Письмо к Рехареду, Царю Визиготскому

Не могу изъяснить словами, превосходительнейший (excellentissime) сын мой, сколько приятны мне дела твои и жизнь. Услышав о новом в наши дни великом чуде, что посредством твоего Высочества (excellentia) весь народ Готов, от заблуждения арианской ереси, обращён в твердыне веры православной, я могу воскликнуть с Пророком: сия измена десницы Вышнего (Пс.76:11). И какое, хотя бы каменное сердце, узнав о твоём деле, не тотчас смягчится, воссылая славу Богу всемогущему и исполняясь любовию к твоему Высочеству? Такие дела ваши, признаюсь, для меня приятнейший предмет и частых разговоров с собирающимися у меня моими чадами, и совместного с ними удивления. Такие дела часто возбуждают даже во мне негодование против меня самого, что вот я ленивый и бесплодный закосневаю в бездействии в то время, когда и цари, для блага небесного отечества, трудятся в собирании душ. Что же сажу и на оном страшном испытании Судие грядущему, если являюсь туда пустым, куда твоё Высочество приведёт за собою стада верных, которых недавно, ревностною и постоянною проповедью, привлекло к благодати истинной веры? Но для меня, благий муж, по дарованию Божию, то служит великим утешением, что и то святое дело, которого не имею в себе, люблю в тебе. Когда исполняюсь великою радостию о делах твоих, тогда то, что по труду твоё, по любви делается моим. Посему, в отношении к обращению Готов, и за ваш труд и за нашу радость, можно воскликнуть с Ангелами: слава в вышних Богу, и на земли мир человекам благой воли¹ (Лк.2:14). Ибо мы, думаю, наипаче обязаны благодарностью к Господу всемогущему, потому что, хотя с вами нисколько не трудились, но сорадуясь вашему делу, становимся участниками вашими. А с каким благоволением принял дары вашего Высочества Блаженный Пётр, верховный Апостол, о том ясно свидетельствуем всем самая ваша жизнь. Писано: обеты правоходящих приятны Ему (Господу) (Притч.15:8). Ибо по суду всемогущего Бога достойно внимания не то, что даётся, а то, от кого даётся. Посему-то написано: призри Господь на Авеля, и на то дары его; на Каина же и на жертвы его не внят (Быт.4:4–5). Здесь пред словами: призрел Господь на дары, с намерением поставлено: призри на Авеля. Откуда ясно видно, что не приносящий по своим дарам, а дары по приносящему были угодны. Таким образом и вы являете, сколь приятно ваше приношение Богу, из того, что прежде дарования злата вы, в обращении подвластного вам народа, принесли Господу дары душ.

Что касается до того, что посланные вами игумены (abbates) с приношением вашим блаженному Апостолу Петру, насилием моря принуждены были возвратиться с пути в Испанию, то здесь видно не отвержение ваших даров, которые в последствии пришли к нам, но испытание постоянства посланных, то есть, умеют ли они святою ревностью побеждать встречающиеся опасности и при утруждении тела нисколько не ослабевать духом. Ибо противные обстоятельства, противопоставленные благим обетам, означают не суд отвержения, а испытания добродетели. Кто, например, не знает, как благотворно было плавание блаженного Апостола Павла с проповедью в Италию? И однако в плавании своём он претерпел кораблекрушение. Но корабль сердца остался невредимым и в волнах моря.

Сверх сего объявляю вам, что хвалу Божию от ваших дел ещё умножило то, что узнал я от возлюбленного сына моего, Пресвитера Пробина, ― то именно, что когда Иудеи, против вероломства которых издала ваше Высочество известное постановление, покушались склонить к себе правоту вашего духа поднесением большой суммы денег, ваше Высочество презрело этот дар, и желаю угодить суду Бога всемогущего, злату предпочло непорочность. При сем мне приходит на память следующий поступок царя Давида: когда пожелал он воды из кладезя Вифлеемского, который был тогда среди войск неприятельских, и послушные воины принесли ему сей воды, он тотчас сказал: сохрани мя Господи, аще кровь мужей сих испию в душах их (1Пар.11:19). Давид, невосхотев пить сию воду, излил её; почему и написано: возлия ю Господу (2Цар.23:16). И так, если вода, презренная Царём вооружённым, обратилась в жертву Богу, то представим себе, какую жертву всемогущему Богу принёс тот Царь, который из любви к Нему не восхотел принять не воду, а злато? Я смело скажу, превосходительнейший сын, что ты возлиял Господу то злато, которого не хотел иметь вопреки воли Его. Это великое дело, и достойно воссылать за то хвалу всемогущему Богу.

Но при сём с неусыпным тщанием остерегаться должно коварств врага древнего, который, чем больше усматривает дары у людей, тем более тонкие вымышляет коварства, чтобы отнять сии дары. Ибо и малые разбойники ищут захватить на пути не пустых путешественников, но тех, кои несут сосуды златые и серебряные. Так и на пути настоящей жизни тем нужнее всякому беречься коварных духов, чем кто большие носит дары. Нужно посему вашему Высочеству, когда имеет столь великий дар в обращении подчинённого вам народа, всего более хранить во-первых, смирение сердца, потом чистоту тела. Ибо если написано: всяк возносяйся смирится, и смиряяй себе вознесется (Лк.14:11), то, очевидно, тот только истинно любит высокое, кто не отсекает духа своего от корня смирения. Злой дух, чтобы разрушить благое, часто к духу тех делателей, которым прежде не был в силах препятствовать, приходит по совершении дела, и в тайных помыслах колеблет его некоторыми хвалами ему, так что этот дух прельщённый сам удивляется великости дела своего. А когда дух наш, тайно надмеваясь, сам себя возвышает, то лишается благодати того, от кого получил дар. Посему-то у пророка сказано против гордой души: уповала еси на доброту твою, и соблудила если во имени твоем (Иез.16:15). Ибо душе уповать на доброту свою значит то же, что гордиться в себе своим добрым действием, и она блудодействует во имени своём, когда в своём добром деле ищет не славы Творца, а славы собственной. Что же делать в таких случаях? Когда злой дух, для превозношения духа нашего, приводит нам на память наши добродетели, мы будем всегда воспоминать наши дела злые, да познаем, что наши собственные грехи, а то дар Бога всемогущего, когда удалимся от грехов. Нужно также, при ревности к добродетели, хранить чистоту тела; ибо по наставническому слову Апостола, оно храм Божий есть (1Кор.6:19). Он же говорит: сия бо есть воля Божия, святость ваша, то есть, как тотчас объясняет: хранити самих себе от блуда, и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжевати во святыми и чести, а не в страсти похотей (1Фес.4:3–5).

Притом самое управление царское в отношении к подданным должно соединять с великою осторожностию и умеренностию, дабы власть не восхищала силы духа. Ибо тогда правление царством бывает хорошо, когда слава царствования не обладает духом. Остерегаться также должно, чтоб не находил гнев, и чтоб не спешить делать то, на что имеем право. Таким образом и тогда, когда гнев преследует вины преступников, не должен он предшествовать уму как господин, но должен следовать за ним, как прислужник, готовый исполнять только повеленное. Если же он однажды овладеет духом, то почитает справедливым и то, что делает с жестокостью, почему и сказано: гнев мужа правды Божия не соделывает (Иак.1:20). И ещё: да будет всяк человек скор услышати, и косен глаголати, косен во гнев (Иак.1:19). Всё это вы, не сомневаюсь, с помощью Божию соблюдаете. Но имея случай к увещанию, я как бы украдкою присоединяю себя к добрым делам вашим, дабы то, что делаете без увещания, приняв в сообщество и увещателя, вы уже не одни делали. Всемогущий Бог, во всяком вашем делании, да покроет вас Своею небесною дланью, и дарует вам ― в настоящей жизни благополучие, а в будущей, по прошествии многих лет, радости вечные.

От священнейших мощей блаженного Апостола Петра мы посылаем вам небольшой ключ, в котором вложено железо от оков его, да то, что выю его связывало для мучения, вашу выю разрешит от всех грехов. Подателю сего письма я поручил также понести вам крест, в котором вложены древо креста Господня и власы блаженного Иоанна Предтечи. Да будет вам от сего креста всегдашнее утешение Спасителя вашего, по ходатайству Предтечи Его. Достопочтеннейшему брату и соепископу нашему Леандру, от кафедры блаженного Апостола Петра, посылаем Мантию (pallium), к чему побуждает нас и древний обычай, и ваши обыкновения, так как и добродетели и важность его (епископа).

Задолго пред сим вселюбезное Высочество ваше, чрез одного Неополитанского юношу, приказали, чтобы я писал Благочестивейшему Императору, прося его отыскать в архиве (in chartophylacie) те договоры, какие постановлены были ещё между благочестивой памяти Государем Иустинианом и правлением вашего царства, и тем показать, что должно наблюдать вам. Но два обстоятельства представили мне сильное препятствие в этом деле. Первое то, что архив во время сказанного блаженной памяти Государя Иустиниана, от внезапного пожара столько сгорел, что почти ни одной бумаги из того времени не осталось. Другое то, что (чего не должно объявлять никому) документы против вас у вас же самих должно искать и их предоставить в мою пользу. Почему прошу ваше Высочество располагайте как прилично вашим обычаям (moribus) и постарайтесь делать всё, что относится к миру, дабы время царствования вашего воспоминалось с великою похвалою многие веки ― Сверх того, от священнейших мощей блаженного Апостола Петра, мы посылаем вам другой ключ, да положится он в достойном месте, и всё что найдёт у вас умножит своим благословением.