмо от печали утешимся, но и пользу обрящем духовную.

Сей убо достопамятный отец наш, отнележе мира удалися и в пустыню прииде[2298] и постническое восприят житие, оттоле Христа возлюби всем сердцем и всею душею, Христу поработа всеусердным тщанием; Христовою любовию, яко сладкою стрелою, уязвися; Христово имя – оружие непобедимое стяжа на невидимыя враги; Христов закон на скрижалех сердца своего изрядно написа и всеусердно соблюсти потщася.

Любовь ли его помыслим, еюже Создателя всех Бога возлюби, – истиннаго раба Божия увидим, яко недоволно ему бысть пустынное житие, но и общаго жития уставы делом пройти возжела.[2299] И пришед в богоспасаемую сию ограду, множайшим трудом вдадеся и на непрестанныя духовныя востече подвиги. И толико послужи всех Владыце по пришествии в киновию, яко не прейде²⁸³⁷ у него утро без полунощницы и утрени, не прейде день без молитв, уставленых святыми отцы совершатися в первый час, и третий, и шестый, и девятый; не прейде вечер без вечерняго славословия и повечерния молитвы; не прейде нощь без келейнаго правила и канонов; не прейде час без воздыхания; не прейде черта времени²⁸³⁸ без умиления. И тако вся дни сладкому Христу работаніе, по глаголющему пророку: «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся ему с трепетом».[2300]

Желание ли его ко Пресвятей Богоматери помыслим – вернаго слугу ея обрящем, яко всегда имя ея многоценное во устех своих имяше, всегда славу ея исповедаше, всегда чюдеса ея со удивлением и теплою любовию воспоминаше, похвалы ея преписоваше, праздники ея всеусердно почиташе, иконы ея святыя чествоваше и, на тыя вселюбезно взирая, яко самой Небесной Царице, моляшеся. Весь вверяшеся предстательству ея, весь вручашеся заступлению ея, весь возлагашеся помощи и всемогущей силе ея.

Усердие ли его ко святым воспомянем – узрим добраго последователя стопам их, зане коегождо апостола труды и болезни в памяти своей обношаше и другим пользы ради духовныя сказоваше; коегождо мученика страдания и подвиги подробну воспоминаше и с сокрушением сердца своего умиляшеся; коегождо преподобнаго добродетельную жизнь и храброе мужество на диявола часто воспоминаше и памятию сих, яко орел, обновляшеся.

Любовь ли его ко ближним во ум приимем – не слышателя закону, но творца увидим, зане други истинныя, ведущыя закон любве, тако любовию себе соедини, яко едино тело с ними и един дух бяше,[2301] по апостолу, ибо не есть благочестия любитель, не есть чистоты рачитель, не есть словес духовных сказатель, не есть добродетельнаго жития желатель, егоже мужь сей не вместил бы любовию в сердце своем и в души своей, яко прилично бе ему отсюду апостольское глаголати слово: «Сердце наше распространися. Нетесно вмещаетеся в нас».[2302]

О, утробы дружеския! О, сердца отеческаго! О, любве чистая воистинну и незазорныя, паче же законныя и евангельския! Идеже ниже зависть обитает, ниже гордость вселяется, ниже ина кая злоба именуется, но самая благодать Божия кипит, самый источник благих – Пресвятый Бог водворяется, якоже сам рече: «Идеже суть два или трие во имя мое собрани, ту есмь посреде их».[2303] Отсюду отцу нашему прибыша советници добрии, избираемии премудрыми от тысящ, якоже глаголет некий мудрец: «Смиряющийся с тобою да будут мнози, советницы же твои – един от тысящ».[2304] Отсюду совети приложишася душеспасителнии. Отсюду ему ведомы Быша уставы и последования и чины и обычаи святых древних угодников Божиих. Отсюду ему бысть житие добродетельное, богоугодное и Царствия Небеснаго достойное, еже сам Христос показа, еже апостоли изобразиша, еже святии отци проидоша. Таков наш Иоанн возлюбленний и такова любовь его, о нейже глаголет Владыка наш: «О сем познают вси, яко моя ученицы есте, аще любовь имате между собою».[2305]

И сице убо ведущыя закон любовный соедини себе; не ведущых же закона сего божественнаго, елицы усты и языком точию суть друзи и братия суть, сердцем же чюжди и далече отстоящий, сих, яко немощныя уды, миловаше и, яко болящия члены, сладким врачевством благодатныя любве уврачевати тщашеся. Словеса им предлагаше радостотворныя, беседы творяше любовныя, смирение показоваше крайнее и всяким образом тщашеся души их, яко рыбы, мрежею слова уловити и из глубины греха к Богу привести.

Елицы же суть явнии ругатели, и хулницы, и ропотницы, и оболгатели, и всегдашнею злобою к нам дышущии, сих, о, колико любляше и миловаше, исполняя заповедь Владычню, глаголющую: «Любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас»[2306] и прочая. Темже и таковых неблагодарных, овых убо словом благим, овых же даянием дружеским многажды в сладкую любовь привлачаше, имущим же силу и власть благотворити, не сему и оному, но всем ближним и далним, великим и малым, внешным и внутренним друг бяше любимый, таковый приятный и желаемый, яковаго устав дружества требует и яковаго премудрии мужие премудрыми своими словесы показуют, глаголюще: «Друг верен утеха есть житию», «друг верен – кров крепок», друг верен – сокровище одушевленно.[2307] И другу верну несть измены, и несть мерила доброте его.[2308] И люби друга, иже любил бы тебе, а не вещи твоя.

Оставляю ныне глаголати прочыя его всекрасныя и вечныя славы достойныя добродетели, да недолгое прострется слово и слышащих отягчатся мысли. Оставляю целомудрия многоценную доброту, смирения пречюдное имство²⁸³⁹, кротости и благоутробия всеизрядное украшение. Прехожду к нищым богатую милость, к скорбящым сладкое утешение. Не хощу глаголати, яко весь бе правило добродетели и образ покаяния, едино точию изреку, яко отнележе прият звание и должность настоятеля,[2309] забрало бе твердое нашего жительства, и столп всекрепкий, и предстатель теплый к Богу. Елико бо в день неусыпно труждашеся в делех настоятельских, толико и в нощь прилежаше молитвам непрестанными слез теплыя изливаше струи. Воздыхания же его и коленопреклоненна кто изочтет, имиже Бога страшнаго и за грехи наша гневающагося не точию себе милостива творяше, но и нам всем милосерда и кротка содеваше. И о всех человецех по апостольскому завещанию всеприлежно моляшеся, да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте.[2310] Темже, возлюбленнии, таковаго вседобраго провождающе друга, или, истиннейше рещи, таковаго благоутробнаго отца со слезами и жалостию сердечною разлучающеся, помолимся всеприлежно общему Владыце, да упокоит дух его со святыми в лоне Авраама и Исаака и Иакова, идеже вечная радость, и непрестанное веселие, и свет, и живот присносущный²⁸⁴⁰. [2311]

Елицы братии есте по добродетели, поминайте своего любезнаго брата, да и он помянет вашу любовь пред Богом. И вы убо ему молитвою своею воздушная мытарства помозите безбедно прейти и небесных достигнути дверей, он же молитвою своею на здешних мытарствах вам поможет и к дверем милосердия Божия благополучно приведет. И исполнится писанное: «Брат от брата заступаем есть, яко град тверд и высок, укрепляет же ся, яко основано царство».[2312]

Елицы же сынове есте по духовной любви, воздадите отцу своему сей последний долг сыновний, ибо сего ныне требует от вас, да яко сынове отца, молитвою почтете, молящеся Небесному Отцу упокоити его в вечных обителех, да и он по отеческой должности не забудет вашего сиротства, но заступлением к Богу отеческую к вам всесовершенно исполнит любовь.

Поминайте, молю, друзи, своего вселюбезнаго друга, подвижницы – сподвижника, целомудрия делатели – своего богомудраго учителя, нищии – подателя, сироты – питателя, скорбящий – утешителя, болящий – посетителя, старии – старости украсителя, юнии – юности добраго пестуна²⁸⁴¹, мужие – в мужех крепкаго, жены – благонравию изрядного обучителя, девы – девства почитателя, вдовицы – своего милостиваго предстателя²⁸⁴². И вси вкупе: велиции и малии, старии и юнии – своего достопамятнаго благодетеля, всеполезнаго советника и к Богу наставника.

А понеже и сами тем же путем маловременнаго сего жития течем, и к тем же врагом смертным приближаемся, и тая же чаша предлежит нам, сего ради елико о разлучении преставленаго сетуем, толико и о исправлении жития своего попецемся. Попецемся всеприлежно, да не туне время свое изживем, да не всуе дни своя проводим, но, елико мощно, делаим дела, безсмертныя славы достойная, да и по смерти безсмертный всерадостно живот обрящем.

Молит нас о сем и новопреставльшийся благодетель и отец наш и со смирением многим, яко подобник²⁸⁴³ апостольский и яко подражатель Христов, невещанными гласы увещавает нас: «Братие возлюбленнии и спостницы мои прежеланнии, аще хощете спастися, аще желаете Царствия Небеснаго, аще безсмертный живот со Христом всех Владыкою всерадостно жити намерение имеете, в-первых, любовь ко Творцу и Владыце своему такову имейте, якову той сам истязует от человека: любите его всем сердцем и всею душею, заповеди его усердно творите; греха всякаго, яко смерти ходатая, бегайте; нечистоты, яко кала всесмраднаго, удаляйтеся; предания и заповеди церковныя исполняйте; уставления общежительная всею силою совершайте. Друг друга любите, друг друга милуйте, друг друга от греха отводите, друг друга ко спасению наставляйте. Смирение и послушание к преимущым имейте, кротость и незлобие ко всем человеком стяжите и, наконец, мене во всем подражайте, в любви и смирении, в кротости и целомудрии, в терпении и благодарении. Моя завещания храните, моим путем благонравия ходите, и, тако живуще, благодатию Божиею спасени будете».

Прочее же, братие возлюбленнии, провождающе отца своего и житие его доброе воспоминающе, и благодатными его пользующеся словесы, славу и благодарение воздадим всех благих подателю Богу, яко тому подобает слава во вся веки. Аминь.