МИЛОСЕРДИЕ

При личном свидании нашем Вы мне сказали, что многие упрекают Вас за милосердие Ваше к ближним, находят его излишним, чрезмерным. Вы желали слышать мое мнение об этом предмете. В то время душа моя была омрачена пагубным развлечением; сердце грубело в ожесточении и нечувствии – неизбежных свойствах сердца, при отсутствии покаяния. От покаяния рождается умиление, умиление освещает клеть душевную, внося в нее свет духовный от Света Христа. Не было этого света в душе моей – нет его и теперь. Уединение дает, по крайней мере, возможность вспомнить о его существовании. Одно воспоминание о Свете уже просвещает! При таком воспоминании скажу Вам ответ мой, который при свидании был в одном молчании или в обещании отвечать письменно из уединения. Хочу исполнить теперь мое обещание! А тогда зачем было двигать бесплодно устами и языком из одних соображений ума? – В душе не было ответа.

Руководимый Евангелием, начинаю глядеть в глубины и высоты учения Христова. Приглашаю Вас: встанем на вершине горы святой, то есть погрузимся в покаяние и молитву; из них, из состояния, ими рождаемого, воззрим на чудеса Божии «в земле Египетстей, на поле Танеосе» (см.: Пс.77:12), в стране нашего изгнания и плена. Умолим Господа, чтобы Он даровал нам увидеть эти чудеса: Он отверзает очи души – тогда они видят чудеса от закона Его.

Рассматриваю милосердие, заповеданное Господом: вижу бездну несоглядаемую, вижу высоту, уносящуюся от взоров. Он заповедует нам: «Будите убо милосерди, якоже и Отец ваш милосерд есть» (Лк.6:36). Чтобы исполнить эту заповедь, надобно сделаться столько милосердным, сколько милосерд бесконечно милосердный Господь. «Широка, Господи, заповедь Твоя зело» (см.: Пс.118:96). Кто возможет ее исполнить вполне, самым делом? Разве тот, кто, объятый Духом Твоим Святым, оставил так свойственное младенцам хождение с трудом и крайней медленностью по стезе заповедей Твоих – начинает шествовать по ним исполинскими шагами, более лететь, нежели шествовать, лететь на крыльях Духа. Но я, грешник, мрачный грешник, как ни взгляну в себя, всегда вижу смешение добра со злом, доставленное человеческому роду его праотцом, дерзостно и погрешительно вкусившим от дерева познания добра и зла. Кажусь я людям милосердным, но, с точностью проверив себя, исследовав себя, нахожу в себе одну глупую личину милосердия. Милосердствует во мне тщеславие, милосердствует во мне пристрастие, милосердствует во мне корысть, милосердствует во мне плоть, милосердствует во мне кровь, но чтобы подвигла меня к милосердию заповедь Христова, чистая, святая – этого я не нахожу в себе. Когда же я, мрачный грешник, опомнюсь на краткое мгновение и пожелаю быть милосердным сообразно заповеди Христовой, то вижу, что должен учинить сердцу моему ужасное насилие. Обличается сердечный недуг мой святой заповедью, убеждаемый ею, признаю себя, по естеству милосердного, жестокосердным, человеконенавидцем по отношению к Евангелию. Мое сердце согласно быть милосердным по движению крови, но быть милосердным по заповеди Христовой для него – распятие.

Так видя себя, сличая свое состояние с тем, которое начертано в Евангелии для ученика Христова, нахожу, что мне, имеющему естественное расположение к милосердию, не должно вверяться этому естественному расположению, должно умерщвлять его. Я обязан принуждать себя к милосердию сообразно заповедям Евангелия, хотя бы это и было сопряжено с насилием сердца, носящего в себе заразу греха, общую всем человекам. Естественное милосердие как произведение плоти и крови не может быть богоугодной добродетелью. Мало этого! Оно враждебно заповедям евангельским! Для посещения и умерщвления его принесен на землю меч евангельский. Водимые естественным милосердием пребывают во мраке под влиянием лютого, всезлобного миродержца.

Господь, Спаситель мира, во время пребывания Своего на земле возвещал однажды ученикам Своим, что Ему должно идти во Иерусалим, там много пострадать, быть убитым и в третий день воскреснуть. Тогда верховный из апостолов, святой Петр, движимый естественным милосердием, начал противоречить Господу; «милосерд Ты, Господи, – говорил он, – не имать быти Тебе сие» (Мф.16:22). На это изъявление сострадания, милосердия естественных Господь отвечал святому Петру: «иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши яже суть Божия, но человеческая» (Мф.16:23). Неужели в устах Богочеловека слово «сатано» было лишь укоризненное? Сохрани, Боже, допустить такое богохульство! Этим словом Господь изображает, что мысли и чувствования падшего человека находятся под властью сатаны, хотя, по-видимому, они и кажутся добрыми; действия человека по влечению его сердца сливаются в одно с действиями сатаны. Так повреждено горестным падением естество наше! «Тогда, – повествует Евангелие, – Иисус рече учеником Своим: аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет: иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю» (Мф.16:24–25). Должно умертвить то милосердие, которого причина – кровь; должно снискать то милосердие, которого причина, источник – светлая и святая заповедь Христова; она – Дух, она – живот вечный.

Вот обещанный мной ответ. Советую Вам то, что признаю для себя необходимо нужным: отвергните милосердие, действующее в Вас от крови, иначе, от чувств сердечных, вдайтесь в снискание милосердия, возвещенного Евангелием, сделавшего человека Богоподобным. Перед Вами откроется необозримое поприще для подвига и течения. Какое бы Вы ни стяжали преуспеяние в милосердии, оно покажется Вам ничтожным в сравнении с образцом милосердия, начертанным в Евангелии. Самое преуспеяние Ваше будет научать Вас смирению, приводить к нему. Таково свойство преуспеяния духовного! 106.