Беседа об управителе, на которого донесено было господину, что расточает имение его (Лк. 16:1–9)

Помню, что я часто говорил в беседах с вами, что по причине некоторого ложного и неосновательного мнения людей о вещах умножаются грехи между ними, и уменьшаются добрые дела, которые каждый должен исполнять по силам своим. Я разумею то мнение, по которому мы почитаем себя полными владетелями и господами всех вещей, которые даны нам для употребления в жизни сей. По причине ложной уверенности в сем мы с великим жаром ссоримся из-за них, вооружаемся друг против друга, нападаем друг на друга, и оказываем им такую любовь и даем им такую цену, как будто бы они были особенное и драгоценное сокровище. Но совсем не так мы должны поступать, потому что вещи не таковы, как мы о них думаем. Ни одна вещь, которую мы имеем здесь, не принадлежит нам, и мы в настоящую жизнь сию введены не как полномочные владетели в собственный дом свой, но как странники, пришельцы и изгнанники. Нас берут из жизни сей туда, куда мы не хотим идти, и притом в такое время, когда мы не ожидаем того. Когда бывает угодно Господу, у нас отнимается все наше имение. Настоящая смертная жизнь наша весьма скоро изменяется. Кто сегодня знаменит и славен, тот на другой день делается бедным и достойным сожаления. Кто теперь изобилует множеством богатства, тот вскоре лишается всего, и не имеет даже хлеба для пропитания себя. Все сие происходит с нами, смертными, по воле Божией. Один только Бог всегда неизменяем, и имеет у Себя неотъемлемую жизнь, славу и могущество.

Рассудительные и разумные люди, я думаю, легко видят, почему я сегодня так начал беседу мою с вами. Потому, что сегодня прочитана притча, написанная Лукою, об одном управителе, который сделался печален от того, что господин его и владетель имения, узнавши, что он расточает оное, сказал ему: ступай скоро, и дай отчет в управлении твоем: я не могу позволить тебе расточать имение мое, как свое собственное. Повествование о сем не есть повествование об истинном происшествии, но притча, которая вымышленным примером научает нас добродетели. И так всякий, кто бы ты ни был, знай, что тебе вверено только управление чужим имением, и потому искорени из сердца своего гордую мысль о себе как о господине и о власти своей, старайся иметь смирение и осторожность, приличную управителю, от которого потребуют отчета, непрестанно ожидай прибытия господина своего, и имей всегда в готовности верные отчеты в делах своих; потому что ты странник, и тебе только на короткое время дано право пользоваться имением. Если ты еще сомневаешься в сей очевидной истине, то обратись к опыту. Он, как верный учитель, уверит тебя в ней.

Если ты имеешь богатое поместье, полученное тобою от предков по наследству или приобретенное тобою самим в собственность, то, ежели можешь, вспомни и пересчитай, сколько людей владело до тебя оным, потом обрати внимание свое на будущее время, и подумай, сколь многим владетелям оно будет принадлежать и после тебя. После сего скажи мне, чье оно, и кому собственно и особенно принадлежит оно, тем ли людям, которые владели им некогда, или тем, которые владеют им ныне, или, наконец, тем, которые будут владеть им некогда. Если бы кто-нибудь мог собрать вместе всех владетелей его, то оказалось бы их более, нежели сколько в поместье участков (десятин) земли. Если ты хочешь знать точное подобие настоящей жизни сей, то вспомни, не случалось ли тебе путешествовать в летнее время и видеть высокое зеленеющее дерево, которое вокруг себя далеко пускало ветви свои, и тем самым производило тень на большом пространстве, так что под ветвями его можно было укрываться от солнечного жара, как в доме. Может быть, ты видел красоту места вокруг сего дерева, сел под тень его и оставался там, сколько тебе хотелось. Но поскольку нужно было тебе идти в назначенное место, то ты должен был оставить дерево. Может быть, при тебе пришел к дереву другой путешественник, ты взял свою дорожную суму, а он положил свою под дерево, занял твое место, воспользовался твоею подстилкою, твоим огнем, тенью ветвей и протекающею близ дерева водою. Он начал отдыхать, а ты продолжать путь свой. Отдохнул и сей путешественник и оставил свое место. Таким образом, под сим деревом может быть в тот же день садились на короткое время и отдыхали десять путешественников, но дерево, которое всем им доставляло пользу, принадлежало одному истинному Господину его. Точно также имение и богатство жизни сей многим доставляет удовольствие и многих питает, но собственно принадлежит одному Богу, который один имеет бессмертную н неизменяемую жизнь. Без сомнения, ты видал общественные гостиницы, и тебе случалось быть в них во время путешествия. Тебе давали там многие вещи, которых ты не приносил туда, как-то: кровать, стол, стаканы, тарелки и другие разные вещи. Может быть, случалось, что ты еще и не довольно долго пользовался ими, как приходил в гостиницу другой путешественник, покрытый дорожною пылью и задыхавшийся от усталости, принуждал тебя удалиться из гостиницы, и начинал пользоваться чужими вещами, как своими собственными. Точно то же должно сказать и о жизни нашей, братия. Она еще более непостоянна, и очень скоро проходит. Посему когда я слышу от некоторых слова: имение мое, дом мой, не могу довольно надивиться, почему они напрасно словами усвояют себе то, что не принадлежит им, и посредством трех букв, не имеющих силы, чужое делают своею собственностью. Как никто из шутов не называет своими собственными те лица, которые представляет, но всякий из них принимает оные только на время, соответственно роду представления, так и все люди землю и все земные вещи, так сказать, попеременно одни после других надевают на себя, как одежду. Скажи мне, есть ли что на земле сильнее царя? Но войди в царские чертоги, посмотри на царские одежды и расспроси о них: ты узнаешь, что многие из них были носимы многими прежними царями. То же должно сказать о царских венцах, гривнах (застежках) и поясах, то есть, все это есть только временное наследство, назначенное многим людям для употребления. От тех людей, которые отправляются в путь, оно переходит к тем, которые еще не отправляются. Не дорогие ли те вещи, которыми пользуются начальники областей, то есть, колесница, покрытая серебром и золотой жезл? И не имеет ли права начальник области всегда употреблять оные? Но он не один пользуется ими, а каждый начальник области, и притом только короткое время. Как на носилки, употребляемые при погребении, попеременно кладут различные мертвые тела, так различные начальствующие лица попеременно употребляют одни и те же знаки почестей, усвоенных достоинству их. Посему-то Апостол в наставление наше говорит нам: Проходит образ мира сего (1Кор.7:31). Также: Ничего не имеем, но всем обладаем (2Кор.6:10). И еще: Пользующиеся миром сим должны быть как не пользующиеся (1Кор.7:31). Все слова сии показывают нам то, что мы всегда должны представлять себе, что мы живем последний день, и всегда ожидать знака к тому, чтобы оставить мир сей.

Чтобы тебе яснее знать, что у тебя есть господин, с законами и предписаниями которого ты должен сообразовать все свои поступки, обрати внимание на самого себя, и рассмотри себя. Ты увидишь, что и тело и душа твоя должны сообразоваться с законами добродетели, что ты не должен быть господином самого себя, но что и слова твои и поступки и вообще все движения жизни твоей должны сообразоваться с некоторым законом. Ты получил от Творца тело, состоящее из многих частей, и имеющее пять чувств, необходимых для различных потребностей жизни. Чувства твои не свободны. Каждое из них подчинено известным законам. Первое чувство есть зрение. Обращай взоры свои на природу, а рассматривай в ней только то, на что можно смотреть в чистоте совести. Смотри на солнце, освещающее круг земной, на Луну, изливающую свет на мрачное и печальное лицо ночи, на звезды, которые, хотя дают из себя малый и недостаточный для нас свет, впрочем, показывают нам тот блеск и красоту, которую они получили от Бога. Смотри на землю, украшенную различными растениями и травами, на море, представляющееся в виде равнины, когда оно бывает совершенно спокойно. На сии и подобные сим предметы обращай взор свой, прочих же вещей, на которые смотреть для души твоей вредно, убегай и удаляйся, и чтобы не видеть их, закрой глаза свои. Лучше тьмою покрыть зрение свое, нежели подать себе случай к делам тьмы. Посему вчера Господь устами Матфея сказал нам: Всякий, кто взглянет на женщину с похотствованием, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). Должно вырвать глаз, когда он смотрит на предметы соблазнительные и вредные (Мф.18:8). И слуху также предписаны законы, которые запрещают слушать худое. Он должен быть отверст для слов полезных и назидательных, и посредством себя, как органа и трубы, сообщать душе смысл спасительных слов. Но от человека, приверженного к порокам, ядовитого и гибельного, который может сообщить душе нечистоту греха, должен убегать и удаляться, как от ядовитого змея. Уста и язык также имеют свои законы. Они должны произносить только то, что честно и похвально, но удерживаться от произношения всего предосудительного и порочного, как то: от злословия, клеветы, порицания других и хулы на Бога. Вместо сего должны произносить все, что может приносить пользу, питать благочестие, возбуждать и содействовать к исполнению добрых дел. Каждый человек должен помнить следующие слова Псалмопевца: Я сказал: буду я осторожен на путях моих, чтобы не согрешить языком моим (Пс.38:2). Также: На языке их ласкательство (Пс.5:10). И еще: Ложь говорят друг другу, устами льстивыми говорят от сердца двоякого. Истребит Господь все уста льстивые, язык велеречивый (Пс.11:3–4). Употреблять в пищу человек должен только то, что полезно для него. И для чувства обоняния предписаны некоторые законы. Оно не должно чрезмерно стремиться к предметам, доставляющим удовольствие, и искать для себя пищи в хорошем запахе драгоценных мазей, потому что Исаия сильно обличает тех людей, которые подвержены сему пороку (Ис.3:24). Наконец, и руки должны помнить некоторые правила действий своих. Они не должны неосторожно прикасаться ко всякому предмету. Мы должны простирать их к подаянию милостыни, а не к хищению, должны посредством их сохранять свое имение, а не собирать и не умножать у себя чужое, употреблять их для облегчения людей больных и страждущих, а не искать ими удовольствия в таком прикосновении к вещам, которое может произвести порочные желания.

Мне кажется, что теперь уже очевидно то, что мы не должны быть господами самих себя, но только управителями и надзирателями над собою, потому что все, что находится под законами и распоряжением законодателя, находится вместе в состоянии рабства и подчиненности законодателю. Итак, ежели самые члены и части нашего тела не свободны и не самовластны, но в действиях своих должны покоряться воле Господина, то что сказать о тех людях, которые думают, что они могут владеть и пользоваться золотом, серебром, полями и другим имением, не отдавая никому отчета в них? Человек! У тебя нет ничего собственного. Ты раб, и все, что ты называешь своим, принадлежит Господу твоему; потому что раб не имеет собственного имения. Ты нагой пришел в мир сей, и все, что теперь имеешь, получил по воле Господа твоего. Если имение твое получено тобою по наследству от отца, то это потому, что Бог так установил. В Писании сказано: Дом и имение разделяют отцы чадом (Притч.19:14). Если ты получил богатство по супружеству, то и супружество и все постановления, относящиеся к нему, даны Богом. Если ты сделался богат от торговли, земледелия или других каких средств, то, без сомнения, Бог помогал тебе, Который дал сии средства.

Итак, для тебя должно быть теперь ясно, что все, что ты имеешь, не есть твое. Посмотрим, что предписано тебе делать в рассуждении имения твоего, и как ты должен располагать им. Давай пищу алчущему, одевай нагого, старайся о излечении больного, не оставляй без помощи бедного, лежащего на улице, и не заботься о том, как тебе жить завтра. Если будешь исполнять сии предписания, то Законодатель твой наградит тебя, если же будешь преступать повеления Его, то Он накажет тебя строго. Сии условия, кажется, не могут относиться к тому, кто сам над собою господин, и кто, не опасаясь наказания, может делать, что угодно, напротив, множество приказаний, данных человеку, ясно показывает, что он находится под властию и под законами Господина, так что отчет в жизни его требуется от него, как долг. Несмотря на сие, как глупо и безумно мы проводим жизнь свою! Презираем бедных и нищих и оставляем их в бедности, между тем как употребляем великие издержки на предметы ничтожные, имеем при себе множество ласкателей, которые разоряют нас, окружаем себя множеством тунеядцев, которые умножают только наши несчастия. Сверх сего, не обращая никакого внимания на издержки, мы расточаем имение свое на покупку и содержание лошадей и зверей, и на то, чтобы иметь у себя бойцов, сражающихся между собою мечами. Наконец, мы расточаем свое богатство на шутов, обманщиков, которые увеселяют нас мнимым волшебством, и на других совершенно бесполезных для нас людей. Таким образом, не глупо ли мы поступаем, и не впадаем ли в некоторый род безумия? Где издержки обещают нам неоцененную награду и вечное спасение, там деньги мы крепко сжимаем в руках, так чтобы и полушка (овол) не выпала, напротив, где потребны такие издержки, которые сопровождаются грехами, и за которыми следует вечное наказание и огненное мучение, там мы весьма охотно сыплем деньги. Мы часто бываем чрезмерно щедры и делаем излишние подарки, когда совершенно не требуют их от нас, отворяем двери и позволяем богатству свободно выходить без нужды. Все сие сообразно ли с чувствами и расположением рабов, ожидающих прибытия Господа своего? Не прилична ли напротив такая жизнь распутным юношам, которые провождают время в пирах, и преданы роскоши и удовольствиям?

Если ты хочешь знать, слушатель, как осторожно и боязливо благоразумный управитель располагает всем, что ему вверено, то раскрой книгу Давида, и сыщи мне то место, где сей святой муж, желая узнать определенный день кончины своея, так говорит Богу: Скажи мне, Господи, кончину мою, и число дней моих кое есть, да разумею, что лишаюся аз (чего недостает мне)? (Пс.38:5). Не видишь ли в словах сих, как в портрете, изображения сердца и душевного расположения Давида, как он боязлив, как смотрит на будущее время, ожидает суда и с любопытством желает узнать определенный день, в который должна последовать его кончина, как опасается, чтобы день сей не застиг его и не унес из мира сего тогда, как он не будет готов, как, наконец, он старается узнать, какие у него находятся недостатки, чтобы тщательно н точно восполнить оные по своим обязанностям прежде, нежели придет Тот, кто должен будет вывести его из сего мира? Чтобы увериться нам, что смерть каждого из нас подобна отчету управителя, рассмотрим и то и другое в частности, сличим между собою состояние умирающего и управителя, дающего отчет в управлении, и отрешаемого от должности. Умирающий управление вещами своими передает другим точно также, как управитель передает другому ключи свои. Управитель удаляется из того селения, в котором жил прежде, и умирающий выходит вон из мира, как из селения. Управитель с прискорбием и неохотно оставляет труды свои, то есть, виноградники, сады и домы, и умирающий с каким расположением духа оставляет мир сей? Не жалеет ли он о своем имении? Не с прискорбием ли он смотрит на все в доме своем, который так любезен ему, из которого он невольно удаляется? Он оставляет в нем сокровища и труды свои, и идет в назначенное ему место, где сказано будет ему: Отдай отчет в управлении твоем, покажи, как ты исполнял данные тебе приказания, как обращался с рабами своими, оказывал ли им милость, кротость и снисхождение, или напротив был к ним жесток и бесчеловечен, бил и сек их, как мучитель, и не давал им милостыни. Если человек удостоится милости от Господа и покажет Ему, что он был верным рабом Его, то награжден будет. Если же напротив, то не лозы и не бичи, не мрачная темница, не железные оковы приготовлены для него, но приготовлен огонь, никогда не гаснущий, мрак вечный, непроницаемый ни одним лучом света, и скрежетание зубов, о котором давно сказано нам в Евангелии. Если ты уверен, что никогда не разлучат тебя с земными предметами, как с чужими для тебя, то наслаждайся миром, и с полною свободою предавайся всем удовольствиям чувств своих, но если все сие должно некогда прекратиться, если удовольствия продолжатся только короткое время, то будем страшиться, братия, дня переселения нашего из мира сего, и будем проводить время жизни нашей сообразно с повелениями Господними. Будем опасаться, чтобы не заключили нас в оковы за долги наши, и потому будем стараться о том, чтобы перейти нам в будущую жизнь свободными, со спокойною совестью и с верным, никакого недостатка не имеющим, отчетом в настоящей жизни вашей.

Худой был управитель жизни своей тот богатый человек, у которого в поле был хороший урожай, потому что, получивши великое обилие плодов земных, он не предпринял никакого доброго и человеколюбивого дела, но поработивши себя чревоугодию, и заключивши богатство свое в обширные недра сребролюбия, все предоставил собственной пользе и удовольствию и сказал: Сломаю житницы мои, и построю пространнее и скажу душе моей: много лежит у тебя добра; покойся, ешь, пей, веселись (Лк.12:18–19). Но когда он говорил сие, уже был при нем Тот, который должен был разлучить его с богатством. Пред ним стоял со страшным лицем Тот, кто должен был удалить его навсегда от житниц. Итак какую же пользу приносит нам жизнь, провождаемая в удовольствиях? Повествование о сем богатом человеке живо и ясно написано для нашего наставления. Но не то же ли самое показывает нам и всегдашний опыт настоящей жизни? Не говорит ли он нам ясно о сем в превратностях жизни? Тот, кто в полдень был здоров и крепок, не умирает ли иногда еще до вечера? Тот, кто вечером был здоров и безопасен, не погибает ли еще до появления утренних лучей солнца? Наконец, не умирает ли иной за столом на пиршестве? Итак, кто столько несмыслен, чтоб не мог видеть, что многие и различные причины побуждают нас ежедневно приготовлять отчет в жизни нашей? Добрый и верный раб, которого совесть одобряет за благоразумное управление делами своими, находится в таком же расположении духа, в каком был некогда Павел. Сей Апостол сильно желал быть с Господом и тогда, как Господь не побуждал его к тому, желал разрешишься от тела и освободиться от обязанности управителя Господня, потому что так он говорил: Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:24). И в другом месте: Желаю разрешиться и быть со Христом (Флп.1:23). Напротив тот человек, который занят всегда земными мыслями и получил уже, так сказать, земляную природу, при переселении из сей жизни плачет также, как управитель, о котором говорится в притче: Что мне делать? Господин мой отнимает у меня управление домом. Копать землю не могу, просить милостыни стыжусь (ст. 3). Печаль и тоска, которые видны в сих словах, показывают вместе и ленивого и привыкшего к удовольствиям человека. Сей плач и рыдание ясно обнаруживают в нем, что он чрезмерно был привязан к имению господина, и что он плачет о потере порочных удовольствии своих. Бессилие и невозможность заниматься трудами есть и признак жизни, проведенной в лености и беспечности, и вместе наказание за оную. Если бы он заранее приучил себя к труду, то не боялся бы копать землю.

Если притчу сию прилагать к предметам невидимым, то должно сказать, что как скоро мы переселимся из сей жизни, для нас уже нет времени ни работать, ни просить милостыни, и в другой жизни никто уже не должен говорить: копать землю не могу, потому что хотя бы кто и весьма способен был к сему, никто не позволит ему того. Соблюдение и исполнение обязанностей наших принадлежит сей жизни, в будущей награды за сие – блаженство. Посему если кто не трудился здесь, для того там уже не будет виноградных дерев, которые бы можно было окопать ему, просить милостыни там нет никакой пользы. Истина сия представлена нам в примере пяти глупых дев, которые, когда не стало у них масла для светильников, бесстыдно просили оного от мудрых дев, но, не получивши, должны были идти за ним. Пример сей показывает нам, что во время пришествия Жениха никто не может пользоваться чужим маслом, то есть, чужими заслугами, для своей собственной пользы и выгод. Кто какую провождал жизнь, тот в такую оденется и одежду, то есть, или в блистающую и драгоценную или в худую и подобную рубищу нищего. Ни снимать с себя, ни переменять ее на другую невозможно будет. Нельзя также будет получить от кого-нибудь одежду в подарок или на время, чтобы одеться и украситься ею во время суда. Там каждый человек будет казаться таким, каков он есть, или бедным добрыми делами или богатым и обильным ими. О сем довольно.

Что же, наконец, должны мы сказать о том прощении и уменьшении долгов должникам, к которому прибег неверный управитель, чтобы после в несчастии своем найти себе у них некоторое вспоможение и утешение? Нелегко всем последующим словам притчи найти приличное иносказательное объяснение. Впрочем, я скажу вам, что по долгом размышлении пришло мне на мысль. Если мы, желая получить будущее блаженство, прощаем другим вещи, не принадлежащие нам, то тем самым приобретаем себе пользу. Вещами, не принадлежащими нам, я называю все то, что принадлежит Господу, потому что у нас нет ничего своего, но все находится во власти Господа. Итак кто, предчувствуя близкую смерть свою и переселение в другую жизнь, облегчает бремя грехов своих благодеяниями, или прощает другим долги их, или раздает бедным имение свое, тот, разделяя другим то, что собственно принадлежит Господу, приобретает себе многих друзей, которые пред Судиею будут свидетелями его милости и щедрости, и чрез то приготовят ему место прохлады. Облагодетельствованные им люди не будут свидетельствовать о нем пред Судиею словами, так чтобы показать ему благодеяния его, как ничего незнающему о них, но благодеяния сами собою будут освобождать от наказания тех людей, от коих они проистекли. Как о крови Авеля сказано, что она вопиет ко Господу, так и добрые дела сами собою будут свидетельствовать о том, кто совершил оные при помощи Христа Иисуса, Господа нашего. Ему слава во веки веков. Аминь.