Можно ли говорить о единении христиан вне благодати и истины?

Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся. –

Мы только что отпраздновали великий праздник Крещения Господня, или Богоявления. Дивный это праздник! «Все таинства христианския», говорит о нем святитель Феофан Вышенский: «сияют здесь Божественным светом своим и просвещают умы и сердца с верою совершающих сие великое празднество» («Мысли на каждый день года», стр. 12). Потому то и самый праздник этот в церковном уставе нашем так и называется «просвещением».

В чем же состоит это «просвещение»?

Оно состоит в озарении и освящении умов и сердец наших благодатью и истиною, принесенными Самим Воплотившимся Сыном Божиим Единородным на землю для спасения людей, как об этом свидетельствует в начале своего Евангелия возлюбленный ученик Христов св. Иоанн Богослов: «И Слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины»..."и от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать; ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа»  (Иоан. 1, 14, 16–17).

Когда Христос родился, об этом узнали лишь очень немногие из людей. Только в день Своего крещения Он явно и открыто для всех выступил на то Свое великое служение, ради которого Он и воплотился, почему Св. Церковь в своих песнопениях именует праздник Крещения Господня, или Богоявления, «светлейшим» и «славнейшим» днем, по сравнению даже с великим и столь радостным для нас праздником Рождества Христова, и, ликуя, поет: «Явися Спас – Благодать и Истина во струях Иорданских, и сущыя во тьме и сени спящыя просветил есть: ибо прииде и явися Свет неприступный»  (Светилен).

Какая же именно «благодать» и «истина» дарованы нам в день Богоявления?

Что именно произошло важного для нас в день этого «светлейшаго» и «славнейшаго» праздника?

В этот день безгрешный Христос принял крещение от Иоанна в водах Иорданских для того, чтобы в Своем лице омыть грехи всего человечества, взятые Им на Себя по неизреченному человеколюбию.

В этот день Владыка небесе и земли подклонил Свою выю и принял крещение от раба, чтобы дать пример смирения соблюдением общего для всех людей установленного им закона крещения, дабы исполнить этим «всякую правду» (Матф. 3, 15) и собственным примером освятить это великое таинство духовного возрождения, без которого невозможен вход в Царство Небесное.

В этот день Мессия-Христос впервые явил Себя миру, как Единородный Сын Божий Возлюбленный, в Котором пребывает благоволение Бога Отца и на Котором почивает Дух Святый. Его безмерное смирение разверзает небеса и явно открывает людям сокровенную прежде тайну трех Лиц Божества: Отца, и Сына, и Святого Духа.

В этот день Иисус Христос, достигший узаконенного совершеннолетия, по достижении Им 30-летнего возраста, выходит на общественное служение человеческому роду: пребывавший до сего времени в безвестности, Он является днесь вселенней, и свет Его знаменается на нас, озаряя таинственным просвещением свыше людей, «седящих во тьме и сени смертней».

В чем же это «просвещение»?

В том, что, как поучает в этот день св. Апостол, в водах Иорданских «явилась благодать Божия, спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно, и праведно, и благочестно поживем в нынешнем веце, ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа»  (Тит. 2, 11–13).

Итак, Спас наш, Благодать и Истина Христос явился для того, чтобы возвестить нам свободу от греха и начало новой жизни – жизни во благодати и истине.

Уверовав всем сердцем в эту принесенную нам Воплотившимся Сыном Божиим Божественную Истину и принимая эту спасительную благодать в таинстве крещения, мы умираем для греха и возрождаемся к новой, чистой, святой и богоугодной жизни, мы облекаемся во Христа и становимся одно с Ним по благодати.

Как же смеем мы грешить, если мы умерли для греха, если мы облеклись во Христа и стали одно с Ним?

Поистине, грех есть теперь нечто совершенно чуждое для нас, христиан, он совсем не приличествует нам – он есть грубое насилие над нашей возрожденной во Христе природой: произвольно грешить мы не можем. Не напрасно же увещевает нас св. Апостол, говоря: «если вы во Христа Иисуса крестились, если вы спогреблись Ему крещением в смерть и совозстали вместе с Ним, то, как Христос, возстав от мертвых, ктому уже не умирает, смерть Им ктому не обладает, так и вы помышляйте себе мертвых быти греху, живых же Богови о Христе Иисусе Господе нашем» (Рим. 6, 3–11).

Итак, кончает св. Апостол это наставление: «да не царствует грех в мертвеннем вашем теле, во еже послушати его в похотех его, ниже представляйте уды ваши оружия неправды греху; но представляйте себе Богови яко от мертвых живых и уды ваша оружия правды Богови» (Римл. 6, 12–13).

«Грех бо вами да не обладает», заключает св. Апостол и поясняет: «Несте бо под законом, но под благодатью»  (Римл. 6, 14).

Из всего вышесказанного должно быть совершенно ясно: где нет благодати и истины, где нет свободы от греха – где благодатью и истиною пренебрегают, где грешат произвольно и грех оправдывают, там нет христианства.

Благодать же и истина – только в истинной Церкви, той именно Церкви, которая основана воплотившимся Единородным Сыном Божиим и которой дано великое обетование, что врата адова не одолеют ее  (Матф. 16, 18), и которая, следовательно, всегда была, есть и будет до скончания века, и не нуждается в том, что бы ее заново создавать.

С этой точки зрения мы и должны понимать и расценивать все происходящее ныне в мире.

А потому нас не может не ужасать то поистине «знамение времени», но знамение воистину жуткое, устрашающее, зловещее, свидетелями-очевидцами которого мы в переживаемое нами страшное время являемся.

Мы имеем в виду те «плоды», которые принесло так называемое «экуменическое движение» в виде только что состоявшейся встречи и «символического» лобзания папы Римского Павла VI и Константинопольского патриарха Афинагора I.

Не сама по себе эта встреча, как таковая, нас устрашает, а то внутреннее содержание, которое вложено в нее духовно-нездоровыми, в корне отрицающими подлинное христианство, современными экуменическими веяниями, и которое так ярко и сильно выражено в словах патриарха Афинагора, сказанных им в проповеди перед отправлением в Святую Землю для этой встречи с папой: «Я встречу папу и по-братски его обниму, оставив дискуссии богословам».

«Что это?» – только и остается нам спросить: «крайнее недомыслие или... сознательноепредательство?»

Разве мы с папой ссорились, чтобы нужно было с ним мириться, демонстрируя перед всем светом это «примирение» братскими объятиями?

Или патриарх Афинагор хочет быть любвеобильнее самого «Апостола любви» возлюбленного ученика Господа св. Иоанна Богослова, сказавшего нам в назидание на все времена: «кто приходит к вам и не приносит сего  (истинного, апостольского учения веры и благочестия) учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его»  (2Иоан. 10).

Разве сам патриарх Афинагор – не богослов? Разве он не изучал православного Богословия и не знаком ни с основными догматическими истинами Православно-Христианского учения, ни с тем, как они раскрываются в духовно-нравственной жизни каждого православного христианина, не напрасно носящего это высокое звание?

Разве наше разделение с римо-католиками было вызвано какими-то чисто-личными враждебными чувствами, каким-то личным недоброжелательством?

Или наши глубокие расхождения с ними, как догматического, так и духовно-нравственного характера, – только результат каких-то отвлеченных несогласий бессмысленно спорящих между собою ученых богословов, далеких от жизни? И стоит только «помириться» с папой, чтобы все эти споры и «дискуссии» были легко улажены?

Поистине можно было бы только удивляться такой детской наивности «первоиерарха Православия», каковым по традиции все ещё считает себя Константинопольский патриарх, бывший некогда епископом столицы мировой империи, если бы за этой кажущейся «наивностью» не скрывалось нечто весьма страшное.

Все это ведь как раз в духе подлинного «экуменизма» – «экуменизма» без маски. Наши православные «экуменисты» долгое время нас упорно уверяли, что они вступили в «экуменическое движение» с единственной целью – по внешности весьма благовидной – «свидетельствовать перед инославными об истине св. Православия», «раскрывать перед ними глубину и красоту св. Православия» и этим – «привлекать их к принятию св. Православия, от которого они отпали».

А что же получилось на деле?

Получилось явление порядка совершенно-обратного: не возвращение отпавших ко св. Православию, а безмолвное, «символическое» признание неважности, несущественности всего того, чем отличается св. Православие от инославия, что именно и вызвало отпадение от него, а вместе с тем и от Единой, Святой, Соборной, Апостольской Церкви, основанной Христом-Спасителем, римского католицизма, а за ним и протестантизма и прочих, безчисленных ныне, сект и всевозможных самочинных вероисповедных образований, без всякого основания претендующих на именование себя «Христовой Церковью».

Совершенно, как будто, забыты благодать и истина, которые живут только в истинной Церкви, получившей обетование Христово, что врата адовы не одолеют ее!

И как-то странно слышать от «первоиерарха св. Православной Церкви», что все отличительные особенности св. Православия, ставящие решительную преграду между ним и римским католицизмом, –не более как предмет богословских дискуссий!

Догматы св. Православия – это ведь не какие-то отвлеченные, оторванные от жизни истины, с которыми можно не считаться или признавать их несущественными.

Догматы – это великие и спасительные истины веры, открытые нам самим воплотившимся Сыном Божиим: это – Его Божественные глаголы. А эти «глаголы, яже Аз глаголах вам», говорит Он Сам: «Дух суть и живот  (жизнь) суть«  (Иоан. 6, 63).

Как же можно считать их несущественными для великого дела единения всех христиан, которое может быть только во благодати и истине?

Как можно думать, что все дело лишь в «братских» объятиях и поцелуях?

И не будут ли такие поцелуи «Иудиными», если за ними скрывается предательство благодати и истины?

А между тем наше коренное различие и с римо-католиками и со всеми другими, претендующими называть себя «христианами», как раз и состоит именно в духе и жизни.

Страшно сказать, но, по-видимому, для современных «экуменистов», к числу коих, можно думать принадлежит и патриарх Афинагор и папа Павел VI, и самое крещение, установленное для всех, желающих стать христианами, Самим Христом Спасителем в великий день Богоявления, – не великое таинство, открывающее нам вход в Царство Небесное, а тоже лишь пустой, ничего не значащий предмет «богословских дискуссий». И для вечного спасения, с их точки зрения, нет надобности «креститься» и «во Христа облекаться». Ибо речь у них идет сейчас о всеобщем единении уже не только христиан, но и иудеев, без признания ими Христа-Спасителя Мессией (о чем свидетельствует пресловутый проэкт Ватиканского Собора о иудеях и дружественное посещение теперь папою государства Израиль), и магометан и язычников.

Все больше и больше говорят и пишут сейчас о единой для всех людей общей всемирной религии, как и о едином мировом государстве.

Да! Это – воистину «знамение времени», но знамение страшное! Единение всех людей, «во что бы то ни стало» и «несмотря ни на что», необходимо, как это нам давно хорошо известно из предречений древних отцов Церкви, тому, кто в последнее время захочет всех людей объединить под своей властью и попытается заменить им Христа.

Воистину уже и теперь страшно жить на свете среди такой антихристовой лжи, такого обмана, фальши и лицемерия, каковыми слуги грядущего Антихриста стремятся сейчас подменить в сознании людей истинное христианство и упразднить истинную Церковь.

Но, с нами Бог! И «страха их не убоимся, ниже смутимся!» Мы ведь знаем, что «врата адова» не одолеют истинной Церкви. Лишь бы только нам до конца принадлежать к этой истинной Церкви, почерпать из нее благодать и истину Христову и всегда помнить, что мы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись, и потому должны жить достойно нашего высокого звания «христиан», как«умершие для греха» и возродившиеся к новой, Богоугодной жизни – жизни во Христе.