Двадцать первый день.
Поучение 1-ое. Св. мученица Агния.

I. Когда скончалась св. мученица Агния, память коей совершается ныне, то родители постоянно были на могиле ея, где и плакали по возлюбленной дочери своей горько. Но, вот, в одну из ночей они увидали лик девиц, мимо них шедших, светло украшенных златотканными одеждами и небесною славою сиявших. Между ними была также и св. Агния, в такой же славе как и спутницы ея, а одесную ее был Агнец, паче снега белейший. И, вот, Агния, попросивши дев, чтобы обождали ее, сказала своим родителям: «не плачьте обо мне, как об умершей; но радуйтесь за меня и сорадуйтесь со мною, ибо я с сими девами вошла в небесные селения и с Тем, Которого я возлюбила на земле всем сердцем, с Тем и живу я ныне на небесах». После этих слов святая дева стала невидима (Чет. Мин. янв. 21).

II. «Св. муч. Агния, своим явлением из загробного мира», своим уверением, что она не умерла, но живет в небесных селениях с Господом нашим I. Христом, с сим небесным Агнцем, закланным за грехи мира, «доказывает нам истину бессмертия души человеческой и будущего воскресения наших тел в день всеобщего суда Божия пред открытием вечного царствия славы».

а) Свидетелями бессмертия души человеческой можно поставить лучшую и наибольшую часть рода человеческого, и целые народы, от наиболее просвещенных, до наименее образованных. Сколь ни чувственны понятия о будущей жизни у последователей Магомета; сколь ни грубы сказания об ней у язычников, но и в этом превращении и смешении понятий и чувствований, и в этом преобладании скотских и зверских свойств над человеческими, еще, как искра в груде пепла, не совсем угасла истина, что после настоящей есть для человека жизнь будущая. Если древние или новые саддукеи, отвергавшие бессмертие души, силятся отвергать сию истину: то потому только, что она препятствует им быть саддукеями, то есть, беспечно наслаждаться чувственными удовольствиями, потому что мысль о бессмертии требует и смертной жизни, сообразной с будущею бессмертною.

б) Можно для удостоверения о будущей жизни человека заставить говорить даже бессловесную и безжизненную природу. Ибо в целом мире нельзя найти никакого примера, никакого признака, никакого доказательства уничтожения какой бы то ни было ничтожной вещи; нет прошедшаго, которое бы не приготовляло к будущему; нет конца, который бы не вел к началу. Солнце заходит, чтобы взойти опять; звезды утром умирают для земного зрителя, а вечером воскресают; времена оканчиваются и начинаются; умирающие звуки воскресают в отголосках; реки погребаются в море, и воскресают в источниках; целый мир земных прозябений умирает осенью, а весною оживает; умирает в земле семя, воскресает трава или дерево; умирает пресмыкающийся червь, воскресает крылатая бабочка; жизнь птицы погребается в бездушном яйце, и опять из него воскресает. Если твари низших степеней разрушаются для воссоздания, умирают для новой жизни: человек ли, венец земли и зеркало неба, падет во гроб для того только, чтобы рассыпаться в прах, безнадежнее червя, хуже зерна горчицы?

в) Но для христиан будущее воскресение не требует никаких исследований и удостоверений, как дело вернаго, засвидетельствованнаго, признанного опыта. «Аще бо веруем», говорит апостол Павел, «яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершие во Иисусе приведет с Ним» (I Сол. IV, 14). «Христос воста от мертвых, начаток умершим бысть» (1Кор. XV, 20). Если кто, имея сей опыт воскресения, вздумает сам себя затруднять сомнением, как может оно совершиться, когда образ разрушения многих умерших тел, по-видимому, не оставляет места для мысли о их возобновлении: тот же апостол разрешает сие затруднение рассуждением, основанным на естестве известных вещей: «безумне, ты еже сееши, не оживет, аще не умрет: и еже сееши, не тело будущее сееши, но голо зерно, аще случится, пшеницы, или иного от прочих: Бог же дает ему тело, якоже восхощет, и коемуждо семени свое тело» (36–39).

III. О человек, непременно бессмертный, хотя бы ты о том не думал, хотя бы и не хотел того! Берегись забывать твое бессмертие, чтобы забвение о бессмертии не сделалось смертоносною отравою и для смертной жизни твоей, и чтоб забываемое тобою бессмертие не убило тебя на веки, если оно тебе, не ожидающему его и не готовому, внезапно явится.

Не говори отчаянно: «утре умрем», чтобы тем необузданнее устремляться за наслаждениями смертной жизни: говори с надеждою и страхом: утре умрем на земли, и родимся или на небесах, или во аде; и так надобно поспешать, чтобы положить, надобно подвизаться, чтобы питать и укреплять в себе начало к небесному, а не к адскому рождению. (Сост. по Ч. М. и проп. Филар. митр. моск., т. II, изд. 1874 г.).