Наставление Олимпиаде
Чадо! пусть даром тебе от Григория будет посланье;
Я тебе – словно отец, а отцовский совет наилучший.
Золота смесь и камней не украсит жены благородной,
Олимпиада моя, так же точно, как лживые краски:
Их на лицо наведя, ты приятным для глаз безобразьем
Образ погубишь Царев ради образа чуждого, чадо.
Будут пускай у других драгоценные платья, порфиры,
Золото, пышность и блеск в одеянии, коли уж жизнью
Те не блестят. А тебя добродетель и видная только
Внутренним сердца очам красота пусть заботит. Послушай,
Что украшает всегда, как прекрасная лилия, славу
Твердую вечно дает – это нрав и поступки такие:
Прежде всего почитай Вседержителя, после – супруга:
Он, словно око твое, пусть желанья твои направляет.
Сердце ему одному согревай ты любовью своею,
Если, особенно, он с неизменною нежностью будет
Ласков с тобою, храня неразрывным согласье меж вами.
Впрочем, и дерзкой не будь, даже будучи сильно любимой,
Помни приличье, ведь «всем человек насыщается» (Hom. II. 13. 639) всякий,
Всем насыщается, но нет у лучшей любви насыщенья.
Женщина ты. Не стремись, вместо мужа, гордиться одеждой,
Родом иль мудростью. Знай, что премудрость твоя – покоряться
Брачным законам. Для вас все на свете теперь нераздельно.
Буйствует муж – уступи. Изнемог от трудов постоянных –
Доброе слово найди; что, как голос жены, утешает?
И укротитель зверей ведь не силою льва усмиряет,
Если тот бьется, рыча, а словами и голосом тихим,
Ласково гладя рукой – так приводит к покорности зверя.
Не упрекай никогда, если что-то тебе неудобно,
Мужа: он сам по себе – для тебя наибольшая радость.
Если же сердит тебя, что не вышло, как муж обещался –
Что же? ведь демон порой благозвучные замыслы рушит.
Слабым его не считай, «ибо меч не напрасно он носит».
Тех, кто супругу не мил, не хвали, проявляя лукавство,
Чтобы его уязвить, ведь всегда и во всем подобает
Людям достойным хранить прямоту, избегать двоедушья,
Будь то мужья или вы (вы особенно!) – жены и девы.
Общими радость и скорбь вы считайте с достойным супругом
Все разделяйте труды – это дом укрепит ваш. Вдвоем же
Надо обдумывать все, но последнее слово – за мужем.
Если печален супруг – поскорби с ним немного (отчасти
Даже приятно, когда ты печален и друг огорчился);
Вскоре, однако, развей ты печальные тучи на сердце,
Ясным и светлым лицом, ведь супругу от бури спасенье,
Верная пристань – жена. Рукодельем, молитвой и чтеньем
Божьего слова займись, предоставив все внешнее мужу.
Часто из дома ходить не должна ты, о милое чадо,
Ни на гулянья с толпой, ни сборища, где пропадает
Даже способность краснеть и со взглядом мешаются взгляды.
Помни: потеря стыда есть начало всех зол и пороков.
В общество доброе я приходить посоветую только
С женами мудрыми; так ты услышишь разумное слово,
Что истребляет порок, добродетель же делает крепче.
<...>
Высокоумной не будь, но да будет твой разум высоким.
Также, прошу, не спеши ты на пиршества брачные, чадо,
Или рождения дни, где и пьянство, и пляски, и хохот;
Благоразумие там исчезает мгновенно, подобно
Воску, когда его луч, пронизавши насквозь, растопляет.
Впрочем, и дома не пей, ни в отсутствие мужа, ни вместе.
Страсти легко победить, обуздав предварительно чрево,
Если ж они без ключа, то тогда и меня устрашает,
Чадо, и славный супруг, несомненно, такого страшится.
Не подобает тебе ни в разнузданном хохоте буйном,
Щеки свои колебать, ни трястись от жестокого гнева.
То и другое на вид непристойно жену безобразит.
Уши и без жемчугов пусть украшены будут лишь тем, что
Добрые примут слова, от недобрых же – вовсе замкнутся,
Впрочем, всегда и во всем целомудренным
слух твой да будет.
Скромный румянец тебе, если взгляды супруга встречаешь,
Пусть заливает лицо. Точно так же красней, опуская
Очи свои до земли, если чувствуешь взоры чужие.
Не обуздаешь язык – без конца будешь с мужем в раздоре,
Буйные речи людей непорочных, бывало, губили.
Лучше смолчать при нужде, чем сказать неразумное слово,
Если препятствует все. Пусть слова твои будут желанны.
Ложной покажет твою добродетель несмирная поступь.
В самой походке порой обнаружить возможно гордыню.
Выслушай нечто еще. Умеряй и порывы плотские,
Ложу любви не всегда предавайся; склони и супруга
Помнить священные дни, воздавая им честь по закону.
Образу Бога всегда подобает Его же уставу
Повиноваться во всем, если Сын учредил Всебесплотный
Брачный закон для того, чтобы пользу имели творенья,
Так что с уходом одних и приходом иных непрерывным
Род человека живет, лишь реке многоструйной подобен:
Смерть – как течение в ней, а рожденья водой наполняют.
Но для чего говорить по отдельности все наставленья?
Я бы, конечно, сумел преподать тебе некую мудрость,
Но, дорогая, с тобой Феодосия здесь пребывает –
В деле и слове пример – это лучше любых поучений.
Женщина эта, Хирон, сочетавшийся узами брака,
В правилах добрых тебя, получив от отца, возрастила.
Братом ей был Амфилох, безупречный и славный епископ,
Истины вестник святой и моя похвала перед Богом
(С Феклой, блаженной сестрой, я ко Господу препроводил их).
Если ж моя седина поднесла тебе мудрое слово –
В сердце его сохраняй, как сокровище: это совет мой.
Так ты супруга легко, если склонен он будет к тщеславью,
Сможешь исправить, когда превзойдешь его доброю славой.
Вот я и дар преподнес. Если ж большего хочешь, о чадо,
Я пожелаю тебе: многоплодным будь садом для внуков,
Чтобы все больше людей прославляли великого Бога,
Чьи от рождения мы и к Которому в смерти исходим.
Это стихотворение свт. Григорий написал в качестве подарка на свадьбу дочери своего друга, префекта Виталиана. Традиционно она отождествляется со св. Олимпиадой Диакониссой, но современные исследователи ставят это под сомнение (McLynn N. The other Olympias: Gregory Nazianzen and the Family of Vitalianus // ZAChr. 1998. Vol. 2. P. 227–246).