Библиотеке требуются волонтёры
Азбука веры Православная библиотека преподобный Исидор Пелусиот Прп. Исидор Пелусиот, как учитель иноческого подвижничества
И. Заварин

Преподобный Исидор Пелусиот, как учитель иноческого подвижничества

Источник

Преподобный Исидор, будучи сам настоятелем Пелусийского монастыря, был поистине воспитателем и иночествующих, наставником и руководителем их личной жизни, сознававшим на себе ответственность за спасение каждого инока – брата. Необыкновенная его духовная опытность и глубокое знание человеческой души, соединенная с его пламенною пастырскою любовию, давали ему полную возможность благотворно влиять своими наставлениями и на иночествующих лиц.

Поводом для наставлений св. отца к инокам был упадок добродетели и благочиния в жизни последних1. В частности, дух праздности, проникший в жизнь иночествующей братии2, переход иноков с места на место (из одного монастыря в другой) – не для назидания, а по другим, неодобрительным целям3, забота о щегольстве в одежде, об изысканности пищи4, и т. п. уклонения от истинно-иноческой жизни – вот недостатки монашествующих, бывшими достаточными поводами для наставлений св. отца – подвижника.

Наставление препод. Исидора к инокам были одним из главных средств благоустройства иноческой жизни: в них он разъясняет, в чем состоит иночество, какие его добродетели и чего должно избегать инокам.

«Святые первоначальники монашеского любомудрия и вожди в оном, – пишет св. отец, – по тем борьбам и подвигам, какие совершали они в наставление и научение наше, дали всему соответственные наименования, удаление от вещественного назвав отрешением5… Монашеское любомудрие или иночество есть, таким образом, по Исидору, отрешение, удаление от вещественного. Как таковое оно требует, прежде всего, тишину уединения, вообще, удаление от мира в пустыню, где и можно только иноку надлежащим образом упражняться в подвижническом делании; «ибо кто остается среди мирских мятежей и намерен познать небесное, говорит св. отец, что посеянное в тернии им и бывает подавляемо (Мк.4:7) и кто не отрешился от всего, тот не может познать Бога»6.

Но одного «отрешения», удаления от мира, еще недостаточно для истинного инока. Необходимо при этом, чтобы и внутри души его было «забвение прежнего образа мыслей»7 и тишина помыслов. «Что тебе пользы, пишет св. отец к монаху Кириллу, От Иоаннова отшельничества в пустыню, которому тщательно соревновал ты прежде, когда теперь не подражаешь оному и возвращаешься к частным своим заботам, мятешься в пустыне, тревожишься в уединении? Безмолвствовать по наружности, а мысленно мешаться в житейские ухищрения и мятежи – это и чувство наполняет омрачением, и прежние труды обращает в ничто, и страстям пролагает путь к победе, а воина заставляет бросать щит»8. «Любомудрие, – говорит он, – не любит молвы и монашеское занятие преспевает только вне смятения, где можно пользоваться сею опорою высоты смирения, рачительно и совершенно забывая тревожные дела и неприличные речи»9. Недостаточно для инока вообще усвоения одной только внешности иночества. «Если мы думаем, – пишет св. отец к монаху Фоме, – что для усовершения в ангельской жизни достаточно нам позаботиться о философском плаще, бороде и жезле, и среди народной толпы занимаемся городскими зрелищами и слухами, хвалясь только орудиями победы, уклоняясь же от борьбы и ратования, которыми приобретается победа; то, сами того не примечая, делаемся псами, возвращающимися на блевотину, или свиниями, валяющимися в тине застарелой привычки»10. «Кожаные одежды, – пишет св. Исидор, – в разъяснение этой же мысли, возлагают на себя одни мужественно умертвившие плоть, как знак омертвения. Если же кто живет в страстях, однако же носит оружие умертвившего их; то подобен он представляющему на зрелище чужое лицо; и над ним смеются зрители, как над противоречащим действительности представляемого лица»11. «Носить на показ рубище и бороду не служить еще удостоверением в подвижничестве… Посему, говорит Исидор, если хотим подвизаться законно, то будем подвизаться подвигом добрым, с безыскусственностью в наружном виде, в тишине уединения, при добродетели бесстрастия, с сохранением безмолвия»12. Вообще истинно иноческая жизнь или подвижничество, по Исидору, есть подражание всем заповедям Господним и хранилище оных, оно не гневливо, не опрометчиво, не кичливо, не сребролюбиво, не самолюбиво, покорно, всякому услуживает, вовсе чуждается тела, пребывает в свойстве только с духом; у него язык благодарный, полезная во всем молитва, неподвижно оно к злословию. Делает все из послушания, по мановению вождя, которого и время, и труды и Божественное определение приставили к кормилу настоятельства, как знающего и отклоняющего порывы ветров»13. «Монашеская жизнь – царство Божие, никакой не подчиняется страсти, превыспренно мыслит и преуспевает в пренебесном. Вступив в нее, смотри внимательно (пишет св. отец к монаху Пахомию), чтобы грехопадение не извлекло тебя из царских чертогов и не отвело в плен рабом. Ибо возвращение в нее для отпадших трудно. Но Бог, отверзший действенную дверь и Себя именующий дверию, которую возможен вход во спасение, да даст тебе и ум невысокопарный и слово неукоризненное, растворенное благодатию; а при этом да соделаются для тебя и настоящая жизнь не трудною, и будущий век не грозным, но спасительным»14. Таким образом, подвижничество, по учению Исидора, есть в тоже время тяжелый труд и подвиг. От инока оно требует постоянного духовного трезвения, так как «подвижничество есть постоянная брань, окруженная мысленными стрелами, которые гораздо опаснее чувственных мечей и которые называет разженными тот, кто в точности на опыте познал их силу»15. (Еф.6:16).

В письмах преподобного Исидора можно найти указания на три главные добродетели иноческой жизни: послушание, воздержание и нестяжательность. Основная – из этих добродетелей – послушание. «Святые первоначальники монашеского любомудрия и вожди в оном, – говорит св. отец, – по тем борьбам и подвигам, какие совершали они в наставление и научение наше, дали всему соответственные наименования, удаление от вещественного назвав отрешением и благопокорность – подчинением себя (послушанием)»16. «Посему, если хочешь стать благоискусным монахом, – говорит Исидор, – не угождай своему самовольству и своенравию, но подчини волю свою тем, которые и жизнию, и временем, и трудом возделали уже и привели в устройство Божественный виноградник и у которых легко научиться деланию. Ибо смешно и срамно в низком ремесле переходить непрестанно от учителя к учителю, а Божественное любомудрие, как что-нибудь маловажное, предоставлять себе самим»17. «Кто желает совершить подвиг монашеский, пишет еще св. отец, тому надлежит приступить к подчинению себя оному, как к зданию столпа, чтобы, начав богатою рукою и не продолжив дела с тою же благою поспешностью, не сделаться посмешищем для демонов, виновником печали для ангелов и поводом к слезам для людей18.

Вторая главная добродетель иночества – воздержание19. Воздержание требует, прежде всего, умеренности в пище или поста, так как только с постом и может быть успешно подвижничество, бдение, служение Богу – пресыщение же, «порождающее страсти и влекущее к похотливости»20, не умеет бодрствовать (подвижничество же требует бодрствования). Посему, если желаешь быть подвижником, – пишет св. отец к монаху Иоанну, – не давай в себе места пресыщению, в противном случае напрасно занимаешь место и расслабляешь подвижников»21. Примером воздержания в пище служит для инока великий подвижник Иоанн Креститель, который сам, употреблявши в пищу (в пустыне) пружие и мед дикий22, научает для совершенного подвижничества довольствоваться лишь верхушками трав и растений23. Но одной Иоанновой пищи всё-таки еще недостаточно; для совершенства нужен и дух Иоаннов (особенно нужна кротость), говорит св. отец24. – Правило подвижничества далее требует воздержания и относительно одежды. Примером для инока в этом отношении может служить Сам Спаситель, «хитонъ Котораго бѣ не швенъ, свыше сотканъ весь», а также и Иоанн Креститель, который сам «имяше ризу свою отъ власъ велблуждь» (Мф.3:4)25 научает довольствоваться для прикрытия тела власяницею26. – Далее, воздержание требует «не все дозволять и глазам, но вместо узды надлежит возлагать на них стыдливость, чтобы впоследствии не подвергнуться наказанию за лукавое пожелание... Посему и Спаситель, избавляя нас от хлопот и излишних забот, желая, чтобы без них протекали мы поприще целомудрия, угрожал тяжким наказанием, назначенным для тех, которые ста­раются пытливо смотреть; угрожал для того наипаче, чтобы подавить корень страсти, а потом и для того, чтобы, уязвленные стрелою лицезрения, не навлекли мы на себя неудобоизлечимую или и неисцельную болезнь. Ибо кто не видит, тот не только вернее, но и легче препобедит пожелание»27. Добродетель воздержания требует от инока также и «сдерживания скорости языка, который, – говорит св. отец, – важнее всех земных членов, – так как всего труднее его удерживать»28. «Слышу, – пишет св. Исидор к монаху Кассиану, – что бежал ты жизни тленной, вступив на поприще монахов, но язык у тебя неудержим и говоришь не подумав. Это не иное что значит, как построить крепкую, неприступную для врагов стену и для входа им оставить врата. Если хочешь и стену соблюсти в безопасности и пред врагами оказаться сильным; то всеми силами сдержи­вай язык, от которого приключаются мгновенные и великие падения».29

Высшая ступень, венец иноческого воздержания есть девство. «Подвиг девства, по Исидору, велик, славен, божествен, даже облегчает труды в других подвигах»30. У девственников, – говорит он, – нет ничего беспорядочного, неправильного, но все украшено чинностию, стройностию и плавностию»31.

Девство легко победит любостяжательность, не имея заботливости о телесном убранстве, детях и т. п. Прославляется ли кто более, оно не соревнует. Лю­бимо ли кем? не превозносится. Отвращающемуся не мстит, от оскорбляющего не отвращается. Избавлением от всех зол служит борьба с врожденным пожеланием32. Поэтому, девство, по Иси­дору, отстоит от брака, как душа от тела: пер­вое принадлежит небу, а второй – к земле, первое подобно солнцу, а второй – звездам33.

Важнейшею добродетелию иноческого подвижни­чества является и нестяжательность. Еще при вступлении своем в иночество, совлекшись ветхого человека, т. е. издержав на милостыню все свое материальное достояние и освободив себя, таким образом, от всякой мирской заботы, инок и в продолжении всей своей иноческой жизни должен знать лишь только этот высокий путь нищеты34. Он должен «соблюдать закон Крестителев о неимении у себя двух риз (Лк.3:1135 и «соревновать Елисее­вой бедности, довольствуясь горницею и свещником» (4Цар.4:10)36. Все эти добродетели иноческого подвижничества имеют всю силу и значение для инока только тогда, когда они соединяются с смиренномудрием. «Для того, чтобы быть добродетельным, – пишет св. Исидор к монаху Ориону, – недостаточно подвижничества, но при подвижничестве надобно быть скромным. Ибо если, проходя подвиг кротости, прерываем оный мятежным состоянием духа, то это не иное что значит, как желать улучить спасение и не хотеть делать того, что споспешествует ко спасению»37. «Кто не обвинит тебя в несообразности за то, что, презрев и богатство, и род и эту тени подобную честь, даже соделавшись для многих путем смирения, теперь оказываешься горделивым, как бы забывшим божественный закон, который желающему возвыситься повелевает смиряться (Мф.23:12). Посему, если не совершенно погряз ты в волнах высокомерия, то отрезвись и содержи свой обет. Ибо возрастающая с добродетелями скром­ность живущих так делает подобными Богу. А высокоумие не только отъемлет настоящее, но и с самых небес низлагает высоковыйного»38.

По поводу стремления некоторых иноков к (излишней) образованности внешнего характера, св. Исидор говорит, что последняя должна иметь для инока второстепенное значение. «Прекрасный у тебя дар, – пишет он к монаху Патриму, – учиться успешно и говорить сильно. Но путь духовного жития совер­шается гораздо благоуспешнее деятельностию, нежели красноглаголанием. Посему, если заботишься о наградах негибнущих, то говорить красно, признав за маловажное, старайся делать доброе»39. Св. отец советует инокам избегать чтения сочинений языческих писателей, как не содержащих в себе ни­чего назидательного и угрожающих им даже вред­ными последствиями. «Кто не посмеется над тобою? – пишет он к монаху Фалалею, – кто не пожалеет о тебе, что, пребывая в тишине любомудрия учеников Господних, привлекаешь к себе шум и брожение языческих писателей и стихотворцев? Скажи мне, что у них предпочтительнее нашего? Не лжи ли и смеха исполнено все, о чем они стараются? Не от страстей ли их божества? Не ради ли страстей у них мужественные дела? Не ради ли страстей их подвиги? Бегай поэтому чтения об этой срамоте; по­тому что страшным образом растравляет оно раны, начавшие подживать, бегай, чтобы лукавый дух не возвратился с большею силою и не нанес тебе поражения, которое будет гибельнее прежнего неведения или прежней лености»40.

Как ревнитель строгой подвижнической жизни, препод. Исидор не мог обойти словом обличения переход иноков с места на место, бывший следствием ослабления ревности их к подвигам мона­шества. «Менять приют за приютом, – говорит он, – свойственно зайцу, животному боязливому и по природе пугливому, а не монаху, который должен упо­вать на Господа и быть неподвижными, как гора Сион. Итак, почему же, перестав с безопасностию утверждаться на Господе и сопутником в подвиге иметь крест (св. отец пишет монаху Филиппу), меняешь место за местом, ища наипаче, вероятно, более вкусной пищи, нежели более твёрдого обучения? И придется тебе, думаю, с таким чревом и с такою мыслию, обходя все города израильские и все концы земли, сделаться каким-то Еврипом, увле­каясь всяким дуновением снедного запаха и никогда не стоять на месте»41. «Тебе весьма много уже лет, пишет св. отец к монаху Пелагию, однако все еще непреклонную имеешь мысль, из одной обители пере­ходя в другую и во всякой пробуя, какова трапеза. Поэтому, если занимают тебя запах жирных яств и вкусное приготовление лакомых снедей: то лучше уже ласкайся к людям чиновным и обнюхивай в городах кухонные очаги, потому что пустынники не в состоянии угощать тебя так доброхотно»42. «Нетвёрдых и подобных тебе, непостоянный, пишет св. отец к монаху Марку, пророк назвал прахом, возметаемым от лица земли (Пс.1:4). Ибо если ты часто меняешь место жительства, не ради научения, но ради более лакомой пищи; то можно ли кому достойно оплакать тебя, который и себя губишь и делаешь негодными многих»43. Таковы наставления св. отца по отношению к тем инокам, которые, утвердившись в подвижнической жизни, начинали колебаться в ней.

Но он не оставлял своими советами и иноков новопостриженных, новоначальных.

Прежде всего, «дающий обет подвижничества должен быть готовым возлюбить все трудности его, как бы ни были они велики и многочисленны»44. Тяжкое принял ты на себя иго, не изведав до ныне никакого ига, – пишет св. отец к монаху Луке. – И боюсь, чтобы не оказаться тебе слабым для влечения Божественного рала и не сделаться сотрудником оного начавшего созидать столп, но не принявшего во внимание своих сил (Лк.14:28). Посему, если хочешь стать благоискусным монахом, не угождай своему самовольству и своенравию, но подчини волю свою тем, которые и жизнию, и временем, и трудом возделали уже и привели в устройство Божественный виноградник и у которых легко тебе научиться деланию. Ибо смешно и срамно в низком ремесле переходить непрестанно от учителя к учителю, а Божественное любомудрие, как что-нибудь маловажное, предоставлять себе самим»45. В виду трудности иноческого подвига св. Исидор не советует «новоначальных монахов, – как обременять игом правила, чтобы в самом начале не пришли тотчас в отчаяние, так и оставлять необузданными и нетрудящимися, чтобы не впали в леность, но понемногу надлежит увеличивать для них меру восхождения, чтобы поступая вперед, возрастали подобно Исааку. Ибо, что производит непомерный труд, то дополняет великое нерадение, а именно: труд низлагает, а нерадение расслабляет»46. Для укрепления в под­вижнической жизни и победы над злоухищрениями диавола инок, по совету св. отца, должен вспоминать обеты пострижения и непрестанно бодрствовать над собою. «Когда восходил ты на гору высокого жития, – пишет св. отец к иноку Лампетию, – и омыв одежду и чувство, уготовлял сердце к слышанию божественных догматов; тогда, конечно, намеревался забыть пресмыкающееся по земле, чтобы, достигнув твердыни добродетелей, услышать вещающего и на плотяных скрижалях написующего ветхий закон Бога и соделаться богоначертанною книгою... Исполни завет свой с Господом и прилежно трудись в виноград­нике Его; потому что с Ним мзда Его (Откр.2:12), какую всякий приимет за труд свой»47. «Общий всем враг, – пишет св. отец к монаху Стратигию, – не знает стыда, не умеет краснеть и отчаиваться до смерти, но вместо оружий и боевых снарядов до­вольствуясь своими природными силами, нападает во всякое время, и не думая быть побежденным, но меч­тая о победе. Посему всяцем хранением блюди свое сердце (Прит.4:23). Ибо борьба со врагом не едино­образна, но много и притом разных у нее видов. Когда побежден он целомудрием, тогда вооружается корыстолюбием. Если и здесь нанесены ему раны, то строит козни при помощи зависти. А если увидит, что и это преодолевает иной, то вооружает друзей. Если же выдержит кто и их приражение, ополчает домашних. А когда и тем не возьмет, порождает нерадение. Если же и его кто превозможёт, внушает злопамятность. И для чего пытаюсь исчислить все стрелы лукавого? Оставлю это, дам же тот совет твоему мужеству, чтобы всюду иметь у себя глаза, потому что враг нападает отовсюду и особенно старается наносить смертельные раны». Поэтому, ново­начальному монаху необходимо тотчас же начать подвижническое делание. «Прекрасно ты сделал (пишет св. отец к новоначальному монаху Феогносту), что немедленно взял в руки заступ; прекрасно делаешь, что бегаешь вещества, как чего-то удушающего; прекрасно делаешь, что удивляешься возвышен­ному образу жизни. Посему, стой бодрственно, как воин, чтобы не объял тебя расслабляющий сон и не оказаться тебе бросившим щит беглецом; да не будет сего! не неразумеваем бо умышлений лукавого (2Кор.2:11)».

Очевидно, что пастырские и подвижнические наставления препод. Исидора, хотя предназначались для пастырей и иноков, современных св. отцу, тем не менее, по своему содержанию, могут быть весьма назидательным и ценным руководством и для нынешних пастырей церкви и иноков.

И. Заварин

* * *

1

3, 408.

2

1, 49; 298.

3

1, 41, 173, 314.

4

1, 498.

5

1, 1 и 302.

6

1, 402.

7

1, 1.

8

1, 25.

9

1, 92.

10

1, 92.

11

1, 427.

12

1, 220.

13

1, 278.

14

1, 129.

15

1, 308.

16

1, 1 и 302.

17

1, 260.

18

1, 372.

19

1, 5 срав. 1, 91; 1, 257.

20

1, 320.

21

1, 130.

22

1, 132.

23

1, 5 сравн. 1, 132.

24

1, 162.

25

1, 74.

26

1, 5.

27

3,199

28

1,325

29

1,309

30

3,351

31

4,192

32

3,351

33

Там же.

34

2,161

35

1,216

36

1,498

37

1,468

38

1,15

39

1,14.

40

1,63.

41

1,41.

42

1,314.

43

1,173.

44

1,110.

45

1,260.

46

1, 258; сравн. 1, 424 и 2, 45.

47

1,13.


Источник: Заварин И. Прп. Исидор Пелусиот, как учитель иноческого подвижничества // Православный собеседник. 1899. Ч. 2. С. 106-117.

Комментарии для сайта Cackle