Заключение

В предыдущих главах мы видели, что при сопоставлении учений Фомы Аквинского и Григория Паламы можно обнаружить, что исследуемые ими темы редко имеют непосредственные пересечения, и следует говорить скорее о различных богословских акцентах этих авторов, а не о взаимном противоречии их учений.

Нередко исследователи акцентируют внимание на том, что различает этих двух богословов, а может быть, даже специально ищут точки расхождения. Но если обратить внимание на некоторые моменты, которые, как традиционно считалось, демонстрируют антагонизм византийской и латинской богословской традиций, то можно обнаружить, что цели, достигаемые Паламой и Аквинатом, часто являются очень близкими. Как мы видели, вопрос о тварном или нетварном характере благодати является одной из тех богословских проблем, которые были искусственно раздуты, и анализ контекста работ Паламы и Аквината не показывает, что у них в этом есть в буквальном смысле противоречие позиций. Отсутствие подлинного противоречия видно как из богословских целей, которых достигают авторы, так и из рассмотрения целостного учения Фомы Аквинского о благодати.

Существеннейшим моментом для трудов Аквината и Паламы является их приверженность святоотеческому учению об обожении как причастности человека Богу. В этом – одно из фундаментальных сходств богословий этих двух авторов, хотя и акцентировавших различные элементы Предания.

Мы видели, что современные исследователи богословия Григория Паламы далеко не всегда совпадают в своих выводах; изучая их работы, как правило, следует иметь в виду их собственные богословские и философские концепции, которые они накладывают на исследуемые тексты.

Конечно, стиль Фомы Аквинского и Григория Паламы различается – Аквинат более последователен в изложении своих тем – но не следует преувеличивать эти различия и представлять дело так, что Фома представляет ratio, а Палама мистический опыт. Так, Палама в своих работах активно использует метафизические аргументы, и не апеллирует к собственному мистическому опыту. В то же время хорошо известно, какую важную роль для богословия Фомы Аквинского играла молитва и Таинства. Для него первостепенными источниками являются священное Писание и Предание. В тех случаях, когда метафизические подходы Аристотеля противоречат этим источникам, Фома решительно отказывается следовать за греческим философом. Также стоит отметить, что метафизика причастности, на которую, подобно Паламе, во многом опирается Фома в своём учении об обожении, никак не свойственна Аристотелю, но является одной из важнейших тем святоотеческого богословия. Томистское учение о Боге как чистом Esse черпает вдохновение в библейском Откровении, и полностью чуждо мысли греческих философов.

Учитывая то, что уже с первых веков Церкви в развитии латинской и греческой традиций имелись определённые различия, трудно было бы ожидать большого сходства стиля работ Паламы и Аквината. Однако если помнить, что в вопросе о божественном созерцании и обожении у многих Отцов Церкви были различия в подходах, то едва ли есть основания оценивать учения Фомы Аквинского и Григория Паламы как взаимоисключающие. Представляется, что правильнее утверждать, что эти два автора свидетельствуют о многообразии внутри единой христианской традиции.