Книга Еноха. Историко-критическое исследование. Русский перевод

Апокрифическая книга Еноха пользовалась в первые века христианства широкою известностью как отчасти в среде иудеев, так и главным образом в среде христиан, что в значительной мере обуславливалось крайне легковерным взглядом некоторых читателей на апокриф, как на произведение, действительно принадлежащее тому самому патриарху, имя которого он носит, как на писание богодухновенное, каноническое. Такое доверчивое отношение к умело выбранному заглавию апокрифа могло иметь место только при полном отсутствии критической оценки подложного произведения; серьезное же и близкое знакомство с книгой Еноха скоро привело ученых читателей к решительному убеждению в ее подложности, а следовательно и в ее неканоничности, на нее стали смотреть после этого, как на книгу не только бесполезную, но даже и вредную¹. По мере того, как взгляд этот утверждался в обществе, апокриф псевдо-Еноха стал мало-помалу выходить из употребления и терять своих почитателей; поэтому с конца VIII в. совсем уже замолкают исторические свидетельства об апокрифе. Однако же книга Еноха, благодаря своей прежней широкой распространенности и особенно благодаря указанию св. апостола Иуды на пророчество Еноха (14 ст.), не была забыта совершенно: в XVII и главным образом в XVIII вв. ученые любители литературных древностей употребили много времени и трудов на то, чтобы отыскать затерянный апокриф; к несчастью все эти труды долгое время были совершенно бесплодными, так что мысль о совершенной потере книги Еноха сделалась на Западе почти бесспорною. Но в конце прошлого столетия (1773 г.) ученому английскому путешественнику Брюсу (Bruce) почти совершенно случайно удалось отыскать ее в Абиссинии. Занимаясь здесь изучением древних памятников эфиопской литературы, Брюс открыл между книгами Св. Писания Ветхого Завета потерянный псевдэпиграф Еноха в эфиопском переводе; тожество найденного псевдэпиграфа с древнею книгою Еноха, сохранившеюся в отрывках у христианских писателей, не могло подлежать ни малейшему сомнению. С целью познакомить европейских ученых с своею интересною находкою, Брюс постарался приобрести три манускрипта эфиопской книги Еноха, из которых один был подарен им в Парижскую Королевскую библиотеку, другой – в Оксфордскую, а третий был оставлен им у себя²; впрочем по смерти Брюса наследники его пожертвовали и третью рукопись в Оксфордскую библиотеку. Впоследствии из Абиссинии были привезены еще три рукописи, одна Эдуардом Руппелием (хранится во Франкфуртской библиотеке) и две Робертом Курцоном³. Но еще ранее открытия Брюса книга Еноха на эфиопском языке каким-то образом попала в Ватиканскую библиотеку; о существовании этой рукописи никто не знал до тех пор, пока Angelo Mai в начале текущего столетия не издал описания манускриптов Ватиканской библиотеки⁴.

Все указанные рукописи мнимо-пророческой книги Еноха отличаются одна от другой не только делением апокрифа на отделы и главы, но и самою буквою текста. Этим разнообразием рукописей отчасти можно объяснить тот факт, что эфиопский текст апокрифа псевдо-Еноха появился в печати только через 65 лет после открытия Брюса; чтобы печатное издание эфиопского подлинника имело большое научное значение, для этого нужно было если не исправить текст, то по крайней мере выбрать из числа пяти такую рукопись, которая менее носила бы на себе следов порчи и искажений, накоплявшихся в течение многих столетий. Достигнуть же этого, да и то только отчасти, возможно лишь при самом тщательном сличении всех привезенных из Абиссинии рукописей; а на подобный труд слишком редко находятся охотники. Поэтому первое издание эфиопского текста книги было сделано без предварительного сличения рукописей: издание это принадлежит английскому архиепископу Лорансу и носит такое заглавие: Mas’haf Henoch nabi; Libri Enoch prophetae versio aethiopica, Oxoniae 1838. По отзыву немецкого ученого Эвальда⁵, это первое издание апокрифа очень недостаточно: в него целиком вошли все погрешности и недостатки Оксфордской рукописи (A), послужившей оригиналом для издания Лоранса.

Немецкий ученый Дилльман первый занялся сличением привезенных в Европу эфиопских манускриптов и постарался восстановить более правильное чтение текста апокрифа. Результатом его долговременных работ было издание исправленного эфиопского текста книги Еноха под таким названием: Liber Henoch, aethiopice, ad quinque codicum fidem editus, cum variis lectionibus, Lipsiae 1851. К исправленному эфиопскому тексту апокрифа в этом издании приложено указание всех тех разностей, которые встречаются в различных манускриптах, благодаря чему знатоки эфиопского языка могут, и не обращаясь к рукописям, всегда заметить и устранить те ошибки, какие были допущены немецким издателем при исправлении текста. Кроме того в конце указанного труда помещена параллельная таблица различных делений книги Еноха на главы⁶.

Такой выдающийся памятник древней апокрифической литературы, как книга Еноха, не мог оставаться долгое время без перевода на европейские языки. Мысль об этом переводе возникла в ученом мире еще в конце XVIII столетия. По словам Брюса, английский ученый Уойд (Woide) в последнее десятилетие прошлого столетия отправился в Париж и сделал здесь латинский перевод апокрифа с манускрипта (B), подаренного Брюсом в Королевскую библиотеку. В посмертных бумагах Уойда действительно было найдено несколько отрывков латинского перевода книги Еноха; эти отрывки однако не представляют особенного интереса, так как переводчик очень мало был знаком с эфиопским языком⁷. Около этого же времени профессор Галльского университета доктор Гезениус также решил заняться переводом книги Еноха на латинский язык, для чего постарался списать эфиопский текст парижского манускрипта; но и Гезениус не успел выполнить своего намерения: он умер, не начавши перевода⁸.

В 1800 г. появился в печати первый латинский перевод нескольких глав книги Еноха, сделанный знаменитым французским ориенталистом Сильвестром де-Саси с Парижской рукописи⁹. Понятно, что такой неполный перевод не мог удовлетворить любознательных ученых. Однако только через 20 лет после латинского перевода Сильвестра де-Саси появился полный перевод книги Еноха на английский язык¹⁰; перевод этот сделан профессором Оксфордского университета (впоследствии архиепископом) Лорансом с манускрипта (A), хранящегося в Оксфордской библиотеке. Дилльман отзывается об этом переводе с очень худой стороны: «перевод Лоранса, говорит он, во всех его изданиях (1821, 1833 и 1838 гг.) переполнен неправильностями в языке, неточностями и искажениями; в нем не удержано даже тех черт, которые открывали бы в эфиопском тексте следы еврейского оригинала и греческого подлинника»¹¹. Большая часть недостатков перевода Лоранса объясняется испорченностью эфиопского манускрипта, с которого и был сделан этот перевод; английский ученый доверился вполне одной только Оксфордской рукописи, не сличив ее предварительно с другими манускриптами.

Вместе с переводом Лоранс представил также первый опыт если и не вполне верного, то по крайней мере осмысленного понимания апокрифической книги; он снабдил свой перевод довольно подробными комментариями, в которых замысловатая книга Еноха нуждается более, чем многие другие памятники иудейской письменности. Комментарии эти, как первый опыт, далеко не безукоризненны, но недостатки объяснений Лоранса в большинстве случаев являются результатом неправильностей самого перевода.

Несмотря на свои слабые стороны, сочинение Лоранса, кроме того, что выдержало три издания, послужило также оригиналом для последующих переводов книги Еноха на европейские языки, так как до 1853 года не появилось ни одного нового самостоятельного перевода с эфиопского подлинника. Опубликованный в 1833 году немецкий перевод первых 57 глав книги Еноха¹², принадлежащий профессору Йенского университета А. Г. Гоффману, является только незначительной переделкой перевода Лоранса, лишь отчасти проверенного на основании эфиопского подлинника по манускрипту C (Руппелия). Перевод второй половины книги Еноха (58–108 гл.), изданный Гоффманом в 1838 г., отличается большею самостоятельностью. Подобно Лорансу, немецкий ученый приложил к своему переводу обширные подстрочные комментарии; насколько эти объяснения подробны, можно видеть уже из того, что они вместе с немецким текстом книги Еноха занимают 800 страниц. Нельзя не заметить, что книга Гоффмана едва ли потеряла бы что-нибудь в своих достоинствах, если бы была сокращена по крайней мере на половину. В сочинении Гоффмана слишком много места занимают выдержки из переводов и комментарий Лоранса и Сильвестра де-Саси.

В 1840 г. английский перевод книги Еноха был переделан на латинский язык библиотекарем Штуттгартской библиотеки Гфрёрером и издан в его сборнике псевдэпиграфов¹³. Французский перевод книги Еноха, помещенный в сборник апокрифов Миня¹⁴, также составляет переделку английского перевода Лоранса и притом переделку самую вольную: анонимный переводчик, с целью сделать французский текст книги Еноха легким и удобным для чтения, старался придать своему переводу некоторую литературную обработку в ущерб буквальной точности и близости к подлиннику.

Новый самостоятельный перевод с подлинного эфиопского текста был сделан в 1853 г. профессором Тюбингенского университета А. Дилльманом¹⁵. Оригиналом для этого немецкого перевода послужил исправленный самим Дилльманом чрез сличение пяти манускриптов эфиопский текст, который был издан в 1851 г. С внешней стороны перевод Дилльмана отличается от предшествующих переводов делением книги на отделы, главы и стихи, так как немецкий переводчик руководился при делении не Оксфордским, а главным образом Парижским манускриптом; впрочем, при делении апокрифа на стихи немецкий ученый сообразовался не с рукописями, а с содержанием, с логическою самостоятельностью отдельных мыслей. Знаток Эфиопского языка Эвальд отзывается о переводе Дилльмана с большою похвалою¹⁶. Главное достоинство этого перевода заключается в точности и близости к подлиннику; здесь нет ни малейших отступлений от оригинального текста: это в полном смысле подстрочный перевод. При такой дословной близости к подлиннику перевод Дилльмана естественно не отличается легкостью и изяществом речи; нередко здесь встречается даже малопонятный набор слов, в чем выразилось желание переводчика избежать произвольного навязывания тексту апокрифа предвзятого смысла. Но при всей тяжеловатости изложения перевод Дилльмана отличается большею осмысленностью и, следовательно, удобопонятностью, чем переводы Лоранса и Гоффмана.

Комментарии Дилльмана на книгу Еноха вполне гармонируют с достоинствами его перевода; при всей своей сжатости эти комментарии отличаются научною серьезностью, достаточною полнотою и точностью. Главное внимание при объяснении Дилльман обращает на отыскание прямого смысла текста, на указание последовательности и связи между целыми отделами и разбросанными мыслями; понятно, что чрез это раскрывается и внутренний смысл апокрифа.

На русском языке до сих пор не являлось печатного перевода книги Еноха; только И. Я. Порфирьев в своем труде «Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях» (Казань 1872 г.) изложил весьма подробно по латинскому переводу Гфрёрера содержание апокрифа псевдо-Еноха и даже представил буквальный перевод нескольких глав. В числе рукописей, хранящихся в библиотеке Казанской Духовной Академии, находится русский перевод второй половины книги Еноха (с 72 главы), унаследованный Академией от покойного преосвященного Афанасия, архиепископа Астраханского, и очевидно сделанный самим архипастырем¹⁷. Судя по надписи («Книга Еноха в русском переводе, часть II от 72 главы до 108-й»), можно предполагать, что и первая половина книги была переведена; неизвестно только, куда она поступила. Этот рукописный перевод сделан с немецкого перевода Дилльмана и отличается близостью к подлиннику¹⁸.

Обращаясь к указанию ученых исследований о книге Еноха, нельзя не заметить, что количество этих исследований простирается до весьма значительной цифры. Более всего потрудились здесь немецкие ученые: можно без преувеличения сказать, что всеми добытыми до настоящего времени сведениями о книге Еноха мы обязаны почти исключительно их трудолюбию. Правда, и в Англии появлялись исследования об апокрифической книге Еноха, но все они за исключением выдающегося труда Лоранса ни на шаг не подвинули вперед дело изучения апокрифа, вследствие чего все немецкие ученые совершенно игнорировали их¹⁹. Нечего и говорить, что и между немецкими исследованиями попадаются труды чисто компилятивного характера, цель которых при этом не беспристрастное изучение апокрифа, а оправдание каких-нибудь тенденциозных воззрений. Вполне серьезных трудов по исследованию книги Еноха можно указать не более двух-трех (Дилльмана, отчасти Люкке и Визелера). Для людей, желающих основательно изучить апокриф псевдо-Еноха, мы помещаем перечень всех известных нам исследований книги Еноха.

Laurence, «Preliminary dissertation», в его сочинении: The Book of Enoch the prophet; 1-е изд. 1821, 2-е – 1833 и 3-е – 1838; Oxford²⁰.

Edward Murray, Enoch restitutus; or, an attempt to separate from the books of Enoch… London 1836.

John Overton, An inquiry into the truth and use of Enoch, investigated as to its prophecies, visions and account of fallen angels, 1822.

D. M. Butt, The genuineness of the book of Enoch investigated by D. M. Butt.

Статья неизвестного автора в журнале Fraser’s Magasine (London 1833, Ноябрь № 48).

Fr. Lücke, Das Buch Henoch, в его сочинении: Versuch einer vollständigen Einleitung in die Offenbarung des Johannes und in die apokalyptische Litteratur überhaupt, Bonn, 1-е изд. 1832, 2-е 1848 (стр. 89–144)²¹.

A. G. Hoffmann, Einleitung (in d. Buch Henoch) в его обширном сочинении: Das Buch Henoch in vollständiger Uebersetzung mit fortlaufendem Commentar; Jena, 1-я часть 1833, 2-я 1838 (стр. 1–33)²².

A. Fr. Gfrörer, Заметка о древности книги Еноха в его сочинении: Das Jahrhundert des Heils, Stuttgart, 1838; 1-я часть, стр. 93–109.

A. Fr. Gfrörer, Статья в журнале Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, Leipzig, B. V, 1851.

Carl Wieseler, Объяснение седмин книги Еноха, в сочинении: Die 70 Wochen und 63 Jahrwochen des Propheten Daniel, Göttingen 1839, стр. 162–173.

Carl Wieseler, Zur Abfassungszeit des Buches Henoch, в журнале Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, B. XXXVI, Heft II, 1882, стр. 185–193.

Krieger, Ueber das Zeitalter d. Buch. Henoch, в сочинении Beiträge zur Kritik und Exegese, Nürenberg, 1845.

J. Ch. K. Hofmann, О происхождении и составе книги Еноха в Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, B. VI, 1852, Heft I, стр. 87 и далее.

Ad. Jellinek, Bet ha Midrasch, в Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, B. VI, 1852²³.

A. Dillmann, Allgemeine Einleitung (in d. B. Henoch), в его замечательном труде: Das Buch Henoch, übersetzt und erklärt von Dr. Dillmann, Leipzig, 1853; стр. I–LXII.

A. Dillmann, О древности книги Еноха, в Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, B. XV, 1861; стр. 126 и далее.

H. Ewald, Abhandlung über des äthiopischen Buches Henökh Entstehung, Sinn und Zusammensetzung, Göttingen, 1854.

H. Ewald, Ueber das Zeitalter des Buch Henoch, в Allgemeinen Monatsschrift für Wissenschaft und Literatur, 1852, Juni, стр. 513–524²⁴.

Köstlin, Ueber die Entstehung des Buch Henoch, в Theologische Jahrbücher, Tübingen, 1856, стр. 240–279 и 370–386.

Ch. H. Weisse, О книге Еноха, в сочинении Die Evangelienfrage in ihrem gegenwärtigen Stadium, Leipzig, 1856, стр. 214 и далее.

A. Hilgenfeld, Das Buch Henoch, в его сочинении Die jüdische Apokalyptik in ihrer geschichtlichen Entwickelung; Jena, 1857, 90–184.

A. Hilgenfeld, О книге Еноха, в Zeitschrift für Wissenschaftliche Theologie, Halle, 1860–1862.

G. Volkmar, Beiträge zur Erklärung des Buches Henoch, в Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, 1860, B. XIV.

G. Volkmar, Eine neutestamentliche Entdeckung und deren Bestreitung, oder die Geschichts-Vision des Buches Henoch, в Zeitschrift für Wissenschaftliche Theologie, 1861–1862²⁵.

G. Volkmar, Die Entstehung d. Buch Henoch, в Lutheranische Theologie, Leipzig, 1865.

Jos. Langen, Das Buch Henoch, в его сочинении Das Judenthum in Palästina zur Zeit Christi, Freiburg, 1866, стр. 35–64.

Ferd. Philippi, Das Buch Henoch, sein Zeitalter und sein Verhältniss zum Judasbriefe, Stuttgart, 1868.

F. Sieffert, Nonnulla ad libri Henoch originen (etc.) pertinentia, 1867.

Silvestre de Sacy, Notice sur le livre d«Enoch, в Magasine encyclopedique, 1800, t. I²⁶.

Silvestre de Sacy, Критическая статья по поводу сочинения Лоранса в Journal des savants, 1822; стр. 545–551 и 587–595.

Jos. Halevy, О книге Еноха в Journal asiatique, VI, Série IX, стр. 352 и д.

Edmond Stapfer, Le livre d»Enoch, в сочинении: Les idées religieuses en Palestine à l'époque de Jésus-Christ, Paris 187827.

И. Я. Порфирьев, Книга Еноха, в сочинении: Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях, Казань 1872, стр. 198–231.

Книга Еноха в сохранившемся до нашего времени эфиопском переводе разделяется на 20 неравных по объему отделов. В общем деление это более или менее соответствует содержанию книги, но нередко в основании его лежит скорее внешняя, чем внутренняя связь; притом дробление книги на 20 отделов не совсем удобно ни для читателя, ни для исследователя апокрифа, так как слишком мало помогает им в обобщении и упорядочении массы разнообразных сведений, предлагающихся в апокрифе. Немецкий ученый Дилльман, избегая этого неудобства, разделил апокриф на 5 отделов; но предлагая это деление, Дилльман руководился своим личным взглядом на первоначальный состав апокрифа, почему его деление книги Еноха на пять отделов не может быть названо вполне беспристрастным. Осмеливаясь несколько изменить деление Дилльмана, мы предпочитаем допустить в книге Еноха 6 довольно резко обособленных между собою отделов, не включая в число их особого введения и приложения ко всей книге. Оправданием такого деления будет служить предлагаемый нами очерк содержания книги Еноха²⁸.

Во введении (1–5 гл.) автор, охарактеризовавши сначала свое писание, как «слова благословения Еноха, которыми он благословил избранных и праведных», описывает в общих чертах суд Божий над праведниками и грешниками и сопоставляет закономерность природы с беззаконием грешников. – На небесах, рассказывает Енох, мне было открыто видение, имеющее отношение к грядущим поколениям; в видении этом я беседовал с Богом мира, Который явится некогда для суда на гору Синай; явление Господа наведет трепет на стражей (т. е. падших ангелов) и будет сопровождаться великими переворотами на земле. Но праведные обретут тогда мир и будут наслаждаться всеми благами, покоясь на свете Божием. «И вот Господь идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над грешниками; и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью относительно всего, что грешники и нечестивые сделали и совершили против Него» (1 гл.). Я рассматривал, говорит далее псевдо-Енох, все, что совершается на небе и на земле; я делал наблюдения над светилами небесными, над летом и зимою, над сменою листьев на деревьях и над всегда зелеными деревьями, над летними жарами, над появлением зелени и плодов на деревьях, над морями и реками, и везде замечал, что все в природе совершается по установленным Богом законам. Только вы, грешники, не выполнили закона Божия и дерзко восстали против Господа; за это вас постигнут такие бедствия, что вы проклянете дни своей жизни. Напротив, избранные (т. е. праведники) будут жить во свете и радости: для них наступят времена блаженства и вечного наслаждения (2–5 гл.).

Изложенное содержание первых пяти глав книги Еноха, по-видимому, слишком мало напоминает то, что мы привыкли соединять с термином «введение в книгу»: здесь не говорится прямо ни о предмете книги, ни об ее цели, ни об обстоятельствах, побудивших автора к написанию ее, – одним словом не говорится о том, в объяснении чего нуждается читатель перед чтением книги. Но при всем том указанные главы имеют право на наименование введением, потому что подготовляют несколько читателя к чтению апокрифа; в них в общих чертах повторяется все содержание книги, так что читатель уже заранее предупреждается, что он встретит в книге рассказ о видении Еноха, о беседе его с Богом, о суде Господа над миром и о последствиях этого суда для грешников и праведников, о закономерности природы в противоположность беззаконию грешников и, наконец, о плодах праведности и нечестия.

Первый отдел (6–16 гл.) содержит интересный рассказ о падении ангелов и о ближайших последствиях этого падения. – Когда у сынов человеческих, говорится здесь, родились прекрасные дочери, сыны неба – ангелы прельстились их красотою; из них двести ангелов с десятью начальниками во главе, между которыми главным был Семъйяза, сошли на гору Ермон и выбрали себе из дочерей человеческих жен. От этого союза родились исполины, которые стали истреблять и пожирать все произведения земли. В то же время и падшие начальники ангелов внесли зло в среду людей: они научили их приготовлять орудия войны (мечи, ножи, щиты и панцири) и женские украшения; кроме того, они посвятили их в тайны волшебства и астрологии. Вследствие всего этого на земле явилось великое нечестие, так что люди возопили к небу (6–8 гл.). Побуждаемые этим воплем четыре высших ангела явились к Всевышнему и рассказали Ему обо всем, что совершается на земле, после чего Господь дал каждому из архангелов особое поручение: Арсъйялайюра (по греческим фрагментам – Уриила) Он послал к сыну Ламеха Ною с известием о скором наступлении потопа; Руфаил должен был связать Азазела (одного из начальников падших стражей) и заключить его в расселину в одной пустыне; Гавриилу было поручено отправиться к детям стражей (т. е. исполинам) и возбудить в среде их взаимную вражду, чтобы они истребили сами себя; наконец Михаилу Бог сказал: иди и заключи Семъйязу с его соучастниками под холмами земли на семьдесят родов до дня последнего суда, чтобы чрез это уничтожилось всякое насилие и зло в среде людей; после чего на земле явится растение правды (поколение праведников) и наступят времена радости, мира и святости. Тогда земля будет изобиловать всеми благами, так как от одной меры семян будет родиться десять тысяч мер. Все народы будут тогда прославлять Господа; бедствия и нечестия прекратятся, уступив место вечному миру и правде (9–11 гл.). – Прежде чем все это случилось, Енох был сокрыт, т. е. взят от земли, так что никто не знал, где он находится. И вот однажды этого Еноха, писца правды, призвали стражи неба и послали его к падшим ангелам с известием о грядущей погибели их детей. Выслушав от Еноха печальное известие, Азазел и его сообщники стали просить патриарха, написать ходатайство за них к Богу, что̀ им и было исполнено. После этого Енох пошел к реке Дану и здесь увидел видение, которое потом и рассказал падшим ангелам (12–13 гл.). Видение было таково: во время сна Енох движением звезд и молний был восхищен в туче и облаке на небо и приблизился здесь к кристалловой стене, окруженной пламенем; здесь находился великий дом, стены и пол которого были сделаны из кристалловых камней; дом этот, также окруженный пламенем, был горяч как огонь и холоден как лед. Здесь же находился и другой дом с открытыми дверями и в нем стоял престол, из-под которого вытекали реки огня. На престоле восседал в блестящей одежде Сам Господь; подозвав к Себе Еноха, Он послал его к стражам с известием, что ходатайство за них патриарха не будет принято. Стражи, говорил Еноху Господь, были прежде духовны и святы и не нуждались в женах, но, уподобясь людям, они произвели плоть и кровь; за это души родившихся от них исполинов будут жить на земле, производя бедствия и разрушения, под именем злых духов до тех пор, пока не совершится великий суд (14–16 гл.).

Легко заметить, что первый раздел апокрифа по своему содержанию распадается на три части: в первой (6–8 гл.) рассказывается о падении ангелов и произведенной ими порче на земле; во второй (9–11 гл.) говорится о посольстве архангелов к Ною и падшим ангелам для предварительного наказания последних и в третьей (12–16 гл.) описывается посольство Еноха к стражам и связанное с этим посольством сонное видение патриарха. Единство содержания всех трех частей и довольно строгая последовательность в передаче событий сообщают первому отделу некоторую цельность и законченность, что замечается далеко не во всех отделах апокрифа.

Второй отдел книги Еноха (17–36 гл.) сохранился в эфиопском тексте, по всей вероятности, не в полном виде. Уже начальные слова: «и они унесли меня в одно место» – заставляют предполагать, что второй отдел в его настоящем виде служит продолжением какого-то предшествующего рассказа, ныне затерянного; предположение это тем более вероятно, что поставлять второй отдел в связь с предыдущими главами, где речь идет о путешествии Еноха к падшим стражам, не дозволяет ни содержание, ни внешняя последовательность рассказа. Кроме того, во втором отделе не достает введения, которое так любит псевдо-Енох (1:1; 37:1; 45:1; 72:1 и т. д.); не достает здесь и определения времени, когда Енох совершил описываемое путешествие; не сделать же этого автор во всяком случае не мог, потому что его рассказ терял бы тогда в глазах читателя всякую определенность и осмысленность. – Предметом содержания второго отдела служит описание тайн неба и земли, виденных Енохом во время его путешествий по сокровенным областям вселенной в сопровождении ангелов. Внимание автора при этом описании обращено главным образом на такие тайны физического мира, которые хотя и не доступны наблюдению человека, однако составляют вполне естественные (а не сверхъестественные) явления природы, сокрытые лишь в недоступных местах земли и нижних областях неба (например, хранилища молний и дождя, огненное море, обтекающее землю, и т. д.). Точная передача содержания этого отдела представляет значительные трудности вследствие крайней туманности в содержании и отсутствия определенной системы в изложении.

Ангелы унесли Еноха и показали ему последовательно – огненные фигуры (вероятно сказочные огненные привидения), местонахождение бури на возвышавшейся до небес горе, хранилища грома и молний, воду жизни, «огонь запада», в который ежедневно опускается вечером солнце, жилище мертвых с адскими реками, снеговые тучи и наконец океан, принимающий в себя все реки (17 гл.). Затем Еноху были показаны все ветры и краеугольный камень земли; здесь же патриарх наблюдал как ветры держат на себе землю и растягивают над нею небесный свод. Перенесшись на юг, он приблизился к семи величественным горам, из которых средняя, достигавшая до неба, была как престол Божий. Здесь же на пределах земли Енох видел глубокую пропасть с столпами небесного огня, а над пропастью – место заключения семи небесных звезд, преступивших повеление Божие (18 гл.). Сопровождавший Еноха Уриил объяснил патриарху, что это место (вероятно вышеупомянутая пропасть с огненными столпами) предназначено для вечного мучения падших ангелов и что подобная же участь ожидает и жен, чрез которых пали ангелы (19 гл.). Далее идет перечисление шести высших архангелов, сопровождавших Еноха в путешествии, с указанием специальной деятельности каждого из них (20 гл.). Затем автор опять возвращается к описанию темницы непослушных Богу звезд и места мучения падших ангелов, не прибавляя к прежде сказанному (в 18 и 19 гл.) никаких новых подробностей (21 гл.). От этих темниц Енох пошел к западу, где и увидел четыре прекрасных места, предназначенных по объяснению Руфаила к тому, чтобы сюда собирались души умерших людей до наступления суда. Находившиеся здесь души испускали вопль. На вопрос Еноха: чей это голос, – Руфаил ответил, что это голос Авеля, убитого братом. Относительно трех других мест (вероятно отделений жилища мертвых) архангел заметил, что одно из них назначено для праведников, другое для грешников, а третье для тех, которые погибли насильственною смертью и потому, хотя и скончались в вине, однако не потеряли надежды на помилование при последнем суде. При виде всего этого Енох прославил Господа славы (22 гл.) и затем пошел к западным пределам земли, где было огненное море, в которое опускаются все небесные светила при заходе (23 гл., ср. 17:4). В ином месте земли Еноху был показан горный хребет с семью величественными горами (ср. 18:6–9), из числа которых особенно выделялась средняя гора, окруженная благовонными деревьями; между последними было одно такое, у которого листья, цветы и ствол не гниют никогда и которое по своему благовонию не может быть сравниваемо ни с каким иным деревом. Сопутствовавший Еноху архангел Михаил объяснил ему, что средняя гора, возвышающаяся до небес, есть престол Божий, на котором Господь будет некогда совершать суд, и что благовонное дерево, к которому не позволено прикасаться смертным, будет отдано после суда праведным и пересажено на север ко храму Господа (новому Иерусалиму); запах дерева будет проникать в кости праведников и они будут жить блаженною жизнью, не зная ни горя, ни труда. И это видение побудило Еноха прославить Господа (24 и 25 гл.). Перешедши отсюда в средину земли, Енох увидел здесь благословенное место, где от срубленного дерева вырастали ветви²⁹; здесь находилась святая гора, отделявшаяся от другой горы, лежавшей к востоку, глубокой долиной; к западу от святой горы была еще иная гора и между ними находилась долина; кроме того здесь было много и других глубоких, но узких и безводных долин, покрытых деревьями. Ангел Уриил объяснил любопытствовавшему Еноху, что одна из долин есть проклятая долина; она должна служить местом, куда будут собраны для наказания все нечестивые. Енох прославил Господа славы и за это видение (26–27 гл.). После сего Енох пошел к востоку³⁰ в самую середину горного хребта, находившегося в пустыне; здесь была одна равнина, богато орошаемая водою и росою. Оставивши эту пустыню, Енох приблизился к горному хребту на востоке; там он видел деревья суда (т. е. имеющие какое-то отношение к будущему суду), отличные от обыкновенных деревьев и благоухающие ладаном и миррой. Недалеко от восточной горы находились долины с неиссякаемой водой; здесь росло прекрасное дерево с запахом мастикса, а по сторонам долин была благовонная корица. Поднявшись выше, Енох направился далее к востоку и здесь увидел другую гору, покрытую деревьями; из этой горы вытекала вода и какое-то особое вещество, похожее на нектар и называвшееся Сарира и Гальбан. Над этой горой возвышалась еще другая гора, покрытая алойными деревьями, плод которых был похож на миндаль; по своему аромату он был лучше всех других древесных плодов (28–31 гл.). Насладившись всеми описанными благовониями, Енох обратился к северу и увидел там семь гор, покрытых нардами, корицей, перцем и другими благовонными деревьями. Пройдя по вершинам тех гор, Енох подвинулся к востоку, миновал Эритрейское море и, прошедши над ангелом Цутэлем (вероятно – херувимом, охранявшим вход в рай), достиг сада правды, где было множество прекрасных и благовонных деревьев и между ними древо мудрости; само дерево похоже на кератонию, а его плод – на виноградную кисть. Находившийся при Енохе ангел Руфаил объяснил патриарху, что от этого самого дерева вкусили его прародители, за что и были изгнаны из рая (32 гл.). После этого Енох видел у пределов земли разнообразных зверей и прекрасных птиц, видел и самые пределы земли, где небесный свод упирается в землю. Здесь были открытые врата, из которых выходят звезды; под руководством своего сопутника ангела Уриила Енох записал положение звезд, законы их движения, число их и т. д. (33 гл.). Отсюда патриарх перешел к северу, где у пределов земли увидел трое небесных врат, из которых выходят северные ветры; подобные же врата находились также на западе, юге и востоке. Над вратами для ветров Енох заметил небольшие отверстия для выхода звезд на небесную твердь. При виде всего этого Енох прославил Господа славы, сотворившего чудные дела и явившего в творении Свое величие (34–36 гл.).

Рассмотренный отдел разделяется Дилльманом на 2 части (17–19 и 20–36 гл.), но ни содержание, ни способ изложения не оправдывают такого деления; если и можно допустить его, то только ради 20-й главы, которая по-видимому не имеет никакого близкого отношения ко второму отделу, но которая при делении Дилльмана получает значение более или менее уместного введения во вторую часть второго отдела. Изложение рассмотренного отдела отличается отсутствием последовательности и какого бы то ни было определенного плана; автор как бы хочет дать знать читателю, что совершенное Енохом путешествие записывалось в книгу в том самом порядке, или скорее беспорядке, в каком Енох переходил от одной тайны вселенной к другой и получал объяснения от сопровождавшего ангела. Может быть, впрочем, недостаток последовательности не давал бы себя так чувствовать, если бы не было так темно и малопонятно в некоторых местах содержание этого отдела.

Третий отдел (37–71 гл.) называется самим писателем книги «вторым видением мудрости, которое видел Енох, сын Иареда»; но приличнее будет усвоить этому отделу название «книги притч» (37:5), потому что он состоит из трех притч³¹. По своему содержанию отдел этот имеет некоторое сходство с предшествующим: как там, так и здесь описываются виденные Енохом тайны вселенной. Но между ними есть и существенная разница: во втором отделе внимание автора сосредоточено почти исключительно на естественных явлениях мира, сокрытых только в недоступных для человека областях земли и нижней части неба, т. е. на явлениях мира физического, а в третьем отделе трактуется главным образом о тайнах высшего неба, т. е. мира ангельского, о небесном царстве святых и как бы предызображенном на небе мессианском царстве с его благами и с его участниками, т. е. о предметах главным образом мира нравственного и притом таких, которые или сокрыты в высших областях горнего неба или же совсем пока не существуют в действительности, а должны только открыться в будущем. Впрочем, и в этом отделе автор говорит иногда о тех же естественных явлениях природы, описание которых содержится во втором отделе (например, о молниях, ветрах, дожде и т. д.), как бы напоминая этим читателю, что Енох в том самом путешествии, в котором он видел тайны небесного царствия, видел также и сокровенные предметы мира физического.

Во введении к третьему отделу (37 гл.) предлагается родословная патриарха Еноха, а затем делается воззвание как к древним, так и к позднейшим поколениям, чтобы они обратили внимание на ту великую мудрость, какая предлагается Енохом в трех притчах. – В особом введении к первой притче содержится краткое изображение будущего состояния праведников и грешников после наступления мессианского царства. Когда откроется царство святых, говорится здесь, и явится Праведный (Мессия), то грешникам негде будет найти убежище: им было бы лучше не родиться. По совершении суда они будут отвергнуты от лица праведных; с тех пор они уже не будут более владыками земли, потому что и сильные цари предадутся тогда в руки праведных. А совершится это тогда, когда небожители сойдут на землю и их семя соединится с сынами человеческими (38–39:1). Далее начинается первая притча. – После того, как Еноху даны были книги гнева и ярости, предызображавшие грядущее наказание грешников, патриарх был восхищен от земли в туче и буре и перенесен к пределам неба, где ему были показаны жилища праведников и ложа святых рядом с ангелами; он видел здесь, как святые молились за сынов человеческих и как правда и милосердие текли пред ними подобно воде и росе. Покоясь под крыльями Господа духов, все праведные были украшены как бы огненным сиянием, а уста их были полны славословия. При виде всего этого Енох проникся страстным желанием жить в этом месте, уже заранее предназначенном ему, и начал прославлять Господа духов, непрестанно восхваляемого ангелами пением славословия: свят, свят, свят Господь духов, наполняющий землю духами (39:2–12). В описываемом же месте Енох видел своими очами тмы тем ангелов, прославляющих Господа, и четырех высших архангелов, стоящих на четырех сторонах престола Божия. Один из них прославляет Господа духов, другой хвалит Избранного (Мессию) и святых, третий молится за живущих на земле и четвертый отражает диаволов, не допуская их к престолу Господа с клеветою на людей. Сопровождавший Еноха ангел мира объяснил ему, что первый из четырех ангелов есть милосердый Михаил, второй – ангел болезней и ран человеческих Руфаил, третий – ангел всех сил Гавриил и четвертый ангел покаяния и надежды Фануил (39:13–40 гл.). После этого Енох видел и другие тайны неба: в то же самое путешествие, во время которого патриарх созерцал жилища святых, откуда изгнаны все грешники, ему были открыты и тайны молний, грома, ветров, туч и росы; он видел, откуда выходят дождевые тучи, видел хранилища ветров, града, тумана и туч, а вместе с этим и облако Божие, от вечности носящееся над землею. Здесь же он рассматривал хранилища солнца и луны и наблюдал, откуда они выходят, куда возвращаются и по каким непреложным законам совершают свое безостановочное движение; оба светила не имеют отдыха: покоем для них служит непрестанное прославление Господа духов. Свое движение солнце совершает как для благословения, так и для проклятия: точно так же и обращение луны служит светом для праведников и мраком для грешников по воле Господа, положившего разделение как между светом и тьмою, так и между душами праведников и грешников (т. е. между светом и мраком не только физическим, но и нравственным). Нарушить этот порядок не может ни ангел, ни иная какая-либо сила (41 гл.). Далее рассказ о виденных Енохом тайнах прерывается речью о мудрости и неправде. – Мудрость пришла на землю, чтобы жить с сынами человеческими, но не нашла здесь места, так что должна была навсегда возвратиться на небеса; пришла же неправда и была принята людьми как дождь в пустыне и как роса в земле жаждущей (42 гл.). После описанных видений Енох опять рассматривал молнии и звезды и наблюдал их строгую закономерность; при этом сопутствовавший ангел объяснил патриарху, что виденные им звезды суть имена праведников, живущих на земле. В то же время Енох видел, как молнии рождаются от звезд, т. е. рассматривал падающие звезды и следы, оставляемые ими в пространстве (43–44 гл.).

Вторая притча (45–57 гл.), подобно первой, имеет особое введение, где в общих чертах изображаются последствия мессианского суда для праведников и грешников. – Когда придет Избранный, говорится здесь, тогда праведники возрадуются, ибо они будут жить с Избранным; в то время небо преобразится и земля будет приготовлена для блаженства: на ней будут жить избранные, так что грех исчезнет с нее навсегда; для грешников же предстоит грозный суд и конечная гибель (45 гл.). За этим введением следует самая притча. Совершая небесное путешествие, патриарх видел Единого, имевшего главу дней (Ветхого денми), а рядом с Ним другого, похожего на человека, но величественного как ангел. Сопровождавший Еноха ангел объяснил ему, что шедший с Главою дней есть Сын Человеческий, источник правды и мудрости. Он изгонит царей и владык с их престолов, после чего мрак и слезы будут их ложем: и это постигнет их за то, что они восстают против Всевышнего, совершая неправду и поклоняясь идолам. Не то будет с праведниками: они совокупным гласом будут благодарить и прославлять Господа духов за то, что молитва их услышана и суд над грешниками совершился. В эти же дни Енох видел Главу дней, как судию, который сидел на престоле, окруженный ангелами, и пред которым были раскрыты «книги живых». Эта картина суда наполнила радостью сердца праведных (46–47 гл.). В том же месте Енох рассматривал источник правды, окруженный многими другими источниками, из которых жаждущие пили и исполнялись мудростью. И в тот час (вероятно во время описываемого же путешествия) было названо имя Сына человеческого пред лицом Господа духов, хотя это имя было наименовано уже ранее сотворения небесных светил, так как Сын человеческий от вечности предназначен быть жезлом праведников, светом народов и надеждою опечаленных. Предизбранный и сокрытый еще до творения видимого мира, Он был открыт премудростью Господа лишь избранным, презревшим этот мир неправды ради Господа, во имя которого они спасаются. Во дни великого суда все цари и сильные на земле будут преданы в руки праведных и затем погибнут, не оставивши после себя никакого следа. Такая погибель постигнет их за то, что они отвергли Господа духов и Его Помазанника, который силен во всех тайнах правды и в котором живет мудрость, так что Он может и действительно будет судить самые сокровенные дела. В то время как праведные будут наслаждаться светом, славою и честью, над грешниками будет тяготеть несчастье: как ни велико милосердие Господа, но после наступления суда Господь не будет уже являть этого милосердия по отношению к грешникам. В те дни земля и преисподняя возвратят всех сокрытых в них, и Господь произведет отделение праведных от грешников; после этого Избранный сядет на престол и из уст Его будет истекать мудрость: горы и холмы тогда возрадуются, лице праведных воссияет и земля, населенная одними лишь праведниками, будет торжествовать (48–51 гл.). Чрез несколько дней после описанных видений Енох был перенесен в вихре ветра к западу и там увидел шесть гор, из которых каждая была из особого металла (из железа, меди, серебра, золота, свинца и из какого-то жидкого металла). Сопутствовавший ангел объяснил Еноху, что все эти горы будут некогда пред Избранным, как сот меду пред огнем и как вода: они окажутся слабыми под Его ногами. В те дни нельзя будет спастись ни золотом, ни серебром; даже железо не будет полезно для военных доспехов: все это исчезнет с лица земли, когда придет Избранный (52 гл.). Там же Енох видел глубокую долину, в которую все земнородные принесут некогда для Избранного дары; но долина не наполнится ими. После этого грешники будут определены к погибели. Енох видел даже и ангелов наказания с орудиями казни. Сопровождавший ангел мира объяснил патриарху, что орудия эти приготовлены для царей и владык, чтобы уничтожить их; после же их погибели Избранный откроет дом общественного собрания (очевидно храм в новом Иерусалиме), которое не будет уже более терпеть стеснений (53 гл.). Обратившись к другой стране, патриарх увидел глубокую долину с пылающим огнем, куда принесены были цари и владыки земные; здесь же Енох видел железные цепи безмерного веса. Ангел мира открыл патриарху, что эти цепи приготовлены для отрядов Азазела (ср. 10 гл.): в последние дни Михаил, Гавриил, Руфаиль и Фануил бросят их в огненную печь и закроют их камнями (54:1–6). И в те дни откроются все хранилища вод: мужеская вода, находящаяся на небесах, соединится с женскою водою, существующею на земле. Тогда будут уничтожены все живущие на земле. Но после сего (потопа) Глава дней пожалел³² о погибели людей и поклялся не поступать впредь так, положивши в залог верности небесное знамение радугу (54:7–55:2). Далее автор опять возвращается к речи о наказании ангелов. – Осуждение и гнев Господа духов будут оставаться над падшими ангелами всегда: пусть же обратят внимание на такой грозный суд все цари, имеющие жить на земле. В описываемом же месте Енох видел воинства ангелов наказания с веревками из железа и руды; ангелы эти шли к своим избранным и возлюбленным (грешникам?), чтобы взять их и бросить в пропасть долины. В те дни ангелы направятся к востоку к Парфянам и Мидянам, чтобы приготовить там возмущение между царями; и эти цари сделают нападение на землю избранников Божиих и сделают её подобным гумну; но город праведных (Иерусалим) будет преградой для их коней и враги погибнут сами от себя в междуусобной борьбе, избивая друг друга, а затем будут поглощены царством мертвых³³. После этого патриарх видел там же отряд колесниц, несущихся на крыльях ветра от востока и запада к полудню³⁴, что сопровождалось чрезвычайным смятением: столпы земли подвинулись с своих мест и шум был слышен на пределах земли и неба (55:3–57 гл.).

В 58 гл., служащей введением в третью притчу, изображается будущее прославление праведников. – Жребий избранных, говорится здесь, будет славен: они будут жить во славе и наслаждаться миром; мрак тогда исчезнет и правда сделается навсегда достоянием избранных (58 гл.). В те дни, рассказывается далее в третьей притче, Енох видел тайны молний и грома и заметил, что они служат как для благословения, так и для проклятия (59 гл.). В пятисотый год, в седьмой месяц, в четырнадцатый день месяца жизни Еноха³⁵ я видел, рассказывает мнимый тайновидец, как небо небес поколебалось и воинство Всевышнего было потрясено. Заметив объявший меня страх, ангел Михаил открыл мне, что Господь был доселе милосерд, но вот придет день, который будет для праведных защитою, а для грешников осуждением. И в тот день, говорил Михаил, будут распределены два чудовища; для женского чудовища, называемого Левиафаном, жилищем должна быть бездна моря; другое же мужеское чудовище – Бегемот занимает пустыню Дендаин на востоке сада, куда взят седьмой от Адама (Енох?). Я просил ангела показать мне силу этих чудовищ, и на это мне ответил тот самый ангел, который шел со мною и показал мне все, сокрытое на небе и на земле; он показал мне, как распределены духи (заведующие различными явлениями природы) и как исчислены источники и ветры; он открыл силу лунного света и законы, которым подчиняются светила, молнии и удары грома, имеющего связь с молнией и управляемого особым духом. Подобные же духи заведуют и другими явлениями природы, именно – морем, инеем, градом, снегом, дождем и росою. Относительно же чудовищ ангел мира объяснил, что они приготовлены для того, чтобы быть накормленными, когда дети будут умерщвлены с своими отцами и матерями, после чего откроется милосердый суд Господа духов (60 гл.). В те дни Енох видел ангелов с длинными веревками, направившихся к северу; ангел, бывший с патриархом, объяснил ему, что они пошли для измерения³⁶ и что они несут меры праведных; эти меры, говорил ангел, откроют всех, кто погиб в пустыне или пожран рыбами и зверями, ибо никто не может погибнуть у Господа. Тогда (в последние дни) святые ангелы единым гласом прославят прежде всего Господа и покажут себя мудрыми в слове. И Господь духов посадит Избранного на престол Своей славы для совершения суда; при открытии суда все воинство небесное – херувимы, серафимы, офанимы и все ангелы власти и господства, даже сам Избранный и все праведники будут прославлять Господа духов за Его милосердие и величие, явленное в творении. Господь же заставит всех царей и владык земли открыть свои очи, чтобы они увидели и признали Избранного, а затем словом уст Своих погубит всех грешников пред Своим лицем. При виде «Сына жены» царей земных постигнет боль, как жену родильницу; со стыдом будут смотреть они друг на друга, но потом начнут восхвалять владычествующего над всем Сына человеческого, Который прежде был сокрыт. В те дни откроется общество святых, но цари земные будут отвергнуты Господом и ангелы наказания совершат над ними возмездие за притеснение детей и избранников Господа. Праведники же будут радоваться, видя, что меч Господа упивается грешниками; они будут жить, ложиться и вставать вместе с Сыном человеческим; мало того: праведные будут вознесены от земли и облечены в одежду жизни. А владыки земные будут упрашивать в те дни ангелов наказания, чтобы им дали хотя немного успокоения, чтобы поклониться Господу и раскаяться в грехах; они искренно сознаются тогда в своей неправде и неверии и увидят, что напрасно надеялись более на свою власть и неправедное стяжание, чем на Бога. После этого они будут отвергнуты от лица Сына человеческого и меч будет жить между ними. – Кроме описанных видений Еноху было показано в том сокровенном месте и еще нечто и ангел объяснил ему, что это падшие ангелы, соблазнившие людей на грех (61–64 гл.). В те (?) дни Ной увидел³⁷ знамения близкой погибели людей и по этому поводу пришел к пределам земли, чтобы спросить там прадеда Еноха о значении всего, что вокруг него совершается. Енох объяснил Ною, что живущие на земле скоро погибнут за то, что научились от падших ангелов совершать волшебства и заклинания, делать литые изображения богов и т. д.; только потомство Ноя будет сохранено, как предназначенное к великой славе – быть родоначальником праведного и избранного народа. Затем Енох показал Ною заведующих водами ангелов, готовившихся потопить землю, после чего Ной оставил своего прадеда. В те же дни было слово и самого Господа к Ною, в котором ему было открыто, что беспорочность и милосердие его сделались известными Богу: поэтому деревянное здание, строящееся ангелами и оберегаемое Богом, сохранит от потомства Ноя семя жизни, которое и распространится по всей земле (65–67:1–3). Здесь рассказ о потопе резко обрывается и речь опять начинается о падших ангелах. – «И они (очевидно архангелы, см. 54:6) заключат тех ангелов» в пылающую долину, которую рассматривал и сам тайновидец; долина эта находилась на западе возле металлических гор (из золота, серебра и т. д.) и в ней происходило волнение вод, сопровождавшееся серным запахом; эти горячие воды предназначены на последние дни для царей и владык земли: они будут служить к наказанию тела и вместе с тем к исцелению духа. Являясь видимым обнаружением того подземного огня, в котором заключены падшие ангелы, кипящие воды служат для земных владык постоянною угрозою и предостережением, что̀ впрочем для них мало вразумительно. После этого Енох дал Ною книгу, в которой были записаны все тайны и все притчи (67:4–68:1). – В тот же (?) день происходила беседа между Михаилом и Руфаилом; при этом первый указывал на строгость суда над падшими ангелами, при виде которого никто не может оставаться равнодушным; но в то же время он отказывался ходатайствовать за них пред Богом, ибо они чрезмерно разгневали Его, действуя как равные Богу, за что постиг их и самый суд (68 гл.). В следующей главе автор перечисляет имена начальников падших ангелов, названные уже в 6 главе (за исключением трех). Но кроме этих начальников указываются еще особые ангелы; из числа их ангел Пенемуэ открыл людям многие тайны мудрости, научив их греховному занятию письмом чернилами и тростью; а Кесбеел открыл святым (может быть людям, а может быть и ангелам) значение таинственной клятвы, хранимой святым Михаилом. А сила этой клятвы необычайна: чрез нее небо утверждено и земля основана на водах; ее силою воды вытекают из гор для людей, море сотворено и ограничено на время ярости песком, солнце и луна совершают свое движение по неизменным законам и т. д.; одним словом силою таинственной клятвы поддерживается неизменность всех законов природы (69:1–25). После этого рассказа, сильно напоминающего талмудические легенды, автор возвращается опять к временам Мессии. – В видении Енох созерцал, как праведники прославляли Господа за то, что им было открыто имя Сына человеческого. А когда этот Сын человеческий сел на престоле славы, то все грешники и падшие ангелы погибли с лица земли, ибо отныне на ней не должно быть ничего тленного и греховного (69:26–29).

В заключении³⁸ ко всему отделу притч Енох рассказывает о своем взятии от земли и о путешествии к престолу Господа. – Имя Еноха, рассказывается здесь, было вознесено от земли к Сыну человеческому, и к Господу духов, после чего он был посажен между севером и западом, где жили праотцы «от древнейшего времени». И случилось после того: дух Еноха был восхищен на небеса, где он увидел блистающих ангелов и две огненные реки; при виде этого патриарх от страха упал на свое лицо. Но Михаил поднял его и показал ему все тайны небесные. После того дух восхитил Еноха на небо небес, где находился кристалловый дом, окруженный бодрствующими ангелами – серафимами, херувимами и офанимами с четырьмя высшими ангелами во главе. Из этого дома вышел в сопровождении тмы ангелов Глава дней, при виде которого Енох упал на свое лицо и стал прославлять Его; после этого подошедший к Еноху ангел возвестил ему, что над ним обитает правда и что все, которые последуют за ним в своей жизни, будут обитать возле Еноха, когда откроется царство сына человеческого (70–71 гл.).

Представленный очерк содержания третьего отдела дает право усвоить этому отделу наименование по преимуществу мессианского и эсхатологического, так как здесь более всего обращено внимание на конечную судьбу всех людей и на изображение мессианского суда с его последствиями для праведников и грешников. Что касается специального предмета содержания каждой из трех притч, то этот предмет трудно указать с достаточною определенностью: все притчи в значительной части своего содержания сходны между собою до однообразия. Впрочем, в каждой из них есть преобладающие предметы содержания: так в первой притче описывается кроме естественных явлений природы тайны мира небесного и духовного, именно – жилище ангелов и праведных душ; во второй притче речь идет почти исключительно о Сыне человеческом и Его суд над ангелами и людьми с предшествующими, сопровождающими и последующими за этим судом обстоятельствами; наконец, третья притча говорит о судьбе праведников и грешников после мессианского суда и вместе с этим совсем неуместно предлагает рассказ об откровении, сообщенном Ною. Более разнообразия и беспорядочности в содержании замечается в последней притче.

Четвертый отдел апокрифа самим автором называется книгою об обращении светил небесных; но так как сюда кроме астрономических сведений входит также описание некоторых других физических и атмосферных явлений, то рассматриваемую часть апокрифа можно назвать скорее «космографическим отделом» или «физическою и астрономическою книгою». Записанные Енохом законы небесных светил были открыты ему ангелом Уриилом. Прежде всего ангел показал ему движение солнца: это светило, наполненное блистающим и согревающим огнем, днем совершает свое движение по небесному своду на колесницах, гонимых ветром, а ночью переходит от места захода чрез север опять к востоку. Для восхода и захода солнца существует на пределах земли по шести врат как на восток, так и на запад, от смены которых зависит перемена времен года и продолжительность дня и ночи. Солнце сменяет врата чрез каждый месяц (т. е. чрез 30 дней, а четыре раза через 31 день), причем оно перемещается то ближе к северу, то ближе к югу; только в двоих крайних вратах оно задерживается на два месяца подряд. В зависимости от этой смены врат находится продолжительность дня и ночи; чрез каждый месяц день прибывает или убывает ровно на один час, причем Енох разделяет целые сутки не на 24, а на 18 часов; таким образом самый длинный день равен 12 часам, а самый короткий 6 часам. Общее количество дней в солнечном году равняется по исчислению Еноха 364 дням, куда включены и 4 добавочных дня (72 гл.). Другое светило – луна, подобно солнцу, совершает свое движение по небу на колеснице; полный свет ее в 7 раз слабее света солнечного; если разделить весь лунный свет на 14 частей, то постепенность увеличения и ущерба луны будет выражена таким законом: чрез каждый день луна увеличивается (в первую половину месяца) или уменьшается (во вторую половину) на одну четырнадцатую часть полного круга луны. Время восхода и захода луны совпадает с восходом и заходом солнца только в период новолуния. Что касается врат, то для луны служат те же врата на востоке и на западе, в которых восходит и заходит солнце; но смена врат луною совершается совсем по иному закону, нежели солнцем; только в двух вратах (третьих и четвертых) луна бывает в одно время с солнцем. По количеству дней лунный год короче солнечного на 10 дней; для образца псевдо-Енох представляет исчисление количества дней в течение трех, пяти и восьми лет, как лунных, так и солнечных (73–74 гл.). Большое значение для земли псевдо-Енох приписывает четырем добавочным дням, прибавляемым к 360 дням солнечного года; для этих добавочных дней существуют особые «путеводители глав тысячей», которые задерживают солнце четыре раза в год в некоторых вратах на один лишний день, так что месяц в этом случае содержит 31 день вместо 30. Одновременно со всем этим Уриил показал Еноху 12 отверстий в кругу солнечной колесницы, из которых пробиваются лучи солнечного света и тепла. Кроме врат для солнца и луны на пределах неба существуют еще отверстия для ветров и росы. Что касается звезд, то для восхода и захода их служат отчасти те же солнечные врата; впрочем, для них предназначены еще иные оконные отверстия, находящиеся направо и налево от солнечных врат; самое движение звезд по небесному своду совершается в колесницах. Из числа всех звезд псевдо-Енох упоминает одну, которая более всех других и проходит чрез весь мир (75 гл.). Кроме описанного на пределах земли Енох видел 12 врат для ветров; врата эти расположены на четырех странах света, так что всего существует трое восточных врат, трое южных, трое западных и трое северных. Все средние врата (из трех) оказывают благодетельное влияние на землю, а все боковые посылают на землю разнообразные бедствия вроде засухи, зноя, саранчи, жгучего ветра и т. д. Из четырех главных ветров первый называется восточным, потому что он есть передний (קָדִים); а последний называется северным; область последнего ветра делится на три части: первая заселена людьми (гипербореями), вторая покрыта морями, долинами, лесами, и т. д., а третья занята садом правды. Кроме ветров Енох видел также по семи великих гор, рек и островов, самых замечательных на земле (76–77 гл.). Возвращаясь к описанию небесных светил, Енох говорит, что солнце носит два названия (Оръйярес и Томас), а луна четыре. Хотя по величине своей окружности оба светила равны, однако свет луны в 7 раз слабее солнечного. Повторивши затем некоторые законы обращения луны, псевдо-Енох указывает продолжительность лунного месяца, который заключает то 29, то 30 дней. Все эти законы небесных светил были открыты Еноху ангелом Уриилом, а Енох записал и сообщил их сыну своему Мафусаилу (78–79 гл.). Вместе с вышеописанным ангел Уриил открыл Еноху, что во дни грешников год сделается короче, поэтому посев не будет поспевать в свое время и плоды деревьев опоздают своим созреванием. Самые звезды нарушат свой порядок, так что люди будут ошибаться и станут почитать их за богов. Сообщивши это, ангел показал Еноху и самые небесные скрижали, в которых предызображена вся будущая история человеческих деяний, что побудило патриарха прославить Господа за творение мира и за проявление благости. После этого трое святых ангелов принесли Еноха на землю и поставили его пред дверями дома, сообщив ему, что он останется на земле только на один год для наставления своих детей (80–81 гл.). Научая сына Мафусаила, Енох завещал ему передать его писание грядущим родам, ибо в нем содержится такая мудрость, которая должна быть для всякого праведника приятнее самой хорошей пищи. Блаженны, говорил Енох сыну, все праведники, не погрешающие в исчислении дней, в которые солнце ходит над землею вместе с путеводителями звезд, заведующими четырьмя добавочными днями; из-за этих дней люди некогда будут ошибаться, не включая их в число дней года, который должен состоять ровно из 364 дней. Уриил открыл Еноху и имена путеводителей звезд, заведующих четырьмя добавочными днями и разделяющих год на четыре части, а также имена подчиненных этим путеводителям хилиархов и таксиархов, управляющих движением звезд (82 гл.).

Для большей определенности рассмотренный отдел можно разделить на три части: в первой (72–75 гл.) говорится о небесных светилах и преимущественно о солнце и луне; во второй (76–77 гл.) описываются ветры и некоторые другие достопримечательности земли; а в последней (78–82 гл.) сообщаются дополнительные сведения о светилах небесных с привнесением сюда некоторой доли паренетического и пророческого элемента (80–81 гл.). По своему содержанию четвертый отдел очень близко напоминает отдел второй и особенно главы 33–36, где сообщались краткие сведения также о необычных светилах и о ветрах; поэтому четвертому отделу было бы более уместно следовать непосредственно за вторым отделом, хотя сливать оба эти отдела в одно целое едва ли будет основательно: космографические сведения в четвертом отделе слишком обширны для того, чтобы входить в краткое описание путешествия Еноха, так как они в этом случае отрывали бы внимание читателя от главного предмета второго отдела, т. е. от последовательного рассказа о путешествии Еноха по таинственным областям неба и земли.

Пятый отдел (83–90 гл.) состоит их двух сновидений Еноха, в которых предызображается будущая (по отношению к Еноху) судьба человечества. Таким образом по содержанию этот отдел является чисто историческим, хотя история здесь облечена в форму пророчества и символических образов. В первом сновидении содержится откровение о потопе. Я видел, рассказывает Енох сыну своему Мафусаилу, два видения, первое – когда изучал писание, а второе после женитьбы. Однажды я спал в доме деда Малелеила и увидел во сне, как небо уменьшилось и упало к земле, а земля со всем находящимся на ней погрузилась в бездну; от страха я закричал: «погибла земля»! Малелеил, пробудившись, выслушал мой сон и сказал, что земля действительно должна погрузиться в бездну вод. Вышедши после сего из дому, я увидел все в прежнем виде и по этому случаю стал прославлять Господа за Его величие и могущество и просить Его, чтобы Он не оставил землю безлюдною, сохранив на ней семя правды (83–84 гл.). Второе сновидение изображает в символических образах³⁹ историю избранного народа Божия. Так, здесь последовательно рассказывается о тельце, вышедшем из земли, и корове (Адаме и Еве), о черном и красном животных (Каине и Авеле), о происхождении от первого тельца множество белых тельцов (потомства Сифа), о ниспадении с неба звезд (падших ангелов) и рождении от них слонов, верблюдов и ослов (исполинов), о вознесении Еноха на небо и о наказании падших звезд. Далее довольно подробно передается рассказ о потопе и о спасении в нем одного тельца, ставшего человеком (Ноя), о происшедших от него трех тельцах и дальнейших потомках (Аврааме, Измаиле и Исааке, Исаве и Иакове и двенадцати патриархах), о притеснении волками овечьих стад, происшедших от 12 овец (о жизни Евреев в Египте), о избавлении овец от волков, о погибели последних в водном озере, о ропоте овец в пустыне, о явлении Господа овцам (при Синае), о восхождении предводительствовавшей овцы на гору и об ослеплении овечьего стада, о построении дома Господу овец и наконец о поселении в желанной стране. Упомянувши затем кратко о постоянных отпадениях евреев от истинного Бога в период судей, Енох описывает далее, пользуясь теми же символами; деятельность Саула и его падение, избрание Самуилом Давида и борьбу последнего с Саулом, царствование Соломона и построение им храма. Период после Соломона характеризуется здесь как время крайнего развращения евреев, следствием чего было посольство к ним пророков, которых евреи умерщвляли; одного из них Господь вознес от земли к месту пребывания Еноха. После этого народ еще более стал уклоняться от Бога, так что Господь должен был предать его в руки языческих народов.

Символическая история послепленного периода⁴⁰ доводится здесь до последних событий, совершившихся до написания книги, и заканчивается изображением мессианских времен. Енох видел во сне, как в последние дни владычества диких зверей и птиц над овцами, Господь во гневе сошел на землю, которая от удара посоха разверзлась и поглотила притеснителей овец. Последним же дан был меч, от которого рассеялись и последние их враги. После того Господь сел на престоле, чтобы произвести суд на основании той записи, которую вел один из ангелов. По повелению Господа были приведены на суд сначала спадшие с неба звезды, которых бросили затем в пылающий огонь. Далее суду Божию подверглись те пастыри, которым вверена была судьба овец после разрушения дома (Соломонова храма); все они также были брошены в огненную бездну; в подобную же огненную пропасть в средине земли (т. е. близ Иерусалима) были ввергнуты и непослушные овцы. После этого древний дом (Иерусалим) был разобран: все столбы и украшения были сняты и сокрыты в одном месте на юге страны. На месте этого древнего дома был воздвигнут новый, который своею величиною превзошел первый; в этот дом собрались все овцы; дикие животные, оставшиеся в живых, пали пред ними и слушались их в каждом слове. Вместе с тем и Енох был посажен посреди избранных овец, прежде чем совершился суд. После сего в новый дом собрались кроме рассеянных овец и все звери полевые и птицы небесные, которые также обратились к Богу, так что весь дом наполнился. Меч, данный овцам, был тогда запечатан. После этого родился белый телец с большими рогами, которого устрашились все полевые звери; но и их род изменился и они сделались белыми тельцами; первый же между ними был Слово и это самое Слово стало великим зверем с большими черными рогами. – Таково было видение Еноху; пробудившись от сна, патриарх сначала прославил Господа, а затем поднял великий вопль как по поводу этого сна, так и по поводу прежде виденного (85–90 гл.).

Последний отдел апокрифа, т. е. шестой (91–105 гл.) отличается нравственно-практическим характером и составляет в некотором отношении зерно всего апокрифа, написанного в целях паренетических. Ввиду того, что этот отдел не отличается особенною оригинальностью и новизною содержания, мы ограничимся только самым кратким обзором его, останавливаясь подробнее на таких местах, которые или сами по себе достойны внимания, или же имеют значение для нашего исследования. – Желая преподать наставления, Енох велел Мафусаилу собрать всех своих братьев и родных, к которым затем и обратился с назиданиями. Выслушайте, мои дети, говорил он, речь вашего отца: любите праведность, которая приведет вас на добрый путь. Я знаю, что насилие возьмет верх на земле, но ненадолго, ибо неправда будет уничтожена (чрез потоп). Затем неправда повторится опять, но Господь явится с неба и уничтожит её на земле. Идолы и капища будут тогда сожжены огнем, а грешники и хулители погибнут от меча. «И после этого будет другая седмина» – восьмая⁴¹, во время которой будет дан меч и грешники предадутся в руки праведных; в конце же седмины будет устроен дом великому Царю. После этого в девятую седмину совершится праведный суд и мир будет присужден к погибели; нечестие тогда исчезнет и все люди пойдут по пути правды. В десятую седмину совершится суд уже на всю вечность; тогда явится новое небо и все небесные силы будут светить в семь раз ярче. После этого будет бесчисленное множество седмин во благо и в правду. Итак ходите же, дети, по пути правды, чтобы вам не погибнуть (91 гл.). Затем Енох, обращаясь к своим потомкам, начал наставлять их из книг. Я говорю вам, наставлял он их, о детях правды и о растении праведности (т. е. об избранном народе Божием) согласно с тем, что мне было открыто. Я родился седьмым в первую седмину, когда над миром еще не было суда. После меня во вторую седмину возрастет нечестие и совершится первый конец мира (потоп), от которого спасется только один муж; затем в конце третьей седмины будет избран в растение правды один муж (Авраам). К концу четвертой седмины будет дан закон и выстроен двор (скиния); но навсегда и навечно устроен будет дом славы в конце пятой седмины (при Соломоне). После этого в шестую седмину все будут ослеплены и забудут мудрость; тогда же будет взят вверх один муж (Илия); а в конце седмины дом господства будет сожжен и избранный корень (еврейский народ) рассеян. В седьмую седмину восстанет отпадший род, но в конце ее получат награду праведники и им дано будет «семикратное наставление» обо всем творении Божием. Ибо найдется ли кто-нибудь такой сын человеческий, который мог бы проникнуть в намерения Божии, или познать тайны вселенной, или измерить притяжение земли и величину неба, или проникнуть в законы небесных светил? (92–93 гл.). И теперь я говорю вам, мои дети: ходите по путям правды и мира и не забывайте моих наставлений. Ибо горе всем совершающим неправду и обман, приобретающих нечестным путем богатство и полагающимся на него. О, если бы мои очи были тучей дождевой, чтобы выплакать печаль своего сердца! Да постигнет вас, грешники, суд! Горе вам всем, изрекающим проклятия, делающим зло ближнему, лжесвидетелям и вообще грешникам, преследующим праведных! А вы праведные утешайтесь надеждою, что вы будете господствовать над ними: придет время, когда птенцы ваши взлетят выше орла и коршуна, и будут безопасны, как кролик в норе; блестящий свет будет над вами и Господь призовет вас к покою. Вам же, грешники, горе, – горе за то, что вы при помощи богатства можете лицемерно казаться праведными, а в то же время пользуетесь всеми благами земли, совершая неправду и притесняя праведных. Ибо куда вы укроетесь в тот день, когда молитва праведных проникнет к Богу и все ваши неправедные речи и дела будут открыты пред Господом? Горе же вам, грешники, всюду и на море, и на суше! Горе вам за то, что вы похваляетесь своим богатством и довольством: все это разольется как вода (94–97 гл.).

Доселе Енох обращался с своею речью одинаково как к праведникам, так и к грешникам: но с 98 главы он обращается с своими обличениями главным образом к последним. – Будет время, предрекает Енох, когда мужчины будут возлагать на себя украшений больше, чем женщины; но все величие грешников, вся их власть, богатство, красота и довольство разольются подобно воде. Я клянусь вам, грешники, что все ваши грехи известны на небесах, ибо они записываются изо дня в день. Посему горе вам, безумные, так как вы приготовлены к погибели и ко дню великого позора! Горе вам, ожесточенные, питающиеся кровью и наслаждающиеся благами жизни незаслуженно! Горе тем, которые презирают слова праведных, а свои лживые речи записывают! Горе всем, повинным в нечестии! Ибо в последние дни, во дни смятения народов, из чрева матери выйдет плод и грудное дитя будет брошено матерью; это будет служить наказанием за то, что люди будут поклоняться нечистым духам и бессильным идолам. Посему горе всем, кто распространяет зло, притесняет ближнего и отвергает наследие отцов, потому что Господь за все это низринет их славу. В те дни откроется между людьми такая вражда, что отец не будет щадить своих детей и брат брата, тогда в крови будет ходить конь по грудь и колесницы потонут до верху. Ангелы сойдут тогда с неба, чтобы собрать нечестивых в одно место для суда; а праведников они будут охранять как зеницу ока. Грешников же постигнет ужас и они будут гореть в пламени; об их греховных делах ангелы будут выведывать у солнца, луны и вообще всей природы, ибо она знает все их грехи. Посмотрите, дети земли, на творения Всевышнего: что было бы с вами, если бы Он задержал дождь и росу, пославши на вас Свой гнев? Не страшатся ли управители кораблей во время бури за свое имущество и за свою жизнь? Не подчинено ли Всевышнему море и не засыхает ли оно от Его угроз? Да и вся природа не есть ли послушное Богу творение? Только грешники не боятся Всевышнего и преступают Его волю. Поэтому в последние дни Он пошлет на них мучительный огонь и они, пораженные страхом, не найдут себе места, где бы спастись (98–102:3). Вы же, праведные, не бойтесь ничего и не скорбите о том, что ваша душа по смерти сойдет в царство мертвых и что вы останетесь без награды на земле. Пусть грешники говорят вам: «нет никакой пользы от добродетели, потому что смерть – общий удел как грешников, так и праведников»; так говорит нечестивый потому, что для него достаточно есть, пить, притеснять другого, приобретать силу и пользоваться благами жизни. А посмотрите, как мирен конец праведников, когда их совесть чиста от обвинения в насилии. Я видел на небесных скрижалях описание всех благ, приготовленных для праведников: так нужно ли им обращать внимание на поношение грешников? Кто назовет нечестивого блаженным за то только, что он пользовался благами земной жизни, тот пусть припомнит, что ожидает грешника после смерти и во дни суда. Пусть же праведные не жалуются на перенесенные ими тяготы земной жизни и на постоянные притеснения со стороны сильных: Всевышний не забыл праведников, ибо Ему постоянно напоминают об них ангелы. Поэтому вы, праведные, не теряйте надежды: вы будете сиять подобно небесным светилам, а властители получат отмщение за ваши страдания. Грешники же не должны успокаивать себя ложною мыслью о том, будто грехи их неизвестны: нет, они ежедневно записываются ангелами и их видит не только свет, но и мрак. Я знаю, что грешники будут изменять слова праведности (учение Еноха) и писать книги о своих лживых речах; но если бы они правильно писали и переводили мои книги, то они послужили бы им к великой мудрости и праведности. В последние дни эти книги будут служить свидетельством о мудрости праведников. Тогда Господь и Его Сын соединятся навечно и праведные будут жить в мире (102:4–105).

В этом нравоучительном отделе книги Еноха трудно подметить какую-нибудь определенную систему в изложении. Можно только отчасти замечать, что автор обращается с своими увещаниями сначала как к праведникам, так и к грешникам, затем почти исключительно к одним нечестивым и наконец главным образом к праведным. Сообразно с этим нравоучительный отдел можно разделить на три части (91–97, 98–102:3, 102:4–105).

Последние три главы составляют особое приложение к апокрифу; не заключая в себе какого-нибудь вывода из всего предшествующего содержания, они не заслуживают и наименования заключительного отдела в книге Еноха; разве только по занимаемому месту можно дать им такое наименование. В рассматриваемом приложении две части: в первой (106–107 гл.) рассказывается о рождении Ноя, а во второй (108 гл.) предлагаются нравственные увещания, к которым присоединено краткое описание места мучения грешников. – Сын Еноха Мафусаил, рассказывается в первой части, взял сыну своему Ламеху жену, которая родила ему сына: тело его было как снег и красно как роза, а прекрасные глаза осветили при рождении весь дом подобно солнцу; взятый из рук бабки он открыл уста и начал славить Господа. Ламех был поражен чудом и, пришедши к отцу Мафусаилу, рассказал ему о случившемся; а Мафусаил после этого пошел к Еноху и спросил его о значении чудесного рождения. Енох открыл ему, что преступление падших ангелов навлекло на землю погибель, от которой спасется только родившийся сын Ламеха с семейством, почему ему должно наречь имя Ной, ибо он будет остатком. После же Ноя, говорил Енох, неправда еще более возрастет на земле; только в конце времен восстанет род правды и грех навсегда исчезнет с земли. Выслушав это, Мафусаил возвратился в свой дом и дал своему внуку имя Ной, ибо он «должен утешить землю» после погибели (106–107 гл.). Вторая часть приложения составляет «другое писание Еноха» к сыну Мафусаилу и всем благочестивым потомкам. Здесь в утешение праведных сообщается, что все нечестивые погибнут и грех навсегда исчезнет, так что даже имя грешников будет изглажено из книг святых. Енох видел и самое место мучения грешников: там было нечто похожее на облако и на ярко-пылающее пламя огня. Сюда-то и будут принесены духи грешников, как написано об этом на небесных скрижалях, на которых предызображена также и судьба всех праведников, умерщвлявших свою плоть и возлюбивших более Бога, нежели благо мира. За свои земные страдания праведники будут удостоены великой награды: родившиеся во тьме и страдавшие в течение жизни, они некогда войдут в блистающий свет и сядут на престолы почести, тогда как грешники будут брошены в тьму.

Таково содержание эфиопской книги Еноха; но у греческого писателя Георгия Синкелла (VIII в.) сохранился еще отрывок⁴², который несколько дополняет эфиопский текст апокрифа. Отрывок этот очевидно относится к рассказу о падении ангелов, т. е. к первому отделу книги Еноха, хотя указать определенное место для этого отрывка очень трудно. Эвальд⁴³ полагает, что он должен следовать, впрочем не непосредственно, за 16 главой. Вот содержание греческого отрывка. – С той горы, на которой поклялись ангелы, никогда не исчезнет ни снег, ни холод, так что она никогда не увидит росы и дождя, а в день великого суда она сгорит и растает как воск от огня. Вам же, сыны человеческие, я говорю, что на вас грядет великий гнев, ибо все ваши возлюбленные дети исчезнут с лица земли и дней их жизни будет не более 120 лет. Не думайте, что они проживут более: у них нет средств избежать гнева Божия.

Из представленного обзора содержания книги Еноха можно видеть, насколько это содержание разнообразно. Мы едва ли допустим преувеличение, если скажем, что книга Еноха представляет в некотором отношении энциклопедию всех, доступных заурядному иудею послепленного периода, знаний и понятий: в самом деле, здесь внимание автора останавливается на всем, что может пробуждать любознательность в читателе его книги; он говорит о небе и земле, об ангелах и злых духах, о Боге и человеке, о прошедших и будущих судьбах мира, о Мессии и Его царстве, о чудесах природы и о тайнах мира нравственного и т. д. Несмотря на то, что Книга Еноха не отличается последовательностью и систематичностью, все указанные предметы не разбросаны по апокрифу без всякого порядка: напротив каждый отдел в общем имеет свой особенный предмет содержания, которым он более или менее резко отличается от других отделов; правда, если мы будем обращать внимание на частности, то увидим, что некоторые места очень резко нарушают единство содержания того или другого отдела, но во-первых этих мест не особенно много, а во-вторых некоторые из них не могут характеризовать подлинную книгу Еноха, так как иногда принадлежат руке позднейшего интерполятора (об этом будет сказано ниже). Рассматривая все части апокрифа в отдельности со стороны главного предмета их содержания, можно заметить следующее: в первом отделе говорится главным образом о падении ангелов, с его последствиями для самих ангелов и для человечества, и о происхождении злых духов; поэтому первому отделу вполне прилично усвоить наименование демонологического. Второй отдел, заключающий описание естественных тайн неба и земли и объясняющий происхождение некоторых явлений, наблюдаемых в природе, представляет собою трактат физический (в обширном значении этого слова) или мироописательный. Сюда же должно отнести по сходству содержания и четвертый отдел, который составляет как бы естественное продолжение второго отдела (см. 33–36 гл. и 72 гл.). Третий отдел, при некотором сходстве не только по содержанию, но и по способу передачи рассказа со вторым отделом, имеет, однако, то существенное отличие от него, что более всего занимается изображением конечной судьбы человека и будущего царства Мессии; таким образом содержание третьего отдела носит характер эсхатологический и христологический. Два сновидения Еноха, составляющие собою пятый отдел, по своей форме хотят быть пророчеством, а по содержанию являются историей человечества от первых людей до конца мира; поэтому пятый отдел прилично будет назвать «мнимо-пророческим изображением истории человечества». Последний отдел носит характер нравоучительный и вместе с тем пророческий, ибо нередко увещания Еноха переходят в пророчество и предызображение будущей судьбы людей.

Идя далее в обобщении содержания книги Еноха, ее можно разделить на две части: в первой, большей по объему, сообщаются разнообразные теоретические сведения, а во второй – предлагаются нравственные увещания и обличения. Может быть по мысли самого автора, как догадывается Дилльман, нравоучительная часть должна была служить естественным выводом из теоретических сведений; вот почему нравоучения, несмотря на всю их важность для целей автора, занимают место в конце книги (94–105 гл.), т. е. после уже первых пяти отделов, предметом содержания которых служат откровения Еноха теоретического характера.

Таким образом в содержании книги Еноха нельзя отрицать некоторой целостности и единства. Но при всем том вопрос: какая главная идея проникает все произведение псевдо-Еноха, – может поставить в крайнее затруднение всякого не только читателя, но и исследователя апокрифа. Поэтому-то ученые исследователи книги Еноха, довольно удачно и правдиво определяя цель и задачу псевдэпиграфа, очень затрудняются указать в нем прямо и определенно такую центральную идею, которой обнималось бы все содержание апокрифа и около которой группировалась бы вся масса разнообразных сведений, предлагаемых здесь. Нам думается, что автор книги Еноха, прикрываясь авторитетом седьмого от Адама патриарха, хотел изложить в своем произведении все мировоззрение современного ему иудейства, в противовес язычеству, как в области религии и нравственности, так и в области мирознания; объединить все это мировоззрение какою-нибудь общею идеей, открыть в нем средоточный пункт, из которого все это мировоззрение вырастало бы как из зародыша, автор не сумел должным образом. Впрочем, если у псевдо-Еноха нельзя найти в произведении главной мысли, то у него есть преобладающая, к которой он более всего любит возвращаться и которая была подсказана ему, как мы увидим впоследствии, настроением умов в среде современных ему иудеев. Вот эта любимая псевдо-Енохом мысль: вся жизнь мира есть проявление вечной премудрости и правды Божией. Раскрывая эту мысль, автор говорит, что в мире физическом об этой премудрости и правде свидетельствует целесообразность природы: там всюду замечается гармония, закономерность, красота и величие; но все это является следствием того, что в физической природе все служит Богу и следует Его закону. Иным образом проявляется правда Божия в мире нравственном: вследствие падения ангелов и распространения от них на земле нечестия Бог вынужден был стать к миру нравственному в несколько иное отношение, чем к видимой природе: для нарушителей закона правда Божия стала являться карою, а для праведников наградою; если это не вполне оправдывается в настоящей жизни, то после совершения суда и открытия царства Избранного отношение правосудного Бога к грешникам и праведникам будет действительно таково. Подобные мысли высказываются довольно ясно уже во введении, где сопоставляется закономерность природы с беззаконием грешников (2–5 гл.). Далее, в первом отделе идет рассказ о происхождении на земле зла и о первом проявлении карающей правды Божией, т. е. о предварительном наказании падших ангелов и о потопе. Во втором и четвертом отделе изображается закономерность природы, как проявление премудрости и правды Божией в видимом мире (22:14; 25:7; 27:3–5 и др.), и вместе с тем описываются явления и предметы природы, имеющие отношение к будущему обнаружению правды Божией на судьбе праведников и грешников. Книга притч занимается по преимуществу изображением суда над человечеством и будущего состояния нарушителей и исполнителей воли Божией. В пятом отделе непреложность правды Божией доказывается всею историей человечества от первых людей до конца мира. Наконец шестой отдел содержит увещания праведникам и угрозы грешникам, причем главным побуждением к исполнению воли Божией автор выставляет опять-таки неизменность правды Божией, карающей неправду и милующей добродетель.

Как по содержанию, так и по форме книга Еноха хочет принадлежать к разряду тех писаний, которые носят наименование апокалипсиса, понимаемого не в общем, а в особенном специальном значении, в значении откровения тайн Божиих под формою сновидения, экстаза и непосредственного созерцания их на небе. Форму для своих мнимых откровений псевдо-Енох заимствует у богодухновенных пророков Ветхого Завета – Исаии, Иезекииля и более всего у Даниила. Как на способ проникновения в тайны вселенной псевдо-Енох чаще всего указывает на восхищение от земли и на путешествие по небесам, которое совершал он будто бы в сопровождении ангелов (17:1, 4, 5; 21:1; 39:3 и т. д.); во время этого путешествия псевдо-Енох получил все те знания о естественных тайнах природы, которые сообщаются в его книге; но в то же время Енох созерцал и грядущие судьбы мира, только очевидно не чувственными очами, а в пророческом экстазе (39:4; 52:1–2). Кроме того, мнимо-пророческие откровения псевдо-Еноха о будущих событиях облекаются иногда в апокрифе в форму сновидений (83–90 гл.). По своему содержанию книга Еноха также весьма сильно напоминает апокалипсисы; как известно, под именем апокалипсиса, рассматриваемого со стороны содержания, понимается откровение тайн Божиих, по преимуществу имеющих какое-нибудь отношение к последним временам и к царству Мессии.

Такое содержание является преобладающим и в апокрифе псевдо-Еноха; так третий отдел исключительно трактует о Мессии и о конечной судьбе праведников и грешников; в пятом отделе внимание автора также останавливается более всего на последних временах; кроме того, даже при описании естественных (по представлению псевдо-Еноха) тайн неба и земли он более всего говорит о таких местах и предметах, которые имеют отношение к будущей судьбе праведников и грешников; случай сказать о последних временах псевдо-Енох находит даже в космографическом отделе при описании законов небесных светил, которые по его воззрению в последние дни изменят свое обычное течение (72–82 гл.). Преобладание эсхатологического учения настолько заметно в книге Еноха, что некоторые исследователи ее (Люкке, Филиппи, Кригер и др.) изображение последнего суда считали главной задачей всего апокрифа. Но при всем том псевдэпиграф Еноха в своем содержании имеет и такие особенности, которые выделяют его из ряда других апокалипсисов. Тогда как все другие апокалипсические писания имеют почти исключительно эсхатологическое содержание, книга Еноха выдает себя еще кроме того за откровение естественных тайн природы, лежащих вне сферы наблюдений человека.

«Всякий вообще ἀποκάλυψις, говорит Люкке, в то же время есть непременно и προφητεία и наоборот»⁴⁴; поэтому и книга Еноха, претендуя на апокалипсическую форму, в то же время выдает себя за пророчества Еноха. Название «пророчество» по отношению к книге Еноха не встречается в ней самой, но что она хочет быть таковою, можно видеть из всего ее содержания.

Если форма пророчества неотъемлема от всякого апокалипсиса, то неотъемлема от него и форма символическая, которая в нем также необходима, как видение и экстаз: «если субъективная апокалиптическая форма есть сон и видение, то соответствующею ей объективною формою служит символ»⁴⁵. Книга Еноха и в этом случае не представляет исключения в ряду других апокалипсисов. Правда, указанная объективная форма распространяется в апокрифе не на все видения и пророчества, но как бы ни было, псевдо-Енох, где представляется возможность, пользуется ею очень широко; так пятый отдел изображает всю историю человечества в символических образах. Склонность автора к символическим картинам и прикровенности замечается и в третьем отделе: не даром он назвал части этого отдела притчами или, что тоже, аллегориями.

Что касается изложения апокрифа, то оно далеко не отличается систематичностью и последовательностью. Это отсутствие последовательности особенно резко заметно при описаниях: автор здесь быстро переходит от одного предмета, не исчерпавши его, к другому, а затем чрез несколько глав опять возвращается к нему (18:6–9 и 24:1–3; 17:4 и 23 и т. д.). Рассматриваемое со стороны изложения, писание псевдо-Еноха должно быть отнесено к произведениям того слабо развитого ума человеческого, который не в состоянии создать какую-нибудь определенную систему и изложить свои мысли в заранее намеченных рамках. Не умея сознательно управлять своими идеями, человек с младенческим умом часто совсем запутывается в них и излагает их беспорядочно; он руководится не системой, не логической последовательностью, а главным образом простой, часто случайной ассоциацией идей и представлений: иногда одна побочная мысль, одна случайная фраза совершенно отвлекает его от главной темы. Чтобы проверить это в отношении к книге Еноха, стоит только пробежать, например, второй или третий отдел ее. Впрочем, в исторических отделах псевдо-Енох строго следит за хронологической последовательностью, так что исторические его рассказы (например, в первом и пятом отделах) никак нельзя назвать непоследовательными. Основываясь на изложении книги Еноха, можно предполагать, что автор, не отличаясь сам систематическим образованием, предназначал свое писание для читателей из простого, малообразованного народа.

Далеко не отличается книга Еноха и ясностью изложения. В иных местах автор выражается так темно, так неясно, что высказываемая им мысль совершенно не поддается уразумению читателя (см. 15:12; 16:1; 22:12–13 и т. д.). Подобная неясность в значительной мере обуславливается склонностью автора к прикровенности, к аллегориям, а также недостатком последовательности. Порча текста и уклонения от подлинника чрез переводы подразумеваются здесь сами собою.

Язык апокрифа во многих местах отличается тяжеловатостью и некоторою напыщенностью; в авторе иногда замечается стремление поразить воображение читателя страшными картинами, что̀ иногда выходит у него очень грубо и натянуто (см. 18:13; 21:2–8, 9 и т. д.). Но нельзя отрицать и того, что в книге Еноха попадаются такие места, которые написаны живым и выразительным языком; здесь можно иногда встретить «величественные картины, живые описания, лаконическую краткость речи, прекрасные образы и выразительный язык»⁴⁶. Лучшими по языку отделами нужно признать третий и шестой (см. 42, 95, 101 и т. д.).

Первый вопрос, на который наталкивается всякий исследователь книги Еноха, есть вопрос о составе этой книги, вопрос о том, нужно ли считать ее произведением одного автора, или же смотреть на нее, как на сборник нескольких писаний, соединенных в одну книгу. Отсутствие положительных данных для решения этого вопроса открыло ученым широкое поле для построения разного рода гипотез относительно первоначального состава книги Еноха; этих гипотез высказано до настоящего времени так много, что разобраться в них по меньшей мере нелегко, так как каждая из них претендует на оригинальность и независимость от другой. Разнообразие их объясняется еще тем, что некоторые ученые при суждении о составе апокрифа избирают свою особенную точку зрения и, утверждаясь на ней, часто забывают точку зрения других; один, например, хочет основаться на различии содержания в отдельных частях апокрифа, другой обращает внимание только на особенности изложения и языка, третий делает заключения на основании своей предвзятой мысли, забывая требования научного беспристрастия, и т. д. Для более удобного рассмотрения существующих гипотез о составе книги Еноха, их можно распределить в три категории: гипотезы фрагментов, гипотезы интерполяций и гипотезы единства книги Еноха.

В самом необработанном виде гипотеза фрагментов была высказана первым серьезным исследователем книги Еноха английским богословом Лорансом. Уже в первом издании своего сочинения⁴⁷ он высказал предположение, что «различные части книги Еноха могли быть составлены не в одно время и не одним автором»⁴⁸; а во втором издании он решился даже прямо указать отдельные писания, из которых образовался дошедший до нас эфиопский апокриф: между прочим одним из фрагментов, не имеющим ничего общего с основным произведением, он признает рассказ о потопе (65–69 главы), передаваемый не от лица патриарха Еноха, а от лица – Ноя. Приводя основания в защиту своего мнения, Лоранс указывает на то, что дошедшая до нас апокрифическая книга «не ограничивается одним только предметом и скорее представляет слияние нескольких трактатов о предметах, совершенно разнородных и смешанных»⁴⁹. Основания, высказанные Лорансом слишком шатки для того, чтобы, опираясь на них, можно было прийти к признанию многочастного состава книги Еноха. Пусть эта книга заключает в себе трактаты о самых разнообразных предметах, но для того, чтобы признать апокриф за сборник различных писаний, для этого нужно указать в нем неустранимые противоречия в содержании, существенную разницу в языке и изложении и положительное отсутствие единства, чего Лоранс не сделал. Нужно заметить, что и сам Лоранс считал свою гипотезу только вероятной догадкой, не имеющей научного значения.

Соотечественник Лоранса Муррэй нашел в эфиопской книге Еноха целых десять отдельных частей, написанных в различное время и разными авторами⁵⁰. Вот эти отдельные части: A) первая древняя книга⁵¹; в основе ее лежит писание, принадлежащее самому патриарху Еноху, что подтверждается будто бы посланием апостола Иуды (Иуд.1:14,15; ср. кн. Ен.1:9); B) пророчество⁵², заключающее в себе апокалиптическое изображение всей истории мира; эту часть апокрифа Муррэй также признает за писание богодухновенного лица; C) вторая древняя книга (94–105 гл.); за глубокую древность ее, по мнению Муррэя, говорит высота нравственных наставлений; D) первая книга стражей (главным образом 6–11 главы); E) вторая книга стражей (12–16 гл.); F) первая книга тайн или видение мудрости (17–36 и 60–64 главы); G) вторая книга тайн или второе видение мудрости (37–59 гл.); H) видение Ноя (65–69 и 93:11–14); I) историческая книга (83–90 гл.) и, наконец, K) астрономическая книга (72–82 гл.). Замысловатая теория Муррэя не встретила себе сочувствия в ученом мире; вся произвольность и безосновательность ее с достаточною ясностью была раскрыта немецким ученым Готтлибом Гоффманом, а Диллман и все сочинение Муррэя назвал ничего не стоющим (gänzlich werthlos).

Большую обработку гипотезе фрагментов придал немецкий ученый Люкке⁵³. Он признает в дошедшем до нас апокрифе две различные части или книги, написанные не в одно время и не одним автором. К более раннему периоду времени относятся, по его мнению, главы 1–36 и 72–108, которые при всем разнообразии содержания имеют очевидную внутреннюю связь между собою. Так 1–6 главы являются общим введением и прологом к апокрифу, главы 7–16 объясняют повод к получению Енохом откровений и описывают призвание его к пророчеству, а остальные главы содержат в себе рассказ о самых видениях и откровениях Еноха, к которым в конце книги присоединены нравственные увещания. Космографический отдел (72–82 гл.) в эфиопской книге Еноха занимает не надлежащее место: в первоначальной книге он следовал за 33–36 главами: в последних автор только кратко упомянул о движении небесных светил и о вратах для ветров, подробное же описание всего этого он решился выделить в особый отдел и для этого непосредственно за 36 главой поместил книгу космографическую. Отдел же притч (37–71 гл.) должен быть рассматриваем, по мнению Люкке, как особенное писание более позднего происхождения. В этой позднейшей книге нужно кроме того различать несколько интерполяций; к ним Люкке относит главы 60:7–23 и 65–69:1. Основанием для признания книги Еноха за сборник двух совершенно различных писаний для Люкке служит разница в языке, содержании, хронологических датах (90, 91 и 56 гл.) и т. д. Так, только в отделе притч, говорит он, встречаются представления, заимствованные из книги пророка Даниила (Ветхий денми или Глава дней, Сын человеческий); только там употребляется имя Божие «Господь духов» и Мессия изображается как идеальное существо и владыка мира, тогда как в других местах умалчивается о Нем даже и при изображении суда; кроме того о книге притч нет упоминания в других отделах апокрифа; наконец и генеалогия Еноха, помещенная в начале книги притч, указывает на то, что это отдельное писание: если бы отдел притч был написан одним и тем же автором, которому принадлежит и все остальное произведение, то генеалогия была бы помещена без сомнения в начале всей книги Еноха. Отлагая до времени критический разбор этих оснований в защиту происхождения книги притч от другого автора, мы заметим только, что Люкке преднамеренно или непреднамеренно игнорирует все то, что говорит против его выводов; так, например, Люкке умалчивает о том, что форма получения откровений Енохом в книге притч совершенно та же самая, что и во втором отделе (21:4, 5, 8, 9; 22:6–9 и т. д.; ср. 40:8–9; 42:3–4; 43:4–5). Кроме того, почти все аргументы у Люкке только чисто отрицательного характера: он ссылается на то, что во всей книге Еноха, кроме только отдела притч, нет представлений в духе пророка Даниила, нет наименования – Господь духов, подробного учения о Мессии, упоминания о книге притч, генеалогии Еноха и т. д. Но все эти argumenta a silentio могли бы только подкреплять положительные доказательства, а сами по себе они не настолько бесспорны, чтобы на них построять научную гипотезу.

К воззрениям Люкке на состав эфиопской книги Еноха довольно близко примыкает теория Кёстлина⁵⁴ и Гильгенфельда⁵⁵; противореча друг другу во взгляде на время появления отдельных частей апокрифа, оба ученые полагают, что нынешняя эфиопская книга Еноха состоит главным образом из двух отдельных писаний; к первой основной книге, по их мнению сравнительно более древней, относятся главы 1–16, 21–36 и 72–105, ко второй же главным образом книга притч. К такому мнению они приходят на тех же основаниях, на каких утверждался и Люкке; но более всего они указывают еще на то, что книга притч по подробному раскрытию учения о Мессии и Его царстве должна стоять очень близко ко временам Нового Завета, так как представляет собою заметный шаг вперед в развитии религиозных воззрений сравнительно с остальными отделами апокрифа. Кроме этих двух книг названные ученые признают в апокрифе еще некоторые позднейшие интерполяции, например, ноевы прибавки (гл. 60, 65–69) и приложение к апокрифу (106–108 гл.). К отделению «ноевых прибавок» от основного произведения Кёстлин и Гильгенфельд вынуждаются тем, что в этих прибавках личность Еноха уходит на второй план, а иногда и совсем теряется (65–67 гл.), уступая место патриарху Ною, от лица которого иногда ведется и самый рассказ (65–68 гл.).

Совершенно особенный вид гипотезе фрагментов придал немецкий ученый Эвальд⁵⁶. По его мнению нынешняя эфиопская книга принадлежит по крайней мере пяти различным авторам. Основное произведение, положившее начало дошедшей до нас многосоставной книги Еноха, нужно искать в 37–71 главах; эта первая или древняя книга сохранилась не в полном виде, но и уцелевшая часть ее настолько еще обширна, что по ней можно судить как о потерянных частях, так и о тех прибавках, которые внесены сюда в позднейшее время. Из трех притч полнее всех сохранилась вторая; напротив, в первой притче не достает предисловия, каковое есть в остальных притчах (45 и 58 гл.), и первого видения, отрицательный намек на которое дается в 39:4 («и здесь я видел другое видение)»; в первую же притчу (к 44 гл.) нужно перенести 60:11–23 из третьей притчи. Глава 42, трактующая о мудрости и неправде, должна стоять в начале первой притчи, так как, занимая нынешнее место, она нарушает всякую связь. К признанию сравнительной древности книги притч Эвальд приходит на том основании, что этот отдел отличается большею строгостью изложения и возвышенностью содержания, а это будто бы обнаруживает в нем дух второго дохристианского столетия. Существенное отличие книги притч от других отделов заключается еще в том, что автор ее имел в виду почти исключительно внешних врагов теократии, тогда как во второй, например, книге все обличения и угрозы направлены против врагов внутренних, т. е. грешников из иудейского же народа.

Вторая книга, по мнению Эвальда, с трудом может быть указана в дошедшем до нас эфиопском тексте, так как она сохранилась только в отрывках, разбросанных по всему апокрифу. Имея в виду внутренних врагов теократии, автор второй книги более всего вооружается против грешников, ссылаясь при обличении их на пример падших ангелов: как последние некогда отказались от своего высшего назначения, так и высоко просвещенный откровением народ уклоняется ныне от пути правды. Таким образом автор второй книги первый поставил личность Еноха в связь с историей падения ангелов. Вторая книга распадается на две части с общим введением к ним; этим введением служат первые пять глав апокрифа. Труднее указать первую часть второй книги, так как она сохранилась в отрывках, разбросанных всюду; к ней можно с вероятностью относить следующие отрывки: 6:1–2; 7:1–6; 8:4; 9:1–6, 8–11; 10:4–10; 10:12–11:2; 12–16 гл. За 16 главой должна следовать 81 гл., но между ними должен существовать связующий рассказ; эту связь отчасти восполняет греческий отрывок книги Еноха у Георгия Синкелла, не сохранившийся в эфиопском тексте; но и этот отрывок должен следовать за 16 главой не непосредственно; связующим звеном между ними, как можно догадываться, служил рассказ о возвращении Еноха из небесного путешествия к ангелам и об озлоблении последних по причине отказа в их просьбе, следствием чего было проклятие ими горы Ермона; за сим-то уже должен следовать отрывок Г. Синкелла, к которому некогда вероятно примыкал рассказ о возвращении Еноха к Богу с отчетом о возложенном на него поручении и о созерцании им будущей судьбы человечества на скрижалях небесных, что и служило переходом ко второй части; отрывком этого рассказа и нужно считать 81:1–4 и 84 гл. Вторая часть содержит седминный апокалипсис о будущей судьбе человечества с особым введением к нему и нравственные увещания (91:3–105 гл.). – Эвальд не мог отвергнуть существующего сходства в изложении и воззрениях между основным произведением и второю книгою, но для объяснения этого сходства он допускает знакомство автора второй книги с основным произведением; впрочем Эвальд находит между этими отдельными писаниями и некоторую разницу⁵⁷.

Два первые произведения могли вполне удовлетворить дохристианского иудея в тех целях, какие преследовались обеими книгами; нового сказать здесь было нечего. Но первою книгою был поднят вопрос о естественных тайнах мира: познакомить иудея с этими тайнами, по мнению Эвальда, и взялся автор третьей книги. Хотя мироописательные отделы и ныне составляют почти половину всего эфиопского текста, но можно догадываться, что из третьей книги потеряно очень многое. Началом книги вероятно служил рассказ о падении ангелов и его печальных последствиях для земли; только самая незначительная часть этого рассказа уцелела в 8 гл., но восстановить его отчасти все-таки возможно: после падения ангелов к Еноху являются три высших архангела и уносят его на вышнее небо, где он видит Божественный трон и получает откровение о цели восхищения его на небеса; затем двое высших ангелов показывают ему образно будущее наказание падших стражей, а третий ангел открывает ему еще новую тайну о грядущем потопе и Ное⁵⁸. В этом кратком рассказе намечены рамки для содержания всей третьей книги: чрез восхищение на небеса Енох получает возможность наблюдать все тайны неба; описание этих-то тайн прежде всего и составляет содержание третьей книги; впрочем, до нашего времени сохранилась только часть этого описания и именно в 20–36 главах и в 72–82 гл.; из этих двух частей в более полном и упорядоченном виде сохранилась вторая, но и в ней встречаются искажения, перестановки (82:9–20 следовали первоначально за 78 гл.) и вставки (81:1–4 внесены сюда из второй книги). Как приписанная седьмому от Адама пророку, книга Еноха естественно должна заключать в себе насколько возможно более пророческого элемента, которого до сих пор недоставало; пробел этот опять-таки восполняет автор третьей книги: он в двух сновидениях изображает грядущий потоп (83:1–9), а затем всю будущую судьбу человеческого рода до наступления последних времен (85–90 гл.). В заключении к третьему отделу передается рассказ о рождении правнука Еноха потопного патриарха Ноя (106–107 гл.). Впоследствии к этой третьей книге была сделана рукою другого автора прибавка, которая и теперь занимает конец книги (108 гл.); что эта прибавка присоединена была именно к третьей книге, можно догадываться на основании того, что ессенианские воззрения проглядывают как в третьей книге (83:11), так и с особенною ясностью в указанной прибавке.

После этих трех писаний появилась еще новая книга, которая по своему содержанию не могла быть приписана Еноху и потому отнесена была к лицу Ноя. По своим особенностям в языке и содержании эта книга ближе всего стоит к основному произведению и наверное прежде носила также название притч. К книге Ноя относится прежде всего рассказ о падении ангелов, отрывок из которого сохранился в 6:3–8; за ним следовало указание на горькие последствия этого падения, которые побудили Господа послать одного ангела к Ною, а других к согрешившим стражам⁵⁹. С этого времени начинаются видения Ноя: восхищенный на небеса, Ной обозревает там главнейшие тайны, причем в описании их автор руководится первою и еще более третьею книгою. Что̀ там было приписано Еноху, то здесь переносится на его правнука. К этому описанию, передаваемому от лица Ноя, относятся 17–19 гл., часть 60 гл., и 65–69:1; последние главы представляют самый длинный и связный рассказ из книги Ноя. Заключением книги должен бы естественно служить рассказ о действительном наступлении потопа и о спасении Ноя с семейством; но из этого очень важного рассказа не сохранилось почти ничего.

Все эти произведения, написанные рукою по крайней мере пяти различных авторов, были впоследствии соединены в один сборник особым составителем, дозволившим себе отнестись к процессу составления с некоторою самостоятельностью. Так, для него три книги Еноха являлись важнейшими, поэтому он уделил им большее место в своем сборнике, а из книги Ноя взял главным образом только те места, где Ной говорит от лица Еноха. В отдел мироописательный составитель внес как видения Еноха, так и Ноя (17–19 гл.). Основное произведение поставлено им в средину всего сборника, как его центр и украшение; но и по отношению к нему составитель допустил вольность, внесши сюда нечто из ноевой книги (54:7–55:2).

Для Эвальда, которому принадлежит изложенная теория, вопрос о составе книги Еноха есть вопрос специальный: при исследовании книги Еноха он более всего занимался им; выходя отсюда, можно бы предполагать, что вопрос этот получил у него самую полную разработку, самое основательное разрешение. Но на самом деле это едва ли так: чрезвычайная смелость, с какою Эвальд сортирует различные части апокрифа по отдельным произведениям, им же самим сочиненным, невольно вселяет в читателя сомнение в его научной строгости и осторожности. Вся гипотеза Эвальда построена на сомнительных предположениях, иногда подсказанных Эвальду его плодовитым воображением, но не содержанием самого апокрифа; для иных его предположений в апокрифе не найдется ни малейшего повода, ни единого намека. Откуда, например, он заключил, что описание тайн в 17–19 гл. передается от лица Ноя, а не от лица Еноха? Что побудило его приписать связный, последовательный и вполне законченный рассказ о падении ангелов и ближайших его последствиях (6–16 гл.) трем различным авторам? Особенно странным в гипотезе Эвальда является то, что этот ученый с необыкновенною смелостью распоряжается не только материалом, данным в сохранившемся до нас апокрифе, но и такими рассказами, которых нет в книге Еноха и которые только по предположению Эвальда должны были существовать и существовать именно вот в такой-то книге. Невольно бросается в глаза и то, что Эвальд, говоря о составе книги Еноха, с такою необычайною свободою и легкостью разбирается в 108 главах апокрифа, что указывает место в первоначальных книгах не только отдельных глав и стихов нынешней книги, но и частей стиха, отдельных слов и выражений⁶⁰. Подобного рода приемы едва ли могут привести когда-нибудь к безошибочным выводам; в отношении же к книге Еноха нужно быть необычайно осторожным: при решении вопроса о составе ее нужно более всего обращать внимание на содержание различных отделов, а не только на стиль, на язык и изложение, тем более, что едва ли возможно в нынешнем эфиопском апокрифе различать оттенки в стиле и языке первоначального текста.

Из предшествующего обзора можно видеть, что некоторые защитники гипотезы фрагментов в отдельных писаниях, вошедших будто бы в состав нынешнего апокрифа, допускали и некоторые позднейшие интерполяции; таким образом теория фрагментов у многих ученых осложнялась и переплеталась с гипотезой интерполяций. Но гораздо больше было защитников последней гипотезы в ее чистом виде. Первым противником взгляда на книгу Еноха, как на сборник отдельных писаний, явился К. Гоффман⁶¹; по его мнению книга Еноха в целом своем виде должна быть рассматриваема, как произведение одного автора и одной эпохи. Если что и нарушает единство ее, то это рассказы, имеющие слишком мало отношения ко всему содержанию апокрифа и притом передающиеся от лица Ноя, а не Еноха. Подобные рассказы очевидно вставлены в апокриф позднейшею рукою; к числу этих интерполяций нужно отнести большую часть содержания 64–70 глав.

Эту теорию основательнее развил Дилльман⁶². Он также, подобно Гоффману, признает книгу Еноха в общем ее виде произведением одного автора: все части книги Еноха, говорит он, представляют одно тесно связанное целое; безыскусственный переход от одной части к другой открывает вполне естественную поступательность вперед в развитии предмета; во всей книге замечается единство предмета, выдержанность плана и возможное тожество в изложении. Утвердившийся в ученом мире взгляд на книгу Еноха, как на сборник разных писаний, связанных только внешним образом, нужно отвергнуть совершенно; взгляд этот соответствует переходной ступени богословского экзегеса, когда вместо того, чтобы объяснить все отдельные мысли автора в целом их составе, ограничиваются только раздроблением библейских книг на массу отрывков и отдельных частей. Но и Дилльман не решился признать безусловное единство апокрифа: он находит в нем несколько таких мест, которые носят ясные следы позднейшего происхождения и которые были вставлены в текст первоначальной книги чужою рукою. В числе этих позднейших интерполяций Дилльман различает прежде всего «исторические прибавки», предметом содержания которых являются некоторые исторические сведения о падении ангелов, о посольстве к ним архангелов и патриарха Еноха, о чудесном рождении Ноя и т. д. Все видения, сообщаемые в основном произведении, относятся, по мнению Дилльмана, к периоду земной жизни Еноха, на что намекает не только 81:5–6, где говорится о возвращении Еноха после небесных путешествий на землю, но и гл. 32 (6 ст.), предполагающая Адама и Еву еще живыми в известный момент путешествий Еноха; таким образом в книгу Еноха должно входить только то, что̀ относится к земной жизни Еноха до его окончательного взятия на небо. С этим совсем не согласуется рассказ, содержащийся в 6–16 главах: здесь история о падении ангелов доводится до того времени, когда Ной получает откровение о потопе и когда, следовательно, Еноха уже не было на земле; кроме того, и про самого Еноха рассказывается здесь, будто он незадолго до потопа посылается к падшим ангелам в окрестности горы Ермона, что также падает на время после взятия Еноха от земли. Кроме того, хотя указанные главы и не отличаются от первоначальной книги словоупотреблением и изложением, но в содержании их попадаются некоторые уклонения; так, в отличие от основного произведения автор указанных прибавок называет начальником падших ангелов Семъйязу (6:3, 7; ср. 54:5, 55:4), дает особенные имена четырем высшим архангелам (9:1, 10:1, 4, 9, 11; ср. 40:9, 71:8, 9) и т. д. К историческим же прибавкам нужно отнести рассказ о чудесном рождении Ноя (106–107 гл.), так как и здесь Еноху приписывается сношение с землею уже после окончательного взятия его от земли, а затем и мнимое пророчество о седминах (93 и 91:12–17), очень сходное по изложению и отдельным представлениям с рассказом о падении ангелов⁶³.

Но кроме этих прибавок в книге Еноха, по мнению Дилльмана, есть еще иного рода вставки, резко различающиеся как от основного писания, так и от исторических прибавок. Более всего их во второй и третьей притчах; так к ним нужно отнести 54:7–55:2; 60; 65–69:25. Прибавки эти прилично назвать «ноевыми прибавками», так как в них личность Ноя настолько преобладает, что иногда и самый рассказ передается от его лица, а не от лица Еноха; нарушая самым очевидным образом последовательность изображения мессианских времен внесением сюда рассказа о потопе и наказании падших ангелов, автор ноевых прибавок резко отличается по своим воззрениям от авторов древней книги и исторических прибавок: так, он широко пользуется каббалистическими бреднями и иудейскими мифами (см. 54:8; 60:7,12–24; 69 гл.), смешивает падших ангелов с демонами или злыми духами и т. д. Нельзя сказать положительно, принадлежит ли автору ноевых прибавок 20 гл.; решительнее можно говорить о принадлежности ему главы 70, которая своим рассказом о взятии Еноха от земли выступает из рамок древней книги, а по представлениям напоминает 60:8. Автору ноевых прибавок можно приписать затем 82:9–20 и 75:5, так как в них замечается любовь автора к занятию именами и деятельностью ангелов⁶⁴.

Что касается приложения к книге Еноха, т. е. 108 гл., то оно составляет совершенно особенное писание, имеющее мало общего как с основным произведением, так и с указанными прибавками, и есть очевидно произведение особого автора. В этой главе проглядывают ессенианские воззрения, что̀ весьма резко отличает её от первоначальной книги Еноха, придерживающейся ортодоксально-иудейского направления⁶⁵.

Теория Дилльмана построена на двух главных предположениях, именно: 1) основная книга Еноха заключает в себе только то, что по мысли автора относится к жизни Еноха до взятия его от земли; 2) автор основной книги не любит много заниматься ангелологией и каббалистическими бреднями. Как бы ни были эти предположения основательны и вероятны, но раз они – предположения, строить на основании их научную теорию очень опасно. Притом же они вовсе не таковы, чтобы против них ничего нельзя было сказать. Так немецкий ученый совершенно произвольно намечает рамки для апокрифа, ограничивая его содержание видениями и событиями только из земной жизни патриарха; по мысли автора, Енох мог записать и те события, которые совершились после окончательного взятия его в рай, и прислать оттуда свою запись чрез ангела или передать её прямо своему сыну Мафусаилу (см. 106 гл.); это вполне подтверждается иудейскими и мусульманскими легендами, в которых передается, что после взятия Еноха на небо ангел принес на землю тридцать книг с его именем⁶⁶. Правда в 81:5,6 говорится о возвращении Еноха из небесного путешествия на землю, но из этого можно делать только то заключение, что видения, непосредственно предшествующие 81 главе, действительно приписываются Еноху до его окончательного взятия от земли. Не понятно и то, почему Дилльман считает автора основного произведения неспособным заниматься ангелологией и каббалистическими бреднями; пусть он не обнаруживает своей склонности к этому занятию в большей части своего произведения (хотя и это не правда), но кто же может поручиться за то, что он не будет заниматься этим и во всей книге? Ангелология и каббалистические мифы могут быть надежными посылками для заключения только тогда, когда в них найдется прямое несогласие с остальным содержанием апокрифа; но здесь дело вовсе уже не в том, склонен или не склонен автор книги Еноха заниматься учением о демонах и каббалистикой. Делая эти замечания, мы не хотим отрицать совершенно выводов Дилльмана относительно позднейших прибавок к книге Еноха, а только считаем нужным ослабить силу тех аргументов, на которые слишком полагаться не безопасно.

Последняя по времени теория о составе книги Еноха принадлежит Ферд. Филиппи⁶⁷. Это первый и единственный ученый, сделавший попытку доказать единство автора книги Еноха во всех ее частях; не только изложение, говорит он, но и характер воззрений так одинаковы во всей книге, что уже на основании этого нельзя смотреть на апокриф, как на сборник многих, внешним образом связанных писаний. Филиппи даже не находит ничего странного и в том, что в некоторых местах книги Еноха речь ведется не от лица Еноха, а от Ноя: в апокрифе, говорит он, потоп является как предызображение, как прообраз мессианского суда, поэтому автор весьма охотно останавливает свое внимание на описании потопа; понятно отсюда, что и личность Ноя, как провозвестника откровений Божиих, не может считаться неуместной в книге Еноха. Кроме всего этого Филиппи склонен к признанию даже той мысли, что книга Еноха вышла из рук автора совершенно в том самом виде, в каком она сохранилась до нашего времени. Нечего и говорить, что подобного рода мысль есть такая крайность, которая очевидна для каждого читателя апокрифа. Кто, например, решится отрицать, что 91 гл. (12–17 ст.) должна следовать за 93 главою?⁶⁸

Представленный обзор существующих взглядов на состав книги Еноха дает видеть, насколько далек от окончательного разрешения вопрос о процессе образования и составления книги Еноха: изложенные теории так разнообразны, что с трудом можно указать в них такие пункты, в которых все они сходились бы. Слишком много свободы, много смелости проглядывает в этих теориях, а между тем нигде так не неуместна излишняя смелость, как при разрешении вопроса о составе древнего литературного памятника. В отношении же к книге Еноха нужно быть особенно осторожным, потому что, во-первых, относительно ее состава нет ни единого внешнего свидетельства, да и внутренние-то основания далеко не бесспорны, а во-вторых, эфиопский текст книги Еноха, как перевод со вторых рук (оригинал – был еврейский, а эфиопский перевод был сделан с греческого), слишком мало сохранил в языке и изложении следов своего первоначального происхождения. Поэтому гипотеза фрагментов по отношению к книге Еноха должна быть отвергнута совершенно: правда, она очень удобна для распутывания всевозможного рода литературных узлов, почему в не очень далекое от нас время в среде ученых замечалось широкое увлечение ею⁶⁹; но гипотеза эта самая ненадежная и опасная, почему мода на неё в последнее время совсем стала падать. Во всяком случае мы будем гораздо менее рисковать уклониться от истины, считая изучаемый апокриф в общем его виде произведением одного писателя, чем раздробляя его на несколько частей. Поэтому и гипотеза интерполяций может быть принята в приложении к книге Еноха с большею осторожностью и только ввиду самых неотразимых требований.

К числу несомненных прибавок, внесенных в книгу Еноха позднейшею рукою, мы относим прежде всего главы 60 и 65–69:25, которые вслед за немецкими учеными назовем ноевыми прибавками. Что эти прибавки не принадлежат руке автора, написавшего всю книгу, открывается из следующих данных: 1) Содержащийся в указанных главах рассказ об откровениях Ною, главным же образом касательно потопа, совсем не вяжется с чисто христологическим содержанием третьей притчи, куда внесены ноевы прибавки. 2) Рассказ здесь передается не от лица Еноха, как во всей остальной книге, а от лица Ноя⁷⁰, что̀ совсем неуместно в произведении, носящем имя патриарха Еноха; неуместность эта становится еще очевиднее ввиду того, что Ной здесь часто не поставляется ни в какую связь с Енохом и передает не только откровения, сообщенные чрез последнего (65–66 гл.), но и свои собственные видения и откровения, полученные непосредственно от Бога и от ангелов (60, 67–69 гл.). – К ноевым же прибавкам нужно отнести и 54:7–55:2; содержащийся здесь рассказ о потопе, как о событии, не только имеющим совершиться в будущем, но и действительно уже совершившемся, является весьма странным в книге, заключающей откровения Еноха. Кроме того, рассказ этот совсем неуместен в указанных главах и потому, что нарушает всякую последовательность, тогда как между 6 стихом 54 главы и 3 стихом 55 главы замечается самая непосредственная связь.

Находить в книге еще другие прибавки кроме указанных мы воздержимся, так как не видим для сего принудительных оснований. Так, считать первый отдел позднейшею интерполяцией на том только основании, что заключающийся здесь рассказ выходит за пределы земной жизни Еноха, по меньшей мере рискованно. Разница между 9 гл. и остальными отделами (40:9; 71:8, 9) в именах архангелов, на которую ссылается Дилльман, также не дает права приписывать первый отдел особому автору: если считать это достаточным основанием, тогда нам пришлось бы приписать 9 и 10 главу двум различным авторам⁷¹ и отвергнуть первоначальную подлинность второго отдела⁷², на что Дилльман однако не соглашается. А между тем рассказ о падении небесных стражей и всех его последствиях, содержащийся в первом отделе, имеет самое близкое отношение к дальнейшему содержанию книги Еноха: судьба падших ангелов имеет большое значение для целей псевдо-Еноха и потому ему очень часто приходится говорить о них в своей книге (см. гл.: 19, 54, 64 и т. д.); ввиду этого он естественно должен был насколько возможно ближе и прежде всего познакомить читателя с историей этих падших ангелов. Кроме того, автору, имевшему в виду изобразить грядущий потоп, как прообраз последнего суда Божия над миром, нельзя было не объяснить читателю причину и повод, которыми был вызван потоп; а такою причиною, по его воззрению, и было именно падение небесных стражей. К этому нужно присоединить, что по сознанию самого Дилльмана⁷³ первый отдел не отличается от остальной книги ни по изложению, ни по словоупотреблению⁷⁴. Наконец в 18 гл. (13 ст.) есть прямой намек на первый отдел (13 и 15 гл.).

Во втором отделе сомнению в принадлежности первоначальному автору подвергались главы 17–19 (Кёстлин, Гильгенфельд и Эвальд) и 20 (те же и Дилльман). Что касается первых глав, то их относили к позднейшему времени только на том основании, что в них не дается ничего нового сравнительно с последующими за ними главами; но нам думается, что это вовсе не основание: если 17–19 гл. суть позднейшая прибавка, то что была за цель у их автора повторять и пересказывать изложенное уже в основной книге? Не естественнее ли предположить, что автор первоначальной книги не сумел или не захотел в своих видах избежать повторения? Главное возражение против подлинности 20-й гл. состоит в том, что в этой главе называются особенные ангелы, чем в остальной книге; но эта разница вполне естественна ввиду того, что в 20 гл. перечисляются 6 ангелов, путеводивших Еноха в его небесном путешествии, а в 3-м отделе (40 и 71 гл.) указываются верховные ангелы, стоящие на четырех сторонах престола Божия. Если 20 гл. нарушает последовательность второго отдела, то это можно объяснить не происхождением ее от позднейшего интерполятора, который постарался бы подыскать ей более подходящее место, а скорее тем, что эта глава переставлена сюда из другого места. Если мы припомним, что второй отдел сильно нуждается в каком-нибудь предисловии (см. 17:1), то нам позволительно будет счесть 20-ю главу за одну из тех предварительных глав, которыми некогда начинался второй отдел: отнесенная ко введению во второй отдел, 20-я глава будет там далеко неизлишней, как уместное объяснение того, с какими ангелами Енох совершил свое небесное путешествие. Поэтому Лоранс, Гоффман и Гфрёрер в своих переводах книги Еноха поместили 20-ю главу впереди 17-й.

Возражения против первоначальной подлинности третьего отдела сводятся к следующим трем основным пунктам: 1) родословная патриарха Еноха (37 гл.) была бы более уместна в начале апокрифа, если бы она действительно принадлежала автору первоначальной книги; 2) только в третьем отделе замечается преобладание христологического учения и представлений, заимствованных из книги пророка Даниила; 3) в этом отделе есть такие излюбленные выражения (Господь духов, Избранный и т. д.), которые не встречаются в остальной книге. Но возражения эти легко устраняются. Внесение родословной патриарха в третий отдел Филиппи⁷⁵ справедливо объясняет тем, что только с этого отдела личность самого Еноха выступает в качестве учителя правды и пророка, возвещающего будущие судьбы человечества, тогда как в предшествующем отделе шла речь только о видениях, имеющих отношение к естественным тайнам мира; подобное этому мы видим у евангелиста Луки, у которого генеалогия Иисуса Христа помещена не в начале Евангелия, как можно бы ожидать, но там, где начинается рассказ об открытом выступлении Спасителя на общественное служение. Преобладание христологического учения в третьем отделе столь же мало доказывает неподлинность этого отдела, сколько, например, и преобладание космографического элемента во втором и четвертом отделах, историко-пророческого в пятом и нравоучительного в шестом говорит о неподлинности этих отделов. Как ни был прост и наивен автор апокрифа, но и он сознавал, что всему должно быть свое место, что нельзя же говорить в каждом отделе об одних и тех же предметах. Особенно заметно проглядывающая в третьем отделе связь псевдо-Еноха с пророком Даниилом едва ли может возбуждать какие-нибудь недоумения, так как указанная связь и может быть только в христологическом отделе: заимствовать у пророка Даниила псевдо-Енох мог только учение о Мессии и последнем суде, почему с книгой Даниила в апокрифе и должен быть сходным преимущественно третий отдел. Впрочем, и в других отделах есть много мест, находящихся в прямой зависимости от книги пророка Даниила (ср. Дан.7:9–10 и Ен.14:18–20; Дан.8:1–9 и Ен.90:6–18 и др.). Особенности в изложении и словоупотреблении третьего отдела определяются сущностью самого содержания; так, например, имя Божие – «Господь духов», исключительно встречающееся только в этом отделе, вполне уместно здесь при изображении Господа, как внемирного Существа, окруженного воинством ангелов и духов; Дилльман замечает даже, что все части книги Еноха имеют свои особые характеристические наименования Божества, определяющиеся предметом содержания. Насколько малосерьезны основания в подтверждение неподлинности книги притч, видно уже из того, что между учеными, горячо отстаивающими гипотезу фрагментов, одни считают эту книгу древней и первоначальной, а другие, основываясь на том же содержании третьего отдела, смотрят на неё как на позднейший фрагмент.

В третьем отделе особого внимания заслуживает 42 глава. Содержание этой главы слишком плохо вяжется как с предшествующим, так и с последующим рассказом, хотя в то же время она не заключает в себе никаких следов происхождения от иного автора. Можно думать, что указанная глава стояла в первоначальной книге совсем в другом месте. Довольно правдоподобна догадка Эвальда, который предполагает, что 42 глава, трактующая о мудрости и неправде, составляла некогда введение к первой притче, то есть предшествовала 38-й главе; действительно, содержание 42 главы и может быть уместным только во введении или заключении к какой-нибудь притче или ко всем к ним вместе. Нужно заметить, что с выделением 42 главы из настоящего места восстанавливается связь между 41 и 43 главой.

Дилльман относил и 70 главу к ноевым прибавкам на том основании, что рассказ ее о взятии Еноха от земли выступает из пределов земной жизни патриарха. Но выше было уже сказано о ненадежности этого основания. Притом 70 и 71 главы являются вполне уместным заключением к отделу притч: в последних говорилось о судьбе всего человечества при наступлении царства Мессии, а в 70 и 71 главах рассказывается о судьбе самого Еноха и об отношении его к царству Сына человеческого. Наконец 70 глава по изложению весьма много напоминает притчи (ср. 70:1 и 47:2 и д.; 70:2 и 57:1; 70:3 и 61:1–2).

Еще менее резонных оснований относить к числу позднейших прибавок 9–20 стихи 82 главы и 5 стих 75 главы; нелюбовь автора первоначальной книги к занятию учением о духах и каббалистическими мифами есть выдумка самого Дилльмана, не основанная ни на внешних свидетельствах, ни на содержании апокрифа.

Седминный апокалипсис (93 и 91:12–17) относится Дилльманом к историческим прибавкам на том основании, что здесь есть будто бы уклонения от остальной книги в учении о суде над ангелами: по 91:15 этот суд совершается при конце всей жизни мира, в последнюю десятую седмину, а между тем в других местах книги Еноха он относится к явлению Мессии (90:11–14). Но мы здесь не находим противоречия: в Ветхом Завете, как известно, не было строгого разграничения между первым и вторым пришествием Христа; поэтому если псевдо-Енох при изложении своих эсхатологических воззрений относит окончательный суд над ангелами и человечеством и к пришествию Мессии, и к концу мира, то он имеет в виду один и тот же период времени. Происхождение седминного апокалипсиса от первоначального автора открывается и из словоупотребления: в апокалипсисе псевдо-Енох как будто не может отрешиться от символики, принятой в 89 и 90 глав. (ср. 89:3 и 93:6; 89:36, 50 и д. и 93:7, 91:13; 90:19–34 и 61:12 и т. д.) и употребляет здесь, как и в остальной книге, свое любимое выражение – «растение правды». Кроме того, в апокалипсисе автор считает великими мировыми событиями те же самые моменты в еврейской истории, какие отмечаются им в 85–90 главах. Недостаток связи между 12 стихом 19 главы, с которого начинается история седмин, и предшествующими увещаниями, всеми учеными единогласно (за исключением только Филиппи) объясняется тем, что 12–17 стихи 91 главы, заключающие рассказ о трех последних седминах, должны были следовать в первоначальной книге за 93 главой, изображающей семь первых седмин. Поэтому-то прежние переводчики книги Еноха (Лоранс, Гоффман и Гфрёрер) в своих переводах присоединяли 91:12–17 к 93 главе.

Мы не будем доказывать несомненную подлинность рассказа о чудесном рождении Ноя (106–107 гл.), против которого Дилльман выставляет свой любимый аргумент (выступление из рамок земной жизни Еноха), но который имеет самое близкое отношение к апокрифу, видящему в потопе прообраз будущего мессианского суда. Большего внимания заслуживает глава 108, которая почти всеми учеными признается или особым писанием, или позднейшею приставкой к книге Еноха. Основанием для отрицания ее подлинности обыкновенно выставляют указание в ней на закон (1 ст.), понимаемый очевидно в смысле Моисеева закона, и на пророков (6 ст.). Правда, в остальной книге автор обыкновенно умалчивает о законе⁷⁶ и выражается о праведниках, как исполняющих не закон, а правду и справедливость; но в объяснение этого можно допустить и иные предположения, помимо гипотезы интерполяций: очень возможно, что слово закон в разбираемой главе появилось вследствие неточности греческого – или эфиопского перевода. Да и почему нельзя допустить, что сам автор нашел возможным употребить здесь слово закон? Если в 93:4, 6 он пророчествует от лица Еноха о том, что во вторую и в четвертую седмину (в эпохи Ноя и Моисея) будет дан «закон», то почему же он не мог говорить о будущих исполнителях сего закона в заключительной главе? Относительно указания на пророков нужно заметить, что слово пророки здесь употребляется не в смысле особого отдела священных книг, а в значении лиц, возвещающих волю Божию; понимаемое так, слово «пророки» ничуть не странно в устах псевдо-Еноха. Дилльман и Эвальд находят еще в 108 гл. следы ессенианских воззрений: так, они указывают на то, что здесь вменяется в добродетель «умерщвление плоти» и мучение тела. Подобного рода аскетические воззрения действительно не высказываются псевдо-Енохом в других частях книги, но что он не мог иметь подобных воззрений, это ни откуда не видно; видеть в этих, может быть принадлежащих христианскому переводчику, выражениях указание на ессейство тем более рискованно, что и выражения-то эти характерны не для одного ессейства. Кроме всего этого в 108 главе находят разницу от остальной книги в учении о месте мучения грешников. Нельзя впрочем не сознаться, что 108 гл. вообще заключает в себе больше признаков, по которым бы можно было отнести её к позднейшим интерполяциям, чем другие части книги Еноха; если же мы не соглашаемся прямо с мнением большинства ученых, то это потому, что никому из ученых не удалось указать в 108 главе таких особенностей, которые бы с необходимостью заставляли относить её к числу интерполяций. Поэтому 108 гл. можно отнести к числу сомнительных.

Таким образом мы считаем более безопасным приписывать книгу Еноха в общем ее виде одному автору, исключая указанных прибавок. Такой взгляд тем более вероятен, что в книге Еноха, несмотря на значительные отступления от систематической последовательности в частностях, в общем замечается, по выражению Дилльмана, естественная поступательность вперед, причем автор руководится некоторым планом; сначала он описывает события и откровения, полученные им в эпоху своей особенной славы, когда он был навсегда уже взят из среды развращенного человечества и обитал между небожителями (первый отдел); затем автор переходит к описанию видений, относящихся к тому периоду земной жизни Еноха, когда он только на время оставил землю, чтобы видеть все сокровенные тайны вселенной (второй, третий и четвертый отделы); после всего передаются два сновидения из ранней юности Еноха, когда он не был еще женат (пятый отдел); последний отдел, отличающийся нравственно-практическим характером, составляет естественный и как бы необходимый вывод из всего предшествующего. Таким образом в общем книга Еноха является произведением с некоторым планом. Непоследовательность изложения замечается не в порядке следования отделов друг за другом, не в отсутствии всякой связи между ними; нет, непоследовательность эта наблюдается в частностях: она состоит в отсутствии связи между отдельными главами и стихами; а эта непоследовательность, эти частные отступления от намеченного плана, эти быстрые переходы от одного предмета к другому и частые повторения остаются без объяснения и при принятии не только гипотезы интерполяций, но и гипотезы фрагментов. Если бы мы критерием для заключений о составе книги Еноха избрали частную последовательность или непоследовательность в описании предметов, то второй, например, отдел (17–36 гл.) нужно было бы приписать по меньшей мере авторам пяти-шести, а то и более. Возьмем для примера одну только 17 гл.; здесь мысль автора с необычайною быстротой переходит от одного предмета к другому, так что в 8 стихах он последовательно упоминает о своих путешествиях к темнице ангелов, к месту происхождения бури, к высокой горе, доходящей до неба, к хранилищам грома и молнии, к воде жизни, к «огню запада» и т. д. и т. д. Как бы мы ни смотрели на эту главу, то есть признали ли бы мы её особым фрагментом, или же позднейшею вставкой, факт непоследовательности остается все равно необъясненным.

Ввиду всего этого весьма удобно по-видимому допустить, что книга Еноха образовалась путем собирания без всякой определенной системы и цели в один сборник различных пророчеств и изречений, ходивших с именем Еноха в среде иудейства, и что происхождение ее отчасти одинаково с происхождением Талмуда. Действительно нельзя отрицать того, что книга Еноха по своим воззрениям стоит в очевидной связи с народными сказаниями и преданиями. Но при всем том апокриф псевдо-Еноха вовсе не есть бессвязный сборник устных преданий, записанных кем-то без плана и без определенной цели, разве для того лишь, чтобы сохранить их от забвения: если бы это было так, то каким образом каждый отдел апокрифа, за исключением указанных прибавок, мог явиться с определенным предметом содержания, с известною тенденциею? Если книга Еноха есть бесхитростный и механический сборник Еноховых преданий, то каким образом могло случиться, что первый, например, отдел явился законченным рассказом о падении ангелов с его последствиями, второй – описанием естественных тайн природы и т. д.? Как мало высказанное предположение оправдывается всем содержанием и изложением апокрифа, видно уже из того, что ни один исследователь книги Еноха не находил возможным допустить такое предположение. Мы согласны признать, что книга Еноха в значительной мере составлена из ходивших в народе Еноховых преданий, но этими преданиями воспользовался в своих целях один автор.

Для объяснения непоследовательности книги Еноха мы должны избрать несколько иной путь. Более всего эта непоследовательность зависит, кажется, от того, что самый характер содержания книги Еноха не легко мирится с системою. Как известно, все ветхозаветные книги с историческим содержанием, как канонические, так и неканонические и апокрифические (Яшар, Малое Бытие, Борьба Адама и Евы и т. д.), отличаются сравнительною связностью и последовательностью; это зависит не столько от писателей, сколько от самого содержания, исторический характер которого необходимо требует соблюдения хронологической последовательности в изложении событий. Поэтому-то и в книге Еноха исторические отделы отличаются полною безупречностью в отношении к последовательности (6–16 и 83–90 главы). Но если обратить внимание на ветхозаветные книги с описательным, учительным и пророческим содержанием, то вместо системы и строгой последовательности можно нередко встретить здесь ряд афоризмов, отрывочных рассказов, отдельных картин и т. д. Так книга пророка Даниила, по характеру своего содержания очень близко подходящая к апокрифу псевдо-Еноха, на первый взгляд представляется читателю чем-то совершенно бессвязным, где пророческие видения постоянно перемешиваются с историческими рассказами и одно описание сменяется другим, по-видимому совершенно не идущим к делу; не даром эта особенность во внешней форме изложения давала повод некоторым ученым признавать пророческую книгу Даниила (именно канонические части ее) за сборник нескольких отдельных писаний⁷⁷. То же самое нужно сказать и относительно третьей книги Ездры, предметом содержания которой служат главным образом не исторические повествования, а пророческие видения и символические описания. Понятно после этого, что и апокриф псевдо-Еноха в тех своих отделах, которые содержат пророческие видения и описания тайн неба и земли, является как бы сборником независимых друг от друга трактатов. Нравственные увещания, пророческие видения, разного рода замечания относительно всех тайн природы, все это при своей отвлеченности и темноте сравнительно с историческими фактами представляет слишком разнообразный и слишком громадный материал, чтобы можно было псевдо-Еноху справиться с ним и избежать резких переходов от одного предмета к другому и частых повторений⁷⁸.

Кроме того, недостаток систематичности и последовательности в изложении книги Еноха в значительной мере объясняется как отсутствием в авторе систематического образования, его незнакомством с требованиями научной систематизации, о чем было уже сказано, так и его национальным характером. Можно признать общепризнанным тот факт, что все вообще восточные народы и в частности семиты никогда не отличались строгостью и выдержанностью мысли. Строгая последовательность и систематичность положительно не в природе восточного человека: он слишком подвижен, слишком наделен фантазией, чтобы при изложении своих мыслей руководиться стеснительными требованиями логики; чувство и ассоциация представлений, – вот что руководит им. «Гений восточных народов обнаружил много возвышенной силы, но очень мало глубины и логической последовательности, связности. Это ум более возвышенного синтеза или, так сказать, синтеза воображения, и менее последовательного анализа. Поэтому и нравоучительная фантазия восточных народов и знание их о жизни природы не развивались дальше афоризма. Нигде на востоке знание не развивалось в правильно-индуктивную систему, аналитическое знание… Читая, например, Коран, думаешь, что говорит человек, наэлектризованный до исступления или безумный: так часто течение мыслей увлекает самою отдаленною ассоциацией и редко идущими к делу изображениями; речь возвращается к прежней мысли после 10–20 стихов стороннего рассуждения; говорящий как бы сейчас забывает, что скажет, увлеченный нечаянно явившимся представлением или привлекательным образом»⁷⁹. Подобного рода увлечения сторонними предметами сплошь и рядом допускаются и в книге Еноха; для нас такая непоследовательность является совершенно непонятною и странною, но с точки зрения восточного человека она вполне естественна; читатель-семит, благодаря богатству своей фантазии, умел читать между строк: он добавлял от себя посредствующие мысли и угадывал невысказанную думу родного ему по природным свойствам автора.

В пользу единства книги Еноха в общем ее виде говорит и тожество воззрений автора на одни и те же предметы во всех отделах апокрифа. «В различных частях книги Еноха, говорит Лянген, мы не находим изменения или дальнейшего развития какого-либо учения, не находим теологического или философского шага вперед»⁸⁰; такого согласия в воззрениях нельзя никоим образом ожидать от нескольких авторов. Что же касается противоречий, находимых в книге Еноха защитниками гипотезы фрагментов и интерполяций, то почти все они при серьезном разборе оказываются совершенно фиктивными; чем более разрабатывается апокриф, чем подробнее и глубже раскрывается его содержание, тем яснее обнаруживается единство воззрений его автора. Если даже допустить существование в апокрифе некоторых противоречий, то и в таком случае нет нужды прибегать к произвольным теориям о многочастном составе книги Еноха: псевдо-Енох не настолько был сосредоточен и внимателен, чтобы остаться верным самому себе даже в деталях, в мельчайших частностях, особенно в таком громадном произведении, где сообщается масса всевозможных сведений.

Лоранс, как мы сказали выше, смотрел на книгу Еноха, как на сборник нескольких трактатов вследствие того, что она не ограничивается каким-нибудь одним предметом⁸¹. Замечание это вполне справедливо: дошедший до нас апокриф действительно представляет в некотором роде энциклопедию, заключающую в себе сведения по различным отраслям знания; автор является здесь пророком и историком, тайновидцем и астрономом, моралистом и физиком; он хочет обнять своею мыслью весь мир как видимый, так и сверхъестественный, в его настоящем, прошедшем и будущем. Но это-то самое и говорит в пользу единства писателя книги Еноха: цель автора была – представить полный взгляд на всю вселенную с точки зрения богооткровенного учения; если признать теперь некоторые отделы апокрифа позднейшими интерполяциями, то книга не будет соответствовать указанной цели, она не будет обнимать своим содержанием всех предметов и явлений мира. Кроме того автор, как еврей, по самому характеру своих воззрений на вселенную, как на единое, нераздельное целое, естественно должен был, заговорив о природе и ее тайнах, коснуться всех ее областей. «Еврейская поэзия природы (или вообще воззрение на природу), говорит Гумбольдт, отличается тем, что она, как отражение идеи единобожия, всегда обнимает целое мироздание в его единстве, всю земную жизнь и сияющие небесные пространства. Редко останавливается она над отдельными явлениями; её радует только созерцание великих масс… В одном 103 псалме изображается как небо, так и земля»⁸².

Но если книга Еноха есть произведение одного автора, а не сборник нескольких трактатов, то каким образом в книге Юбилеев и «Заветах 12 патриархов», а также у Оригена и Георгия Синкелла⁸³ упоминается о нескольких книгах, а не об одной? Не служит ли это доказательством того, что древние, лучше нашего знавшие первоначальный состав книги Еноха, считали её за сборник писаний, принадлежащих разным авторам и разным эпохам⁸⁴. Возражения эти, по-видимому основательные, совершенно устраняются, если принять во внимание тот несомненный факт, что указанные писатели говорят только о современном им составе книги Еноха, как мы говорим, например, о пяти книгах Иринея «Против ересей», а вовсе не о том, произошла ли она от одного, или нескольких авторов. Апокриф Еноха по своему разнородному содержанию может быть рассматриваем, как сборник нескольких книг или отделов, но это разделение на книги лежит в самом существе предметов содержащихся в апокрифе, а не в происхождении книги от многих авторов⁸⁵; см. кн. Ен.104:13.

Обобщая сказанное, мы приходим к такому выводу: апокрифическая книга Еноха должна быть рассматриваема в общем своем виде, как произведение одного автора и одной эпохи; бесспорною прибавкою можно считать только главы: 60, 65–69:25 и 54:7–55:2; заключительная глава (108) должна быть отнесена к числу сомнительных. Но эфиопский перевод сохранил до нашего времени книгу Еноха далеко не в первоначальном виде: в нынешней книге есть перестановки и значительные опущения. Существование пропусков не может подлежать ни малейшему сомнению уже потому, что в греческих фрагментах, сохраненных у Георгия Синкелла, есть один значительный отрывок из книги Еноха, который не сохранился в эфиопском тексте. Повторяем, что при исследовании вопроса о составе книги Еноха требуется необыкновенная осторожность, так как с одной стороны сохранившийся текст ее есть перевод уже со вторых рук, а с другой – самый эфиопский язык в настоящее время представляет для ученых еще очень значительные трудности⁸⁶. Во всяком случае признание единства книги Еноха может привести исследователей к более верным и безопасным выводам, чем все высказанные до сих пор гипотезы фрагментов и интерполяций, произвольность которых открывается уже из их разнообразия.

Основываясь на догматическом и нравственном учении, исследователи апокрифической книги Еноха считали ее автором то христианина, то ессея, то ортодоксального иудея. Взгляд на книгу Еноха, если не на всю, то на большую ее часть, как на произведение христианского автора, в прежнее время был едва ли не самым распространенным. Защитниками его были Сильвестр де-Саси, Люкке⁸⁷, К. Гоффман, Гильгенфельд, Вейссе, Филиппи, Коляни⁸⁸ и др. Все доводы, приводимые этими учеными в защиту своего воззрения, за недостатком внешних исторических свидетельств, заимствуются исключительно из содержания апокрифа и главным образом из его догматического и нравственного учения; на это-то учение мы и обратим свое внимание.

До сих пор исследователи псевдэпиграфа совершенно упускали из виду учение псевдо-Еноха о Боге; между тем в этом учении есть такие особенности, которые могут дать прямое указание на автора апокрифа. Во всей книге псевдо-Еноха Бог, при всех Своих бесконечных совершенствах, нигде не является абсолютным Духом; Он всюду изображается антропоморфическими чертами. Можно, конечно, предполагать, что автор говорит только символически, образно, и приписывает Богу человекообразные черты в том же смысле, в каком приписывали их Господу богодухновенные писатели; но некоторые места книги Еноха прямо говорят против этого предположения. Так в 14 и 70 главах изображается величественный престол, на котором восседает Господь, как могущественный Царь небес, окруженный тмами ангелов; в этом описании все нужно понимать в буквальном смысле, потому что Енох видит все это чувственными очами, а не в пророческом видении; так по крайней мере должно понимать 70 главу. Правда, это описание псевдо-Енох, очевидно, заимствовал у пророка Даниила (1 глава); но тогда как у последнего в конкретных образах только символически изображается слава «Ветхаго денми», у псевдо-Еноха описывается действительное жилище Господа, как существа пространственного и телесного: по 70 главе Енох видит это жилище на ряду с хранилищами звезд и небесных светил; между тем последние он созерцает чувственными очами, следовательно, и жилище Божие он видит как конкретный предмет, подлежащий восприятию внешних чувств. Нечего и говорить, что такое чувственное представление Господа слишком далеко от возвышенного христианского взгляда на Бога, как на существо абсолютно-духовное. Кроме этого в книге Еноха Бог нигде не является Богом любви и бесконечной благости; Он милосерд и долготерпелив, но в ветхозаветном смысле этих слов, поэтому Он требует и от людей только строгого послушания Своей воле, а не любви: Бог псевдо-Еноха есть скорее Бог гнева (55:3) и мщения (48:7), чем Бог христианской любви. Нередко даже Он изображается в книге Еноха с человеческими несовершенствами: Он иногда осуждает Свои действия, как неправильные (55:1), выслушивает советы и замечания от ангелов (9:4–11), остается покойным и даже радуется при виде страданий Своего возлюбленного народа (89:58) и т. д. Как далек псевдо-Енох от христианских понятий о Боге, видно уже из того, что он нигде не намекает на учение о Святой Троице, составляющее сущность всего христианства⁸⁹.

Защитники христианского происхождения книги Еноха чаще всего ссылаются на учение её о Мессии, которое раскрыто здесь с особенною подробностью, хотя и не со всех сторон. Мессия является в книге Еноха главным образом как Судия и Владыка всего человечества; Он выше всех других сотворенных существ, так как только Ему одному принадлежит власть и право суда над миром; впрочем это право Он имеет не от Самого Себя, а от Бога, который посадил «Избранного на престол Своей славы» и дал Ему полномочие «судить все деяния святых на небе и взвешивать их поступки весами» (61:8). В силу этой власти Мессия судит не только языческих властителей, угнетавших Израиля, но и всех иудеев, как праведников, так и грешников (62 и 63 главы); Его суду подлежат даже падшие ангелы (55:4; ср. 69:27–28); однако во всех судах Он действует только «во имя Господа духов», а не по собственной воле (55:4). Пред Избранным, как пред Судиею мира, трепещут все цари и властители земли, умоляя Его о милосердии и прославляя Его величие (62 глава). Вообще Мессия велик и могуществен только по дарованному ему праву – быть Судией мира; в этом все Его величие и слава, поэтому-то престол, на котором восседает Избранный при совершении суда, называется престолом Его славы (69:29; 62:5), а самый день великого суда – днем Избранного (61:5).

В некоторых местах книги Еноха Мессии приписывается владычество над всем, т. е. над всею сотворенною тварью (62:6); поэтому пред Ним преклоняются, Его восхваляют и превозносят все, владеющие землею (62:6, 9); даже неразумная природа «служит владычеству Помазанника», так что металлические горы «слабеют под Его ногами» подобно сотовому меду пред огнем и воде, спадающей на горы (52:4, 9). Но эта власть есть только могущество земного царя, получившего временное полномочие от Бога. Мессия выше всех земных царей только по объему, по обширности Своей власти: царство последних ограничивается известною территорией, тогда как царство Мессии обнимает все человечество (46:4). Вся Его слава и сила есть временный дар Господа духов, по Своей же природе Он ничем не отличается от прочих сотворенных существ; поэтому псевдо-Енох нередко поставляет Его наряду с другими избранными (праведными иудеями) и с сонмом небожителей (40:5; 61:10).

В числе свойств, выделяющих Избранного из ряда прочих сотворенных существ, псевдо-Енох указывает на Его особенную праведность: «Сын человеческий имеет правду, говорится в 46:3, и правда живет при Нем»; но и это свойство не есть божественное, потому что подобного рода праведностью будут обладать после всеобщего суда все избранники мессианского царства (5:8,9; 10:21–22; 39:5; 45:5 и т. д.). Что касается мудрости Мессии, то она состоит только в знании таких сокровенных вещей, которые недоступны другим смертным (46:3); эта мудрость так же мало напоминает Божественное всеведение и премудрость, как и мудрость патриарха Еноха, превышающая всякое человеческое ведение (37:4). Вообще в книге Еноха Мессия нигде не выступает как лицо Божественное; считая Его тварью, автор апокрифа ни разу не дозволил себе назвать Его каким-нибудь божеским именем; он не приписывает Ему ни вечности, ни всемогущества, он никогда не выставляет Его Творцом и Промыслителем мира и т. д. В представлении псевдо-Еноха Мессия рисовался настолько же великим, насколько Он был велик для каждого ветхозаветного иудея, по мнению которого Он призван только совершить суд над человечеством, сокрушить владычество язычников и даровать избранным сынам Израиля полное господство над миром⁹⁰.

В апокрифе нет и следа ни обожествления Мессии, ни вочеловечения Бога. Здесь только однажды делается, по-видимому, указание на божественную природу Мессии, и именно в 105 гл. 2 ст., где Он называется Сыном Божиим; но употребляется ли здесь это название в собственном, ипостасном, или, как выражается Филиппи⁹¹, в метафизическом смысле, – в смысле действительного сыновства, или же оно указывает только на внешнее усыновление Мессии Богом, подобное, например, усыновлению целого избранного народа или ангелов, – это вопрос, на который трудно ответить категорически. Однако нужно скорее согласиться со вторым предположением, так как в книге Еноха такое усыновление со стороны Бога ожидает всех участников мессианского царства (1:8)⁹². Люкке думает, что Мессия называется в книге Еноха Сыном Божиим в ветхозаветном смысле теократического царя⁹³.

Учение о Мессии, как о Логосе, едва ли было известно псевдо-Еноху. Правда, в 90 гл. 38 ст. встречается выражение: «Первый между ними (т. е. Мессия между избранными сынами Израиля) был Слово и само Слово сделалось великим зверем» и т. д., но даже сами защитники высказывают сомнение в подлинности этого места⁹⁴. В указанной главе речь делается вполне естественною только при опущении этой очевидной вставки: «и я видел, как весь род зверей полевых и птиц небесных изменился, и все они стали белыми тельцами; и Первый между ними сделался великим зверем, и имел большие и черные рога на своей голове». Притом употребленное в эфиопском тексте слово нагар соответствует греческому ῥῆμα, между тем как новозаветный Λόγος всегда переводится словом каль⁹⁵. Некоторые ученые думают даже, что слово нагар в настоящем месте – нужно понимать, как наименование неизвестного великого зверя⁹⁶.

Впрочем мы, может быть вопреки истине, допустим даже и то предположение, что псевдо-Енох называет Мессию Сыном Божиим в собственном, ипостасном смысле, что ему известно учение о Логосе и т. д.; следует ли отсюда, что ветхозаветные писания ничего не могли сообщить автору о тайне богочеловечества Мессии? «Как в древнее, так и в новое время мы встречаем среди ученых богословов многочисленные и разнообразные попытки удалить из ветхозаветных пророчеств логологический элемент и путем искусственного экзегеса стушевать в них богочеловеческие черты предвозвещаемого Мессии»⁹⁷. Этот верно подмеченный факт объясняет отчасти и желание некоторых ортодоксальных немецких богословов доказать зависимость книги Еноха от новозаветной письменности: если быть совершенно беспристрастным, то в писаниях Ветхого Завета можно найти такое подробное учение о лице Богочеловека, какого нельзя встретить у псевдо-Еноха. Нам нет нужды останавливаться на христологическом учении всех канонических книг Ветхого Завета⁹⁸; для нашей цели достаточно указать на мессианские пророчества Даниила, которому главным образом старался подражать псевдо-Енох. Сын человеческий, по пророческим видениям Даниила, есть вечный царь мира: владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится; Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы и племена служили Ему. Он выше всех земных владык, так как последние «восстают от земли» (Дан.7:17), между тем как Сын человеческий является с облачной высоты, что́ служит несомненным признаком божеского величия (Дан.7:13–14)⁹⁹. Понимал ли ветхозаветный иудей эти пророчества о божественной личности Мессии и мог ли, таким образом, псевдо-Енох в своем христологическом учении руководиться только этими пророчествами, – это вопрос, который нужно решить в положительном смысле не только на основании общих соображений, но и на основании фактических свидетельств древней иудейской письменности. Если Бог давал постоянные обетования о Мессии, то, очевидно, хотел подготовить чрез это слабый ум человеческий к вере в Спасителя, чтобы он заранее освоился с величайшею из тайн новозаветного домостроительства. Странно и непоследовательно было бы предполагать после этого, что дохристианский иудей не знал учения о Мессии, как божественном Лице: ветхозаветные откровения сообщались вовсе не для того, чтобы их никто не понимал. Несомненно, что лучшие сыны Израиля более или менее ясно представляли себе божественные черты Логоса, хотя и примешивали сюда некоторые ложные чаяния. Учение о Боге-Слове мы встречаем около времен Иисуса Христа не только в александрийских писаниях, но и в палестинских¹⁰⁰. «Очень распространено мнение, говорит М. Николя, что учение о Слове было известно только александрийскому иудейству: это мнение положительно ложно. Доктрина о Логосе присуща всем фракциям ветхозаветного иудейства, жившего пред явлением Иисуса Христа; она встречается как в сочинениях палестинского происхождения, так и в сочинениях написанных в Александрии»¹⁰¹. В подтверждение этого можно указать на таргумы Онкелоса и Ионафана, где Логос описывается положительно такими же чертами, какими изображает его и Филон; разница только в том, что последний хочет придать своему учению философскую окраску, тогда как у первых это учение является проще и нагляднее. По указанным таргумам, Слово Божие (מֵימְרָא דַיְוָ) (מֵימְרָא דַיְיָ) (מֵימְרָא דַיְ») есть Посредник между Богом и миром, поэтому он участвует во всех богоявлениях; связь между Ним и Богом самая тесная (хотя непонятная и таинственная), так что нельзя указать характеристического различия между Словом Божиим и Иеговою. Логос сотворил мир и установил в нем порядок; Он сообщает откровения, промышляет о мире, царствует над избранным народом и ходатайствует за него пред Богом¹⁰². Правда, в таргумах Логосу никогда не усвояется названия «Иегова» или «Бог», как у Филона, но зато Он изображается чертами чисто божественными, так что сомневаться в сверхъестественной природе этого Логоса едва ли возможно¹⁰³. Вообще, учение о Слове Божием у палестинских иудеев было не менее распространено, чем в Александрии; М. Николя доказывает даже, что первоначальное происхождение доктрины о Логосе нужно относить не к Александрии, а к Палестине¹⁰⁴.

Гораздо более говорят за христианское составление книги Еноха те места ее, где, по-видимому, высказывается мысль о до-мирном существовании Мессии, или о так называемой преэкзистенции. «Прежде чем солнце и знамения были сотворены, читаем мы в 48 гл., прежде чем звезды небесные были созданы, имя Сына человеческого было названо пред Господом духов. И Он был избран и сокрыт пред Ним (пред Господом) прежде даже, чем создан был мир; и Он будет пред Ним до вечности» (48:3 и 6). Как понимать здесь преэкзистенцию Мессии? Не говорится ли здесь о до-мирном предопределении и избрании Его на служение иудейскому народу? Если принять во внимание, что по книге Еноха раньше сотворения солнца и звезд было названо пред Господом духов только имя Сына человеческого, то мы имеем некоторое право предположить, что псевдо-Енох понимал предсуществование Мессии не в смысле реального бытия Его до творения мира. Это подтверждается еще и тем, что сокровенное состояние Мессии у Господа противополагается откровению Его избранным¹⁰⁵; но так как под этим откровением нужно разуметь Божественные обетования ветхозаветным праведникам о будущем служении Мессии, то, следовательно, и сокрытие Его нужно понимать не в реальном, а в идеальном смысле, то есть в смысле до-мирного избрания (но не существования) Мессии. А такое воззрение псевдо-Енох мог заимствовать из канонических книг Ветхого Завета, так как уже в псалмах пророка Давида эта идея о до-мирном предъизбрании Мессии высказывается очень ясно: есть прямые указания даже и на реальное существование Сына Божия от вечности, так что псевдо-Еноху могло быть известным и этого рода предсуществование Избранного.

Вообще учение о сверхъестественной природе Мессии выступает в апокрифе Еноха более чем неясно, так что нужно допустить много натяжек и произвольных толкований, чтобы признать невероятным мнение тех, которые доказывают положительное отсутствие этого учения в книге Еноха. Псевдо-Енох видит в Мессии только человека и потому приписывает Ему такие наименования, которые выдают его ветхозаветный взгляд на Избранного. Особенно часто в книге Еноха употребляется в приложении к Мессии название – Сын человеческий (46:1–2; 48:2 и дал.; 62:7; 63:11 и т. д.). Такое наименование, как известно, сделалось общеупотребительным только со времени новозаветной письменности; но это еще вовсе не дает права утверждать, как делают некоторые¹⁰⁶, будто псевдо-Енох не мог заимствовать его из ветхозаветных книг; образцом для своего произведения псевдо-Енох взял книгу пророка Даниила и отсюда же (Дан.7:13) заимствовал название Мессии Сыном человеческим; это тем более несомненно, что как в книге Еноха, так и в пророчествах Даниила с этим названием соединяется представление о славе Мессии и Его владычестве над всеми племенами (Дан.7:13–14; ср. кн. Ен.46:2–6; 48:2–7; 62:7–9 и т. д.), между тем как в новозаветной письменности это наименование в большинстве случаев указывает на униженное состояние Спасителя (Мф.8:20; 17:22; 20:28; Мк.8:31; 9:31; Лк.9:58). Кроме того, название Сын человеческий употребляется в книге Еноха не исключительно только в приложении к Мессии; оно иногда прилагается и к обыкновенным людям, например, к самому Еноху (71:14); отсюда видно, что псевдо-Енох употребляет его вовсе не в новозаветном смысле. Нужно при этом помнить, что выражение «Сын человеческий» в Ветхом Завете употреблялось некоторыми священными писателями весьма часто и с особенною любовью: так, в книге пророка Иезекииля «сын человеческий» (надо зафиксировать это написание на иврите без разрыва) (בֶּן־אָדָם) употребляется по отношению к самому Иезекиилю почти девяносто раз.

Наименование Мессии – Сыном мужа, дважды употребленное в Ен.69:29, с полною ясностью говорит за то, что псевдо-Енох не знал исторического Христа, рожденного без участия мужа. Гингенфельд¹⁰⁷ и Филиппи¹⁰⁸ допускают предположение, будто эфиопский переводчик без разбору переводил греческое ἄνθρωπος словами человек и муж, так что название Сын мужа нужно считать тожественным с наименованием Сын человеческий; но во 1-х, это предположение совершенно произвольно, а во 2-х, оно невероятно: мог ли эфиопский переводчик, как христианин¹⁰⁹, веровавший в безмужнее зачатие Спасителя, допустить такую грубую ошибку в переводе, если бы в греческом оригинале действительно стояло – υἱὸς τõυ ἀνθρώπου, а не ὑιὸς τοῦ ἀνδρὸς?

Нет намека на знакомство автора с христианским учением и в том, что он прилагает к Мессии название Сын жены (62:5). Дилльман, Эвальд и даже Филиппи¹¹⁰ единогласно признают, что это название, насколько можно судить по контексту речи употреблено в книге Еноха вовсе не на основании Быт.3:15, а следовательно и не в том смысле. Таким образом псевдо-Енох прилагает к Мессии наименование – Сын жены в том же смысле, как и «Сын мужа», обнаруживая этим то, что он не знал безмужнего зачатия Спасителя от Девы и видел в Его лице простого человека, подобно всему дохристианскому иудейству¹¹¹. Мессия, по книге Еноха, выше всех других людей не по Своей природе, а только по великости Своего дела, для которого Он предназначен. Ему по преимуществу прилично наименование «Избранного» (40:5; 45:3; 49:2 и т. д.), хотя это же название неотъемлемо и от других праведников. Он полный человек, поэтому и по Своему рождению (90:37) не отличается от обыкновенных праведников, как, например, Сифа (85:8), Авраама (89:10), Исаака (89:11–12); мало того, рождение некоторых праведников, например, Ноя (106 гл.), сопровождается некоторыми чудесами, тогда как рождение Избранного не отличается ничем особенным.

Чтобы совсем покончить с вопросом об отношении книги Еноха к новозаветной христологии, следует указать еще на один весьма важный факт: псевдо-Енох не знает Мессии в состоянии унижения, а изображает его только, как Судию и Владыку мира, «пред которыми все принижается и погибает»¹¹². В этом отношении он говорит гораздо даже менее, чем ветхозаветные пророки, которые предсказывали, что Мессия будет кроток и незлобив, подобно агнцу (Ис.53:7), что Он «трости сокрушены не преломит» (Ис.42:3), что Ему предстоит подвергнуться людской злобе, претерпеть бесчестие и умереть позорною смертью (Ис. 53 гл.). Псевдо-Енох не знает Мессии Искупителя, призванного освободить человечество от ига греха: по его мнению, цель явления Избранного должна состоять только в том, чтобы осчастливить праведных иудеев и сделать их владыками над язычниками (90:30). Одним словом, он не знает исторического Христа и потому ни слова не говорит ни о Его сверхъестественном рождении, ни о Его чудесах и всенародной проповеди, ни о Его смерти, погребении, воскресении и вознесении. Объяснять это молчание автора тем, что он будто бы «остерегался говорить прямо об исторических событиях, так как в этом случае он слишком бы очевидно вышел из своей роли древнейшего патриарха»¹¹³, нельзя уже потому, что автор не боится, например, говорить определенно о потопе и Ное (89:9–10), об Аврааме, Исааке, Измаиле, Исаве и Иакове с двенадцатью сыновьями (89:11–12), о Моисее и Аароне (89:16–38), о пророке Илии (89:52) и т. д., хотя все эти личности жили после патриарха Еноха.

Переходим затем к эсхатологии книги Еноха. Учение о последней судьбе мира стоит в изучаемом нами апокрифе на первом плане и потому раскрыто с замечательною полнотою; но при всем том оно страдает недостатком ясности и хронологической последовательности, вследствие чего становится почти невозможным нарисовать полную картину последних времен по апокрифу Еноха¹¹⁴. Здесь даже встречаются по-видимому прямые противоречия, примирить которые по меньшей мере не легко. Понятно после этого, что на основании эсхатологического учения книги Еноха слишком рискованно делать категорические заключения относительно иудейского или христианского происхождения самой книги.

В апокрифе псевдо-Еноха, как и вообще в Ветхом Завете, не делается точного разграничения между первым и вторым пришествием Мессии; Он должен явиться только однажды для открытия Своего блаженного царства. Явлению Мессии будет предшествовать последняя борьба избранного народа с язычниками, которая окончится поражением последних (56 гл.: ср. 90:18); Сам Господь выступит против врагов теократии с посохом гнева и даст Своему народу великий меч для поражения язычников (90:18–19; 91:12); в этот «период меча» откроется bellum omnium contra omnes (очевидно, эта война будет происходить только между отверженною частью человечества, 56:7); сын не будет знать своего отца и своей матери; земля наполнится кровью, в которой «кони будут ходить по грудь и колесницы потонут до верха» (100:1–3; 56:7). После этого откроется уже суд, и прежде всего над павшими стражами и непослушными ангелами (90:21–24; 91:15; 55:4); затем этому суду подвергнутся 70 пастырей, которым была вверена судьба иудейского народа во время плена, а наконец и все язычники и иудеи, как праведные, так и нечестивые (90:22–23, 25–27; 48 гл.; 61:8–9), после чего наступит осуждение всех нечестивых и прославление праведных (53 и 54 гл.). Тогда-то и откроется блаженное царство праведных: на месте древнего Иерусалима явится новый, в котором будет устроен дом для вечного царя (90:28–29; 91:13); в этот-то новый Иерусалим и соберутся от востока и запада все рассеянные иудеи (90:28–34; 57 гл.); тогда и умершие восстанут от своего временного сна и выйдут из преисподней (90:33; 51:1). Все избранные при этом нравственно обновятся; и вот тогда-то явится между ними Сын человеческий, который, как царь их и отец, будет вместе с ними «есть, ложиться и вставать» (90:35–38; 62:13–16). Прежнее небо тогда исчезнет и явится новое, которое будет сиять вечно; небесные звезды будут светить в семь раз ярче, чем прежде (91:16). – В некоторых местах книги Еноха говорится, что к участию в мессианском блаженстве будут допущены даже и все нечестивые, которые в это время обратятся к Господу и своим раскаянием заслужат свое прощение; мало того, даже язычники при явлении Мессии должны, по-видимому, измениться и соделаться наравне с праведниками достойными вступить в царство Мессии (90:33 и 37–38).

Некоторые места книги Еноха дают право предполагать, что автор ее склонялся к хилиазму. Так в 91 главе последние времена описываются таким образом: в восьмую седмину наступит период меча; все грешники получат тогда возмездие за свои насилия и будут преданы в руки праведных; последние же «приобретут домы своею справедливостью»; в эту же седмину будет устроен дом для великого Царя. В девятую седмину откроется первый суд над миром, после чего всякая неправда исчезнет с лица земли и мир будет присужден к погибели; тогда все люди обратятся на путь правды. Второй суд произойдет в конце десятой седмины; это будет уже суд на всю вечность; в это время совершится изменение во всей природе: прежнее небо уменьшится и исчезнет; все силы небесные будут светить в семь раз ярче прежнего; грех исчезнет навсегда, так что он не будет даже «именоваться более до вечности». С концом десятой седмины прекратится временная жизнь вселенной, так что «после этого будет много седмин без числа, в вечность во благо и в правду» (91:12–17).

Изложенное учение книги Еноха о последней судьбе мира, при всем своем сходстве с новозаветным учением, есть чисто ветхозаветное. В основе его лежат канонические писания Ветхого Завета и особенно пророчества Даниила. До нас не сохранилось таких надежных исторических памятников, из которых можно было бы узнать, какие эсхатологические воззрения имели иудеи незадолго пред явлением Спасителя¹¹⁵; путем сопоставления этих воззрений с учением псевдо-Еноха легче можно было бы доказать самостоятельность и независимость последнего от новозаветной письменности. Но и помимо этих исторических свидетельств не трудно видеть бесспорное родство изложенной эсхатологии с Ветхим Заветом. Псевдо-Енох не знал и не различал первого и второго пришествия Мессии, поэтому Его явление на землю, по апокрифу, должно сопровождаться всеобщим судом. Далее царство Мессии у псевдо-Еноха не есть βασιλεία τῶν οὐρανῶν новозаветных писателей; мессианское царство, которое должно открыться по книге Еноха после всеобщего суда, есть царство земное, чувственное: в нем праведники наслаждаются не лицезрением Бога, не своим духовным совершенствованием, а удобствами и благами временной жизни. Точно так же и наказание грешников псевдо-Енох понимает исключительно чувственно. Все это никак не может быть объяснено при признании христианского происхождения книги Еноха.

Откуда же мог заимствовать писатель апокрифа свои хилиастические воззрения? Ответ этот разрешится сам собою, если припомнить, что даже в новейшее время в среде ученых и умелых толкователей Писания встречаются люди искренно верящие и утверждающие, что пророк Даниил проповедовал хилиазм¹¹⁶. Чаяния земного и временного царства Мессии разделялись не одними только христианами, но и иудеями: так писатель 3-ей книги Ездры говорит, что царство Христа не будет вечным, а продолжится только 400 лет, после чего умрет Христос и откроется суд (3Ездр.7:28–29)¹¹⁷. Такие же хилиастические чаяния разделяются и талмудистами: они, сообразуясь с историей миротворения, откладывают шесть тысяч лет на период бедствий и страданий еврейского народа, а седьмое тысячелетие представляют себе, как праздник субботы для избранного народа, как время исполнения всех заветных надежд Израиля¹¹⁸. Что дохристианскому иудейству присущи были хилиастические чаяния, видно из свидетельства Иустина, который на вопрос Трифона: «действительно ли вы признаете, что народ ваш будет (временно) блаженствовать со Христом?» отвечал: «я тебе и прежде объяснил, что я и многие другие признают это, как и вы (иудеи) совершенно уверены, что это будет»¹¹⁹. Многие ученые не сомневаются даже и в том, «что первоначальное явление хилиазма в истории христианской церкви совершилось на почве национально-иудейских традиций, где он в первый раз и сформировался под влиянием национально-иудейских представлений славного мессианского царства»¹²⁰.

Нам нет нужды останавливаться на учении псевдо-Еноха об ангелах и злых духах, так как даже защитники христианского составления апокрифа находят здесь слишком мало общего с новозаветной ангелологией. В учении о добрых духах еще есть некоторые черты, напоминающие христианские воззрения, но это объясняется тем, что в Ветхом Завете это учение было раскрыто уже довольно подробно и христианство не привнесло в него ничего существенно нового. В учении же о злых духах псевдо-Енох совершенно расходится с новозаветными писаниями; вся его демонология основывается исключительно на народных иудейских воззрениях, образованию которых немало способствовал маздеизм во время персидского владычества¹²¹. Сами защитники христианского происхождения книги Еноха не могут найти в демонологии апокрифа пунктов сходства с христианством и ограничиваются очевидными натяжками; Филиппи, например, сказавши, что в некоторых местах книги Еноха учение о духах излагается с ясностью Нового Завета и даже с догматическою определенностью, подтверждает это заверение тем, что в книге Еноха наказание злых духов считается неизбежным, что для диавола и его воинства не допускается восстановления (14–16 гл.); но этак пожалуй можно доказать не только происхождение, например, христианства от маздеизма, но и наоборот, да и вообще что угодно. Странно после этого слышать от Вейссе и Филиппи подобного рода категорические уверения, что для признания дохристианского происхождения книги Еноха «нужно признать христианство пред христианством, ибо книга настолько согласна во всех существенных пунктах с учением Нового Завета, исключая ясного указания на исторического Христа, что примера этому нельзя найти во всех известных нам произведениях не только дохристианского, но и после-христианского иудейства»¹²².

Характер нравственных воззрений псевдо-Еноха еще более подтверждает его незнакомство с христианством. Сущность добродетели сводится в книге Еноха к послушанию воле Божией, к исполнению Его повелений (5:4); христианской любви автор апокрифа не знал, да и не мог знать, потому что Бог представлялся ему не любвеобильным Отцем, а грозным, хотя и милосердым Владыкою мира, требующим от каждого безусловной покорности Себе. Понятно, что при таком воззрении не может быть и мысли о каких-нибудь высших, духовных побуждениях к исполнению нравственного закона: все они сводятся к обещанию благ в земной жизни, или же в будущем царстве Мессии. Впрочем, иногда нравственные воззрения псевдо-Еноха отличаются такою возвышенностью, которая близко напоминает писания пророков и даже христианство; в этом отношении он может быть поставлен наряду с Иисусом сыном Сираха и автором книги Премудрости Соломона.

Представленного обзора догматического и нравственного учения книги Еноха, кажется, вполне достаточно для того, чтобы видеть в ее авторе иудея, нисколько не знакомого с новозаветным откровением; псевдо-Енох всюду следует только ветхозаветным писаниям и нигде не обнаруживает ни малейшего знакомства с христианской догматикой и моралью: он иудей и по воззрениям, и по характеру своего писания, и по отдельным выражениям¹²³. Достойно замечания, что псевдо-Енох считает установления Ветхого Завета вечными и непреложными; так, по его словам, закон Моисеев дается для всех будущих родов, храм Соломонов устрояется навсегда и навечно и т. д.; в устах христианина, и особенно пережившего Апостольский Собор в Иерусалиме подобного рода мысли едва ли возможны.

Но если автор книги Еноха был иудей, то не принадлежал ли он к одной из тех сект, которые образовались в среде иудейства пред явлением Спасителя? В своем произведении псевдо-Енох является строгим ревнителем иудейских верований и особенно сильно восстает против врагов избранного народа. Подобная нетерпимость к язычеству была в характере фарисейства, которое, как известно, особенно строго оберегало иудейскую самостоятельность в сфере жизни и мысли: богооткровенный закон и национальная независимость от других народов были предметом постоянной заботы для древнего и истинного фарисея. Но это родство псевдо-Еноха с фарисейством еще не настолько характерно, чтобы считать изучаемый апокриф фарисейским произведением. Фарисей желал всю свою жизнь, каждый поступок, каждый шаг подвести под закон, который заменял для него всю религию: кроме внешнего исполнения закона, иногда даже и без всякого участия сердца, он не знал никакого другого отношения к Богу. Совершенно другого характера нравственно-религиозные воззрения псевдо-Еноха: законная праведность для него не была истинным благочестием, поэтому-то, может быть, он самое слово закон в смысле Моисеевых постановлений употребляет в своем произведении только дважды (108:1 и 93:6), а без закона фарисей так же немыслим, как нынешний еврей без Талмуда. Даже враждебное отношение его к язычеству далеко не таково, какова ненависть фарисея, смотревшего на иноверца как на отребье человечества: псевдо-Енох, как мы видели, иногда даже считает язычников способными и достойными вступить в царство Мессии, а это несовместимо с узконациональным взглядом фарисея на царство Мессии. В этом отношении великая пропасть между псевдо-Енохом и фарисейством, – тем фарисейством, которое в своей ненависти к язычеству доходило до проповеди: «лучше среди язычников убивай; лучшему среди змеев раздробляй голову»¹²⁴. Вообще автор книги Еноха слишком симпатичен для того, чтобы можно было видеть в нем фарисея. «При глубоко духовном понимании религии, говорит Лянген, псевдо-Енох совершенно чужд крайностей фарисейства: в его писании веет дух ветхозаветной поэзии и возвышенных пророчеств с их неисчерпаемым богатством религиозных образов, к пониманию которых едва ли было способно окостеневшее в мелочной казуистике сердце фарисея»¹²⁵.

Еще менее книга Еноха имеет общего с саддукейством. Псевдо-Енох предлагает в своем произведении подробное учение об ангелах и злых духах; он верит в бессмертие души, воскресение мертвых и в будущее воздаяние после суда; он допускает участие Промысла в истории человечества, принимает весь канон священных книг, так как пользуется всеми писаниями Ветхого Завета; наконец, проповедует строгую нравственность, сильно вооружаясь против всякой роскоши и богатства; все это такие черты, в которых не видно положительно ничего саддукейского¹²⁶. Насколько воззрения псевдо-Еноха далеки от саддукейского направления, можно заключать уже из того, что Прессансе считает борьбу с саддукейством целью всей книги Еноха; автор апокрифа, говорит он, «хотел сразить этот иудейский эпикуреизм, уединявший Бога как можно дальше от мира и устранявший всякое вмешательство Его как в природу, так в историю»¹²⁷.

Со времени Йеллинека¹²⁸ в среде ученых исследователей книги Еноха возникло мнение о ессейском происхождении апокрифа. Насколько известно, между ессеями обращалось очень много тайных (апокрифических) книг, подобных псевдэпиграфу Еноха; уже это одно обстоятельство могло навести ученых на мысль, что книга Еноха написана ессеем. Затем, главное положения ессейства: «нужно чтить Бога только в духе и истине, посредством добродетели сердца», вполне согласно с общим направлением книги Еноха, чуждой Моисеевой законности. Далее, любовь ессеев к символике¹²⁹, подробное учение об ангелах, составлявшее по свидетельству Иосифа Флавия существенную часть ессейской догматики¹³⁰, аскетическое направление в морали, осуждавшее всякую роскошь и даже удобства жизни, все это такие черты религиозно-нравственных воззрений ессейства, которые очень сильно напоминают изучаемый нами апокриф. Но при всем этом едва ли возможно считать псевдо-Еноха ессеем. Если ессеи уважали тайные книги, то эти книги, вследствие строгой замкнутости школы, составляли исключительное достояние только этой именно школы; между тем псевдо-Енох пишет свое произведение не для какой-нибудь партии и потому предназначает его не только для современников, но и для будущих поколений (37:2, 3; 82:2); он даже рассчитывает на перевод своего сочинения на другие языки (104:11), чего нельзя ожидать от ессея: национальные предубеждения, по замечанию некоторых¹³¹, укоренились в секте ессеев пожалуй тверже даже, чем в фарисействе, так что едва ли эта секта могла допустить замену национального языка каким-нибудь иноземным. Высокий взгляд на религию, как на духовный союз с Богом также не дает права видеть в псевдо-Енохе последователя ессейства; если в книге Еноха не замечается склонности к внешней законности и обрядности в религии, то там также нет речи и о том, что духовное богопоклонение составляет всю сущность религии, что в деле спасения человека не имеет никакого значения внешнее богопочтение и т. д. Что касается учения об ангелах, то оно вовсе не составляло исключительной особенности одного только ессейства; после вавилонского плена ангелология была очень распространена почти между всеми иудеями; это видно уже из того, что саддукейская секта, ставшая в оппозицию по отношению ко всем коренным принципам иудейства¹³², отвергла между прочим и учение о бесплотных духах, чем резко обозначила широкую распространенность его в современном иудействе: это же доказывается и древними талмудическими писаниями, авторы которых с особенною любовью занимались учением об ангелах¹³³. Некоторое пристрастие псевдо-Еноха к символике и аллегоризму легко объясняется апокалипсической формой его произведения, а также желанием его как можно ближе держаться своего образца, то есть книги пророка Даниила, где все видения представляются в символических образах. О нравственно-аскетическом направлении книги Еноха нечего говорить: оно было сродно каждому палестинскому иудею в период, предшествовавший явлению Христа; исключение составляли только саддукеи. Да притом в книге Еноха (за исключением только последней 108 гл.) аскетизм вовсе не дает себя особенно заметно чувствовать; даже сам Избранный нигде не изображается великим подвижником и аскетом, каковым представляли Его ессеи¹³⁴.

Вообще, гипотеза о ессейском происхождении книги Еноха основывается на очень шатких данных. «Все воззрения псевдо-Еноха, напоминающие собою ессейские доктрины, могли быть и действительно были общим достоянием каждого иудея, жившего благочестиво и нравственно»¹³⁵. К этому нужно присоединить, что в настоящее время сведения о секте ессеев слишком ограничены: единственные свидетельства об этой оригинальной школе можно почерпать из сочинений Филона и Иосифа Флавия, из которых каждый не беспристрастен; «первый из них, говорит Неандер, представляет ессейскую теософию вовсе не такою, какою она была в действительности, а какою ему хотелось видеть, с целью убедить греков, что ессеи могут служить образцом практической мудрости; а второй в этом случае следует своей обыкновенной привычке – придавать греческий колорит всем иудейским верованиям»¹³⁶. В силу этого было бы слишком рискованно на основании кратких и притом не беспристрастных свидетельств о секте ессеев защищать гипотезу о ессейском составлении книги Еноха.

Для определения общего характера и направления изучаемого апокрифа не лишне будет сказать еще несколько слов об отношении его к мировоззрению некоторых языческих народов. Со времени македонского владычества в среду иудейства стали глубоко проникать греческие воззрения, так что в период Асмонеев даже самые строгие и ревностные оберегатели национальной самобытности Израиля не могли избежать их влияния. Незаметно для самих себя они мало-помалу сроднялись с греческими воззрениями и примешивали их к своему религиозному учению. Особенно сильное влияние эллинизм оказывал на те пункты иудейского вероучения, которые не были достаточно раскрыты в богооткровенных писаниях, но в то же время чрезвычайно интересовали и затрагивали естественное любопытство иудея. Одним из таких пунктов было между прочим учение о загробной жизни, которое пред явлением Спасителя получило в среде иудеев самое полное раскрытие, главным образом благодаря греческой мифологии. Влияние последней на это учение очень ясно обнаруживается и в апокрифической книге Еноха. Описание жилища мертвых, заключающееся в 17 главе апокрифа, есть почти точная копия с греческих мифов об «аидовой мглистой области»; у псевдо-Еноха есть указание и на страшные адские реки (Ахерон, Флегетон, Стикс и Коцит), и на океан, обтекающий землю и принимающий в себя заходящее солнце, и на положение ада на западной стороне земли и т. д.¹³⁷. В апокрифе заметны некоторые следы греческих воззрений и при описании различных явлений природы: но об этом будет у нас речь при объяснении книги Еноха.

Нельзя отрицать и того, что псевдо-Енох находился под некоторым влиянием персидского мировоззрения. Несомненно по крайней мере то, что подробное учение книги Еноха об ангелах и злых духах обязано своим происхождением главным образом маздеизму, который придавал ангелологии весьма важное догматическое значение¹³⁸. На зависимость автора апокрифа от маздеизма указывает отчасти также и любовь его к символике света и огня (кн. Ен.14 и 71 гл.), хотя впрочем подобного рода символика играла важную роль не только у персов, но и у всех вообще семитических народов¹³⁹. Немецкий ученый Моверс¹⁴⁰ обратил внимание на очень близкое сходство описания жилища Божия у псевдо-Еноха (14 гл. ср. 71 гл.) с представлением ассириян о жилище верховного Бога – Бэла; сходство это действительно настолько близко, что простирается по-видимому и на некоторые частности; но свое описание величественного престола «Господа славы» псевдо-Енох заимствует из пророческого видения Даниила (Дан.7:9, 11), где небесное жилище Господа изображается в тех же самых чертах, в каких и у писателя апокрифа¹⁴¹.

Обобщая все сказанное, мы приходим к такому выводу: апокрифическая книга Еноха как по догматическому, так и по нравственному учению не может быть отнесена ни к произведениям христианским, ни к писаниям древнего иудейского сектантства. Несмотря на некоторую, впрочем, очень незначительную, примесь иноземных идей, эта книга отличается чисто ортодоксальным иудейским направлением, чуждым крайнего ригоризма фарисейства, либерализма саддукейства и строгой замкнутости ессейства. В этом отношении книга Еноха является, как выразился Иос. Лянген, monumentum orthodoxiae, то есть памятником дохристианского иудейства, которое наиболее убереглось и не поддалось влиянию язычества и иудейского сектантства. Такой взгляд на книгу Еноха находит себе оправдание уже в том, что автор ее всюду хочет стоять на почве богооткровенных писаний Ветхого Завета; если в некоторых местах он по-видимому и уклоняется от богооткровенного учения Ветхого Завета, то это уклонение есть только следствие своеобразного понимания Священного Писания. Зависимость апокрифа от богооткровенного учения замечается не только в его общем характере и направлении, или в его догматическом и нравственном учении, но даже в языке и отдельных выражениях, которые иногда целиком взяты из канонических книг. Псевдо-Енох дает место в своем произведении и народным мифическим воззрениям, но однако опять-таки только тем из них, которые образовались чрез своеобразное объяснение библейских мест. Замечательно еще то, что псевдо-Енох даже при изложении физических и астрономических сведений старается оставаться на почве богооткровенного писания; поэтому он каждый образ в канонических книгах, каждую метафору или сравнение, заимствованное из мира физического, понимает в буквальном смысле и кладет в основу своего естественно-научного мироописания¹⁴²; отсюда-то и явились в его сочинении детски-наивные рассказы о сокровищницах дождя и снега, о хранилищах молниеносных стрел и луков и т. д. Так как в книге Иова более всего сообщается сведений по части естествознания¹⁴³, то автор апокрифа при изложении своих воззрений на предметы и явления мира физического преимущественно пользуется этою книгою. Но главным и основным образцом для псевдэпиграфа Еноха послужила апокалиптическая книга пророка Даниила; псевдо-Енох заимствует из нее не только содержание и некоторые выражения, но, как было уже замечено, и самую форму для своих мнимо-пророческих откровений. Мы едва ли допустим преувеличение, если скажем, подобно Лорансу, что «книга Еноха есть довольно точная копия с пророчеств Даниила; каждая черта видения этого пророка может быть рассматриваема как тема, на которую работал псевдо-Енох, сообразуясь с учением и верованиями, заимствованными у иудеев его времени»¹⁴⁴, а главным образом с учением канонических писаний.

Если обратить внимание на очень возвышенную мораль книги Еноха, чуждую мелочной казуистики и внешней набожности фарисея, если припомнить, что в некоторых пунктах это нравственное учение приближается к нравоучению пророческих книг, то можно легко прийти к такому предположению: псевдо-Енох принадлежал к числу тех хасидимов, которые служили представителями древнего иудейства, не искаженного позднейшими наростами сектантских заблуждений, и из среды которых выродилась впоследствии школа Гиллера. Нравственные воззрения этой школы имеют весьма близкое соприкосновение с моралью книги Еноха: «люби мир и ищи его; не делай другому того, чего не желаешь себе; не ищи богатства и благ земных» и т. д.¹⁴⁵, все эти нравственные сентенции Гиллела есть только резюме моральных наставлений псевдо-Еноха (94–105 гл.). Но сходство Гиллела с псевдо-Енохом главным образом не в этих частностях, не в этих случайно высказанных сентенциях, а в общем характере их нравственно-религиозных воззрений; оба они видели в откровенном учении не кодекс законных предписаний, не сборник правил деятельности: они не далеки были от того, чтобы видеть в религии ее внутреннюю сторону, которая одна только может совершенствовать человека; они знали не Бога только иудеев, но Бога всего человечества, а потому считали и язычников достойными вступить в царство Мессии. Таким образом на псевдо-Еноха можно смотреть как на предшественника Гиллела, который был истинным хасидимом (благочестивым) не по ревности к закону, а по духовному пониманию религии. Впрочем, в книге Еноха замечаются уже отчасти и следы духовного вырождения иудейства, того иудейства, которое с особенною рельефностью вынаружилось в раввинизме и талмудизме. Трактаты книги Еноха о падших ангелах и злых духах, о происхождении на земле таинственных знаний (чародейства, волхвования и т. д.), о загробной жизни и т. д., очень и очень сильно напоминают талмудические мифы. Мы уже не говорим о ноевых прибавках, которые весьма легко принять за отрывки из каббалистических писаний.

Вопрос о времени жизни псевдо-Еноха более, чем все другие вопросы, относящиеся к исследуемому нами апокрифу, возбуждал споров и разногласий в ученом мире; но все эти споры почти нимало не уяснили сущности дела. И это вполне естественно: единственным основанием для решения этого вопроса при полном отсутствии ясных исторических свидетельств служили некоторые места самой же книги Еноха, которые вследствие своей темноты и символической прикровенности объяснялись и объясняются слишком различно, так что одни и те же места приводились в защиту и после-христианского происхождения книги Еноха и дохристианского. Самым надежным местом в книге Еноха, могущим дать более или менее точные указания на время жизни псевдо-Еноха, нужно считать конец 89 главы и начало 90, где символически изображается история еврейского народа от вавилонского плена до наступления мессианского царства. Вот в кратких чертах этот рассказ. – После того, как построена была высокая башня для Господа (Иерусалимский храм при Соломоне), овцы (иудеи) мало-помалу, опять как и прежде, стали уклоняться с пути истины, несмотря но многократное посольство к ним избранных овец (пророков), Господь в наказание «допустил много поражений над овцами в их отдельных стадах», затем оставил дом и башню (Иерусалим и храм) и предал овец «в руки всех диких зверей»; после этого он призвал 70 пастырей и поручил им управление над овцами; в то же время Он поставил для наблюдения за деятельностью этих пастырей «другого мужа», который должен был записывать, сколько каждый из них погубит овец по своей собственной воле и сколько по указанию Господа. Пастыри, получив власть над овцами, стали истреблять их более, чем им было дозволено, и предали их в руки львов и тигров, которые не только притесняли овец, но даже сожгли башню и разрушили тот дом. Муж-писец представил Господу отчет о деятельности пастырей и по его записи оказалось, что они истребили гораздо более, чем им было дозволено; по прочтении пред Господам эта запись была сложена и запечатана. После 12 часов правления первых пастырей, три овцы возвратились и начали строить разрушенный дом; несмотря на противодействие диких свиней, башня все-таки была возведена и в ней стали опять ставить стол, но хлеб на этом столе был скверен и нечист, так как глаза овец и пастырей были ослеплены; в течение этого периода пастыри не переставали попирать овец своими ногами и пожирать их, но Господь оставался спокойным и даже допустил овец рассеяться по полю и перемешаться с дикими зверями; книга о пастырях была после этого опять представлена к Господу овец (89:50–77). Когда окончилось правление 37 (или 36) пастырей, на место диких зверей явились всевозможного рода хищные птицы, которые начали пожирать овец и выклевывать им глаза; они не оставили от овец ни мяса, ни кожи, ни сухожилий; уцелел один только остов, но и тот упал на землю; 23 пастыря, управлявшие овцами в этот период истории, «окончили (управляя) по определенному им времени 58 времен». После этого от белых овец родились малые агнцы, которые начали «открывать глаза и кричать к овцам», но последние были слишком ослеплены и не слышали их крика. И вот во́роны налетели на агнцев и взяли одного из них, овец же разорвали и пожрали. Скоро однако у агнцев начинают вырастать рога, хотя впрочем не настолько сильные, чтобы противостоять силе воронов; после этого в среде агнцев появляется великий рог, бывший одною из овец; эта великая овца стала кричать к другим овцам, у которых теперь раскрылись глаза, и юнцы, увидевши её, побежали к ней. Во все это время хищные птицы не переставали разрывать и пожирать овец, которые, несмотря на это, оставались спокойными, тогда как юнцы сетовали и кричали. Все усилия воронов сломить великий рог юнца оказались напрасными; он начал ослабевать и просить о помощи только тогда, когда собрались все пастыри вместе с орлами, коршунами, ястребами и во́ронами и начали бороться с великим рогом. Просьба юнца была наконец услышана: таинственный муж, записывавший имена и деятельность пастырей, явился к юнцу с помощью «и показал ему все, чтобы пришла его помощь». Доселе остававшийся спокойным, Господь овец пришел во гневе «и все, которые видели Его, убежали и упали все пред Его лицем; все орлы, коршуны, во́роны и ястребы собрались и принесли с собою всех овец поля», однако они и теперь всячески старались сломить рог того юнца. После правления 12 последних пастырей Господу овец была опять представлена книга о деятельности этих пастырей, причем по записи оказалось, что они умертвили овец гораздо более, чем предшествовавшие (90:1–17). Далее идет изображение последних времен (мессианских), начиная с «периода меча».

Намек на время жизни псевдо-Еноха можно находить затем в 91 и 93 главах, где также содержится история мира со времени первых людей до конца временной жизни мира. Вся эта история разделена здесь на 10 седмин, так что продолжительность существования мира определяется в 70 великих апокалиптических лет. Первая из этих 10 седмин (93:3) обнимает собою период времени от начала человеческого рода до патриарха Еноха, который «родился седьмым в первую седмину, пока суд и правда еще медлили»; во вторую седмину (93:4) должен прийти на землю потоп, во время которого спасется «один человек», то есть Ной. Конец третьей седмины (93:5) падает на избрание «одного мужа в растение праведного суда», то есть на избрание Авраама в родоначальники еврейского народа. В четвертую седмину (93:6) избранный народ Божий получит закон и устроит для себя скинию («двор»). Конец пятой седмины (93:7) должен ознаменоваться «устроением дома славы и господства», то есть построением Иерусалимского храма Соломоном. Замечательными событиями, имеющими совершиться в шестую седмину (93:8), являются – особенное распространение нечестия, взятие вверх одного мужа (Илии), сожжение дома господства (Иерусалимского храма) и рассеяние всего избранного корня (иудеев). «В седьмую седмину (93:9–10) восстанет отпавший род, и много будет деяний его, и все его деяния будут отпадением; и в конце ее будут награждены избранные и праведные от вечного растения правды, между тем как им будет дано семикратное наставление обо всем Его творении». Восьмая седмина (91:12–13) будет седминой правды; во время неё благочестивые получат меч, чтобы совершить «правду» над грешниками; в конце этой седмины будет устроен великому Царю дом (новый Иерусалим и храм). В девятую седмину (91:14) откроется всему миру праведный суд, нечестие исчезнет с лица земли и все люди обратятся на путь правды. За десятой седминой (91:15–16), в которую совершится суд на вечность и явится новый мир, последует бесчисленное множество седмин: грех после этого уже не появится и только одна правда будет царствовать вечно.

Наконец, очень многие из ученых исследователей книги Еноха видели указание на время составления апокрифа еще в 56 гл. 5–8 ст., где содержится мнимое пророчество о нашествии парфян и мидян на Иерусалим и о поражении их иудеями.

На объяснении этих трех мест и основываются все разнообразные предположения о времени появления книги Еноха. При обозрении гипотез о древности апокрифа мы более подробно остановимся только на выдающихся.

По теории английского богослова Муррэя, начало составления дошедшего до нас эфиопского сборника, носящего наименование «книги Еноха», положил сам седьмой от Адама патриарх Енох; все другие фрагменты, из которых образовался сохранившийся до нас апокриф, относятся к различным периодам, и некоторые из них приближаются даже ко временам христианским¹⁴⁶. Эта «праздная гипотеза во вкусе древнего англиканского богословия»¹⁴⁷ не встретила ни малейшего сочувствия в ученом мире и не нашла ни одного последователя.

Французский исследователь новозаветных апокрифов Брюнэ¹⁴⁸, смотревший на книгу Еноха так же как на сборник фрагментов, в древнейшей части апокрифа видел следы третьего века до Р. Хр.; взгляд этот высказан совершенно голословно, так как Брюнэ не занимался специально изучением книги Еноха.

Люкке¹⁴⁹, как мы уже видели, различает в дошедшем до нас апокрифе главным образом две части; одна из них (31–71 гл.) по мнению Люкке более позднего происхождения и не могла появиться ранее 33–34 г. до Р. Хр.; в 56 главе, говорит Люкке, даются ясные намеки на нашествие Парфян на Иерусалим в то время, когда Антигон, сын Аристовула, вошел в союз с Парфянами для борьбы с Иродом и Фасаилом; правда в 56 главе говорится не об историческом событии, но здесь Парфяне выставлены злейшими врагами теократии (как Гог и Магог у Иезекииля), следовательно они были страшны для иудеев, что и заставляет предполагать близкое ко временам псевдо-Еноха нашествие Парфян на Иерусалим. Что же касается древнейшей части (1–36 и 72–108 гл.), то она была написана во времена маккавеев около 165 или 164 года до Р. Хр. К этому времени приводит нас история 70 пастырей, которые обозначают языческих владык над иудеями, начиная с вавилонского плена; последние 12 пастырей (90:12–17) обозначают македонских, египетских и сирийских царей, кончая Антиохом Епифаном. Такой вывод Люкке подтверждает затем и седминным апокалипсисом: автор апокрифа жил в седьмую седмину, так как восьмая седмина относится к мессианским временам, а на время седьмой седмины падает вавилонский плен, возвращение из него и греческое владычество. Нужно заметить, что такое мнение о времени написания книги Еноха было первоначально высказано Кригером¹⁵⁰; однако полное и обстоятельное обоснование его принадлежит Люкке.

Ближе всех к воззрениям Люкке и Кригера примыкает Иос. Лянген¹⁵¹; по его мнению различные части, из которых составлена книга Еноха произошли почти в одно время, так как «дышат одним и тем же духом». Хотя, говорит Лянген, в символической истории о 70 пастырях, под которыми нужно разуметь чужеземных владык Иудеи, нельзя находить точного соответствия с действительным, историческим числом чужеземных царей со времени плена, но хронологическая последовательность этой символической истории приводит нас ко временам жизни Иуды Маккавея, как к эпохе появления апокрифа псевдо-Еноха; в книге Еноха Иуда изображается в период самого сильного разгара борьбы его со врагами, следовательно при авторе книги Еноха он был еще жив; поэтому написание апокрифа нужно относить приблизительно к 160 году. Из седминного апокалипсиса Лянген делает только то заключение, что псевдо-Енох жил в эпоху особенной напряженности мессианских чаяний, а это скорее всего указывает на время маккавейских войн; в 56 главе Лянген не находит никаких намеков на исторические события, а следовательно и на время жизни псевдо-Еноха. Гипотеза Лянгена была повторена без всяких изменений Эдм. Стапфером¹⁵².

К несколько более позднему времени относит древнейшую часть книги Эвальд¹⁵³; по его теории начало «еноховой литературы» было положено около 144 года до Р. Хр., именно – вскоре после вероломного захвата сирийцами сына Маттафии Ионафана; этому нисколько не противоречит, говорит Эвальд, упоминание в 56 гл. о Мидянах и Парфянах, так как народы эти могли быть известными иудеям не только со времен Иоанна Гиркана, но даже и со смерти Антиоха Епифана (ок. 166 года). Лет через 8 после основного произведения появилась вторая книга Еноха; к такому выводу Эвальд приходит на основании седминного апокалипсиса; в этом апокалипсисе седмины исчисляются по преемственным родам, причем конец седьмой седмины, когда жил псевдо-Енох, падает на первый год правления Иоанна Гиркана. Третья книга Еноха появилась также в правление Иоанна Гиркана, но значительно позднее второй; в символической истории, под последними 12 пастырями (90:17) нужно разуметь Селевкидов, что и приведет нас приблизительно к 128 г. до Р. Хр., когда Димитрий II Никатор вторично занял царский престол. Чрез несколько десятилетий после третьей книги появилась и книга Ноя; в 67 главе упоминается о теплых источниках, которыми пользовались современники псевдо-Еноха в видах лечения, а это указывает на времена Ирода В., когда серные источники Иорданской долины были в широком употреблении. В своем настоящем виде книга Еноха была составлена не ранее первой половины или середины последнего столетия пред Р. Хр. К воззрениям Эвальда примыкает отчасти Вейцзеккер¹⁵⁴, который начало апокрифических писаний с именем Еноха относит приблизительно к 140 г. до Р. Хр.

Кёстлин¹⁵⁵ относит первоначальную часть книги Еноха к правлению Иоанна Гиркана и именно к 110 г. пред Р. Хр.; вторая же часть книги (37–71 гл.), за исключением «ноевых прибавок», содержит в себе, по мнению Кёстлина, довольно много позднейших иудейских воззрений и потому составление ее нужно отнести к периоду между 100 и 64 год. до Р. Хр.; «ноевы же прибавки» и заключительная глава были написаны уже около времен Ирода В.

Почти тот же самый взгляд защищал и Дилльман¹⁵⁶; объясняя символическую историю 70 пастырей, он находит в ней под образом «агнца с великим рогом» указание на Иоанна Гиркана, который в глазах современников являлся настолько великим, что многие не прочь были смотреть на него, как на Мессию; последним событием, говорит Дилльман, совершившимся при жизни автора основного произведения, является (90:14–16) поход Антиоха Кизикена против Иоанна Гиркана; хотя время этого похода за недостатком исторических свидетельств точно определить довольно трудно, однако его можно отнести с некоторою вероятностью приблизительно к 110 году до Р. Хр. На исторические и Ноевы прибавки Дилльман смотрит, как на сравнительно более поздние произведения, однако промежуточный период, отделяющий их от основного произведения, он считает весьма незначительным. Теорию Дилльмана, как хорошо обоснованную, приняли впоследствии Рейсс¹⁵⁷, Шюрер¹⁵⁸, Гебгардт¹⁵⁹ и Порфирьев¹⁶⁰ и другие. Такая распространенность гипотезы Дилльмана объясняется с одной стороны тем, что этот ученый весьма много потрудился над разработкой книги Еноха, что̀ естественно внушает к нему доверие; а с другой стороны и теория его о древности апокрифа отличается большей доказательностью, чем многие другие. Хотя Визелер¹⁶¹ в вопросе о древности книги Еноха приходит к тому же заключению, к какому пришел и Дилльман, т. е. считает временем жизни псевдо-Еноха правление Иоанна Гиркана, не указывая впрочем точно год составления книги, но мы отдельно упоминаем об этом ученом, так как он при объяснении символической истории 70 пастырей пошел совсем по иному пути и, кажется, единственно правильному (об этом будет сказано ниже).

Ближе всех ко временам Р. Христова отодвигает появление апокрифа английский епископ Лоранс¹⁶², который находит в апокрифе ясные указания на события, относящиеся к царствованию Ирода В.; так, по мнению Лоранса, в 56 гл. говорится о нашествии Парфян на Иерусалим в 41 г. до Р. Хр., когда они, низложив Ирода, поставили на иудейский престол Антигона и когда их оружие достигло особенно громкой славы. К этому же приводит Лоранса и символическая история пастырей; под первыми 35 (а не 37) пастырями (90:1) нужно разуметь общее число иудейских и израильских царей; следующие 23 пастыря (90:5) соответствуют чужеземным владыкам от вавилонского плена до Антиоха Епифана включительно; наконец под 12 последними пастырями нужно разуметь туземных правителей Иудеи, начиная Маттафиею и кончая Иродом В., в царствование которого очевидно и жил псевдо-Енох. Теория Лоранса нашла себе защитников в лице Г. Гоффмана¹⁶³ и Гфрёрера¹⁶⁴; но в позднейшее время ее отвергли, как несостоятельную, все западные ученые.

Переходим затем к обозрению гипотез о после-христианском происхождении книги Еноха. Нельзя не заметить, что все ученые (за исключением Фолькмара), признающие после-христианское появление апокрифа, совершенно согласны в определении времени этого появления: они единогласно признают, что книга Еноха написана вскоре после разрушения Иерусалима Титом и появления послания Иуды. В первый раз такое мнение было высказано французским ориенталистом Сильвестром де Саси¹⁶⁵. Но в устах этого ученого гипотеза о после-христианском происхождении книги Еноха не могла иметь значения научной теории, так как Саси был знаком с содержанием только самой незначительной части апокрифа; притом единственное его доказательство основывается на худо понятой 57 главе, где будто бы дается намек на осаду Иерусалима Римлянами, чего на самом деле вовсе нет. Более научный вид придал этой теории К. Гоффман¹⁶⁶; по его мнению основная часть апокрифа была написана по поводу указания апостола Иуды на пророчество Еноха и потому может быть рассматриваема как работа на тему, как бы заданную апостолом Иудою в 14 и 15 стих. его послания. В подтверждение своего взгляда Гоффман ссылается на историю 70 пастырей, где по его мнению нужно видеть указание не на число иудейских правителей, а на общее количество лет за известный период времени; так 5-й стих 90 главы («23 пастыря окончили 58 времен») указывает будто бы на то, что со времени завоевания иудеев Александром В. (в 336 г.) до написания книги прошло 58 семилетий, т. е. 406 л., а это приводит нас к 70 году после Рождества Христова. Объясняя седминный апокалипсис, Гоффман седьмую седмину относит к чаяниям псевдо-Еноха, а его современностью считает шестую седмину, причем под взятием вверх одного мужа и сожжением дома господства, каковые события псевдо-Енохом относятся к шестой седмине (93:8), разумеет вознесение Иисуса Христа и разрушение Иерусалима Римлянами, расходясь в этом случае с общепринятым мнением, что здесь речь идет о взятии Илии и разрушении храма Навуходоносором. Что касается позднейших интерполяций, то Гоффман относит их уже к концу первого христианского столетия.

Филиппи¹⁶⁷, как уже было замечено, признает всю апокрифическую книгу Еноха произведением одного автора и потому относит составление ее в целом виде к одному времени. «Книга Еноха, говорит он, составлена на основании устных преданий и по поводу ссылки апостола Иуды на пророчество Еноха о суде; написание ее, следовательно, нужно относить к концу первого или началу второго века после Р. Хр. и во всяком случае ко времени не ранее разрушения Иерусалима Титом; это видно уже из того, что она по своему содержанию весьма близко примыкает к посланию Иуды, а также к Откровению Иоанна Богослова; вообще как хронологический отдел апокрифа (89–90, 91–93 гл.), так и догматическое учение его, которое не имеет себе примера вне христианства, заставляют видеть в авторе христианина, пережившего разрушение Иерусалима»¹⁶⁸. Нужно заметить относительно гипотезы Филиппи, что она есть результат хотя и благочестивого, но не достигающего предположенной цели стремления – доказать независимость 14 и 15 стихов послания Иуды от книги Еноха: немецкий ученый боится, как бы «дохристианское происхождение книги Еноха не набросило некоторую тень сомнения на подлинность этого послания»¹⁶⁹. Вот почему при объяснении 90 гл. Филиппи допускает противоречия, ничем неустранимые: так, по его объяснению, псевдо-Енох рассказывает сначала об основании Христовой церкви, а потом о рождении Спасителя, или: грозный суд над падшими ангелами, 70 пастырями и ослепленными овцами (90:21–27) совершается еще при жизни псевдо-Еноха, именно – после явления Иисуса Христа и раньше разрушения Иерусалима.

Последнюю совершенно новую и оригинальную гипотезу о времени происхождения книги Еноха высказал Фолькмар¹⁷⁰. По его мнению мнимо-пророческое произведение Еноха вышло из того кружка иудеев, который образовался в царствование римского императора Адриана и именно – во время возмущения евреев под предводительством лже-Мессии Вар-Кохбы; кружек этот группировался главным образом вокруг знаменитого раввина Акибы, который был, можно сказать, главою всего возмущения иудеев. С целью возбудить энтузиазм соотечественников и склонить их на сторону Вар-Кохбы, один из учеников Акибы (может быть Симон-бен-Иохай или бен-Ацай) написал мнимо пророческую книгу, цель которой была – показать, что Вар-Кохба есть истинный Мессия, от вечности предопределенный сделаться избавителем избранного народа. Таким образом «в книге Еноха мы имеем душу восстания (die Seele des Aufstandes) Вар-Кохбы: она является как бы прокламацией в форме пророчества», возбуждающей иудеев примкнуть к партии защитников иудейской самостоятельности, восставших против владычества языческого Рима¹⁷¹; книга Еноха служит возобновлением первого призыва к восстанию, т. е. книги Даниила. Фолькмар находит в книге Еноха даже прямые указания как на Вар-Кохбу, так и на Акибу¹⁷².

Из представленного обозрения различных гипотез западных ученых о времени написания книги Еноха видно, насколько далека наука от окончательного разрешения этого вопроса. Все исследователи апокрифа в своих выводах основываются почти на одних и тех же данных, заимствуемых преимущественно из самого апокрифа, и однако же им до сих пор не удалось прийти к взаимному соглашению ни в одном пункте даже при объяснении символической истории еврейского народа (89 и 90 гл.), заключающей в себе единственно надежные указания на время составления псевдэпиграфа. Может быть это отчасти объясняется характером немецких ученых, слишком склонных к оригинальности и самостоятельности; но во всяком случае здесь немалую долю значения имеет и самая темнота пророческого видения.

Прежде чем представить опыт точного определения времени, в какое жил псевдо-Енох, необходимо наметить крайние точки, раньше и позже которых апокриф не мог появиться. Такими точками нужно считать с одной стороны вавилонский плен, а с другой – разрушение Иерусалима Римлянами в 70 г. после Р. Хр.

В книге Еноха встречается очень ясное, хотя и символическое, указание на разрушение Иерусалима Халдеями и на вавилонский плен. В 89 гл., после того как изображено религиозно-нравственное падение израильского народа в период царей, дошедшего в своем нечестивом озлоблении до избиения посылавшихся к ним пророков (89:51–54), говорится: «Бог предал их (овец, т. е. иудеев) в руки львов, и тигров, и волков, и шакалов, и в руки лисиц и всех диких зверей (языческих народов); и дикие звери стали разрывать тех овец. И я (Енох) видел, что Он оставил тот дом их и их башню (Иерусалим и храм), и предал их всех в руки львов, чтобы они разрывали их и пожирали, – в руки всех диких зверей» (55–56 ст.); «и львы, и тигры пожирали и истребляли большую часть тех овец, и дикие свиньи пожирали вместе с ними; и они сожгли ту башню и разрушили тот дом; и я (Енох) сильно опечалился из-за башни, так как самый дом овец был разрушен; и после этого я не мог уже видеть тех овец, входили ли они в тот дом» (66–67 ст.)¹⁷³. Что здесь речь идет действительно о завоевании и разрушении Иерусалима Вавилонянами, видно как из предшествующего, так и из последующего рассказа. Впереди говорилось о царствовании Саула, Давида и Соломона, о построении Иерусалимского храма, о деятельности пророков и преследовании их народом, о взятии Илии на небо, о крайнем развращении Израиля, не смотря на увещания пророков, и, наконец, о гневе Господа на развращенный народ (89:45–54); понятно, что за этими событиями должна следовать история иноземного владычества, к которой автор действительно и приступает в следующих стихах. Было бы прямым нарушением хронологической последовательности, если бы в представленном рассказе мы стали видеть указание на разрушение Иерусалима Титом; от взятия Илии на небо до 70 г. после Р. Хр. совершилось столько замечательных событий в истории иудейства, что псевдо-Енох едва ли бы дозволил себе пропустить их без внимания. Кроме того, в стихах, следующих за приведенным рассказом, есть прямое указание на возвращение иудеев в Иерусалим и на восстановление ими храма при Кире (89:72).

Несомненное знакомство автора с книгой пророка Даниила также доказывает послепленное происхождение книги Еноха. Дилльман на основании этого знакомства хочет даже доказать, что псевдо-Енох жил несколько позднее написания первой Маккавейской книги; «нужно признать, говорит он, что от появления книги пророка Даниила прошло довольно много времени, в продолжении которого она успела войти во всеобщее употребление и приобрести в народе высокое каноническое значение; а такой взгляд на пророчества Даниила мог составиться за полстолетие до правления Иоанна Гиркана и даже немного позднее первой Маккавейской книги»¹⁷⁴. Нам кажется, что нет никакой особенной нужды ставить в связь пользование псевдо-Еноха книгою пророка Даниила с признанием иудеями канонического авторитета этой книги: автор апокрифа мог делать многочисленные заимствования из пророчеств Даниила даже и тогда, когда каноническое значение их еще не утвердилось в народе. Притом Дилльман грешит против исторических свидетельств, по которым завершение ветхозаветного канона произошло во время Ездры и Неемии¹⁷⁵.

За послепленное происхождение апокрифа говорят, наконец, довольно заметные следы влияния на псевдо-Еноха персидских идей: в своем сочинении он особенно много занимается учением об ангелах и злых духах, подробно останавливается на описании небесных светил и вообще обнаруживает пристрастие к астрономическим занятиям, а это служит вполне достаточною посылкой для заключения, что автор апокрифической книги Еноха жил в послепленный период, так как только после вавилонского и персидского владычества в среде иудеев стало замечаться особенное развитие ангелологии и стремление к занятию астрономией¹⁷⁶.

Не особенно трудно доказать и то, что апокрифическая книга Еноха появилась никак не позже разрушения Иерусалима римлянами в 70 г. после Р. Х. Это открывается не только из содержания апокрифа, но отчасти и из внешних исторических свидетельств. 1) Несомненно, что псевдэпиграф Еноха был уже известен Варнаве, написавшему свое послание вскоре после разрушения Иерусалима. В 16-й главе этого послания мы читаем: «а что городу с храмом и народом израильским надлежало быть предану (язычникам), это было наперед объявлено. Писание говорит: вот что будет в последние дни: предаст Господь овец пасомых, клев и столб их на истребление»¹⁷⁷. Пророчество это очевидно заимствовано не из священных книг Ветхого Завета, так как там под подобными символами нигде не изображается гибель иудеев вместе с Иерусалимом и храмом¹⁷⁸; поэтому вполне естественно думать, что оно взято из мнимо-пророческой книги Еноха, так как здесь мы находим изображение иудеев под символом овец; точно так же выражение: «клев и столб их» почти совершенно тожественно с выражением псевдо-Еноха: дом и башня овец. Хотя в книге Еноха и нет такого места, которое было бы буквально сходно с свидетельством Варнавы, однако можно думать, что последний имеет в виду 89:56: и я (Енох) видел, что Господь оставил (perf. proph.) тот дом овец и их башню и предал их всех в руки львов, чтобы они разрывали их и пожирали (ср. 89:66). В этой же 16 главе послания Варнавы есть и другое место, заимствованное из книги Еноха: «ибо написано, говорится здесь: а по совершении седмины созиждется храм Божий славный, во имя Господне»¹⁷⁹. Почти то же самое мы находим и в книге Еноха: «и в конце восьмой седмины будет устроен дом великому Царю в прославление навсегда и навечно» (91:13). Замечателен еще тот факт, что Варнава называет цитуемую им книгу писанием; следовательно, книга эта если и не считалась каноническою, то во всяком случае была распространена и пользовалась уважением; а чтобы в обществе мог сложиться такой взгляд на произведение псевдо-Еноха, для этого должен был пройти значительный период времени от его составления до апостола Варнавы.

2) Псевдо-Енох решительно нигде в своей книге не делает ни малейшего намека на второе разрушение Иерусалима, совершившееся в 70 г. после Р. Х. Он говорит довольно определенно о разрушении Иерусалима и храма Навуходоносором; ему известно, далее, восстановление города и храма после указа Кира (кн. Ен.89:72–73); но на осаду Иерусалима римлянами он ничем не намекает; а этого не могло бы быть, если бы псевдо-Енох пережил это событие: в своей символической истории он касается всех замечательных событий в жизни иудейского народа от Адама до конца мира, а разрушение Иерусалима более чем крупный факт, чтобы опустить его в историческом обзоре событий из жизни иудейства. Мало того: в книге Еноха довольно ясно говорится, что при жизни автора святой город Иерусалим еще существовал. В 90 главе символически рассказывается, что пред явлением Мессии будет устроен новый Иерусалим, причем древний город будет разобран (а не разрушен) и сокрыт на юге страны. «И я встал, рассказывает Енох, чтобы видеть, как Он (Господь) украшал тот древний дом: и выломали (безлично) все столбы, и все балки и украшения этого дома были завернуты вместе с ними, и выломали их совсем, и положили их в одно место на юге страны. И я видел Господа овец, как Он принес новый дом больше и выше того первого и поставил его на месте первого, который был завернут; все его столбы были новы и больше, чем украшения первого древнего, который Он выломал; и все овцы были в нем» (28 и 29 стихи). Здесь речь идет не о восстановлении города и храма после вавилонского плена, так как об этом говорилось уже гораздо ранее (89:72–73); здесь нет речи и о том, что новый мессианский город будет воздвигнут на развалинах древнего, разрушенного врагами. По представлению псевдо-Еноха, Сам Бог разберет древний Иерусалим и бережно сокроет его на юге страны; подобного чаяния трудно ожидать от иудея, пережившего страшную катастрофу разрушения святого города римлянами.

3) Псевдо-Енох ничего не говорит ни о римлянах, ни о Спасителе, ни о возникновении христианства и т. д., а это дает право предполагать, что он жил по крайней мере ранее разрушения Иерусалима. Правда, все это только argumenta a silentio, которые не всегда приводят к безошибочному заключению, но в приложении к апокрифу псевдо-Еноха они имеют полную силу доказательности. Мы вправе ожидать от такого обширного произведения, какова книга Еноха, указаний на все важнейшие исторические события в жизни иудейского народа, что действительно и оправдывается содержанием апокрифа по отношению ко всем фактам, совершившимся до времени жизни автора; притом историческая часть книги могла служить достаточным поводом для автора, чтобы повести речь и о римлянах, и об Иисусе Христе и т. д. Замечательно еще то, что псевдо-Енох олицетворяет последних врагов царства Божия на земле под образом мидян и парфян, тогда как для иудея в период римского владычества самым сильным и злейшим врагом был единственно только Рим.

Все сказанное доселе приводит нас к такому бесспорному выводу: автор апокрифической книги Еноха жил никак не ранее вавилонского плена и не позднее по крайней мере разрушения Иерусалима римлянами в 70 г. по Р. Х. После этого можно перейти к более точному определению времени жизни псевдо-Еноха. Единственным основанием для этого может служить конец 89 и 90 главы, где, как мы видели, символически изображается история еврейского народа от вавилонского плена до наступления мессианского царства. Для определения времени жизни псевдо-Еноха важнее всего в этой символической истории изображение непобедимого юнца, который был еще жив при написании книги Еноха: этот юнец стоит на той важной для нас грани, которая отделяет прошедшее и настоящее псевдо-Еноха от будущего. Но вопрос: кто этот юнец, может быть разрешен только при последовательном разборе символической истории о правлении 70 пастырей.

Прежде всего и естественнее всего возникает вопрос: кого автор разумеет под 70 пастырями? Некоторым¹⁸⁰ казалось, что число 70 обозначает общую сумму всех царей как туземных (израильских и иудейских), так и языческих, с разделения израильского царства до времени жизни автора. При этом все число 70 делилось обыкновенно на четыре группы; к первым двум из них причисляли 35 (или 37) царей – иудейских и израильских, к третьей – 23 владыки ассирийских, персидских и греческих с вавилонского плена до Антиоха Эпифана, а к последней – 12 правителей Иудеи в период ее самостоятельности от Маттафии Асмонея. Кригер¹⁸¹ несколько изменил эту теорию; признавая нарушение последовательности в символическом рассказе псевдо-Еноха, он ставит на первый план 37 иудейских и израильских царей от разделения царства до плена (90:1), затем следуют 10 иудейских регентов во время вавилонского плена, управлявших евреями в продолжении 12 часов, причем каждый час считается в 6 лет (всего 72 года); правление последних 23 пастухов, продолжавшееся до времени жизни автора, по мнению Кригера, обнимает собою период персидского (11 царей) и греческого владычества (12 царей) до Антиоха Епифана; эти 23 пастыря управляли овцами в течение 58 времен, т. е. шестилетий, что приводит нас к 188 г. до Р. Хр. Эвальд¹⁸² делит все число 70 на четыре пропорциональные группы: 12+23+23+12; первую группу по его мнению составляют 5 ассирийских (допленных) царей, 3 вавилонских и 4 египетских; далее следуют 23 персидских царя, 23 македоно-греческих и 12 селевкидов; высказывая свою гипотезу, Эвальд сам сознавался, что он допускал в выборе царей некоторую, хотя и незначительную, вольность. Дилльман¹⁸³, хорошо сознавая, что строгая систематичность деления числа 70 на четыре группы не может найти себе соответствия в историческом числе правителей Иудеи, отказался от мысли подводить под аллегорическую схему чисел имена властителей иудейских, хотя и признавал, что в этой схеме нужно видеть приблизительное обозначение продолжительности владычества различных языческих народов. Фолькмар¹⁸⁴ опять вступил на старый путь и довел счет 72 (а не 70) языческих царей до римского императора Адриана (130 г. после Р. Х.); кроме того он принимает каждую единицу числа 70 за десятилетие и считает всю продолжительность правления пастырей равною 720 годам. Впрочем еще ранее Фолькмара К. Гоффман¹⁸⁵ и Гильгенфельд¹⁸⁶ видели в символическом числе 70 обозначение только количества лет (490), а не числа иудейских правителей, причем оба пришли к совершенно противоположным результатам; первый довел правление 70 пастырей до разрушения Иерусалима римлянами, а второй – до Антиоха IX Кизикена (113–95 г. до Р. Хр.).

Все эти объяснения замысловатого символического числа пастырей отличаются большею или меньшею произвольностью и бездоказательностью. Видеть в числе пастырей иудейских и израильских царей значит прямо нарушать хронологическую последовательность рассказа, на которой только и хотят основаться все ученые и без соблюдения которой нельзя прийти ни к каким надежным выводам. Еще до упоминания о 70 пастырях (89:50–58) псевдо-Енох довел свою историю до вавилонского плена; к чему же возвращаться ему опять к повествованию о допленных туземных царях? Притом включение иудейских и израильских царей в число 70 пастырей противоречит самому рассказу о них: все пастыри являются нарушителями воли Божией в том отношении, что действуют скорее во вред своему народу, чем в его пользу, и губят овец более, чем позволил Господь; каждый из них, далее, при наступлении последних времен оказывается виновным и ввергается в огненную пропасть (90:25); все они, наконец, настолько оставлены Богом, что Он не позволяет даже ангелу – писцу руководить их в деле управления и открывать им волю Божию (89:64). Иудейский автор едва ли бы дозволил себе так относиться к своим царям; по крайней мере такой участи и подобного наказания не заслуживают такие светлые личности в истории еврейского народа, каковы были, например, Иосафат, Езекия, Иосия и др. Наконец, в символической истории все 70 пастырей изображаются совершенно одинаковыми чертами, а это едва ли бы допустил иудейский автор, если бы в число 70 пастухов включал как языческих, так и еврейских царей; в нем слишком сильно говорило национальное чувство, чтобы он дозволил себе приравнивать туземных царей к языческим.

Нельзя разуметь под 70 пастырями и вообще земных правителей Иудеи (языческих и еврейских). – В символической истории псевдо-Еноха все люди являются или под образом домашних животных (телец, корова, баран, овцы, агнец), или под образом диких зверей (львы, шакалы, волки и т. д.), или, наконец, под символом хищных птиц (орлы, коршуны, вороны и т. д.); образ же людей прилагается здесь только к ангелам (87 гл.). – Далее, у псевдо-Еноха даже еврейские цари (Саул, Давид и Соломон, 89:45–50) изображаются под видом овнов, поэтому едва ли возможно ожидать, чтобы он языческих владык предпочел туземным и возвел их на степень пастырей. То обстоятельство, что все 70 пастухов существуют и потому призываются к Господу одновременно (89:59), еще более противоречит распространенному взгляду на пастырей, как на языческих и еврейских владык, или вообще как людей; одновременное существование стольких лиц, которые притом должны управлять Израилем в течение многих веков, можно приписать только бессмертным небожителям, т. е. ангелам. Наконец в 89:75 есть намек на то, что пастырям народа Божия поручено было «спасать овец из рук диких зверей», то есть быть блюстителями их интересов; а это такая черта, которая менее всего прилична языческим владыкам над Иудеею в период иноземного господства¹⁸⁷.

Соглашаясь с Визелером¹⁸⁸ и Шюрером¹⁸⁹, мы видим в 70 пастырях «ангелов наказания» 56:1; 53:3; 62:11 и т. д.), которые получили от Бога полномочие пасти овец и, в наказание за их нечестие, «погублять» определенное количество из них. Главным пастырем иудеев в период иноземного владычества был Сам Господь, но Он избрал как бы наместников Себе на земле, которые обязаны были действовать исключительно только по Его указанию (89:59–60). Но ангелы-пастыри не выполнили возложенного на них поручения: они стали истреблять овец гораздо более, чем им было позволено, и потому-то во время великого суда были подвергнуты жестокому осуждению наравне с падшими ангелами и брошены в огненную пропасть (90:22–25). Избранное нами объяснение символического числа пастырей соответствует всему содержанию книги Еноха, где учение об ангелах занимает одно из видных мест. Укажем еще на одно обстоятельство: в 89 гл. тотчас после того, как было сказано о призвании 70 пастырей, говорится: «и Он призвал другого и сказал ему: замечай и смотри, что будут делать пастыри» (61 ст.); по объяснению всех исследователей, этот другой – есть ангел-писец, потому что он имеет право доступа пред лице Господа для представления Ему записи о деятельности пастырей; но так как в указанном месте этот писец не отличается от 70 пастырей и называется в параллель с ними только другим, то можно думать, что 70 пастырей по своей природе принадлежат к тому же классу существ, к какому и ангел-писец. Наконец по 90:25 пастыри после суда вместе с падшими ангелами бросаются в огненную пропасть с пылающими столбами огня, то есть в место мучения падших ангелов (см. 21 гл.); следовательно, под пастырями нельзя разуметь людей, так как для наказания последних предназначена проклятая долина близ Иерусалима, т. е. Енномская (см. 90:26; 26 и 27 гл.).

Сколько же лет правления этих пастырей? Вопрос этот находит себе разрешение отчасти в некоторых исторических данных. За несколько лет до вавилонского плена в Иудее выступил пророк Иеремия с грозным предсказанием о грядущем плене; вместе с этим он в утешение своих соотечественников открыл им волю Божию и относительно того, что вавилонский плен продолжится только 70 лет (Иер.25:11–12; 27:7; 29:10). Но в представлении иудеев это пророчество о конце плена связалось с пророчествами Иеремии о наступлении мессианских времен, которые изображались им как период полного преобладания иудеев над язычниками (Иер.31:18–21; ср. 32 гл.); вследствие этого народ с замиранием сердца ожидал окончания вавилонского плена, за которым должно было, по его чаянию, следовать пришествие Мессии. И вот этот конец пришел, 70 лет плена миновали, иудеи получили право возвратиться в отечество и построить храм, а обещанный Мессия все еще не является. Мысль иудея, всегда прикованная к Мессии, не в состоянии была примирить мнимого противоречия между пророчествами Иеремии и действительными историческими событиями. Чтобы разрешить мнимое противоречие, чтобы показать, что действительно чрез 70 «времен» рабства иудеев произойдет суд над язычниками, автор книги Еноха, как можно догадываться, задался целью представить свою собственную аллегорическую историю еврейского народа, придав иеремиину числу 70 иное символическое значение¹⁹⁰. Образцом для него в этом случае послужил другой пророк Даниил, который своими седминами (Дан.9:25–27) навел его на мысль – превратить иеремиино семидесятилетие в 70 седмин. Исчисление этих седмин он начинает приблизительно с того же пункта, с которого начал и Иеремия, т. е. со времени вавилонского плена. Таким образом символическая история 70 пастырей заимствована псевдо-Енохом из пророчеств Иеремии и Даниила; поэтому на основании первого можно определить начало правления пастырей, а на основании второго – продолжительность каждой единицы числа 70.

Правление 70 пастырей по псевдо-Еноху начинается с вавилонского плена, потому что призвание их совершилось после того, как Господь предал овец «в руки всех диких зверей»; точнее определяя, – начало правления пастырей совпадает с 589 годом, когда халдеи ворвались в Иерусалим и сожгли храм, дворец и весь город; на это событие есть указание и в апокрифе, где говорится, что первые пастыри предали овец в руки диких зверей, которые сожгли башню и разрушили дом (89:65–66). Число первой группы пастырей в книге Еноха не указано; здесь только говорится, что они пасли в продолжении 12 часов. По обыкновенному иудейскому исчислению 12 часов¹⁹¹ составляли половину суток, следовательно правление первой группы пастухов продолжалось половину символических суток. Вся мировая жизнь по псевдо-Еноху, как мы увидим ниже, равняется 10 седминам или 7000 годам, так что в каждой седмине или неделе должно быть 700 лет; таким образом символический день должен состоять из 100 лет, а полсутки или 12 часов – из 50 лет. Отнимая это число от 589 лет, мы получим 539-й год, т. е. тот самый год, в который владычество халдеев над Иудеею перешло к персам и через два года после которого иудеи по указу Кира возвратились из плена и приступили к построению нового Иерусалимского храма. Таким образом двенадцати-часовое правление пастырей обнимает собою вавилонский плен от разрушения Иерусалимского храма до перехода иудеев из-под власти вавилонян к персам. Такой вывод подтверждается и символическим рассказом книги Еноха, где говорится, что после 12 часов правления пастырей три овцы¹⁹² возвратились и приступили к восстановлению дома и что дикие свиньи противодействовали им (89:72). Начало нового периода и конец 12-часового правления обозначается в книге Еноха указанием на то, что муж-писец представил Господу книгу о деятельности пастырей, очевидно окончивших время своей власти (89:70–71).

Второй период в истории иноземного владычества заканчивается правлением 37 пастырей, к числу которых нужно отнести и ангелов – правителей первого 12-часового периода. Указание на то, что каждый из пастырей пас овец по определенному им времени (90:1), приводило всех ученых к тому верному заключению, что правление их было одинаковой продолжительности; если это не приложимо к правлению земных владык, то в отношении к небесным пастырям или ангелам это вполне естественно. В данном случае псевдо-Енох, как уже замечено, следовал своему любимому образцу, т. е. пророку Даниилу, и взял за единицу времени семилетие. «Для иудейского писателя исчисление по неделям или седминам было тем более естественно, что пред явлением Спасителя в Иудее еще праздновался субботний год»¹⁹³. Выходя отсюда, мы получим для правления 37 пастырей 259 лет. В это число входят и прежние 50 лет, так как 37 правителей составляют общую сумму пастырей обеих первых групп; поэтому мы должны вычитать число 259 из 589 (а не из 539), что приведет нас к 330 году, в который персидская монархия окончательно была покорена Александром Великим и владычество персов над Иудеею сменилось господством македонян. Конец правления 37 пастырей открывает собою новый период в истории иудейского народа, почему муж-писец опять представляет свою запись Господу. До сих пор над овцами господствовали дикие звери (львы, шакалы, волки и т. д.), т. е. халдеи и персы, которые даже по своим племенным особенностям являются родственными; но после этого являются всевозможного рода хищные птицы, т. е. новые народы, и именно греки, египтяне и сирийцы, владычество которых по книге Еноха представляется особенно тягостным для иудеев: «овцы были пожраны псами, и орлами, и ястребами, и они не оставили им ни мяса, ни кожи, ни сухожилий, так что от них остался только остов, но и остов их упал на землю, и овец стало мало» (90:4); такой взгляд на языческое владычество над Иудеею в греко-сирийский период подтверждается и другими историческими памятниками.

Новый (третий) период иноземного господства над Иудеей заканчивается правлением 23 пастырей, т. е. чрез 161 год после покорения персидской монархии Александром Македонским; а это приходится на 169 год или, можно приблизительно сказать, на средину 168 года, когда сирийцы превратили Иерусалимский храм в капище и осквернили его идоложертвенным приношением. Для иудея этот год имел чрезвычайное значение, потому что тогда было положено некоторое основание самостоятельности Иудеи, благодаря храброму восстанию Маттафии; в силу этого-то псевдо-Енох и отмечает этот год в своей символической истории, как особую эпоху в жизни своего народа. Но в то же время он здесь не указывает на представление Господу мужем-писцом книги о пастырях, давая этим знать читателю, что в это время не совершилось особенно заметного государственного переворота, вроде, например, смены иноземного владычества. Таким образом правление 23 пастырей доводит нас до начала ожесточенной борьбы иудеев за свою гражданскую и религиозную самостоятельность.

Прежде чем продолжать далее разбор символической истории псевдо-Еноха, нам необходимо решить один весьма важный вопрос: если от разрушения Иерусалимского храма до восстания Маттафии небесных правителей над Иудеею было 60 (37+23), то каким образом псевдо-Енох (90:17) считает в четвертой группе не 10, а 12 пастырей? Ответ на этот вопрос мы находим в 90:5. Здесь говорится, что 23 пастыря, о которых сказано выше, окончили, управляя по определенному им времени, 58 времен. Если все пастыри управляют иудейским народом в течение одинакового количества лет, именно в продолжении семилетия («времени»), то псевдо-Енох должен бы сказать здесь, что 23 пастыря вместе с прежними 37 окончили 60 времен. Но псевдо-Еноху хотелось отметить в своем рассказе 168 год, как слишком важный в истории иудейского народа, так как в этот год совершилось осквернение храма, в некотором смысле равносильное его разрушению, а также положено начало самостоятельности Иудеи чрез восстание Маттафии; поэтому он берет такое число пастырей (60), которое приводит именно к этому 168 году; но в то же время – псевдо-Енох хочет указать, что особенно сильный гнет язычников над иудеями начался лет за 14 ранее восстания Маттафии, т. е. около 182 и 183 года¹⁹⁴; вследствие этого он считает от разрушения Иерусалима вместо 60 только 58 времен или седмин, прибавляя 2 седмины к остающимся 10. Таким образом счет последних 12 пастырей псевдо-Енох начинает с 183 или 182 года до Рож. Христ.

Правлением последних 12 ангелов заканчивается мировая история и после этого наступают последние времена, открывающиеся периодом меча (90:18–19). Следовательно, псевдо-Енох жил никак не позднее периода правления последних пастырей, которое продолжалось с 183 до 99, или с 182 до 98 года до Р. Хр. Поэтому мы и остановим свое особенное внимание на символическом изображении этого периода времени.

Одним из характерных событий этого периода является прежде всего рождение от белых овец малых агнцев, «которые стали открывать свои глаза, и видеть, и кричать к овцам». Так как белые овцы вообще обозначают у псевдо-Еноха благочестивых иудеев¹⁹⁵, то, следовательно, под агнцами, родившимися от белых овец, нужно разуметь какое-то благочестивое общество, образовавшееся в период сирийского владычества из поколения благочестивых иудеев. Возникновению его способствовали главным образом страшные притеснения овец со стороны хищных птиц (90:4), под которыми бесспорно нужно разуметь язычников, господствовавших над Иудеею в течение 84-летнего периода с 182 или 183 года. На основании этих соображений можно отчасти догадываться, кого псевдо-Енох разумеет под молодыми агнцами. В период сирийского владычества над Иудеею (с 203 года) правление Антиоха Епифана было для иудеев самым тяжелым временем сравнительно с правлением всех предшествовавших языческих владык. Решившись объединить все разрозненные племена, входившие в состав обширной сирийской империи, этот жестокий правитель воздвиг сильное гонение на иудеев, принуждая их отрекаться от дорогих для них древнеотеческих заветов. Можно представить себе, насколько такой гнет языческого деспота был тяжел и невыносим для иудея, полагавшего в своей религии единственную цель жизни. Поэтому оппозиция со стороны иудеев была неизбежна: многие из ревнителей истинного богопочтения, с целью избежать гонений, удалялись и жили в пустыне, но другие решились открыто восстать против деспотизма Антиоха Епифана и бороться за свободу религии с оружием в руках. Одним из таких храбрых защитников национальных традиций явился священник Маттафия, который в пылу благочестивой ревности убил иудея, принесшего идольскую жертву, и «царского мужа», принуждавшего его к тому; это был прямой вызов язычников на открытую борьбу. Понятно, что единичная борьба со врагами веры не могла обещать иудеям верного успеха; поэтому Маттафия составил около себя довольно значительный кружок соотечественников, готовых пожертвовать всем ради защиты гражданской и религиозной независимости Иудеи. Членами этого кружка были, по выражению 1 Маккавейской книги (1Мак.2:42), «все верные закону», т. е. те хасидимы или ревнители древней отеческой веры, которые сосредоточили все свои стремления в ограждении богооткровенного закона от искажения и посторонних (языческих) влияний. Именем малых агнцев псевдо-Енох, очевидно, и называет этих защитников религиозной свободы иудеев, во главе которых стоял Маттафия¹⁹⁶. К ним как нельзя более идет употребленное псевдо-Енохом выражение, что «они родились от белых овец», то есть от благочестивых иудеев. Дилльман высказывает предположение, что «под молодыми агнцами можно вообще разуметь верных и благочестивых хасидимов, которые во время гонения Антиоха Епифана еще тверже, чем прежде, примкнули к религии отцов, образовав из себя одну сплоченную партию»¹⁹⁷. Однако этому противоречит тот факт, что в своей символической истории автор апокрифа обращает внимание только на самые выдающиеся события в жизни иудейского народа и по преимуществу на внешние, а не на внутренние; между тем образование партии хасидимов совершилось так тихо и незаметно, что об этом почти ничего не говорят даже писатели Маккавейских книг. Кроме того, малые агнцы по псевдо-Еноху рождаются по поводу языческих притеснений и, следовательно, для борьбы с врагами отечества; между тем цель общества хасидимов была вовсе не воинственная.

После этого нетрудно догадаться, кого псевдо-Енох разумеет под «великим рогом» или под «агнцем с великим рогом». Это во всяком случае не Маттафия, так как деятельность его была не особенно замечательна уже потому только, что продолжалась всего лишь один год; между тем агнец с великим рогом ведет ожесточенную борьбу с хищными птицами, т. е. народами, входившими в состав сирийского царства. Черты, какими описывается этот агнец с великим рогом в апокрифе, ближе всего напоминают преемника Маттафии Иуду Маккавея, который «возвеселил Иакова делами своими и память которого до века в благословении» (1Мак.3:7). В первое время своего возникновения партия защитников национальной независимости Иудеи в период сирийского владычества была очень незначительна; на призыв Маттафии, обращенный ко всем соотечественникам, откликнулись только те жаркие ревнители закона, которые составляли значительное меньшинство¹⁹⁸; заурядная же часть иудеев боялась примкнуть к смелому и опасному возмущению и потому оставалась в стороне от этого народного движения («овцы не слышали, что сказали им агнцы, и были чрезвычайно глухи», Ен.90:7); вследствие этого сила защитников Иудеи была слишком ничтожна для того, чтобы противостоять сирийскому войску. Но вот во главе инсургентов является Иуда Маккавей; к нему примыкают не только союзники отца, но и те из иудеев, которые оставались до сих пор только более или менее равнодушными зрителями совершающихся событий («глаза овец раскрылись; и юнцы увидели овцу с великим рогом и все побежали к ней», 10 ст.). Борьба с язычниками принимает после этого весьма ожесточенный характер; иудеи составляли уже такую значительную силу, которая должна была вызвать серьезные опасения в сирийцах; вследствие этого последние употребляют все усилия усмирить возмутившихся иудеев и действительно успевают произвести значительные опустошения в их войске. Однако же, благодаря искусству храброго иудейского полководца, сирийцам ни разу не удалось одержать полной победы над инсургентами: все сражения Иуды Маккавея с языческими полководцами Аполлонием, Сироном, Птолемеем, Никанором, Горгием и т. д. были для иудеев только дальнейшим шагом в завоевании национальной самостоятельности и окончились поражением сирийцев («между тем орлы и коршуны все еще разрывали овец беспрестанно; и во́роны сражались и боролись с агнцем, и хотели сломить его рог, но не могли осилить его», 11 и 12 ст.). Чувствовать себя слабым в борьбе с врагами Иуда Маккавей стал только тогда, когда враги начали действовать против него соединенными усилиями и окружили его со всех сторон, когда он должен был защищаться и от сирийцев, и от идумеев и аммонитян, и от финикиян и т. д.; при таких затруднительных обстоятельствах Иуда естественно должен был обратить свой молитвенный взор к небу с просьбою о помощи («пришли пастыри, и орлы, и коршуны, и ястребы, и кричали во́ронам, чтобы они сломили рог юнца; и они боролись и сражались с ним, и он боролся с ними и кричал, чтобы к нему пришла помощь», 13 ст.). Помощь действительно не замедлила явиться. «Я видел, рассказывает Енох, как пришел тот муж, который записывал имена пастырей и представлял Господу овец; и он помог тому юнцу и показал ему все, чтобы пришла к нему помощь. И я видел, как тот Господь овец пришел к ним во гневе, и все, видевшие Его, убежали и упали все в Его тени (?) пред лицем Его» (14 и 15 ст.). Несмотря на всю темноту этого символического рассказа, можно догадываться, что здесь дело идет о сверхъестественной помощи, оказанной агнцу с великим рогом в борьбе с его врагами. Рассказ этот несколько напоминает одно чудесное событие, произошедшее, по свидетельству 2 Маккавейской книги, во время борьбы Иуды Маккавея с наместником Антиоха Епифана Лисием. Вот что передается об этом событии: во время борьбы иудеев с Лисием, когда отряды Иуды «были близ Иерусалима, тотчас явился предводителем их всадник в белой одежде, потрясавший золотым оружием. Все они вместе возблагодарили милосердого Бога и укрепились духом, готовые сокрушить не только людей, но и лютых зверей, и даже железные стены. Так пришли они под покровом небесного споборника, по милости к ним Господа. Как львы бросились они на неприятелей, и поразили из них одиннадцать тысяч пеших и тысячу шестьсот конных, а всех прочих обратили в бегство. Многие из них, быв ранены, спасались раздетыми, и сам Лисий спасся постыдным бегством… Он понял, что евреи непобедимы, потому что всемогущий Бог способствует им» (2Мак.8–13). Нельзя не признать в этом небесном споборнике иудеев во время их борьбы с Лисием верховного покровителя еврейского народа архангела Михаила; точно так же и в символическом рассказе псевдо-Еноха, по объяснению большинства ученых¹⁹⁹, под мужем-писцом нужно разуметь Михаила. Здесь, впрочем, естественно является одно возражение: чудесное сказание 2 Маккавейской книги о небесном помощнике иудеев в борьбе с Лисием едва ли могло составиться еще при жизни Иуды Маккавея и, таким образом, быть известным его современнику псевдо-Еноху; наверное, этот рассказ есть плод фантазии позднейшего времени, почему он и не записан в 1 Маккавейской книге²⁰⁰. Мы не будем решать вопроса относительно того, говорится ли в приведенном рассказе о действительно совершившемся событии, или же это просто только легенда; скажем только, что весьма часто самые фантастические анекдоты про особенно выдающихся героев составляются еще при жизни их и притом в кругу людей близких к ним; как на примере этого, можно указать даже на современных нам героев – Гарибальди, Скобелева и др. Молчание автора 1 Маккавейской книги о чудесном событии в период борьбы иудеев с сирийцами едва ли может с необходимостью свидетельствовать о том, что в его время ничего не было известно об этом событии; если бы он и знал приведенное сказание, то и в таком случае мог легко опустить его в своей книге, не придавая ему особенно важного значения или, может быть даже, заподазривая его действительность; между тем автор 2 Маккавейской книги, имея в виду познакомить соотечественников со всеми подробностями истории Асмонеев и, таким образом, дополнить рассказы 1 Маккавейской книги, дал место в своей книге всем сказаниям о событиях указанного периода, как историческим, так и легендарным.

Пятнадцатым стихом заканчивается изложение исторических событий, совершившихся до написания апокрифа псевдо-Еноха; далее излагается уже история будущих и только ожидаемых автором событий, как они рисовались в его воображении: и прежде всего здесь описывается «период меча», который в других местах апокрифа относится к последним временам, т. е. ко всеобщему суду (91:11, 12).

Таким образом псевдо-Енох не мог жить ни ранее, ни позже Иуды Маккавея, а, следовательно, был его современником. Чтобы точнее определить, к какому периоду времени относится составление изучаемого нами апокрифа, мы должны обратить внимание на следующие обстоятельства: 1) при написании книги Еноха Иуда Маккавей был еще жив, так как о смерти агнца с великим рогом в символической истории не говорится ни слова; притом этот агнец является действующим лицем даже в тот период, наступление которого автор еще только ожидает (16 ст.); 2) рассказ об Иуде Маккавее доводится псевдо-Енохом далее того пункта времени, когда этот храбрый вождь находился в особенно стесненном положении, так что вынужден был обратиться к Богу с мольбою о помощи (13 ст.); 3) в символической истории есть довольно ясный намёк на чудесное событие, относящееся ко времени борьбы Иуды Маккавея с Лисием, т. е. приблизительно к 163 г. до Р. Хр.; 4) время написания книги Еноха должно падать на такой период правления Иуды Маккавея, когда иудеи, пользуясь затишьем, могли думать не об одной только войне; в период ожесточенной борьбы со врагами ни одному иудею, наверное, не пришла бы в голову мысль писать пространное сочинение о тайнах неба и земли, когда нужно было сосредоточить все народные силы на защите отечества, когда требовалась рука, вооруженная не тростью книжника, а мечем воина. Принимая все это во внимание, можно предполагать, что апокрифическая книга Еноха написана около 162 или 161 года до Р. Хр., когда иудеи настолько окрепли, что нападения врагов сделались для них не особенно опасными.

Многие из ученых²⁰¹, не соглашаясь с таким выводом, считают псевдо-Еноха современником Иоанна Гиркана, который будто бы и изображен в символической истории под символом агнца с великим рогом. Но подобное мнение не вероятно уже потому только, что псевдо-Енох, как иудей, всею душею преданный интересам родины, не мог пройти совершенным молчанием таких великих защитников национальной независимости, какими были Иуда Маккавей и первосвященник Симон. Для правильного понимания символической истории необходимо прежде всего наблюдать строгую постепенность исторических событий и не допускать произвольных скачков; между тем, если понимать под символом агнца с великим рогом Иоанна Гиркана, у нас получается слишком резкий и крупный переход от начала восстания иудеев под предводительством Маттафии прямо к временам Иоанна Гиркана, – переход, не находящий себе оправдания ни в национальных симпатиях псевдо-Еноха, который едва ли мог умолчать о героической борьбе иудеев за независимость, ни в общем благоговении иудеев к памяти храбрых защитников отечества – Иуды Маккавея и Симона первосвященника. Кроме того, в символической истории псевдо-Еноха нет ни малейшего намёка на период независимого состояния Иудеи, на который падает правление Иоанна Гиркана. Подобного рода событие, как снятие языческого ига с Израиля, тяготевшего над ним целых 446 лет, слишком значительно, чтобы не упомянуть о нем иудейскому автору. Наконец, в книге Еноха время жизни молодого агнца описывается, как период постоянной борьбы со врагами – хищными птицами, и эта борьба настолько опасна для могущественного агнца, что иногда он как будто отчаивается в своих силах и обращается к Богу с просьбою; он никогда не отваживается действовать наступательно по отношению ко врагам, а только защищается и отражает нападения. Все эти черты положительно не могут относиться к Иоанну Гиркану; период его правления был для иудеев сравнительно мирным и спокойным, так как внешние враги не решались тревожить их в это время своими нападениями; Иоанн Гиркан чувствовал себя уже настолько сильным, что нередко осмеливался сам делать нападения на некоторые соседние города, принадлежавшие сирийцам. Если что̀ и может говорить за гипотезу, признающую псевдо-Еноха современником Иоанна Гиркана, так это близость периода его власти к концу правления 12 символических пастырей, который (конец) по нашему исчислению падает приблизительно на 98 год до Р. Хр. Но нет никакой нужды доводить жизнь псевдо-Еноха до этого именно года: он мог жить и в начале правления небесных пастырей, т. е. в 162 или в 161 году, и все-таки довести свою историю до 98 года, когда, по его представлению, должны наступить последние времена: 63 года правления последних пастырей он уделяет на тот период, который должен пройти от написания книги до наступления «периода меча».

Некоторою проверкою выводов из символической истории 70 пастырей может служить седминный апокалипсис (93 и 91 гл.), содержание которого было изложено уже выше. Почти единогласно всеми учеными признается, что псевдо-Енох был современником событий, относимых им к седьмой седмине; он не мог жить ни в шестую седмину, которая заканчивается уже прошедшими для автора событиями, именно разрушением храма и рассеянием иудеев, ни в восьмую, так как с этой седмины начинаются только чаяния и ожидания автора (период меча, торжество праведных над нечестивыми, устроение нового Иерусалима и т. д.).

Как же понимать апокалиптические седмины? Какой период времени обнимает каждая из них? Некоторые²⁰² думали, что каждая седмина обнимает собою период времени в 700 лет, а седьмая часть ее, или апокалиптический день – 100 лет; подобного рода мнение находит себе оправдание в словах Еноха: «я родился седьмым в первую седмину», то есть, по указанной гипотезе, в начале седьмого столетия от сотворения мира; по хронологии еврейской Библии рождение патриарха Еноха действительно падает на 662 год. Но защитники этой гипотезы никоим образом не могли подвести под библейскую хронологию других седмин: так вторая седмина должна заключать в себе (по еврейскому тексту) около девяти с половиной столетий, третья не много более 400 лет, четвертая почти столько же и т. д. Ученые обращались и к хронологии Иосифа Флавия и к мазоретскому тексту, но все их усилия согласить седминный апокалипсис с историческими числами оказались бесплодными. При всем том гипотеза эта одна из самых вероятнейших, так как находит себе оправдание в народных представлениях: всем иудеям в период, близкий ко временам Спасителя, было присуще мнение, что жизнь настоящего мира продлится только 7000 лет; подобного рода мысль весьма часто высказывалась раввинистами²⁰³. Несогласие седминного апокалипсиса псевдо-Еноха с библейской хронологией объясняется крайнею спутанностью последней: библейская хронология представляла очевидно и для ветхозаветного иудея не менее трудностей, чем для нас. Поэтому псевдо-Енох, не зная исторической хронологии, оставил ее в стороне и обосновался на общей схеме: он определил всю продолжительность мира в 7000 лет и разделил их на 10 семисотлетних периодов, конец которых совершенно почти произвольно связал с выдающимися событиями в библейской истории. Понятно после этого, что седминный апокалипсис может иметь значение при определении времени написания книги Еноха не хронологическими датами, а теми событиями, которые излагаются в нем.

Другие²⁰⁴ ученые, основываясь на том, что псевдо-Енох в одном месте своего апокрифа (10 гл. 12 ст.) простирает продолжительность всей мировой истории на 70 родов, разлагали каждую седмину на 7 родов, так что общее число седмин (10) должно составлять 70 преемственных поколений; подобное мнение находит себе некоторое оправдание и в приведенных словах Еноха: «я родился седьмым в первую седмину» (93:3)²⁰⁵. Однако и эта гипотеза не может помирить апокалиптической истории псевдо-Еноха с библейским исчислением генераций. Ученым удалось с некоторыми натяжками²⁰⁶ подыскать седьмеричное число родов для первых пяти седмин; но для шестой и седьмой седмин они принуждены были допустить не семь, а уже целых 14 родов; при этом счет генераций они ведут в седьмой седмине не по колену Иудину, как делали до сих пор, а по родам первосвященников.

Понятно после этого, что для правильного понимания седминного апокалипсиса нужно отказаться от всяких точных вычислений и обратить внимание на фактическую сторону этого апокалипсиса. Основываясь на самом тексте, можно видеть, что седьмая седмина, в которую жил псевдо-Енох, падает на время после разрушения Иерусалима и рассеяния иудеев. Одною из характеристических черт этой седмины составляет тот факт, что во время нее «восстанет отпадший род, и много будет деяний его, и все его деяния будут отпадением» (93:9). Очевидно, речь здесь идет об отпадении иудеев от богооткровенной религии и склонности их к языческим верованиям и обычаям; но так как подобного рода вероотступничество стало особенно сильно проявляться в период греческого владычества над Иудеею, то мы имеем некоторое право думать, что события, относящиеся к седьмой седмине, доводятся автором книги Еноха по крайней мере до времен греческого владычества, или точнее – до правления Антиоха Епифана, когда под влиянием страшных религиозных гонений было более всего примером отпадения иудеев от веры отцов. Вывод этот становится еще более бесспорным ввиду того факта, что в тексте нет ни малейшего намека на освобождение Иудеи от языческого ига во времена первосвященника Симона, чего автор во всяком случае не пропустил бы, если бы только пережил это событие. Таким образом седминный апокалипсис книги Еноха хотя и не дает сам по себе определенных и точных указаний на время появления апокрифа, однако же может служить подтверждением того вывода, который сделан нами на основании символической истории о 70 пастырях.

Если некоторые исследователи книги Еноха видели указание на время составления апокрифа еще в 56 гл. 5–6 ст., где содержится пророчество о нашествии парфян и мидян на Иерусалим и о полном поражении их иудеями, то это было следствием недоразумения: здесь нет и намека на какое-нибудь действительно совершившееся историческое событие, так как это нашествие относится к мессианским временам, наступление которых псевдо-Енох только еще ожидает. Под образом мидян и парфян автор изображает тех таинственных врагов избранного народа, поражением которых должно начаться царство Мессии²⁰⁷. Вопрос здесь только в том, каким образом парфяне могли рисоваться воображению автора опасными врагами избранного народа, если он жил ранее 42 года до Р. Хр., когда парфяне завладели Иерусалимом и поставили на иудейский престол Антигона²⁰⁸. Имя парфян сделалось известным уже во времена персидского владычества, когда Парфия составляла одну из небольших провинций Персии. Около 250 года до Р. Хр. парфяне приобрели уже такую силу, что решились под предводительством Арзака произвести возмущение против сирийского царя Антиоха II Феоса, а в 230 году Парфия сделалась самостоятельной империей, управление которой досталось Арзаку, принявшему титул царя. После этого парфяне приобретают все большую и большую силу, так что около 140 года пред Р. Хр. их обширная империя простирается от Ганга до Евфрата и от Евфрата до Кавказа. Ясно, что такой сильный и предприимчивый народ мог внушать серьезные опасения в иудеях, тем более что парфяне еще в начале второго века до Р. Хр. нередко тревожили северо-восточные страны Палестины. Что же касается мидян, имя которых псевдо-Енох связывает с именем парфян как потому, что те и другие жили в соседних местностях, так и потому что оба эти народа с доисторических времен и до окончательного распадения персидского царства входили в состав одной монархии, то они издавна пользовались громкою известностью: достаточно припомнить для подтверждения этого-то, что еще в конце IX в. мидяне, бывшие под властью ассириян, сумели отвоевать себе самостоятельность и что в VII в. они одержали верх над персами и подчинили их своей власти. Внимание псевдо-Еноха при изображении последних врагов царства Божия на земле могло остановиться на мидянах тем более, что уже у пр. Исаии мидяне изображаются, как гроза народов (Ис.13:17; 21:2).

Исследование о времени написания книги Еноха приводит нас к такому выводу: изучаемый нами апокриф несомненно явился ранее христианской эры и по всей вероятности в последние годы правления Иуды Маккавея, т. е. около 162 или 161 года до Р. Хр. Такой вывод отчасти подтверждается и целью написания книги Еноха, ее тенденцией и задачею, которая более всего может соответствовать эпохе Маккавеев.

С началом вавилонского плена самостоятельное политическое существование Иудеи прекращается почти навсегда: вавилонское владычество над Израилем сменяется персидским, персидское – македонским, египетским и сирийским, наконец и это последнее незадолго до Р. Хр., после кратковременного периода независимого состояния Иудеи, уступает место владычеству римлян. Не без влияния прошло это иноземное господство: оно отразилось не на внутренней или духовной только жизни иудеев, но и на внешнем быте их, на их благосостоянии.

До нас не сохранилось подробных исторических свидетельств относительно того, насколько незавидно было гражданское положение иудеев в период владычества вавилонян и персов; но во всяком случае народу Божию нельзя было ждать для себя ничего хорошего от таких грозных и прихотливых деспотов, какими были Навуходоносор, Валтасар и др. Во время греко-сирийского господства внешнее благосостояние иудеев еще более ухудшается; за это говорит уже один тот факт, что в период ужасных гонений Антиоха Епифана многим иудеям пришлось отказаться от всякой собственности и переселиться в пустыню, чтобы скитаться там без крова и пристанища. Но все эти невзгоды рабства казались для иудея сравнительно ничтожными; он как бы свыкся с ними: вмешательство поработителей в его духовную жизнь, гонение на древнее богослужение, гонение на веру отцов и на закон, – вот что для него было верхом земного страдания, вот с чем никогда не мог он примириться. Древний еврей жил исключительно только своею религией, которая заменяла ему все, – и науку, и искусство, и политику; она была для него тем же, чем сердце для организма. Понятно после этого, как глубоко страдал иудей, когда стесняли его религиозную свободу, когда издевались над его святыней, оскверняли храм, заставляли его отрекаться от заветов отцов, оставлять закон и нарушать все его постановления (1Мак.1:44, 49). «Тяжело и невыносимо было для народа наступившее бедствие, со скорбью замечает иудейский историк о гонениях Антиоха Епифана: нельзя было ни хранить субботы, ни соблюдать отеческих праздников, ни даже называться иудеем» (2Мак.6:3, 6).

Страшные гонения Антиоха Епифана переполнили меру терпения иудеев; они могли вызвать в уме даже самых строгих ревнителей богооткровенного учения нечто в роде сомнения в истинности обетований, данных Богом чрез патриархов и пророков. Мысль о Мессии, Который должен явиться всесильным защитником избранного народа от всех притеснений языческих владык, постоянно ободряла иудея и давала ему мужество терпеливо переносить все временные невзгоды: он убежден был, что с пришествием Мессии все бедствия его должны прекратиться; вот почему он ждал этого пришествия с минуты на минуту. Но вопреки всем чаяниям бедствия избранного Израиля с постепенным ходом истории только все более и более усиливались; потеря национальной самостоятельности, рабское подчинение отверженным Богом язычникам, гонение на закон, данный Самим Иеговою, – вот что выступало для Израиля на сцену истории вместо всемирного и блаженного царства Мессии. Где же исполнение божественных обетований о блаженном будущем? Когда же явится избавитель – Мессия? Да и явится – ли Он? И еврей шаг за шагом шел по пути сомнения в истинности пророчеств об основании на земле блаженного царства.

Вместе с этим в среде иудеев послепленного периода мало-помалу начинала колебаться вера и в божественное правосудие. В своих откровениях избранному народу Бог постоянно побуждал его к исполнению данного им закона обетованием не только духовных, но и главным образом земных благ; в силу этого ветхозаветный иудей ставил благочестие в неразрывную связь с внешним, земным благополучием: где послушание божественной воле, там, по логике еврея, необходимо должно быть и земное благоденствие. Но когда наступили тяжелые времена языческого господства, фанатизм гонителей не различал между иудеями ни благочестивых, ни нечестивых, ни строгих ревнителей веры, ни бездушных только исполнителей внешней обрядности; мало того: верные хранители откровенного закона подвергались даже большим притеснением сравнительно с слабо-верными сынами Израиля, так как они выказывали более сильный протест против языческих притязаний – господствовать над иудеями даже в сфере религиозной жизни. Для слабого ума ветхозаветного иудея этот очевидный факт несоответствия между земным благополучием с одной стороны и точным выполнением предписаний закона – с другой являлся прямым нарушением божественной правды. «Правосудие Божие не может карать праведника и миловать грешника», – вот аксиома, из которой выходил ветхозаветный иудей; сопоставляя ее с фактами действительности, иудей, не умевший простирать своего взгляда далее временности, естественно склонялся к мысли – признать божественную правду фикцией, выдумкой (Кн. Ен. 102 гл. и др.). Во времена греко-сирийского владычества, когда особенно сильно стало замечаться ослабление нравственно-религиозных принципов и, так сказать, критическое отношение к богооткровенному учению, подобного рода несоответствие между идеей и фактом давало нередко легковерным пищу для глумлений и насмешек над бескорыстными служителями истинной религии. «Мы, говорили вероотступники, и без благочестия сделались богатыми; у нас есть сокровища, которые могут удовлетворять всем нашим прихотям; наши кладовые наполнены серебром и мы не боимся за сохранность его, потому что у нас нет недостатка в оберегателях (Кн. Ен.97:8, 9). Что же за польза от дел благочестия и какое преимущество праведников перед нами?» (Кн. Ен.102:6, 7). Все это естественно приводило к сомнению в правде Божией; а это в свою очередь должно было влиять на охлаждение к религии и пролагать путь к ренегатству, к переходу в язычество, так как принятие религии греков освобождало ренегата от всех гонений, которым подвергались верные закону иудеи: «то были действительно темные времена, когда гонимый народ Божий стал полагать, будто бесполезно служить Богу»²⁰⁹. Но и помимо всего этого эллинизм по самой своей сущности привлекал к себе многих иудеев, индифферентно относившийся к завещанной отцами религии. Уже во время македонского владычества в среде иудеев были примеры увлечения греческим культом; ко времени же Антиоха Епифана это увлечение становится вовсе не единичным (1Мак.1:11 и д.); религия греков с ее эстетической окраской, с ее пластичностью, ясностью, с ее высоко поэтическими мифами, с ее торжественными церемониями, не могла не действовать на слабо развитое чувство иудея. Но особенно сильно эллинизм влиял как на иудеев, так и на другие народности своим просвещением, своею наукою и философией. Иудей видел, что религия его предков не дает прямых ответов на многие запросы мысли и жизни, между тем как греческая философия, стремившаяся все узнать и все объяснить, в лице своих выдающихся представителей давно уже решила эти запросы; а как решила? – этот вопрос для невзыскательного ума иудея казался излишним. И вот иудей начинал смотреть на свою богооткровенную религию с недоверием, начинал мало-помалу проникаться уважением к образованности греков и усвоять их мировоззрение. Насколько было сильно это увлечение греческим просвещением, можно видеть уже из того, что даже хранители неприкосновенности богооткровенного закона не могли оградить себя от влияния эллинизма; пример этого мы видим в лице самого автора книги Еноха, который при всем своем желании стоять на почве ортодоксально-иудейского воззрения нередко высказывает взгляды, несомненно заимствованные из эллинизма. Да и как было уберечься от греческого влияния, когда оно проникло в самое сердце святой земли – в Иерусалим, когда даже храм не мог замкнуться пред любопытным взором язычников и вход их сюда сделался настолько обычным, что при храме существовал даже «двор язычников», когда изолированность еврейства мирилась с богатыми украшениями в храме, присылавшимися в виде подарков от язычников Птолемеев²¹⁰.

Таково было положение иудейства до и во время сирийского владычества. Падение древней религии и постепенно усиливавшаяся привязанность иудеев к эллинизму естественно должны были вызвать противодействие в среде благочестивых иудеев, оставшихся верными закону. Восстание Маттафии и Иуды Маккавея, а также образование в среде иудейства во времена Антиоха Епифана партии хасидимов (оберегателей закона от языческого влияния), – эти факты должны быть рассматриваемы именно как протест против распространявшегося неверия в богооткровенную религию. Этим же неверием было вызвано и появление книги Еноха; историческим поводом к написанию ее послужило с одной стороны постепенное ослабление веры в непреложность правды Божией и, следовательно, в истинность богооткровенной религии во время языческого господства, а с другой – распространение в среде иудеев греческих воззрений.

Этим историческим поводом обусловливалась и та цель, какую поставил себе псевдо-Енох при написании своей книги; цель эта главным образом нравственно-практическая: автору нужно было утешить и ободрить праведных в перенесении всех тяжестей иноземного ига, укрепить веру слабых в божественную правду и возвратить на путь истины заблудших сынов Израиля. Для достижения этой цели псевдо-Енох должен был подорвать кредит эллинизма, который являлся главнейшим и самым опасным соперником богооткровенного учения. И он действительно в своем произведении всюду старается доказать высоту, непогрешимость и жизненность богооткровенного учения, изобразить его несравненное превосходство над всею человеческою мудростью, которая, по его представлению, получила свое начало не от всесвятого и всеведущего Бога, а от падших и коварных ангелов. Он хочет показать, что откровенная религия вовсе не бессильна в решении всевозможного рода вопросов не только чисто религиозных, но и нравственных и даже научных²¹¹; этим-то и объясняется его старание – всегда стоять на почве Священного Писания; здесь же нужно искать объяснения и того обстоятельства, что автор в своем произведении не ограничился предметами одного мира сверхчувственного. Эллинская философия не ограничивалась только учением о мире сверхопытном: она занималась также и изучением природы в ее видимости, объясняя все естественные явления физического мира. Эта опытно-научная сторона греческого просвещения придавала ему значительную долю прелести в глазах тех иудеев, которые не хотели удовлетворяться одними только религиозными вопросами. Но псевдо-Енох не хочет признать пальму первенства за эллинизмом даже и в области мирознания: руководствуясь теми немногими указаниями на происхождение различных явлений природы, какие находятся в священных книгах евреев и особенно в книге Иова, он берется за объяснение всех непонятных явлений мира небесного и земного. В этих стремлениях псевдо-Еноха проглядывает та похвальба о Бозе и упокоение на законе, о которых говорит апостол Павел (Рим.2:17–24); здесь проглядывает та самоуверенность и гордость, которая побуждала Филона и Гиллела выставлять иудея едва ли не идеалом всего человечества.

Наряду с этим псевдо-Енох хочет устранить и те причины, которые наталкивали или способствовали переходу маловерных иудеев в эллинизм. С целью рассеять сомнение в истинности божественных обетований о будущем торжестве иудейства над язычеством, он рисует на основании пророческих писаний величественную картину будущего мессианского царства, которое рано или поздно должно открыться для угнетенного Израиля. При этом он старается изобразить мессианское царство такими красками, которые более всего могли соответствовать надеждам и чаяниям его соплеменников, с часу на час ожидавших пришествия Мессии; это мессианское царство является в его книге, как время полного преобладания теократии над язычеством, как такое время, когда все языческие народы, как рабы, будут воздавать Израилю царскую почесть и выполнять каждое его слово (90:30). Утешая таким образом своих единоверцев, автор апокрифа всюду старается подтверждать авторитетом патриарха Еноха непреложность обетования Божия о блаженном царстве Мессии. «Если Мессия до сих пор все еще не является, говорит он, то это только потому, что страдания легкомысленного Израиля далеко еще не достаточны для полного примирения его с Богом, что мера правды еще не исполнилась» (Кн. Ен. 47 гл. и др.).

С целью защитить божественное правосудие псевдо-Енох старается также объяснить факт видимого несоответствия между благочестием и земным счастьем; для этого он устанавливает правильный взгляд на земные несчастья и указывает источник их происхождения. Временные блага, по псевдо-Еноху, не есть конечная цель всех стремлений человека, так что истинное счастье его заключается вовсе не в этих благах: полное блаженство для праведника должно наступить только в царстве Мессии. Понятно после этого, почему автор книги Еноха свое особенное внимание останавливает на эсхатологическом учении: даже при описании физических тайн неба и земли он главным образом имеет в виду те явления природы, которые находятся в таком или ином отношении к будущему мессианскому царству и блаженству. С другой стороны, псевдо-Енох указывает еще и на то, что не все земные бедствия имеют своим виновником Бога: все страдания избранного народа под властью язычников обусловливаются злою и непослушною волею тех, которым вверен жребий и счастье этого народа. Подобного рода мысль проводится во всей символической истории правления 70 небесных пастырей (89:59 – 90 гл.).

Таким образом автор книги Еноха при написании своего сочинения имел в виду главным образом нравственно-практическую цель – укрепить постепенно ослабевавшую веру современных ему иудеев в непреложность правды Божией и оказать посильное противодействие постепенно усиливавшемуся между ними эллинофильству. Теоретическая же часть книги Еноха служит только как бы средством для указанной практической цели. Учение о добрых и злых духах по-видимому не вполне соответствует указанной практической цели, но это так кажется только на первый взгляд: изображение жизни и судьбы добрых и падших ангелов естественно должно вызывать в уме читателя аналогичное представление о конечной судьбе праведников и грешников. Говоря об ангелах, писатель апокрифа хотел выразить как бы такую мысль: «история человечества есть некоторый образ истории мира духовного. Бог в силу Своей неизменной правды милует и награждает праведника, так же, как награждает и добрых духов, остающихся послушными Его воле; грешника же Он карает в силу того же правосудия подобно тому, как наказал Он и падших ангелов, не умевших сохранить своего первобытного состояния» (67:12). Кроме того, учение о злых духах в книге Еноха неразрывно связано с историей о потопе, который является здесь первообразом всех божественных наказаний, совершившихся и имеющих совершиться над грешным человечеством, и, следовательно, опять- таки служит нравственно-практической цели, намеченной автором апокрифа. Что касается символической истории еврейского народа (83–90 гл.), то она, по намерению автора, должна была фактически оправдать основное положение его нравственного учения: все земные бедствия как отдельной личности, так и целого народа, есть главным образом естественное следствие отчуждения от Бога и уклонения от Его воли, выраженной в откровенном законе: история этих бедствий есть вместе с тем история проявлений неизменной правды Божией.

Для того, чтобы выполнить наилучшим образом принятую на себя задачу, автор естественно должен был скрыть свое настоящее имя и приписать свое произведение какому-нибудь богоизбранному мужу. Мы видели, что апокриф обнимает своим содержанием всю сокровенную, недоступную для обыкновенного смертного, жизнь мира как видимого, так и невидимого. Не мог ли автор рассчитывать на полное доверие к себе со стороны читателей, если бы стал от своего имени говорить о тайнах неба и земли, о сокровенном мире ангелов и демонов и т. д.? Мог ли он, пророчествуя от своего лица о наступлении царства Мессии и всеобщего суда над человечеством, ручаться за то, что это пророчество не останется гласом в пустыне? Чтобы придать своему произведению характер богооткровенности, чтобы приобрести себе полнейшее доверие читателей, автор необходимо должен был приписать свою книгу такому историческому лицу, которое являлось бы в глазах читателей особым избранником Божиим, способным быть носителем и провозвестником небесных откровений о тайнах вселенной. В своем выборе такой исторической личности автор нисколько не ошибся: патриарх Енох более, чем кто-нибудь другой, мог оказаться пригодным для целей автора.

Библейский рассказ слишком немного сообщает о жизни и судьбе патриарха Еноха, сына Иареда; весь этот рассказ заключается в следующих немногих словах: «Енох жил 65 лет, и родил Мафусаила. И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусаила, 300 лет, и родил сынов и дочерей. Всех же дней Еноха было 365 лет. И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт.5:21–24). Неясность и таинственность этого краткого свидетельства естественно должна была вызывать в уме читателя ряд вопросов, ответы на которые могла дать одна лишь фантазия. В приведенном свидетельстве для читателя прежде всего представляются загадочными слова: וַיִּתְהַלֵּךְ חֲנוֹךְ אֶת־הָאֱלֹהִים (и ходил Енох пред или с Богом). Смотря по тому, какое значение мы предадим предлогу ,אֶת это выражение можно понимать или так: Енох ходил с Богом, т. е. жил духом и телом вблизи Господа, в горнем мире, или так: Енох ходил в подчинении Богу, находился в постоянном духовном общении с Богом. Первое понимание более доступно для ума, склонного к конкретным представлениям: вот почему оно, несмотря на всю очевидную его неправильность, было весьма распространено в среде иудейства. Такое понимание разделял, например, автор книги Юбилеев, у которого мы читаем: «и был он (Енох) с ангелами Божиими в продолжении 6 лет, и они показали ему все, что на земле и на небесах»²¹². То же самое и в тех же почти выражениях говорится в одной талмудической книге (Cosri). Подобный же взгляд на хождение Еноха с Богом разделял и автор изучаемого апокрифа; так в 81 гл. 5 и 6 ст. прямо говорится, что Енох за год до своего (окончательного) взятия на небо был принесен ангелами на землю, чтобы он открыл своим домочадцам все виденные им небесные тайны; а это указывает на то, что Енох во время еще земной жизни совершил небесное путешествие в сопровождении ангелов.

Такое толкование библейских слов: «и ходил Енох пред Богом», естественно должно было повлечь за собою возвышение личности допотопного патриарха до степени величайшего мудреца, посвященного во все тайны вселенной. Если Енох жил в горнем мире, то он естественно должен был приобрести самое полное знание о тайнах неба и земли; он мог воочию видеть все входы и выходы небесных светил, мог непосредственно наблюдать происхождение ветров, дождя, грома, молнии и т. д.; он мог получить самое полное представление о жилище Господа славы, о деятельности добрых и злых духов и т. д. одним словом – он должен был сделаться величайшим мудрецом²¹³.

Число лет жизни Еноха (365), равняющееся количеству дней в году, связало имя допотопного патриарха с годовым солнечным обращением²¹⁴, или общее – с астрономией. Благодаря этому в среде иудеев мало-помалу сложилось воззрение на патриарха Еноха не только как на замечательного астронома, но и как на изобретателя самой науки астрономии²¹⁵. Свидетельство о существовании подобного рода представлений в древности встречается у Александра Полигистора (в I в. до Р. Хр.), который по словам Евсевия Кесарийского, приписывает Евполему (в конце II в. до Р. Хр.) следующие слова об Енохе: «Τοῦτον εὑρηκέναι πρῶτον τὴν ἀστρολογίαν οὐκ. Αἰγυπτίους, Ἕλληνας δὲ λέγειν τὸν Ἄτλάντα εὑρηκέναι ἀστρολογίαν· εἶναι δὲ τὸν Ἄτλάντα τὸν αὐτὸν καὶ Ἐνώχ» (т. е. Евполем говорит, что Енох первый изобрел астрологию, а не египтяне, и что хотя греки называют изобретателем астрологии Атланта, однако Атлант был не кто иной, как Енох)²¹⁶. Высказано ли это свидетельство уже под влиянием книги Еноха²¹⁷, или же в основе его лежит только народная легенда²¹⁸, сказать трудно. Во всяком случае сказание об Енохе, как изобретателе астрономии, гораздо древнее изучаемого нами апокрифа. Насколько было распространено это сказание видно уже из того, что оно перешло даже к арабам, которые приписали Идрису (Еноху) астрономическую книгу о звезде, названной греками и латинянами Сириусом²¹⁹. Впоследствии к астрономическим познаниям Еноха были присоединены и некоторые другие, так что он явился в мифических рассказах едва не специалистом по всем отраслям человеческого знания. Так уже в книге Юбилеев говорится, что «Енох первый из сынов человеческих научился писанию, науке и мудрости»²²⁰. Особенно много таких рассказов у арабских писателей, которые приписывают Еноху, кроме астрономии, изобретение искусства письма и даже шитья, а также занятие геометрией; некоторые из них свидетельствуют даже, что Енох за свою необыкновенную мудрость еще в глубокой древности получил название Τριμέγιστος (тривеликий). Мусульманский писатель Рабгуза так выражается о мудрости Идриса или Еноха: «познания Идриса превосходили познания людей всего мира: никто и никогда не знал столько, сколько знал Идрис»²²¹.

В вышеприведенном рассказе книги Бытия об Енохе для читателя представлялась еще более загадочною последняя судьба допотопного патриарха. Таинственные слова: «и не стало его, потому что Бог взял его» очень рано были поняты в том смысле, что патриарх Енох был взят на небо (или в рай) живым во плоти²²². Но это не могло вполне удовлетворить пытливой любознательности иудея; он хотел глубже проникнуть в таинственную судьбу допотопного патриарха; фантазия и здесь восполнила недостаточность исторических свидетельств и создала массу легенд. В этих легендах с изумительною подробностью описывается образ взятия и путешествия Еноха в горний мир, указывается день и месяц этого взятия и т. д.²²³; мало того – самая жизнь патриарха на небе, его деятельность, его отношение к Богу и ангелам, – все это сделалось предметом многих апокрифических сказаний. И в конце концов личность Еноха настолько изукрасилась, что сказания о нем перешли даже в языческие народные легенды и сделались известными языческим писателям²²⁴.

Взятие Еноха живым на небо немало способствовало возвышению и прославлению даже земной жизни этого патриарха. «Если Енох настолько угодил Богу, что удостоился чести сделаться небожителем, избежав смерти, то, следовательно, он и по земной жизни должен быть настолько выше всех других людей, насколько его последняя судьба превосходит судьбу прочих смертных»: так думал древний еврей и, выходя из этого умозаключения, постарался приписать патриарху всевозможные совершенства; он был и должен быть не только необыкновенным мудрецом, но и величайшим праведником и даже провозвестником покаяния²²⁵: он посредник между Богом и человеком, пророк в высшем и обширнейшем смысле этого слова, – propheta summus, как называет его Филон²²⁶. Но главным образом взятие Еноха живым на небо способствовало прославлению его небесного величия; личность патриарха стала представляться в сознании составителей легенд слишком возвышенной для того, чтобы ее можно было мыслить с человеческими свойствами; вследствие этого народная фантазия выделила Еноха из ряда простых смертных и приписала ему все совершенства, какими обладают ангелы. Земное имя патриарха оказалось в этом случае уже не пригодным, и вот Енох является в мифических сказаниях с небесным именем Метатрон. Тожество этого Метатрона с патриархом Енохом подтверждается многими талмудическими сочинениями и не может подлежать ни малейшему сомнению; так в םפרא דצניעותא (Книга тайн) прямо говорится, что Метатроном был назван Енох после переселения на небеса; то же самое встречаем и в иерусалимском таргуме псевдо-Ионафана, где говорится: «и почитал Енох Бога во истине, и вот его более не стало между жителями земли, ибо он был похищен и чрез Мемру Господа (по слову Господа) переселен на небо; и Бог отныне дал ему имя Метатрон великий писец» (םַפְרָא רַבָּא). Подобные же свидетельства встречаются также в мидраше и во многих каббалистических сочинениях (наприм. Tikune Sohar chadasch.), как свидетельствует об этом Авр. Цахут (в Juchasin) и Дав. Когел. де Лара в Jalkut²²⁷. Значение самого слова Метатрон определялось весьма различно; христианские писатели, по Гфрёреру, производили это слово от латинского – Metator (расположитель) и думали, что этим именем назывался небесный вождь еврейского народа, заведовавший расположением 42 станов в пустыне²²⁸. Другое объяснение представляет р. Бехай: «имя Метатрон, говорит он в толковании на пятикнижие, имеет два различные значения, указывающие на его свойство, – значение господа и посланника, так как этим именем римляне называли женщин правительниц (матроны), а в языке греческом это слово значит – посланник (Μηνύτωρ). Кроме того, это слово содержит еще третье значение хранителя, так как в халдейском языке מַטְּרַת значит – страж»²²⁹. Сбивчивость и произвольность этих толкований дает повод профессору Олесницкому производить это небесное название Еноха от Митры, одного из изед, т. е. персидских духов солнца²³⁰. Иное объяснение представляет Гфрёрер; он говорит, что Метатроном назван один из ангелов, стоящих около престола Господа, – μετὰ τὸν θρόνον θεοῦ; от этих греческих слов произошло и самое название ангела²³¹. Последнее объяснение отчасти подтверждается свидетельством некоторых раввинов, которые говорят, что «Метатрон называется также начальником присутствия, ибо он всегда находится в присутствии Господа» (Sefer Zerobabel)²³².

Кто же этот Метатрон? Можно думать, что первоначально с этим именем связывалось представление об одном из обыкновенных ангелов, но потом фантазия возвела его на степень высшего небесного существа, превышающего всех других ангелов. В некоторых талмудических трактатах он прямо называется только ангелом или ангелом присутствия и нередко отожествляется с Михаилом и Гавриилом (Schemol Rabba, Sefer Zerobabel и др.), но в других отделах талмуда он уже является владыкой над всеми силами и воинствами небесными, правителем дома Божия: «он господь над всеми господами, царь над всеми царями, он – ангел князь закона, князь мудрости, князь силы, князь храма, князь царств, князь неба и земли»²³³. В другом отделе талмуда говорится, что «Бог дал Метатрону от Своего величия шестьдесят тысяч раз десять тысяч миль (600,000,000) в длину и ширину; 500 лет нужно идти, чтобы пройти пространство его роста»²³⁴. Казалось бы, что народная фантазия дошла здесь до геркулесовых столбов; но она не остановилась и на этом. Метатрон явился впоследствии первосотворенным духом, Адамом Кадмоном, а затем существом, независимым от Бога, и даже самим Шехиною. «В руках Метатрона, говорит исследователь талмудической мифологии Олесницкий, сосредоточена власть неба, земли и преисподней. В имени Метатрона талмудисты соединяют всех других ангелов, серафимов, офанимов и хайотов, так что лицо Метатрона наконец явилось целым идеальным миром, ὁ ἐκ τῶω ιδέων κόσμος Филона, и даже δεύτερος θεὸς, δεμιουργὸς θεὸς, γενέσεως ἀρχὴ позднейших философов, последователей Филона²³⁵. С божественными свойствами Метатрон является во многих отделах талмуда; выражение книги Исход (Исх.23:21): Мое имя на нем, талмудисты отнесли к Метатрону и отсюда стали выводить полное тожество его с Богом; «в численном отношении Метатрон (מְטִטְרוֹן) и Шаддай (שַׁדַּי), говорит Соломон Иархи, одинаковы, ибо дают число 314»²³⁶. Некоторые талмудисты как бы еще боятся признать полное тожество Метатрона с Шехиною; так в трактате Sanhedrin Bab. говорится: «раввин Иддиф на вопрос еретика: почему вы (иудеи) не молитесь Метатрону, если имя его одинаково с именем Господа? отвечал: ты не должен смешивать Господа с Метатроном»²³⁷; но в других отделах это отожествление принимается безусловно; в книге Зогар, например, встречается такое выражение: Metatron est ipsissima Schechina, et Schechina Metatron Jehovae vocatur, quia corona est decem sephirarum»²³⁸.

Одною из главных обязанностей Метатрона, по некоторым талмудическим сказаниям, служит исправление должности писца при Иегове; поэтому во многих местах талмуда он называется писцом Господа, великим писцом, а также писцом правды; последнее название прилагается к патриарху Еноху и в изучаемом апокрифе (12 гл.)²³⁹. Как писец Господа, Метатрон ведет запись поступков сынов Израиля: datum ei est officium consedendi et conscribendi merita Israëlitarum»²⁴⁰.

Едва ли возможно в настоящее время определить с достаточною точностью, насколько древни все эти мифические сказания о личности патриарха Еноха. Можно однако думать, что большинство из них появилось не только после написания апокрифической книги Еноха, но и после Р. Хр. С другой стороны нельзя сомневаться и в том, что многие из этих легенд принадлежат очень глубокой древности, так как некоторые из апокрифических рассказов об Енохе встречаются уже в таких сочинениях, происхождение которых ученые исследователи относят ко временам более или менее древним. Из таких сочинений можно назвать книгу Юбилеев или Малое Бытие, Яшар и Иерусалимский таргум; все они явились около времени Рождества Христова. Здесь нужно иметь в виду еще и то обстоятельство, что все почти легендарные сказания об исторических лицах гораздо древнее тех письменных памятников, в которых они сохранились до нашего времени²⁴¹. Вообще можно поставить выше всякого сомнения тот факт, что еще задолго до составления изучаемого нами апокрифа в среде иудеев составилось воззрение на патриарха Еноха, как на величайшего мудреца и праведника; это подтверждается отчасти вышеприведенными свидетельствами Филона и Александра Полигистора, служивших выразителями, очевидно, не личного мнения, а общего воззрения иудеев. Этими-то легендарными сказаниями и воспользовался автор изучаемого нами псевдэпиграфа, очень хорошо сознававший, что все его лжепророчества и нравственные наставления могут иметь значение непогрешимого божественного откровения только в устах такого богоизбранного лица, каким по народным легендам был Енох, только в устах того, кто заслужил себе всеобщее благоговение как γραμματεὺς τῆς δίκαιοσύνης (писец правды).

Вопрос о месте написания книги Еноха можно назвать почти решенным: все новейшие исследователи апокрифа единогласно признают, что родиной псевдо-Еноха была Палестина. Нельзя сказать, впрочем, чтобы решение предложенного вопроса имело за себя несомненные и бесспорные данные в прямых исторических свидетельствах; однако в самом апокрифе мы найдем немало таких указаний, которые дают исследователям право на категорическое заключение. Место написания апокрифа прежде всего открывается из тех отделов книги Еноха, где очевидно описывается родная страна автора. Во 2-й главе упоминается только о двух временах года, тогда как указания на весну и осень не встречается ни в одном отделе апокрифа. Как известно, подобное деление года на лето и зиму, имеет место только в тех странах, которые лежат приблизительно между 35º сев. шир. и 35º южной шир.; к числу этих стран нужно отнести и Палестину, положение которой определяется 30º–33º, 16′ северной широты²⁴². Далее в 4 главе, где описывается летняя температура, есть прямое и очевидное указание на близкое положение описываемой страны по отношению к экватору. «Я наблюдал летние дни, рассказывает в этой главе Енох, как тогда солнце стоит над землею, прямо против нее (т. е. в зените), а вы ищете прохладных мест и тени от солнечного жара, и (как тогда) даже земля горит от зноя». Такое отвесное положение солнца над землею возможно только в тропических странах, но к ним в настоящем случае можно причислить и Палестину; здесь самое высокое положение солнца уклоняется от зенита только на 10 градусов; а такое уклонение непосредственный наблюдатель не будет принимать во внимание. Достойно замечания также краткое описание зимы, заключающееся во 2-й главе: «посмотрите на лето и зиму, говорится здесь, как тогда (т. е. зимою) вся земля наполнена водою и тучи, и роса, и дождь стелются над нею» (3 ст.); в этом описании зимы нет никакого намёка на снег. Изобилие воды зимою и отсутствие снега могут характеризовать только более или менее жаркие страны; черты эти приложимы и к Палестине, где снег выпадает только на одни сутки или даже на несколько часов²⁴³. Впрочем, псевдо-Еноху был известен и снег, поэтому он очень нередко в своем произведении упоминает о нем и даже объясняет его происхождение: это обстоятельство дает право думать, что родина автора, хотя и лежала недалеко от экватора, однако же не была тропической страной, где выпадение снега – явление более чем редкое.

При символических описаниях тайн земли псевдо-Енох в большинстве случаев ограничивается аллегорическими указаниями только на Палестину и ее отдельные местности. Подобного рода описания заключаются преимущественно в 26–36 главах. При всей прикровенности содержащегося здесь апокалиптического рассказа обнаруживается полное знакомство автора с Иерусалимом и его окрестностями. Так в 26 главе он представляет как бы план святого города, причем указывает на святую гору Сион-Мориа, на гору Елеонскую или Масличную, на некоторые долины, источники и т. д.²⁴⁴. Такое близкое знакомство с Иерусалимом и его окрестностями, такая точность в описании его возможна лишь для человека, жившего более или менее постоянно в этом городе. Правда каждый иудей, жил ли он в Палестине, или в других местностях, должен был иметь некоторое знакомство с священным городом²⁴⁵; однако пришелец едва ли мог изучить его во всех подробностях, узнать его настолько, насколько знал псевдо-Енох; в своем описании он останавливается не на «достопримечательностях» только святого города: нет, он говорит даже о самых незначительных источниках, горах, долинах и т. д. Не менее известны псевдо-Еноху и другие палестинские местности. В 13 гл. он называет прямо по имени незначительную реку Дан и довольно точно определяет ее положение: «я сел говорит Енох, при водах (реки) Дана в (области) Дане прямо (т. е. к югу) от западной стороны Ермона» (7 ст.). Такое положение названного источника по отношению к горе Ермон вполне соответствует показаниям исторической географии; кроме того, Иосиф Флавий подтверждает свидетельство псевдо-Еноха относительно того, что река Дан протекала около города Дана, по имени которого очевидно называлась и вся окрестная область²⁴⁶.

Палестинское происхождение апокрифа открывается, далее, из того особенного внимания, из той привязанности к Палестине и в частности к городу Иерусалиму, какую обнаруживает псевдо-Енох во всем своем произведении; он нигде почти не упоминает о каких-нибудь других городах и исторических местностях: внимание его приковано исключительно только к Палестине и священному городу иудеев. Иерусалим является в его глазах не только центром всей земли (26:1), но и таким средоточным пунктом, где должны совершиться все главные исторические события, имеющие отношение к будущему мессианскому царству: сюда придет некогда всеми ожидаемый Мессия; здесь откроется его праведный суд; в геенне или долине Энномской совершится наказание над всеми грешниками; в новом Иерусалиме, который будет стоять на месте древнего, Мессия должен основать свое царство и т. д. Судьба святого города и его храма более всего озабочивает псевдо-Еноха: для него ничего нет прискорбнее, как видеть разрушение дорогого храма: «я сильно опечалился из-за башни, когда даже самый дом овец был разрушен», говорит он от лица патриарха Еноха после упоминания о разрушении Иерусалима и храма Навуходоносором (89:67). Подобного рода отношение к Иерусалиму и Палестине может быть понятным для нас при том предположении, что Палестина была для автора книги Еноха дорогим и любимым отечеством, а Иерусалим его родным городом.

Наконец за палестинское происхождение книги Еноха говорит общий характер и направление ее. В послепленный период стремление к сближению с греческими обычаями и образованностью стало особенно резко проявляться между иудеями, жившими вне Палестины, вдали от Иерусалимского храма, и особенно в Александрии; значительно слабее это влияние эллинизма оказалось по отношению к жителям Палестины; лучшая часть из них верно хранила заветы отцов и предъявляла сильный протест всему иноземному нееврейскому. Поэтому только в Палестине не переставали появляться иногда горячие защитники богооткровенного закона и охранители национальных традиций от влияния греческих воззрений. Строго ортодоксальное направление книги Еноха, ее враждебное отношение ко всем язычникам и их притязаниям на господство над иудеями, как в сфере гражданской, так и духовной жизни, естественно дает нам право видеть в писателе ее жителя скорее Палестины, чем какой-нибудь другой страны. «Весь образ воззрений псевдо-Еноха, говорит Дилльман, его способ понимания св. Писания свойственны только палестинскому иудейству»²⁴⁷.

В настоящее время, как мы уже заметили, все ученые единогласно признают палестинское происхождение книги Еноха: но в прежнее время некоторые исследователи апокрифа, основываясь на астрономическом отделе книги, считали псевдо-Еноха жителем какой-нибудь вне палестинской страны, лежавшей приблизительно между 45º и 49º северной широты. «В 71 главе, говорит Лоранс²⁴⁸, есть решительное доказательство не палестинского происхождения апокрифической книги Еноха. После разделения дня и ночи (суток) на 18 частей, псевдо-Енох в указанной главе положительно утверждает, что самый длинный день в году заключает в себе 12 частей из этих 18, то есть самый длинный день в году бывает вдвое продолжительнее ночи. Если мы переведем деление псевдо-Еноха на современное часовое счисление времени, то отношение между 18 и 12 будет такое же, какое и между 24 и 16. А такая продолжительность летнего дня (16 часов) не может соответствовать Палестине, лежащей под 31º–33º север. широты²⁴⁹. Правда, можно предположить, что автор, с целью обозначить круглой цифрой возрастание дня после весеннего равноденствия, мог пренебречь частичкой меньше единицы, прибавляя ли ее, или отнимая, но уклониться от истинной цифры самым очевидным образом он во всяком случае не мог. Отсюда мы без всякого опасения заключаем, что родина автора книги Еноха лежала приблизительно между 45º и 49º северной широты, где самый длинный день в году доходит до 15½–16 часов. Страна эта должна лежать к северу от Каспийского и Черного морей или же в соседстве с ними. Если это предположение основательно, то очень возможно, что автор книги Еноха принадлежал к числу тех израильтян, которых Салманассар увел в Ассирию и поселил одних из них за Тигром, в смежной с Армениею области Калахен (Халах), а других в Месопотамии, в области Хаворе при реке Гозан, вливающейся в Евфрат (4Цар.17:6). Колена, отведенные сюда, никогда уже не возвращались в свое отечество. Впрочем, нам нет нужды определять точно страну, в которой была написана книга Еноха; достаточно доказать только тот факт, что автор ее жил вдали от Иудеи, а это ясно из представленного псевдо-Енохом вычисления различной продолжительности дней и ночей, смотря по временам года». Г. Гоффман присоединил к этому доказательству еще новое соображение: на «восточное происхождение книги Еноха, говорит он, указывает любовь ее автора к символике огня»²⁵⁰. Понятно, что подобного рода аргумент Гоффмана слишком поверхностен: если в книге Еноха и есть черты сходства с восточными воззрениями, то для объяснения происхождения их достаточно припомнить значение для иудеев владычества вавилонян и персов. Поэтому мы обратим внимание только на доказательство, представленное Лорансом.

Исчисление времени у древних евреев, по крайней мере незадолго до явления Спасителя, велось по часам, то есть целые сутки (νυχθήμερον) делились на 24 часа; при этом день, какой бы он ни был продолжительности, всегда делился на 12 часов, которые считались от восхода до захода солнца²⁵¹. Такое счисление времени естественно приводило к запутанности и неопределенности: продолжительность дня в различные времена года постоянно менялась, а между тем число часов от восхода до захода солнца по счету евреев оставалось всегда одно и то же; вследствие этого необходимо нужно было изменять, смотря по времени года, продолжительность самого часа пропорционально изменению долготы дня; так около 10 июня еврейский час должен равняться 1⅙, а около 10 декабря только ⅚ нашего современного часа. Автор книги Еноха, как видно, заметил неудобство и даже неправильность такого счисления времени; притом оно могло совершенно запутать его при изложении астрономической теории об обращении солнца и постепенном изменении долготы дня и ночи. Вследствие этого он вместо прежнего деления суток на 24 часа принимает или, вернее, придумывает деление на 18 частей. Затем, желая отыскать общее числовое выражение постепенного возрастания и уменьшения дня и ночи в продолжении целого года, псевдо-Енох допускает такого рода простую и удобную для вычисления схему: в каждый месяц долгота дня и ночи изменяется на ¹/₁₈ часть суток. В весеннее равноденствие день и ночь заключают в себя по 9 частей; к следующему месяцу (еврейский Иар с 14 апреля) день возрастает до 10 частей, а ночь уменьшается до 8 частей и т. д.; такое ежемесячное увеличение долготы дня на одну часть должно продолжаться до летнего солнечного поворота (9 июня), когда день становится вдвое длиннее ночи; после 9 июня начинается ежемесячное увеличение (на одну часть) ночи, продолжающееся до 9 декабря, когда день становится (6 частей) вдвое короче ночи (12 частей). Этой-то общей схемой и объясняется неточность псевдо-Еноха в показании долготы дня и ночи в различные времена года для палестинских местностей. Он никогда не берется за точные вычисления и любит круглоту, а при случае и симметричность счета. Да едва ли он и мог представить вполне точные цифры при указании постепенного возрастания дня или ночи, так как для этого необходимы более или менее верные хронометры, которых у псевдо-Еноха во всяком случае не было²⁵²; если в древности и употреблялись солнечные и песочные часы с 24-часовым делением, то они не могли быть вполне пригодными для автора книги Еноха, принявшего деление суток на 18 частей. Даже самая новизна его теории не дает нам права ожидать от него совершенно точного вычисления.

Как опасно доверяться астрономической теории псевдо-Еноха и выводить из нее заключение о месте написания апокрифа, можно видеть из следующего обстоятельства. Псевдо-Енох, как сказано, определяет изменение дня и ночи в каждый отдельный месяц одною частью из 18 суточных частей, то есть, по его мнению, день или ночь в каждый месяц прибывает на 1⅓ нашего часа. Между тем это возрастание совершается на всех широтах вовсе не так равномерно и притом неравномернее в тех странах, которые лежат дальше от экватора. Так в местностях, лежащих около 49º широты, с 9 марта до 9 апреля день увеличится по современному исчислению на 2 часа (по делению псевдо-Еноха на 1½ части), между тем от 10 мая до 10 июня день прибавится только на полчаса.

Кроме всего этого теория Лоранса страдает весьма заметными несообразностями. Он говорит, что автор книги Еноха был, по всей вероятности, потомком тех израильских колен, которые были отведены в плен Салманассаром и «никогда более не возвращались в свое отечество»; но откуда же этот автор мог почерпнуть сведения о Палестине? Как он мог знать и описать Иерусалим с такою верностью и подробностью, если никогда не видел его? Атласов и географических карт тогда не было, да едва ли существовали и какие бы то ни было описания Палестины. Как, далее, помирить мнение Лоранса с прямыми показаниями книги Еноха, что в описываемой стране солнце стоит летом прямо над головою, что здесь от летнего зноя «горит даже земля»? В странах, лежащих под 45º–49º северной широты, летняя температура вовсе не настолько высока, чтобы о ней можно было выражаться таким образом.

Вообще, основываясь на довольно ясных указаниях самого апокрифа и на общем согласии новейших исследователей его, можно без всякого колебания утверждать, что писатель книги Еноха жил в Палестине и по всей вероятности в самом Иерусалиме.

Вопрос о первоначальном языке книги Еноха весьма тесно связан с вопросами о месте ее написания и о религиозных воззрениях псевдо-Еноха. Если изучаемый нами апокриф написан в Палестине и притом ортодоксальным иудеем, а не христианином, то в таком случае первоначальным языком его необходимо должен быть еврейский язык: палестинские иудеи ортодоксального направления никогда почти не дозволяли себе заменять в письменности свой священный язык каким-нибудь другим; это уважение к национальному языку оставалось в среде иудейства даже и после проникновения в Палестину эллинского влияния. Правда, греческий язык допускался в разговорной речи, но в религиозной письменности он все-таки не был терпим, как язык нечистый, неугодный Богу. Напротив, если книга Еноха христианского происхождения, то она несомненно была написана первоначально на языке греческом, так как все произведения с религиозно-нравственным содержанием, появившиеся в среде христиан первых веков, были написаны почти исключительно только на греческом языке²⁵³. К подобному же выводу нужно прийти и при том предположении, что книга Еноха есть произведение одного из иудеев, живших в Александрии: в этом центре рассеянного иудейства греческие идеи привились очень прочно, так что здесь еврейский язык был совсем почти вытеснен греческим²⁵⁴. Поэтому западные ученые разрешают так или иначе вопрос о первоначальном языке книги Еноха, смотря по тому, к какой религиозной партии и к какой стране относят ее автора. Спорность вопроса о языке псевдэпиграфа объясняется главным образом тем, что до нас не сохранился греческий текст книги в его полном виде; только при существовании его можно было бы решить категорически вопрос, – оригинальный ли этот текст, или же он только перевод с еврейского.

Косвенным свидетельством о первоначальном языке апокрифа может служить отзыв об этом апокрифе каббалистической книги Зогар; она приписывает изучаемому нами псевдэпиграфу небесное божественное происхождение и считает его допотопным и подлинным произведением патриарха Еноха²⁵⁵. Но известно, что каббалисты заимствовали свою тайную мудрость только из тех сочинений, которые были написаны на священном еврейском языке; только эти сочинения они считали достойными полного доверия. Подобного рода, так сказать, благоговение к еврейскому языку выражается и в Талмуде: «только закон, говорится здесь, написанный на священном языке (הקודשׁ לשון), – святой закон, и одному этому закону внимает небо. Если кто молится на каком-нибудь другом языке, например, сирийском, ангелы не могут приносить этих молитв к Богу, потому что они не понимают по-сирийски». «Нельзя не только переменять священного языка на язык простой (ההול לשון), говорится в другом месте Талмуда, но и самого образа письма (אשורית כתב), нисшедшего с неба, нельзя заменять ни обиходным еврейским, ни арамейским (сирийским), ни мидским, ни греческим, ни другим – каким-нибудь»²⁵⁶. Таким образом писатель книги Зогар, высказывая высокое суждение об апокрифе Еноха, имел очевидно пред глазами еврейский текст его; в противном случае он едва ли бы решился приписать ему божественное происхождение. В свидетельстве неизвестного автора книги Зогар обращает на себя внимание еще то обстоятельство, что здесь апокриф псевдо-Еноха прямо называется подлинным произведением патриарха Еноха; следовательно, по невысказанной мысли автора книги Зогар, язык этого апокрифа был тот самый, на котором говорил Енох и все допотопные патриархи; а такой язык по книге же Зогар был еврейский. Правда, Филиппи возражал против этого, что и «Тертуллиан считал книгу Еноха за подлинное произведение библейского патриарха, хотя и знал только греческий текст ее»²⁵⁷, но это возражение скорее говорит в нашу же пользу: если Тертуллиан приписывает апокрифической книге допотопную древность, то этим самым он, подобно автору – каббалистической книги Зогар, признает первоначальное происхождение ее на еврейском языке; может быть даже Тертуллиан сам – лично видел еврейский текст, вследствие чего и говорит с полною уверенностью о принадлежности апокрифа допотопному патриарху.

И в самом тексте дошедшего до нас эфиопского апокрифа сохранились довольно ясные следы еврейского оригинала. Здесь часто встречается этимологическое производство собственных названий лиц и мест еврейского происхождения, – производство такое, которое необходимо предполагает читателя еврея. В 6 главе (6 ст.), например, мы читаем: «и ангелы назвали ее горою Ермон, потому что поклялись на ней и изрекли между собою заклятия». Слово חֶרְמוֹן действительно происходит от חֵרֶם, что̀ означает – заклятое имущество, обет, заклятие, клятва и т. д. Мы не будем приводить другие места книги Еноха, где встречаются подобного же рода переводы или пояснения собственных имен (106:18; 107:3); нам нет нужды перечислять различные наименования ангелов, ветров, солнца, луны и т. д., которые все взяты с еврейского языка²⁵⁸. Мы укажем только на одно весьма важное обстоятельство: в книге Еноха еврейские слова и названия употребляются без всякой оговорки, без всякого указания на то, что это слова еврейские, требующие объяснения: автор употребляет их, как вполне понятные для читателя. У него весьма часто встречаются выражения, подобные такому: первый ветер называют восточным (קָדִים), потому что он передний, первый (קָדמוֹנִי; 77:1); но он никогда не употребляет вместо понятного для еврея потому – что выражений что̀ значит, то есть и т. д., без которых нельзя было бы обойтись, если бы апокриф был написан не на еврейском языке. Во всех произведениях, написанных около времен Спасителя на греческом языке, мы всегда встречаем объяснение еврейских слов. Так евангелист Марк, употребив слово Голгофа, считает нужным добавить: «что значит лобное место» (Мк.15:22); точно так же и в другом месте он не оставляет без объяснения еврейских слов: «элои! элои! ламма савахфани» (Мк.15:34). Вообще все гебраизмы, сохранившиеся в эфиопском тексте апокрифа, могут служить вполне надежным показателем того, что книга Еноха еврейского происхождения. Нужно заметить, что кроме собственных еврейских имен в апокрифе есть целые обороты и выражения, которые сильно напоминают конструкцию еврейской речи: это заметно даже при чтении новейших переводов книги Еноха, которые сделаны с третьих и даже четвертых рук. За еврейское происхождение книги Еноха говорит, наконец, и любовь автора к цветистости языка, к образным выражениям и метафорам, что составляет одну из характерных черт семитических языков. Всякое отвлеченное понятие автор хочет представить в живой картине, в конкретных образах; его метафоры и сравнения отличаются некоторою резкостью и преувеличенностью, вследствие чего для нашего слуха язык апокрифа кажется изысканным, надутым: так, здесь иногда употребляются для сравнения такие представления, которые по-видимому не имеют между собою ничего общего. Вот для образца такие в чисто – восточном вкусе выражения: «как гора не была рабой, ни возвышенность служанкой жены, так точно и грех не был послан на землю» (98:4); «о, если бы мои очи были водной тучей, чтобы плакать об вас, грешники» (95:1); «в день страдания грешников юнцы ваши (праведников) вознесутся и взлетят как орлы, и выше чем у коршуна будет ваше гнездо; и как кролики вы проникнете в ущелья земли и в расселины скал» (96:2); «все дни своей юности и свои субботы (дни старости) праведники окончат в мире» (10:17).

В объяснение гебраизмов книги Еноха, защитники греческого оригинала указывают на стремление автора «как можно теснее примкнуть к книгам Ветхого Завета и выдать свое сочинение за действительное произведение патриарха Еноха»²⁵⁹. Но если автор так часто и так свободно пользуется еврейскими словами, если он так хорошо владеет этим языком, то при указанной тенденции псевдо-Еноха ему естественнее и вернее всего было бы написать всю свою книгу по-еврейски; только в этом случае он мог вполне рассчитывать на признание своего произведения со стороны читателей подлинною книгою Еноха. Да и как мог решиться автор выступать на суд общества с греческим сочинением и выдавать его за произведение допотопного патриарха? Это могло быть только результатом крайней наивности и неосторожности, чего предполагать в нашем авторе положительно невозможно: он так искусно скрывает свой подлог, так умело избегает всего, что̀ могло бы возбудить сомнение в принадлежности апокрифической книги библейскому патриарху, что приписывать ему наивность было бы по меньшей мере непоследовательностью.

Мы не будем скрывать того, что в отрывках греческого текста книги Еноха, сохранившихся у Георгия Синкелла, употребляются чисто греческие наименования ангелов, как например, Φαρμαρός, Αναγήμας. Но этот факт говорил бы за греческий оригинал только в том случае, когда и в эфиопском тексте были бы подобные же названия. Между тем здесь вместо Φαρμαρός мы находим Армерс или Армарос (6:7; 8:3; 69:2); а это имя чисто еврейского происхождения²⁶⁰. Прибавка буквы φ в греческом тексте была просто литературною вольностью переводчика или переписчика²⁶¹, вздумавшего сблизить имя ангела с тем искусством, которое он передал людям: Φαρμαρὸς ἐδίδαξε φαρμακείας, то есть Фармарос научил лекарствам. Точно так же и Ἀναγήμας переделано из первоначального названия Анани (Кн. Ен.6:7) или Ананел (69:2), которое происходит от еврейского словаחָנָן облако, откуда образовалось собственное имя Анания (Неем.10:23). Мы не будем говорить о других эллинизмах, встречающихся в отрывках Георгия Синкелла, который слишком свободно делал изменения в тексте книги Еноха и потому даже сам мог внести сюда черты, сбивающие ученых и заставляющие смотреть на его отрывки, как на оригинальный текст.

После этого едва ли можно сомневаться в еврейском происхождении апокрифической книги Еноха²⁶². Но первоначальный язык апокрифа не мог быть чистым еврейским языком «золотого века» иудейской письменности, на котором были написаны все ветхозаветные книги, появившиеся до плена. Со времени рассеяния иудеев чистый еврейский язык начал постепенно выходить из употребления; на место него возникает новый язык, образовавшийся чрез смешение древнееврейского языка с халдейским или арамейским; он носит особое название еврейско-арамейского наречия и относится учеными грамматиками к серебряному веку еврейской письменности²⁶³. На этом-то еврейско-арамейском языке и была написана изучаемая нами апокрифическая книга; это отчасти открывается из того, что в сохранившемся эфиопском тексте апокрифа есть несколько слов греческого происхождения (таксиарх, хилиарх и топарх, 82 гл.), которые несомненно были и в первоначальном тексте книги; а древний язык евреев чужд был всяких иноземных слов; они стали примешиваться к нему только после вавилонского плена, когда начал входить в общее употребление язык еврейско-арамейский²⁶⁴.

Нужда в замене еврейского оригинала книги Еноха греческим переводом могла возникнуть после того, как многие иудеи, вполне подчинившиеся эллинской образованности, стали пользоваться письменными произведениями на греческом языке, который сделался для них более понятным, чем национальный еврейский. Понятно, что подобная нужда едва ли могла возникнуть в первый раз в среде палестинских иудеев, твердо державшихся традиций старины и долгое время сохранявших в возможной чистоте свой национальный язык. Это дает некоторое право утверждать, что еврейский текст книги Еноха первоначально был переведен в Александрии, где нужда в таком переводе должна была чувствоваться гораздо сильнее. К какому времени относится этот первый перевод, сказать трудно. Книгою Еноха несомненно пользовались уже Иустин Философ и Варнава; выходя отсюда, можно с уверенностью предполагать, что апокриф псевдо-Еноха был уже переведен ко времени разрушения Иерусалима после Р. Хр., так как названные апостольские мужи оставили нам свои писания на греческом языке и, очевидно, пользовались уже греческим текстом книги Еноха. Люкке предполагает даже, что древнейшая часть книги Еноха, то есть большая ее часть, существовала на греческом языке уже ко временам Александра Полигистора, жившего в I в. до Р. Хр.²⁶⁵.

Ни один из ученых исследователей апокрифа не думал сомневаться в том, что сохранившийся эфиопский текст есть только перевод с другого языка: книга Еноха гораздо древнее, чем распространение христианства, а вместе с ним и появление иудейской и христианской письменности в Абиссинии, сохранившей нам эфиопский текст апокрифа. С какого же языка и в какое время был сделан этот эфиопский перевод? Известно, что священные книги христиан, как Ветхого, так и Нового Завета, проникли в Абиссинию только в IV веке после распространения там христианства Фрументием, именно в то время, когда еврейский текст ветхозаветных книг сделался исключительным достоянием палестинских иудеев, между тем как у других народов до появления переводов Вульгаты и Пешито был в употреблении только греческий текст. Очевидно, что и в Абиссинию священные книги евреев были занесены первыми распространителями христианства на греческом языке, с которого и были переведены чрез несколько времени на эфиопский язык. Сличение эфиопского текста ветхозаветных книг с переводом LXX вполне подтверждает эту догадку. Изучаемый нами апокриф должен был проникнуть в Абиссинию тем же путем, каким и канонические книги Ветхого Завета: его занесли сюда распространители христианства. Может быть даже книга Еноха появилась здесь одновременно с каноническими писаниями Ветхого и Нового Завета; по крайней мере за это говорит тот факт, что апокриф псевдо-Еноха даже и в настоящее время у абиссинских христиан помещается наряду с богодухновенными писаниями: он занимает в эфиопском каноне священных книг место впереди книги Иова. Таким образом апокрифическая книга Еноха переведена на эфиопский язык с греческого, но никак не с еврейского подлинника, и притом, по всей вероятности, одновременно с каноническими книгами св. Писания, то есть в середине или в конце IV века после Р. Хр. Происхождение эфиопского перевода книги Еноха от греческого текста находит себе подтверждение и в самом апокрифе. «В эфиопской книге Еноха, говорит Сильвестр де-Саси, опущены все придыхательные буквы, с которых начинаются собственные названия еврейского происхождения (например, Армон и Эрмон, а не Хермон – חֶרְמוֹן)»²⁶⁶; объяснить это можно только тем, что эфиопская книга Еноха переведена с греческого, а не с еврейского оригинала; и это так же бесспорно, как бесспорно, например, происхождение славянского перевода Библии, в котором также опущены придыхательные буквы, от греческого текста LXX.

Переходим затем к другому вопросу, именно к вопросу о степени точности эфиопского перевода. Не имея никаких бесспорных данных для разрешения этого вопроса, так как до нас не дошел подлинный греческий текст, мы должны ограничиться косвенным доказательством, аргументом чрез аналогию. Ученые исследователи эфиопского периода священных книг утверждают, что этот перевод довольно близок к подлиннику: переводчики никогда не допускали никаких изменений или переиначиваний, никаких добавок, убавок, собственных пояснений и т. д.; благодаря такому добросовестному отношению к делу перевода, эфиопский текст Библии стоит несравненно ближе к переводу LXX, чем этот последний к нынешнему масоретскому тексту. Правда, в эфиопском переводе нередко встречаются уклонения от оригинала, но эти уклонения произошли от совершенно случайных причин, а не от намеренного искажения. Здесь имели место недостатки самих рукописей, с которых делался перевод, ошибки переписчиков, недостаточное знакомство переводчиков с греческим языком и т. д. Слабая сторона эфиопского текста Библии замечается в собственных и числительных именах, которые легче всего поддаются искажениям. Применяя эти сведения к переводу апокрифической книги Еноха, нужно сказать, что и этот перевод сделан вообще довольно верно и близко к подлиннику, что здесь не было по крайней мере произвола и намеренных изменений со стороны переводчика. «Пробным камнем верности текста и его близости к оригиналу должна служить его большая или меньшая удобопонятность»²⁶⁷. По-видимому, эфиопский перевод книги Еноха не выдерживает такой пробы: здесь встречаются такие места, которые представляют чистейший набор слов без всякой определенной мысли. Но это может быть объяснено темнотою содержания самой книги Еноха, ее крайним аллегоризмом и прикровенностью. Во всяком случае недостатки нынешнего эфиопского текста менее всего зависели от самого переводчика: может быть эти недостатки перешли сюда отчасти из испорченного греческого текста; но главными виновниками порчи эфиопской книги нужно признать переписчиков: привезенные в Европу рукописи книги Еноха разнятся друг от друга самым очевидным образом, а между тем все они несомненно произошли преемственно от одного первоначального перевода; вина здесь, конечно, не в переводчике, а в переписчиках.

Но если эфиопская книга Еноха есть перевод с греческого и если этот перевод сделан довольно правильно, то вследствие чего эфиопский текст так резко отличается от греческой книги Еноха, отрывки которой сохранились у Георгия Синкелла? Разница здесь простирается не на отдельные только слова, но и на целые выражения и мысли. Исследователи сочинений Георгия Синкелла указывают на одну характерную особенность его авторства: он почти никогда не приводит чужих слов из цитуемых им сочинений с буквальною точностью; не ограничиваясь перефразировкой их, он дозволяет себе делать свои собственные добавления и замечания, которые иногда решительно невозможно отделить от подлинных слов приводимого им, переставлять не только слова, но и целые предложения и даже отделы, соединять в одно несколько мест, стоящих в подлиннике совершенно отдельно и часто не имеющих между собою внутренней связи и т. д. Все эти авторские вольности Георгия Синкелла отразились и на приводимых им отрывках из греческой книги Еноха. Он и здесь вставляет свои собственные замечания и допускает сокращения целях глав в одно предложение, так что здесь не может быть и речи о близости его цитат к приводимому подлиннику²⁶⁸. В фрагментах греческого текста книги Еноха у Георгия Синкелла встречаются также повторения: в первом и во втором отрывках²⁶⁹ мы находим один и тот же рассказ о четырех архангелах, явившихся к Богу с известием о распространении нечестия на земле. Это повторение дает возможность наглядно видеть, насколько свободно Георгий Синкелл относился к приводимым им цитатам. Вот для примера краткое сопоставление этих, так сказать, двух редакций одного и того же рассказа.

Первый фрагмент

...Καὶ πᾶσαν ἀσέβειαν καὶ

ἀνομίαν...

τἀ πνεύματα καὶ αἱ ψυ-

χαὶ τῶν ἀνθρώπων στενά-

ζουσιν ἐντυγχάνοντα καὶ

λέγοντα, ὅτι ἐισαγάγετε

τὴν κρίσιν ἡμῶν πρός...

...εἰς πάντας τοὺς αἰῶ-

νας καὶ τα ἑξῆς.

Второй фрагмент

Καὶ πάσαν ἀνομίαν καὶ

ἀσέβειαν...

τἀ πνεύματα καὶ αἱ

ψυχαὶ τῶν ἀνθρώπων ἐν-

τυγχάνουσι στενάζοντα

καὶ λέγοντα ἐισαγάγετε

τὴν δέησιν ἡμῶν πρός...

εἰς πάντας τοὺς αἰῶνας.

Здесь допущены всевозможного рода вольности: и перестановки, и замены, и добавления.

Для объяснения разности между фрагментами Синкелла и эфиопским текстом книги Еноха некоторые ученые допускали предположение, что в древности существовали две редакции греческого текста книги Еноха – александрийская и малоазийская; первую имел под руками эфиопский переводчик, а вторую Георгий Синкелл. Если бы обе эти редакции принадлежали даже одному переводчику, то и в таком случае ошибки переписчиков, замечания и добавки читателей на полях текста и т. д., должны были образовать в течение многих лет значительную разность между двумя редакциями книги Еноха, то есть между александрийской и малоазийской²⁷⁰. Предположение это, не заключая в себе ничего невероятного, довольно легко устраняет все возражения против правильности эфиопского перевода и его происхождения от греческого оригинала.

История книги Еноха у иудеев. Первые исторические свидетельства об изучаемом нами апокрифе восходят своею древностью приблизительно только к концу I в. до Р. Хр.; вследствие этого трудно сказать что-нибудь положительное относительно того, каким значением книга Еноха пользовалась между иудеями в первое время после своего появления, насколько она была распространена у них и какое место занимала в ряду произведений ветхозаветной письменности. В ответах на эти вопросы по необходимости приходится удовлетворяться вместо категорических утверждений только вероятными догадками. Уже общий характер содержания книги Еноха, затрагивающей самые живые и самые насущные для иудея вопросы, заставляет нас предполагать, что она читалась с большим интересом современниками псевдо-Еноха. Лишенный своей самостоятельности, забитый и загнанный долголетним рабством, иудей времен Маккавеев не мог отрешиться от навязчиво мучивших его вопросов: «где же конец всех бедствий? Когда же откроется то блаженное царство, которое обещано Самим Богом чрез его избранников и пророков»? Он всюду искал разрешения этих вопросов и потому не мог не обратить внимания на произведение с именем великого патриарха Еноха, этого древнего мудреца, боговидца, пророка и необыкновенного праведника: там мог он найти самые полные, хотя и примрачные, ответы на интересовавшие его вопросы. Можно ли было после этого не уважать иудею это родное произведение, льстившее его национальной гордости и рисовавшее в самых мрачных красках настоящее и особенно будущее положение язычества? Эта сама по себе вполне вероятная догадка подтверждается и следующим соображением: книга Еноха едва ли могла приобрести широкую распространенность в среде первых христиан, если бы уважение к ней не было перенесено в христианство обратившимися иудеями.

Мы не решимся утверждать, что апокриф Еноха был уже известен автору 3 книги Ездры, так как вопрос о времени написания последней до сих пор еще не разрешен окончательно²⁷¹. Несомненно только то, что псевдэпиграфы Еноха и Ездры представляют во многих местах весьма близкое сходство, простирающееся нередко почти до буквального тожества в выражениях²⁷². Даже в общем плане и способе изображения пророческих видений в обоих апокрифах замечается тесное родство. Есть некоторая доля вероятности в том предположении, что автор 3 книги Ездры в числе упоминаемых им 70 книг (3Ездр.14:46–48), под которыми большинство ученых разумеет апокрифические произведения, имел в виду и книгу или книги Еноха)²⁷³. Как бы ни было 3 книга Ездры по своему содержанию более приближается ко временам христианства, чем апокриф псевдо-Еноха.

Первые несомненные свидетельства о книге Еноха мы встречаем в двух апокрифических сочинениях иудейского происхождения. Одно их них – Малое Бытие или Книга Юбилеев, – по исследованию Дилльмана, было написано приблизительно между 50 г. до Рож. Хр. и 50 после Р. Хр.²⁷⁴. Знакомство автора книги Юбилеев с изучаемым нами апокрифом выше всякого сомнения; содержание Малого Бытия носит на себе несомненные следы влияния на него книги Еноха. Подробный рассказ книги Юбилеев о схождении на землю «стражей» (название это заимствовано также из книги Еноха) о плотском падении их чрез связь с дочерьми человеческими и их наказании²⁷⁵, есть только незначительная переделка повествования книги Еноха (6, 7 и 10 гл.): сходство здесь не в мыслях только, не в содержании, но и в отдельных выражениях и словах. Кроме того, повествование Малого Бытия о падших стражах вставлено в рассказ о патриархе Енохе, тогда как падение по самой же книге Юбилеев совершилось при Иареде; этот факт намекает на то, что автор Малого Бытия заимствовал сказание об ангелах из изучаемой нами книги и вследствие этого связал его с именем патриарха Еноха. Знакомство автора книги Юбилеев с апокрифом псевдо-Еноха открывается и в других местах: так он, подобно Еноху, смотрит на демонов, как на духов умерщвленных исполинов, приписывает великую важность правильному исчислению года, говорит о небесных скрижалях и о растении правды и т. д.²⁷⁶. Помимо всего этого он прямо говорит о некоторой астрономической книге Еноха и в кратких чертах передает почти все содержание апокрифа: «он (т. е. Енох) первый из сынов человеческих, рожденных на земле, научился писанию, науке и мудрости; и он описал небесные знамения по порядку их месяцев в книге, чтобы сыны человеческие могли знать времена года по порядкам их отдельных месяцев. Он прежде записал свидетельство, и дал сынам человеческим свидетельство о родах земли, и объяснил им недели юбилеев, и открыл им дни лет, и распределил месяцы, и объяснил субботы года, как мы (ангелы) открыли их ему. И что случилось и что будет, он видел во сне, как произойдет это с сынами детей человеческих в их родах до дня суда. Все видел и узнал он, и записал во свидетельство, и положил это как свидетельство на земле для всех сынов детей человеческих и для их родов… И он был с ангелами Божиими в продолжении 6 лет, и они показали ему все, что на земле и на небесах, – владычество солнца; и он записал все. И он дал свидетельство стражам, которые согрешили с дочерьми человеческими» и т. д.²⁷⁷. Здесь вкратце передано почти все содержание теперешней книги Еноха, чем устраняется всякая возможность сомнения в непосредственном знакомстве автора Книги Юбилеев с апокрифом псевдо-Еноха.

Но особенным уважением псевдэпиграф Еноха пользовался у автора другой апокрифической книги, известной под именем «Заветов двенадцати патриархов"²⁷⁸. Указания на книгу Еноха встречаются здесь весьма часто, хотя по какой-то странности мы не находим здесь ни одной дословной цитаты. Автор заветов постоянно подкрепляет свои слова ссылками на книгу Еноха, но влагает в уста допотопного патриарха такие пророчества, которые очень часто нисколько не напоминают дошедший до нас апокриф. Филиппи и Дилльман объясняют эту странность таким образом: «двенадцать патриархов, говорит Филиппи, по намерению автора этого псевдэпиграфа, хотят обосновать свое учение и пророчества более ранними писаниями; но так как им в этом случае не могло оказать услуги ни одно из письменных произведений патриархального периода, то они естественно с любовью останавливаются на книге Еноха, не обращая внимания на то, высказано ли там, или нет приписываемое ей учение. Следовательно, если К. Гофман²⁷⁹ утверждает, будто в заветах 12 патриархов просто только выдумано, что Енох написал книгу пророчеств, то он идет против всякой исторической очевидности»²⁸⁰. Мы вполне соглашаемся с таким мнением. Несомненно, прежде всего, что автор заветов знал и хотел ссылаться на писание с именем Еноха, почему говорил не о пророчествах только допотопного патриарха, которые могли сохраниться и по преданию, а прямо о его книге (γραφὴ, βιβλίον, βιβλία и γραφὴ νόμου Ἐνώχ и только раз λόγοι Ενώχ). Никак, далее, нельзя отрицать и того, что автору заветов была известна именно та самая книга Еноха, которая сохранилась до нашего времени; знакомство это открывается не только в содержании, но и в самой форме пророчеств и видений, сообщаемых от лица патриархов. Так Левий рассказывает сонное видение, во время которого он, подобно Еноху (14:8–25), был восхищен на небеса и видел здесь семь чинов ангельских, причем его сопровождал ангел, объясняющий ему все видения (ср. кн. Ен.22:3, 6; 23:4; 24:6, и т. д.); пророчество о своем будущем священстве Левий также получает в сновидении и при этом подобно Еноху (83:6–9), рассказывает свой сон деду (Исааку), от которого и получает объяснение его²⁸¹. Символика заветов также во многом напоминает псевдэпиграф Еноха; так Неффалим в одном из сновидений видит тельца с двумя большими рогами (ср. кн. Ен.85 и 90:38), а в завете Иуды рассказывается о рождении непорочного агнца, который одолел и ниспроверг всех зверей, устремившихся на него (кн. Ен.90:9–13)²⁸². В заветах Рувима и Неффалима есть рассказ о плотском падении небесных «стражей», весьма близко напоминающий рассказ книги Еноха и очевидно отсюда заимствованный²⁸³. Наконец в завете Левия делается прямое указание на седмины Еноха²⁸⁴. Что автор заветов действительно позволял себе влагать в уста Еноха мысли по своему произволу, это яснее всего открывается из того, что в завете Завулона²⁸⁵ из «писания закона Еноха» цитируются слова, взятые из Втор.25:7–9.

Свидетельства заветов 12 патриархов имеют для нас немаловажное значение: постоянные ссылки на книгу Еноха, с целью подкрепить ею собственное учение, довольно ясно говорят нам о том высоком уважении, каким уже пользовался апокриф псевдо-Еноха в глазах по крайней мере некоторых современников автора заветов. Если бы книга Еноха не уважалась иудеями, если бы ей не придавали значения почти богодухновенного писания, то все ссылки на нее автора заветов не имели бы в глазах читателей никакого значения; кроме того писатель заветов едва ли бы дозволил назвать книгу Еноха ἀγία γραφὴ Ἐνώχ²⁸⁶; при глубоком уважении к богодухновенным книгам и строгом сохранении установившегося канона, иудей счел бы такое название в некотором роде вольнодумством, если бы здесь не выражалось мнения большинства.

Намеки и указания на книгу Еноха можно находить также в апокрифической книге иудейского происхождения «Пророчество и вознесение Моисея» и в Сивиллиных книгах; но так как здесь нет ни одной подлинной цитаты или прямого указания на книгу Еноха, то мы не считаем нужным останавливаться на сопоставлении этих произведений с псевдэпиграфом Еноха²⁸⁷.

Некоторые из защитников христианского происхождения книги Еноха с странною уверенностью утверждают, что эта книга никогда не была под руками у иудейских авторов, так как они будто бы видели в ней христианское произведение²⁸⁸. Утверждение это делается вопреки всякой очевидности. Книга Зогар, замечательный памятник каббалистической мудрости²⁸⁹, не только делает частые указания на изучаемый апокриф, но даже смотрит на него, как на подлинное произведение патриарха Еноха, посланное с неба на землю самим Богом. Вот что читаем мы здесь: «Святый, – да будет Он благословен, – вознес Еноха из этого мира для служения согласно с тем, как написано: ибо Бог взял его. После этого было прислано писание, которое было названо книгой Еноха. В тот момент, в который Бог взял его, Он открыл ему все тайны в высоте, и показал ему древо жизни в средине рая, – его листья и его ветви. И мы видим все это в его книге»²⁹⁰ (ср. Кн. Ен. 32 гл.). Менассег бен Израель в своем сочинении «De resurrectione mortuorum» заимствует из книги Зогар подобное же свидетельство: «мы находим в книге Еноха, что после того, как Святый, – да будет Он благословен, – вознес его, то открыл ему сокровенное вверху и внизу и показал ему также древо жизни и то древо, относительно которого была дана заповедь Адаму; и он видел место Адама в раю, где Адам жил бы постоянно и оставался бы вечно, если бы сохранил эту заповедь»²⁹¹. Наконец еврейский писатель XIII в. Менахем Реканати говорит, что «каббалистам, как это можно видеть из книги Зогар, было известно писание Еноха о разных тайнах природы; в этом писании говорится о рае, который сотворен для пребывания в нем душ праведников»²⁹². Сомневаться в том, что речь идет здесь о той самой книге Еноха, которая сохранилась до наших времен в эфиопском переводе, положительно нет никакого основания.

Немецкий ученый Йеллинек²⁹³ собрал все отрывки из писаний раввинов, которые или прямо цитуют книгу Еноха, или только заимствуют из нее идеи и образы. Особенно много следов пользования апокрифом псевдо-Еноха замечается, кроме книги Зогар, в Pirke Elieser (cap. 1 и 4), Oxiot (р. Акибы), Beraita (р. Самуила) и т. д.

Обозрение исторических свидетельств иудейских писаний о книге Еноха вполне оправдывает наш вывод об ортодоксально-иудейском происхождении апокрифа. Древнейшие памятники иудейской письменности с доверием относятся к подложному сочинению Еноха, чего не могло бы быть, если бы книга Еноха написана была христианином и не на еврейском языке. Правда с течением времени апокриф псевдо-Еноха мало-помалу начинает терять авторитет у иудеев, но это вероятно вот почему: благодаря христологическому характеру своего содержания, книга Еноха приобрела большое уважение в среде христиан первых веков, вследствие чего иудеи, с ненавистью относившиеся к последователям Спасителя, отвергли и уважаемое ими писание. Подобное объяснение высказано еще Тертуллианом: «иудеи, говорит он, отвергли писание Еноха потому, что не приняли всех прочих писаний, которые говорят о Христе. Неудивительно, что они отвергли некоторые писания, говорящие о Том, Кого они не признали, когда Он Сам говорил к ним. Кроме того, Енох приводится свидетелем у апостола Иуды»²⁹⁴. Впрочем, книга Еноха и после своего распространения между христианами не потеряла совершенно значения у иудеев: время от времени ею пользовались иудейские писатели; поэтому многие талмудические воззрения на тайны мира небесного и земного могут быть рассматриваемы как заимствования из апокрифа псевдо-Еноха: этих воззрений мы не найдем еще ни в каком другом произведении древности.

История книги Еноха в христианской церкви. При обозрении свидетельств о книге Еноха из первых веков христианства нельзя пройти молчанием ссылки апостола Иуды на пророчество седьмого от Адама патриарха. В 14 и 15 стихах своего послания этот апостол пишет: «о них (нечестивых) пророчествовал и Енох, седьмой от Адама, говоря: се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих – сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники». Пророчество это весьма сходно с 9 стихом 1 главы книги Еноха, где говорится: «и вот Он идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними, и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью относительно всего, что̀ грешники и нечестивые сделали и совершили против Него». Выходя из того, что книга Еноха несомненно появилась раньше послания Иуды, скорее всего можно бы предполагать, что пророчество Еноха в послании заимствовано из апокрифа, если не по содержанию, каковое могло сохраниться путем устного предания, то по крайней мере по форме выражения. Подобное предположение не должно, конечно, умалять канонического достоинства послания Иуды: «апокрифы составлялись на основании древних преданий и вместе с разными вымыслами и заблуждениями могли заключать в себе и истинные сказания, дошедшие от древних времен по преданиям, которые иудейские учители всегда хранили с особенною ревностью»²⁹⁵; подобным образом могло сохраниться в Кн. Еноха и подлинное пророчество патриарха Еноха, которым может быть и воспользовался руководимый Духом Божиим ап. Иуда, нисколько не одобряя, конечно, книги Еноха в целом ее составе, притом воспользовался не мыслью пророчества, которая всегда хранилась в народе, а только словесным выражением ее в апокрифе. Предположение о заимствовании ап. Иудою пророчества Еноха из апокрифа допускается, как возможное, и православными богословами²⁹⁶. Впрочем, это предположение вовсе не есть единственно верное и надежное; с одинаковою и даже большею вероятностью можно допустить и ту мысль, защищаемую большинством православных богословов, что как Иуда, так и автор апокрифа могли независимо друг от друга заимствовать пророчество Еноха прямо из предания. Наконец, есть значительная доля вероятности еще и в ином предположении: может быть первоначальная запись пророчества Еноха о судьбе нечестивых принадлежит ап. Иуде, а в книгу Еноха пророчество это внесено уже из послания Иуды рукою позднейшего переписчика или читателя апокрифа, с целью восполнить в нем на основании послания Иуды замеченный пробел. Такое предположение оправдывается отчасти текстом самой книги Еноха; здесь рассматриваемое пророчество начинается словами: «и вот Он идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними, и Он уничтожит нечестивых» и т. д.; в семи предшествующих стихах ничего не говорилось о нечестивых, а в предыдущем 8 стихе речь шла о праведниках: поэтому словами «над ними» по контексту речи делается по-видимому указание на праведников, а между тем не только по сопоставлению с посланием Иуды, но и по смыслу самого 9 стиха книги Еноха (и Он уничтожит нечестивых и т. д.) здесь следует разуметь грешников; таким образом 9-й стих, заключающий в себе пророчество Еноха, цитуемое ап. Иудой, на основании контекста речи может быть рассматриваем, как чуждая прибавка. Отсутствие связи 9-го стиха с предшествующею речью особенно заметно при последовательном чтении всей главы; самое начало стиха – «и вот Он идет» далеко не является удачным выражением и вовсе не вызывается предыдущим стихом. Если бы книга Еноха не отличалась заметным отсутствием связи и последовательности в изложении, то высказываемое нами предположение о позднейшей вставке в апокриф из послания Иуды пророчества Еноха о суде над нечестивыми могло бы считаться одним из вероятнейших; нельзя, впрочем, не заметить, что во введении (1–5 гл.), вообще отличающемся почти безукоризненною последовательностью, рассматриваемое пророчество есть единственное место, где связь нарушается самым очевидным образом.

Первые несомненные следы знакомства с книгою Еноха открываются в послании ап. Варнавы; если здесь нет прямой ссылки на книгу Еноха, то это объясняется тем, что Варнава не имеет привычки точно указывать цитуемое им писание; несмотря на обширность своего послания, переполненного притом многочисленными цитатами из Ветхого Завета, Варнава, за исключением трех-четырех случаев (см. 4, 10 и 12 гл. послания), нигде не называет по имени приводимое им писание и ограничивается такими общими указаниями: Бог или Господь говорит, в писании сказано, пророк или пророчествовавший говорит, Дух Господа пророчески говорит и т. д. Цитаты из книги Еноха мы встречаем в 16 гл. посл. Варнавы: раскрывая основную мысль своего писания, что Ветхий Завет с пришествием Христа должен уступить место новому, апостол в указанной главе обращает внимание читателя на храм, который имел лишь временное значение; отмена храма была предуказана еще в Ветхом Завете и там же предречено его разрушение: «что городу с храмом и народом израильским надлежало быть предану (язычникам), говорит ап. Варнава, это было наперед объявлено. Писание говорит: «вот что будет в последние дни: предаст Господь овец пасомых, клев и столб их на истребление». И сбылось это, как сказал Господь. Исследуем теперь, есть ли уже храм Божий. Есть, – там, где Сам Господь хочет создать его и устроить. Ибо написано: «а по совершении седмины созиждется храм Божий славный, во имя Господне»²⁹⁷. – Приводимых здесь Варнавою слов писания нельзя найти в священных книгах; там есть, правда, пророчества о разрушении Иерусалима и храма (Исаии 5 гл., Иеремии 15, 25 гл. и др.), но это разрушение нигде не рисуется под теми образами, которые употреблены в писании, приводимом ап. Варнавою; точно так же и вторая цитата никак не может быть поставляема в связь с известным пророчеством Даниила о седминах²⁹⁸. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что приводимые Варнавою цитаты заимствованы им из книги Еноха, а именно – из 89:56 и 91:14. Если присоединить к этому еще и то, что в других местах послания ап. Варнавы замечается некоторая связь с кн. Еноха²⁹⁹, то мысль о знакомстве ап. Варнавы едва ли может быть ошибочною. Усвоение Варнавою книге Еноха имени писания не может свидетельствовать о признании этим апостолом канонического и богодухновенного значения за апокрифом; однако на основании этого можно думать, что в последнюю четверть первого века по Р. Хр., когда написано было послание Варнавы³⁰⁰, подложное происхождение книги Еноха было неизвестно и она пользовалась некоторою распространенностью наравне с другими неканоническими писаниями Ветхого Завета, как, например, с 3 книгой Ездры, которую Варнава также цитует в 12 гл., как слово Господа.

Трудно сказать, была или нет книга Еноха в руках Климента Римского, оставившего нам два послания к Коринфянам, написание которых ученые относят к концу первого века; прямых заимствований из апокрифа здесь нет, но есть отдельные места (Клим. 1 Коринф. 20 гл. ср. Ен.69:15–21) и выражения (вроде – избранные вместо праведные и Владыка духов), происхождение которых можно объяснить заимствованием у псевдо-Еноха. Укажем еще на одно обстоятельство: в 1 послании (23 гл.) есть одна цитата из Писания, повторяющаяся и во 2 послании (11 гл.) – цитата, заимствованная по словам ученых не из библейских книг; заповедуя праведникам не отчаиваться в получении славных даров и наград Божиих, Климент прибавляет: «да будет далеко от нас сказанное в Писании, где оно говорит: несчастны двоедушные, колеблющиеся душою и говорящие: это (обещание благ) мы слышали и во время отцев наших, и вот мы состарились, но ничего такого с нами не случилось»³⁰¹. Читая нравоучительный отдел книги Еноха и особенно 9–15 стихи 103 главы, легко склоняешься к мысли, не заимствовал ли Климент приведенные слова Писания из книги Еноха, но только слов этих, как и многого другого, не сохранилось в апокрифе. Такую, правду сказать, смелую догадку мы позволяем себе высказать на том основании, что раскрываемый Климентом вопрос о несоответствии между праведностью и благоденствием ни в одной библейской книге не затрагивается так определенно и смело, как в книге Еноха. Цель нашей догадки не стремление непременно доказать связь Климента с книгою Еноха, а желание пособить в разрешении недоуменного для ученых вопроса: что это за писание, из которого Климент заимствовал вышеприведенные слова?

Пастырь Ермы, написанный в конце 1 или в самом начале 2 века³⁰², обнаруживает самое близкое сходство с книгою Еноха. Сходство это можно объяснить отчасти общею библейско-литературною формою обоих произведений, так как между всеми апокалипсисами замечается тесное родство; вследствие этого Пастырь Ермы имеет кое-что общего со всеми известными апокалипсисами, например, книгой пророка Даниила, Откровением Иоанна Богослова и 3 книгой Ездры. Но при всем том для объяснения сходства пастыря Ермы с книгой Еноха совсем недостаточно общей для них апокалиптической формы: сходство здесь не в общем только типе обоих произведений, а даже и в частностях. Известно, что Пастырь Ермы состоит из трех частей – видений, заповедей и подобий, а такое разделение замечается и в книге Еноха, которая состоит главным образом из пророческих видений (12–36, 72–82 и 106–108 гл.), притч и символических подобий (37–71 и 83–90 гл.) и нравственных наставлений и заповедей (91 105 гл.). Свои видения Ерма, подобно Еноху, получает во сне (Ен.13:7–8), причем во время сна его восхищает дух и несет «направо чрез какое-то место» (1 виден. 1 гл.; 2 виден. 1 гл.; ср. Ен.14:8; 39:3 и пр.); значение видений раскрывают Ерме или старица, или сопровождающий ангел (см. все видения и особенно 2 вид. 4 гл.; 3 вид. 10–13 гл.; ср. Ен.18:14; 19:1; 21:5 и т. д.), при этом Ерма дает вопрос, обнаруживая крайнее любопытство и недоумение, а старица или ангел отвечают, иногда упрекая его за частые вопросы и несмысленность (ср. Ен.21:5–9). Как и у псевдо-Еноха, число высших ангелов в Пастыре определяется двояко, именно шесть и четыре (1 вид. 4 гл.; 3 вид. 2, 4 и 10 гл.; 9 подоб. 12 гл.; ср. Ен.20, 40, 54:6 и т. д.); пастырь, сообщающий Ерме заповеди и подобия, есть ангел покаяния или приставник покаяния, «всем кающимся дающий разум» (предислов. к запов.; 4 запов. 2 гл.; 10 подоб. 1 гл.), что также напоминает книгу Еноха, где говорится об ангеле Фануиле, поставленном «над покаянием и надеждою тех, которые получают в наследие вечную жизнь» (Ен.40:9); Ерма, далее, упоминает об ангеле наказания (6 подоб. 2 и 3 гл.; ср. Ен.53:3; 56:1 и дал.) и об ангеле, «поставленном над зверями, имя которому Егрин, каковое имя, по объяснению некоторых³⁰³, образовалось из ἐγρήγορος – страж; имя это для сокращения было сначала написано ἐγρήγ., а затем неправильно прочитано, как ἐγρήν. Если присоединить ко всему этому сходство в выражениях и словоупотреблении³⁰⁴, а также весьма резко обнаруживающееся согласие в содержании Пастыря Ермы и книги Еноха³⁰⁵, то зависимость – первого от последней едва ли может быть оспариваема. Правда, Ерма нигде прямо не ссылается ни книгу Еноха и не приводит из нее буквальных цитат, но здесь нужно иметь в виду то, что Ерма подобным образом относится и ко всем библейским книгам: он нигде, насколько нам известно, не цитует слов Писания. Интересен еще тот факт, что Пастырь Ермы и по всей исторической судьбе много напоминает книгу Еноха³⁰⁶. Указанная связь обоих произведений наводит на такую мысль: не здесь ли, не в этой ли связи нужно искать объяснения того странного смешения Еноха с Гермесом или с Ермесом (Ермою?), о котором, по словам Кирхера, упоминает один мусульманский писатель: «Идрис, говорит он, называвшийся евреями Енохом, а египтянами Озирисом и Гермесом, был первым до потопа, занимавшимся астрологией и геометрией»³⁰⁷?

Св. Ириней Лионский приводит из сочинения Папия («Изъяснение Господних изречений») один отрывок, который сильно напоминает воззрения псевдо-Еноха. Приводя в защиту учения о земном царстве Христа свидетельства из св. Писания, Ириней между прочим говорит: «пресвитеры, видевшие Иоанна, ученика Господня, сказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах (тысячелетнем царстве) и говорил: «придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по десяти тысяч лоз, на каждой лозе по десяти тысяч веток и т. д.; подобным образом и зерно пшеничное родит десять тысяч колосьев, и каждый колос будет иметь по десяти тысяч зерен и каждое зерно даст по 10 фунтов чистой муки; и прочие плодовые деревья, семена и травы будут производить в соответственной сему мере, и все животные, пользуясь пищей, получаемою от земли, будут мирны и согласны между собою и в совершенной покорности людям»; об этом и Папий, ученик Иоанна и товарищ Поликарпа, муж древний, письменно свидетельствует в своей четвертой книге, ибо им составлено пять книг»³⁰⁸. Приведенное свидетельство Папия не могло принадлежать ни Господу, ни Иоанну Богослову; поэтому позволительно предполагать, что Папий заимствовал хилиастические чаяния из апокрифа псевдо-Еноха, у которого мы также читаем: «на земле насадят всякие деревья веселья, и насадят на ней виноградники; виноградник, который будет насажден на ней, принесет плод в изобилии; и от всякого семени, которое будет посеяно на ней, одна мера принесет десять тысяч, и мера маслин даст десять прессов елея» (Ен.10:19).

На основании предшествующего можно по крайней мере разувериться в справедливости того утверждения защитников христианского происхождения книги Еноха, будто в веке мужей апостольских она была совсем не известна и не читалась христианами. Если указанные нами мужи апостольские не называют книгу Еноха прямо по имени, то это объясняется авторскими особенностями и целями каждого из них: так, Варнава, при многочисленности цитат из Ветхого Завета, только четыре раза определенно называет цитуемые писания, Ерма и не цитует и не ссылается ни на одно Писание, а Папий не мог сослаться на книгу Еноха потому, что приписал заимствуемые из нее слова Самому Господу. Трудно сказать, каким уважением пользовалась книга Еноха в период мужей апостольских и насколько была распространена между христианами; но на основании послания Варнавы цитующего книгу, как Писание, и Пастыря Ермы, широко пользовавшегося апокрифом, можно предполагать, что в их время книга Еноха имела читателей, относившихся к ней с таким уважением, какого она не заслуживала. Вероятно, что книгою Еноха пользовались тогда в борьбе с иудеями, а также с иудействующими христианами, как можно догадываться на основании цитации Варнавы и всего содержания книги Еноха. Это-то и было может быть причиною того, что в среде христиан уважение к апокрифу возрастало, а в среде иудеев падало.

Переходя от мужей апостольских к последующим христианским писателям, мы встречаемся прежде всего с Иустином Философом, в сочинениях которого открываются несомненные следы пользования книгою Еноха; так, он говорит о плотском падении ангелов, о происхождении от них демонов, о порабощении ими человеческого рода путем научения идольским жертвоприношениям, о распространении ими на земле убийств, войн и всякого зла; кроме того у него есть некоторые намеки на астрономическую часть книги Еноха³⁰⁹. Более близкая связь с книгою Еноха заметна в 5 гл. Малой Апологии, где говорится: «Бог сотворивший весь мир, … попечение о людях и о всем поднебесном вверил назначенным на сие ангелам. Но ангелы преступили сие назначение; они пали, смесившись с женами, и родили сынов, так называемых демонов; а затем впоследствии поработили себе и человеческий род, частью посредством волшебных искусств, частью посредством страхов (Ен.99:7–9) и мучений, а частью внушивши жертвоприношения, курения и возлияния (Ен.19:1), в коих сами возымели нужду, поработившись страстям и похотям, и посеяли между людьми убийства, войны, любодеяния, распутство и всякое непотребство» и т. д.³¹⁰.

Св. Ириней Лионский делает еще более очевидное указание на апокриф: «и Енох, читаем мы у него, хотя был человек без обрезания, угодив Богу, исполнял посольство Божие к (падшим?) ангелам, и был преложен и доныне сохраняется свидетелем праведного суда Божия; потому ангелы согрешившие ниспали но землю для осуждения, а человек богоугодный преложен во спасение»³¹¹. Нужно думать, что это указание на посольство Еноха к падшим ангелам заимствовано Иринеем из 12 и 13 глав дошедшего до нас апокрифа. Но если Ириней и знал апокриф и пользовался им, то он едва ли придавал ему особенное значение, а тем более едва ли усвоял ему авторитет подлинного и богодухновенного писания. Говоря, например, о земном тысячелетнем царстве Христа (5 Кн. 32–35 гл.) и приводя свидетельства об нем отовсюду (из книг пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля и т. д.)³¹², Ириней нигде не ссылается на книгу Еноха, которая в этом случае могла оказать ему бо́льшую услугу, чем цитуемые им писания. Точно так же и в других случаях Ириней совершенно умалчивает о книге Еноха, хотя поводы к упоминанию о ней представляются очень нередко.

До сих пор мы еще не встречали у христианских писателей, помимо некоторых заимствований, прямого указания на книгу Еноха; подобное указание делается в первый раз Тертуллианом. Этот, по выражению Филиппи, чрезвычайно некритичный (ausserordentlich unkritische) писатель делает многочисленные заимствования из апокрифа, нередко вполне дословные³¹³. Внимательное чтение его произведений открывает даже, что книга Еноха оказала немалое влияние если не на склад и характер его религиозно-нравственных воззрений, то по крайней мере на упрочение их. В некоторых своих сочинениях он высказывает взгляд на апокриф, как на подлинное произведение допотопного патриарха, а самого Еноха называет древнейшим из пророков. Он не опасается даже приписывать иногда апокрифу каноническое значение и богодухновенность; так, указывая на распространение идолослужения, он говорит: «предвидевший это от начала Дух Святый предсказал чрез древнейшего патриарха Еноха, что даже двери будут предметом суеверия»³¹⁴. В другом сочинении (De cultu foeminarum) Тертуллиан поставляет книгу Еноха как бы на ряду со всеми другими каноническими писаниями: «так как Енох, говорит он, в своем писании пророчествовал о Господе, то мы не должны отвергать ничего, что к нам относится: читаем, что всякое писание богодухновенно и полезно для научения»³¹⁵. Такого рода уважение Тертуллиана к книге Еноха объясняется отчасти характером его воззрений на природу духовных существ, которым он приписывал своего рода телесность³¹⁶. Рассказ книги Еноха о плотском падении ангелов для Тертуллиана не только не представлял ничего странного и необычного, но отчасти являлся подтверждением его собственных взглядов и убеждений. Но высказывая свой взгляд на книгу Еноха, как на писание богодухновенное и подлинное, Тертуллиан едва ли был выразителем мнения, распространенного в его время между большинством христиан. Правда, он делает такое замечание: «я знаю, что писание Еноха некоторыми (a quibusdam) не принимается; вероятно не верили, чтобы сочинение, написанное прежде потопа, могло сохраниться после этого события, уничтожившего на земле все»³¹⁷; но уже дальнейшие усилия и попытки Тертуллиана доказать подлинность апокрифа заставляют усомниться в том, что под этими некоторыми непринимающими нужно разуметь немногих. Кажется даже, что и сам Тертуллиан не во все время своей жизни верил в богодухновенность и подлинность книги Еноха; по крайней мере бесспорен тот факт, что он в своих сочинениях иногда забывает относить книгу Еноха к числу канонических писаний. Так в своей Апологии (19 гл.) он, доказывая древность пророческих книг Ветхого Завета и вообще пророков, говорит: «если вы (римляне) слышали о Моисее, то знайте, что он современник Инаха, царя Аргосского, … все другие пророки существовали после Моисея; но и позднейшие из них старше древнейших ваших мудрецов, законодателей и историков»³¹⁸. Если бы Тертуллиан при написании Апологии смотрел на книгу Еноха как на бесспорно подлинное пророчество Еноха, то он едва ли преминул бы воспользоваться случаем возвести древность пророческих книг к первым временам рода человеческого. Интересно еще то обстоятельство, что в Апологии Тертуллиан нигде не ссылается на авторитет книги Еноха и даже не называет ее по имени, хотя по-видимому и пользуется ею: так, он говорит здесь о развратившихся ангелах и о происхождении от них демонов, указывает на то, что в последние дни «самые времена года и стихии изменятся (Ен. 80 гл.) и т. д., замечая, впрочем, при этом, что он ссылается в данном случае на священные книги. В сочинении «Против иудеев» Тертуллиан также почему-то воздерживается признать подлинность книги Еноха; доказывая здесь (во 2 гл.) то положение, что Моисеев закон не есть единственный выразитель воли божественной, он ссылается на то, что «прежде закона Моисеева, начертанного на каменных досках, существовал уже закон неписанный, но понимаемый и соблюдаемый отцами нашими по внушению естественных познаний»³¹⁹. Если бы Тертуллиан никогда не сомневался в подлинности книги Еноха, то он в данном случае тем более не умолчал бы об ней, что ему представлялся удобный повод упомянуть ее: в той же самой 2 главе он говорит, что Бог «восхитил из сего мира праведного Еноха, который не знал ни обрезания, ни субботы, и который доселе не вкусил смерти, дабы сей кандидат вечности служил нам свидетельством, что мы можем угождать Моисееву Богу и без тяготы Моисеева закона»³²⁰. Нельзя также не упомянуть и о том, что Тертуллиан часто совершенно упускает из виду книгу Еноха в тех случаях, где она могла бы оказать ему значительную услугу при обосновании тех или других взглядов свидетельством Писания. Таким образом на основании сочинений Тертуллиана можно выводить такое заключение: Тертуллиан, относя книгу Еноха в некоторых своих сочинениях к числу богодухновенных писаний, не был выразителем общепризнанного мнения, он даже сам лично иногда как бы боится поставить книгу Еноха на ряду с бесспорными каноническими писаниями. Очень может быть, что апокриф пользовался уважением в обществе монтанистов, к которым некоторое время своей жизни принадлежал и Тертуллиан; таким образом, если он говорит, что богодухновенность книги Еноха не принимается только некоторыми, то имеет в виду, может быть, не всех христиан, а только общество своих единомышленников.

Климент Александрийский, который несомненно знал книгу Еноха, в своем сочинении «Ἐκλόγαι προφητικῶν» ставит ее, как бы наряду с пророчествами Даниила; вот подлинные слова сочинения: «благословен еси, видящий тайны преисподней, сидя над херувимами, говорит Даниил, одинаково думая с Енохом, говорящим: и я видел все вещества (ὁ Δανιὴλ λέγει ὁμοδοξῶν τῶ Ἐνῶχ τῷ εἰρηκότι, καὶ εἶδον τἀς ὕλας πάσας)"³²¹. Несомненно, что речь здесь идет о той самой книге Еноха, которая известна нам в настоящее время, так как в том же сочинении Климент, ссылаясь на свидетельство Еноха, приводит рассказ о падении ангелов и распространении ими на земле тайных знаний³²². Но на основании слишком краткого свидетельства Климента очень рискованно утверждать, что названный учитель церкви приписывал книге Еноха каноническое достоинство.

Знаменитый учитель церкви Ориген не только приводит выдержки из книги Еноха, но иногда даже ссылается на нее в пояснении некоторых мест св. Писания. Впрочем, Ориген нигде не приписывает ей значения богооткровенного писания и как бы относит ее к книгам с сомнительным достоинством; «так как Еноховы книги, говорит он, не имеют, кажется, авторитета у евреев, то мы повременим приводить из них пример, а представим свидетельства из находящихся у нас под руками книг, в которых не может быть сомнения»³²³. Только однажды Ориген решается без всяких оговорок вложить в уста допотопного патриарха слова из сохранившейся до нас книги Еноха; в сочинении Περὶ ἀρχῶν встречается такое выражение: «в своей книге Енох говорит так: ambulavi usque ad imperfectum»³²⁴; здесь Ориген подразумевает именно допотопного патриарха, а не псевдо-Еноха, и таким образом приписывает книге Еноха как бы подлинность. Но вообще знаменитый учитель церкви не высказывает своего взгляда на подложную книгу и старается говорить об ней или неопределенно, или условно, в такой, например, форме: «если кому угодно принимать ее за книгу священную» (εὶ τῶ φίλον παραδέχεσθαι ὡς ἄγιον τὸ βιβλίον), или: «в церквах она не вполне принимается за божественную, ἐν τᾶις ἐκκλησίαις οὐ πάνυ φέρεται ὡς θεία τὰ ἐπιγεγραμμένα τοῦ Ἐνὼχ βιβλία"³²⁵. Но если эти неопределенные выражения не разрешают нам вопроса, как смотрел сам Ориген на книгу Еноха, то на основании их можно по крайней мере думать, что в III в. было немало христиан, с уважением относившихся к апокрифу, хотя и не признававших его за вполне богодухновенное писание.

Последнее свидетельство в III в. принадлежит Анатолию, епископу Лаодикийскому, которому Евсевий Кесарийский приписывает следующие слова: «первый месяц у евреев начинался с равноденствия; это удостоверяется наставлениями, содержащимися в книге Еноха (τὰ ἐν τῶ Ἐνὼχ μαθήματα)"³²⁶. В этом свидетельстве обращает на себя внимание то обстоятельство, что Анатолий прямо относит книгу Еноха к произведениям иудейской письменности.

Таким образом апокриф псевдо-Еноха в первые три века не только был известен в христианском обществе, но и пользовался в глазах некоторых и даже пожалуй большинства высоким уважением наравне по крайней мере с неканоническими писаниями Ветхого Завета³²⁷. Можно думать, что такое уважение к псевдэпиграфу было перенесено в христианство обратившимися иудеями, из которых многие считали его за подлинное произведение патриарха и включали его в канон священных книг. Поддержанию и упрочению уважения к апокрифу способствовало затем указание на пророчество Еноха апостола Иуды, а также высота предлагаемых в книге Еноха нравственных правил и подробное христологическое учение.

С IV века значение и авторитет книги Еноха в среде христианского общества начинают заметно падать; с этого времени не заходит уже и речи о ее богодухновенности и подлинности: подложность ее сделалась слишком очевидной, чтобы теперь можно было простодушно доверяться искусно придуманному названию. Вместе с этим и круг читателей апокрифа становится ограниченнее, вследствие чего свидетельства о книге Еноха, начиная с IV в., постепенно уменьшаются. Иларий Пуатьесский (ум. 368 г.) еще не называет ее прямо апокрифом, хотя в то же время он уже не считает ее произведением допотопного патриарха: «я не знаю, говорит Иларий, кому эта книга принадлежит».³²⁸ Решительное отрицание богодухновенности и подлинности книги Еноха высказано было в первый раз Иеронимом (ум. 419 г.); он прямо называет ее апокрифической книгой (liber apocryphus) и при этом намекает, что это не личный только его взгляд: «книга эта весьма известна, но причисляется к апокрифам»³²⁹; на основании этого свидетельства можно догадываться, что ко временам Иеронима в христианской церкви сложился уже вполне определенный взгляд на книгу Еноха. Этот взгляд утвердился настолько, что на основании подложности этой книги стали недоверчиво относиться и к подлинности послания Иуды: «так как в послании, говорит Иероним, апостол Иуда подтверждает свое свидетельство книгою Еноха, которая есть апокриф (qui apocryphus est), то оно многими отвергается»³³⁰. Если в предшествующие века многие христиане, неправильно поставляя достоинство и авторитет книги Еноха в зависимость от канонического значения послания Иуды, перенесли свое уважение с последнего на первую, то во времена Иеронима стало замечаться обратное явление: признание апокрифического характера книги Еноха повлекло за собою отрицание канонического достоинства послания Иуды.

Блаженный Августин (ум. 430 г.) столь же резко и определенно высказывает свой взгляд на апокрифический характер книги Еноха; он прямо называет самую книгу подложною, а ее сказания – баснями. «Мы опустим, говорит он в объяснении Быт.6:2, басни тех писаний³³¹, которые именуются апокрифами (earum scripturarum fabulas, quae apocryphae nuncupantur), потому что тайное происхождение их неизвестно отцам… В этих апокрифах хотя и встречается некоторая доля истины, однако по причине многого ложного они не имеют никакого канонического авторитета (prorter multa falsa nulla est canonica autoritas). Действительно, мы не можем отрицать того, что седьмой от Адама Енох написал нечто божественное, ибо об этом говорит апостол Иуда в каноническом послании; но не даром они (книги Еноха) не находятся в том каноне Писания, который сохранился в храме евреев, благодаря старанию сменявших друг друга священников; их не приняли в этот канон потому, что они считались сомнительными по причине древности, так что нельзя было узнать, те ли они были, которые писал Енох»³³². В так называемом Синопсисе Афанасия Великого книга Еноха также считается подложною и поставляется наряду с другими ветхозаветными апокрифами, ложно приписываемыми Аврааму, Иосифу, Моисею и т. д.³³³.

При всем том апокриф псевдо-Еноха еще сохранил свое значение в глазах немногих христиан, которые не переставали обращаться к нему и заимствовать из него те или другие сведения. «Христианская космография Козмы Индикоплова, писавшего в 536 г., имеет во многом большое сходство с книгой Еноха и много из нее заимствовала. Подобно автору книги Еноха, Козма Индикоплов думал, что не только солнце, луна и звезды управляются небесными духами, но что существуют ангелы, специальное занятие коих – составлять и собирать облака, что другие ангелы управляют дождем, ветрами, снегом, градом, теплотою и проч.»³³⁴.

Окончательное суждение о книге Еноха, как произведении не только подложном, но и зловредном, церковь высказала в Постановлениях апостольских. Вот что определено здесь: «все это (перечень священных книг Ветхого и Нового Завета) мы написали вам, чтобы вы знали наше мнение и не принимали книг, которые нечестивые надписали нашим именем… И в древние времена некоторые написали апокрифические книги: βιβλία απόκρυφα Μωυσέως καὶ Ἐνώχ καὶ Ἀδάμ…, зловредные и враждебные истине»³³⁵. Такой приговор Постановлений апостольских, – приговор, имеющий для всех решающее и обязательное значение, необходимо должен был отразиться на дальнейшей судьбе книги Еноха; как писание, запрещенное церковью, апокриф после этого находит себе читателей только в среде таких лиц, которые при низком уровне своего образования склонны ко всему таинственному и легендарному. Судьбу книги Еноха со времени определения Постановлений апостольских можно сравнить с судьбою наших русских апокрифических и в некотором смысле запретных книг (например, «Сон Богородицы», «Хождение Богородицы по мукам» и т. д.), которым народ приписывает какую-то таинственную силу и значение.

После строгого приговора церкви книга Еноха потеряла всякое жизненное и практическое значение в глазах людей мало-мальски развитых. Если она и могла возбудить в них какой-нибудь интерес, то разве только исторический; но в темный период средних веков апокриф псевдо-Еноха не мог пробудить в обществе и этого интереса, так как при всеобщем почти обскурантизме даже самые замечательные памятники древности не привлекали к себе ничьего внимания. Понятно после этого, почему с VI в. так малочисленны свидетельства об изучаемом нами апокрифе. В конце VIII в. Никифор, патриарх константинопольский (ум. 818 г.), в своем индексе апокрифических сочинений делает упоминание о книге Еноха, имеющей 4800 стихов³³⁶, но имел ли он ее под руками, или нет, это еще неизвестно: индекс Никифора есть почти точное повторение Синопсиса Афанасия и потому не может быть назван самостоятельным. Впрочем в это время греческая книга Еноха еще не была затеряна: Георгий Синкелл (VIII в.) в своей хронологии не только делает на нее указание, но и приводит из нее четыре довольно значительных отрывка, о которых мы уже имели случай упоминать. Фрагменты эти имеют для нас особенно важное значение, так как они являются единственным памятником древнегреческого перевода псевдэпиграфа Еноха.

С IX в. свидетельства о книге Еноха прерываются совершенно; можно думать, что около этого времени греческий текст апокрифа, сохранявшийся в самом незначительном количестве экземпляров, затерялся навсегда. Даже на фрагменты Георгия Синкелла долгое время не обращали никакого внимания, может быть потому, что в них нет отрывка, цитованного Иудой. Только в XVII в. Иосиф Скалигер оценил значение этих фрагментов и опубликовал их в своем труде³³⁷, благодаря чему книга Еноха привлекла к себе внимание многих ученых. После этого на западе начались тщательные розыски затерянного текста апокрифа. В конце XVII в. один ученый Гассендий распространил слух, что потерянный апокриф сохранился на эфиопском языке в Абиссинии; в своем сочинении «De vita Peireskii» этот ученый рассказывал (со слов капуцина Aegidius Lochiensis), что Пейреский во время путешествия по Абиссинии успел приобрести один экземпляр сочинения, выдававшегося за пророческую книгу Еноха, и по возвращении в отечество передал его в библиотеку кардинала Мазарини, откуда он впоследствии перешел в парижскую королевскую библиотеку. Узнавши об этом сообщении Гассендия, знаменитый ученый Иов Людольф отправился в Абиссинию и привез оттуда второй экземпляр этого же сочинения, носившего название: «Masakpha Enoch» т. е. пророчество Еноха. Но изучение этого сочинения и сличение его с манускриптом Пейреския привело Людольфа к тому выводу, что оба экземпляра привезенного из Абиссинии сочинения не имеют ничего общего с тою книгою Еноха, которая была известна древним церковным писателям и греческие фрагменты которой сохранились в хронографии Г. Синкелла. Mazakpha Enoch оказалось сочинением какого-то Abba Bahaila Michael; это было нечто в роде сборника, переполненного баснями и суеверными рассказами, не имеющими никакого отношения к личности патриарха Еноха³³⁸. После такой неудачи ученые потеряли всякую надежду отыскать затерянный текст книги Еноха и перестали заниматься ею. Но в конце XVIII в. (1773 г.) книга Еноха все-таки была найдена английским путешественником Брюсом³³⁹, о чем мы уже имели случай говорить.

В то время, как Иов Людольф старался отыскать потерянный апокриф, некоторые ученые занялись изучением и собиранием сохранившихся у церковных писателей фрагментов книги Еноха. Некоторые из этих фрагментов были напечатаны уже в 1699 году Иоанном Эрнестом Грабэ в его обширном сочинении Specilegium patrum (Oxoniae 1699). Но более замечательным трудом, имеющим важное значение даже и в настоящее время, является сочинение Иоанна Альберта Фабриция – Codex pseudepigraphus Veteris Testamenti (Hamburgi et Lipsiae 1713): здесь (p. 160–223) собраны не только все сохранившиеся отрывки из книги Еноха, но и те указания и намеки на нее, которые встречаются у христиан и иудейских писателей за период времени от апостола Иуды до времен самого Фабриция.

Книга Еноха у арабов и мусульман. До настоящего времени никто из ученых исследователей книги Еноха не задавался специально вопросами: была ли эта книга известна последователям ислама, или нет; затем, если была, то каким значением она пользовалась у них и насколько оказала влияния на их религиозные воззрения. А между тем вопросы эти столько же интересны, сколько и важны.

Мы уже видели отчасти, что патриарх Енох пользуется в среде мусульман особенным уважением; они считают его необычайным мудрецом, которому известны все тайны неба и земли: он пророк, боговидец, величайший праведник, проповедник покаяния, знаменитый ученый, изобретатель арифметики, астрономии, астрологии, письма, шитья и т. д.³⁴⁰. Откуда же перешли все эти легендарные сказания к мусульманам? Основываясь на свидетельстве аббата Людовика Марракчия, который в своем сочинении Refutatio Alcorani говорит, что «Коран в своих баснях почти всегда следует за Талмудом как собака за собакой»³⁴¹, можно бы думать, что мусульманские сказания об Енохе также составлены на основании Талмуда. Но легендарные рассказы евреев о допотопном патриархе, записанные в Талмуде, главным образом рисуют нам небесную жизнь Еноха, жизнь его, как Метатрона, которому подвластны небо и земля, ангелы и люди, тогда как в арабских сказаниях об Идрисе очерчивается преимущественно его земная жизнь до переселения на небо и притом совершенно независимо от Талмуда.

Легендарные рассказы апокрифической книги «Яшар» также не могли послужить основой для мусульманских рассказов об Идрисе. Правда, в книге Яшар есть сказание о наставлении Енохом современников в законе Божием³⁴², что напоминает рассказ Рабгузы о произнесении Идрисом речей пред народом³⁴³, но это сходство слишком незначительно, чтобы можно было на основании его поставлять легенды магометан в зависимость от книги Яшар; притом сходство это единственное: самое взятие Еноха в рай описывается в книге Еноха совсем иначе, чем у мусульманских писателей, например у Рабгузы³⁴⁴. Более близко напоминает легенды магометан рассказ об Енохе книги Юбилеев³⁴⁵, но и здесь сходство не особенно значительно; можно думать, что автор книги Юбилеев и мусульманские писатели заимствовали свои сказания из одного первоисточника (отсюда сходство), но перерабатывали их независимо друг от друга (отсюда различие).

Все легендарные рассказы о ветхозаветных лицах и событиях, заключающиеся в Коране, ни в каком случае не могут быть названы личным вымыслом Мухаммеда: «эти рассказы, говорит Остроумов, заимствованы им из иудейских неканонических сочинений и потому справедливо были называемы неверовавшими в Мухаммеда современными ему арабами презрительным именем: асатиру-ль аввалин, старые истории»³⁴⁶. Позднейшие последователи ислама при составлении рассказов о ветхозаветных праведниках следовали примеру учителя: они также обращались в этом случае к апокрифическим произведениям иудейской письменности, дозволяя себе иногда только некоторые переделки заимствованных оттуда сказаний. Следовательно, и легенды об Идрисе должны иметь свой источник в древней иудейской письменности; но так как подобного рода источниками не могли быть ни Талмуд, ни Яшар, ни книга Юбилеев (в других известных апокрифах ничего не говорится об Енохе), то очень возможно, что эти сказания были заимствованы из изучаемой нами книги Еноха. Догадка эта становится вполне вероятною и даже несомненною при сличении дошедшего до нас эфиопского апокрифа с мусульманскими легендами. Этот апокриф изображает Еноха, подобно арабским писателям, величайшим мудрецом, знающим все тайны вселенной (Ен.37:4; 71:3, 4; 82:2 и т. д.), необыкновенным праведником и даже образцом благочестия для всех будущих родов (71:14–16), астрономом и астрологом, написавшим книгу об обращении всех небесных светил (72–82 гл.) и т. д. Самое название «пророк», усвояемое арабскими писателями Идрису, отчасти свидетельствует об их знакомстве с книгою Еноха, которая в древности известна была под именем «пророчеств Еноха».

Есть у арабов даже и прямые исторические свидетельства о существовании писаний Еноха. Д’оссон говорит, что Идрису были присланы с неба 30 свитков, в которых заключались между прочим астрономические и врачебные знания³⁴⁷. Свидетельство это находит себе подтверждение у Бейдавия, которому Готтингер приписывает такую заметку о патриархе: «Енох назван Идрисом за многочисленность своих (научных) занятий; ибо ему Всевышний ниспослал тридцать свитков (demisit enim ei Altissimus triginta volumina)»³⁴⁸. Элмацин, по свидетельству того же Готтингера, упоминает о свитке закона с именем Еноха: «sunt qui dicunt Enochum esse Edris prophetam, super quo delapsum volumen legis ab eo denominatur, scientiam item astrorum»³⁴⁹. Во всех этих свидетельствах речь идет только о таких книгах, которые были посланы Еноху с неба и, следовательно, были написаны не им самим; но Кирхер находит у одного мусульманского писателя (Aben Nephius) прямое указание на существование такой астрономической книги, которая была составлена самим Идрисом: вот подлинные слова (по Кирхеру) этого писателя: «Идрис, называвшийся евреями Енохом, а египтянами Озирисом и Гермесом, был первым до потопа, занимавшимся астрологией и геометрией; он первый рассуждал о такого рода знаниях и вывел их из потенции в действительность, а также написал книгу, в которой изложил учение о них (eas ex potentia deduxit in actum, librum quoque scripsit, in quo signavit doctrinam eorum»³⁵⁰.

На основании приведенных свидетельств нельзя, конечно, утверждать, что арабские писатели говорили о книгах Идриса не со слуха. Поэтому для полной уверенности в существовании у мусульман книги Еноха необходимы более надежные основания. – В Коране встречается указание на древние свитки Авраама и Моисея³⁵¹, на которые Мухаммед ссылается иногда для подтверждения своего учения. Пользовался ли непосредственно этими свитками сам Мухаммед, неизвестно (скорее пользовался), но что они впоследствии были распространены между последователями Ислама, это несомненно. Ахмад-бен-Абдаллах-бен-Салям, переведший на арабский язык священные книги иудеев, христиан и сабийцев-авраамитов, утверждает, что те самые свитки Авраама и Моисея, которые упоминаются в Коране, были переведены им на арабский язык (в VIII в.)³⁵². Вопрос: что это за свитки, – принадлежит в настоящее время к числу разрешенных. Книги Авраама и Моисея есть ничто иное, как сборник разных иудейских апокрифов, ложно приписываемых Адаму, Сифу, Еноху, Аврааму и Моисею. Указание на это мы находим у самых арабских писателей. Готтингер в своей «Истории Востока» (Historia orientalis) приводит следующее свидетельство одного мусульманского историка (Kessaeus): «Идрис был первым, который после Еноха, сына Сифа, сына Адама, писал тростью (calamo). Впоследствии Идрис научил тому же своих сыновей и сказал им: знайте, дети, что вы сабийцы… Они (потомки Идриса) не переставали попеременно владеть по наследственному праву книгами Сифа и Идриса до времен Ноя и даже Авраама… После того Авраам открыл ковчежец Адама, и в нем были книги Адама, а также кодекс Сифа и Идриса, и даже все имена пророков, которые должны быть посланы (в мир) после Авраама»³⁵³. Другой арабский историк Ибн-Мунаджим говорит: «кроме канонических книг, у иудеев были и другие писания, которые они почитали священными, но которые христиане не признавали каноническими; такова, например, книга Ашмагат или свитки Авраама и Моисея. Она содержит в себе историю от Адама до Моисея в форме откровений, повелений и запрещений»³⁵⁴. Почти то же самое, только еще определеннее, Ибн-Мунаджим говорит и в другом месте: «Шамагата (измененное наименование Ашмагат) есть книга, находящаяся в руках иудеев, но не христиан; она называется свитками Авраама и Моисея и содержит в себе все откровения, какие Бог сообщил Адаму, Сифу, Еноху, Аврааму и Моисею, и состоит из свитков»³⁵⁵. Несомненно, что речь здесь идет об иудейских апокрифических произведениях, надписанных именами великих патриархов – Адама, Сифа, Еноха, Авраама и Моисея. Что касается писания Еноха или Идриса, входившего в состав сборника Ашмагат, то оно, очевидно, было тем самым апокрифом, который сохранился до наших времен в абиссинской церкви: с именем допотопного патриарха Еноха как в древнее, так и в более позднее время не было известно ни одного писания, кроме того, которым пользовались древние христианские писатели.

Можно предполагать, что книга Еноха пользовалась большим уважением и была весьма распространена в среде мусульман; этой распространенности способствовал арабский перевод апокрифа, сделанный Ахмадом-бен-Абдаллахом. Факт обширной популярности книги Еноха подкрепляется тем обстоятельством, что личность Идриса играет одну из выдающихся ролей в легендарных рассказах мусульман.

Книга Еноха у славянских народов. Известно, что в славянскую письменность проникли очень многие древние апокрифы как христианского, так и иудейского происхождения; некоторые их них были переведены даже на славянский язык или в целом своем составе («заветы 12 патриархов») или же только в отрывках. Изучаемый нами апокриф, занимающий по своей древности и важности содержания первое место в ряду иудейских апокрифических произведений, также не мог не обратить на себя внимания христиан – славян; и он действительно был известен, если не в полном виде, то по крайней мере в отрывках или в особом изложении. В «памятниках отреченной русской литературы» Тихонравова помещены два отрывка с именем Еноха, из которых один заимствован из пергаментной рукописи XIV в., а другой из Палеи, относящейся к концу XVI или началу XVII в. Составители этих отрывков по всей очевидности были несколько знакомы с содержанием апокрифической книги Еноха, хотя наверное пользовались и другими какими-нибудь источниками. Более древний из этих отрывков носит такое оглавление: от книг Еноха праведного, прежде потопа и ныне жив есть"³⁵⁶. Содержание его составляют увещания Еноха к детям, очень мало однако напоминающие нравственные наставления, заключающиеся в дошедшей до нас книге Еноха. На знакомство автора этого трактата с апокрифом псевдо-Еноха указывает только следующее место: «аз (Енох) придох на место судное. и видех ад отверст. и видех ту етеро боле. яко ужницы су^д без меры и снидох и исписах все суды судимых. и все вопросы их увидах. и вздхнул и плакахся о погибели нече^ствых и рех в ср^дци моем. бл^ажн иже ся не родил»³⁵⁷. Рассказ этот, несомненно, заимствован из тех мест книги Еноха, где говорится о путешествии патриарха в «долины наказания» грешников³⁵⁸. Второй славянский отрывок заключает в себе краткий очерк жизни Еноха и взятия его на небо; здесь гораздо яснее открывается знакомство составителя отрывка с псевдэпиграфом Еноха: передаваемые здесь подробности из жизни допотопного патриарха не встречаются ни в какой другой апокрифической книге, кроме изучаемой нами. Вот одно из мест, особенно сильно напоминающих книгу Еноха: «и бы ему. т. з. ле^т и восхождаше на н^ебо с англы и показаша ему вся неизреченнаа и неиследованная мрть б^ожии престо^л гнь. И анг^ельское неи^зреченное пение и вся .з. н^ебс еже зовутся книги потаенныа еноховы еже виде и написа. и паки сниде. И собраша к нему снове е и вси лю^ди и нача к ни^м глати словеса бл^агополезная и повеле книги держати сново^м сво^м в веки"³⁵⁹. Рассказ этот, по всей вероятности, есть краткая переделка 71, 81:6–82:3 книги Еноха.

Кроме этих отрывков в славянской письменности есть и другие апокрифы, в которых заметно некоторое влияние на них книги Еноха. Здесь мы не найдем буквальных выдержек из этой книги, но многие легендарные сказания очень близко напоминают рассказы эфиопского апокрифа. Так в «Откровении Авраама»³⁶⁰ Азазил, как и в книге Еноха, выставляется одним из высших демонов, которому Бог дал власть губить человеческий род (Кн. Ен.10:4; 69:2). В другом апокрифе – «Смерть Авраама»³⁶¹ рассказывается, что Енох, учитель небесный и книгочий правдив, получил от Бога полномочие «да исписает беззакония и правды комуждо»; здесь же упоминается о небесных книгах, в которые записываются все дела человеческие (Кн. Ен.81:4). Кроме того, в обоих указанных апокрифах есть рассказ о восхождении Авраама на небо, что очевидно также есть подражание книге Еноха, где часто говорится о небесном путешествии допотопного патриарха. Впрочем, о восхождении на небеса и путешествии в «жилище мертвых» некоторых прославленных праведников рассказывается и в других славянских апокрифах, содержащих в себе описание загробной жизни³⁶². Самое эсхатологическое учение в древне-славянской отреченной литературе весьма много напоминает воззрения псевдо-Еноха³⁶³.

При исследовании вопроса о значении книги Еноха можно иметь в виду исключительно только значение научное: о жизненной, нравственно-практической ценности апокрифа для современного нам общества не может быть конечно и речи: в наше время едва ли кто решится поставить апокрифы наряду с каноническими писаниями и приписать им руководственное значение в нравственно-практической жизни. Сравнительную важность канонических и апокрифических писаний довольно точно определил еще Амфилохий, который в своем послании к Селевку говорит: «наипаче подобает ведати сие, яко не всякая книга, стяжавшая досточтимое имя Писания, есть достоверная. Ибо бывают иногда книги лжеименныя, иныя средния и, тако рещи, близкия к словесам истины, а другия подложныя и обманчивыя, подобно как подложныя и поддельныя монеты, кои хотя имеют надписание царское, но по веществу своему оказываются ложными»³⁶⁴. Поэтому при изучении апокрифических писаний имеется в виду не нравственно-практическая цель, а только научное значение их: богословская и историческая наука потеряла бы очень многое, если бы совершенно игнорировала содержание этих писаний. Ветхозаветные псевдэпиграфы являются драгоценными историческими памятниками, дающими возможность хотя отчасти проникнуть в духовную жизнь, проследить характер и направление мировоззрения той эпохи, в которую они появились; при помощи их для науки делается отчасти доступным для изучения постепенный ход развития религиозных представлений в сфере иудейства, постепенная прогрессивность религиозного сознания этого народа и даже вообще его культурно-исторического роста. «В апокрифах чрезвычайно ярко отражается общий склад и идеальное настроение тех древних эпох, когда они сложились; они показывают нам в каком свете представлялись в древние времена священные лица и события, как они настраивали воображение народа, какие воспитывали в нем чувства и стремления, характеризуют вообще религиозно-нравственное миросозерцание древнего времени»³⁶⁵.

Но одно из самых первых и выдающихся мест в ряду ветхозаветных апокрифов должна занять бесспорно изучаемая нами книга Еноха. Большинство древних подложных писаний имеют предметом своего содержания библейские события, расширенные, прикрашенные и объясненные народною фантазией (Малое Бытие, Яшар, апокрифы об Адаме и Еве и т. д.); значение этих апокрифов несколько ограниченно: они обрисовывают пред нами только религиозного человека известной эпохи, его отношение к богооткровенному учению и главным образом к библейским повествованиям. Несколько иного характера заветы 12 патриархов: учительный и пророческий характер этих писаний давал возможность их авторам яснее и определеннее высказывать свои нравственные и религиозные понятия; но и здесь обрисовывается только эта именно религиозная и нравственная сторона той эпохи, к которой относятся апокрифы. Совсем другого характера книга Еноха: автор ее, как мы уже заметили, является не историком и не учителем нравственности только; он хочет научить читателя всему, и потому-то сообщает в своей книге сведения нравственно-религиозные, исторические, физические, астрономические и т. д. По апокрифу псевдо-Еноха мы можем довольно ясно воспроизвести мировоззрение древнего иудея эпохи Асмонеев, проникнуть в его верования, чувства, чаяния и надежды. Правда, псевдо-Енох ничего не говорит об обрядовой стороне и о домашнем быте древнего иудея, но этот недостаток выкупается отчасти полнотою обрисовки его внутренней, интеллектуальной жизни. Не скроем и того, что воззрения псевдо-Еноха носят легендарный, мифологический характер; но и это, хотя конечно и умаляет научное значение книги Еноха, но во всяком случае не отнимает его совершенно. В жизни каждого народа бывают такие периоды, когда мысль его довольствуется и питается главным образом легендарными сказаниями, мифологией; однако в этой мифологии не одни только грезы ничем не сдерживаемой фантазии: в них часто выливается душа народа, его заветные надежды и чаяния, его мысль и чувства. Где, как не в мифах отразилось главным образом все богатство и гений духовной природы грека? Не в талмудических ли бреднях обнаружилась вся скудность мысли позднейшего иудейства, мнившего облагородить Ветхий Завет нелепыми толкованиями и чрез это исказившего его возвышенное учение до неузнаваемости?

Прежде всего книга Еноха может иметь несомненное значение при изучении догматических воззрений дохристианского иудейства. Со времени построения второго храма иерусалимского и вплоть до пришествия Спасителя в иудейской письменности не появилось ни одного произведения с догматическим содержанием; к указанному периоду времени относится написание Маккавейских книг, Премудрости Соломона и Иисуса сына Сирахова, но авторы этих писаний касаются догматического учения только как бы мимоходом; они преследуют цели почти исключительно или исторические или нравственно-практические. Не особенно много догматического элемента и в 3 книге Ездры, а также в апокрифическом писании – Малом Бытии, – в произведениях, появившихся незадолго до христианской эры. Напротив в апокрифе псевдо-Еноха с достаточною полнотою излагаются все главнейшие пункты иудейского вероучения в том виде, как оно понималось ортодоксальными современниками псевдо-Еноха; благодаря этому на основании книги Еноха можно воспроизвести в значительной полноте всю догматику дохристианского иудейства в период, предшествовавший явлению в мир Спасителя. Так, в книге Еноха можно найти общее учение о Боге в самом себе и Его отношении к миру, если не как Творца, о чем действительно в апокрифе упоминается только изредка, то как Промыслителя и Мздовоздаятеля; здесь, далее, содержится подробное раскрытие иудейских воззрений на мир духовный, то есть на ангелов и злых духов; особенною же полнотою отличается учение о падших ангелах и демонах; в книге Еноха, затем, довольно подробно излагается своеобразный взгляд псевдо-Еноха на происхождение зла в мире, будто бы явившегося в человеческом роде как следствие схождения ангелов на землю и их преступной связи с дочерями человеческими. Эсхатологическое учение раскрыто в книге Еноха до детальных подробностей: о состоянии падших ангелов и душ умерших людей до наступления суда, об обстоятельствах, предшествующих открытию суда, о самом совершении суда, об участи в нем Избранного, о всех последствиях суда для падших ангелов и всех людей и т. д., автор апокрифа говорит с обстоятельностью и подробностями очевидца. Наконец, в книге Еноха целый отдел, и притом самый больший, занимается подробным раскрытием христианского учения. На этом учении псевдо-Енох останавливается с особенною любовью и интересом, вследствие чего третий отдел в книге Еноха дышит особенною страстностью и увлечением, каковых нельзя встретить ни в одном из иудейских произведений, где индивидуальность автора отразилась во всей полноте, где отпечатлелся человек со всеми своими взглядами, чаяниями и ошибками: «иудейские мечтания о Мессии, говорит Прессансе, нигде не выразились очевиднее и страстнее, чем в книге Еноха»³⁶⁶. Такая полнота догматического учения сообщает апокрифической книге Еноха значение ценного исторического памятника, воспроизводящего вероучение иудейства времен Маккавеев с такою полнотой, какой мы не встретим ни в одном из послепленных писаний. Правда, ветхозаветное вероучение, как вечно неизменное и непогрешимое слово Господа, во всей полноте предлагается в священных для нас писаниях Ветхого Завета, но это не уничтожает совершенно научного значения и чисто человеческих произведений дохристианского иудейства: из канонических писаний мы поучаемся, что есть воля Божия в отношении к человеку, в чем состоит истина в ее божественном совершенстве и полноте, как воспитывал Господь ветхозаветного человека и приготовлял его к восприятию полноты благодати, явившейся во Христе; в произведениях же человеческой мысли, какова книга Еноха, нам открывается степень усвоения божественных откровений понятием народа, открывается веросознание человека в известную эпоху.

В книге Еноха довольно подробно излагается и нравственное учение, как оно понималось иудеем времен Маккавеев. Псевдо-Енох посвящает этому изложению целый отдел. Особенный интерес представляет здесь обстоятельное обсуждение вопроса о несоответствии между благочестием и земным благополучием, вопроса, который, как видно, сильно занимал послепленного иудея и разрешением которого занимались авторы и других писаний (Премудрости Соломона и 3 книги Ездры).

Подробное ознакомление с догматическими и нравственными воззрениями дохристианского иудейства имеет интерес не только чисто исторический, но и апологетический. Поборнику христианской истины нельзя оставаться равнодушным наблюдателем совершающихся в наше время событий, нельзя с спокойным духом созерцать, как противники христианства во имя якобы науки и истины силятся отвергнуть божественный характер Основателя нашей веры и умалить величие совершенного Им дела. Большинство современных отрицателей думает уверить себя и других в том, что христианство есть явление вполне естественное и потому легко объяснимое законами исторического развития, что оно есть прямой результат предшествующего роста иудейской нации. Но чтобы доказать это, нужны факты, нужны прямые свидетельства относительно того, что дохристианское иудейство по своему религиозному сознанию было тем же христианством. Отсутствие такого рода свидетельств было и доныне служит причиною того, что антихристианские системы рационалистов, по крайней мере в своих положительных построениях, в большинстве случаев являются скорее художественно-литературными произведениями, где недостаток исторических оснований возмещается смелыми догадками, неосновательными аналогиями, голословными рассуждениями и чаще всего – творчеством фантазии: чтобы проверить это, нужно припомнить только произведения корифеев рационализма – Штрауса, Вейссе, Баура, Ренана и др. Понятно отсюда, каким путем должно идти ортодоксальное богословие в борьбе с антихристианским рационализмом: смелым созданиям фантазии последних оно должно противопоставить несомненные исторические факты, заимствованные из сохранившихся памятников дохристианского иудейства. Иного рода полемика с рационализмом никогда не может привести защитников христианства к желаемому результату в вопросе об отношении евангелия к миросозерцанию дохристианского иудейства: пусть ортодоксальные богословы ратуют за божественную и никогда непоколебимую истину, но их борьба с врагами христианства до тех пор не принесет доброго плода, пока они не изучат со всею основательностью религиозно-нравственных воззрений того иудейства, из которого будто бы путем последовательной эволюции выродилось христианство. Понятно после этого, какую великую услугу может оказать в настоящее время книга Еноха христианской апологетике. Не в наших видах отмечать все те пункты в книге Еноха, которые немало могут послужить к ниспровержению и разрушению воздушных построений отрицательной критики. Но чтобы не быть голословным, мы укажем на учение книги Еноха о Мессии: когда Избранный явится на землю, говорится здесь, то Он изгонит царей с их престолов и из их царств (Ен.46:5); пред Ним упадут и поклонятся все живущие на земле (Ен.48:5); Его будут восхвалять, прославлять и превозносить все цари, сильные и владыки земли; они упадут пред Ним на свое лицо и поклонятся Ему и будут умолять Его и просить у Него милосердия (Ен.62:9) и т. д. Если Христос был выразителем только мечтаний и надежд дохристианского иудейства, если евангелие в сравнении с этими мечтаниями не есть новая благая весть, то каким образом Спаситель мог учить, что Сын человеческий не прииде, да послужат Ему, но послужити и дати душу свою избавление за многих (Мф.20:28)? Книга Еноха представляет богатый материал для сопоставления с евангелием в целях апологетических и там, где она описывает состояние в мессианском царстве праведников и отношение Мессии к грешникам, рисует идеал нравственно-благочестивого человека и т. д.³⁶⁷.

В книге Еноха помимо того, что в ней предлагается подробное догматическое и нравственное учение, есть еще особенная черта, выделяющая ее из ряда других подобных же памятников древности и увеличивающая ее научное значение для исторической науки. Мы имеем в виду физические и астрономические сведения, сообщаемые в апокрифе псевдо-Еноха. Кроме этого апокрифа до нас не сохранилось ни одного памятника, который сообщал бы хотя краткие сведения о естественно научных познаниях древнего иудея. Намеки на астрономические явления есть, например, в книге Иова, но этих намеков далеко недостаточно, чтобы составить представление о познаниях иудеев в астрономии. Вот почему некоторые ученые склонны думать, что евреи были весьма слабы в астрономии, что они довольствовались только астрономическими сведениями, заимствованными у Египтян, и что «в последствии они мало, или даже вовсе не развили и не усовершенствовали их»³⁶⁸. Указывая на это, мы хотим обратить внимание на то, что наши сведения о естественно-научных познаниях древнего иудея слишком скудны; а между тем такие сведения более, чем не излишни для полной характеристики дохристианского иудейства. Знать древнего еврея только как избранника Божия и хранителя богооткровенной истины вовсе не значит знать его всего и вполне; правда, религия составляла центр и основу всей его жизни, но он не отклонял своего взора и от видимой природы, стараясь понять ее, объяснить ее явления, проникнуть в ее тайны³⁶⁹. Как же смотрел древний иудей на природу, как понимал ее явления? Что особенно привлекало к себе его внимание? Насколько он был самостоятелен в определении естественных законов в жизни мира? При разрешении всех этих столько же интересных, сколько и важных вопросов, самую существенную услугу может оказать бесспорно книга Еноха, так как она дает сравнительно с другими сохранившимися памятниками самый богатый материал для изучения естественно-научных представлений дохристианского иудейства. Само собою понятно, что воззрения псевдо-Еноха на различные явления природы не есть плод самостоятельной и оригинальной мысли иудея: воззрения эти заимствованы евреями по преимуществу у других народов. Но это не отнимает исторического интереса от изучения этих воззрений, тем более, что заимствованные евреем представления перерабатывались и видоизменялись им сообразно с общим мировоззрением: еврей все облекал в те формы, которые он находил в богооткровенных писаниях; поэтому псевдо-Енох, как уже было сказано, при изложении физических и астрономических сведений стоит на почве богооткровенного писания и принимает в руководство книгу Иова, где более всего сообщается сведений по части естествознания. Нельзя скрыть и того, что естественно-научные представления в книге Еноха отличаются примитивною простотой и наивностью; но и это не роняет книгу Еноха, как памятник воззрений дохристианского иудейства на природу и ее явления: в апокрифе мы должны искать не астрономических законов и наблюдений, имеющих значение для современного нам мирознания, а отражения воззрений иудеев на природу в эпоху Маккавеев, каковы бы эти воззрения ни были. Притом же космографические сведения в книге Еноха кажутся странными и чрезвычайно наивными только при сопоставлении с новейшими системами современных нам естествоиспытателей: для дохристианского же мира воззрения псевдо-Еноха вовсе не были отсталыми. Если мы припомним, что греческие философы, начиная Анаксименом и Пифагором и кончая Аристотелем (и даже Цицероном) считали небеса твердыми, т. е. металлическими или хрустальными, что многие из них считали звезды за блестящие шляпки гвоздей, вбитых в небесную сферу, что солнце признавалось некоторыми за стеклянную массу³⁷⁰, что Коран, появившийся позднее книги Еноха по меньшей мере на 710 лет, объясняет смену дней и ночей тем, что Бог будто скрывает день внутри ночи и ночь внутри дня³⁷¹, и т. д., если мы припомним все это, то естественно-научные воззрения псевдо-Еноха не будут казаться нам слишком первобытными, слишком наивными и отсталыми для того времени, когда написана была книга Еноха.

Апокриф Еноха может иметь некоторое отношение и к изучению Талмуда и его происхождения. Как известно, в период, предшествовавший явлению Спасителя, в среде евреев стала замечаться особенная склонность к всевозможного рода легендарным рассказам, которые впоследствии вылились в форму талмудических мифов и сделались как бы основою религиозного мировоззрения ново-иудейства. Это странное и бесспорно ненормальное явление в жизни иудейства обнаружилось на первых порах довольно слабо и только впоследствии стало открывать себя во всей силе. Зародыш этого, так сказать, духовного вырождения иудейства мы и видим в книге Еноха, которая послужила образцом для всех дальнейших иудейских произведений легендарного характера и для самого Талмуда. Правда, влияние апокрифа псевдо-Еноха на образование Талмуда было не слишком широкое: значительная распространенность книги Еноха в христианском обществе и громадное уважение, которым она пользовалась здесь на первых порах, возбудили в иудеях некоторое недоверие к ней, вследствие чего она очень рано (приблизительно около III в.) потеряла у них канонический авторитет. Однако, несмотря на это, псевдэпиграф Еноха успел оказать довольно сильное влияние на талмудические сказания. Если мы не найдем никакого сходства с воззрениями псевдо-Еноха в учении Талмуда о Шехине, его отношении к миру и человеку³⁷², о предсуществовании и переселении душ³⁷³ и т. д., то это сходство довольно ясно обнаруживается в учении об ангелах и злых духах, об отношении их к людям, о плотском падении небожителей чрез сожительство с дочерями человеческими, о происхождении от них исполинов, о распространении на земле тайных знаний (чародейства, волхвований и заклинаний) чрез научение Азазела, о таинственной клятве именем Божиим, о Бегемоте и Левиафане и т. д.³⁷⁴. Талмудическое учение о загробной жизни также довольно близко напоминает воззрения псевдо-Еноха. Одним словом, сходство мифологии Талмуда с легендарными сказаниями книги Еноха слишком очевидны, чтобы можно было отрицать генетическую связь первого от последней³⁷⁵. В силу этого изучаемый нами апокриф должен занять видное место в ряду тех памятников, которые способствуют уяснению процесса образования и сущности религиозных верований ново-иудейства.

Некоторую услугу может оказать книга Еноха и при изучении мухаммеданства. Мы уже видели, что мнимые пророчества допотопного патриарха не только были известны арабам, но и пользовались у них уважением наряду с другими памятниками иудейской письменности. Понятно после этого, что влияние книги Еноха должно было отразиться как на образовании, так и на дальнейшем развитии мусульманства. Какова степень этого влияния, – вопрос этот до сих пор еще никем не затрагивался; но тщательное сличение мусульманского учения с религиозными воззрениями псевдо-Еноха несомненно могло бы сопровождаться очень важными результатами для науки о мухаммеданстве. Чтение Корана и сопоставление его с книгою Еноха привело нас к тому мнению, что составителю Корана были небезызвестны многие из тех своеобразных воззрений, которые в первый раз высказаны в книге Еноха³⁷⁶. Но для решения вопроса об отношении мусульманских воззрений к книге Еноха было бы особенно важно сличение с этою книгою таких произведений мусульманства, которые написаны после Корана и именно после того, как свитки Авраама и Моисея, между которыми мы предполагаем и апокрифическую книгу Еноха, были переведены на арабский язык Ахмадом-бен-Абдаллахом.

В обзоре исторических свидетельств о книге Еноха мы видели, каким уважением и доверием пользовалась эта книга в христианском обществе в течение первых веков. Понятно, что это уважение к ней не могло пройти бесследно для ее христианских читателей и не оказать заметного влияния на их религиозные воззрения. Проследить постепенно это влияние и указать все пункты вероучения, на которых оно отразилось, дело непосильное для нас; поэтому мы ограничимся указанием только тех частных мнений некоторых церковных писателей, которые отвергнуты церковью и происхождение которых можно объяснить излишним доверием к книге Еноха. Известно, что Тертуллиан, Ориген и Климент Александрийский явились защитниками существования чистилищных наказаний, причем двое последних дошли до признания апокатастасиса и отрицания вечности адских мучений; Ориген и Климент допускали даже возможность исправления и злых духов, которые, по их представлению, в своей свободе носят залог возможности покаяния и, следовательно, помилования³⁷⁷. Нам думается, что это учение о чистилищном огне и общем апокатастасисе у учителей имеет некоторую связь с 67 гл. (может быть неправильно объясненной) книги Еноха, которой они могли вполне доверять, так как не далеки были от того, чтобы видеть в ней подлинное писание допотопного патриарха. Это дает нам некоторое право предполагать, что римско-католическое учение о чистилищном огне, освобождающем от вечных мучений, выродилось из иудейских представлений, выразителем которых явился псевдо-Енох. Образованию хилиастических чаяний в христианстве также могла способствовать книга Еноха; едва ли можно сомневаться по крайней мере в том, что Папий Иерапольский из нее заимствовал свое описание земного блаженства праведников в царстве Мессии, о чем мы уже имели случай заметить. Но более существенное и бесспорное влияние книга Еноха имела в вопросе о том, какова природа злых духов, каким грехом пали ангелы и какое зло вносят и вносили они в жизнь людей. Как известно, в первые века христианства находились в среде христиан защитники того мнения, будто ангелы имеют некоторого рода плотяность, благодаря чему могут входить с людьми в супружескую связь³⁷⁸; на основании этого и падение ангелов объяснялось как следствие неестественной связи ангелов с дочерьми человеческими³⁷⁹. Сторонники такого мнения обыкновенно указывали на слова кн. Бытия: видевше сынове Божии³⁸⁰ дщери человечи, яко добры суть, пояше себе жены от всех, яже избраша (Быт.6:2), но легендарный рассказ, в который облечены были библейские слова и который повторялся почти всеми защитниками мнения о плотском падении ангелов, был заимствуем ими из книги Еноха. Это видно уже из того, что рассказ этот передается у церковных писателей, принимавших указанное мнение, с теми именно подробностями, которые сообщаются в книге Еноха. Да и сами древние церковные писатели указывают на книгу Еноха, как на первоисточник мифического представления о плотском падении ангелов³⁸¹. Из книги же Еноха заимствовались мнения и о том, будто падшие ангелы и демоны распространили между людьми волшебство, заклинания, женские украшения, орудия войны и т. д. Что эсхатологические воззрения псевдо-Еноха также проникли в среду христиан, это для нас выше всякого сомнения: вопрос о загробном состоянии слишком интересен для каждого, чтобы христианские читатели книги Еноха могли опустить из внимания ее подробные описания жилища мертвых, места мучения падших ангелов и грешников и блаженного состояния праведников. Влияние книги Еноха на народные представления о загробной жизни тем более несомненно, что в иудейско-христианской письменности она является самым древним произведением, где подробно описывается загробная жизнь³⁸². Укажем, в заключение, еще на один след влияния книги Еноха на христианские представления: всем известна распространенность мнения относительно того, что пред наступлением всеобщего суда явится на землю не вкусивший смерти патриарх Енох. Очень возможно, что и это мнение зародилось на основании книги Еноха, где рассказывается: пред наступлением всеобщего суда «меня (Еноха) взяли за мою руку трое (ангелов), одетые в белое, которые прежде вознесли меня, и они посадили меня посреди тех овец (евреев), прежде чем совершился суд» (Ен.90:31).

Non omnia, говорят, esse concedenda antiquitati; поэтому было бы не разумно дарить книгу Еноха научным вниманием за то только, что она имеет за собою некоторую древность, что она написана раньше нашей эры. Но нам кажется, что и помимо древности книга Еноха есть одно из тех произведений, которые при незамысловатости своего содержания могут оказать и уже действительно оказали незаменимую услугу исторической и богословской науке.

31. И после этого меня взяли те трое, одетые в белое, которые подняли меня прежде, за мою руку, и в то время, как рука того юнца взяла меня, они подняли меня и посадили меня посреди тех овец, прежде чем совершился суд.

ви́дѣвше же сы́нове Бо́жiи дще́ри человѣ́чи, я́ко добры́ су́ть, поя́ша себѣ́ жены́ от всѣ́хъ, я́же избра́ша.

/

ὅτι ἐν ταῖς ἐκκλησίαις οὐ πάνυ φέρεται ὡς θεῖα τὰ ἐπιγεγραμμένα τοῦ Ἐνὼχ ... περὶ τῶν ἐκκειμένων δοξάζειν, φήσομεν ὅτι τὰ μὲν βιβλία θείῳ γεγράφθαι ...

«ambulavi usque ad imperfectum» [Enoch 21:1]

De cultu foeminarum

datum ei est officium consedendi et conscribendi merita Israëlitarum

Исх.23:216 הִשָּׁמֶר מִפָּנָיו וּשְׁמַע בְּקֹלוֹ חרשׁ

אַל־תַּמֵּר בּוֹ; כִּי לֹא יִשָּׂא      מְטִטְרוֹן      שַׁדַּי

Мемра מימרא‎, »Маамар», מאמר‎ – «Логос», «Слово», в смысле творческого начала слова Божьего. Слово это всегда употребляется в «Таргуме», чтобы избежать антропоморфизма. В Св. Писании «слово Божье» דבר ה׳‎ всегда обозначает речь Господа, обращенную к патриархам или к пророку (Быт., 15, 1; Числ., 12, 6; 23, 5; I Сам., 3, 21; Ам., 5, 1–8), хотя оно часто означает и творческую силу: «словом Господа небеса были сотворены» (Пс., 33, 6[ВТ 1]; ср.: «Ибо Он сказал – и оно свершилось»; Пс., 33, 9[ВТ 1]).

וַיִּתְהַלֵּךְ חֲנוֹךְ אֶת־הָאֱלֹהִים, אַחֲרֵי הוֹלִידוֹ

וַיִּתְהַלֵּךְ חֲנוֹךְ אֶת־הָאֱלֹהִים

בָּנִים וּבָנוֹת׃

(בֶּן־אָדָם)

(בֶּן־אָדָם)

בֶּן־אָדָם

מֵימְרָא דַיְ"

מֵימְרָא דַיְיָ

Переводчик ТОР https://www.translate.ru/

https://www.translate.ru/

1. Слова благословения Еноха, которыми он благословил избранных и праведных, которые будут жить в день скорби, когда все злые и нечестивые будут отвержены.

2. И отвечал и сказал Енох, – праведный муж, которому были открыты Богом очи, – что он видел на небесах святое видение: «его показали мне ангелы, и от них я слышал все, и уразумел, что̀ видел, но не для этого рода, а для родов отдаленных, которые явятся.

3. Об избранных говорил я и об них беседовал со Святым и Великим, с Богом мира, Который выйдет из Своего жилища.

4. И оттуда Он придет на гору Синай, и явится с Своими воинствами, и в силе Своего могущества явится с неба.

5. И все устрашатся, и стражи содрогнутся, и великий страх и трепет обоймет их до пределов земли.

6. Поколеблются возвышенные горы, и высокие холмы опустятся, и растают как сотовый мед от пламени.

7. Земля погрузится, и все, что̀ на земле, погибнет, и совершится суд над всем и над всеми праведными.

8. Но праведным Он уготовит мир, и будет охранять избранных, и милость будет господствовать над ними; они все будут Божьи и хорошо им будет, и они будут благословлены и свет Божий будет светить им.

9. И вот Он идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними, и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью относительно всего, что̀ грешники и нечестивые сделали и совершили против Него.

1. Я наблюдал все, что̀ происходит на небе, – как светила, которые на небе, не изменяют своих путей, как все они восходят и заходят по порядку, каждое в свое время, не преступая своих законов.

2. Взгляните на землю и обратите внимание на вещи, которые на ней, от первой до последней, как каждое произведение Божие правильно обнаруживает себя!

3. Взгляните на лето и зиму, как тогда (зимою) вся земля изобилует водою, и тучи, и роса, и дождь стелются над нею!

1. Я наблюдал и видел, как зимою все деревья кажутся, будто они высохли, и все листья их опали, кроме четырнадцати деревьев, которые не обнажаются, но ожидают, оставаясь со старой листвой, появления новой в течение двух-трех лет.

1. И опять я наблюдал дни летние, как тогда солнце стоит над нею (землею), прямо против нее, а вы ищете прохладных мест и тени от солнечного жара, и как тогда даже земля горит от зноя, а вы не можете ступить ни на землю, ни на скалу (камень) вследствие их жара.

1. Я наблюдал, как деревья покрываются зеленью листьев и приносят плоды; и вы обратите (imperat.) внимание на все и узнайте, что все это для вас сотворил Тот, Который живет вечно;

2. посмотрите, как Его произведения существуют пред Ним в каждом новом году, и все Его произведения служат Ему и не изменяются, но как установил Бог, так все и происходит!

3. И посмотрите, как моря и реки все вместе выполняют свое дело!

4. А вы не претерпели до конца, и не выполнили закона Господня; но преступили его, и надменными хульными словами поносили Его величие из своих нечистых уст: вы, жестокосердые, не обретете мира!

5. И посему вы проклянете ваши дни, и годы вашей жизни прекратятся; велико будет вечное осуждение и вы не обретете милости.

6. В те дни вы лишитесь мира, чтобы быть вечным проклятием для всех праведных, и они будут всегда проклинать вас как грешников, – вас вместе со всеми грешниками.

7. Для избранных же настанет свет, и радость, и мир, и они наследят землю; а для вас, нечестивые, наступит проклятие.

8. Тогда избранным будет дана и мудрость, и они все будут жить и не согрешат опять ни по небрежности, ни по надменности, но будут смиренными, не согрешая опять, так как имеют мудрость.

9. И они не будут наказаны в продолжении своей жизни, и не умрут в муках и гневном осуждении, но окончат число дней своей жизни, и состареются в мире, и годы их счастья будут многими: они будут пребывать в вечном наслаждении и в мире в продолжении всей своей жизни.

1. И случилось, – после того как сыны человеческие умножились в те дни, у них родились красивые и прелестные дочери.

2. И ангелы, сыны неба, увидели их и возжелали их, и сказали друг другу: «давайте выберем себе жен в среде сынов человеческих и родим себе детей»!

3. И Семъйяза, начальник их, сказал им: «я боюсь, что вы не захотите привести в исполнение это дело и только я один должен буду искупать тогда этот великий грех».

4. Тогда все они ответили ему и сказали: «мы все поклянемся клятвою и обяжемся друг другу заклятиями – не оставлять этого намерения, но привести его в исполнение».

5. Тогда поклялись все они вместе, и обязались в этом все друг другу заклятиями: было же их всего двести.

6. И они опустились на Ардис, который есть вершина горы Ермон; и они назвали ее горою Ермон, потому что поклялись на ней и изрекли друг другу заклятия.

7. И вот имена их начальников: Семъйяза, их начальник, Уракибарамеел, Акибеел, Тамиел, Рамуел, Данел, Езекеел, Саракуйял, Азаел, Армерс, Батраал, Анани, Цакебе, Самсавеел, Сартаел, Турел, Иомъйяел, Аразъйял.

8. Это управители двух сот ангелов, и другие все были с ними.

1. И они взяли себе жен, и каждый выбрал для себя одну; и они начали входить к ним и смешиваться с ними, и научили их волшебству и заклинаниям, и открыли им срезывание корней и деревьев.

2. Они же зачали и родили великих исполинов, рост которых был в три тысячи локтей.

3. Они поели все приобретение людей, так что люди не могли уже прокармливать их.

4. Тогда исполины обратились против самих людей, чтобы пожирать их.

5. И они стали согрешать по отношению к птицам и зверям, и тому, что̀ движется, и рыбам, и стали пожирать друг с другом их мясо и пить из него кровь.

6. Тогда сетовала земля на нечестивых.

1. И Азазел научил людей делать мечи, и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть, что̀ было позади их, и научил их искусствам, – запястьям, и предметам украшения, и употреблению белил и румян, и украшению бровей, и употреблению драгоценнейших и превосходнейших каменьев, и всяких цветных материй и металлов земли.

2. И явилось великое нечестие и много непотребства, и люди согрешили, и все пути их развратились.

3. Амезарак научил всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос – расторжению заклятий, Баракъал – наблюдению над звездами, Кокабел – знамениям; и Темел – научил наблюдению над звездами, и Асрадел научил движению луны.

4. И когда люди погибли, они возопили, и голос их проник к небу.

1. Тогда взглянули Михаил, Гавриил, Суръйян и Уръйян с неба и увидели много крови, которая текла на земле, и всю неправду, которая совершалась на земле.

2. И они сказали друг другу: «голос вопля их (людей) достиг от опустошенной земли до врат неба.

3. И ныне к вам, о святые неба, обращаются с мольбою души людей, говоря: испросите нам правду у Всевышнего».

4. И они сказали своему Господу Царю: «Господь господей, Бог богов, Царь царей! престол Твоей славы существует во все роды мира, и Твое святое, славное имя во все роды мира: Ты прославлен и восхвален!

5. Ты все сотворил и владычество надо всем Тебе принадлежит: все пред Тобою обнаружено и открыто, и Ты видишь все, и ничто не могло сокрыться пред Тобою.

6. Так посмотри же, что̀ сделал Азазел, как он научил на земле всякому нечестию и открыл небесные тайны мира.

7. И заклинания открыл Семъйаза, которому Ты дал власть быть вождем его сообщников.

8. И пришли они (стражи) друг с другом к дочерям человеческим и преспали с ними, – с этими женами, и осквернились, и открыли им эти грехи.

9. Жены же родили исполинов, и чрез это вся земля наполнилась кровью и нечестием.

10. И вот теперь разлученные души сетуют и вопиют ко вратам неба и их воздыхание возносится: они не могут убежать от нечестия, которое совершается на земле.

11. И Ты знаешь все, прежде чем это случилось, и Ты знаешь это и их дела, и однако же ничего не говоришь нам. Что мы теперь должны сделать с ними за это»?

1. Тогда стал говорить Всевышний, Великий и Святый, и послал Арсъйялайюра к сыну Ламеха (Ною) и сказал ему:

2. «Скажи ему Моим именем: «скройся!» и объяви ему предстоящий конец! Ибо вся земля погибнет, и вода потопа готовится прийти на всю землю, и то, что̀ есть на ней, погибнет.

3. И теперь научи его, чтобы он спасся и его семя сохранилось для всей земли!»

4. И сказал опять Господь Руфаилу: «свяжи Азазела по рукам и ногам, и положи его во мрак; сделай отверстие в пустыне, которая находится в Дудаеле, и опусти его туда.

5. И положи на него грубый и острый камень, и покрой его мраком, чтобы он оставался там навсегда, и закрой ему лицо, чтобы он не смотрел на свет!

6. И в великий день суда он будет брошен в жар (в геенну).

7. И исцели землю, которую развратили ангелы, и возвести земле исцеление, что Я исцелю ее и что не все сыны человеческие погибнут чрез тайну всего того, что̀ сказали стражи и чему научили сыновей своих;

8. и вся земля развратилась чрез научение делам Азазела: ему припиши все грехи!»

9. И Гавриилу Бог сказал: «иди к незаконным детям и любодейцам, и к детям любодеяния, и уничтожь детей любодеяния и детей стражей из среды людей; выведи их и выпусти, чтобы они сами погубили себя чрез избиение друг друга: ибо они не должны иметь долгой жизни.

10. И все они будут просить тебя, но отцы их (исполинов) ничего не добьются для них (в пользу их), хотя они и надеются на вечную жизнь и на то, что каждый из них проживет пятьсот лет».

11. И Михаилу Бог сказал: «извести Семъйязу и его соучастников, которые соединились с женами, чтобы развратиться с ними во всей их нечистоте.

12. Когда все сыны их взаимно будут избивать друг друга и они увидят погибель своих любимцев, то крепко свяжи их под холмами земли на семьдесят родов до дня суда над ними и до окончания родов, пока не совершится последний суд на всю вечность.

13. В те дни их бросят в огненную бездну; на муку и в узы они будут заключены на всю вечность.

14. И немедленно Семъйаза сгорит и отныне погибнет с ними; они будут связаны друг с другом до окончания всех родов.

15. И уничтожь все сладострастные души и детей стражей, ибо они дурно поступили с людьми.

16. Уничтожь всякое насилие с лица земли, и всякое злое деяние должно прекратиться; и явится растение справедливости и правды, и всякое дело будет сопровождаться благословением; справедливость и правда будут насаждать только полную радость во век.

17. И теперь во смирении будут поклоняться все праведные, и будут пребывать в жизни, пока не родят тысячу детей, и все дни своей юности и свои субботы они окончат в мире.

18. В те дни вся земля будет обработана в справедливости, и будет вся обсажена деревьями, и исполнится благословения.

19. Всякие деревья веселия насадят на ней, и виноградники насадят на ней; виноградник, который будет насажден на ней, принесет плод в изобилии, и от всякого семени, которое будет на ней посеяно, одна мера принесет десять тысяч, и мера маслин даст десять прессов елея.

20. И ты очисти землю от всякого насилия, и от всякой неправды, и от всякого греха, и от всякого нечестия, и от всякой нечистоты, какая есть на земле, уничтожь их с земли.

21. И все сыны человеческие должны сделаться праведными, и все народы будут оказывать Мне почесть и прославлять Меня, и все будут поклоняться Мне.

22. И земля будет очищена от всякого развращения, и от всякого греха, и от всякого наказания, и от всякого мучения; и Я никогда не пошлю опять на неё потопа, от рода до рода во век».

1. И в те дни Я открою сокровищницы благословения, которые на небе, чтобы низвести их на землю, на произведение и на труд сынов человеческих.

2. Мир и правда соединятся тогда на все дни мира и на все роды земли.

1. И прежде чем все это случилось, Енох был сокрыт, и никто из людей не знал, где он сокрыт, и где он пребывает и что с ним стало.

2. И вся его деятельность в течение земной жизни была со святыми и со стражами.

3. – И едва я Енох прославил великого Господа и Царя мира, как меня призвали стражи, – меня Еноха писца, – и сказали мне:

4. «Енох, писец правды! иди, возвести стражам неба, которые оставили вышнее небо и святые вечные места, и развратились с женами, и поступили так, как делают сыны человеческие, и взяли себе жен, и погрузились на земле в великое развращение:

5. они не будут иметь на земле ни мира, ни прощения грехов: ибо они не могут радоваться своим детям.

6. Избиение своих любимцев увидят они, и о погибели своих детей будут воздыхать; и будут умолять во век, но милосердия и мира не будет для них».

1. И Енох пошел и сказал Азазелу: «ты не будешь иметь мира; тяжкий суд учинен над тобою, чтобы связать тебя,

2. и облегчение, ходатайство и милосердие не будет долею для тебя за то насилие, которому ты научил, и за все дела хулы, насилия и греха, которые ты показал сынам человеческим».

3. Тогда я пошел далее и сказал всем им вместе; и они устрашились все, страх и трепет объял их.

4. И они просили меня написать за них просьбу, чтобы чрез это они обрели прощение, и вознести их просьбу на небо к Богу.

5. Ибо сами они не могли отныне ни говорить с Ним, ни поднять очей своих к небу от стыда за свою греховную вину, за которую они были наказаны.

6. Тогда я составил им письменную просьбу и мольбу относительно состояния их духа и их отдельных поступков, и относительно того, о чем они просили, чтобы чрез это получить себе прощение и долготерпение.

7. И я пошел и сел при водах Дана в области Дане прямо (т. е. к югу) от западной стороны Ермона, и читал их просьбу, пока не заснул.

8. И вот нашел на меня сон и напало на меня видение; и я видел видение наказания, которое я должен был возвестить сынам неба и сделать им порицание.

9. И как только я пробудился, то пришел к ним; и все они сидели печальные с закрытыми лицами, собравшись в Ублес-йяеле, который лежит между Ливаном и Сенезером.

10. И я рассказал им все видения, которые видел во время своего сна, и начал говорить те слова правды и порицать стражей неба.

1. То что̀ здесь далее написано, есть слово правды и наставление, данное мне вечными стражами, как повелел им Святый и Великий в том видении.

2. Я видел во время моего сна то, что̀ я буду теперь рассказывать моим плотским языком и моим дыханием, которое Великий вложил в уста людям, чтобы они говорили им и понимали это сердцем (мыслью).

3. Как сотворил Он всех людей и даровал им понимание слова благоразумия, так Он сотворил и меня, и дал мне право порицать стражей – сынов неба.

4. «Я написал вашу просьбу, и мне было открыто в видении, что ваша просьба не будет для вас исполнена до всей вечности, дабы совершился над вами суд, и ничто не будет для вас исполнено.

5. И отныне вы не взойдете уже на небо до всей вечности, и на земле вас должно связать на все дни мира: такой произнесен приговор.

6. Но прежде этого вы увидите уничтожение ваших возлюбленных сынов, и вы не будете обладать ими, но они падут пред вами от меча.

7. Ваша просьба за них не будет исполнена для вас, как и та (моя) просьба за вас; вы не можете даже в плаче и воздыхании произносить устами ни одного слова из писания, которое я написал».

8. И видение мне явилось таким образом: вот тучи звали меня в видении и облако звало меня; движение звезд и молний гнало и влекло меня, и ветры в видении дали мне крылья и гнали меня.

9. Они вознесли меня на небо и я приблизился к одной стене, которая была устроена из кристалловых камней и окружена огненным пламенем; и она стала устрашать меня.

10. И я вошел в огненное пламя, и приблизился к великому дому, который был устроен из кристалловых камней; стены этого дома были подобны наборному полу (паркету или мозаике) из кристалловых камней, и почвою его был кристалл.

11. Его крыша была подобна пути звезд и молний с огненными херувимами между нею (крышею) и водным небом.

12. Пылающий огонь окружал стены дома и дверь его горела огнем.

13. И я вступил в этот дом, который был горяч как огонь и холоден как лед; не было в нем ни веселия, ни жизни: страх покрыл меня и трепет объял меня.

14. И так как я был потрясен и трепетал, то упал на свое лицо; и я видел в видении.

15. И вот там был другой дом, больший, нежели тот; все врата его стояли предо мною отворенными, и он был выстроен из огненного пламени.

16. И во всем было так преизобильно, – в славе, в великолепии и величии, что я не могу дать вам описания его славы и его величия.

17. Почвою же дома был огонь, а поверх его была молния и путь звезд, и даже его крышею был пылающий огонь.

18. И я взглянул и увидел в нем возвышенный престол; его вид был как иней, и вокруг него было как бы блистающее солнце и херувимские голоса.

19. И из-под великого престола выходили реки пылающего огня, так что нельзя было смотреть на него.

20. И Тот, Кто велик во славе, сидел на нем; одежда Его была блестящее, чем само солнце, и белее чистого снега.

21. Ни ангел не мог вступить сюда, ни смертный созерцать вид лица самого Славного и Величественного.

22. Пламень пылающего огня был вокруг Него, и великий огонь находился пред Ним, и никто не мог к Нему приблизиться из тех, которые находились около Него: тмы тем были пред Ним, но Он не нуждался во святом совете.

23. И святые, которые были вблизи Его, не удалялись ни днем, ни ночью, и никогда не отходили от Него.

24. И я до сих пор имел покрывало на своем челе, потому что трепетал; тогда позвал меня Господь собственными устами и сказал мне: «подойди, Енох, сюда и к Моему святому слову»! 25. И Он повелел подняться мне и подойти ко вратам: я же опустил свое лицо.

1. И Он отвечал и сказал мне Своим словом: слушай! не страшись, Енох, праведный муж и писец правды; подойди сюда и выслушай Мое слово!

2. И ступай, скажи стражам неба, которые послали тебя, чтобы ты просил за них: вы должны просить за людей, а не люди за вас.

3. Зачем вы оставили вышнее, святое, вечное небо, и преспали с женами, и осквернились с дочерями человеческими, и взяли себе жен, и поступили как сыны земли, и родили сынов-исполинов?

4. Будучи духовными, святыми, наследниками вечной жизни, вы осквернились с женами, кровью плотскою родили детей, возжелали крови людей, и произвели плоть и кровь, как производят те, которые смертны и тленны.

5. Ради того-то Я им и дал жен, чтобы они оплодотворяли их, и чрез них рождали бы детей, как это обыкновенно происходит на земле.

6. Но вы были прежде духовны, призваны к наследию вечной, бессмертной жизни на все роды мира.

7. Посему Я не сотворил для вас жен, ибо духовные имеют свое жилище на небе.

8. И теперь исполины, которые родились от тела и плоти, будут называться на земле злыми духами, и на земле будет их жилище.

9. Злые существа выходят из тела их; так как они сотворены свыше и их начало и первое происхождение было от святых стражей, то они будут на земле злыми духами, и будут называться злыми духами.

10. И духи неба имеют свое жилище на небе, а духи земли, родившиеся на земле, имеют свое жилище на земле.

11. И духи исполинов, которые устремляются на облака, погибнут и будут низринуты, и станут совершать насилие и производить разрушение на земле, и причинять бедствие; они не будут принимать пищи, и не будут жаждать, и будут невидимы.

12. И те существа не (?) восстанут против сынов человеческих и против жен, так как они произошли от них. Во дни избиения и погибели

1. И смерти исполинов, лишь только души выйдут из тел, их тело должно предаться тлению без суда; так будут погибать они до того дня, когда великий суд совершится над великим миром, – над стражами и нечестивыми людьми.

2. И теперь скажи стражам, которые послали тебя, чтобы ты просил за них, и которые жили прежде на небе, теперь скажи им:

3. «Вы были на небе, и хотя сокровенные вещи не были еще вам открыты, однако вы узнали незначительную тайну, и рассказали её в своем жестокосердии женам, и чрез эту тайну жены и мужи причиняют земле много зла».

4. Скажи им: «для вас нет мира».

1. И они (ангелы) унесли меня в одно место, где были фигуры как пылающий огонь, и когда они хотели, то казались людьми.

2. И он привел меня к месту бури и на одну гору, конец вершины которой доходил до неба.

3. И я видел яркоблестящие места и гром на краях их; в глубине этого – огненный лук и стрелы, и колчан для них, и огненный меч, и все молнии.

4. И они донесли меня до так называемой воды жизни и до огня запада, который принимает в себя каждый вечер заходящее солнце.

5. И я пришел к огненной реке, огонь которой жидок как вода и которая впадает в великое море к западу.

6. И я видел все великие реки, и дошел до великого мрака, и пришел туда, где шествуют все смертные.

7. И я видел горы мрачных туч зимнего времени и место, куда впадает вода целой бездны.

8. И я видел устье всех рек земли и устье бездны.

1. И я видел хранилища всех ветров, и видел, как Он изукрасил этим все творение, и видел основания земли.

2. И я видел краеугольный камень земли, и видел четыре ветра, которые носят землю и основания неба.

3. И я видел, как ветры растягивают высоты неба, и они носятся между небом и землею: это столпы неба.

4. И я видел ветры, которые кружат небо и несут солнечный круг и все звезды к заходу.

5. И я видел ветры на земле, которые носят тучи; и видел пути ангелов, и видел в конце земли вверху небесную твердь.

6. И я пошел далее к югу, который горит день и ночь, – туда, где находятся семь гор из драгоценных камней, –

7. три к востоку и три к югу: и именно те, которые к востоку, одна из цветных камней, и одна из перловых камней, и одна из сурьмы; а те, которые к югу, из красных камней.

8. Средняя же, достигавшая до неба, как престол Божий, была из алебастра, и вершина престола из сапфира.

9. И я видел пылающий огонь, который был во всех горах.

10. И я видел там одно место по ту сторону великой земли: там собирались воды.

11. И я видел глубокую расселину в земле с столбами небесного огня; и я видел между ними ниспадающие столбы небесного огня, которые нельзя было сосчитать ни в направлении кверху, ни книзу.

12. И над той расселиной я видел одно место, которое не имело ни небесной тверди над собою, ни земного основания под собою; на нем не было ни воды, ни птиц, но это было пустое место.

13. И было ужасно то, что я видел там: семь звезд, как великие горящие горы и как духи, которые просили меня.

14. Ангел сказал мне: «это то место, где оканчиваются небо и земля; оно служит темницей для звезд небесных и для воинства небесного.

15. И эти звезды, которые катятся над огнем, суть те самые, которые преступили повеление Божие пред своим восходом, так как они пришли не в свое определенное время.

16. И Он разгневался на них и связал их до времени, когда окончится их вина, – в год тайны».

1. И Уриил сказал мне: «здесь будут находиться духи ангелов, которые соединились с женами и, принявши различные виды, осквернили людей и соблазнили их, чтобы они приносили жертвы демонам, как богам, – будут находиться именно в тот день, когда над ними будет произведен великий суд, пока не постигнет их конечная участь.

2. Также и с женами их, которые соблазнили ангелов неба, будет поступлено точно так же, как и с друзьями их.

3. И только я Енох созерцал пределы всего, и ни один человек не видел их так, как видел их я.

1. И вот имена святых ангелов, которые стерегут:

2. Уриил, один из святых ангелов, ангел грома и колебания;

3. Руфаил, один из святых ангелов, ангел духов людей;

4. Рагуил, один из святых ангелов, который карает мир и светила;

5. Михаил, один из святых ангелов, поставленный над лучшею частью людей, – над избранным народом;

6. Саракаел, один из святых ангелов, который поставлен над душами сынов человеческих, склонивших духов ко греху;

7. Гавриил, один из святых ангелов, который поставлен над змеями, и над раем, и над херувимами.

1. И я обошел кругом до одного места, где не было никакой вещи.

2. И я видел там нечто страшное, ни небо возвышенное и не землю утвержденную, но одно пустое (пустынное) место, величественное и страшное.

3. И здесь я видел сем звезд небесных, вместе связанных в этом месте, подобных великим горам, и пылающих как бы огнем.

4. На этот раз я сказал: «за какой грех они связаны, и за что они сюда изгнаны»?

5. Тогда мне сказал Уриил, один из святых ангелов, который был при мне, как мой путеводитель; он сказал: «Енох, для чего ты разведываешь, и для чего разузнаешь, и спрашиваешь, и любопытствуешь?

6. Это те звезды, которые преступили повеление всевышнего Бога, и они связаны здесь до тех пор, пока не окончится тма миров, – число дней их вины».

7. И отсюда я пошел в другое место, которое было еще страшнее, чем это, и увидел нечто страшное: там был великий огонь, который пылал и горел, и он имел разделения; он был ограничен (окружен) совершенною пропастью; великие огненные столбы низвергались туда; но его (огня) протяжения и величины я не мог рассмотреть, и не в состоянии был даже взглянуть, откуда он происходит.

8. Тогда я сказал: «как страшно это место и как мучительно осматривать его»!

9. Тогда отвечал мне Уриил, один из святых ангелов, который был при мне; он отвечал мне и сказал мне: «Енох! к чему такой страх и трепет в тебе при виде этого ужасного места и при виде этого мучения»?

10. И он сказал мне: «это место – темница ангелов, и здесь они будут содержаться заключенными до вечности».

1. Отсюда я пошел в другое место, и он (Руфаил) показал мне на западе большой высокий горный хребет, твердые скалы и четыре прекрасные места.

2. И между ними (последними) были глубокие, и обширные, и совершенно выглаженные настолько гладко, как нечто, что̀ катится, и глубокие, и мрачные на вид.

3. На этот раз ответил мне Руфаил, один из святых ангелов, который был со мною, и сказал мне: «эти прекрасные места назначены для того, чтобы на них собирались духи, – души умерших; для них они созданы, чтобы все души сынов человеческих собирались здесь.

4. Места эти созданы для них местами жилища до дня их суда и до определенного для них срока: и срок этот велик: он продолжится дотоле, пока не совершится над ними великий суд».

5. И я видел духов сынов человеческих, которые умерли, и их голос проникал до неба и сетовал.

6. На этот раз я спросил ангела Руфаила, который был со мною, и сказал ему: «чей это там дух, голос которого так проникает вверх и сетует»?

7. И он отвечал мне и сказал мне так: «это дух, который вышел из Авеля, убитого своим братом Каином; и он жалуется на него, пока семя его (Каина) не будет изглажено с лица земли, и из семени людей не будет уничтожено его семя».

8. И поэтому я спросил тогда о нем (об Авеле) и о суде над всеми, и сказал: «почему одно место отделено от другого»?

9. И он отвечал мне и сказал мне: «эти три остальные отделения сделаны для того, чтобы разделять души умерших. И души праведных отделены таким образом: там есть источник воды, над которым свет.

10. Точно так же сделано такое отделение и для грешников, когда они умирают и погребаются на земле без того, что суд над ними не произведен еще при их жизни.

11. Здесь отделены их души, в этом великом мучении, пока не наступит великий день суда, и наказания, и мучения для хулителей до вечности, и мщение для их душ; и он (ангел наказания?) связал их здесь до вечности.

12. И если это было пред вечностью, тогда это (последнее) отделение сделано для душ тех, которые сетуют и возвещают о своей погибели, так как они были умерщвлены во дни грешников.

13. Таким образом, это отделение сделано для душ людей, которые были не праведными, а грешниками, скончавшись в вине; они будут находиться возле виновных и подобны им, но их души не умрут до дня суда, и не выйдут отсюда.

14. Тогда я прославил Господа славы и сказал: «будь прославлен, Господь мой, Господь славы и справедливости, все направляющий в вечность»!

1. Оттуда я пошел в другое место к западу к пределам земли.

2. И я видел здесь горящий огонь, который тёк беспрерывно, и ни днем, ни ночью не прекращал своего течения, но равномерно тек.

3. И я спросил Рагуила, говоря: «что это такое там, что̀ не имеет покоя»?

4. На этот раз отвечал мне Рагуил, один из святых ангелов, который был со мною, и сказал мне: «этот горящий огонь на западе, течение которого ты видел, есть огонь всех светил небесных».

1. Оттуда я пошел в другое место земли, и он (Михаил) показал мне там горный хребет огненный, который горел и день и ночь.

2. И я взошел на него и увидел семь великолепных гор, из которых каждая отделена от другой, и великолепные (драгоценные), прекрасные камни; все было великолепно и славного вида и прекрасной видимости; три горы расположены к востоку, одна над другой укреплена, и три к югу, одна над другой укреплена; здесь были и глубокие вьющиеся долины, из которых ни одна не примыкала к другой.

3. И седьмая гора была между ними; в своей же вышине они все были подобны тронному седалищу, которое было окружено благовонными деревьями.

4. И между ними было одно дерево с благоуханием, какого я еще никогда не обонял ни от тех, ни от других деревьев; и никакой другой запах не был похож на его запах; его листья, и цветы, и ствол не гниют вечно, и плод его прекрасен; а его плод подобен грозди пальмы.

5. На этот раз я сказал: «посмотри на это прекрасное дерево: прекрасны на вид и приятны его листья (ветви), и его плод очень приятен для ока».

6. Тогда отвечал мне Михаил, один из святых и почитаемых ангелов, бывший со мною, который был поставлен над этим.

1. И он сказал мне: «Енох, что ты спрашиваешь меня о запахе этого дерева и стремишься узнать»?

2. Тогда я Енох отвечал ему, говоря: «обо всем я желал бы нечто узнать, но особенно об этом дереве».

3. И он отвечал мне говоря: «эта высокая гора, которую ты видел и вершина которой подобна престолу Господа, есть Его престол, где воссядет Святый и Великий, Господь славы, вечный Царь, когда Он сойдет, чтобы посетить землю с милостью.

4. И к этому дереву с драгоценным запахом не позволено прикасаться ни одному из смертных до времени великого суда; когда все будет искуплено и окончено для вечности, оно будет отдано праведным и смиренным.

5. От его плода будет дана жизнь избранным; оно будет пересажено на север к святому месту, – ко храму Господа, вечного Царя.

6. Тогда они будут радоваться полною радостью и ликовать во Святом; они будут воспринимать запах его в свои кости, и продолжительную жизнь они будут жить на земле, как жили твои отцы; и во дни их жизни не коснется их ни печаль, ни горе, ни труд, ни мучение».

7. Тогда я прославил Господа славы, вечного Царя, за то, что Он уготовал это для праведных людей, и создал таковое, и обещал дать им.

1. И оттуда я пошел в середину земли, и видел благословенное и плодородное место, где были ветви, которые укоренялись и вырастали из срубленного дерева.

2. И там я видел святую гору, и под горой – к востоку от нее – воду, которая текла к югу.

3. И я видел к востоку другую гору такой же вышины, и между ними обеими глубокую долину, но не широкую; в ней также текла вода возле горы.

4. И на западе от нее была другая гора, ниже той и невысокая, и внизу ее, между ними (горами) обеими, была долина; и другие долины глубокие и сухие были в конце всех трех.

5. И все долины были глубоки, но не широки, из твердого скалистого камня; и деревья были насажены в них.

6. И я удивился скалам, и удивился долине, и удивился чрезвычайно.

1. Тогда я сказал: «для чего эта благословенная страна, которая вся наполнена деревьями, и в промежутке (между горами) эта проклятая долина».

2. Тогда отвечал мне Уриил, один из святых ангелов, который был со мною, и сказал мне: «эта проклятая долина для тех, которые прокляты до вечности; здесь должны собраться все те, которые говорят своими устами непристойные речи против Бога, и дерзко говорят о Его славе; здесь соберут их и здесь место их наказания.

3. И в последнее время будет совершен праведный суд над ними пред лицем праведных навсегда в вечность; за это те, которые обрели милосердие, будут прославлять Господа славы, вечного Царя.

4. И во дни суда над ними (грешниками) они (праведные) прославят Его за милосердие, по которому Он назначил им такой жребий.

5. Тогда и я прославил Господа славы, и говорил к Нему, и вспоминал Его величие, как подобает.

1. Оттуда я пошел к востоку в самую средину горного хребта (находящегося в) пустыни, и здесь я не видел ничего, кроме одной равнины.

2. Но она была наполнена деревьями тех же семян, и вода струилась не нее сверху.

3. Можно было видеть, насколько орошение, которое она поглощала, было обильно; можно было видеть и то, что как на севере, так и на западе, и как повсюду, так и здесь поднималась вода и роса.

1. И я пошел в другое место, прочь от пустыни, приближаясь к горному хребту на востоке.

2. И там я видел деревья суда, особенно же такие, которые издают запах ладана и мирры и которые были не похожи на обыкновенные деревья.

1. И над этим, – высоко над ними (деревьями) и над восточною горою, и недалеко от нее, видел я другое место, именно – долины с водой, которая не иссякает.

2. И я видел прекрасное дерево, запах которого, как запах мастикса.

3. И по сторонам тех долин я видел благовонную корицу. И я поднялся вверх над ними (долинами или деревьями), направляясь ближе к востоку.

1. И я видел другую гору с деревьями, из которой текла вода и из которой выходило нечто подобное нектару, что называют сарира и гальбан.

2. И над той горой я видел другую гору, на которой были алойные деревья; и те деревья изобиловали миндалеподобным твердым веществом.

3. И если взять тот плод, то он был лучше, чем всякие благовония.

1. И после этих благовоний, как только я взглянул к северу выше тех гор, я увидел там еще семь гор, изобиловавших драгоценными нардами и благовонными деревьями, и корицей и перцем.

2. Оттуда я пошел на вершину тех гор далеко к востоку, и подвинулся дальше, пройдя над Эритрейским морем, и ушел далеко от него, и прошел над ангелом Цутэлем.

3. И я пришел в сад правды и увидел разнообразное множество тех деревьев; там росло много больших деревьев, – благовонных, великих, очень прекрасных и великолепных, – и древо мудрости, доставляющее великую мудрость тем, которые вкушают от него.

4. И оно похоже на кератонию; его плод, подобный виноградной кисти, очень прекрасен; запах дерева распространяется и проникает далеко.

5. И я сказал: »как прекрасно это дерево и как прекрасен и прелестен его вид»!

6. И святой ангел Руфаил, который был со мною, отвечал мне и сказал мне: «это то самое древо мудрости, от которого твои предки, – твой старый отец и твоя престарелая мать, – вкусили и обрели познание мудрости и у них открылись очи, и они узнали, что были наги, и были изгнаны из сада».

1. Оттуда я пошел к пределам земли, и видел там великих зверей, из которых каждый был отличен от другого, и также птиц, разнообразных по наружной красоте и по голосу, из которых каждая была отлична от другой.

2. И на востоке от тех зверей я видел пределы земли, на которых покоится небо, и открытые врата неба.

3. И я видел, как выходят звезды небесные, и сосчитал врата, из которых они выходят, и записал все выходы их, – о каждой из них особо, по их числу, их именам, их связи, их положению, их времени и их месяцам, – так, как показал мне это ангел Уриил, который был со мною. Все показал он мне и записал мне; их имена он также записал для меня, – и их законы и их отправления.

1. Оттуда я пошел к северу к пределам земли, и там я видел великое и славное чудо на пределах всей земли. Здесь я видел трое открытых небесных врат на небе; из них выходят северные ветры; если там (из них) дует, то бывает холод, град, иней, снег, роса и дождь. И из одних врат (средних) дует ко благу; но если они (ветры) дуют чрез двое крайних врат, то бывает бурно, и на землю приносится бедствие, и они дуют тогда бурно.

1. Оттуда я пошел к западу к пределам земли и видел там трое открытых врат подобно тому, как я видел их на востоке, – одинаковые врата и одинаковые выходы.

1. Оттуда я пошел на юг к пределам земли и видел там трое открытых врат неба; из них выходит южный ветер, а с ним – роса, дождь и ветер. Оттуда я пошел к востоку к пределам неба, и видел здесь трое восточных небесных врат открытых и над ними маленькие врата. Чрез каждые те маленькие врата проходят звезды небесные и бегут к вечеру (к западу) на колеснице, которая им назначена. И как только я увидел это, то прославил Господа, и таким образом я всякий раз прославлял Господа славы, Который сотворил великие и славные чудеса, чтобы показать величие Своего творения ангелам и душам людей, дабы они восхваляли Его творение, и дабы все Его твари видели дело Его могущества, и восхваляли великое дело Его рук, и славили Его до века.

1. Второе видение мудрости, которое видел Енох, сын Иареда, сына Малелеила, сына Каинана, сына Еноса, сына Сифа, сына Адама.

2. И вот начало речи мудрости, которую я начал говорить и высказывать живущим на земле; слушайте вы, древние, и обратите внимание, потомки, на святые слова, которые я буду говорить пред Господом духов.

3. Справедливо назвать тех (древних) прежде всего, но и потомков мы не будем удерживать от начала премудрости.

4. И до сегодня никогда не была дарована от Господа духов кому-либо та мудрость, которую я получил по моему разумению, по благоволению Господа духов, от Которого мне назначен жребий вечной жизни.

5. Три притчи были долею для меня, и я начал их рассказывать тем, которые населяют твердь.

1. Первая притча. Когда откроется общество праведных, и грешники будут судимы за свои грехи, и будут изгнаны с лица земли,

2. и когда Праведный явится пред очами избранных праведников, дела которых взвешены Господом духов, и свет откроется праведным и избранным, живущим на земле, – то где тогда будет жилище грешников и убежище тех, которые отвергли Господа духов? было бы лучше для них, если бы они никогда не рождались.

3. И когда тайны праведных будут открыты, тогда грешники будут судимы и нечестивые будут отвергнуты от лица праведных и избранных.

4. И отныне не будут более сильными и вознесенными те, которые владеют землею, и не будут в состоянии видеть лицо святых, ибо свет Господа духов будет сиять на лице святых, и праведных, и избранных.

5. И сильные цари погибнут в то время и будут преданы в руки праведных и святых.

6. И с тех пор никто не будет (иметь возможности) молить Господа духов о милости, ибо жизнь их (людей) окончится.

1. И это случится в те дни, когда избранные и святые дети сойдут с высоких небес, и их семя соединится с сынами человеческими.

2. В те дни Енох получил книги гнева и ярости, и книги беспокойства и смятения, [и милосердие не будет для них уделом, сказал Господь духов]:

3. и в это самое время меня унесла прочь от земли туча и буря, и принесла меня к пределу неба.

4. И здесь я видел другое видение, именно – жилища праведных и ложа святых.

5. Здесь мои очи видели их жилища возле ангелов и их ложа возле святых, видели, как они молились, и просили, и умоляли за сынов человеческих, и правда текла пред ними, как вода, и милосердие, как роса на земле: так бывает между ними от века и до века.

6. И в те дни мои очи видели место избранных правды и веры, и как правда господствует в их дни, и как неисчислимо велико множество праведных и избранных пред Ним от века до века.

7. И я видел жилища их под крыльями Господа духов, и (видел) как все праведные и избранные украшены пред Ним как бы огненным сиянием, и их уста полны славословия, и их губы хвалят имя Господа духов, и правда не преходит пред Ним.

8. Здесь желал я жить, и моя душа стремилась к тому жилищу; здесь уже прежде была уготована мне участь, ибо так постановлено относительно меня у Господа духов.

9. И в те дни я хвалил и превозносил имя Господа духов благословениями и славословиями, ибо Он определил мне благословение и славу, [по благоволению Господа духов].

10. Долго рассматривали мои очи то место, и я прославил Его (Господа), говоря: «хвала Ему и да прославится Он от начала до вечности!

11. Пред Ним нет прехождения; Он знает, прежде чем создан мир, что̀ он такое и что будет от рода до рода.

12. Тебя славят те, которые не спят: они стоят пред Твоею славою, и прославляют, хвалят и превозносят Тебя, говоря: «свят, свят, свят Господь духов, Он наполняет землю духами»!

13. И здесь мои очи видели всех тех, которые не спят, как они стоят пред Ним, и прославляют и говорят: «будь прославлен Ты и да будет прославлено имя Господа от века до века»!

14. И мое лицо изменилось, так что я не мог более видеть.

1. И после этого я видел тысячу тысяч и тму тем, несметно и неисчислимо многих, стоящих пред славою Господа духов.

2. Я видел, и на четырех сторонах престола Господа духов я заметил четыре лица, отличные от тех, которые стояли там (1 ст.), и я узнал имена их, так как ангел, пришедший со мною (или ко мне), открыл мне имена их и показал мне все сокровенные вещи.

3. И я слышал глас тех четырех лиц, как они пели хвалу пред Господом славы.

4. Первый голос прославляет Господа духов от века и до века.

5. И другой голос, слышал я, прославляет Избранного и избранных, которые взвешены Господом духов.

6. И третий голос, слышал я, просит и молится за живущих на земле, и умоляет во имя Господа духов.

7. И я слышал четвертый голос, как он отражал врагов (диаволов) и не дозволял им приступать к Господу духов, чтобы клеветать (или жаловаться) на живущих на земле.

8. После этого я спросил ангела мира, шедшего со мною, который показал мне все, что̀ сокрыто, и сказал ему: «кто эти четыре лица, которые я видел, и глас которых слышал и записал»?

9. И он сказал мне: «этот первый – есть милосердый и долготерпеливый святой Михаил; и другой, поставленный над всеми болезнями и над всеми ранами сынов человеческих, есть Руфаил; и третий, поставленный над всеми силами, есть святой Гавриил; и четвертый, поставленный над покаянием и надеждою тех, которые получают в наследие вечную жизнь, есть Фануил».

10. И вот четыре ангела всевышнего Бога, и четыре голоса их я слышал в те дни.

1. И после этого я видел все тайны неба, и как разделено царство, и как дела людей взвешены на весах.

2. Там видел я жилища избранных и жилища святых; и мои очи видели там, как изгоняются оттуда все грешники, которые отвергли имя Господа духов, как отражают их, и для них там нет места вследствие наказания, которое исходит от Господа духов.

3. И там мои очи видели тайны молний и грома, и тайны ветров, как они распределены, чтобы дуть на землю, и тайны туч и росы; и там видел я, откуда они (тучи и роса) выходят в том самом месте и как отсюда насыщается пыль земная.

4. И там я видел замкнутые хранилища, из которых распределяются (выходят в известном порядке) ветры, и хранилища града, и хранилища тумана и туч, и Его тучу, которая носится над землею до вечности.

5. И я видел хранилища солнца и луны, откуда они выходят и куда возвращаются, и их славное возвращение; и я видел, как одно (т. е. солнце) имеет преимущество пред другой, видел и их определенное движение, как они не преступают пути, ничего не прибавляя к своему пути и ничего не убавляя от него, и соблюдают верность между собою, сохраняя клятву.

6. И прежде всего выходит солнце и совершает свой путь по повелению Господа духов, и могущественно имя Его от века до века;

7. и за ним (следует) видимый и невидимый путь луны; и я видел, как она оканчивает движение по своему пути в том месте (т. е. на пределах неба) днем и ночью, одно (светило, т. е. луна) противостоя другому (солнцу) пред Господом духов: и они благодарят, и прославляют, и не успокаиваются, так как их благодарение служит для них покоем.

8. Ибо сияющее солнце совершает много обращений для благословения и для проклятия; и движение луны по ее пути есть свет для праведных и мрак для грешников во имя Господа, Который положил разделение между светом и тьмою, и разделил души людей, и утвердил души праведных во имя Своей правды.

9. Ибо ни ангел не нарушает этого, и никакая сила не может нарушить этого (установленного Богом), но Судия видит их все (души людей) и судит их все пред Собою.

1. Мудрость не нашла на земле места, где бы ей жить, и потому жилище ее стало на небесах.

2. Пришла мудрость, чтобы жить между сынами человеческими, и не нашла себе места; тогда мудрость возвратилась назад в свое место, и заняла свое положение между ангелами.

3. И неправда вышла из своих хранилищ: не искавшая его (приёма), она нашла его и жила между ними (людьми), как дождь в пустыне и как роса в земле жаждущей.

1. И я видел опять молнии и звезды небесные, и видел, как Он призывал их все отдельно по именам, и они внимали Ему.

2. И я видел, как они взвешены правильными весами по мере их света, по обширности их (т. е. проходимых ими) мест и времени их появления и обращения, [видел, как одна молния рождает другую], и их обращение по числу ангелов, и как они сохраняют между собою верность.

3. И я спросил ангела, который шел со мною и показал мне, что̀ было сокрыто: «кто это»?

4. И он сказал мне: «образ их показал тебе Господь духов: это имена праведных, которые живут на земле и веруют во имя Господа духов во всю вечность».

1. И иное также видел я относительно молний, как они возникают из звезд и становятся молниями, и ничего не могут удержать при себе.

1. И вот вторая притча относительно тех, которые отвергают имя жилища святых и имя Господа духов.

2. Они не взойдут на небо, и на землю не придут они: таков будет жребий грешников, которые отвергают имя Господа духов, и которые сохраняются таким образом на день страдания и скорби.

3. В тот день Избранный сядет на престоле славы и произведет выбор между делами их (людей) и местами без числа, и дух их соделается сильным в их внутренности, ибо они увидят Моего Избранного и тех, которые умоляли Мое святое и славное имя.

4. И в тот день Я пошлю Моего Избранного жить между ними, и преобразую небо и приготовлю его для вечного благословения и света.

5. И Я изменю землю, и приготовлю ее для благословения, и поселю на ней Моих избранных; грех же и преступление исчезнут на ней, – они не появятся.

6. Ибо Я увидел и насытил миром Моих праведных, и поставил их пред Собою; для грешников же у Меня предстоит суд, дабы уничтожить их с лица земли.

1. И там я видел Единого, имевшего главу дней (престарелую главу), и Его глава была бела как руно; и при Нем был другой, лице которого было подобно виду человека, и Его лице полно было прелести и подобно одному из святых ангелов.

2. И я спросил одного из ангелов, который шел со мною и показал мне все сокровенные вещи, о том Сыне человеческом, кто Он и откуда Он, и почему Он идет с Главою дней?

3. И он отвечал мне и сказал мне: «это Сын человеческий, Который имеет правду, при Котором живет правда и Который открывает все сокровища того, что̀ сокрыто, ибо Господь духов избрал Его, и жребий Его пред Господом духов превзошел все, благодаря праведности, в вечность.

4. И этот Сын человеческий, Которого ты видел, поднимет царей и могущественных с их лож и сильных с их престолов, и развяжет узды сильных и зубы грешников сокрушит.

5. И Он изгонит царей с их престолов и из их царств, ибо они не превозносят Его, и не прославляют Его, и не признают с благодарностью, откуда досталось им царство.

6. И лицо сильных Он отвергнет и краска стыда покроет их; мрак будет их жилищем и слезы их ложем, и они не будут иметь надежды встать с своих лож, так как они не превозносят имя Господа духов.

7. И это те, которые осуждают звезды небесные и возвышают свои руки против Всевышнего, и попирают землю и на ней живут; все дела их неправда, и они открывают неправду; сила их основывается на богатстве, и вера их относится к богам, сделанным их же руками; и они отвергли имя Господа духов.

8. И они изгоняются из домов их общественного собрания и из домов верующих, которые взвешены во имя Господа духов.»

1. И в те дни восходит (вместо будущего времени) молитва праведных и кровь праведного от земли к Господу духов.

2. В те дни святые ангелы, живущие вверху на небесах, соединившись вместе, будут единым гласом просить, и молить, и прославлять, и благодарить, и восхвалять имя Господа духов ради крови праведных, которая пролита, и ради молитвы праведных, что она не может быть тщетной пред Господом духов и что совершен суд для них и им не нужно терпеть (или дожидаться суда) вечно.

3. И в те дни я видел Главу дней, как Он воссел на престоле Своей славы и книги живых были раскрыты пред Ним, и видел все Его воинство, которое находится вверху на небесах и окружает Его, предстоя пред Ним.

4. И сердца святых были полны радостью, ибо исполнилось число правды, и молитва праведных услышана, и кровь праведного искуплена (или отомщена) пред Господом духов.

1. И в том месте я видел источник (кладезь) правды, который был неисчерпаем; его окружали вокруг многие источники мудрости, и все жаждущие пили из них и исполнялись мудрости, и имели свои жилища около праведных, и святых, и избранных.

2. И в тот час был назван тот Сын человеческий возле Господа духов и Его имя пред Главою дней.

3. И прежде чем солнце и знамения были сотворены, прежде чем звезды небесные были созданы, Его имя было названо пред Господом духов.

4. Он будет жезлом для праведных и святых, чтобы они оперлись на Него и не падали; и Он будет светом народов и чаянием тех, которые опечалены в своем сердце.

5. Пред Ним упадут и поклонятся все, живущие на земле, и будут хвалить и прославлять, и петь хвалу имени Господа духов.

6. И посему Он был избран и сокрыт пред Ним, прежде даже чем создан мир; и Он будет пред Ним до вечности.

7. И премудрость Господа духов открыла Его святым и избранным, ибо Он охраняет жребий праведных, так как они возненавидели и презрели этот мир неправды, и все его произведения и пути возненавидели во имя Господа духов; ибо во имя Его они спасаются и Он становится отмстителем за их жизнь.

8. И в те дни потупили (perfect. prophetic.) взор цари земли и сильные, владеющие твердью, страшась за дела своих рук, ибо в день своей печали и бедствия они не спасут своих душ.

9. И Я предал их в руки Моих избранных: как солома в огне и как свинец в воде они сгорят пред лицем праведных и потонут пред лицем святых, и никакого следа более не останется от них.

10. И в день их бедствия водворится покой на земле; они (грешники) падут пред Ним и не восстанут опять; не будет никого, кто бы взял их в свои руки и поднял: ибо они отвергли Господа духов и Его Помазанника. Имя Господа духов да будет прославлено.

1. Ибо мудрость излилась на Сына человеческого как вода и слава не прекращается пред Ним от века до века.

2. Ибо Он силен во всех тайнах правды, и неправда прейдет пред Ним как тень, и не будет иметь постоянства, так как Избранный восстал пред Господом духов; и Его слава от века до века и Его могущество от рода до рода.

3. В Нем живет дух мудрости и дух Того, Кто дает проницательность, и дух учения и силы, и дух тех, которые почили в правде.

4. И Он будет судить сокровенные вещи, и никто не осмелится вести пред Ним пустую речь, ибо Он избран пред Господом духов по Его благоволению.

1. И в те дни совершится перемена с святыми и избранными: свет дней будет обитать над ними, и слава и честь будет дарована святым.

2. И в день бедствия соберется несчастье на грешников, праведные же победят во имя Господа духов; и Он покажет это другим, чтобы они принесли покаяние и оставили дела своих рук.

3. Они не будут иметь чести пред Господом духов, но будут спасены во имя Его; и Господь духов умилосердится над ними, ибо Его милосердие велико.

4. И праведен Он в Своем суде, и пред Его славой и на Его суде не устоит неправда: кто не приносит покаяния пред Ним, тот погибнет.

5. Но отныне Я не буду более милосердым к ним, говорит Господь духов.

1. И в те дни земля возвратит вверенное ей и царство мертвых возвратит вверенное ему, что̀ оно получило, и преисподняя отдаст назад то, что обязана отдать.

2. И Он изберет между ними (воскресшими) праведных и святых, ибо пришел день, чтобы спастись им.

3. И Избранный в те дни сядет на престоле Своем и все тайны мудрости будут истекать из мыслей Его уст, ибо Господь духов даровал Ему это и прославил Его.

4. И в те дни горы будут скакать как овны, и холмы будут прыгать как агнцы, насытившиеся молоком; и все они (праведники) соделаются ангелами на небе.

5. Их лицо будет сиять от радости, так как в те дни восстанет Избранный; и земля возрадуется, и на ней будут жить праведные, и избранные будут ходить и шествовать по ней.

1. И после тех дней, в том месте, где я видел все видения относительно того, что̀ сокрыто, – я был восхищен в вихре ветра и приведен к западу, –

2. там мои очи видели сокровенные предметы неба, все, что произойдет на земле, – одну гору из железа, и одну из меди, и одну из серебра, и одну из золота, и одну из жидкого металла, и одну из свинца.

3. И я спросил ангела, который шел со мною, говоря: «что это за предметы, которые я видел в сокровенном месте»?

4. И он сказал мне: «все эти предметы, которые ты видел, служат владычеству Его Помазанника, дабы Он был сильным и могущественным на земле».

5. И отвечал мне тот ангел мира, говоря: «подожди немного, тогда ты увидишь и тебе будет открыто все, что̀ сокровенно и что насадил Господь духов.

6. И те горы, которые ты видел, – гора из железа, и гора из меди, и гора из серебра, и гора из золота, и гора из жидкого металла, и гора из свинца, – все они будут пред Избранным, как сотовый мед пред огнем и как та вода, которая стекает сверху на эти горы, и они окажутся слабыми под Его ногами.

7. И случится в те дни, что нельзя будет спасти себя ни золотом, ни серебром: нельзя будет тогда ни спастись, ни убежать.

8. И не будет дано тогда для битвы ни железа, ни панцирной одежды; руда не будет пригодна ни на что, и олово не будет годным ни на что и не пойдет в прок, и свинец не будет добываться.

9. Все эти вещи исчезнут и уничтожатся с поверхности земли, когда появится Избранный пред лицем Господа духов.

1. И там мои очи видели глубокую долину, устье которой было открыто; и все живущие на тверди, и в море, и на островах принесут Ему (Избранному) дары, и подарки, и знаки верности, но та глубокая долина не наполнится.

2. И (ибо) они совершают преступление своими руками, и все, что̀ они, грешники, добывают, то преступным образом пожирают сами, так они, грешники, погибнут пред лицем Господа, и будут изгнаны с лица Его земли без прекращения на всю вечность.

3. Ибо я видел ангелов наказания, как они шли и готовили Сатане все орудия.

4. И я спросил ангела мира, шедшего со мною: «те орудия, – для кого их они готовят»?

5. И он сказал мне: «они готовят их для царей и сильных земли сей, чтобы уничтожить их чрез это.

6. И после этого Праведный и Избранный откроет дом Своего общественного собрания, которое отныне не должно быть стесняемо, во имя Господа духов.

7. И эти горы будут пред Его лицем как земля и холмы будут как водный источник; и праведники будут иметь покой при унижении грешников».

1. И я взглянул и обратился к другой стране земли, и увидел там глубокую долину с пылающим огнем.

2. И они (ангелы наказания) принесли царей и сильных, и положили их в глубокую долину.

3. И там мои очи видели, как сделали для них орудия, – железные цепи безмерного веса.

4. И я спросил ангела мира, который был при мне, говоря: «эти цепи – орудия, – для кого они приготовлены»?

5. И он сказал мне: «они приготовлены для отрядов Азазела, чтобы взять их и бросить в преисподний ад: и челюсти их будут покрыты грубыми камнями, как повелел Господь духов.

6. Михаил и Гавриил, Руфаил и Фануил схватят их в тот великий день суда и бросят в этот день в печь с пылающим огнем, дабы Господь духов отмстил им за их неправду, – за то, что они покорились Сатане и прельстили живущих на земле.

7. – И в те дни наступит осуждение Господа духов, и откроются хранилища вод, которые вверху на небесах, и кроме них те источники, которые под небесами и внизу в земле.

8. И все воды на земле соединятся с водами, которые вверху на небесах; вода же, которая вверху на небе, есть мужеская, и вода, которая внизу на земле, есть женская.

9. И тогда будут уничтожены все, которые живут на земле и которые живут между пределами неба.

10. И чрез это они узнают свою неправду, которую они совершили на земле и за которую погибают.

1. И после этого раскаялся Глава дней и сказал: «напрасно Я погубил всех, живущих на земле».

2. И Он поклялся Своим великим именем: «отныне Я не буду более поступать так с живущими на земле; и Я положу знамение на небе: оно будет залогом верности между Мною и ими до вечности, пока существует небо над землею.

3. – И тогда произойдет по Моему повелению: когда Я в Моем гневе и Моем осуждении решу схватить их рукою ангелов в день скорби и печали, то Мой гнев и Мое осуждение будут оставаться над ними навсегда, говорит Бог, Господь духов.

4. Вы, могущественные цари, которые будете жить на земле, вы должны увидеть Моего избранного, как Он сидит на престоле Моей славы и судит Азазела, и все его сообщество, и все его отряды, во имя Господа духов».

1. И я видел там воинства идущих ангелов наказания, которые держали веревки из железа и руды.

2. И я спросил ангела мира, шедшего со мною, говоря: «к кому идут те, которые держат веревки»?

3. И он сказал мне: «каждый – к своим избранным и возлюбленным, чтобы бросить их в глубокую пропасть долины.

4. И тотчас та долина наполнится их избранными и возлюбленными, и день их жизни окончится, и день их обольщения не будет с тех пор более считаться».

5. И в те дни соберутся ангелы, и их начальники направятся к востоку к Парфянам и Мидянам – приготовить там возмущение между царями, чтобы нашел на них дух возмущения; и они поднимутся с своих престолов, чтобы выступить в средину их стада, как львы из своих логовищ и как голодные волки.

6. И они поднимутся и обступят землю их избранных, и земля Его избранных будет пред ними гумном и тропой.

7. Но город Моих праведных будет преградой для их коней; и они начнут борьбу друг с другом, и их правая рука будет сильна против них самих, и никто не будет знать своего ближнего и брата, ни сын своего отца и своей матери, пока не будет достаточно трупов вследствие их смерти, и осуждение над ними не будет тщетным.

8. И в те дни царство мертвых откроет свою пасть, и они будут опущены в него; и вот их погибель: царство мертвых поглотит грешников пред лицем избранных.

1. И случилось после этого: там я опять увидел отряд колесниц, на которых ехали люди, и они шли на крыльях ветра от восхода и захода к полудню.

2. И был слышан шум их колесниц; и как только это смятение произошло, святые ангелы заметили это с неба; и столпы земли подвинулись с своих мест, и это было слышно от пределов земли до пределов неба, в один день.

3. И они все упадут и поклонятся Господу духов. И это конец второй притчи.

1. И я начал говорить третью притчу о праведных и избранных.

2. Будьте блаженными вы, праведные и избранные, ибо жребий ваш будет славен!

3. И праведные будут жить во свете солнца и избранные во свете вечной жизни; дни вечной жизни их не кончаются, и дни святых бесчисленны.

4. И они будут искать света и обретут правду у Господа духов: мир будут иметь праведные у Господа мира.

5. И после этого будет сказано святым, чтобы они искали на небе тайны справедливости и наследие веры, ибо оно стало ясно, как сияние солнца на земле, и мрак исчез.

6. И непрекращаемый свет будет существовать, и дни, в которые они будут жить, бесчисленны, ибо мрак заранее будет уничтожен, и силен будет свет пред Господом духов, и свет праведности будет силен во век пред Господом духов.

1. И в те дни мои очи видели тайны молний, и массы света, и их правду; и они блестят для благословения и для проклятия, как желает этого Господь духов.

2. И там я видел тайны грома, и слышал, как раздается глас его, когда он гремит вверху на небе, и они (ангелы проводники) показали мне места жилищ на земле и глас грома, как он служит для благополучия и благословения или для проклятия, по слову Господа духов.

3. И после этого мне были показаны все тайны масс света и молний, как они блестят для благословения и для насыщения.

1. В пятисотый год, в седьмой месяц, в четырнадцатый день месяца жизни Еноха. В той притче я видел, как небо небес колебалось от сильного трепета, и воинство Всевышнего, и тысяча тысяч и тмы тем ангелов были потрясены вследствие сильного волнения.

2. И тотчас я увидел Главу дней, сидящего на престоле Своей славы, и ангелов и праведных, стоящих вокруг Него.

3. И меня объял сильный трепет, и страх охватил меня; мое бедро согнулось и ослабело, все мое существо сплавилось, и я упал на свое лице.

4. Тогда святой Михаил послал другого святого ангела, – одного из святых ангелов, – и он поднял меня; и как только он меня поднял, мой дух обратился назад, ибо я не мог вынести вида этого воинства, и колебания и трепета неба.

5. И сказал мне святой Михаил: «что за вид так взволновал тебя? До сего дня был день Его милосердия, ибо Он был милосерд и долготерпелив к населяющим почву земную.

6. Но вот придет день, и власть, и наказание, и суд, что̀ приготовил Господь духов для тех, которые преклоняются пред праведным судом, и для тех, которые отвергают праведный суд, и для тех, которые напрасно употребляют Его имя; и тот день будет для избранных защитою, а для грешников расследованием.

7. И в тот день будут распределены два чудовища: женское чудовище, называемое Левиафаном, чтобы оно жило в бездне моря над источниками вод.

8. Мужеское же называется Бегемотом, который своею грудью занимает необитаемую пустыню, называемую Дендаин, и находящуюся на востоке сада, где живут избранные и праведные и куда взят мой дед, седьмой от Адама первого человека, которого сотворил Господь духов.

9. И я молил того другого ангела, чтобы он показал мне власть тех чудовищ, как они разделены в один день, и одно было поставлено в глубину моря, а другое на твердую почву пустыни.

10. И он сказал мне: «ты, сын человеческий, – ты добиваешься здесь узнать, что̀ сокрыто».

11. И сказал мне другой ангел, который шел со мною и показал мне, что̀ находится в сокровенных местах, первое и последнее, что̀ на небе в высоте и на земле в глубине, и что̀ на пределах неба, и при основании неба, и в хранилищах ветров;

12. и он показал, как распределены духи, и как взвешиваются (явления в природе), и как исчислены источники и ветры по силе духа, и какова сила лунного света, и как все это есть сила правды, и (показал) отделения звезд по их именам, и как все отделения разделены;

13. и он показал громы по местам их падения, и все отделения, которые сделаны между молниями, чтобы они сверкали и их отряды тотчас бы повиновались (следовали за ними);

14. ибо гром имеет места отдыха и ему определено выжидать свой удар; и они оба, – гром и молния – неотделимы; и хотя они не одно, однако оба чрез посредство духа идут вместе и не разделяются.

15. Ибо когда сверкает молния, то и гром дает свой глас, и дух задерживает во время удара и одинаково делает разделение между ними; ибо запас их ударов как песок, и каждый в отдельности из них удерживается при своем ударе уздою, и силою духа они возвращаются назад, и таким образом посылаются далее соразмерно со множеством стран земли.

16. И дух моря есть мужеский и сильный; и соразмерно с крепостью своей силы он притягивает его (море) назад уздою; и таким же образом оно прогоняется вперед и разливается во все горы земли.

17. И дух инея есть его (собственный, особенный) ангел, и дух града есть добрый ангел.

18. И духа снега Он назначил ради его силы, и он (снег) имеет особенного духа; и то, что̀ поднимается из него, есть как бы дым и его имя мороз.

19. Но дух облака не соединен с ними (духами инея, града и снега) в их хранилищах, а имеет особое хранилище; ибо его движение бывает при ясности и свете и при мраке, и зимой и летом, и его хранилище есть свет; и он (дух облака) есть его ангел.

20. И дух росы имеет свое жилище на пределах неба, и оно связано с хранилищами дождя, и ее движение бывает зимою и летом; и ее тучи и тучи дождевого облака находятся в связи и сообщаются друг с другом.

21. И когда дух дождя выходит из своего хранилища, приходят ангелы, и открывают хранилище, и выпускают его, и тогда он рассевается по всей суше и таким образом соединяется часто с водою на земле.

22. Ибо воды существуют для живущих на земле, так как они составляют пищу для земли от Всевышнего, Который существует на небе; посему дождь имеет меру, и ангелы владеют им.

23. Я видел все эти вещи вплоть до сада праведных.

24. И ангел мира, который был со мною, сказал мне: «эти два чудовища приготовлены сообразно с величием Божьим для того, чтобы быть накормленными, дабы осуждение Божие не было тщетным; и будут умерщвлены сыны с своими матерями и дети с своими отцами.

25. Когда осуждение Господа духов будет пребывать над ними, то будет пребывать для того, чтобы осуждение Господа духов не сделалось тщетным по отношению к ним; после этого будет суд по Его милосердию и терпению».

1. И я видел в те самые дни, как даны были тем ангелам длинные веревки, и они подняли крылья и полетели, и достигли севера.

2. И я спросил ангела, говоря: «для чего они держали те длинные веревки и удалились»? И он сказал мне: «они ушли, чтобы измерять».

3. И ангел, шедший со мною, сказал мне: «они несут меры праведных и канаты праведных, чтобы они оперлись на имя Господа духов навсегда и на веки.

4. И начнут и будут жить избранные с избранными, и эти меры будут даны вере и будут укреплять слова правды.

5. И эти меры откроют все сокровенное в глубине земли, и погибших по пустыням, и пожранных рыбами морскими и зверями, чтобы они возвратились и оперлись на день Избранного; ибо никто не погибнет пред Господом духов, и никто не может погибнуть».

6. И сохранили (perf. proph. – исполнять) повеление все те, которые вверху на небе, и одна сила, один голос и один свет, подобный огню, был дан им.

7. И Того прежде всего прославили, и возвеличили, и восхвалили они с мудростью, и показали себя мудрыми в слове и духе жизни.

8. И Господь духов посадил Избранного на престол Своей славы, и Он будет судить все деяния святых ангелов на небе и взвесит их поступки на весах.

9. И когда Он поднимет Свое лице, чтобы судить их сокрытые пути по слову имени Господа духов и их стезю по пути праведного суда всевышнего Бога, тогда все они возглаголют одним голосом, и прославят, и восхвалят, и вознесут, и будут хвалить имя Господа духов.

10. И будет взывать все воинство небесное и все святые, которые вверху, и воинство Божие, – херувимы и серафимы, и офанимы, и все ангелы власти, и все ангелы господства, и Избранный, и другие силы, которые на тверди и над водою, –

11. все они будут взывать в тот день и будут возносить одним гласом, и прославлять, и восхвалять, и хвалить, и превозносить в духе веры, и в духе мудрости и терпения, и в духе милосердия, и в духе правды и мира, и в духе благости; и будут все говорить одним гласом: «славь Его, и да будет прославлено имя Господа духов во век и до века»!

12. Его будут хвалить все, которые не спят вверху на небе; Его будут прославлять все Его святые, которые на небе, и все избранные, живущие в саду жизни, и каждый дух света, способный прославлять и восхвалять, и превозносить, и святить Твое святое имя, и всякая плоть, которая будет чрезмерно прославлять и восхвалять Твое имя во век.

13. Ибо велико милосердие Господа духов, и Он долготерпелив, и все Свои творения и всю Свою силу, – так много Он сотворил, – Он открыл праведным и избранным, во имя Господа духов.

1. И Господь духов так повелел царям, и сильным, и вознесенным, и населяющим землю, и сказал: «откройте свои глаза и вознесите ваши рога, ибо вы можете узнать Избранного»!

2. И Господь духов сел на престоле Своей славы, и дух правды изливался на Него, и слово уст Его умертвило всех грешников и всех неправедных, и они погибли перед лицем Его.

3. И будут стоять в тот день все цари, и сильные, и вознесенные, и владеющие твердью, и увидят Его и узнают, как Он сидит на престоле Своей славы, и пред Ним судятся праведные в правде и никакая пустая речь не говорится пред Ним.

4. Тогда постигнет их боль, как жену, которая в родильных потугах и которой трудно бывает родить, когда ее сын входит в проход утробы и которая имеет боли при родах.

5. И одна часть из них будет смотреть на другую, и они устрашатся и потупят свой взор, и боль обоймет их, когда они увидят того Сына жены, сидящим на престоле Своей славы.

6. И цари, и сильные, и все владеющие землею будут восхвалять, и прославлять, и превозносить Владычествующего над всем, Который был сокрыт.

7. Ибо прежде Сын человеческий был сокрыт, и Всевышний сохранял Его пред Своим могуществом, и открыл Его избранным;

8. и будет посеяно общество святых и избранных, и будут стоять пред Ним в тот день все избранные.

9. И все могущественные цари, и вознесенные, и господствующие над твердью упадут пред Ним на свое лицо, и поклонятся, и возложат на того Сына человеческого свою надежду, и будут умолять Его и просить у Него милосердия.

10. И тот Господь духов будет теперь теснить их, чтобы они немедленно удалились прочь от Его лица; и их лица исполнятся стыдом, и мрак соберется на них.

11. И ангелы наказания возьмут их, чтобы совершить над ними возмездие за то, что они притесняли Его детей и избранных.

12. И они сделаются зрелищем для праведных и избранных Его: они (праведные) будут радоваться, взирая на них, ибо гнев Господа духов будет пребывать на них, и меч Господа духов упьется ими.

13. И праведные и избранные будут спасены в тот день, и не будут более видеть отныне лицо грешников и неправедных.

14. И Господь духов будет обитать над ними, и они будут жить вместе с тем Сыном человеческим, и есть, и ложиться, и вставать, от века до века.

15. И праведные и избранные будут вознесены от земли, и перестанут опускать свой взор, и будут облечены в одежду жизни.

16. И это будет одежда жизни у Господа духов; и ваши одежды не будут ветшать, и ваша слава не отнимется пред Господом духов.

1. В те дни могущественные цари, владеющие твердью, будут вымаливать у Его ангелов наказания, которым они преданы, – даровать им немного успокоения, и просить, чтобы им можно было пасть ниц пред Господом духов и поклониться, и сознаться пред Ним в своих грехах.

2. И они будут прославлять и восхвалять Господа духов, и говорить: «да будет прославлен Он, Господь духов и Господь царей, Господь сильных и Господь властителей, Господь славы и Господь мудрости, пред Которым всякая тайна ясна.

3. И Твое могущество от рода до рода, и Твоя слава от века до века; глубоки все Твои тайны и бесчисленны, и слава Твоя неисчислима.

4. Теперь узнали мы, что нам нужно восхвалять и прославлять Господа царей и Того, Кто царь над всеми царями».

5. И они скажут: «о, если бы нам дали успокоение, чтобы мы восхвалили Его, и возблагодарили Его, и прославили Его, и уверовали пред Его славой!

6. И теперь мы домогаемся небольшого успокоения, но не находим его: мы прогнаны, и не получим его; свет исчез пред нами, и мрак служит нашим жилищем навсегда и навеки.

7. Ибо мы не уверовали в Него, и не восхвалили имя Господа царей, и не восхвалили Господа за всякое Его дело, и наша надежда была на скипетр нашего владычества и на наше величие.

8. И в тот день нашего страдания и нашей печали Он не спасет нас, и мы не найдем успокоения, дабы уверовать, что Господь наш истинен во всяком Своем деле, и во всех Своих судах, и в Своей правде, и суды Его не лицеприятны.

9. И мы погибнем пред Его лицем за свои дела, и все грехи наши исчислены по справедливости».

10. Теперь они скажут себе: «душа наша насытилась неправедным стяжанием, но оно не отвратит того, что мы будем низвергнуты в пламя адского мучения».

11. И после этого их лицо исполнится мраком и стыдом пред тем Сыном человеческим и они будут отвергнуты от Его лица, и меч будет жить между ними пред Его лицем.

12. И Господь духов так сказал: «вот повеление и суд над сильными, и царями, и вознесенными, и владеющими твердью, пред Господом духов».

1. Также и другие виды я видел в том сокровенном месте.

2. Я слышал глас ангела, как он сказал: «это ангелы, которые сошли с неба на землю и открыли сынам человеческим то, что̀ было сокрыто, и соблазнили сынов человеческих совершать грехи».

1. И в те дни Ной увидел землю, как она согнулась, и ее погибель была близка.

2. И он направил оттуда свои стопы и пришел к пределам земли, и воскликнул к своему деду Еноху; и Ной трижды сказал опечаленным голосом: «послушай меня, послушай меня, послушай меня»!

3. И он (Ной) сказал ему: «скажи мне, что̀ это такое происходит на земле, что земля так ослабела и поколебалась? о, как бы я не погиб вместе с нею»!

4. И после этого мгновения было великое колебание на земле, и голос был слышан с неба, и я упал на свое лицо.

5. И пришел мой дед Енох, и встал около меня, и сказал мне: «почему ты восклицал ко мне опечаленным криком и плачем?

6. От лица Господа вышло повеление относительно живущих на тверди, что должен наступить их конец, так как они знают все тайны ангелов, и всю власть диаволов, и всю их сокровенную силу, и всю силу тех, которые совершают волшебства, и силу заклинаний, и силу тех, которые льют для всей земли изображения идолов;

7. и хорошо также знают, как серебро производится из праха земли, и как жидкий металл образуется на земле.

8. Ибо свинец и олово не так производятся из земли, как первое (серебро): существует особый источник, производящий их, и ангел, стоящий в нем; и он преимущественно тот ангел».

9. И после этого дед мой Енох обнял меня своею рукою, поднял меня и сказал мне: «иди, ибо я спрашивал Господа духов об этом колебании на земле.

10. И он сказал мне: за их нечестие над ними совершен суд, и он уже не вычисляется предо Мною ради месяцев, которые они расследовали и чрез это узнали, что земля и живущие на ней погибнут.

11. И для них (ангелов) не будет убежища во век, так как они показали им (людям) то, что сокрыто, и они осуждены; но не так ты, мой сын: Господь духов знает, что ты чист и свободен от этой укоризны за тайны.

12. И Он утвердил твое имя между святыми, и сохранит тебя между живущими на тверди; и Он определил в правде твое семя для царей и для великой славы, и из твоего семени произойдет источник праведных и святых без числа во век».

1. И после этого он показал мне ангелов наказания, готовых идти и выпустить все силы воды, которая внизу на земле, чтобы принести суд и погибель всем, покоящимся и живущим на тверди.

2. И Господь духов дал повеление ангелам, вышедшим теперь, чтобы они не простирали рук, а дожидались: ибо те ангелы были поставлены над силами вод.

3. И я удалился от лица Еноха.

1. И в те дни было слово Господа ко мне, и Он сказал мне: «Ной! вот твой жребий предстал предо Мною, жребий без порока, жребий любви и милосердия.

2. И теперь ангелы делают деревянное здание; и так как они вышли на это дело, то и Я приложу к нему Свою руку и буду охранять его (ковчег); и выйдет из него семя жизни, и земля должна подвергнуться превращению, чтобы ей не остаться пустою.

3. И Я укреплю твое семя предо Мною на всю вечность, и живущие с тобою распространятся по поверхности земли, и оно (семя) будет благословенно и умножится на земле во имя Господа».

4. И они заключат тех ангелов, показавших неправду, в ту пылающую долину на западе, которую показал мне прежде дед Енох, возле гор золота, и серебра, и железа, и жидкого металла, и свинца.

5. И я видел ту долину, в которой было великое колебание и волнение вод.

6. И когда все это случилось, то из той огненной металлической лавы и от колебания, которое их (воды) колебало, в том месте (в долине) явился серный запах, и он соединился с теми водами; и та долина ангелов, которые прельстили людей, разгоралась все далее под той землею.

7. И чрез долины этой самой земли проходят реки огня, – именно там, где осуждены пребывать те ангелы, которые соблазнили живущих на тверди.

8. Но те воды будут служить в те дни для царей, и сильных, и вознесенных, и для живущих на тверди к исцелению души и тела и к наказанию духа, – так как дух их исполнен сладострастия, – чтобы они были наказаны с своим телом, ибо они отвергли Господа духов; и они изо дня в день видят свое будущее наказание и однако не веруют в Его имя.

9. И в той самой мере, насколько становится (praes. вместо futur.) сильным жар их тела, будет происходить изменение и в их духе [от века до века], ибо не может быть сказано пред Господом духов пустое слово.

10. Ибо придет суд на них, так как они веруют в сладострастии своего тела и отвергают дух Господа.

11. И те воды сами в те дни претерпят изменение: ибо когда те ангелы будут наказаны в те дни, будет изменяться жар тех водных источников, и когда ангелы будут подниматься, та вода источников будет изменяться и охлаждаться.

12. И я слышал святого Михаила, когда он отвечал и говорил: «этот суд, которым осуждены ангелы, есть свидетельство для царей, и сильных, и владеющих твердью.

13. Ибо эти воды суда служат к исцелению ангелов и для смерти их тела; но они (владыки) не увидят того и не уверуют, что те воды изменятся и превратятся в огонь, который горит во век».

1. И после этого мой дед Енох дал мне в книге знамения (accusat. plural.) всех тайн и притчи, которые ему были даны, и собрал их для меня в словах книги притчей.

2. И в тот день отвечал святой Михаил Руфаилу, говоря: «сила духа увлекает меня и возбуждает меня, и строгость суда тайн, – суда над ангелами, – поражает меня; кто может вынести строгость суда, который совершен и до сих пор пребывает и от которого они расплавляются»?

3. И опять отвечал и сказал святой Михаил Руфаилу: «есть ли кто такой, который не размягчился бы сердцем и почки которого не содрогнулись бы от этого слова? суд вышел относительно них, – относительно тех, которых выгнали они таким образом».

4. И случилось, когда святой Михаил стоял пред Господом духов, то он сказал Руфаилу так: «и я не буду предстательствовать за них пред очами Господа, ибо Господь духов разгневался на них, потому что они действуют так, как если бы были равны Богу.

5. Посему на них грядет суд, который сокрыт, от века до века; ибо ни ангел, ни человек не получат своей доли, но только они получат свой суд, от века до века».

1. И после этого суда они навлекут на них гнев и ярость, так как они показали это живущим на тверди.

2. И вот имена тех ангелов, и это имена их: первый из них Семъйяза, второй Арестикифа, третий Армен, четвертый Кокабаел, пятый Турел, шестой Румъйял, седьмой Данел, восьмой Нукаел, девятый Баракел, десятый Азазел, одиннадцатый Армерс, двенадцатый Батаръйял, тринадцатый Базазаел, четырнадцатый Ананел, пятнадцатый Туръйял, шестнадцатый Симапизиел, семнадцатый Иетарел, восемнадцатый Тумаел, девятнадцатый Тарел, двадцатый Румаел, двадцать первый Изезеел.

3. И это главы их ангелов и имена их предводителей над сотнею, пятьюдесятью и десятью.

4. Имя первому Иекун; это тот, который соблазнил всех детей святых ангелов, и свел их на землю, и соблазнил их чрез дочерей человеческих.

5. И имя другому Асбеел: этот внушил детям святых ангелов злой совет, и соблазнил их, чтобы они осквернили свои тела с дочерями человеческими.

6. И имя третьему Гадреел: это тот, который показал сынам человеческим все смертоносные удары, и он соблазнил Еву, и показал сынам человеческим орудия смерти, и панцирь, и щит, и меч для битвы, и показал сынам человеческим все орудия смерти.

7. И из его руки они перешли к живущим на тверди, от того часа до века.

8. И имя четвертому Пенемуэ: этот показал сынам человеческим горькое и сладкое, и показал им все тайны их мудрости.

9. Он научил людей письму чернилами и употреблению бумаги, и чрез это многие согрешили от века до века и до сего дня.

10. Ибо люди сотворены не для того, чтобы они таким образом тростью и чернилами закрепляли свою верность (свое слово).

11. Ибо люди сотворены не иначе, чем ангелы, чтобы им пребывать праведными и чистыми, и смерть, которая губит всех, не касалась бы их, но они погибают чрез это свое знание, и чрез эту силу она пожирает меня.

12. И имя пятому Касдейя: этот показал людям все злые удары духов и демонов, и удары рождения в утробе матери, дабы устранять его, и удары души, укушения змей, и удары, случающиеся в полдень, – сына (accusat.) змеи, именуемого Табает.

13. И это число Кесбеела, который показал святым главу клятвы, когда он жил высоко вверху во славе, и имя ее (клятвы) Бека.

14. И этот ангел сказал святому Михаилу, чтобы он показал им сокровенное имя Божие, дабы они видели то сокровенное имя и упоминали его при клятве, чтобы содрогались пред этим именем и клятвою те, которые показали сынам человеческим все, что̀ было сокрыто.

15. И такова сила той клятвы, ибо она сильна и могущественна, и Он положил эту клятву Акаэ в руку святого Михаила.

16. И таковы тайны этой клятвы, и они (тайны мира) утверждены чрез его клятву, и силою ее небо повешено, прежде чем был создан мир, и до века.

17. И чрез нее была основана земля на воде, и силою ее выходят из сокровищницы гор прекрасные воды для живущих от сотворения мира до века.

18. И чрез ту клятву было сотворено море, и, как его основание, Он положил ему на время ярости песок, и оно не должно преступать его от сотворения мира до века.

19. И чрез ту клятву основания земли утверждены, и стоят и не движутся с своего места от века до века.

20. И чрез ту клятву совершают свое движение солнце и луна, и не отступают от предписанного им от века до века.

21. И чрез ту клятву звезды совершают свое движение, и Он зовет их по именам и они отвечают Ему от века до века;

22. и точно так же духи воды, ветров и всего воздуха, и их пути по всем соединениям духов.

23. И в ней (силою клятвы) сберегаются хранилища гласов грома и света молний; и в ней сберегаются хранилища града и инея, и хранилища тумана, и хранилища дождя и росы.

24. И они все веруют и воссылают благодарение Господу духов, и восхваляют всею своею силою, и их пища состоит в громких благодарениях; они благодарят, и прославляют и превозносят имя Господа духов от века до века.

25. И могущественна над ними эта клятва, и они сохраняются чрез нее, и их пути сохраняются, и их движение не нарушается.

26. – И было для них (для праведников) великою радостью, и они прославляли, и восхваляли, и превозносили за то, что им было открыто имя того Сына человеческого.

27. И Он сел на престоле Своей славы и весь суд был предан Ему, – Сыну человеческому, – и Он допустил прейти и погибнуть с лица земли грешникам и тем, которые соблазнили мир.

28. Они связаны цепью и заключены в своих сборных местах разврата, и все дела их исчезают с лица земли.

29. И отныне не будет более там ничего тленного, ибо Он, Сын мужа, явился и сел на престоле Своей славы; и всякое зло исчезнет и прейдет пред Его лицем; слово же того Сына мужа будет иметь силу пред Господом духов. Это третья притча Еноха.

1. И случилось после этого: вот его (Еноха) имя было вознесено при жизни к тому Сыну человеческому, к Господу духов, от живущих на тверди.

2. И оно было вознесено на колесницах духа, и имя его вышло из среды людей.

3. И с того дня я не входил в их среду; и Он посадил меня между двумя ветрами, между севером и западом, – там, где ангелы взяли веревки, чтобы измерить около меня место для избранных и праведных.

4. И там я видел первых отцов и праведных, от древнейшего времени живущих в том месте.

1. И после того случилось, что мой дух был сокрыт (восхищен) и вознесен на небеса; там я видел сынов ангелов, как они ходят по огненному пламени; их одежды и их одеяние белы, и свет лица их как кристалл.

2. И я видел две реки из огня, и свет того огня блистал, как гиацинт: и я пал на свое лицо пред Господом духов.

3. И ангел Михаил, один из архангелов, взял меня за правую руку и поднял меня, и привел меня ко всем тайнам милосердия и тайнам правды.

4. И он показал мне все тайны пределов неба и все хранилища всех звезд и светил, откуда они выходят пред святых.

5. И дух восхитил Еноха на небо небес, и я видел там в средине того света нечто такое, что было устроено из кристалловых камней, и между теми камнями было пламя живого огня.

6. И мой дух видел, как вокруг того дома обходил огонь, на четырех же сторонах его реки, наполненные живым огнем, и видел, как они окружают тот дом.

7. И вокруг были серафимы, херувимы и офанимы: это те, которые не спят и охраняют престол Его славы.

8. И я видел ангелов, которые не могут быть исчислены, тысячу тысяч и тму тем, окружающих тот дом: и Михаил и Руфаил, Гавриил и Фануил, и святые ангелы, которые вверху на небесах, выходят и входят в тот дом.

9. И вышли из того дома Михаил и Гавриил, Руфаил и Фануил, и многие святые ангелы без числа, и с ними Глава дней;

10. Его глава была и чиста, как волна (руно), и Его одежда неописуема.

11. И я упал на свое лицо, и все мое тело сплавилось, и мой дух изменился; и я воскликнул громким голосом, духом силы, и прославил и восхвалил и превознес.

12. И эти прославления, которые вышли из моих уст, были приятны для того Главы дней.

13. И сам Глава дней шел с Михаилом и Гавриилом, Руфаилом и Фануилом, и с тысячами и со тмами тысяч, с ангелами без числа.

14. И тот ангел пришел ко мне, и приветствовал меня своим голосом, и сказал: «ты – сын человеческий, рожденный для правды, и правда обитает над тобою, и правда Главы дней не оставляет тебя».

15. И он сказал мне: «Он призывает тебе мир во имя будущего мира, ибо оттуда исходит мир со времени сотворения вселенной, и таким образом ты будешь иметь его во век и от века до века.

16. И все, которые в будущем пойдут по твоему пути, – ты, которого правда не оставляет во век, – жилища тех будут возле тебя и наследие их около тебя, и они не будут отделены от тебя во век и от века до века».

17. И таким образом возле того Сына человеческого будет долгая жизнь, и мир наступит для праведных, и будет прямой путь для праведных, во имя Господа духов от века до века.

1. Книга об обращении светил небесных, – как это обращение происходит с каждым из них, по их классам, по их господству и их времени, по их именам и местам происхождения, и по их месяцам, – которые показал мне их путеводитель, святой ангел Уриил, бывший при мне; и он показал мне все их описание, что̀ с ними происходит со всеми годами мира и до века, пока не создано новое творение, которое продолжится во век.

2. И вот первый закон светил: светило солнце имеет свой восход в восточных вратах неба и свой заход в западных вратах неба.

3. И я видел шесть врат, в которых солнце заходит; луна также восходит и заходит чрез те же врата, и путеводители звезд вместе с своими путеводимыми восходят и заходят там же: шесть врат на востоке и шесть на западе, следующих друг за другом в строго соответствующем порядке, а также много окон направо и налево от тех врат.

4. И прежде всего, выходит великое светило, называемое солнцем; его окружность как окружность неба, и оно совершенно наполнено блистающим и согревающим огнем.

5. Колесницы, в которых оно поднимается, гонит ветер, и солнце, заходя, исчезает с неба и возвращается назад чрез север, чтобы достигнуть востока; и оно направляется таким образом, что приходит к соответствующим восточным вратам и светит на небе.

6. Таким образом, оно восходит в первый месяц в великих вратах (singul.), и именно оно восходит чрез четвертые из тех шести восточных врат.

7. И при тех четвертых вратах, чрез которые солнце восходит в первый месяц, находятся двенадцать оконных отверстий, из которых выходит пламя, когда они в свое время открываются.

8. Когда солнце поднимается на небе, то оно выходит чрез те четвертые врата в продолжении тридцати утр, и заходит прямо напротив в четвертых вратах на западе неба.

9. И в этот период день становится день за днем длиннее, и ночь становится ночь за ночью короче до тридцатого утра.

10. И в тот день, день бывает длиннее на две части, чем ночь, и день заключает ровно десять частей и ночь восемь частей.

11. И солнце восходит из тех четвертых врат и заходит в четвертых, и возвращается к пятым вратам востока в продолжение тридцати утр, и восходит из них, и заходит в пятых вратах.

12. Тогда день становится длиннее на две части и заключает одиннадцать частей, и ночь становится короче и заключает семь частей.

13. И солнце возвращается к востоку, и вступает в шестые врата, и восходит и заходит в шестых вратах в продолжении тридцати одного утра ради их знака.

14. И в тот день день становится длиннее ночи настолько, что заключает двойное число частей ночи, – именно двенадцать частей, и ночь делается короче и заключает шесть частей.

15. И поднимается солнце, чтобы день стал короче и ночь длиннее, и солнце возвращается к востоку и вступает в шестые врата, и восходит из них и заходит в продолжении тридцати утр.

16. И когда пройдет тридцать утр, день уменьшается ровно на одну часть, и заключает одиннадцать частей и ночь семь частей.

17. И солнце выступает на западе из тех шестых врат и идет к востоку, и восходит в пятых вратах в продолжении тридцати утр, и опять заходит на западе в пятых западных вратах.

18. В тот день день уменьшается на две части и заключает десять частей и ночь восемь частей.

19. И солнце выходит из тех пятых врат, и заходит в пятых вратах запада, и поднимается в четвертых вратах ради их знака тридцать одно утро, и заходит на западе.

20. В тот день сравнивается день с ночью, и они становятся одинаково длинными, и ночь заключает девять частей и день девять частей.

21. И солнце восходит из тех врат и заходит на западе, возвращается к востоку и восходит в третьих вратах тридцать утр, и заходит на западе в третьих вратах.

22. И в тот день ночь становится длиннее дня до тридцатого утра, и день становится ежедневно короче до тридцатого дня, и ночь заключает ровно десять частей и день восемь частей.

23. И солнце восходит из тех третьих врат, и заходит в третьих вратах на западе, возвращается к востоку и восходит во вторых вратах востока в продолжении тридцати утр, и точно так же заходит во вторых вратах на западе неба.

24. И в тот день ночь заключает одиннадцать частей и день семь частей.

25. И солнце восходит в тот день из тех вторых врат и заходит на западе во вторых вратах, и возвращается к востоку в первые врата в продолжении тридцати одного утра и заходит на западе в первых вратах.

26. И в тот день ночь становится настолько длинною, что заключает двойное число частей дня; ночь заключает ровно двенадцать частей и день шесть частей.

27. Этим солнце закончило свои путевые становища, и оно опять поворачивает на эти же становища, и вступает в те первые врата в продолжении тридцати утр, и заходит также на западе напротив них.

28. И в тот день ночь уменьшается в продолжительности на одну часть, и она заключает одиннадцать частей и день семь частей.

29. И солнце возвращается и вступает во вторые врата востока, и возвращается на те свои путевые становища в продолжении тридцати утр, восходя и заходя.

30. И в тот день ночь уменьшается в продолжительности, и ночь заключает десять частей и день восемь частей.

31. И в тот день солнце восходит из тех вторых врат и заходит на западе, потом возвращается к востоку и поднимается в третьих вратах в продолжении тридцати одного утра, и заходит на западе неба.

32. В тот день ночь уменьшается и заключает девять частей и день девять частей, и ночь сравнивается с днем, и год заключает ровно триста шестьдесят четыре дня.

33. И продолжительность дня и ночи, и краткость дня и ночи вследствие движения солнца становятся различными.

34. По причине этого дневное движение ежедневно становится длиннее, и его ночное движение становится каждоночно короче.

35. И таков закон и движение солнца и его возвращение, насколько оно часто возвращается: шестьдесят раз возвращается и восходит оно, именно то великое вечное светило, которое навеки именуется солнцем.

36. И то, что̀ таким образом восходит, есть великое светило, как оно называется по своему появлению в силу повеления Господа.

37. И таким образом оно восходит и заходит, и не уменьшается и не покоится, но движется день и ночь в колеснице, и его свет в семь раз светлее лунного, но по величине они оба одинаковы.

1. И после этого закона я видел другой закон, касающийся малого светила, которое называется луною.

2. Ее окружность подобна окружности неба, и ее колесница, в которой она идет, гонится ветром; и ей дается свет по определенной мере.

3. В каждый месяц изменяется ее восход и заход; ее дни, как дни солнца; и если ее свет равномерен (полон), то она содержит седьмую часть солнечного света.

4. И она восходит таким образом: и ее начало на востоке выступает в тридцатое утро; в тот день она становится видимою, и тогда бывает для вас начало луны, в тридцатое утро, одинаково с солнцем в тех же вратах, где восходит солнце.

5. И одна половина ее выступает на одну седьмую часть, и весь ее круг бывает пуст, без света, кроме одной седьмой части из ее четырнадцати частей света.

6. И когда она получает одну седьмую часть с половиной от своего света, то ее свет заключает одну седьмую и седьмую часть (= с половиной.

7. Она заходит в новолуние вместе с солнцем, и когда солнце восходит, восходит и луна вместе с ним, и получает половину одной седьмой части света, и в ту ночь, в начале ее утра, луна заходит в первый день месяца вместе с солнцем, и бывает невидима в ту ночь семью и семью частями (7+7=14) с половиной.

8. И она в тот день становится видимою ровно одной седьмой частью, и восходит и отклоняется от восхода солнца, и дает света в остальные дни семь и семь (14) частей.

1. И я видел другой закон и движение ее, как она по тому закону совершает свое месячное обращение.

2. И все показал мне святой ангел Уриил, который служит вождем всех их (светил); и я описал все ее (луны) положения, как показал их мне, и описал ее месяцы, как они бывают, и появление ее света до истечения пятнадцати дней.

3. В каждых седмичастиях весь ее свет делается полным на востоке, и в каждых седмичастиях весь ее мрак делается полным на западе.

4. И в определенные месяцы она изменяет свой заход, и в определенные месяцы она идет своим особенным (от солнца) движением.

5. И в двоих вратах луна заходит вместе с солнцем, – в тех двоих средних вратах, в третьих и четвертых вратах.

6. Именно, – она выходит в продолжении семи дней и поворачивает, и возвращается опять чрез врата, где восходит солнце; и в них ее свет делается полным; и она отклоняется от солнца, и вступает в течение восьми дней в шестые врата, из которых выходит солнце.

7. И когда солнце выходит из четвертых врат, она выходит семь дней, так что она выходит из пятых, и возвращается опять в течение семи дней в четвертые врата, и весь ее свет делается полным, и она отклоняется и вступает в первые врата в течение восьми дней.

8. И опять она возвращается в течение семи дней в четвертые врата, из которых выходит солнце.

9. Так видел я их положения, как солнце восходит и заходит по порядку своих месяцев.

10. И между теми днями, если взять вместе пять лет, солнце имеет излишку тридцать дней; и все дни, которые приходятся на один из тех пяти лет, если они полны, составляют триста шестьдесят четыре дня.

11. И излишек солнца и звезд простирается до шести дней; а в пять лет, в каждый по шести, до тридцати дней, и луна отстает от солнца и звезд на тридцать дней.

12. И луна точно ведет все года, так что их положение во век ни поспешает, ни запаздывает ни на один день, но действительно правильно совершает годовую смену в триста шестьдесят четыре дня.

13. Три года имеют тысячу девяносто два дня, и пять лет тысячу восемьсот двадцать дней, так что на восемь лет приходится две тысячи девятьсот двенадцать дней.

14. На луну же приходится в три года тысяча шестьдесят два дня, и в пять лет она отстает на пятьдесят дней; именно – с суммою этого нужно прибавить к шестидесяти двум дням.

15. И на пять лет приходится тысяча семьсот семьдесят дней, так что лунные дни в восемь лет составляют две тысячи восемьсот тридцать два дня.

16. Именно, ее отставание образует в восемь лет восемьдесят дней, и всех дней, на которые она отстает в восемь лет, восемьдесят.

17. И правильный год достигает конца сообразно с положениями их (фаз луны?) и с положениями солнца, так как оно восходит из врат, из которых оно восходит и заходит тридцать дней.

1. И путеводители глав тысячей, которые поставлены над всем творением и над всеми звездами, существуют с четырьмя добавочными днями, которые не могут быть отделены от своего места сообразно со всем исчислением года; и эти путеводители служат для четырех дней, которые не считаются при исчислении года.

2. И из-за них люди ошибаются в том (в исчислении), ибо те светила действительно служат для положений мира, одно в первых, одно в третьих, одно в четвертых и одно в шестых вратах; и точность движения мира оканчивается всегда чрез триста шестьдесят четыре положения его.

3. Ибо знаки, времена, и годы и дни показал мне ангел Уриил, которого вечный Господь славы поставил над всеми небесными светилами на небе и в мире, чтобы они управляли на поверхности неба, и являлись над землею, и были путеводителями для дня и ночи, именно – солнце, луна и звезды, и все служебные творения, которые совершают свое обращение во всех колесницах неба.

4. Точно так же Уриил дал мне увидеть двенадцать дверных отверстий в кругу солнечных колесниц на небе, из которых пробиваются лучи солнца; и от них исходит теплота на землю, когда они открываются в определенные времена.

5. Такие же отверстия есть также для ветров и для духа росы, когда они по временам открываются, стоя открытыми в небесах на пределах.

6. И я видел двенадцать врат на небе на пределах земли, из которых солнце, луна и звезды, и все произведения неба выходят на востоке и на западе.

7. И много оконных отверстий находится направо и налево от них, и каждое окно выбрасывает в свое время тепло, соответствуя тем воротам, из которых выходят звезды по повелению, которые Он дал им, и в которых они заходят, соответствуя их числу.

8. И я видел на небе колесницы, как они неслись в мире, – вверху и внизу от тех врат, – в которых обращаются никогда не заходящие звезды.

9. И одна из них больше всех их, и она проходит чрез весь мир.

1. И на пределах земли я видел открытыми для всех ветров двенадцать врат, из которых выходят ветры и дуют на землю.

2. Трое из них открыты на лице неба (на востоке), и трое на заходе, и трое на правой стороне неба и трое на левой.

3. И трое первых лежат к востоку, и трое к северу, и трое, противостоящих им налево, к югу, и трое на западе.

4. Чрез четверо из них восходят ветры благословения и благополучия, а из тех (из остальных) восьми выходят ветры бедствия; когда они посылаются, то производят разрушение на всей земле, и в воде, существующей на ней, и во всех тварях, живущих на ней, и во всем, что̀ находится в воде и на суше.

5. И первый ветер, дующий из тех врат (plural.) и называющийся восточным, выходит в первых восточных вратах (един. ч.), склоняющихся к югу; из них выходит разрушение, сухость, зной и гибель.

6. И чрез вторые врата, что̀ лежат в средине, выходит правильное смешение, и именно – из них выходит дождь и плодородие, и благополучие, и роса; и чрез третьи врата, которые лежат к северу, выходит холод и сухость.

7. И после этих, выходят южные ветры чрез трое врат: во-первых, чрез первые из них, которые склоняются к востоку, выходит жгучий ветер.

8. И чрез прилежащие к ним средние врата выходят благовония, и роса, и дождь, и благополучие, и здоровье.

9. И чрез третьи врата, лежащие к западу, выходит роса, и дождь, и саранча, и разрушение.

10. И после этих северные ветры: из седьмых врат, которые на восточной стороне склоняются к югу, выходит роса и дождь, саранча и разрушение.

11. И из средних врат в прямом направлении выходит дождь, и роса, и здоровье, и благополучие; и чрез третьи врата на северо-западной стороне выходит туман, и иней, и снег, и дождь, и роса, и саранча.

12. И после этих западные ветры: чрез первые врата, склоняющиеся к северу, выходит роса, и дождь, и иней, и холод, и снег, и мороз.

13. И из средних врат выходит роса и дождь, благополучие и благословение; и чрез последние врата, лежащие к югу, выходит сухость и разрушение, жар и гибель.

14. Этим оканчиваются двенадцать врат четырех небесных стран; и все их знамения, и все их бедствия, и все их благодеяния я показал тебе, мой сын Мафусаил.

1. Первый ветер называют восточным, так как он передний (первый); и второй ветер называется южным ветром, так как там нисходит Всевышний, и там предпочтительнее всего сходит Тот, Который да будет прославлен во век.

2. И западный ветер называется ветром уменьшения, так как там небесные светила уменьшаются и опускаются.

3. И четвертый ветер, называемый северным: он разделяется на три части: первая из них назначена для жилища людей, вторая – для водных морей и с долинами, и лесами, и реками, и мраком, и туманом; и третья часть с садом правды.

4. Я видел семь высоких гор, выше всех гор, находящихся на земле; оттуда выходит иней; и преходят и исчезают дни, времена и годы.

5. Семь рек видел я на земле, больше всех других; одна из них, текущая с запада, изливает свою воду в великое море.

6. И две из них текут с севера к морю, и изливают свою воду в Эритрейское море на востоке.

7. И четыре остальные вытекают на северной стране к своему морю, две к Эритрейскому морю, и две имеют устье в великом море, по другим – в пустыне.

8. Семь великих островов я видел на море и на суше: два на суше и пять на великом море.

1. Имена солнца следующие: первое Оръйярес, второе Томас.

2. И луна имеет четыре имени: первое Азонъйя, второе Эбла, третье Беназэ и четвертое Эраэ.

3. Это оба великие светила: их окружность, как окружность неба, и по величине они оба равны.

4. В кругу солнца находится одна седьмая часть света, которою прибавляется свет луне, и именно – в определенной мере прибавляется он, пока не истощится седьмая часть солнца.

5. И они заходят и входят в западные врата, и совершают обращение чрез север, и чрез восточные врата они выходят на поверхность неба.

6. И когда луна поднимается, то она появляется на небе, имея в себе света половину одной седьмой части; и в течение четырнадцати дней весь ее свет делается полным.

7. В нее прибавляется также трижды пять (15) частей света, так что к пятнадцатому дню свет ее становится полным по знаку года, и составляется трижды пять частей, и луна рождается чрез половину одной седьмой части.

8. И при своем ущербе она уменьшается в первый день до четырнадцати своих частей света, во второй до тринадцати, в третий до двенадцати, в четвертый до одиннадцати, в пятый до десяти, в шестой до девяти, в седьмой до восьми, в восьмой до семи, в девятый до шести, в десятый до пяти, в одиннадцатый до четырех, в двенадцатый до трех, в тринадцатый до двух, в четырнадцатый до половины одной седьмой части: и ее свет, который оставался от целого, совершенно исчезает в пятнадцатый день.

9. И в определенные месяцы месяц имеет по двадцати девяти дней и один раз двадцать восемь.

10. Также и другое установление показал мне Уриил относительно того, когда прибавляется луне свет и на которой стороне он прибавляется ей от солнца.

11. Во все время, когда луна усиливается в своем свете, она лежит по отношению к солнцу напротив; к четырнадцатому дню ее свет становится полным на небе; и когда она освещена, ее свет бывает полным на небе.

12. И в первый день она называется новолунием, ибо в тот день начинается в ней свет.

13. И она становится полною ровно в тот день (в пятнадцатый), когда солнце заходит на западе, а она ночью восходит с востока и светит целую ночь, пока солнце не взойдет напротив нее, и она бывает видима напротив солнца.

14. На той стороне, где прибывает свет луны, она также опять уменьшается, пока не исчезнет весь ее свет, и дни месяца оканчиваются, и ее круг остается пустым без света.

15. И в продолжении трех месяцев она делает тридцать дней в свое время, и в продолжении трех месяцев она делает по двадцати девяти дней, в которые происходит ее ущерб в первое время и в первых вратах в течение ста семидесяти семи дней.

16. И во время своего восхода она показывается в продолжении трех месяцев по тридцати дней, и в продолжении трех месяцев по двадцати девяти дней.

17. Ночью она показывается приблизительно в течение двадцати дней как муж, и днем как небо, ибо нет ничего другого в ней, кроме ее света.

1. И теперь, мой сын Мафусаил, я показал тебе все, и весь закон звезд (светил) небесных окончен.

2. И он (Уриил) показал мне весь закон их для каждого дня, для каждого времени (года), для каждого господства, и для каждого года, и его выход по Его предписанию, для каждого месяца и каждой недели;

3. и он показал ущерб луны, который происходит в шестых вратах; именно – в этих шестых вратах оканчивается весь ее свет, и после этого там бывает начало месяца;

4. и он показал ущерб, который происходит в первых вратах в свое время, пока не пройдет сто семьдесят семь дней, а по исчислению по неделям – двадцать пять недель и два дня;

5. и он показал, как она отстает от солнца и от порядка звезд ровно на пять дней в одно время, и когда это место, которое ты видишь, оканчивается.

6. Таков образ, и описание каждого светила, как их показал мне вождь их – великий ангел Уриил.

1. И в те дни отвечал мне Уриил и сказал мне: «вот я показал тебе все, о Енох, и открыл тебе все, чтобы ты увидел это, это солнце, и эту луну, и путеводителей звезд небесных, и всех тех, которые вращают их, их соотношения, и времена, и выходы.

2. И во дни грешников годы будут укорочены, и их посев будет запаздывать в их странах и на их пастбищах (полях), и все вещи на земле изменятся и не будут являться в свое время; дождь будет задержан и небо удержит его.

3. И в те времена плоды земли будут запаздывать и не будут вырастать в свое время; и плоды деревьев будут задержаны от созревания в свое время.

4. И луна изменит свой порядок и не будет являться в свое время.

5. И в те дни будет видимо на небе, как приходит великое неплодородие, на самой крайней колеснице на западе; и оно (небо или солнце) будет светить ярче, чем по обыкновенному порядку света.

6. И многие главы начальственных звезд будут ошибаться, и они нарушат свои пути и отправления, и подчиненные им не будут появляться в свои времена.

7. И весь порядок звезд будет сокрыт для грешников, и мысли тех, которые живут на земле, будут ошибаться из-за них, и они уклонятся от всех своих путей, и будут грешить, и станут считать их (звезды) за богов.

8. И много зол придет на них, и осуждение придет на них, чтобы уничтожить их всех».

1. И он сказал мне: «о Енох, рассмотри писание небесных скрижалей и прочитай, что̀ на них написано, и заметь для себя все в отдельности»!

2. И я рассмотрел все на небесных скрижалях, и прочитал все, что̀ было на них и заметил для себя все, и прочитал книгу и все, что̀ было на ней, все дела людей и всех телесно-рожденных, которые будут на земле до самых отдаленных родов.

3. И после этого я тотчас прославил Господа, вечного Царя славы, за то, что Он сотворил все произведения мира и восхвалил Господа за Его терпение, и благословил Его за детей мира.

4. И в тот час я сказал: «блажен муж, который умирает как праведный и благий, о котором не написано никакое писание неправды и против которого не найдено вины»!

5. И те трое святых ангелов принесли меня и поставили меня на землю пред дверьми моего дома, и сказали мне: «возвести все своему сыну Мафусаилу и открой всем своим детям, что ни один из смертных не праведен пред Господом, ибо Он Творец их.

6. На один год мы оставим тебя при твоих детях, – пока ты не укрепишься снова, – чтобы ты научил своих детей, и записал им это, и засвидетельствовал им, всем твоим детям, и на другой год ты будешь взят из среды их.

7. Утешься! ибо добрые будут возвещать добрым правду; праведный будет радоваться с праведным, и они будут благожелать друг другу.

8. Грешник же умрет с грешником и отпадший потонет с отпадшим.

9. И те, которые хранят справедливость, умрут ради дел людей и будут соединены ради деяния нечестивых».

10. И в те дни они перестали говорить со мною, и я пришел к своим домочадцам, прославляя Господа мира.

1. И теперь, мой сын Мафусаил, я рассказываю тебе все эти вещи и записываю тебе; и я открыл тебе все и дал тебе писания обо всех них (светилах); итак сохрани же, мой сын Мафусаил, писания руки твоего отца, и передай их грядущим родам.

2. Мудрость я дал тебе и твоим детям, и тем твоим детям, которые еще придут, чтобы они передали ее своим детям и грядущим родам до вечности, – именно эту мудрость, превышающую их мысли.

3. И разумеющие ее не будут спать, и будут прислушиваться своим ухом, чтобы научиться этой мудрости, и она понравится тем, которые вкушают от нее, лучше приятной пищи.

4. Блаженны все праведные, блаженны все, ходящие по пути правды, и не погрешающие подобно грешникам в исчислении всех своих дней, в течение которых солнце ходит на небе, входя и выходя через врата по тридцати дней вместе с главами над тысячью этого порядка звезд, именно – вместе с четырьмя, которые прибавляются и разделяют четыре части года, которые их направляют, и с ними входят четыре дня.

5. И из-за них люди будут ошибаться, и не будут считать их при исчислении целого движения мира; напротив люди будут ошибаться в них и не узнают их в точности.

6. Ибо они (добавочные дни) относятся к исчислению года и действительно отмечены навсегда – один в первых вратах, и один в третьих, и один в четвертых, и один в шестых; и год завершается в 364 дня.

7. И рассказ об этом правилен, и точно указано исчисление этого (т. е. года); ибо светила, и месяцы, и праздники, и годы, и дни мне показал и внушил Уриил, которому Господь всего мироздания дал повеление ради меня относительно воинства небесного;

8. и он имеет власть над ночью и днем на небе, чтобы заставлять свет светить над людьми, – солнце, луну и звезды, и все силы небесные, которые вращаются в своих кругах.

9. И таковы порядки звезд, которые заходят в своих местах и в свое время, и праздники и месяцы.

10. И таковы имена тех, которые путеводят их (звезды) и которые бодрствуют, чтобы они вступали в определенные им времена, в своих порядках, в свои сроки, и месяцы, и времена господства, и по своим местам.

11. Четыре их путеводителя, которые разделяют четыре части года, вступают прежде всех, и после них двенадцать путеводителей порядков (таксиархов), которые разделяют месяцы и год на 364 дня, рядом с главами над тысячью (хилиархами), которые делят дни; и для четырех добавочных дней существуют те же путеводители, которые разделяют четыре части года.

12. И из тех начальников над тысячью один расположен между путеводителем и путеводимым позади мест, но только путеводители их делают разделение.

13. И вот имена путеводителей, разделяющих четыре установленные части года: Мелкеел, и Гелеммелех, и Мелейял, и Нарел.

14. И имена тех, которых они ведут: Аднарел, и Ийязузаел, и Ийелумиел; эти трое следуют за путеводителями порядков, и один следует за троими путеводителями порядков, следующими за теми место-начальниками (топархами), которые разделяют четыре части года.

15. В начале года первым восходит и управляет Мелкейял, который называется Тамаани и солнцем; и всего времени его господства, в продолжении которого он управляет, девяносто один день.

16. И вот те признаки дней, которые должны появляться на земле во время его господства: пот, и жар, и тоска; все деревья тогда производят плоды, и листва появляется на всех деревьях, и бывает жатва пшеницы и расцвет роз, и все цветы тогда цветут на поле, но зимние деревья становятся сухими.

17. И вот имена подчиненных им (топархам) путеводителей: Беркеел, Цалбезаел и еще другой, который присоединяется, – глава над тысячью, называемый Голойязеф, и дни господства этого заканчиваются.

18. Другой путеводитель (топарх), который следует за ними, есть Гелеммелек, которого называют также светящим солнцем; и все время его света девяносто один день.

19. И вот признаки дней на земле в то время: жар и сухость, и плоды деревьев становятся зрелыми и спелыми, и плоды их сохнут; и овцы тогда спариваются и становятся суягными; и тогда собирают все плоды земли и все, что̀ есть на полях, и бывает выжимание винограда: все это происходит во дни его господства.

20. И вот имена, и порядки, и подчиненные им путеводители тех глав над тысячью: Гедаел, и Кеел, и Геел, и имя начальника над тысячью, который присоединяется к ним, Асфаел; и оканчиваются дни его господства.

1. И теперь, мой сын Мафусаил, я хочу открыть тебе все видения, которые я видел, рассказавши тебе их.

2. Два видения видел я, прежде чем взял жену, и они не похожи одно на другое; в первый раз, когда я изучал писание, и во второй раз, прежде чем взять твою мать, я видел страшные видения: и из-за них я молил Господа.

3. Я лег в доме моего деда Малелеила, и тогда я увидел в видении, как небо опустилось, и уменьшилось, и упало к земле.

4. И когда оно упало на землю, я увидел землю, как она была поглощена великою бездною, и горы опустились на горы, и холмы погрузились на холмы, и высокие деревья оторвались от своих стволов (корней), и низверглись и потонули в бездне.

5. И от этого в моих устах обрелась речь, и я начал восклицать и сказал: «погибла земля»!

6. И мой дед Малелеил разбудил меня, ибо я лежал около него, и сказал мне: «от чего ты восклицаешь так, мой сын, и от чего ты так сетуешь»?

7. Тогда я рассказал ему видение, которое видел, и он сказал мне: «ужасно то, что̀ ты видел, мой сын! и твое сновидение обнимает тайну всех грехов земли: она должна погрузиться в бездну и претерпеть насильственную гибель.

8. И теперь, мой сын, встань и молись Господу славы, – ибо ты верующий, – чтобы остаток сохранился на земле целым и чтобы Он истребил не всю землю.

9. Сын мой! с неба все это придет на землю, и на земле совершится насильственная гибель».

10. После этого я встал, и просил, и умолял, и записал свою молитву для грядущих родов, и я все покажу тебе, мой сын Мафусаил.

11. И когда я вышел вниз (т. е. из дому), и увидел небо и солнце, восходящее на востоке, и луну, опускающуюся на западе, и еще немного звезд, и все, как Он узнал это вначале, то я прославил Господа суда, и превознес Его, ибо Он повелел солнцу выходить из окон востока, чтобы оно поднималось, и восходило на плоскости неба, и возносилось, и проходило теперь путь, который ему указан.

1. И я воздвиг руки свои в правде, и прославил Святого и Великого, и говорил дыханием моих уст и телесным языком, который сотворил Бог для сынов человеческих, чтобы они говорили им, и дал им дыхание, и язык, и уста, чтобы они говорили благодаря этому.

2. «Будь прославлен Ты, о Господи, Царь и Великий и Могущественный в Своем величии, Господь всего небесного творения, Царь царей и Бог всего мира! и Твое божество, и царство и величие пребывают во век и от века до века, и Твое господство – чрез все роды, и все небеса служат Тебе престолом во век, и вся земля – подножием Твоих ног во век и от века до века.

3. Ибо Ты сотворил и господствуешь над всем, и для Тебя совершенно ничего нет трудного, и никакая мудрость не ускользает от Тебя; она не отвращается от своего престола, – Твоего престола, – ни от Твоего лица; и Ты знаешь, и видишь, и слышишь все, и нет ничего, что̀ было бы сокровенно для Тебя, ибо Ты видишь все.

4. И теперь ангелы Твоего неба беззаконнуют, и гнев Твой пребывает на плоти людей до дня великого суда.

5. И теперь, о Боже и Господи, и великий Царь, я молю и прошу, чтобы Ты исполнил для меня мою просьбу, прошу оставить мне на земле потомство целым, и не истреблять всю плоть человеческую, и не делать землю безлюдною, чтобы была вечная гибель.

6. И теперь, Господь мой, истреби от земли плоть, которая разгневала Тебя, но плоть правды и праведности утверди как растение семени навсегда, и не отвращай Твоего лица от молитвы раба Твоего, о Господи»!

1. И после этого я видел другой сон, и я вполне открою его тебе, мой сын.

2. И Енох начал и сказал своему сыну Мафусаилу: «тебе я буду говорить, мой сын; слушай речь мою и приклони ухо свое к сновидению твоего отца!

3. Прежде чем я взял твою мать Едну, я видел в видении на своем ложе, и вот телец вышел из земли, и тот телец был белый; и за ним вышло женское рогатое животное, и вместе с ним вышли другие рогатые животные: одно из них было черное и другое красное.

4. И то черное рогатое животное бодало красное и преследовало его на земле; и скоро я не мог более видеть того красного рогатого животного.

5. Но то черное рогатое животное выросло и к нему пришло женское рогатое животное, и я видел, как многие тельцы, которые были похожи на него и следовали за ним, вышли от него.

6. И та корова, – та первая, – вышла от лица того первого тельца, чтобы искать то красное животное, но не нашла его, и тотчас подняла великий жалобный вопль, и искала его.

7. И я видел, как пришел к ней тот первый телец и успокоил ее, и с того часа она более не ревела.

8. После этого она родила другого белого тельца, а после него родила многих других тельцов и черных коров.

9. И я видел в моем сновидении, как тот белый вол также вырос и сделался большим белым волом, и от него произошло много белых тельцов, которые были похожи на него.

10. И они стали производить многих белых тельцов, которые были похожи на них, следуя один за другим.

1. И я опять видел своими очами, в то время как спал, и увидел вверху небо, и вот одна звезда упала с неба, и она поднялась, и ела, и паслась между теми тельцами.

2. И после этого я видел больших и черных тельцов, и вот они все переменили свои загороди, и пастбища, и своих рогатых животных, и начали сетовать друг с другом.

3. И я опять видел в видении, и посмотрел на небо, и вот я увидел много звезд, как они упали и были низвергнуты с неба к той первой звезде и в среду тех рогатых животных и тельцов; и вот они были теперь с ними и паслись в среде их.

4. И я посмотрел на них и увидел, и вот все они обнаружили свои срамные члены, как кони, и начали подниматься на тельцовых коров; и все они стали стельными, и родили слонов, верблюдов и ослов.

5. И все тельцы устрашились и испугались их; и они начали кусаться своими зубами и пожирать, и бодать своими рогами.

6. И они начали теперь поедать тех тельцов; и вот все дети земли начали трепетать пред ними, и дрожать, и спасаться бегством.

1. И опять я видел их, как они начали бодаться сами между собою и пожирать друг друга, и земля стала взывать.

2. И я опять поднял свои очи к небу и увидел в видении: и вот там вышли из неба имевшие вид белых людей; из того места вышел один и вместе с ним трое.

3. И те трое, которые вышли после, взяли меня за руку и подняли меня прочь от рода земли, и вознесли меня на высокое место, и показали мне башню, высоко стоящую над землей, и все холмы были ниже ее.

4. И они сказали мне: «оставайся здесь, чтобы видеть все, что̀ произойдет со всеми теми слонами, и верблюдами, и ослами, со звездами, и со всеми тельцами»!

1. И я видел одного из тех четверых, которые вышли прежде, как он схватил звезду, прежде всех ниспадшую с неба, связал ей руки и ноги, и положил ее в пропасть; пропасть же та была тесна и глубока, ужасна и мрачна.

2. И один из них обнажил свой меч и отдал его тем слонам, и верблюдам, и ослам; тогда они начали поражать друг друга, так что вся земля дрожала вследствие этого.

3. И когда я видел в видении, – вот там бросился теперь с неба вниз один из тех четверых, которые спустились, и собрал и взял великие звезды, срамные члены которых были как срамные члены коней, и связал их все по рукам и ногам, и положил их в ущелье земли.

1. И один из тех четверых пришел к тем белым тельцам, и научал его (одного из них) тайне, в то время как он трепетал; он был рожден подобно тельцу и сделался человеком, и выстроил себе большое судно и поселился в нем; вместе с ним расположились также на том судне трое тельцов; и оно было закрыто над ними.

2. И я опять поднял свои очи к небу и увидел высокую крышу с семью шлюзами на ней, и те шлюзы изливали много воды на двор.

3. И я видел опять, и вот тогда открылись источники на почве в том великом дворе, и эта самая вода начала волноваться и подниматься выше почвы, и сделала тот двор невидимым, так что вся почва его закрылась водою.

4. И выростала на нем (дворе) вода, мрак и облако; и тогда я посмотрел на высоту той воды, как она поднялась выше того двора, и текла поверх него, и остановилась на земле.

5. И все тельцы того двора столпились вместе, так что я тотчас увидел, как они потонули, и были поглощены и погибли в той воде.

6. Само же судно плавало по воде, между тем как все тельцы, и слоны, и верблюды, и ослы на земле погрузились вместе со всем скотом, так что я не мог более видеть их, и они не могли выйти, но потонули и погрузились в бездне.

7. И я опять видел в видении, как те шлюзы отложились от той высокой крыши, и источники земли иссякли, и другие бездны открылись.

8. Тогда вода начала стекать в них, пока земля не сделалась видимою; а то судно твердо встало на земле, и отступил мрак, и просиял свет.

9. А тот белый телец, который стал мужем, вышел из того судна и три тельца с ним; и один из трех был белый, подобно тому тельцу, и один из них был красный как кровь, и один черный; и этот самый, – тот белый телец, отошел от них.

10. И они начали рождать диких зверей и птиц, так что от всех их вместе произошло разнообразное множество видов, – львы, тигры, псы, волки, шакалы, дикие свиньи, лисицы, кролики, свиньи, соколы, коршуны, ястребы, орлы и во̀роны; и в среде их родился белый телец. 11. И они начали грызться друг с другом: но тот белый телец, родившийся в среде их, произвел дикого осла и вместе с ним белого вола; и дикий осел умножился.

12. А тот телец, родившийся от него, произвел черную дикую свинью и белую овцу; и та дикая свинья произвела многих свиней, та овца произвела двенадцать овец.

13. И когда те двенадцать овец выросли, они предали одну из своей среды ослам, и эти ослы опять предали ту овцу волкам, и та овца росла между волками.

14. И Господь привел одиннадцать овец – жить вместе с нею и пастись при ней среди волков, и они размножились и возросли во многие овечьи стада.

15. И волки начали бояться их, и притесняли их, так что, наконец, стали лишать жизни их агнцев; и они бросали их агнцев в многоводную реку; а те овцы начали кричать о своих агнцах и жаловаться своему Господу.

16. И одна овца, которая была спасена от волков, убежала и ушла к диким ослам; и я видел овец, как они сетовали, и кричали, и просили своего Господа изо всех сил, пока тот Господь не сошел из высокого покоя на зов овец, и не пришел к ним и не посетил их.

17. И Он позвал ту овцу, удалившуюся от волков, и говорил с нею относительно волков, чтобы она уговорила их не трогать овец.

18. И овца пошла к волкам по слову Господа, и другая овца сошлась с той овцой и пошла с нею, и они обе вместе одна с другою пришли в сборище тех волков, и говорили с ними, и увещевали их отныне не трогать впредь более овец.

19. При этом я видел волков, и как они стали еще более смирять овец всею своею силою; и овцы кричали.

20. И Господь их пришел к овцам и начал бить тех волков; тогда волки начали сетовать, овцы же сделались спокойными и тотчас не стали более кричать.

21. И я видел овец, как они ушли от волков; у волков же глаза были ослеплены, и те волки вышли для преследования овец со всею своею силою.

22. И Господь овец шел с ними, предводительствуя ими, и все Его овцы следовали за Ним; лице же Его было блестящее, и вид Его страшен и величествен.

23. А волки стали преследовать тех овец, пока не настигли их при водном озере.

24. И это самое водное озеро разделилось, и вода остановилась пред ними по обеим сторонам; и их Господь, Который вел их, встал между ними и волками.

25. И так как те волки не стали уже видеть овец, то они вошли в средину того водного озера и преследовали овец, и те волки погнались за ними в водном озере.

26. И когда они увидели Господа овец, то воротились, чтобы убежать от Него, но то водное озеро соединилось, внезапно приняло свою природу, и вода поднялась и возвысилась, так что покрыла тех волков.

27. И я видел, как все волки, преследовавшие тех овец, погибли и потонули.

28. Но овцы вышли из той воды и перешли в пустыню, где не было воды и травы; и они начали открывать свои глаза и видеть; и я видел Господа овец, как Он пас их и дал им воды и травы, и как та овца шла и вела их.

29. И та овца поднялась на вершину высокой скалы; и Господь овец послал ее к ним.

30. И после этого я видел Господа овец, стоящего пред ними; и Его вид был величествен и чрезмерно велик, и все те овцы видели Его и устрашились пред Его лицем.

31. И все они устрашились и трепетали пред Ним, и кричали после ухода той овцы, которая была при Нем, к другой овце, находившейся между ними: «мы не можем вынести этого пред нашим Господом и взирать на Него».

32. И та овца, которая вела их, возвратилась и поднялась на вершину той скалы; но овцы начали слепнуть и уклоняться от пути, который она показала им; между тем та овца ничего не знала об этом.

33. И Господь овец сильно разгневался на них, и та овца узнала это и спустилась с вершины скалы, и пришла к овцам, и нашла самую большую часть из них ослепленною и уклонившеюся от своего пути.

34. И как только они увидели ее, устрашились и затрепетали пред ее лицом, и пожелали возвратиться в свои загороди.

35. И та овца взяла с собою других овец и пришла к тем уклонившимся овцам, и при этом начала умерщвлять их, и овцы устрашились пред ее лицом; и таким образом та овца направила уклонившихся овец, и они возвратились в свои загороди.

36. И я видел там видение, как та овца сделалась мужем, и выстроила Господу овец дом, и повелела всем овцам стоять в том доме.

37. И я видел, как овца, сошедшаяся с тою овцою, которая вела их, заснула; и я видел, как все большие овцы погибли, и малые направились к своему месту, и они пришли на пастбище и приблизились к водной реке.

38. Тогда отделилась от них та овца, которая вела их и которая сделалась мужем, и заснула; и все овцы искали ее и подняли по ней великий вопль.

39. И я видел, как они прекратили вопль по той овце и переправились через ту водную реку; и стояли всегда овцы, ведшие их, на месте тех, которые заснули и которые вели их.

40. И я видел, как овцы пришли в хорошее место и в вожделенную и великолепную страну, и видел, как те овцы насытились; а тот дом стоял между ними в вожделенной стране.

41. И глаза их то открывались, то ослеплялись, пока не восстала другая овца, и не повела их, и не направила их всех, и глаза их открылись.

42. И псы, и лисицы, и дикие свиньи начали пожирать тех овец пока не восстала другая овца, – баран из их среды, который вел их.

43. И тот баран начал бодать на обе стороны тех псов, лисиц и диких свиней, пока не уничтожил их всех.

44. И у той овцы раскрылись глаза, и она увидела того барана, бывшего между овцами, как он отрекся от своего достоинства и начал бодать тех овец, и попирал их, и действовал непристойно. 45. И Господь овец послал овцу к другой овце, и возвысил ее (последнюю), чтобы она была бараном и вела овец вместо той овцы, которая оказалась неверной в своем достоинстве.

46. И она пошла к ней и говорила только с ней, и поставила ее бараном, и сделала ее царем и вождем овец; а между всем этим псы притесняли овец.

47. И первый баран преследовал того второго барана, и тот второй баран встал и убежал от него; и я видел, как те псы низвергли того первого барана.

48. И тот второй баран возвысился и вел малых овец; и тот баран родил многих овец и заснул; и малая овца сделалась бараном вместо него, и стала царем и вождем тех овец.

49. И выросли и размножились те овцы, и все псы, и лисицы, и дикие свиньи устрашились и разбежались от него; и тот баран бодал и убивал всех диких зверей; и те дикие звери не могли уже осилить овец, и никогда уже не похищали у них ничего.

50. И тот дом стал великим и широким, и тем овцам была выстроена высокая башня над тем домом для Господа овец; и тот дом был низок, а башня была возвышенна и высока; и Господь овец стоял на той башне, и пред Ним поставили полный стол.

51. И я видел опять тех овец, как они опять заблудились и пошли многоразличными путями, и оставили тот свой дом; и Господь овец призвал некоторых из овец и послал их к овцам, но овцы начали умерщвлять их.

52. И одна из них спаслась и не была умерщвлена, и она убежала и кричала об овцах, и они хотели ее умертвить; но Господь овец спас ее из рук их и возвел ее ко мне, и позволил ей жить там.

53. И многих других овец Он посылал к тем овцам, чтобы свидетельствовать (или увещевать) и сетовать об них.

54. И после этого я видел: вот они оставили дом Господа овец и его башню; они уклонились совершенно и их глаза ослепли; и я видел Господа овец, как он допустил много поражений над ними в их отдельных стадах, так что те овцы начали жаловаться на такие поражения и переменили место.

55. И Он предал их в руки львов и тигров, и волков, и шакалов, и в руки лисиц и всех диких зверей; и дикие звери стали разрывать тех овец.

56. И я видел, что Он оставил тот дом их и их башню, и предал их всех в руки львов, в руки всех диких зверей, чтобы они разрывали их и пожирали.

57. И я начал кричать изо всех сил, и призывать Господа овец, и представлять Ему относительно овец, что они пожираются всеми дикими зверями.

58. Но Он оставался спокойным, когда видел это, и радовался, что они пожираются, и истребляются и расхищаются; и Он оставил их в руках всех диких зверей на съедение.

59. И Он призвал семьдесят пастырей, – и отверг тех овец, – чтобы они пасли их, и сказал пастырям и их товарищам: «каждый из вас должен пасти овец, и все, что̀ Я вам прикажу, то делайте!

60. И Я передаю их вам по числу, и буду вам объявлять: кто из них должен погибнуть, тех истребляйте»! И Он предал им тех овец.

61. И Он призвал другого и сказал ему: «замечай и смотри за всем, что̀ будут делать пастыри с этими овцами: ибо они будут губить их более, чем Я им повелел.

62. И всякий излишек и уничтожение, которое будет совершаемо пастухами, запиши, – и именно сколько губят они по Моему повелению и сколько по своей собственной воле; и запиши о каждом пастыре в отдельности все, что̀ он губит.

63. И прочитай это предо Мною по числу (с указанием числа), сколько они погубили по собственной воле и сколько предано им на погибель, чтобы это было для Меня свидетельством против них, дабы я знал всякое действие пастырей, чтобы предать их суду; и смотри, что̀ они делают, – пребывают ли в Моем повелении, которое Я им дал, или нет.

64. Но они не должны этого знать, и ты не должен открывать им этого и наставлять их на путь, но запиши только все, что̀ они погубят, всякий раз о каждом в отдельности, и представь все Мне»!

65. И я видел, как те пастыри пасли в определенное им время, и они начали умерщвлять и погублять более, чем им было повелено, и предали тех овец в руки львов.

66. И львы и тигры пожирали и истребляли большую часть тех овец, и дикие свиньи пожирали вместе с ними; и они сожгли ту башню и разрушили тот дом.

67. И я сильно опечалился из-за башни, так как самый дом овец был разрушен; и после этого я не мог уже видеть тех овец, входили ли они в тот дом.

68. И пастыри и их товарищи предали тех овец всем диким зверям, чтобы они пожирали их; и каждый в отдельности из них получил в свое время определенное число, и о каждом в отдельности записал другой в книгу, сколько он погубил.

69. И каждый из них умертвил и погубил гораздо более, чем ему было позволено; и я начал плакать и сильно сетовать о тех овцах.

70. И я видел в видении того писца, как он записал каждую овцу, погибшую от тех пастырей, день за днем, и всю книгу вознес к Господу овец, и представил и показал все, что̀ они сделали, и всех, которых каждый из них уничтожил, и всех, которых они предали погибели.

71. И книга была прочитана пред Господом овец, и он взял книгу в свои руки, и прочитал ее, и запечатал ее, и сложил ее.

72. И тотчас я увидел, как пастыри пасли в продолжении двенадцати часов; и вот три из тех овец возвратились, и пришли, и приступили, и начали строить все, что̀ было разрушено в том доме; но дикие свиньи помешали им, так что они не могли продолжать этого.

73. И они начали опять строить, как прежде, и возвели ту башню, и она была названа высокой башней; и они начали опять ставить стол пред башнею, но весь хлеб на нем был скверен и нечист.

74. И по отношению ко всему глаза у тех овец были ослеплены, так что они не видели, а также и у пастырей их; весьма многие из них были преданы пастырям на погибель, и они попирали овец своими ногами и пожирали их.

75. И Господь овец оставался спокойным, пока все овцы не рассеялись по полю и не перемешались с ними (дикими зверями), и они (пастыри) не спасли их от рук зверей.

76. И тот, который писал книгу, вознес ее к обителям Господа овец, и показал ее, и прочитал ее, и умолял Его за их, и просил Его, показав Ему всю деятельность пастырей их, и представил Ему свидетельство против всех пастырей.

77. И он взял книгу, сложил ее у Него и вышел.

1. И я смотрел до тех пор, пока таким образом не приняли паству тридцать семь пастырей, и они все окончили каждый свое время, как первые; и другие приняли их (овец) в свою власть, чтобы каждый пас их по определенному им времени, – каждый пастырь в свое время.

2. И после этого я видел в видении, как пришли все птицы небесные, – орлы, коршуны, ястребы, во́роны; орлы же предводительствовали всеми птицами; и они начали пожирать тех овец, и выклевывать им глаза, и пожирать их мясо.

3. И овцы кричали, так как их мясо было пожираемо птицами, и я восклицал и жаловался во время моего сна на того пастыря, который пас овец.

4. И я видел, как те овцы были пожраны псами, и орлами, и ястребами, и они не оставили им ни мяса, ни кожи, ни сухожилий, так что от них остался только остов, но и остов их упал на землю, и овец стало мало.

5. И я смотрел до тех пор, пока не приняли паству двадцать три пастыря, и окончили, управляя каждый по определенному им времени, пятьдесят восемь времен.

6. Но от тех белых овец родились малые агнцы, и они стали открывать свои глаза, и видеть, и кричать овцам.

7. И овцы не кричали им и не слышали, что̀ они сказали им, но были чрезвычайно глухи, и их глаза были слишком и чрезмерно ослеплены.

8. И я видел в видении, как во́роны налетели на тех агнцев и взяли одного из тех агнцев, овец же разорвали и пожрали.

9. И я видел, как у тех агнцев выросли рога, и во́роны низвергли их рога; и я видел, как выскочил один великий рог, – одна из тех овец; и их глаза открылись.

10. И я смотрел за ними, и глаза их раскрылись; и она кричала к овцам, и юнцы увидели ее и все побежали к ней.

11. И между всем тем те орлы, и коршуны, и во́роны, и ястребы все еще разрывали овец беспрестанно, и слетались на них и пожирали их; но овцы оставались покойными, и юнцы сетовали и кричали.

12. И те во́роны сражались и боролись с ним, и хотели сломить его рог, но ничего не могли сделать с ним.

13. И я видел их, пока не пришли пастыри, и орлы, и те коршуны и ястребы, и они кричали во́ронам, чтобы они сломили рог того юнца; и они боролись и сражались с ним, и он боролся с ними, и кричал, чтобы пришла к нему помощь.

14. И я видел, как пришел тот муж, который записывал имена пастырей и представлял Господу овец, и он помог тому юнцу, и показал ему все, чтобы пришла его помощь.

15. И я видел, как тот Господь овец пришел к ним во гневе, и все видевшие убежали, и упали все в Его тени (?) пред лицем Его.

16. Все орлы, и коршуны, и во́роны, и ястребы собрались и привели с собою всех полевых овец, и все они сошлись и помогали друг другу, сломить тот рог юнца.

17. И я видел того мужа, который писал книгу по повелению Господа, как он развернул ту книгу умерщвления, которое совершили те двенадцать последних пастырей, и он показал пред Господом овец, что они умертвили гораздо более, чем предшествовавшие.

18. И я видел, как пришел к ним (к хищным птицам и зверям) Господь овец, и взял в Свою руку посох гнева, и ударил в землю, так что она расторгалась, и все звери и птицы небесные упали с овец, и погрузились в землю, и она замкнулась над ними.

19. И я видел, как овцам дан был великий меч; тогда овцы выступили против тех полевых зверей, чтобы умертвить их, и все звери и птицы небесные разбежались от их лица.

20. И я видел, как был воздвигнут престол в любимой земле, и Господь овец воссел на нем; и он взял все запечатанные книги и раскрыл их пред Господом овец.

21. И Господь призвал тех шесть (или семь) первых белых, чтобы они принесли к Нему, начиная от первой звезды, пришедшей вперед, все звезды, у которых срамные члены были как срамные члены коней, и первую звезду, которая ниспала прежде всех; и они принесли их все к Нему.

22. И Он сказал тому мужу, который писал пред Ним и который был одним из тех шести (или семи) белых, и сказал ему: «возьми тех семьдесят пастырей, которым Я предал овец, и которые взяли их и умертвили из них более, чем Я им повелел, самовластно»!

23. И вот я видел их всех связанными, и они все стояли пред Ним.

24. И суд совершился прежде всего над звездами, и они были судимы и оказались виновными, и пришли к месту осуждения, и их бросили в глубокое место, наполненное огнем, пылающее и наполненное огненными столбами.

25. И те семьдесят пастырей были судимы и оказались виновными, и точно так же были брошены в ту огненную пропасть.

26. И я видел тогда, как была открыта подобная пропасть в средине земли, наполненная огнем, и как принесли тех ослепленных овец, и они все были судимы и найдены виновными, и брошены в ту огненную пропасть, и они сгорели: а пропасть эта была направо от того дома.

27. И я видел, как сгорели те овцы, и кости их сгорели.

28. И я встал, чтобы видеть, как Он украшал тот древний дом: и выломали в нем все столбы, и все балки и украшения этого дома были завернуты вместе с ними; и выломали их совсем, и положили их в одно место на юге страны.

29. И я видел Господа овец, как Он принес новый дом больше и выше того первого, и поставил его на месте первого, который был завернут; все его столбы были новы, и его украшения были новы и больше, чем украшения первого древнего, который Он выломал; и все овцы были в нем.

30. И я видел всех овец, которые остались целыми, и всех зверей на земле и всех птиц небесных, как они пали ниц и воздавали честь тем овцам, и умоляли их, и слушались их в каждом слове.

31. И после этого меня взяли те трое, одетые в белое, которые подняли меня прежде, за мою руку, и в то время, как рука того юнца взяла меня, они подняли меня и посадили меня посреди тех овец, прежде чем совершился суд.

32. А те овцы были все белы и их шерсть была большая и чистая.

33. И все погибшие и рассеянные овцы, и все звери полевые, и все птицы небесные собрались в том доме, и у Господа овец была великая радость, так как все они были добры и возвратились к Его дому.

34. И я видел, как они сложили тот меч, который был дан овцам, и принесли назад в Его дом, и он был запечатан пред лицем Господа; и все овцы были заключены в тот дом, и он не вмещал их.

35. И у них у всех были открыты глаза, так что они видели доброе, и не было между ними ни одной, которая бы не сделалась видящею.

36. И я видел, что тот дом был велик и широк, и весьма наполнен.

37. И я видел, что родился белый телец с большими рогами, и все звери полевые и все птицы небесные устрашились его и умоляли его все время.

38. И я видел, как весь род их изменился и все они стали белыми тельцами; и первый между ними [был Слово, и это Слово сделалось] сделался великим зверем, и имел большие и черные рога на своей голове; и Господь овец радовался, взирая на них и на всех тельцов.

39. И я спал в среде их, затем пробудился и видел все.

40. Таково видение, которое я видел в то время, как спал, и я пробудился и прославил Господа правды, и воздал Ему хвалу.

41. И после этого я поднял великий вопль, и мои слезы не останавливались, так как я не мог более удержаться; когда я смотрел, то у меня лились слезы по поводу того, что̀ я видел, ибо все придет и исполнится; и всякое деяние людей мне было показано по порядку.

42. И в ту ночь я вспомнил о моем первом сне; также и из-за этого я плакал и трепетал, ибо я видел то видение.

1. И теперь, мой сын Мафусаил, призови ко мне всех своих братьев, и собери ко мне всех сыновей твоей матери; ибо слово побуждает меня и дух излился на меня, чтобы я открыл вам все, что̀ придет на вас до вечности.

2. После этого Мафусаил пошел и призвал всех своих братьев к себе, и собрал своих родственников.

3. И он (Енох) говорил со всеми своими детьми о правде, и сказал: «выслушайте, сыны мои, каждую речь вашего отца и должным образом внемлите гласу моих уст, ибо я увещеваю вас и говорю вам, возлюбленные мои: любите праведность и ходите в ней.

4. И не приближайтесь к праведности с двояким сердцем, и не присоединяйтесь к тем, у которых двоякое сердце, но ходите в правде, сыны мои; и она приведет вас на добрые пути, и правда будет вашей помощницей.

5. Ибо я знаю, что дела насилия возьмут верх на земле, и великое осуждение совершится на земле; и всякая неправда прекратится и будет отделена от своих корней, и все здание ее исчезнет.

6. И неправда опять повторится, и все дела неправды и все дела насилия и беззакония вторично совершатся на земле.

7. И так как тогда усилится неправда, и грех, и хула, и насилие, и другого рода действия, и увеличится отпадение, и беззаконие, и нечистота, то придет великое осуждение с неба на всех них, и святый Господь выйдет с гневом и наказанием, чтобы совершить суд на земле.

8. В те дни насилие будет отделено от своих корней, и корни неправды погибнут вместе с ложью, и они исчезнут из-под неба.

9. И все идолы язычников будут преданы погибели; башни будут сожжены огнем, и их уберут со всей земли; и они будут брошены по осуждении в огонь, и погибнут в гневе и жестоком осуждении, которое продолжится во век.

10. И восстанет тогда праведный от сна, и мудрость восстанет и будет дана им.

11. И после того корни неправды будут отделены, и грешники погибнут от меча; у клеветников будут отделены корни во всяком месте, и те, которые замышляют насилие и произносят хулу, погибнут от острия меча.

12. – И после этого будет другая седмина – восьмая, седмина правды; и будет дан ей меч, чтобы суд и справедливость исполнились над теми, которые поступают насильственно, и грешники будут преданы в руки праведных.

13. И в конце ее они приобретут домы своею справедливостью, и созиждется дом великому Царю в прославление навсегда и навечно.

14. И после этого в девятую седмину откроется всему миру праведный суд, и все деяния нечестивых исчезнут со всей земли; и мир будет присужден к погибели, и все люди будут взирать на путь праведности.

15. И после этого в десятую седмину, в седьмую ее часть, будет суд на вечность, который совершится над стражами, и явится вечное великое небо, произрастающее из среды ангелов.

16. И прежнее небо уменьшится и исчезнет, и явится новое небо, и все силы небесные седмерицею будут светить во век.

17. И после этого будет много седмин без числа в вечность во благо и в правду, и с тех пор грех не будет более именоваться до вечности.

18. И теперь я говорю вам, мои сыны, и указываю вам пути правды и пути насилия, и я укажу вам их опять, чтобы вы знали, что̀ придет.

19. И теперь послушайте, мои сыны, и ходите в путях правды, и не ходите по путям насилия, ибо навеки погибнут все, ходящие путями неправды.

1. Написанное Енохом писцом пространное учение мудрости, – которое заслуживает прославления от всех людей и есть судья всей земли, – для всех моих детей, которые будут жить на земле, и для будущих родов, которые будут ходить в праведности и мире.

2. Да не смущается дух ваш из-за времен, ибо Святый и Великий всему положил дни.

3. И праведный восстанет от сна, восстанет и пойдет по пути правды, и весь его путь и стезя будут в вечном благе и милости.

4. Он будет милостив для праведного, и даст ему вечную праведность, и даст господство, и он будет жить во благе и правде, и будет ходить в вечном свете.

5. И погибнет грех во мраке навсегда и навечно, и более уже не появится от того дня до вечности.

1. И после этого Енох начал возвещать из книг.

2. И сказал Енох: «о детях правды, и об избранных мира, и о растении справедливости и праведности говорю я это вам, и открываю это вам, мои сыны, – я Енох, – согласно с тем, что̀ мне открыто в небесном видении, и что̀ я знаю чрез слово святых ангелов и что̀ узнал из скрижалей небесных».

3. И Енох начал теперь повествовать из книг и сказал: «я родился седьмым в первую седмину, когда суд и правда еще медлили.

4. И после меня во вторую седмину восстанет великая злоба и произрастет обман, и во время нее будет первый конец, и во время нее спасется один муж; и после того, как он (конец) совершится, возрастет неправда, и Он даст закон грешникам.

5. И после этого в третью седмину, в конце ее, будет избран в растение праведного суда один муж, и после него явится растение правды навсегда и навечно.

6. И после этого в четвертую седмину, в конце ее, будут видимы видения святых и праведных, и закон для всех будущих родов и двор будет сделан (дан) им.

7. И после этого в пятую седмину, в конце ее, будет устроен дом славы и господства навсегда и навечно.

8. И после этого в шестую седмину все, которые будут жить во время нее, будут ослеплены, и все они погрузятся своею мыслью в неразумие, забыв мудрость; и во время нее будет взят вверх один муж; и в конце ее дом господства будет сожжен огнем и весь род избранного корня будет рассеян.

9. И после этого в седьмую седмину восстанет отпадший (или развращенный) род, и много будет деяний его, и все его деяния будут отпадением.

10. И в конце ее будут награждены избранные и праведные от вечного растения правды, между тем как им будет дано семикратное наставление обо всем Его творении.

11. Ибо есть ли где-нибудь сын человеческий, который услышал бы голос Святаго и не был бы потрясен? и есть ли где-нибудь такой, кто мог бы видеть все произведения неба?

12. И как мог бы существовать тот, кто узнал бы произведения неба, и увидел бы Его дыхание и Его дух, и рассказал бы о том, или вошел бы наверх и увидел все концы (буквально – крылья) их (небес), и мог бы придумать их, или сделать что подобное им?

13. И есть ли где-нибудь такой муж, который мог бы знать, какова широта и длина земли, и кому открыта мера всего этого?

14. И найдется ли кто-нибудь, который мог бы знать длину неба, и какова его высота, и на чем оно утверждено, и как велико число звезд, и где покоятся все светила?

1. И теперь я говорю вам, мои сыны, любите правду и ходите в ней, ибо пути правды достойны, чтобы принять их; а пути неправды исчезают внезапно и погибают.

2. И некоторым людям из грядущих родов будут открыты пути насилия и смерти, и они будут держать себя далеко от них, и не будут им следовать.

3. И теперь я говорю вам – праведным: ходите не по злому пути и не в насилии, и не по путям смерти, и не приближайтесь к ним, чтобы вам не погибнуть.

4. Но ищите и изберите себе правду и приятную для Бога жизнь, и ходите по путям мира, чтобы вы жили и имели радость.

5. И держите в мыслях вашего сердца и не допускайте, чтобы речь моя искоренилась из вашего сердца, ибо я знаю, что грешники соблазнят людей – унижать мудрость, и она не обретет нигде места, и искушения всякого рода не уменьшатся.

6. Горе тем, которые созидают неправду и насилие, и полагают основание обману; ибо они внезапно будут искоренены и не будут иметь мира.

7. Горе тем, которые строят свои домы грехом, ибо они будут искоренены до основания и падут от меча; и приобретающие золото и серебро внезапно погибнут на суде.

8. Горе вам, богатые, ибо вы положились на ваше богатство, и вы лишитесь своего богатства, так как вы не думаете о Всевышнем во дни своего богатства.

9. Вы творили хулу и неправду, и приготовили себя ко дню кровопролития, и ко дню мрака, и ко дню великого суда.

10. Это я говорю вам и открываю вам, что вас истребит до основания Тот, Кто сотворил вас; и не будет никакого сострадания к вашему падению; и ваш Творец будет радоваться вашей погибели.

11. И ваши праведники в те дни будут служить поношением для грешников и нечестивых.

1. О, если бы мои очи были водной тучей, чтобы плакать об вас, и излить мои слезы как водную тучу, дабы я получил успокоение для своего сердца от печали!

2. Кто позволил вам совершать ненависть и злобу? так пусть же постигнет вас, грешники, суд!

3. Не страшитесь грешников, вы – праведные, ибо Господь опять предаст их в ваши руки, чтобы вы совершили над ними суд, как желаете.

4. Горе вам, изрекающим проклятие, чтобы проклинать неразрешимо; и ваше исцеление должно быть далеко от вас вследствие ваших грехов!

5. Горе вам, воздающим своему ближнему злом, ибо вам будет уготовано по вашим делам!

6. Горе вам лжесвидетелям и тем, которые показывают неправду, ибо вы внезапно погибнете!

7. Горе вам грешникам, так как вы преследуете праведных; ибо вы будете преданы и преследуемы, вы – люди неправды, и тяжело будет на вас их (праведных) ярмо.

1. Вы, праведные, надейтесь, ибо грешники внезапно погибнут пред вами, и вы будете господствовать над ними, как желаете!

2. И в день страдания грешников ваши юнцы вознесутся и взлетят как орлы, и выше чем у коршуна будет ваше гнездо, и вы вознесетесь; и как кролики вы проникнете в ущелья земли и в расселины скал навсегда пред неправедными; а они будут воздыхать из-за вас и плакать, как лесные духи.

3. Но и вы не бойтесь, – вы страдающие, ибо для вас будет исцеление, и будет светить вам блестящий свет, и призыв к покою вы услышите с неба.

4. Горе вам, вы – грешники, ибо ваше богатство позволяет вам казаться праведными, но ваше сердце изобличает вас, что вы грешники, и эта речь будет свидетельством против вас для напоминания о ваших злодеяниях.

5. Горе вам, которые едите тук пшеницы и пьете силу корня источника, и попираете своею силою приниженных!

6. Горе вам, которые всегда пьете воду, ибо вам внезапно будет воздано, и вы завянете и иссохнете, так как вы оставили источник жизни!

7. Горе вам, совершающим неправду, и обман, и хулу: это будет памятью против вас к вашему злу!

8. Горе вам, сильные, поражающие своею силою праведного, ибо придет день вашей погибели; в то время много хороших дней придет для праведных в день вашего суда.

1. Веруйте вы, праведные, ибо грешники будут позором для вас и погибнут в день неправды.

2. Да будет вам (грешникам) известно, что Всевышний думает о вашей погибели, и ангелы радуются вашей погибели.

3. Что̀ будете вы делать, грешники, и куда убежите в тот день суда, когда услышите голос молитвы праведных?

4. И для вас не будет того, что̀ для них, – для вас, против которых будет свидетельством это слово: «вы сделались союзниками грешников».

5. И в те дни молитва праведных проникнет к Господу, и для вас наступят дни вашего суда.

6. И все ваши неправедные речи будет прочитаны пред Великим и Святым, и ваше лицо пристыдится, и всякое дело, основанное на неправде, будет отринуто.

7. Горе вам, грешники, в средине моря и на суше, воспоминание которых об вас недоброе!

8. Горе вам, приобретающим себе серебро и золото не по правде и говорящим: «мы сделались богатыми и имеем сокровища, и владеем всем, чего хотим; и теперь мы исполним все то, что̀ нам думается, ибо мы собрали серебро и наполнили наши кладовые, и как воды много у нас оберегающих наши домы».

9. И как вода разольется ваша ложь, ибо богатство не сохранится у вас, но внезапно будет у вас отнято, так как вы все приобрели неправдою, и вы сами подвергнетесь великому осуждению.

1. И теперь я клянусь вам, мудрым и безумным; ибо вы много переживете (или увидите) на земле.

2. Ибо вы, мужи, будете возлагать на себя украшений более, нежели жена, и разноцветного более, чем дева; в царском достоинстве и в величии и власти, и в серебре, и в золоте, и в пурпуре, и в почести, и в пище они разольются как вода.

3. Посему им не достает учения и мудрости, и чрез это они погибнут вместе с своими сокровищами, и с всею своею славою и почестью; и в позоре, и в умерщвлении и в великой бедности их дух будет брошен в огненную печь.

4. Я клянусь вам, грешники: как гора не была и не будет рабой, ни возвышенность служанкой жены, так точно и грех не был послан на землю, но люди произвели его из своей головы; и великому осуждению подпадут те, которые совершают его.

5. И неплодие не дано было жене, но ради дел своих рук она умирает без детей.

6. Я клянусь вам, грешники, Святым и Великим, что всякое злое дело ваше открыто на небесах, и ни одно из ваших деяний насилия не утаено или прикрыто.

7. И не думайте в своем духе и не говорите в своем сердце, – вы не знаете и не видите, что каждый грех записывается ежедневно на небе пред Всевышним.

8. Отныне вы знайте, что все ваше насилие, которое вы совершаете, записывается каждый день до дня вашего суда.

9. Горе вам, безумные, ибо вы погибнете чрез ваше безумие; и так как вы не слушаетесь мудрых, то ничто доброе не будет вашим уделом.

10. И теперь знайте, что вы приготовлены на день погибели, и не надейтесь, что вы будете жить, – вы грешники, – но вы погибнете и умрете, так как вы не знаете никакого выкупа: ибо вы приготовлены на день великого суда, и на день страдания и великого позора для вашего духа.

11. Горе вам, – вы ожесточенные, которые делаете злое и едите кровь! Откуда у вас хорошая пища, и питье, и насыщение? – от всякого блага, которое наш Господь, Всевышний в изобилии послал на землю: посему вы не должны иметь мира.

12. Горе вам, любящим свои деяния неправды! Почему вы чаете блага для себя? Знайте, что вы будете преданы в руки праведных; они перережут вам шеи и умертвят вас, и не будут иметь сострадания к вам.

13. Горе вам, радующимся страданию праведных, ибо для вас не будет вырыта могила!

14. Горе вам, для которых слова праведных одни только пустые речи, ибо для вас не будет надежды на жизнь!

15. Горе вам, записывающим лживые речи и беззаконные слова; ибо они записывают свою ложь, чтобы их слушали и не забывали их безумия; так не будет же для них мира, но они умрут внезапно смертью!

1. Горе тем, которые совершают нечестие, и похваляют и сохраняют в уважении лживые речи; вы погибнете чрез это и для вас нет хорошей жизни!

2. Горе вам, искажающим слова праведности! и они отпадают от вечного закона и сами себя делают тем, чем не были, именно – грешниками; они будут попираемы на земле.

3. В те дни вы, праведные, приготовьтесь вознести свои мысленные молитвы, вы представите их как свидетельство ангелам, чтобы они представили беззакония грешников Всевышнему в напоминание.

4. В те дни народы придут в смятение, и поколения народов восстанут ко дню погибели.

5. И в те дни выйдет плод матернего чрева, и они (матери) растерзают своих собственных детей: они оттолкнут от себя своих детей, и у них выпадет недоношенный плод; грудных детей они оттолкнут от себя, и не возвратятся опять к ним, и не сжалятся над своими любимцами.

6. Опять клянусь вам, грешники, что грех уготован на день беспрерывного кровопролития.

7. И они будут поклоняться камням, и другие будут делать изображения из золота и серебра, и из дерева и глины; и другие будут поклоняться нечистым духам, и демонам, и разного рода идолам в идольских капищах; между тем у них (идолов) нельзя найти никакой помощи.

8. И они погрузятся в неведение вследствие безумия своего сердца, и их очи будут ослеплены страхом их сердца и сновидениями.

9. Чрез них они впадут в неведение и страх, ибо они все свои дела совершают во лжи, и поклоняются камням; и они погибнут все разом.

10. Но в те дни блаженны все те, которые принимают слова мудрости, и знают ее, и исполняют пути Всевышнего, и ходят по пути правды, и небезбожны с безбожными: ибо они будут спасены.

11. Горе вам, распространяющим зло между своими ближними, ибо вы будете умерщвлены в геенне.

12. Горе вам, полагающим основание греху и лжи, и вызывающим ожесточение на земле: ибо за это их постигнет конец.

13. Горе вам, которые строите свои домы по́том других и у которых строительный материал есть не что иное, как черепица и камень греха; я говорю вам, что для вас нет мира.

14. Горе тем, которые отвергают меру и наследие своих отцов, пребывающее вечно, и прилепляют свои души идолам: ибо для них не будет покоя.

15. Горе тем, которые делают неправду, и помогают насилию, и умерщвляют своих ближних, в день великого суда:

16. ибо Он низринет вашу славу, и положит вам злобу на сердце, и возбудит дух Своего гнева, чтобы погубить вас всех мечом; и все праведные и святые припомнят ваши грехи.

1. И в те дни будут умерщвлены в одном месте отцы вместе с своими сынами, и братья друг с другом падут от смерти, пока их кровь не потечет подобно потоку.

2. Ибо муж не будет из сострадания удерживать свою руку от своих сынов и от своих внуков, убивая их; и грешник не будет сдерживать своей руки от своего почтеннейшего брата; от утренней зари до солнечного захода они будут умерщвлять друг друга.

3. И конь будет по самую грудь ходить в крови грешников, и колесница потонет до своего верха.

4. И в те дни ангелы сойдут в убежища грешников и соберут в одно место всех тех, которые помогали греху; и Всевышний восстанет в тот день, чтобы произвести великий суд над всеми грешниками.

5. Но над всеми праведными и святыми Он поставит стражами святых ангелов, чтобы они берегли их, как зеницу ока, пока не наступит конец всякой злобы и всякого греха; и если даже праведные спят продолжительным сном, то и тогда они не должны ничего бояться.

6. И кто мудр между людьми, тот увидит истину, и дети земли поймут все слова этой книги, и узнают, что их богатство не может спасти их при погибели их греха.

7. Горе вам, грешники, если вы мучите праведных, – в день жестокого страдания, – и сожигаете их огнем: вам будет воздано по вашим делам.

8. Горе вам, развращенные сердцем, заботящимся о том, чтобы измышлять злое; на вас нападет страх, и никто не поможет вам.

9. Горе вам, грешники, ибо вы будете гореть в озере огненного пламени за слова своих уст и за дела своих рук, которыми вы действуете нечестиво.

10. И теперь знайте, что ангелы на небе будут выведывать о ваших делах у солнца, и луны, и звезд, – выведывать о ваших греховных делах, ибо вы совершаете на земле суд над праведными.

11. И Он сделает свидетелями против вас каждую тучу, и облако, и росу, и дождь, ибо все они задерживаются вами, чтобы не сходить на вас; и не должны ли они думать о ваших грехах?

12. И теперь дайте дары дождю, чтобы он не был задержан от снисхождения на вас, а также не была бы задержана роса, если она получила от вас золото и серебро.

13. Когда будут падать на вас иней и снег вместе с их холодом, и все снежные ветры со всеми своими бедствиями, то вы не устоите в те дни против них.

1. Рассмотрите небо, все дети земли, и каждое произведение Всевышнего, и устрашайтесь пред Ним, и не делайте пред Ним ничего злого!

2. Если бы Он закрыл окна небесные и задержал из-за вас дождь и росу, чтобы они не падали на землю, то что вы стали бы тогда делать?

3. И если Он посылает Свой гнев на вас и на все ваши произведения, то можете ли вы не поклоняться Ему, так как вы высказываете надменные и бесстыдные речи против Его правды, и для вас не будет мира.

4. И не видите ли вы управителей кораблей, как их корабли бросаются волнами, и качаются ветрами, и подвергаются опасности;

5. и они вследствие этого впадают в страх, так как они взяли с собою в море самое лучшее из своего имения, и они беспокоятся в своем сердце, как бы море не поглотило их и как бы они не погибли в нем?

6. Все море, и все его воды, и все его движение – не есть ли творение Всевышнего, и не запечатал ли Он все Свое дело и не заключил ли его совсем в песок?

7. Оно засыхает от Его угроз и устрашается, и все его рабы и все, что̀ есть в нем, умирают: и вы, грешники, живущие на земле, не боитесь Его.

8. Не сотворил ли Он небо, и землю, и все, что̀ есть на них? и кто дал учение и мудрость всем, которые движутся на земле и которые живут в море?

9. Не боятся ли моря все цари кораблей? а грешники не боятся Всевышнего.

1. В те дни, когда Он пошлет на вас мучительный огонь, куда вы убежите и где спасетесь? И когда Он пошлет на вас Свое слово, не будете ли вы поражены тогда и не устрашитесь ли?

2. Все светила потрясутся тогда от великого страха, и вся земля будет поражена, и она задрожит и устрашится.

3. И все ангелы выполнят данные им повеления и будут стараться укрыться пред Тем, Кто велик во славе, и дети земли задрожат и затрепещут; и вы, о грешники, будьте прокляты на веки, и пусть не будет для вас мира!

4. – Не страшитесь вы, души праведных, и уповайте на день своей смерти в правде!

5. И не печальтесь, что ваша душа нисходит в царство мертвых в великой скорби, в горе, и воздыхании, и печали, и что ваше тело не обрело в вашей жизни того, чего заслуживала ваша благость, скорее теперь в день, когда вы стали одинаковыми с грешниками, и в день проклятия и осуждения.

6. И когда вы умираете, грешники говорят над вами: «праведники умирают, как и мы, и какая для них польза от их дел?

7. Вот они, как и мы, умерли в печали и мраке, и какое преимущество они имеют пред нами? отныне мы одинаковы.

8. И чего они достигнут этим, и что увидят они в вечности? Ибо вот они также умерли и отныне не увидят света до века».

9. Я говорю вам, грешники: для вас достаточно есть, и пить, и обнажать человека, и расхищать, и согрешать, и приобретать силу, и видеть хорошие дни.

10. А видели ли вы праведных, как конец их был мирен, ибо никакого рода насилия не было открыто в них по день их смерти.

11. «И они погибли, как бы и не существовали, и их души в печали сошли в царство мертвых».

1. И теперь я клянусь вам праведным Его великою славою и честью, и Его достохвальным царством, и Его владычеством я клянусь вам:

2. я знаю эту тайну и прочитал ее на небесных скрижалях, и видел книгу святых, и нашел написанное и отмеченное в ней относительно них, что для них уготовано всякое благо, и радость и почесть;

3. и я нашел записанное относительно духов тех, которые умерли в правде, и узнал, что вам будет воздано многими благами за ваши труды, и ваша участь лучше, чем участь живущих.

4. И будут жить ваши духи, – вы, умершие в правде; и будут радоваться и ликовать их духи, и память об них будет пред лицем Великого на все роды мира: так не страшитесь же их поношения!

5. Горе вам, грешники, когда вы умираете в своих грехах и подобные вам говорят о вас:

6. «блаженны грешники, они видели все свои дни; и теперь они умерли в счастье и в богатстве, и не видели в своей жизни ни горести, ни убийства; в славе они умерли, и во время их жизни суд не совершился над ними».

7. Но знаете ли вы, что души их должны сойти в царство мертвых, и они найдут его невыносимым, и велика будет печаль их?

8. И во время великого суда ваш дух сойдет во мрак, и в сети, и в пылающее пламя, и великий суд будет для всех родов до века; горе вам, ибо для вас нет мира!

9. Не говорите праведным и добрым, которые еще живут: «во дни нашего бедствия мы трудились, и препобеждали всякую нужду, и встречались со всякими бедствиями; мы были попираемы и унижаемы, и сделались малыми по духу.

10. Мы погибали и никто не помогал нам; мы не могли ничего сделать против врагов ни словом, ни делом, и совершенно ничего не достигли; мы мучились и погибали, и не могли надеяться видеть жизнь день за днем.

11. Мы надеялись быть главою, а сделались хвостом; мы измучились в работах и не получили плодов своего труда; мы сделались пищею для грешников, и неправедные сделали для нас тяжким свое ярмо.

12. Владыками над нами были те, которые ненавидели нас и били нас; и мы должны были склонять свои головы пред ненавидящими нас, и они не имели сострадания к нам.

13. Мы старались ускользнуть от них, чтобы убежать и получить успокоение, но мы не находили, куда убежать нам и спастись от них.

14. Мы жаловались на них в своей горести властителям, и сетовали на тех, которые поедали нас; но они не взирали на наш вопль и не хотели слышать нашего голоса.

15. И они помогали тем, которые обкрадывали нас и поедали, и тем, которые принижали нас; и они утаивали их притеснения, так что не снимали с нас их ярма, но поедали нас, и прогоняли и убивали; и они утаивали умерщвление нас, и не думали о том, что они подняли свои руки против нас».

1. Я клянусь вам, праведные, что ангелы на небе напоминают о вас пред славою Великого к вашему благу, и ваши имена записаны пред славою Великого.

2. Надейтесь вы, праведные, ибо прежде вы были в позоре, и несчастии, и бедствии, а теперь вы будете светить, как светила небесные, и будете видимы, и врата небесные отверзнутся для вас.

3. И ваш вопль о суде продолжается: он откроется для вас, ибо властителям отмстится за ваше страдание, и всем помощникам тех, которые обкрадывали вас.

4. Надейтесь и не покидайте своей надежды: ибо вы будете иметь великую радость, как ангелы небесные.

5. Так как вам предстоит таковое, то вы не будете скрываться в день великого суда, и не будете найдены подобными грешникам, и от вас далеко будет вечное осуждение на все роды мира.

6. И теперь вы не бойтесь, праведные, когда видите грешников усиливающимися и услаждающимися в своем веселие, и не имейте никакого общения с ними, но держитесь в отдалении от их насилия, ибо вы должны быть союзниками небесных воинств.

7. Вы, грешники, хотя и говорите: «вы не можете разузнать этого и наши грехи не записаны все», однако же они (ангелы) каждый день записывают все ваши грехи.

8. И теперь я открываю вам, что свет и мрак, день и ночь видят все ваши грехи.

9. Не будьте нечестивыми в своем сердце, и не лгите, и не изменяйте слов праведности (или истины), и не выдавайте за ложь слова Святого и Великого, и не прославляйте своих идолов; ибо вся ваша ложь и все ваше нечестие служит не к правде, а к великому греху.

10. И теперь я знаю эту тайну, что многие грешники изменят слова праведности (или истины) и отпадут от них, и будут говорить дурные речи, и говорить ложь, и творить великие (греховные) дела, и писать книги о своих речах.

11. Но когда они все мои слова пишут правильно на своих языках, и ничего не изменяют и не пропускают из моих слов, но все пишут правильно, – все, что̀ я прежде утверждал относительно них;

12. то я знаю другую тайну, что именно только праведным и мудрым даны книги к радости, и к праведности, и к великой мудрости.

13. Им даны книги, и они уверуют в них и возрадуются о них; и получат награду все праведные, научившиеся из них знать все пути праведности.

1. «И в те дни, говорит Господь, они (праведные) должны воззвать к сынам земли и представить свидетельство относительно мудрости их (книг); покажите им их, – ибо вы их вожди, – и награды для всей земли.

2. Ибо Я и Мой Сын соединимся с ними навсегда и навечно на путях праведности в их жизни. И мир будет с вами: радуйтесь, вы – дети праведности, воистину»!

1. И после некоторого времени мой сын Мафусаил взял своему сыну Ламеху жену, и она зачала от него и родила сына.

2. Тело его было бело как снег и красно как роза, и его волосы головные и теменные были белы как волна (руно), и его глаза были прекрасны; и когда он открыл свои глаза, то они осветили весь дом подобно солнцу, так что весь дом сделался необычайно светлым.

3. И как только он был взят из руки повивальной бабки, то открыл свои уста и начал говорить к Господу правды.

4. И его отец Ламех устрашился этого, и удалился, и пришел к своему отцу Мафусаилу.

5. И он сказал ему: «я родил необыкновенного сына; он не как человек, а похож на детей небесных ангелов, ибо он родился иначе, нежели мы: его глаза подобны лучам солнца и его лице блестящее.

6. И мне кажется, что он происходит не от меня, а от ангелов; и я боюсь, как бы в его дни не произошло на земле чудо.

7. И теперь, мой отец, я здесь с неотступною просьбою к тебе о том, чтобы ты отправился к нашему отцу Еноху и выведал от него истину, ибо он имеет свое жилище возле ангелов».

8. И когда Мафусаил выслушал речь своего сына, то пришел ко мне к пределам земли, – ибо он слышал, что я там, – и воскликнул; и я услышал его голос, и пришел к нему, и сказал ему: «вот я здесь, мой сын, ибо ты пришел ко мне».

9. И он отвечал мне и сказал: «ради важного дела я пришел к тебе, и из-за тревожного случая я приблизился сюда.

10. И теперь, отец мой, выслушай меня: у моего сына Ламеха родился сын, образ и вид которого не как вид человека; его цвет белее, нежели снег, и краснее розы, и его головные волосы белее, чем белое руно, и его глаза как лучи солнца; и он открыл свои глаза, и вот они осветили весь дом.

11. И взятый из руки повивальной бабки он открыл свои уста и прославил Господа неба.

12. Тогда устрашился отец его Ламех и прибежал ко мне; и он не верит, что он произошел от него, но что будто он подобие ангелов небесных; и вот я пришел к тебе, чтобы ты открыл мне истину».

13. И я Енох отвечал и сказал ему: «Господь совершит на земле новое, и это я знаю, и видел в видении, и открыл тебе, что в век моего отца Иареда некоторые ангелы, сошедшие с высоты неба преступили слово Господне.

14. И вот они совершили грех, и преступили закон, и соединились с женами, и совершили с ними грех, и взяли жен из них, и родили с ними детей.

15. И великая погибель придет на всю землю, и придет потоп, и будет великая погибель в продолжении года.

16. Этот сын, родившийся у вас, останется на земле, и три его сына спасутся вместе с ним; когда все люди, живущие на земле, умрут, он и его сыновья спасутся.

17. [Они рождают на земле исполинов не по духу, а по плоти, и за это придет великое наказание на землю, и земля будет вполне омыта от всей нечистоты].

18. И теперь извести сына своего Ламеха, что родившийся есть действительно его сын, и нареки ему имя Ной, ибо он будет для вас остатком; и он и его сыновья спасутся от уничтожения, которое придет на землю за все грехи и за всякую неправду, которые совершатся на земле в его дни.

19. И после того неправда будет еще гораздо больше, чем та, которая совершалась на земле прежде; ибо я знаю тайны святых, так как Он – Господь – дозволил мне видеть их и открыл их мне, и я прочитал их на скрижалях небесных.

1. И я видел написанное на них, что род за родом будет беззаконновать, пока не восстанет род правды, и беззаконие будет обречено на погибель, и грех исчезнет с земли, и все доброе появится на ней.

2. И теперь, мой сын, иди и возвести своему сыну Ламеху, что этот родившийся сын есть действительно его сын, и это не ложь».

3. И когда Мафусаил выслушал речь своего отца Еноха, – ибо все тайные вещи он открыл ему, – то возвратился, увидевшись с ним (Енохом), назад, и нарек тому сыну имя Ной, ибо он утешит землю в вознаграждение за всю погибель.

1. Другое писание, которое Енох написал для своего сына Мафусаила и для тех, которые придут после него и будут сохранять закон в последние дни.

2. Вы, исполнившие его и теперь ожидающие, как в те дни совершится конец над теми, которые делают злое, и сила беззаконников окончится, –

3. вы ожидайте только, когда минует грех, ибо имя их (грешников) будет изглажено из книг святых и семя их погибнет навсегда и навечно, и их духи будут умерщвлены, и они будут восклицать и взывать в пустом необитаемом месте и гореть в огне, где нет земли.

4. И я видел там нечто похожее на облако, чего нельзя было узнать, ибо вследствие глубины его (этого места) я не мог взглянуть на него; и я видел там ярко-пылающее пламя огня, и там кружились предметы как блестящие горы и двигались туда и сюда.

5. И я спросил одного из святых ангелов, бывших при мне, и сказал ему: «что это такое блестящее? ибо это не небо, а только пламя пылающего огня и звуки вопля, и плача, и сетования, и жестокого страдания».

6. И он сказал мне: «в это место, которое ты видишь, – сюда приносятся духи грешников, и хулителей, и тех, которые делают злое и изменяют все, что̀ Бог сказал устами пророков о будущем.

7. Ибо об этом есть писания и начертания вверху на небе, чтобы ангелы читали их и знали, что случится с грешниками и духами покорных и тех, которые умерщвляли свою плоть и за это получили от Бога награду, и тех, которые были обесчещены злыми людьми;

8. которые любили Бога, но не любили ни золота, ни серебра, ни всех благ мира, но предавали свое тело мучению;

9. и которые, со времени своего бытия, домогались не земных яств, а считали самих себя за преходящее дыхание и сообразно с этим жили, и были многократно испытываемы Господом, но их души были обретены в чистоте, чтобы прославить Его имя.

10. Все благословения, которые они получают, я представил в книгах; и Он назначал им за это награду, ибо они обрелись возлюбившими более вечное небо, чем свою жизнь, и в то время, как были попираемы злыми людьми, и должны были выслушивать от них оскорбления и хуления, и были обесчещиваемы, они прославляли Меня».

11. И теперь Я призову духов добрых людей из поколения света, и произведу перемену с теми, которые родились во тьме и которые в своей плоти не были награждены почестью, как надлежало за их верность.

12. И Я введу в блистающий свет любивших Мое святое имя, и посажу каждого из них отдельно на престол почести, – его почести.

13. И они будут блистать в продолжении бесчисленных времен, ибо справедливость есть суд Божий и верным Он даст верность в жилище праведных путей.

14. И они (праведные) увидят, как родившиеся во тьме будут брошены во тьму, между тем как праведные будут блистать.

15. И грешники воскликнут и увидят, как они блистают; и они также пойдут туда, где им написаны дни и времена.

Комментарии переводчика к книге Еноха

Введение, 1–5 главы.

Пророчество о суде; закономерность природы и беззаконие грешников; наказание нечестивых и прославление праведных.

Первые пять глав книги Еноха заслуживают наименования общего введения ко всему апокрифу потому, что здесь в кратких чертах намечается все содержание апокрифа. В своем произведении автор хочет доказать обнаружение правды и премудрости Божией в жизни мира; поэтому и во введении он останавливает внимание на том же: