Проповедь 81

Предисловие, перевод с латинского и комментарии С.А. Степанцова

Проповедь Августина, которой издатели-бенедиктинцы присвоили порядковый номер 81, поместив её среди sermones de scripturis, была произнесена в Гиппоне в конце 410 г., через несколько месяцев после взятия Рима Аларихом. По времени это вторая проповедь, явно упоминающая события, которые казались или могли казаться современникам гибелью Рима. Первая известная проповедь с упоминанием этого же события, 113 A (= Denis 24), была произнесена через месяц после него, в сентябре 410 г. в городе Hippo Diarrhytus и толковала притчу о богаче и Лазаре из 13-й главы Евангелия от Луки. Проповедь 81 – первая из известных нам гиппонских проповедей, затрагивающих римскую тему¹.

Как уже сказано, издатели отнесли её к экзегетическим проповедям. Действительно, рассуждение в ней берёт начало от слов из Евангелия от Матфея, предостерегающих от соблазнов мира (Мф.18:7–9), и продолжается примерами того, что такое тягота (pressura) и что такое соблазн (scandalum), а также указанием на то, что главное средство против соблазнов состоит в кротости, которую Августин определяет (совокупностью высказываний и примеров) как послушность божественной воле и уверенность в благом промысле. Примеры тягот и соблазнов приводятся, во-первых, от Писания: Иов и его жена (страдания Иова – тягота, слова его жены – соблазн), Христос и апостол Пётр (отговаривая Христа от страданий, Пётр давал повод для соблазна). И Иов, и Христос преподают образец преодоления соблазна. Далее приводится пример, словно бы взятый из жизни: соблазнителем выступает друг воображаемого христианина, склоняющий последнего к лжесвидетельству во избежание притеснений от «сильного мира сего». В конструировании подобных ситуаций для иллюстрирования моральных тем проповеднический талант Августина проявляется особенно ярко (примеры можно наблюдать в других его рассуждениях на моральные темы, например, в проповеди 211 или в гомилиях на Первое послание Иоанна).

Наконец, начиная с седьмого параграфа по принятому в изданиях делению, проповедник рассматривает в свете разбираемого им вопроса о тяготах и соблазнах и захват Рима – трагическое и зловещее событие из недавнего прошлого, которое не могло не владеть умами всех подданных империи. Взятие и разорение Рима, которое само по себе не что иное, как «тягота», т.е. бедствие, может стать настоящим соблазном, если не понять его правильно и не дать надлежащей отповеди тем, кто в разрушении «вечного города» обвиняет христиан.

Возражения, даваемые Августином на эти нападки, разнообразны и разнонаправлены, но сводимы к общему знаменателю. Перечислим главные из них.

1. Гибель Рима не должна вызывать ропот, потому что гибель всего материального неизбежна, предопределена и предсказана Священным Писанием: собственно, весь мир обречен на гибель, и, как показывает Августин, на нём уже видны отметины старости. Единственная надежда у человечества – вечная жизнь, даруемая Христом.

2. В собственном смысле Рим – т.е. гражданская общность – не погиб. Пока живы римляне, не погибает и Рим. Однако подлинная и желанная для христиан жизнь – не внешнее выживание, а жизнь души, которой ропот и хула могут только повредить.

3. He должно удивляться тому, что Рим погибает при уже восторжествовавшем в империи христианстве. В рассматриваемой проповеди Августин не высказывается так же решительно и резко, как, например, в толковании на Пс.136 (параграф 9), где он прямо заявляет, что от прихода Христа или торжества его благовестия не нужно ждать никаких материальных выгод. (Эта мысль, впрочем, отчасти может быть выведена из того, что пересказывается выше под цифрой 1.) Проповедник в данном случае решает произвести retorsio в адрес защитников прежде почитавшихся языческих богов: им-то их почитатели не ставят в укор, что они тоже не спасли Трою, предшественницу и родительницу Рима. (Соответствующее предание приводится со ссылкой на Вергилия и Саллюстия.)

Проповедь заканчивается еще одним призывом противостоять соблазнам кротостью. Здесь же, в последних предложениях проповеди, появляется новая тема: помогая пострадавшим во время римских событий, христиане должны исполнять заповеди о милосердии и гостеприимстве и тем прославлять Христа.

Таким образом, в проповеди 81, одном из первых памятников христианской словесности, выразившем глубоко продуманное и последовательное отношение к падению Рима, можно видеть начало раздумий Августина над несколькими темами, полное вызревание которых приведёт позже к созданию трактата «О граде Божием».

Перевод выполнен по изданию: PL. T. 38. Col. 499–506 .

O словах Евангелия (Мф.18:7–9), которые предостерегают от соблазнов мира

1. Божественное Писание, из которого только что было прочитано, напоминает нам о том, что против предсказанных соблазнов мы должны вооружиться крепостью добродетелей, оградить от соблазнов христианские сердца, прибегнув к помощи милосердия Господнего. Ибо кто человек, если Ты не вспомнишь eгo?"².

Горе миру от соблазнов³, – так говорит Господь, так говорит истина; она устрашает и назидает нас, не хочет оставить нас без предостережения, ибо не лишила нас надежды. Перед лицом этого «горе!», то есть перед лицом зла, которого нужно бояться, трепетать, остерегаться, Господь утешает нас и ободряет, и дал нам наставление в том месте Писания, где говорится: Мир многий любящим закон Твой, и нет им соблазна⁴. Он показал, какого нужно бояться врага, но и не перестал показывать, какой стеной оградиться. Слышал ты: Горе миру от соблазнов! – и думал: куда деваться из этого мира, чтобы не подвергаться соблазнам? Куда же идти из мира, чтобы избежать соблазнов? Конечно, прибегнуть к Тому, кто сотворил мир. А как мы можем прибегнуть к Творцу мира? Слушать закон, который проповедуется повсюду. И мало слушать – нужно любить его. Когда божественное Писание внушало тебе уверенность перед лицом соблазнов и убеждало не бояться их, оно не сказало: Мир многий слушающим закон Твой, – ибо не слушатели закона праведны у Бога. Оправдание получат исполнители закона⁵, а так как вера действует через любовь, то сказано: Мир многий любящим Тебя, и нет им соблазна. С этим согласен и тот стих, который мы слушали и пением повторяли: Кроткие наследуют землю и насладятся обилием мира⁶. Ибо мир многий любящим закон Твой, а кроткие – это именно те, кто любит закон Божий. Блажен муж, которого наставишь Ты, Господи, и от закона Твоего научишь его, чтобы сделать кротким его во дни злые, пока ископается ров грешнику⁷. Столь разными кажутся слова Писания – и всё же сливаются и сходятся в одном высказывании, и что бы ты ни услышал из этого обильного источника, упокоишься и ты, согласишься, как друг истины, исполненный мира, кипящий любовью, ограждённый от соблазнов.

2. Итак, нам предлагают увидеть или дознаться, или научиться, как быть кроткими. В тех местах Писания, которые я только что напомнил вам, должны мы найти то, что ищем. Будьте внимательны, дело важное: мы должны быть кроткими, это необходимо в невзгодах. Ибо не невзгоды века сего зовутся соблазнами. Послушайте, что такое соблазны. Кто-то, например, попадает в нужду и начинает испытывать тяготы. Тяготы терпели и мученики, но их тяготы не раздавили. Остерегайтесь соблазна, а тягот – не слишком. Тяготы давят на тебя, а соблазн раздавливает. В чём же разница между тяготой и соблазном? Тяготы готовят нас проявлять терпение, хранить постоянство, не оставлять верности, не соглашаться с грехом. Если соблюдаешь всё это или соблюдёшь, тягота не приведёт тебя к падению, тягота послужит тебе для того же, для чего служит тяжесть в масличных точилах: не для подавления масличной ягоды, а для получения чистого масла. И если, в конце концов, ты в этой тяготе прославишь Бога, сколь полезно давление, которое извело из тебя чистую влагу! Апостолы сидели под тяготой в цепях, и в такой тяготе пели песнь Богу. Как тяжко было? А какой благодаря тяготам вышел сок! В великой тяготе сидел на гноище Иов: нищий, лишённый достояния, имения, сыновей: вдоволь было у него только червей – но это если смотреть на внешнего человека. Так как внутри он был полон Бога, то хвалил Бога, и постигшая его тягота не была ему соблазном. Так в чем же соблазн? Соблазн был, когда жена подступилась к нему и сказала: Скажи нечто на Бога и умри⁸. Всё было отнято дьяволом, и только Ева была оставлена испытуемому праведнику, оставлена для искушения, а не для утешения. Вот где был соблазн. Она показала ему всю тяжесть его несчастий, а к его несчастьям приложила ещё свои, и стала склонять его к богохульству. Но он был кроток: Бог научил его своему закону и сделал кротким во дни злые, он любил закон Божий, и потому в сердце его был мир многий и не было ему соблазна. Жена была соблазном, но не для него. И посмотри, как он кроток, как наставлен в законе Божием, – я говорю о вечном законе. Ведь во времена Иова тот закон, который был записан на скрижалях, не был еще дан, но вечный закон – тот закон, на котором был основан закон, данный избранному народу – пребывал ещё в сердцах благочестивых. И вот, так как закон Божий сделал его кротким во дни злые, и благодаря любви к закону Божиему был у него мир многий, – посмотри, как он кроток, что он отвечает. Отсюда и научись тому, что я хотел показать, тому, что значит быть кротким: Ты сказала, как одна из неразумных женщин. Если блага мы принимаем из руки Божией, неужели не претерпим и злого?

3. Мы послушали пример того, что значит быть кротким; теперь определим словами, если сможем. Кроткие – это те, кому во всех добрых делах, во всём, что они делают доброго, приятен только Бог, и кто при всём, что с ними происходит злого, не отвращаются от Бога. Братья, посмотрите на это правило, на это мерило, давайте вытягивать себя по этому мерилу, давайте стремиться к возрастанию, чтобы дорасти до этой меры. Какая польза, что мы сажаем и поливаем, если Бог не дал роста? Ибо ни сажающий не значит ничего, ни поливающий, но только Бог, дающий рост⁹. Слушай, если хочешь быть кротким, если хочешь сделаться кротким во дни злые, если любишь закон Божий, который позволяет тебе избежать соблазна и стяжать мир многий, чтобы ты обладал землёй и насладился множеством мира. Слушай, если хочешь быть кротким. Что бы ты ни делал доброго, не сам собой довольствуйся, ибо Бог гордым противится, смиренным же дает благодать¹⁰. Итак, что бы ты хорошего ни делал, пусть приятен тебе будет только Бог, а если случится претерпеть злое, не отвращайся от Бога. Чего же боле? Делай так – и спасен будешь¹¹. Злые дни не поглотят тебя, ты избежишь того, о чем сказано: Горе миру от соблазнов¹². Какому миру горе от соблазнов? Тому, о котором сказано: И мир Его не познал¹³. Не тому миру, о котором сказано: Бог во Христе примирил с собою мир¹⁴. Есть мир в плохом смысле, есть мир в хорошем смысле. Мир в плохом смысле – это все плохие люди в мире, мир в хорошем смысле – это все добрые люди в мире¹⁵. Так обычно бывает на поле. Это поле полно – какого плода? Пшеницы. О нём можно – и справедливо – сказать: это поле полно соломы. Или дерево: оно полно плодов. Другой скажет: оно полно листьев. И тот, кто говорит «оно полно плодов», говорит правду, и тот, кто говорит «оно полно листьев», говорит правду. Обилие листьев не исключает плодов, обилие плодов не вытеснило листьев. И тем, и другим полно дерево, но одно срывает ветер, другое собирает садовник. Так же именно, когда слышишь: Горе миру от соблазнов, – не пугайся: люби закон Божий, и не будет тебе соблазна.

4. Но случается, что жена склоняет тебя к чему-нибудь злому. Ты любишь её, как подобает любить жену: она член твоего тела. Но если око твое соблазняет тебя, если рука соблазняет тебя, если нога твоя соблазняет тебя, – ты только что слышал, что говорит Евангелие, – отсеки и отбрось от себя¹⁶. Всякий, кто тебе дорог, всякий, кого ты ценишь, – не должен быть тебе дорог, не должен быть дорогим тебе членом тела, как только начнёт тебя соблазнять, то есть начнёт склонять тебя к чему-то злому. Слушайте: вот где соблазн. Мы взяли пример с Иовом и его женой, но там это не названо соблазном. Послушай Евангелие: когда Господь предсказывал свои страдания. Пётр начал отговаривать Его от страданий. Отойди от меня, сатана, ты мне соблазн¹⁷. Господь, преподавший тебе образец жизни, научил тебя разом, и что такое соблазн, и как беречься от соблазна. Немного раньше Он сказал Петру: Блажен ты Симон бар-Иона¹⁸, и тем показал, что тот член Его тела. Но как только Пётр начал соблазнять Его, Он отсёк этот член от своего тела, а затем уврачевал и принял обратно в тело...¹⁹ Итак, соблазном тебе будет тот, кто начнёт склонять тебя к чему-нибудь злому. И обратите внимание, возлюбленные, на то, что это чаще всего бывает не по злобе, но по извращённой доброжелательности. Видит твой друг, который тебя любит и взаимно тобою любим, отец твой, брат, сын, супруга, видит, что тебя постигло зло, – и хочет, чтобы ты поступал по злу. Что значит «видит, что тебя постигло зло»? Значит: видит, что тебе тяжко. И может быть, тягота выпала тебе за правду, тебя притесняют за то, что не хочешь лжесвидетельствовать. Это я для примера говорю. Примеров множество, потому что горе миру от соблазнов. Ну вот, например, некий сильный мира сего просит тебя оказать услугу лжесвидетельством, чтобы прикрыть свою нечестную наживу, своё грабительство. Ты отказываешься, отрицаешь ложь, чтобы не отвергнуть истину. Короче говоря, он гневается, и так как он могуществен, начинает притеснять тебя. Тут подходит к тебе друг, который не хочет, чтобы тебя притесняли, не хочет, чтобы ты оказался в беде: «Пожалуйста, сделай, как тебе говорят, великое ли дело?» Не иначе, как сатана говорил Господу: О Тебе написано, что ангелам своим заповедал Он, чтобы не преткнулся Ты о камень ногою Твоею²⁰. Возможно, этот твой друг, зная, что ты христианин, захочет доказать тебе от священного закона, что ты должен поступить так, как он считает правильным. «Сделай, как он говорит», – «Но это ложь, это неправда». – «Разве ты не читал: Всякий человек лжец²¹?» Вот это уже соблазн. Он друг твой, что тебе делать? Это глаз, это рука – отсеки и брось от себя. Не соглашайся. «Отсеки и брось от себя» – это значит «не соглашайся». В теле нашем члены составляют единство благодаря согласию, живут благодаря согласию, взаимодействуют благодаря согласию. Где раздор, там болезнь или рана. Итак, тот человек – член твоего тела: ты любишь его. Но он соблазняет тебя – значит, отсеки его и отбрось от себя. Не соглашайся, удали его от своего слуха, – и может быть, он вернётся, исправившись.

5. Как делать то, о чём я говорю: отсекать, отбрасывать, и тем, возможно, исправлять? Как это делать, ответь²². Он хотел склонить тебя ко лжи, опираясь на закон. Он говорил: «Скажи!» Может быть, он не решился сказать: «Скажи ложь», а говорил так: «Скажи, как тот велит». Ты ему в ответ: «Но это ложь!» А он, чтобы найти оправдание: «Всякий человек лжец». А ты, брат, возрази ему: «Уста лживые убивают душу²³. Смотри, то, что ты услышал, не пустяк: Уста лживые убивают душу. Что тот мой притеснитель может сделать со мною такого, что ты меня жалеешь и сокрушаешься над моим положением, и не хочешь, чтобы я был в беде, а притом хочешь, чтобы я сделал зло? Что может сделать со мной тот могущественный человек? Что он притесняет? Мою плоть. Ты говоришь: «Он притесняет твоё тело». Пусть даже он губит моё тело, скажу я. Насколько он меньше причиняет мне вреда, чем я сам причиню, если солгу! Он убивает плоть мою, а я убиваю душу свою». Тот сильный мира сего в гневе убивает тело, а уста лживые убивают душу. Он убивает тело, но тело обречено на смерть, даже если бы его не убивали; а душу, которую не убьёт неправда, примет навеки истина. А потому береги то, что ты можешь сберечь, а то, что обречено на гибель, пусть гибнет.

Ты дал отповедь, но не объяснил смысл слов «всякий человек лжец». Дай ему отповедь и на это: пусть не думает, будто ему удалось найти в законе подтверждение своим словам, которыми он склонял тебя ко лжи, будто он мог словами закона понудить тебя к нарушению закона. В законе написано: Не лжествидетельствуй²⁴, и в законе же написано: Всякий человек лжец. Вспомни, о чём я упоминал несколько раньше, когда, сколько можно, пытался определить словами кроткого человека. Кроткий – это тот, кому во всех добрых делах, во всем, что он делает доброго, приятен только Бог, и кто при всём, что с ним происходит злого, не отвращается от Бога. Поэтому тому, кто скажет тебе: «Можешь лгать, потому что написано: Всякий человек лжец», – отвечай: «Я не лгу, потому что написано: Уста лживые убивают душу²⁵. Не лгу, потому что написано: Ты погубишь всех, делающих беззаконие²⁶. Не лгу, потому что сказано: Не лжесвидетельствуй²⁷. Пусть утесняет плоть мою тяготами тот, кому не угодна во мне истина; я слушаю Господа моего: Не бойтесь тех, кто убивает тело²⁸.»

6. А как же «всякий человек лжец»? Или, может быть, ты не человек?²⁹ Отвечай немедля и по истине: «Я готов не быть человеком, чтобы не быть лжецом». Вот смотрите: Бог с небес призрел на сынов человеческих, чтобы увидеть, есть ли разумеющий или взыскующий Бога. Все уклонились, вместе стали негодными: нет творящего добро, нет – до единого³⁰. Почему? Потому что захотели быть сынами человеческими. А чтобы исторгнуть их из беззаконий, искупить, исцелить, излечить, изменить сынов человеческих, Он дал им власть стать сынами Божиими³¹. Что же удивительного? Вы были людьми, раз были сынами людей, вы были лжецами, ибо всякий человек лжец. Пришла к вам Божия благодать, дала вам власть стать сынами Божиими. Слушайте голос Отца моего: Я сказал: вы боги и сыновья Вышнего все³². Так как люди – сыновья человеческие, если не сыновья Вышнего, то они лжецы, ибо всякий человек лжец. Если они сыновья Бога, если искуплены благодатью Спасителя, если приобретены драгоценной кровью, если возрождены водой и Духом, если предопределены к небесному наследию, то они, конечно, сыновья Божии, а значит, и боги³³. Зачем же тебе ложь? Адам – просто человек. Христос – Богочеловек. Бог – Творец всего творения. Адам – человек. Христос – человек и посредник Бога, единый Сын Отца, Богочеловек. Ты – человек вдали от Бога, Бог – высоко, вдали от человека, Богочеловек стал посредине. Признай Христа – и восходи через человека к Богу.

7. И вот уже исправившись и (если мы чего-то достигли) пребывая в кротости, мы должны неуклонно держаться исповедания³⁴. Возлюбим закон Божий, чтобы избежать того, о чём сказано: Горе миру от соблазнов. Скажем немного о соблазнах, которых полон мир, как умножаются соблазны и изобилуют тяготы. Мир подвергается разорению – в точилах топчется виноград. Эй, христиане, небесный род, странники на земле, взыскующие отечества на небе, желающие стать согражданами святым ангелам! Поймите, что вы пришли на землю с тем, чтобы уйти. Вы проходите по миру, стремясь к тому, кто создал мир. Пусть не приводят в смущение вас привязанные к миру люди, которые хотят оставаться мире, а вынуждены переселяться из него, хотят они того или нет, пусть не обманут вас, не соблазнят. Видные вам тяготы – не соблазны. Стойте в правде – и они будут способствовать вашему укреплению. Приходит скорбь – она послужит тебе к тому, к чему ты захочешь: либо к закаливанию, либо к осуждению. Каким она тебя застанет, такой для тебя и станет. Скорбь – это огонь. Застанет она тебя золотом – очистит от загрязнения. Застанет соломой – обратит в пепел. Потому что умножившиеся тяготы – это не соблазны. А что соблазны? Те высказывания, те слова, которые мы слышим: «Вот они какие, христианские ваши времена». Вот это соблазн. Это говорят тебе для того, чтобы ты хулил Христа из любви к миру. Говорит тебе это друг твой, советчик твой, – стало быть, глаз твой. Говорит тебе это помощник твой, сотрудник твой, – стало быть, рука твоя. Говорит тебе это тот, кто, возможно, поддерживает тебя, кто поднимает тебя от низкой земли, – стало быть, нога твоя. Вырви, отсеки, отбрось от себя – не соглашайся. Отвечай им так, как отвечал тот, кого склоняли к лжесвидетельству. И ты так отвечай: если кто скажет тебе: «Вот какие тяготы постигли нас в христианские времена, мир в разорении», – отвечай ему: «Ещё до того, как это сбылось, мне предсказал это Христос».

8. Отчего же ты смущаешься? Мирские тяготы колеблют твоё сердце, как одолевала буря корабль, в котором спал Христос. Вот причина, из-за которой смущается сердце твоё, глубокий сердцем человек, вот причина. Корабль, в котором спит Христос, – это сердце, в котором спит вера. Разве тебе возвещают что-то новое? Что нового тебе говорят? «В христианские времена мир в разорении, мир разрушается». Но разве не сказал тебе Христос: «Мир подвергнется разорению»? Разве не сказал тебе Господь твой: «Мир разрушится»? Почему ты верил предсказанию, но смущаешься, когда оно сбывается? Значит, на сердце твоё налетела буря, опасайся кораблекрушения, разбуди Христа. Христос, – говорит апостол, – обитает посредством веры в сердцах ваших³⁵. Христос обитает в тебе посредством веры. Есть там вера – есть там Христос, бодрствует там вера – бодрствует Христос, забыта вера – спит Христос. Очнись, встрепенись, скажи: «Господи, погибаем³⁶! Вот как говорят нам язычники, как говорят – что ещё хуже – плохие христиане. Поднимись, Господи, погибаем». Вера твоя пробуждается, и начинает с тобой говорить Христос: «Что ты смущаешься? Всё это я тебе предсказал. Для того и предсказал, чтобы, когда придут беды, ты надеялся на блага, чтобы не падал духом в бедах. Ты удивляешься, что мир рушится? Удивляйся, что мир состарился. Он как человек: рождается, растёт, стареет. В старости много напастей: кашель, насморк, больные глаза, раздражительность, немощь. Человек состарился – много у него напастей, мир состарился – много в нём тягот. Разве мало дал тебе Бог: в старости мира он послал тебе Христа, чтобы тот обновил тебя, когда всё разрушается. Не знаешь ли ты, что именно Христа он прообразовал семенем Авраама? Ибо Апостол говорит: Семя Авраамово, которое есть Христос. Не говорит Он: и семенам, как о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос³⁷. Поэтому сын и родился у Авраама в старости, что Христу предстояло явиться в старости этого мира. Он явился, когда всё уже ветшало, и обновил тебя. Мир сотворённый, мир созданный, мир преходящий уже клонился к закату. Он не мог не изобиловать тяготами: Христос пришёл утешить тебя в тяготах и обещать тебе вечный покой. Не прилепляйся к состарившемуся миру, выбери юность со Христом, который сказал тебе: «Мир погибает, мир стареет, мир изнемогает, мир задыхается от старости. Не бойся: юность твоя обновится, как орлиная³⁸.

9. Вот, говорят, в христианское время погибает Рим. Может быть, Рим и не погибает, может быть, Рим только получил удар бичом, а не погиб, может быть, он только наказан, а не уничтожен. Пожалуй, Рим не погибает, если не погибнут римляне. Ибо они не погибнут, если восхвалят Бога, погибнут, если будут богохульствовать. Ведь что такое Рим, как не римляне? Не о камне и дереве речь, не о высоких зданиях и обширнейших стенах. Всё это создано с тем, чтобы когда-нибудь обрушиться. Когда человек строил, он клал камень на камень, а когда человек разрушал, он сбрасывал камень с камня. Человек создал, человек и разрушил. Оскорбляем ли мы Рим тем, что говорим: «Рим рушится»? Рим нет, так, может быть, его создателя? Оскорбляем ли мы основателя Рима, когда говорим: рушится Рим, основанный Ромулом? Падёт и мир, созданный Богом. Но и созданное человеком обрушится только тогда, когда захочет Бог, и созданное Богом обрушится только тогда, когда захочет Бог. Если творение человека не падает без воли Божией, как может пасть творение Божие по воле человека? Однако Бог сотворил для тебя мир, предуставленный к падению, и тебя потому создал смертным. Сам человек, краса града, сам человек, обитатель, правитель, кормчий града, пришёл в мир с тем, чтобы уйти, родился с тем, чтобы умереть, явился, чтобы прейти. Небо и земля прейдут³⁹, – что ж за диво, если наступит когда-то конец городу? И может быть, ещё не сейчас городу конец, однако когда-то наступит конец городу. Но почему Рим гибнет, когда совершается христианское богослужение? А почему при совершении языческих жертвоприношений сгорела родительница его Троя? Боги, в которых полагали свою надежду римляне, римские боги вообще, на которых полагались язычники-римляне, переселились для основания Рима из подожжённой Трои. Римские боги поначалу были троянскими богами. Троя загорелась. Эней унёс богов, бежавших из Трои, точнее сказать, убегая, он унёс с собой бесчувственных богов: бегущий мог их нести, а сами они бежать не могли. С этими же богами он прибыл в Италию, и с ложными богами Рим основал. Долго будет рассказывать, что там было дальше, я только вкратце скажу, о чём сообщают их книги. Всем известный римский писатель говорит так: «Город Рим, насколько мне известно, основали и вначале населяли троянцы, которые, бежав под водительством Энея из своей страны, скитались с места на место»⁴⁰. Итак, они несли с собой богов, основали в Лации Рим, поставили там для почитания богов, которые почитались в Трое. Римский поэт изображает гнев Юноны на Энея и бежавших троянцев, и говорит от её лица:

Ныне враждебный мне род плывёт по волнам Тирренским,

Морем в Италию мча Илион и сражённых пенатов⁴¹, –

то есть несёт с собою побеждённых богов в Италию. Уже когда в Италию несли побеждённых богов, что в этом было: знак божественного покровительства или дурное предзнаменование?

Итак, любите закон Божий, и да не будет вам соблазна. Просим вас, заклинаем вас, призываем вас: будьте кротки, сострадайте страждущим, принимайте немощных⁴²; и в этом несчастье да преизобилует ваше гостеприимство к странникам, нуждающимся, труждающимся, да преизобилуют добрые ваши дела. Что велит Христос – то христиане пусть творят, а язычники на горе себе хулят.