Двадцать пятый день.
Поучение 2-ое. Св. Григорий Богослов.

I. В жизни святителя Григория Богослова, память коего совершается ныне, названного так за свои сочинения о Боге-Слове, Спасителе мира, и о Св. Духе, весьма поучительна для нас одна черта его благородного характера – это сыновняя любовь и преданность его к родителям. Об ней-то и вспомним в этот день.

Великими дарованиями от природы Господь наделил великого святителя Григория: дар красноречия был в нем необыкновенный. За этот дар Григория, когда ему было всего 21 год, оставляли наставником красноречия в том самом городе Афинах, где он получил окончательное образование. Великая и славная будущность предстояла Григорию и на поприще светском, и на поприще духовном; его всюду звали занять такую или другую кафедру. Но любовь его к престарелым родителям была так велика, что он раз навсегда отказался от всяких лестных предложений, – однажды навсегда он решился жить в Назианзе до самой смерти своих родителей и помогать тут отцу в его епископских и хозяйственных трудах. Григория звал неоднократно в свое прекрасное уединение, на реку Ирис, и задушевный друг его св. Василий, для совместных святых подвигов, которые были потребностию и усладою их родственных душ; но Григорий Богослов и от этого отказался из-за долга сыновняго. «Признаюсь, писал сам св. Григорий своему другу Василию на его призыв в уединение, – я не сдержал своего слова – соединить свою жизнь с твоею в училище нового любомудрия, не сдержал обещания, данного еще в Афинах, где дружба слила наши души в одну. Но я не исполнил своего обещания не по своей воле: закон дружбы должен уступить закону сыновней любви»... Потом, посетив на короткое время св. Василия и возвратившись в Назианз, св. Григорий говорил своей пастве: «меня возвратили к вам, во-первых, моя приверженность к вам, а во-вторых, собственная моя забота, собственное мое дело – седина и немощь моих родителей, болезнующих более обо мне, нежели о летах своих. Для них быть жезлом в старости, опорою в немощи – составляло первый данный мною обет, который и исполняю я по возможности, так что я решился оставить и самое любомудрие – всего для меня драгоценнейшее». В одном своем духовном сочинении св. Григорий писал: «услуживая родителям, я думал исполнить угодное Тебе, Царь мой Христос; ибо Ты даруешь смертным детей, дабы они имели в них себе помощь, и ими, как жезлом, подпирали свои дрожащие члены».

И каких только трудов он ни нес в Назианзе из любви к родителям, несмотря на то, что эти занятия были ему очень не по-сердцу! С грустью он описывал в одном из своих писем к св. Василию свои хлопотливыя и тягостные хозяйственные занятия в доме родительском. По его словам, ему тут приходилось и смотреть за работами рабов, и уплачивать подати, и защищать права собственности пред мздоимными судьями, и спорить с лихоимными сборщиками податей, и пр. и пр.; и все это, скрепя сердце, терпеливо выполнял любящий сын для своих любимых родителей, до самой их кончины.

II. Вот вам, родители, завидный пример того, какою заботливостию вы должны бы пользоваться от своих детей; вот вам, и дети, поучительный образец того, какими вы должны быть в отношении к вашим родителям, какою любовию каким вниманием и какою заботливостию вы должны окружать ваших престарелых родителей, при их немощах. Повторю я вам, дети, и еще раз приведенные мною выше прекрасные слова великого святителя: «Ты даруешь, Господи, смертным детей, дабы они имели в них себе помощь, и ими, как жезлом, подпирали свои дрожащие члены».

III. Затвердите же, дети, крепко-крепко эти многознаменательные и в высшей степени благопотребныя, особенно в нынешния времена, тяжелыя для родителей, слова великого святителя, – слова, запечатленные и его святою жизнию. Аминь. (Сост. по поуч. прот. Троцкого).