А.А. Васильев и русский археологический институт в Константинополе
Имя русского византиниста Александра Александровича Васильева (1867–1953) хорошо известно в ученом мире. Являясь по существу последним представителем русской дореволюционной школы византиноведения, он стал основателем византиноведения в США.
А.А. Васильев много сил посвятил преподавательской деятельности. Он был профессором Юрьевского университета (1904–1912), Женского Педагогического института в Петербурге (1912–1922), С.-Петербургского университета (1917–1925). В 1925г. А.А. Васильев эмигрировал в США, где до 1938г. занимал кафедру древней истории Висконсинского университета, позже работал в исследовательском центре Гарвардского университета Думбартон Оке (в Вашингтоне).
А.А. Васильев является автором ряда фундаментальных монографий и ценных статей, посвященных истории Византии, Трапезунда, арабского мира и славянских народов. Крупнейшими трудами являются его магистерская и докторская диссертации «Византия и арабы» [1; 2], монография «Готы в Крыму» [3], а также общий курс истории Византии, появившийся сначала на русском языке, а затем, в дополненном и переработанном виде на английском, и в новой переработке,– на французском языке [4; 5].
Биографические очерки, посвященные этому выдающемуся ученому основаны, главным образом, на личных бумагах А.А. Васильева, хранящихся в Думбартон Оке, и воспоминаниях коллег [6; 7; 8;]. Судя по этим очеркам, в бумагах А.А. Васильева имеется немного сведений о его жизни в России, а личный архив, оставшийся в Санкт-Петербурге, пока не обнаружен. Единственным доступным источником информации об этом периоде жизни А.А. Васильева являются архивы тех научных учреждений, с которыми он был связан в России. Наибольший интерес представляют материалы Петербургского университета и Русского археологического института в Константинополе (далее – РАИК).
А.А. Васильев получил блестящее образование на историко-филологическом факультете СПб Университета, где он под влиянием проф. В.Г. Васильевского, признанного корифея отечественного византиноведения, проявил глубокий интерес к истории Византии. Одновременно он занимался арабским языком у проф. барона В.Р. Розена на восточном факультете. По окончании университета в 1892г. А.А. Васильев был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию.
В 1897г. А.А. Васильев командируется за границу для научных занятий. Согласно плану командировки, А.А. Васильев первый год должен был провести в Западной Европе, а два следующих – в Стамбуле, в РАИК.
А.А. Васильев прекрасно распорядился предоставленной ему возможностью, много и плодотворно потрудился для усовершенствования своих знаний и установления контактов с западными учеными. Первый год своей командировки он провел в Париже, Лондоне и Вене. В Париже А.А. Васильев занимался арабским и турецким языками в Ecole des langues orientales vivantes у Дарамбура; эфиопским языком у Алеви в Сорбонне. Преподаватель турецкого языка, по словам А.А. Васильева, за четыре месяца дал своим слушателям возможность в простой, общедоступной форме усвоить то, на что обычно уходит год [9, с. 115]. Позже, близко столкнувшись с турецким языком в Константинополе на практике, он не раз с благодарностью вспоминал своего первого учителя.
Знание арабского языка помогло А. Васильеву в занятиях историей взаимоотношений Византии с арабским халифатом. В библиотеках Западной Европы он собрал обширный материал для магистерской диссертации по истории политических отношений Византии и арабов за время Аморийской династии. Работа над диссертацией продвигалась быстро, и к декабрю 1898г. она была готова и представлена на оценку историко-филологического факультета Петербургского университета. Диссертация была опубликована на страницах «Записок» историко-филологического факультета [1].
Устроив свои дела в Петербурге, А.А. Васильев в январе 1899 г. направился в Константинополь для практического ознакомления с Востоком. Он надеялся продолжить в стенах РАИК и свои занятия историей взаимоотношений Византии с арабским миром.
Русский археологический институт в Константинополе, основанный в 1894 г., был в то время молодым учреждением. Его создание было вызвано целым рядом причин как научного, так и политического характера. В конце XIX в. в России появились необходимые условия для успешного развития византиноведения: сформировалась самостоятельная русская школа, во главе которой стоял учитель А.А. Васильева В.Г. Васильевский, с 1894 г. стал выходить журнал, специально посвященный проблемам византинистики, «Византийский временник». В это время назрела необходимость создания учреждения, которое могло бы взять на себя централизацию византиноведческих занятий. Выбор места для вновь организуемого института в столице бывшей Византийской империи был вызван, однако, не только желанием русских ученых заняться комплексным изучением этого региона, но и политическими интересами России на Востоке. Не случайно идея основания русского научного центра в Константинополе возникла в среде Российского посольства в Константинополе. Вопрос создания специального института по византиноведению обсуждался в ведущих русских учреждениях и, хотя и не сразу, нашел понимание в правительственных кругах. Наиболее важную роль в составлении проекта устава и штата будущего института сыграли профессора Новороссийского университета, в том числе видный русский ученый Ф.И. Успенский. В 1894 г., после семилетней бюрократической волокиты, Устав Института был утвержден, а в феврале 1895 г. состоялось торжественное открытие Русского археологического института в Константинополе. Первым и единственным директором Института стал Ф.И. Успенский.
Круг научных интересов РАИК был очень широк и разнообразен, так как понятие «археология» в конце XIX в. включало в себя изучение любых древностей. В соответствии с уставом, научные задачи Археологического института заключались в исследовании монументальных памятников древности и искусства, изучении древней топографии и географии, описании древних рукописей, занятиях по эпиграфике и нумизматике, исследованиях быта и обычного права, языка и устной словесности народностей, входивших в состав Византийской империи. Структура Института была типичной для гуманитарных учреждений тех лет. Штатных сотрудников было только двое, директор и ученый секретарь (с 1900 г. – два ученых секретаря). Личный состав Института включал в себя почетных членов, членов и членов-сотрудников, которые принимали участие в деятельности Института gratis. В число временных сотрудников входили также молодые ученые-стипендиаты, командированные для научных занятий министерством народного просвещения и синодом. А.А. Васильев был одним из первых стажеров, получивших возможность работать на месте бывшей империи.
По приезде в Стамбул А.А. Васильев активно включился в научную деятельность Института, которая выражалась в организации заседаний, экскурсий, проведении раскопок и исследовании исторических и художественных памятников.
До посещения РАИК А.А. Васильеву никогда не приходилось сталкиваться с вопросами археологии. Желая восполнить этот пробел, он задумал совершить поездку в Грецию. Весной 1899 г. он ездил в Афины и по островам Эгейского моря. В Афинах занимался изучением акрополя и Афинского Национального музея. Оттуда он отправился на экскурсию по островам Архипелага с проф. В. Дерпфельдом, директором Немецкого археологического института в Афинах. От этой экскурсии у А. Васильева остались наилучшие воспоминания. В своем отчете о командировке он пишет о Дерпфельде: «Бодрый, энергичный, выносливый, внимательный, он шел всегда впереди, и ни жара, ни утомление, кажется, никогда не действовали на него; его лекции, читанные на открытом воздухе перед тем или другим классическим памятником, под чудным небом древней Эллады, были всегда содержательны, ясны, а меня лично вводили в почти совершенно для меня новую область знаний» [10, л. 55 об.]
Александр Александрович во время своего пребывания в Константинополе правил корректуру своей магистерской диссертации. В диссертации много места отводится описанию осады и взятия арабским халифом Мутасимом города Амория, находившегося в древней провинции Галатии. А.А. Васильев давно хотел посетить развалины византийского Амория. Теперь ему представилась такая возможность. В это время в Константинополь приехал университетский товарищ А. Васильева М.И. Ростовцев, и друзья отправились в путешествие вместе. Большую часть пути им пришлось проделать верхом, так как Ассар, древний Аморий, лежал в стороне от обычных проезжих дорог. Наконец, цель путешествия была достигнута. А.А. Васильев подробно описывает древний город в своем отчете: «Перед нашими глазами расстилалось имеющее вид прямоугольника плато, поросшее травою, на котором там и сям были разбросаны различные остатки древностей; к востоку это плоскогорье отлого спускалось к огибавшей его прежде реке, которая ... омывала подножие крепости с севера и востока. Основание стены и башен, окружавших цитадель, видно ясно еще и теперь. На северо-восточном склоне плоскогорья стоят две полуразрушенные башни. В нескольких местах можно ясно различить ворота; особенно ясно видны ворота на южной стороне цитадели, где по обеим сторонам их возвышаются теперь еще почти развалившиеся башни. В южную сторону вделана надгробная плита обычного во Фригии типа боковой стороной наружу; видна надпись... На юге цитадели можно предположить некрополь. Попадаются надгробные стелы, и иногда довольно больших размеров с надписями» [10, л. 57]. Описание города, составленное А. Васильевым, хорошо дополняет сведения, опубликованные Дж. Андерсоном, посетившим эту местность в 1898 г. [11] , и является ценным источником сведений о том, какой вид имели эти памятники в конце XIX века. В целом развалины Амория оказались малоинтересными.
Осенью 1899 г. около шести недель А.А. Васильев провел вместе с ученым секретарем Института Б.В. Фармаковским на раскопках в Македонии, в Патели. Это научное предприятие РАИК пока не получило полного освещения в литературе.
В 1898 г. при прокладке железной дороги между станциями Острово и Сорович был обнаружен некрополь. Случайно оказавшийся в этих местах П.Н. Милюков обратил внимание на открытые находки, которые он предположительно датировал бронзовым веком. Он обратился в РАИК с предложением начать там раскопки. Директор Института Ф.И. Успенский поначалу весьма скептически отнесся к этому предложению. Но вскоре он уступил и добился у турецкого правительства разрешения на раскопки. Ведение раскопок было поручено П.Н. Милюкову и Б.В. Фармаковскому [12].
Русские ученые первыми начали правильные раскопки в Македонии. Б.В. Фармаковский писал о раскопках в одном из своих писем родителям: «Затруднений не испытываем никаких. Турецкие власти были очень любезны, а теперь, убедившись, что мы не бунтуем население и не ищем золота, оставили нас в покое и предоставили полную свободу действий» [13]. Раскопки дали богатые и ценные находки: было вскрыто около 150 могил с разнообразным погребальным инвентарем, всего 593 предмета. Наибольшую ценность представляли собой доисторические черепа. Их погрузили в ящики и отправили в Москву Д.Н. Анучину для дальнейшего исследования. Однако эти ящики по дороге пропали, и единственным свидетельством о черепах остались фотографии с части сильно поврежденных черепов [12. С. 198]. Все материалы о раскопках были переданы П. Н. Милюкову для составления научного отчета. П. Н. Милюков доложил предварительные результаты работ РАИК в Македонии на Археологическом съезде в Киеве [14].
Раскопки решено было продолжить на следующий год. На этот раз экспедицию возглавил Б.В. Фармаковский, его помощником был А.А. Васильев. Результаты раскопок оказались блестящими: было вскрыто около 200 могил и обнаружено более 1000 предметов. Б.В. Фармаковский писал о раскопках родителям: «Работы масса. С восходом солнца в поле, копаем. С заходом возвращаемся домой и пишем инвентарь на французском языке» [15]. Русские ученые вели работы под присмотром турецкого чиновника, но «как всегда в Турции,– пишет Б. В. Фармаковский,– мы с ним устроились так, что его полномочия сводились к нулю, и он был очень доволен» [15. Л. 80].
Согласно договоренности с турецким правительством, половина находок была передана Оттоманскому музею. Все материалы о раскопках, фотографии и дневники, были переданы П.Н. Милюкову. Однако П.Н. Милюков не сумел вовремя подготовить отчет о раскопках, а после 1917 г. его архив был захвачен большевиками, и его попытки добыть оттуда дневник, план и фотографии раскопок остались тщетны [12. С. 198]. В итоге материалы о раскопках, положивших начало изучению вопроса о происхождении македонских племен не были введены в научный оборот. Имеется только краткий отчет в «Известиях РАИК» и инвентарная опись находок [16; 17].
Отправляясь в Константинополь, А.А. Васильев надеялся продолжить там свою работу по изучению истории отношений Византии и мусульманского Востока. В связи с этим он пополнил и привел в порядок арабский отдел библиотеки Института. Библиотека РАИК находилась в то время в стадии формирования, и в ней полностью отсутствовали арабские тексты и словари. А.А. Васильев по приезде в Константинополь оказался в критическом положении. Ему на помощь пришел Ф.И. Успенский – директор Института. Он дал в распоряжение А.А. Васильева значительную сумму денег, чтобы тот мог выписать для библиотеки важнейшие пособия и книги по арабистике [10. Л. 55]. А.А. Васильев оказывал Институту и другие услуги: в течение месяца он исполнял обязанности ученого секретаря Института в отсутствие состоящего в этой должности Б.В. Фармаковского. Однако его смущала неопределенность положения в Институте: Ф.И. Успенский настаивал на том, чтобы командированные в Институт молодые ученые на первый план ставили интересы Института. А.А. Васильев уехал из Константинополя на год раньше и провел третий год своей заграничной командировки в Западной Европе. Вскоре, в 1900 г. он защитил магистерскую диссертацию, а спустя два года – докторскую.
А.А. Васильев не без пользы провел время в Константинополе: он освоил турецкую речь, совершил экскурсии по Греции, островам Архипелага и Малой Азии, участвовал в раскопках, познакомился с основными художественными памятниками и топографией Стамбула. Наконец, в Константинополе он близко сошелся с Б.В. Фармаковским и М.И. Ростовцевым, с которыми его связывали общие научные интересы.
А.А. Васильев посетил Институт еще один раз в 1902 г. во время научной поездки на Синай.
С течением времени благодаря неутомимой энергии и организаторскому таланту Ф.И. Успенского РАИК стал крупным византиноведческим учреждением международного значения. Несмотря на то, что Институт не располагал никакими особыми средствами (его бюджет составлял 12 000 рублей в год), он добился больших успехов в исследовании монументальных памятников древности и искусства. Институт организовал экспедиции во Фракию, Малую Азию, северную Италию, на Афон, в Грецию и на Кипр, проводил раскопки в Константинополе, Македонии, Сербии. Среди археологических работ важное место занимал и раскопки в Болгарии, положившие начало археологическому изучению двух болгарских столиц – Плиски (Абоба) и Преслава. Основанный в Институте музей содержал значительную коллекцию памятников античного и византийского искусства и монет, а также первоклассное собрание моливдовулов (печатей с надписями). Библиотека Института из скромного собрания книг превратилась в одну из лучших библиотек по византиноведению. Институт выпускал специальный журнал «Известия РАИК», получивший международное признание (всего вышло 16 томов). РАИК стал незаменимым местом занятий русских и зарубежных ученых на Востоке. Успешно проходило установление научных контактов с болгарскими учеными благодаря славянской ориентации в научной работе РАИК. В результате этого сотрудничества в 1911 г. в Институте было организовано Славянское отделение, задачей которого стало изучение южнославянской истории. Хотя РАИК просуществовал недолго, всего 20 лет, он внес весьма существенный вклад в византиноведение и добился всеобщего признания. Институт не уступал по своему значению и авторитету институтам, которые содержали немцы, французы, англичане и американцы в Афинах и Риме [18].
В 1914 г. с началом первой мировой войны Институт прекратил свою деятельность в Константинополе и перенес ее в Россию. Основное имущество Института, включая музейные коллекции и библиотеку, осталось в Стамбуле и было частично утрачено.
Ф.И. Успенский, первый и последний директор РАИК, несмотря на то, что война и прочие обстоятельства разрушили дело его многолетнего труда, надеялся, что РАИК воскреснет. В 1916–1917 гг. Ф.И. Успенский как директор Института организовал археологическую экспедицию в Трапезунд, занятый тогда русскими войсками [19].
Несмотря на все попытки Ф.И. Успенского наладить нормальную работу РАИК в России, Институт был окончательно закрыт в 1920 г. При Академии истории материальной культуры, которую в то время возглавлял А.А. Васильев, было создано Бюро по делам РАИК. Председателем Бюро стал А.А. Васильев. Бюро неоднократно поднимало вопрос о возобновлении деятельности Института на месте. На основании постановления Правления Академии Председатель Академии А.А. Васильев по делу о возобновлении деятельности Института имел в Москве беседу с заместителем Наркома по просвещению Покровским. А.А. Васильев представил проект восстановления Института, согласно которому предполагалось изучать историю материальной культуры Ближнего Востока с использованием новых методов естественно-исторических наук. В качестве ближайших задач намечалось исследование неизученных монументальных памятников мусульманского искусства на Ближнем Востоке, топографии Константинополя и этнологическое изучение Ближнего Востока [20]. Политическая обстановка в России в то время не благоприятствовала решению этого вопроса, и весной 1922 г. оно было отложено на неопределенное время.
Только несколько лет спустя, в 1929 г., удалось добиться решения о возвращении в Россию научных материалов Института [21].
Переехав в США, А.А. Васильев часто рассказывал своим слушателям о деятельности РАИК, которую он наблюдал в разные годы [22].
Литература
1. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Аморийской династии. Пбг., 1900.
2. Византия и арабы. Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии. Пбг., 1902.
3. The Goths in the Crimea // Monographs of the Mediaeval Academy of America. Cambridge, Mass., 1936. № 11.
4. Лекции по истории Византии. Т. I–III. Петр. 1917–1925.
5. History of the Byzantine Empire, 324–1453. Madison, 1952.
6. Sirarpie Der Nersessian. Alexander Alexandrovich Vasiliev. Biography and Bibliography // Dumbarton Oaks Papers. 1956. №№9–10. P. 1–21.
7. H. Gregoire. Alexandre Alexandrovich Vasiliev // Byzantion. 1952. T. XXI I (1952). P. 526–531.
8. В.Г. Вернадский. А.А. Васильев (к семидесятилетию его) // Annales de L'Institut Kondakov. 1940. T. XI. P. 1–17.
9. ЦГИА Петербурга. Ф. 14. Oп. 27. Д. 624: Отчет о командировке магистранта историко-филологического факультета университета А.А. Васильева по 1 июля 1898 г. Лл. 113–121.
10. ЦГИА Петербурга. Ф. 14. Оп. 1. Д. 9349. Отчет о командировке за границу А. Васильева по 1-е сентября 1899г. Лл. 54–58.
11. J. G. Anderson. Exploration in Galatia cis Halym // Journal of Hellenic Studies. 1899. V. XIX . P. 292.
12. П.Н.Милюков. Воспоминания. М., 1990. Т. 1 (1859–1917). С. 194.
13. Т. И. Фармаковская. Борис Владимирович Фармаковский. Киев, 1988. С. 96.
14. Археологические Известия и Заметки, издаваемые Имп. Московским Археологическим Обществом. 1899. Т. VII. №№8–10. С. 275.
15. ЦГИА в Петербурге. Ф. 1073. Оп. 1. Д. 355. Письма Б.В. Фармаковского родителям. Л. 53.
16. Отчет о деятельности Русского археологического института в Константинополе за 1899 г. // Известия РАИК. 1901. Т. VI. С. 472–477.
17. СПб АРАН. Разряд IV. Оп. 1. Д. 805. Лл. 236–261.
18. К.К. Παπουλιδης. То Ρωσικο Αρχαιολογικο ινστιτουτο κωνσταντινο-υπολςως (1894–1914). Θςσσαλονικη. 1987.
19. Е.Ю. Басаргина. Историко-археологическая экспедиция в Трапезунд (1916) // Вспомогательные исторические дисциплины. 1991. Т. XXIII . С. 295–306.
20. ЦГА России. Ф. 2306. Оп. 1. Д. 2482. Лл. 3–4.
21. С.А. Ершов, Ю.А. Пятницкий, К.Н. Юзбашян. Русский археологический институт в Константинополе (к 90-летию со дня основания) // Палестинский сборник. 1987. Вып. 29 (92). С. 7.
22. СПбФ АРАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 53.