Естество падшее
Уклониться от общества человеческого, от родственников возможно, но куда уйти от самого себя, куда скрыться от своего естества, как избавиться от него? Для освобождения от порабощения падшему естеству Господь заповедует распятие естества, то есть отвержение его разума и его воли, пригвождение действий ума и влечений сердца к заповедям Евангелия. Таким образом, «те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5, 24), они распяли плотское мудрование и волю падшего естества, на которых основываются и зиждутся греховные влечения души и тела, греховная жизнь. Таким образом, мир распят был для апостола, а апостол для мира (см. Гал. 6, 14). О даровании силы и способности к такому распятию молился Богу святой Давид: «утверди плоть мою в страхе Твоем» (Пс. 118, 120), то есть мое плотское мудрование и мою волю, чтобы они пребывали в бездействии! «Поставь слово Твое для раба Твоего в страх пред Тобою» (Пс. 118, 38), чтобы я неуклонно руководствовался в видимой и невидимой деятельности моей единственно словом Твоим. Kто умертвит свое падшее естество мечом учения Христова, «кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, сказал Господь, тот сбережет ее,» тот спасет ее (Мк. 8, 35; см. Мф. 10, 39). Напротив, кто будет поступать по разумениям и влечениям падшего естества, ошибочно признавая их добрыми, «сберегший душу свою потеряет ее. Кто не берет креста своего,» не возложит на себя иго заповедей Моих, «и следует за мной» в самоотвержении, а будет последовать самому себе, «тот не достоин Меня» (Мф. 10, 38–39).
* * *
Господь повелевает полное отвержение падшего естества, ненависть к его побуждениям, не только к явно злым, но и ко всем без исключения, и ко мнимо добрым. Великое бедствие – последовать правде падшего естества: с этим сопряжено отвержение Евангелия, отвержение Искупителя, отвержение спасения.
Кто... не возненавидит... самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14, 26), – сказал Господь...
Точно то же должно сказать и о свете падшего человеческого естества. Последование этому свету и развитие его в себе производит в душе совершенное омрачение и вполне отчуждает ее от Христа. Чуждый христианства чужд Бога...
В наш век, гордый своим преуспеянием, большинство человеков, провозглашающих себя и христианами, и делателями обильнейшего добра, устремились к совершению правды падшего естества, отвергнув с презрением правду евангельскую. Это большинство да услышит определение Господа: «приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (Мф. 15, 8–9).
Делатель правды человеческой исполнен сомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа (см. Мф. 6, 1–18), ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде, признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных.
Напротив, делатель евангельских заповедей всегда погружен в смирение: сличая с возвышенностью и чистотой всесвятых заповедей свое исполнение их, он постоянно признает это исполнение крайне недостаточным, недостойным Бога, он видит себя заслужившим временные и вечные казни за согрешения свои, за не расторгнутое общение с сатаной, за падение, общее всем человекам, за свое собственное пребывание в падении, наконец, за самое недостаточное и часто превратное исполнение заповедей. Перед каждой скорбью, посылаемой Промыслом Божьим, он с покорностью преклоняет главу, ведая, что Бог обучает и образует скорбями служителей своих во время их земного странствования.
Он милосердствует о врагах своих и молится о них, как о братьях, увлекаемых демонами, как о членах единого тела, пораженных болезнью в духе своем, как о благодетелях своих, как об орудиях Промысла Божия.