Август

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, спасший меня ныне от великой бури бесовской и смущения с омрачением пред началом молебна в гимназии по случаю начала учения. Одним именем Твоим, которое я призвал с верою, на которое возложил надежду свою, Ты спасл меня: буря исчезла, смущения и помрачения не стало. Славлю милость Твою, Сладчайший Иисусе! Аминь.

Паки благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко паки и паки даровал еси мне в державе крепости Твоея победити всенечистого, лукавого, злобного и простого врага, в доме Шишмарева (Ивана Семеновича) трижды на меня нападавшего. В первый раз победил легко мгновенный нечистый помысл и начинавшиеся смущение и тесноту, сказав: Господь очищение греха моего, умиротворение мое, просвещение мое, пространство мое. Господь со мною – чего мне бояться? Во второй труднее, в третий еще труднее и долго боролся.

Сребролюбивому, жадному и скупому. Странно, дико, нелепо, как сердце наше или – всё равно – душа наша прилепляется к тому, что вовсе ей не сродно: дух прилепляется к веществу, живое к бездушному, вечное к временному, бесконечное по бытию к преходящему наподобие дыма, разумное и одаренное свободою к не имеющему ни разума, ни свободы, – и отвращается Бога и ближнего своего, по образу Божию сотворенного. Сребролюбец, чревоугодник, скупец! Ну как, скажите, сердце ваше может надеяться на деньги, на пищу, питье и прочее? Как может надеяться жизнь – на то, в чем нет жизни, душа – на бездушную материю? И для чего вы смущаетесь, когда вам приходится расставаться с деньгами или вашими любимыми сластями или когда только сделают вам на них намек один? Не на Бога ли надо надеяться, дающего нам вся обильно в наслаждение? Видишь, Кто попечитель наш, Кто всё подает нам? Да, на Него всё упование возложим: Все заботы ваши, сказано, возложите на Него, ибо Он печется о вас (1Пет. 5, 7), – вот это будет самое сродное для души дело, то есть живой душе надеяться на Источника жизни, на Творца всего, на Промыслителя всего и всех благ Подателя, а не на бездушную, грубую, не имеющую никакого ума и попечения об нас материю. Бог – Отец всех: Он всех и всё создал, привел из небытия в бытие, и Он же о всех печется и всем всё подает: Он Владыка, Вседержитель и Податель всего. Яко Твоя держава, Господи, и Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Души наши, как мухи в меду, к сластям мира сего прильнули да и погрязают в них; и тела наши и помышления наши утопают в роскоши и сластях мира сего, а от Бога, источника жизни, дыхания нашего и всякого блага, отпали; к земному странствию прилепились, а о Небесном Отечестве забыли. Господи! Помилуй нас.

Пришествию ближнего к нам в дом, наипаче странника – крестьянина, монаха, монахини, надо радоваться как пришествию к нам Ангелов Божиих, как Самого Бога, по Писанию: был странником, и вы приняли Меня [Мф. 25, 35], а не огорчаться на то, что к нам ближние приходят и (мнимо) беспокоят нас. Мы не звери, которые не допускают в берлогу или логовище свое никого постороннего. Мы люди и созданы для общения и взаимной любви. Доколе мы не научимся взирать на ближнего как на досточтимый образ Божий? Как на обоженное существо? Ибо сказано: Человек бывает Бог, да бога Адама (и происшедший от него род) соделает.¹¹⁶

Привязанность наша к богатству и сластям мира сего познается из смущения, огорчения, сердчания, скорби и омрачения нашего в том случае, когда мы теряем или предполагаем потерю наших денег, или предполагаем утайку их другими, или видим, что они незаконно оттягиваются от нас и присваиваются другими, или когда лишаемся сластей и скорбим об них, например в пост, или когда нужно бывает делиться ими с частыми гостями, или когда купцы продают нам недоброкачественную сласть за большие деньги, например худой сахар вместо хорошего и прочее. Надо ли тут смущаться (значит, добровольно убивать духовную жизнь привязанностию к вещественному), огорчаться, сердиться, скорбеть и мучиться? Из-за праха ли горевать? О душе своей не горюем, о том, что она мертва прегрешениями, что она гневу Божию подлежит, что она от соединения с Творцом своим, источником жизни, отпала, что ей смерть вечная грозит, – о том не горюем, от того не смущаемся, из-за этого на себя не огорчаемся, не сердимся, об этом не скорбим, не плачем неутешно! О, окаянство! О, заблуждение! О, вольное безумие! Согрешихом, Господи, и беззаконновахом, неправдовахом пред Тобою, пред лицем Твоим, ниже соблюдохом, ниже сотворихом, якоже заповедал ecu нам, но не предаждь нас до конца, отцев Боже,¹¹⁷ научи нас всё считать за сор и уметы¹¹⁸ и Тебя, мира нашего, не лишаться из-за праха, но всю печаль нашу возвергать на Тебя, все потери наши вещественные считать как ничто, как самые приобретения наши, когда мы с Тобою соединены, ибо весьма часто и большею частию приобретения земных благ бывают поводом к разлуке с Тобою, ибо блага мира сего служат часто крепкою преградою между нашим сердцем и Тобою, Богом сердца нашего, животом, миром, радостию, светом, пространством сердца нашего. Аминь. Не напрасно избранные Твои добровольно избрали бедность и нищету Царствия ради Твоего.

Чрез страсти многоразличные домогаемся какого-то мнимого пространства жизни, а между тем чрез них-то мы и теряем жизнь сердца, мир, радость, пространство, кровь волнуем и тело подвергаем болезням, ибо страсти как огонь палят тело и производят беспорядок, смерть в душе, делают и в организме телесном беспорядки болезненные. Итак, страсти – мечта, дикость, нелепость.

В чем же жизнь наша состоит? – В вере в Бога, в уповании на Него деятельном, в благочестии к Богу, или в любви к Богу и ближнему деятельной, нелицемерной, в довольстве своим положением, в благодарении за всё, в удивлении милостям и щедротам Божиим, не по достоинству нашему на нас изливаемым от Бога ежедневно, вместо того чтобы нас наказывать за наши грехи и бесчисленные неверности к Богу. Отсюда происходит смирение, вменение себя в ничто и вменение всего Богу нелицемерное. Утверди, Боже, сие в нас!

Истинен старец Евтихий: боголюбив, братолюбив, прозорлив, прост. Он один и тот же, а я изменяюсь, безумный, как луна, сомневаюсь в нем, но сомнения мои касательно его всегда оказываются несправедливыми, всегда посрамляют меня. Господи! Утверди меня быть со старцем сим таким, каким я был сегодня по благодати Твоей (18 августа 1864 г.). Враг клеветник да посрамляется так, как был посрамлен сегодня державным именем Твоим.

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко от беды грехов моих – злобы и презорства нищего, от скорби, тесноты и омрачения, постигших меня за злобу мою, избавил еси мя по молитве моей и литургию безбедно, и со дерзновением, и с простотою, и с мудростию змииною совершити даровал еси мне, паче всех недостойнейшему рабу Твоему.

Чтобы угодить Владыке живота, надо всякого человека, и самого последнего нищего, почитать и любить, как себя, и отнюдь ни пред кем не возноситься, никого не презирать – и последнего пьяницу, и самую отчаянную блудницу, и убийцу, потому что не знаем, что из них некогда будет и что будет из нас, не знаем, кто как окончит жизнь: кто победителем и кто побежденным; ни [на] кого также не озлобляться, но сохранять ко всем неизменную благость и кротость, как бы кто ни согрешал, как бы кто ни беспокоил нас чем намеренно или нет, ибо нет ничего хуже злобы бесовской, делающей из человека духа злобы, между тем как злоба наша на ближнего прикрывается разными благовидными предлогами. А какой предлог для злобы? Может ли злоба когда-либо быть законною? Не может: для злобы нет никакого основания, никакого извинения – она решительно, безусловно виновна. Не надо также прилепляться сердцем ни к одной вещи, ни к одной сласти, ни к одной одежде или украшению и знаку отличия, ни к какому убранству жилища, ни к какой прекрасной вещи, ни к деньгам, ни к другим сокровищам, но прилепляться к единому Богу, как источнику нашего живота, нашему первообразу, от Которого мы получили жизнь чрез Божественное дыхание: и вдунул, сказано, в лице его дыхание жизни [Быт. 2, 7]. Он один заменит всегда всё для нас. Бог с нами – и что для нас? Что ми есть на небеси?... Боже сердца моего, и часть моя, Боже, вовек [Пс. 72, 25 – 26].

Вредит ли чай благочестию? Вредит: щекочет, нежит, расслабляет сердце и делает его очень раздражительным, удобопреклонным ко всякой страсти: к гордости, презорству, злобе, зависти, скупости, сластолюбию, чревоугодию, лености, праздности и прочему. Дознано. Надо употреблять питья простые и укрепляющие: воду, воду с вином и прочее. Сластями изнеженное сердце делается истуканом самолюбия, раздражительности от самых мелочей, любящим покой, прохладу и не терпящим беспокойства, трудов, презирающим всех и всё, что не по его вкусу.

Как по прочтении по окончании учебного года ученических списков одни оказываются переведенными в высшие классы, а другие оставленными в тех же классах или исключенными, и одни идут с радостию домой, а другие с печалью выходят вон, – так будет в скончании века сего с праведными и грешными: кто окажется переведенным в Царство Небесное, а кто исключенным. Многие, кои здесь были первыми, там будут последними, то есть вон изгнаны будут, во тьму кромешную, а кои здесь – последними, там будут первыми. Вот как здешнее положение дел обманчиво, как легко ошибиться в людях: иной, казалось, хорош, а то нет – худ, а иной кажется худ, а выходит хорош. Один Бог знает тайны сердца, Который и осветит скрытое во мраке и обнаружит сердечные намерения... (1Кор. 4, 5).

С Богом одним живи, с Богом сердца твоего, а к вещественному ни к чему не прилепляйся. Сердце твое, или жизнь твоя, душа твоя, от Бога произошла и получает жизнь свою: у Тебе источник живота [Пс. 35, 10], а не от вещества: Бог же и тело наше образовал из вещества, Он же и питает, и растит, и хранит его. Его забота, попечение – мы. Нам только заповеди Его надо хранить. Промышление Божие о нашей душе и теле нашем есть некоторое продолжение творения.

Что такое похоть? То, что желается и делается по удовлетворении и сверх настоящего, законного соития. Например, кто-нибудь удовлетворил чувству голода и подкрепил силы пищею и питием, а еще хочет и просит есть и пить и стремится к пище и питью; или, например, как-либо подкрепил силы сном, а еще спать хочет и ложится спать; или кто имеет необходимую и приличную одежду, но не довольствуется ею, а хочет дорогой, нарядной, или не довольствуется необходимым числом одежд – двумя-тремя, а хочет многих одежд; или не довольствуется простым жилищем, уютным, а хочет и ищет жилища роскошного, украшенного, просторного, или мебелью, посудою простою и необходимою, а хочет заводить и заводит мебель, посуду (сервиз) богатую, красивую, сверх нужды; или кто хочет и ищет чинов, отличий, наград, связей ненужных и обременительных, кто заводит излишние книги и прочее. Вот что называется похотями. Они греховны, и надо их христианину отсекать и довольствоваться только необходимым, насущным, чтоб множеством вещей не развлекались ум и сердце, не отпали от Бога и не прилепились к веществу, чтоб иметь чем помогать нуждающимся ближним, ибо они – и пища и питье наши, и одежда, и жилище прекрасное (храмы Божии), они – наши книги, наши сокровища, наша награда, наше богатство.

Наблюдай братское единение с ближними во всем: что себе, то и другим; чего себе желаешь, того не жалей и другим: сам сладко кушаешь и пьешь – и другим не жалей сладкого кусочка и питья; своих кусков не считаешь – и чужих не считай: сколько кто хочет, столько и ест-пьет. Все мы, говори, одно: все братия, все Божии дети. Поступая так, будешь всегда спокоен и доволен собою и всем и разговорчив; а коли будешь жалеть другим еды-питья или денег, будешь всегда в тесноте, омрачении, огорчении, всегда будешь неспокоен, нерадостен, неразговорчив. Истинно и поделом: не будь самолюбцем окаянным, а вселюбцем. Люби всех, как себя, по Господню словеси [Мф. 19, 19]. Со мною бывали случаи: как пожалеешь другому сладенького, так тотчас тобою овладеет теснота, огорчение на ближнего, недовольство собою и омрачение; как скажешь от души к себе самому: себе не жалко ничего – и другому не жалею ничего, себе не считываю, сколько съел-спил, – и другого не хочу усчитывать, ибо все мы – едино, – и станет у тебя на сердце спокойно и весело, и прямо, без зазрения совести смотришь всем в глаза, и говоришь со всеми свободно и рассудительно; в противном же случае совесть убивает: смотреть прямо в глаза не можешь другому, неловко себя чувствуешь, упадаешь в своем мнении, презренным каким-то делаешься в своих собственных очах; кажется тебе, что все на тебя смотрят с неудовольствием и все чуждаются и прочее и прочее. Вот какая беда, какое наказание не любить ближнего, как себя. Слава Господу, тако определившему, тако наказующему грехи наши нашими же грехами!

Все ежедневные вразумления Божии нам клонятся к тому, чтобы научить нас горняя мудрствовать, а не земная, о Небесном Отечестве воздыхать да о грехах своих, а не о деньгах, да о сластях, да об одеждах и домах. Доколе же я буду безумничать? Тысячу раз я каялся искренно в своей приверженности к земным благам, тысячу раз от долготерпеливого и милосердого Владыки получал прощение в своем вольном безумии – и всё еще продолжаю безумничать, всё еще не хочу вразумиться. Господи! Помилуй. О, лесть вражия! Лесть плотская! Лесть сластей! Лесть видимого и временного, преходящего! Окаянная, многострастная плоть! Смрад ты будешь, земля и пепел – вот твой конец, твои плоды, результат всего. Вот какова прелесть земных благ!

Благодарю Тя, Господи Иисусе Христе, Боже мой, яко державным Твоим именем лицо от стыда и сердце от тесноты и омрачения избавил еси и дерзновение пред учениками моими даровал еси. Отчего враг укрепился было на меня? – От неискренности моего сердца в приветствии детей. Надо истинствовать сердцем. (20 августа 1864 г.)

На том основании, что мы одно духовное тело, повелено нам молиться друг за друга и обещано исполнить наши молитвы. На этом основании Церковь молится о всех и за всех, да и мы должны молиться за всех. Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться [Иак. 5, 16].

Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной [Флп. 2, 8]. Вот наши христианские добродетели: смирение, послушание, терпение всякой неправды до смерти и распинание плоти со страстьми и похотьми. Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями [Гал. 5, 24]. А у нас что? Всевозможная нега плоти, всех чувств ее: зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания. Мы живем совершенно наперекор Евангелию, эпикурействуем,¹¹⁹ утопаем в наслаждениях. А гордость житейская? А своеволие, упрямство и непослушание Божию слову, Божию Евангелию, Церкви, заповедям и уставам ее?

Мы на постое у Господа Бога на земле сей живем. Как-то станем разделываться за постой, за всю хлеб-соль, одежду, просвещение и за все дела, которые делали на этом постое! Нам, временным постояльцам, дом сей – земля и самая жизнь – даны с тем, чтобы мы жили в нем по повелению хозяина Господа. А мы что делаем? Живем по прихотям диавола.

Марфа (мир, плоть наша) везде печется и молвит о мнозе [Лк. 10, 41]. Это тотчас видно, когда посмотришь на мирские дела: печется о мнозе в науках, искусствах, в пище, питье, одежде, жилище, в деньгах, в сокровищах, в письменности. Люди языки человеческими глаголют и ангельскими, а любве не имеют (1Кор. 13, 1). А вот Мария (Церковь) благую часть избра, яже не отымется от нея [Лк. 10, 42]. Эта часть – слово Божие, богослужение, Таинства, священные обряды. Блажен, кто придерживается храма Божия: тот Божий есть.

О лакомстве и чревоугодии пишу и осуждаю их, а сам предаюсь охотно лакомству и забываю о греховности его, охотно извиняю его себе. О, лицемерие! Где же истинное покаяние? Где омерзение ко греху? Где твердое намерение исправиться? Где плоды, достойные покаяния (то есть соответственные покаянию)?

Лакомая пища – большая прелесть: ешь и ешь всё – и незаметно наедаешься много: так и поджигает аппетит. И делаешься, тоже незаметно, рабом чрева, и к Богу хладеешь и к ближнему, делаясь жадным самолюбцем, и здоровье души и тела расстраиваешь. Как усиливается плотской, ветхий человек от чревоугодия и многоядения! Он растет и крепнет исполински; страсти все усиливаются: гордость, презорство, злоба, зависть, ненависть, скупость, любостяжание, блуд, скверные, лукавые, маловерные и хульные помышления, раздражительность, одичалость душевная, отвращение от Бога и Церкви Божией, от молитвы, вообще от дел благочестия. Чревоугодие делает сердце грубым и неспособным чувствовать сладость Божия слова и молитвы.

Никаких сластей не жалеть, всё за прах, сор, за гной, навоз считать – просто. А мы прельщаемся, как не имеющие разума, как будто не знающие конца всех вещей и конца своего тела. Конец всех вещей – истребление огнем, а конец тела – гной, смрад, персть земная. Поди на кладбище – и увидишь. Вот что из наших тел выходит!

Немного мне нужно для насыщения и укрепления тела, а многое остальное – прихоть.

Роскошь в украшении жилищ – вред для души: 1 ) сам служишь прелести, отвращаешь взор души от небесных доброт и приковываешь их к земным, однодневным, призрачным; 2) впадаешь в роскошь и отнимаешь необходимое у бедных и таким образом преступаешь заповедь Господню о любви к ближнему [Мф. 19, 19]: двадцать рублей стоит у тебя один стул, на который, может быть, придется только раз в год кому-нибудь сесть. Для чего же это? Зеркало – шестьдесят-семьдесят рублей – для чего? Для того чтобы засматриваться на свою грешную плоть? Не есть ли это безумное мотовство? Между тем бедный человек если бы получил у тебя цену хотя одного стула твоего, то он был бы сыт почти целый год или он разом мог бы и одеться, и отдать за постой на квартире, и быть сытым целый год. Ведь мы, братия, одно тело духовное, ведь мы члены друг другу и должны промышлять друг о друге, как члены тела взаимно пекутся друг о друге: и страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1Кор. 12, 26). 3) Ты соблазняешь других к роскоши, ослепляешь другим глаза и поселяешь в них недовольство своим жилищем, которое у иного гораздо хуже твоего, и поджигаешь его на такую же роскошь, если он имеет средства, а если не имеет – возжигаешь в нем зависть: ведь мы все чрезвычайно как любим подражать друг другу в земном и тянуться за другими, между тем как небесное от этой земной привязанности всё более и более приходит в упадок, и учение Спасителя нашего Бога остается гласом вопиющего в пустыне: Его страдания крестные, смерть нас ради остаются для нас бесполезными – и если бы только бесполезными! Нет, они делаются для нас причиною жесточайших мучений в вечности, если не раскаемся и не обратимся всем сердцем к Богу и не будем горняя мудрствовать. Кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия? (1Ин. 3, 17).

Когда другие, низшие меня по месту или по образованию, хотя и не по летам (вишь, я в Академии, а они в семинарии окончили курс. О, дерзость! Незаслуженно великие дары Божии обращает в предлог к возношению! Да ведь кому много дано, с того много и взыщется), сделают что хорошее – завидую, зачем-де не я сделал это, а сам спал? О, гордость! Да как можно считать себя лучше кого-либо? Не все ли от единого Бога? Не все ли образ Божий? Не всё ли у нас Божие? Что ты имеешь, чего бы не получил?.. (1Кор. 4, 7). Всё от Бога, и за всё надо Его, Всеблагого, благодарить, и всякого человека и добрые дела его уважать как дар Божий и за них благодарить Господа, умудряющего нас ко взаимному благу.

Соединимся все взаимною любовию, как братия и как дети Отца Небесного. Господи! Помилуй нас. Особенные пред ближними моими дары Божии да не послужат к превозношению, но к глубочайшему смирению, что меня Господь, хуждшего, негоднейшего, немощнейшего, грешнейшего, мерзостнейшего всех, так возлюбил, облагодетельствовал, просветил, очистил, возвеличил, чтобы хотя от чувства величайших Его ко мне благодеяний я избыл страстей и всех моих мерзостей, ибо где умножился грех, стала преизобиловать благодать [Рим. 5, 20]. Я недостойнее и невежественнее последнего сельского, недостойно себя ведущего иерея, ибо я при образовании и вещественных средствах и при городской обстановке, а главное при частом священнодействии имею все средства вести себя достойно – и не веду себя так. Господи! Помилуй мя. Господи! Поддержи меня. Я меньший всех святых иереев.

О, зависть бесовская! Как она только не воюет против добра и правды всячески: и злобою, и завистию, и гонением.

Если брат твой соблазняется каким-либо делом твоим, хотя бы оно было доброе, но резко бросается в глаза, то, если он выскажет о своем искушении кому-либо или тебе самому, попроси у него смиренно прощения в его искушении и скажи, что впредь ты постараешься устранить это искушение. Так поступай, но не огорчайся на него и не говори: я делаю доброе дело, да мне же делают замечание; сам такой-то не хочет делать того и того, например помогать бедным, а когда видит меня делающим это явно, обижается и выговаривает. Нет, не говори так, не возносись своею милостынею и не осуждай брата, не подающего милостыни. Не судите, да не судимы будете [Мф. 7, 1]. Помяни фарисея и мытаря. Первый и молился, и милостыню подавал, и постился, однако же за одно превозношение осужден; а другой при своих согрешениях бил только себя в грудь и говорил: Боже, милостив буди мне, грешнику [Лк. 18, 13], и вышел из храма оправданным больше фарисея.

Будь готов для других служить с такою же охотою, с какою желаешь служения себе других. Будь послушен без размышления, немедленно. Просят поласкать дитя – тотчас ласкай младенцев; вообще, детей и всех люби, как свою плоть и кровь.

Вообще будь скор на всякое добро и недвижим на зло. Будь мудр на добро, как змия мудра делать зло, и цел, как голубь [Мф. 10, 16].

Сласти и всё приятное – огонь плоти. А кто огня желает? Кто к огню прилепляется? Не бежит ли скорее от него? Так и от сластей надо бежать, ибо они сильно воспламеняют плоть и диавол чрез них сильно воюет на душу, прилепляя сердце и плоть к земному, все страсти воспламеняя и отревая сердце от Бога и небесного. Стремись к сладостям духовным, в Боге и богомыслии, в чтении слова Божия, в посте и молитве обретаемым, презирая сладости плотские, приятно щекочущие плоть, но теснящие и попаляющие душу, которая вечно враждебна плоти и которая имеет свои совсем особенные сладости, ощущаемые в самых злостраданиях плоти и за злострадания, за горести ее многоразличные даруемые Богом. По мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше (2Кор. 1, 5). Когда я немощен, тогда силен (2Кор. 12, 10).

Несостоятельные люди: солдаты, крестьяне – подают милостыню, а состоятельные: купцы, офицеры и барыни – не подают. Отчего это так? Или тем нужна милость Божия, а этим не нужна? Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его [Мф. 16, 26 – 27].

Как бы мне распять мою блудную, чревоугодливую, злобную, гордую, презорливую, скупую, любостяжательную, ленивую и глупейшую плоть! Много она зла делала и делает мне. Нелепость угождения плоти дознана на деле. Надо решиться только с Божией помощью не угождать ей. Господь победит врага, яко всесилен.

От пристрастия к земным благам, хотя бы мгновенного, сердце наше болит, занывает, стесняется, омрачается, раздражается. С крепким убеждением ума и сердца всякое плотское восстание, раздражение или пристрастие к чему-либо надо считать за мечту, ложь или раздражение нервов. Плоть моя! Ты будешь гноем и землею, – говори ей. Но главное, надо призывать Господа в помощь, без Которого не можем творити ничесоже [Ин. 15, 5], и к Нему единому прилепляться всем сердцем. Не вотще писал это: вот и избавил меня Господь от действия страсти за истинное мудрование! Вот в сердце моем живот и мир. А то была теснота и смерть: Мудрование бо плотское смерть есть непреложно, неизменно, всегда, а мудрование духовное живот и мир [Рим. 8, 6] по законам вечной правды Божией.

Жизнь сердца нашего есть Бог, вера в Него сердечная, надежда на Него твердая и любовь неизменная и нелицемерная, а не блага вещественные мира сего. У Тебе источник живота. Меня, источник воды живой, оставили [Иер. 2, 13]. Итак, ничто в мире сем да не будет любезно и вожделенно для нашего сердца, кроме святого и великолепого и животворящего имени Отца и Сына и Святого Духа, и в особенности имя Спасителя нашего Иисуса Христа, в Коем мы обретаем, купно со Отцем и Духом Святым, дыхание, свет, премудрость, покой, сладость, легкость, пространство и твердость сердец наших. Всё же земное – суета, тщета, дым скоро исчезающий, мираж, привидение и временное раздражение нервов. Аминь. Или театральная сцена: пока театр продолжается, смотря на актеров и на собравшихся людей, утешаешься им; кончился театр – и нет ничего: всё замолкло, свечи потухли, народ вышел. Обаяние кончилось.

Диавол насилует смертное наше тело, нудя его к страстям. А наше дело бороться с оружием слова Божия в руках, а в устах, во уме и сердце – сладчайшего имени Спасителя!

К кому должны быть прежде всего простерты мои благотворения, угощения, ласки, мое смирение и почтение? – К отцу моему по жене, коего место я заступил по милости Божией и на коем пользуюсь всеми щедротами Господними, коего дочь стала любящею, хранящею меня женою. Его должен я неизменно чтить и любить сердечно и никаких ложных внушений и клевет диавола, подстрекающего к гордости, злобе, презорству к отцу, не слушать. Личность отца неизменно почтенна и достолюбезна; всякий дух презорства и вражды – ложь, мечта, злоба диавольская. Аминь. Имей строгое различие между духом диавольским и духом благодати, не сочетавайся ни на минуту с первым, постоянно будь в единении со вторым.

Так как сласти плотские, деньги, одежда, богатые жилища и прочее служат почти постоянно предлогом к вражде, то тем более всё это презирать, как сети вражии.

Дивное дело: себе никакой драгоценности не жаль, никакой мягкой, дорогой, прекрасной одежды, и, если б было это можно, облачался бы как Соломон во славе своей или как евангельский богач, который облачался в порфиру (пурпурного цвета) и виссон (мягкая, нежная, дорогая и прекрасная одежда) [Лк. 16, 19], а ближнему жаль и кусочка дорогой, прекрасной ткани, и сердце болит, когда приходится отдавать по долгу, или приличию, или нужде. О, самолюбие! О, земнолюбие! О, прелесть очес! О, страсть глупейшая! О, мечта сердечная! О, ложь бесовская! Не благодать ли Духа Святого одежда наша? Не Господь ли одеяние наше? Надолго ли нам нужны будут эти одежды? И нужны ли мягкие одежды и дорогие? Не нежат ли они плоть нашу, которую надо распинать с ее страстями и похотями? И за зловоние ли страстей будем так нежить ее? За грехи ли ее? За противление ли Богу? Власяницу ей грубую надо, вериги ей надо, камень в изголовье ей надо, доски под бока ей надо, а не постель, – вот ей что надо. Зато не так будет бесноваться страстями, покроче будет, поручнее и к Богу прибойнее. А то пакостями занимается.

Если б мы любили ближнего, как себя, то не делали бы себе очень пространных, дорогих жилищ и дорогой мебели, а жили бы потеснее и попроще, а лишний уголок отдавали бы даром или за малую цену ближнему бедному, – ведь все жалуются на недостаток и дороговизну квартир, ведь многим голову некуда приклонить. Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда [Мф. 8, 20], сии же не могут где главы приклонити. А всё по жестокосердию вашему, богатые, по сребролюбию вашему: построили домов, да и берете за постой цены самые высокие, как говорится, из рук вон: хочешь бери, хочешь нет, зная, что нужда заставит взять, – особенно виноторговцев, которые почти все дома в городе взяли под питейные лавки. А ваша разве земля? Не ваша – Господня земля, исполнение ея, вселенная и вси живущии на ней [Пс. 23, 1]. Ты и сам Божий и делаешь большую дерзость пред Богом, что Божий дар продаешь за высокую цену или не хочешь уделить в своем доме уголка бедному человеку (надо посоветоваться об этом с богатыми людьми). А ведь это было бы дело милосердия, благоугодное Господу.

Любовь и почтение, оказываемые благочестивым людям, переходят к Самому Богу, Которому служит человек благочестивый и Коего он есть живой образ (портрет), и приносят нам самим мир и благословение Божии. Итак, не сомневайся любить всякого человека и почитать его, особенно благочестивого, особенно старца. Другого почитаешь – себя почитаешь, ибо в нас одна природа и мы одно духовное тело. Диавол уязвил меня, гордого, презрением старца странника, и я сильно мучился за свое лукавство. Покаялся от души, и простил мне Господь грех мой.

Не жалей сребра, переданного с избытком за какую-либо вещь, тобою купленную, но, считая за сор всё – и деньги, и купленную вещь, будь покоен душою в Господе Боге, Который непрестанно печется о нас и дарует нам всё нужное для жизни с избытком и никогда не оставит нас. Той бо рече: не имам тебе оставити, ниже имам от Тебе отступити [Евр. 13, 5].

Когда враг будет представлять тебе грехи брата против Бога, против Церкви или против ближних или именно против тебя и подстрекать тебя к злобе на ближнего, тотчас молись в сердце так: помилуй меня, Господи, в лице брата моего такого-то или сестры моей такой-то, ибо мы одно духовное тело, и грехи его или ее – мои грехи, его или ее немощи – мои немощи. Когда я молился таким образом в сердце моем о брате моем, на которого под разными предлогами диавол возбуждал во мне злобу и производил во мне огнь палящий и тесноту, у меня на сердце становилось спокойно и легко. Враг бесчисленные предлоги к вражде между нами представляет каждый час, минуту, и надо быть убежденным касательно их однажды навсегда, что это пустые предлоги только – не больше, что не должно видеть сучец во оце брата, что мы сами грешнее всех, что ничего нет нашего – всё Божие, и ничего не жалеть из вещества ни для кого.

Враг запинает и запинает наше сердце вещами маловажными и отвлекает наше сердце от самого важного, занимает преходящим и отвлекает от вечного. Разумей, что говорится. Пристрастием к вещественному чрезвычайно суживается кругозор нашей души, а именно: он ограничивается только вещественным, никогда не простирается дальше сундука с деньгами, или стола с любимыми яствами и напитками, или нарядного гардероба, или золотых часов, богатой домашней мебели, чайного или столового сервиза и прочего, между тем как кругозор нашей души должен бы быть бесконечен и возноситься чаще в горние, вечные селения, к Богу, к святым Ангелам и к святым блаженным человекам и к их неизреченной вечной славе. О, как возвеличен человек от Бога и как сам себя унижает человек! Человек почтен титлом¹²⁰ сына Божия и готовится в наследники Богу, сонаследники же Христу [Рим. 8, 17], – а он (жалкий человек, и я первый) прилагается скотам несмысленным и уподобляется им [Пс. 48, 13].

Что в брате имеется, то и во мне; какие у него грехи есть, такие и у меня. Несомненно, всё, что имеет худого какой-либо брат, есть и во мне, ибо одна у всех греховная природа. Разница только в том, что он, может быть, грешит явно, а я тайно, или он не делает какого-либо доброго дела, а я, подвигнутый благодатию Божиею и сознанием множества грехов своих, делаю, хотя и делаю не всегда с охотою, благодушием, а часто и с огорчением в сердце. Все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе [Рим. 3, 23 – 24]. Потому и сказано: Не судите, да не судимы будете (сами), ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить. И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего... [Мф. 7, 1 –3]. Всякий грех ближний делает не сам от себя, а по научению диавольскому, ослепленный от него и насилуемый им.

Как исполнять делом заповеди о любви к Богу и ближнему? Вот как: грех постоянно усиливается царить в нашей душе и в нашей плоти, в наших мыслях, чувствах, желаниях, намерениях, предприятиях, словах и делах. Если ты любишь Бога – борись со всяким грехом и не допускай ему гнездиться в сердце, например злобе, гордости, зависти, скупости и прочим страстям; всеми мерами старайся, чтоб в тебе было одно доброе, чтоб в тебе царствовал Бог, а не диавол; всеми силами возненавидь грех, всею силою, всею крепостию возлюби добродетель, и ты будешь любить Бога всем сердцем, и всею мыслию, и всею крепостию, как написано [Втор. 6, 5; Мф. 22, 37 и др.]. А как исполнить заповедь о любви к ближнему? А вот как: с каким бы ты человеком ни встретился в жизни и где-либо – дома ли, в церкви ли, на улице ли, в чужом ли доме, – желай ему искренно добра, как себе, и смотри на него, как на себя; если видишь в нем немощи, грехи, пороки – пожалей его и помолись об нем внутренно, или дома на молитве, или в церкви, помоги ему в душевной беде братским словом участия. Если он хорош, благороден, честен, благочестив, будь к нему искренно расположен и ласково и почтительно беседуй с ним. Словом, когда бы ты и с кем бы ты ни встретился, имей в сердце заповедь Спаса: люби ближнего твоего, как самого себя [Мф. 19, 19]. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними [Лк. 6, 31].

Верую во Святую Церковь – что внушают эти слова? Жить в святости и душу и тело соблюдать в чистоте. Побуждение какое? Глава наш – Христос, а мы – тело Его. С другой стороны, никого не презирать, не осуждать, не почитать скверным, ибо очищение всех – Христос, и всякий своему Господу стоит или падает [Рим. 14, 4]. А Церковь небесная, торжествующая, вступившая в совершенное и теснейшее соединение с Господом, вся свята, не имущая никакой скверны или порока [Еф. 5, 27]. Итак, Церковь свята – да не дерзну я о ком-либо думать худое без основания, да не осуждаю никого. Да ревную всемерно о своей святости.

Все грехи наши, вся бездна их для Господа Бога как паутина: одним дуновением Он может расторгнуть ее и диавола, как паука ничтожного, посрамить. Не напрасно козни вражии называются сетями. Посреде хожду сетей многих.¹²¹ Не надо отчаиваться в тесноте греховной, а надо молиться всемилостивому Спасу – и спасет Он, яко благ и человеколюбец. Только избегать надо новых сетей, а не то, как будем мы нерадивы и невнимательны к себе, то можем и совсем в них увязнуть.

В причащении человек с Богом соединяется: человек в Боге, и Бог бывает и пребывает в человеке. Вот доказательство очевиднейшее, что человек есть дыхание Божие, то есть душа его, что он – образ и подобие Божие.

К каждой благой мысли, слову и истине, выраженной ими, имей высокое уважение, ибо эти простые начала суть образ простоты Божией – образ Бога Отца, Который есть бесконечный Разум или беспредельная Мысль, Бога Сына, Который есть Собезначальное Слово Безначального Отца, и Бога Духа Святого, Который есть Дух Истины или Истина, как говорит святой апостол Иоанн Богослов: Дух есть истина (1Ин. 5, 6).

Чревоугодник, привыкший нежить и услаждать плоть и душу свою, не любит никакого беспокойства и раздражается, когда встречает какое-либо беспокойство; например, если младенец сильно кричит, он и на него раздражается; если кто из подчиненных неладно что [считал], раздражается и готов бывает бить его. Не надо любить негу плоти и душевного нашего человека, а то чрезвычайно нетерпелива душа наша.

На людей смотри как на богов, по Писанию: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси [Пс. 81, 6], – с таким уважением и готовностию служи им чем можешь; но особенно смотри с уважением на людей простых, смиренных, приверженных к Богу, благочестивых. Мы обожены Господом Иисусом Христом. Божественное Тело и обожает тебя, и питает.¹²² Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем [Ин. 6, 56].

Иногда соблазняют кого-либо поесть да попить или похлебать чего-либо такими словами: покушай или выпей, ведь к завтра испортится, или: иначе бросить придется, но ведь это денежные обрезки, деньги оплачены, а мы небогатые, – и иные жадные, хоть сыты и довольны, а еще, как невольники, едят и пьют потому только, что жаль бросить денежные обрезки: жаль чаю, пирог или что другое испортится. Да пусть себе портится блюдо чего-либо в кладовой, лишь бы не в моем желудке, – хуже, если будет портиться в моем желудке и вредить желудку, гноить мой желудок, отягощать мое сердце или чем прогневлять Господа.

Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его [Мф. 25, 41]. Что огонь вечный действительно будет, тому порукою служат: 1) неложные слова Господа: Его слово – истина, как слово диавола – ложь; 2) огонь, в котором уже и теперь находится диавол и его аггелы и которым он палит всех одержимых страстями. От юности моея враг мя искушает, сластьми палит мя.¹²³ Мы испытываем этот огнь здесь – чего же больше? На что еще доказательства?

Но здесь только некоторые начатки. А что будет там, когда совершенно вринутся в него грешники?

Бедные люди, как мучит их враг рода человеческого! В тех домах вражда и ссоры, драка, в других – пьянство и буйство, там злой мучитель сребролюбие и скупость, а то и в одном доме всё вместе.

Сочувствую вам, братия и сестры, в общей нашей беде – грехе и плачу вместе с вами от этого злого тирана – греха, от этого тяжкого бремени, этого сатанинского ига.

Святые, подобострастные нам человеки, сделались гражданами небесными – вечными. Поминайте это чаще, братия, и подражайте им в вере, в уповании, в любви ко Господу и ближнему и во всем житии. Для того и совершаем мы ежедневно память кого-либо из них.

Да проплачь ты о грехах своих искренно, и будет легко на сердце.

Хороший хозяин или хозяйка в доме – так и всё хорошо, чисто, в порядке, везде видишь дело ума, везде видишь плод попечительности. Так и на пароходе, на корабле, вообще на судне, на коих хороший управляющий... От этих вещей заключение делай о порядке вселенной... и познай, что в ней всякую минуту действует Мироправитель.

Человек произошел от Бога и есть образ Божий, чадо Божие; какое средство сообщения человека с Богом и вместе доказательство, что он есть образ Божий и как бы друг Божий? – Молитва, которая есть беседа души с Богом и соединение с Ним сердечное и жизнь души, свет ее, покой ее.

Одно слово дети, которым ты называешь воспитанников, есть хорошее по благодати Божией поучение, ибо учит их любви взаимной... как молитва Отче наш учит нас любви.

Утром стакан молока в скоромное время, в постное – миндальное или стакан чаю с полубулкою; в полдень обед; после обеда до вечера ничего не есть и не пить, а вечером стакана два чаю и чего-нибудь закусить. Больше никогда не есть, не пить. Помоги, Владыко!

Вместо чаю есть щи да кашу за ужином; поутру стакан воды или молока скоромного или миндального.

Не есть на ночь жаркого, картофелю, сливок с чаем не пить, черного хлеба, а булку. Иногда и вовсе ничего не надо есть вечером.

Нелестный человек прост.

Старец Евтихий мудр, как опытный старец и наученный Духом Святым; с самым корнем хочет вырвать злобу на брата Матфея и осуждение его.

Враг всезлобный старается всячески запереть мое сердце для смиренного старца Евтихия и для нищих людей своих сомнением, подозрением, озлоблением, презорством.

Лесть богатства и домовитости большую роль играет, надмевает незаметно. А сам не нищий ли душевно? Не странник ли на свете? Сегодня жив, а завтра говорят: убирайся в землю, не тяготи ее.

Сам я первый, отвратительнейший грешник, а других, как грешников, чуждаюсь. Сам хуже всех, а других охуждаю.

Для чего часто молимся о государе и доме его, о Синоде, митрополите, всем епископстве, пресвитерстве, диаконстве, о всем причте и людех? Для того же, для чего часто молимся о себе. Для того, что каждую минуту имеем нужду в Боге, каждую минуту всех окружают враги невидимые или видимые, каждую минуту сети, козни врага всем расставлены, и просим, чтоб Господь заступил и спас всех нас.

Когда враг надоедает и убивает душу унынием, тогда потребно мужество. Это не последняя добродетель: много надо великодушия и терпения, чтобы не предаться унынию, когда враг, соодолев нас в каком-либо грехе, войдет в нас и покроет стыдом и уничижением лицо наше.

У образованного юношества нашего голова отягчена разными познаниями светскими (и духовными – ложными), а сердце пусто, и беда от того!

Ты должен будешь сказать Богу о гимназистах: Вот я и дети, которых дал мне Господь [Ис. 8, 18]. Смотри же, хорошо ли ты их воспитываешь, – так ли, как детей, любишь ли их, как детей, искренно ли называешь их детьми?

Плоть наша – злая змея, злой зверь, злой дух: презирать ее, презрительницу Божиих повелений.

Духоносный воистину старец Евтихий. Беседуя с ним, скоро изменяешься к лучшему. Пред Богом он говорил о себе, что он как свечка всегда пред Богом.

Мяса не есть – грубым делается сердце, блудною плоть, да притом гордою. Вообще делается человек твердосердечным, не чувствующим тяжесть грехов и прилагающим грехи ко грехам.

Не есть рыбы с постным маслом, щей на постном масле – нездорово всё это. Пироги – блуд.

Ветхозаветная история – фотография новозаветной.

Законоучитель! Держи себя в гимназии для славы Божией с твердостию и важностию, как представитель Бога и Церкви.

Напиши объяснение на заповеди, на молитву Господню и на Верую.

Мы все дети Отца Небесного. Отче наш, Иже ecu на небесех... [Мф. 6, 9]. Но некоторые из нас или потому, что дали естественное бытие по воле и творчеству Божиему детям своим, или духовно рождаем и воспитываем их в жизнь духовную, называются отцами, и истинные духовные отцы важнее, дороже, почетнее отцов естественных, как душа важнее тела, потому что они делаются виновниками их духовного возрождения, и просвещения, и спасения. Называть детей детьми от души.

Мысль, слово, сердце – чтоб это было одно в речи нашей: мы – образ Троицы единосущной.

Не ешь то, что несвеже и протухло: и грешно, и нездорово, потому что есть протухшее – значит принимать яд и отравлять себя. Не желай и не давай есть того, что протухло, и другому. Не делать другим того, чего себе не хотите [Деян. 15, 29]. А есть люди, которые по скупости и жадности едят протухшее и другим дают есть. Господи!

Да будут всегда свежи и здравы и наши души, и наши тела. Особенно надо соблюдать воздержание в пище и питии и есть-пить без жадности, с мыслями о Боге питателе и благодарностию в сердце.

Ничего не имею на старца Евтихия, на свои грехи смотряю и сокрушаюсь и плачу об них. Закрываю зрение для чужих грехов. Господи! Просвети меня темного.

Купить особую [...] книгу для молитв.

Мужичкам-сборщикам надо больше подавать, потому что ими пренебрегают и мало подают и не допускают, а монахам – поменьше: их лучше принимают и больше подают. Не смотреть на лица.

Молока-то бы тебе не надо есть, да и мяса тоже. Миндальное молоко – хорошо, легко. Трески не есть. Бойся, как яду, излишества в пище и питье, особенно мяса; молока как можно меньше пить.

Сухарей белых не есть, а черный хлеб; всё черного хлеба держись: он укрепляет лучше тело и не засоривает живота.

Брусники с сахаром не есть и с рыбой: крепит и засоривает; без сахару лучше.

Как листья втягивают в себя кислород и выпускают из себя азот, так и волосы человеческие на голове тоже, как листья, имеют отправление. Потому не надо заплетать волос и умащать их липкими помадами: вредно.

Шампанского отнюдь не пить и никаких сладких вин.

Не имея позыва ко сну, не ложиться спать, как без алчбы не есть и без жажды не пить.

Постных пирогов с постным маслом не есть: засоривают желудок и гортань. Пироги давно замечены как вредные деятели на тело и сердце. Тыквенная каша полезна и легка.

Не употреблять молока в сыром виде, а в вареном. Не прельщайся пищею и питием, очень приятно раздражающими: они тем больше впоследствии отягощают тело, чем приятнее были при вкушении. Не гонись за приятным, а за полезным. Черный хлеб и простой чай всему предпочитай. Сласти на чресла садятся блудом или блудным огнем, блудным раздражением.

Чай с булкой нежит и расслабляет, а не укрепляет.

Жена, не нежь мою плоть – злодейку, мерзавку – теплыми одеялами.

Чай с сахаром полезен: успокаивает. Это видно на моем отце. А я же золотушен, и всё горячее для меня довольно вредно.

Языческая жизнь христиан: литературное пьянство, пьянство роскоши, похотей и прихотей, пьянство театральное, пьянство картежное, пьянство музыкальное, пьянство винное, – нет только пьянства духовного. Пьянство одежд.

Старец Евтихий – богонаученный и богопросвещенный старец. Слова его – свет, сила, власть.

Отец протоиерей Павел Васильевич Трачевский – добрый и благочестивый человек. Отец Матфей тоже.

«Сборник поучительных и назидательных мыслей». «Луг духовный».

Готовиться хорошенько ко классу.

Брусничное на патоке варенье – хорошо, здорово.

Борьба со страстями плотского человека.

Воздух души моей переменяется у старца.

Для меня и белый хлеб лакомство, потому что на черном вырос.

Поешь довольно – заниматься нельзя: тяжело.

Состояние желудка имеет чрезвычайно большое влияние на расположение духа. Если у меня в желудке есть какая-либо неправильность, например запор, то я бываю мрачен, уныл, тяжек для себя самого. Лещ жирный с гречневой кашей полезен.

Отчего я раздражителен и нечист, мерзок сердцем? – От излишества в пище и питье.

Выписать «Домашнюю беседу» на 1865 г.

В хорошем, чистом подряснике не мыться, в нуж. место не ходить, не молиться дома.

Молока, масла, сливок не есть, мяса тем более.