Мужской монастырь Новое Хопово

Идёт загрузка карты…

Монастырь Новое Хопово или Ново-Хопово (серб. Манастир Ново Хопово) — мужской монастырь Сремской епархии Сербской Православной Церкви, памятник культуры Сербии исключительного значения.

История[править | править код]

В монастырской церкви Святого Николая находятся мощи святого великомученика Феодора Тирона (306 г.), чью память церковь празднует в субботу первой седмицы Великого поста.

Монастырь расположен на небольшом южном склоне Фрушка горы, недалеко от поселения Ириг, в ста метрах от главной дороги Рума – Нови-Сад, и является одним из самых доступных фрушкогорских монастырей. Монастырь Ново-Хопово, как и монастырь Крушедол, по своей архитектуре, просветительской роли, истории, богатой культурными, религиозными и политическими событиями, является одним из самых важных монастырей в Сербии.

Письменный источник «Краткая история фрушкогорского общегородского монастыря Хопова», написанная рукой игумена Иринея (Радича) в 1847 году, гласит, что церковь была построена в 1490 году, и что тогда же был заложен фундамент монастыря Хопово. В это же время началось строительство келий благодаря пожертвованиям благочестивых христиан. Тот же источник утверждает, что у монастыря Ново-Хопово не было спонсора, и что только благодаря братии монастыря и вкладам благочестивого народа был основан и построен монастырь.

Надпись над западными дверями указывает на то, что сегодняшняя монастырская церковь, посвященная святому Николаю Мирликийскому, была построена в 1576 году боголюбивыми христианами.

В XVI веке монастырь Ново-Хопово является значительным просветительским центром сербов с обеих сторон рек Дуная и Савы. Стефан Герлах, посланник австрийского императора Максимилиана II, отметил, что сербы в Белграде не имеют школ, но приезжают в Хопово, чтобы научиться читать и писать. В это же время в монастыре также действовала семинария.

Известны три епископа из Хопова: Неофит (1641 год), Михаил (1647 год) и Лонгин.

Монашество поддерживало особые связи с Россией и Святой Горой Афон.

Монахи из Ново-Хопова часто отправлялись в Россию за помощью. Русский царь в 1641 году дал грамоту монастырю, в которой было сказано, что монахи из этого монастыря, которых в то время было шестьдесят, могут каждые 7-8 лет приезжать в Россию за помощью.

В XVIII веке в монастыре была школа живописи во главе с влиятельными российскими художниками Иовом Васильевичем и Василием Романовичем, чьи работы сильно повлияли на дальнейшую сербскую церковную живопись. Позже Арсений Зограф и Нил обучали насельников монастыря созданию фресок.

Впервые монахам пришлось покинуть монастырь, взяв с собой мощи Святого Феодора Тирона, в 1683 году, когда турецкие войска пересекли Саву и Дунай и осаждали Вену. Затем братство, насчитывающее около ста душ, с мощами святителя пересекли Саву и направились в Шабац, а дальше – в монастырь Радовашница в Мачве, в храм Святого Архистратига Михаила. Там мощи вмч. Феодора Тирона пребывали целый год. Между тем, потерпевшие поражение в Вене, разъярённые турки по возвращении опустошили и можгли церковь монастыря Ново-Хопово, как и все его постройки. Хоповские монахи возвращаются с мощами Святого Теодора Тирона, и оставляют их в церкви Ирига, где те пребывали вплоть до 1689 года. На месте старой церкви в Ириг, позже была создана новая, посвященная Святому Великомученику Теодору, которую и по сей день называют Феодоровской.

В 1690 году из-за очередного туцрецкого нашествия монахи вновь вынуждены были бежать из этих мест, спасая от поругания святые мощи.

Третий побег произошел в 1716 году, когда турецкий правитель Ахмет отправился в новый поход. Тогда монастыри Крушедол и Великая Ремета были подожжены, а хоповские монахи спрятали мощи Святого Феодора Тирона, закопав их в укромном месте, а сами разошлись по разным монастырям. Когда турки были побеждены, монахи выкопали мощи и перенесли их в город Нови-Сад, в Собор Святого великомученика Георгия, где они находилось в течение года.

В четвертый раз монастырь пострадал во Вторую мировую войну, когда партизаны подожгли его в 1943 году.

В то время общее количество насельников монастыря составляло около ста человек. В Великий Четверг 1943 года в монастырь вошли партизаны и уничтожили все, что было можно. Монахини Теодора и Доситея взяли мощи святого Феодора Тирона из кивота, завернули их в простыню и спрятали, сообщив о их местонахождении одному человеку, который передал эту информацию протоирею Гойко. Через месяц протоирей перенес мощи в храм святого Веодора Тирона в Ириг, которые находились там до 1984 года. На праздник Покрова Пресвятой Богородицы в 1984 году мощи были торжественно возвращены в монастырь Ново-Хопово, где они и пребывают в настоящее время.

Во время военных разорений была ограблена и уничтожена монастырская сокровищница с ценными предметами, а также библиотека, в которой хранились старые рукописные и печатные книги, чьи листы, по словам очевидцев, разносило ветром по улицам Ирига.

В 1920 году монастырем Ново-Хопово управлял игумен Пантелеймон (Лазич), в этом же году монастырь стал женским. Русские монахини, приехавшие в Сербию после Октябрьской революции, нашли здесь убежище.

Без материального управления, монастырь был передан русскому сестричеству (семьдесят восемь монахинь) из монастыря Лесне. Игуменией этой обители стала Екатерина – в миру графиня Евгения Борисовна Ефимовская. Она была близка к царской семье Романовых, знала Иоанна Кронштадтского. С русскими монахинями пришли так же и шестнадцать русских иеромонахов.

Современное состояние[править | править код]

Монастырь Ново-Хопово стал мужским 3 октября 2005 года по указу епископа. А 15 октября 2005 года настоятелем монастыря Ново-Хопово был назначен Павел (Йович), духовник монастыря Покрова Пресвятой Богородицы в Джунисе.

Архитектура храма имеет характерные черты моравской школы: подчеркнуто трехконечное основание, верхняя часть фасада украшена серией глухих аркад и глухих окон. Особенно интересен двенадцатигранный куб, опирающийся на квадратный тамбур, украшенный глухими аркадами. В середине XVIII века изначальная архитектура церкви была нарушена. Будучи под влиянием Австрии были внесены элементы барокко.

Впервые церковь (алтарь и неф) была расписана в 1608 г. на средства иеромонаха Митрофана. Имена художников неизвестны, но предполагается, что они были с горы Афон. Притвор был расписан значительно позднее - в 1654 году. Первозданный иконостас был заменен новым между 1754 и 1770 годами, с ярко выраженным влиянием барокко. Весь иконостас был позолочен, а в 1770 году его расписал Теодор Крачун.

В апреле в 1943 году монастырь сильно пострадал из-за партизан. Из 61 иконы 42 были сожжены, и только девятнадцать из них сохранились, в настоящее время они находятся в галерее Матице Сербской в Новом-Саде.

Иконостас, который мы видим сегодня в монастырской церкви Святого Николая, изготовлен в 1985 году. Иконы созданы иконописной мастерской монастыря Жича.

В монастырском конаке на первом этаже находится часовня, посвященная святому первомученнику Стефану.

Святыни[править | править код]

Мощи вмч. Феодора Тирона
Могила русской монахини-подвижницы, игумении Екатерины (в миру графини Ефимовской)^[1]

Престольные праздники[править | править код]

Каждую первую субботу Великого поста (Феодорова суббота), когда правоверный во всем мире коливом прославляют память о чуде, которое произошло во времена правления Юлиана Отступника (царствующего с 361 по 363 год) и чтят страдальца Христова, чтобы не забыть чудесное промышление Бога о христианах и помощь Святого Теодора Тирона.

Как добраться[править | править код]

Адрес: Србиjа, Ириг, Фрушка гора, 22406

Проезд: Монастырь находится на Фрушка горе, добраться можно на автомобиле, расстояние от Белграда около 90 км, от г. Нови-Сад – 19 км.

Телефон: +381 22 461 394

Паломнику[править | править код]

Расписание богослужений можно уточнить по телефону.

Фото[править | править код]

Видео[править | править код]

Ссылки[править | править код]

↑ Игумения Екатерина (в миру Евгения Борисовна графиня Ефимовская, 1850-1925 гг.) по отцу происходит из графского рода Ефимовских и по матери – из княжеского рода Хилковых. Ефимовские – русский графский род, происходящий от Михаила Ефимовича Ефимовского, женатого на Анне Самойловне Скавронской, родной сестре Императрицы Екатерины I (Марты Самойловны Скавронской). Сыновья Анны Самойловны и Михаила Ефимовича Иван и Андрей были возведены в графское достоинство Императрицей Елисаветой в 1742 году. Хилковы – древний княжеский род, ведущий своё начало от удельных князей Стародубских, в XVIII колене от Рюрика. Родоначальником их был внук Семёна Ивановича Хрипуна, князя Ряполовского (†1503), Иван Феодорович, по прозванию Хилко Ряполовский, из-за хилого здоровья, отчего все потомки стали именоваться Хилковыми. Евгения Борисовна родилась в Смоленске, потому что в Смоленской губернии находилось имение Ефимовских Клементьево. Борис Андреевич граф Ефимовский (1818-1874), глава семейства, в котором было две дочери и сын, двадцать три года служил в качестве выборного предводителя дворянства Смоленской губернии по Гжатскому уезду. Семья жила попеременно в смоленском имении Клементьево и в Москве. Граф Борис Андреевич был не только глубоко верующим человеком, но и очень любил Церковь и церковный быт и был большим знатоком богослужения и церковного устава. По большим праздникам дом Ефимовских был полон московского духовенства. Первоначальное образование графиня получила от англичанки, много лет прожившей в доме Ефимовских, а потом это образование было дополнено приезжавшими на дом профессорами Московского университета, где Евгения Борисовна в 1869 году сдала экзамен для получения университетского диплома по русскому языку и литературе. Она писала стихи и повести для литературных журналов, но вскоре стала изучать святоотеческие труды и писать на богословские темы. В течение жизни игумения Екатерина создала несколько богословских работ, среди которых наиболее известен труд «О диакониссах первых веков христианства», впервые опубликованный в журнале Христианин в 1908 и 1909 годах. В 1870-е годы семью Ефимовских постигло несчастье – разорение и тяжёлая болезнь отца в провинции, где он нашёл себе службу. Мать уехала к нему, а Евгения Борисовна осталась в Москве с младшей сестрой и поступила учительницей французского языка в Николаевский институт. После кончины отца графиня Ефимовская открыла собственную школу-пансион, где в 1877 году сильно обожгла ногу и была вынуждена закрыть пансион. Она долго болела, провела одиннадцать месяцев в постели, а потом переехала выздоравливать в деревню, где пережила первый мировоззренческий кризис, обнаружив огромную пропасть, разделяющую русский народ и интеллигенцию. Выздоровев после сильного ожога, Евгения Борисовна уехала в Европу – сначала во Францию, где посетила Ивана Сергеевича Тургенева (1818-1883), а потом в Англию. Вернувшись из-за границы в Россию в 1880-е годы, Евгения Борисовна служила в Екатерининском Институте в Петербурге, работала в женском епархиальном училище при Великобудищском монастыре в Полтавской губернии, заведовала приютом Анны Феодоровны Аксаковой (рожд. Тютчева, 1829-1889) и преподавала в православной народной школе Сергея Александровича Рачинского (1833-1902), известного педагога и общественного деятеля. До того, как создать свою образцовую сельскую школу, Рачинский заведовал кафедрой физиологии растений в Московском университете. Выйдя в отставку в 1868 году, он в 1872 году поселился в своём имении Татево, где занялся православной педагогической и публицистической деятельностью, пропагандируя народное образование в церковном духе. Опыт, полученный графиней Ефимовской в Татево, позднее нашёл широкое применение в леснинских школах. Девятнадцатого октября 1885 года, по приглашению высокопреосвященнейшего Леонтия, архиепископа Холмского и Варшавского (Иван Алексеевич Лебединский, 1822-1893, с 1891 митрополит Московский), Евгения Борисовна прибыла в село Лесна Яновского уезда Седлецкой губернии, где стала настоятельницей созданной ею православной женской общины. Прежде, чем согласиться на приглашение Владыки Леонтия, графиня Ефимовская посетила оптинского иеромонаха, старца Амвросия (Александр Михайлович Гренков, 1812-1891, преп.), потому что не решалась без благословения браться за исполнение смелого замысла – создать «деятельный монастырь», то есть такой, который вёл бы широкую просветительскую деятельность, строил бы школы, больницы, приюты, где работали бы сёстры. Старец благословение дал: «Новый монастырь – по-новому и устрой». Благословение на создание общины в Лесне дал и кронштадтский протоиерей Иоанн (Иван Ильич Сергиев, 1829-1908, св. прав.). Роль св. прав. Иоанна Кронштадского и преп. Амвросия Оптинского в истории обители не ограничивается благословением на её создание. Преп. Амвросий Оптинский, опытный руководитель женским монашеским подвигом, составил для леснинских сестёр келейное правило. Св. прав. Иоанн Кронштадский с первых дней существования обители постоянно оказывал помощь в становлении монастыря – и духовную, и финансовую. Особенно тронула сестёр забота Батюшки, провидчески создавшего возможность приютить их в Свято-Иоанновском монастыре во время Первой мировой войны своими настойчивыми просьбами «прибавить построечек» для «лесняночек», высказанными ещё в 1902 году, задолго до войны и революции. Кроме того, Батюшка Иоанн благословил одну из своих духовных дочерей, почётную гражданку Петербурга Пелагию Ивановну Поршневу, пожертвовать землю для Леснинского подворья на набережной Чёрной речки, у Новой деревни. В 1889 году община была официально признана первоклассным женским монастырём, получившим название Леснинского Богородицкого, а графиня Ефимовская, принявшая монашеский постриг с именем Екатерина, была назначена его игуменией. Помимо управления «деятельным монастырём», что включало руководство духовной жизнью сестёр и приютских детей, строительство храмов, школ и жилых помещений, сельскохозяйственное и промышленное производство при монастыре, а также благотворительность, образование и медицинскую помощь населению, игумения Екатерина способствовала созданию новых монастырей и писала богословские труды. В эти годы Холмско-Варшавский епархиальный Вестник писал о монастыре: «Благодаря неутомимой энергии и особой заботливости игумении Екатерины, центром распространения православия в Подляшье, Полесье, Холмской и Забужской Руси сделался Леснинский монастырь, куда дважды в год стекаются десятки тысяч русских людей, чтобы слиться под покровом Божией Матери в единую великую молитвенно настроенную русскую семью». Обитель часто посещали архиереи, а также представители местных светских властей, ежегодно на престольный праздник приезжал Владимир Карлович Саблер (1847-1929), член Государственного совета и товарищ обер-прокурора Святейшего Синода. Свят. Тихон, Патриарх Московский и Всея Руси (Василий Иванович Белавин, 1865-1925), в свою бытность ректором Холмской семинарии, по приглашению Матушки Игумении, участвовал в богослужении в леснинских храмах, а также совершал постриг сестер в рясофор и малую схиму. В 1899 году монастырь посетил св. прав. Иоанн Кронштадтский. Обитель пользовалась исключительным вниманием и покровительством Государя и Государыни, которые дважды посетили монастырь. В память о паломничестве Царственной Семьи в Лесну в 1900 году Матушка Екатерина построила часовню в городе Бела Седлецкой губернии. В 1907 году, по ходатайству Матушки Екатерины, которая перенесла ампутацию ноги и желала уйти на покой, игуменией была назначена казначея Нина (дочь председателя Виленского окружного суда Наталия Григорьевна Коссаковская, †1949), но обстоятельства сложились так, что монастырём пришлось управлять вдвоём. Во время Первой мировой и Гражданской войн монастырь пережил несколько спешных эвакуаций: сначала в Петербург в 1915, затем в Бессарабию в 1917, оттуда – в Сербию в 1921: на барже по Дунаю в Белград, а затем в Хопово. Большая часть сестер и дети приюта отправились в Понетаевский монастырь в Нижнем Новгороде, а меньшая часть (около 140 человек) во главе с игумениями поехала в Петроград. Там сестры поселились на Леснинском подворье, в Новодевичьем Воскресенском монастыре и в Свято-Иоанновском. В столице сестры оставались до середины августа 1917 года, когда, по приглашению архиепископа Кишинёвского Анастасия (Александр Алексеевич Грибановский, 1873-1965, с 1935 – Митрополит РПЦЗ), обе игумении и 70 сестер уехали в Жабкинский монастырь на Днестре. В 1920 году Бессарабия оказалась в руках румынов, и новые власти «предложили» сестрам принять румынское подданство и вести богослужения на румынском языке. Ходили слухи, вскоре оправдавшиеся (1922), что Румынская Православная Церковь перейдёт на новый календарь. Игумении Екатерина и Нина приняли решение искать для монастыря новое пристанище и поехали в Сербию просить помощи у принца-регента Александра I Карагеоргиевича (1888-1934), покровителя белой русской эмиграции в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. (Окончивший в 1904 году Пажеский корпус в Санкт-Петербурге, Александр был верховным главнокомандующим сербской армии во время Первой мировой войны и был награждён российским императорским орденом Святого Георгия. Королём стал в июле 1921 года, был убит в Марселе болгарским террористом, членом группы, близкой к хорватским усташам). Принц-регент Королевства сербов, хорватов и словенцев дал согласие на приём всех сестер и духовенства Леснинского монастыря, а Епископ Нишский Досифей (Васич, 1877-1945, с 1939 Митрополит Загребский, исповедник) позаботился о том, чтобы для перевозки монахинь по Дунаю была предоставлена баржа. В августе 1920 года сестры и священники монастыря сели на баржу и спустились вниз по Дунаю к Белграду. По приезде в Сербию они вначале поселились в монастыре Кувеждин, а через несколько месяцев перебрались в Хопово. И Кувеждин, и Хопово – это сремские монастыри на склонах Фрушкой горы, в 15 километрах от Сремских Карловцев, где в 1920-1930-е годы располагалась резиденция Архиерейского Синода Русской Православной Церкви За границей. В Хопово сестры постарались сохранить свои традиции, что удалось только отчасти. Возобновить экономический размах Лесны в новых условиях не удалось, несмотря на все старания Матушек Екатерины и Нины. Экономические трудности сестрам помогали преодолевать русские и сербские покровители. Главным покровителем монастыря с сербской стороны был Король Александр I. Воспитанник Русского Двора, он прекрасно владел русским языком и очень любил Россию и русских. В Сербии леснянки не могли поддерживать свои традиции широкой благотворительности, не могли оказывать материальную и медицинскую помощь, как это было на Холмщине, – не позволяли средства. Зато они сумели сделать свой монастырь центром духовной и культурной жизни русской эмиграции. В Хоповский монастырь, к чудотворной иконе Божией Матери Леснинской, к добрым и приветливым сестрам, стремились потерявшие родину русские люди приезжали в любое время года из самых разных областей Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев и даже из других стран, желая отдыха, молитвы, ласки и утешения. В Хопово сестры сохранили традицию призрения и православного воспитания сирот, введённую Матушкой Екатериной в самые первые дни существования обители в 1884 году. Именно на чужбине эта традиция стала особенно важной – в Хоповском приюте жили русские дети, потерявшие родителей или брошенные на произвол судьбы. За 20 лет существования в приюте было воспитано более 500 детей. Традиция создания новых монастырей по образцу леснинского была широко использована на новом месте, и усилиями русских монахинь из Хопово, в Сербии возникло большое количество новых обителей, что привело к восстановлению сербского женского монашества, уничтоженного во времена Оттоманской империи. Матушка Екатерина руководила духовной жизнью сестёр, писала на богословские темы и выступала с докладами на съездах православной молодёжи. В 1923 году Хоповскую обитель неожиданно посетил король Александр I. Под колокольный звон он был торжественно встречен сестрами во главе с Матушкой Екатериной и духовенством. В сентябре 1925 года в Хопово проходил Третий съезд Русского Христианского Студенческого Движения, и в монастыре собралось около ста его участников из разных стран Европы. В качестве почётного председателя был приглашён Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Алексей Павлович Храповицкий, 1863-1936), первоиерарх Русской Зарубежной Церкви. В съезде участвовали также профессора Сергиевского Богословского института в Париже и Богословского факультета Белградского университета. Участники съезда надолго запомнили любовь и смирение Матушки, а также её горячее участие и живой интерес ко всему происходящему на съезде. По воспоминаниям архиепископа Чикагского и Дейтройтского Серафима (Леонид Георгиевич Иванов, 1897-1987), «у многих участников конференции именно в Хопово созрело окончательно решение посвятить свою жизнь служению Церкви». Вскоре после съезда русской студенческой молодёжи игумения Екатерина скончалась (15/28 октября 1925 года) и была похоронена в Хопово. Отпевание состоялось 18/31 октября, похороны – 19 октября / 1 ноября. В 1984 году ахимандрит Досифей (Мильков) из монастыря Гргетег, давний почитатель Игумении Екатерины, добился разрешения восстановить надгробие на её могиле, но Хоповский монастырь со времени поджога был в запустении, и могилу Матушки пришлось искать. В поисках помогала настоятельница Хоповского монастыря с 1968 но 1987 год, игумения Мария, которая в 1923-1925 годах была хоповской послушницей, и местные жители, знавшие монастырь до разорения. Могилу нашли. В 1985 году архиепископ Женевский и Западно-Европейский Антоний (Андрей Юрьевич Бартошевич, †1993) посетил Хопово, где он часто бывал в детстве и где похоронены его мать и сестра, и за свой счёт установил мраморное надгробие над могилой первой игумении Леснинского монастыря. (По материалам Свято-Богородицкого Леснинского монастыря)

[1] Игумения Екатерина (в миру Евгения Борисовна графиня Ефимовская, 1850-1925 гг.) по отцу происходит из графского рода Ефимовских и по матери – из княжеского рода Хилковых. Ефимовские – русский графский род, происходящий от Михаила Ефимовича Ефимовского, женатого на Анне Самойловне Скавронской, родной сестре Императрицы Екатерины I (Марты Самойловны Скавронской). Сыновья Анны Самойловны и Михаила Ефимовича Иван и Андрей были возведены в графское достоинство Императрицей Елисаветой в 1742 году. Хилковы – древний княжеский род, ведущий своё начало от удельных князей Стародубских, в XVIII колене от Рюрика. Родоначальником их был внук Семёна Ивановича Хрипуна, князя Ряполовского (†1503), Иван Феодорович, по прозванию Хилко Ряполовский, из-за хилого здоровья, отчего все потомки стали именоваться Хилковыми. Евгения Борисовна родилась в Смоленске, потому что в Смоленской губернии находилось имение Ефимовских Клементьево. Борис Андреевич граф Ефимовский (1818-1874), глава семейства, в котором было две дочери и сын, двадцать три года служил в качестве выборного предводителя дворянства Смоленской губернии по Гжатскому уезду. Семья жила попеременно в смоленском имении Клементьево и в Москве. Граф Борис Андреевич был не только глубоко верующим человеком, но и очень любил Церковь и церковный быт и был большим знатоком богослужения и церковного устава. По большим праздникам дом Ефимовских был полон московского духовенства. Первоначальное образование графиня получила от англичанки, много лет прожившей в доме Ефимовских, а потом это образование было дополнено приезжавшими на дом профессорами Московского университета, где Евгения Борисовна в 1869 году сдала экзамен для получения университетского диплома по русскому языку и литературе. Она писала стихи и повести для литературных журналов, но вскоре стала изучать святоотеческие труды и писать на богословские темы. В течение жизни игумения Екатерина создала несколько богословских работ, среди которых наиболее известен труд «О диакониссах первых веков христианства», впервые опубликованный в журнале Христианин в 1908 и 1909 годах. В 1870-е годы семью Ефимовских постигло несчастье – разорение и тяжёлая болезнь отца в провинции, где он нашёл себе службу. Мать уехала к нему, а Евгения Борисовна осталась в Москве с младшей сестрой и поступила учительницей французского языка в Николаевский институт. После кончины отца графиня Ефимовская открыла собственную школу-пансион, где в 1877 году сильно обожгла ногу и была вынуждена закрыть пансион. Она долго болела, провела одиннадцать месяцев в постели, а потом переехала выздоравливать в деревню, где пережила первый мировоззренческий кризис, обнаружив огромную пропасть, разделяющую русский народ и интеллигенцию. Выздоровев после сильного ожога, Евгения Борисовна уехала в Европу – сначала во Францию, где посетила Ивана Сергеевича Тургенева (1818-1883), а потом в Англию. Вернувшись из-за границы в Россию в 1880-е годы, Евгения Борисовна служила в Екатерининском Институте в Петербурге, работала в женском епархиальном училище при Великобудищском монастыре в Полтавской губернии, заведовала приютом Анны Феодоровны Аксаковой (рожд. Тютчева, 1829-1889) и преподавала в православной народной школе Сергея Александровича Рачинского (1833-1902), известного педагога и общественного деятеля. До того, как создать свою образцовую сельскую школу, Рачинский заведовал кафедрой физиологии растений в Московском университете. Выйдя в отставку в 1868 году, он в 1872 году поселился в своём имении Татево, где занялся православной педагогической и публицистической деятельностью, пропагандируя народное образование в церковном духе. Опыт, полученный графиней Ефимовской в Татево, позднее нашёл широкое применение в леснинских школах. Девятнадцатого октября 1885 года, по приглашению высокопреосвященнейшего Леонтия, архиепископа Холмского и Варшавского (Иван Алексеевич Лебединский, 1822-1893, с 1891 митрополит Московский), Евгения Борисовна прибыла в село Лесна Яновского уезда Седлецкой губернии, где стала настоятельницей созданной ею православной женской общины. Прежде, чем согласиться на приглашение Владыки Леонтия, графиня Ефимовская посетила оптинского иеромонаха, старца Амвросия (Александр Михайлович Гренков, 1812-1891, преп.), потому что не решалась без благословения браться за исполнение смелого замысла – создать «деятельный монастырь», то есть такой, который вёл бы широкую просветительскую деятельность, строил бы школы, больницы, приюты, где работали бы сёстры. Старец благословение дал: «Новый монастырь – по-новому и устрой». Благословение на создание общины в Лесне дал и кронштадтский протоиерей Иоанн (Иван Ильич Сергиев, 1829-1908, св. прав.). Роль св. прав. Иоанна Кронштадского и преп. Амвросия Оптинского в истории обители не ограничивается благословением на её создание. Преп. Амвросий Оптинский, опытный руководитель женским монашеским подвигом, составил для леснинских сестёр келейное правило. Св. прав. Иоанн Кронштадский с первых дней существования обители постоянно оказывал помощь в становлении монастыря – и духовную, и финансовую. Особенно тронула сестёр забота Батюшки, провидчески создавшего возможность приютить их в Свято-Иоанновском монастыре во время Первой мировой войны своими настойчивыми просьбами «прибавить построечек» для «лесняночек», высказанными ещё в 1902 году, задолго до войны и революции. Кроме того, Батюшка Иоанн благословил одну из своих духовных дочерей, почётную гражданку Петербурга Пелагию Ивановну Поршневу, пожертвовать землю для Леснинского подворья на набережной Чёрной речки, у Новой деревни. В 1889 году община была официально признана первоклассным женским монастырём, получившим название Леснинского Богородицкого, а графиня Ефимовская, принявшая монашеский постриг с именем Екатерина, была назначена его игуменией. Помимо управления «деятельным монастырём», что включало руководство духовной жизнью сестёр и приютских детей, строительство храмов, школ и жилых помещений, сельскохозяйственное и промышленное производство при монастыре, а также благотворительность, образование и медицинскую помощь населению, игумения Екатерина способствовала созданию новых монастырей и писала богословские труды. В эти годы Холмско-Варшавский епархиальный Вестник писал о монастыре: «Благодаря неутомимой энергии и особой заботливости игумении Екатерины, центром распространения православия в Подляшье, Полесье, Холмской и Забужской Руси сделался Леснинский монастырь, куда дважды в год стекаются десятки тысяч русских людей, чтобы слиться под покровом Божией Матери в единую великую молитвенно настроенную русскую семью». Обитель часто посещали архиереи, а также представители местных светских властей, ежегодно на престольный праздник приезжал Владимир Карлович Саблер (1847-1929), член Государственного совета и товарищ обер-прокурора Святейшего Синода. Свят. Тихон, Патриарх Московский и Всея Руси (Василий Иванович Белавин, 1865-1925), в свою бытность ректором Холмской семинарии, по приглашению Матушки Игумении, участвовал в богослужении в леснинских храмах, а также совершал постриг сестер в рясофор и малую схиму. В 1899 году монастырь посетил св. прав. Иоанн Кронштадтский. Обитель пользовалась исключительным вниманием и покровительством Государя и Государыни, которые дважды посетили монастырь. В память о паломничестве Царственной Семьи в Лесну в 1900 году Матушка Екатерина построила часовню в городе Бела Седлецкой губернии. В 1907 году, по ходатайству Матушки Екатерины, которая перенесла ампутацию ноги и желала уйти на покой, игуменией была назначена казначея Нина (дочь председателя Виленского окружного суда Наталия Григорьевна Коссаковская, †1949), но обстоятельства сложились так, что монастырём пришлось управлять вдвоём. Во время Первой мировой и Гражданской войн монастырь пережил несколько спешных эвакуаций: сначала в Петербург в 1915, затем в Бессарабию в 1917, оттуда – в Сербию в 1921: на барже по Дунаю в Белград, а затем в Хопово. Большая часть сестер и дети приюта отправились в Понетаевский монастырь в Нижнем Новгороде, а меньшая часть (около 140 человек) во главе с игумениями поехала в Петроград. Там сестры поселились на Леснинском подворье, в Новодевичьем Воскресенском монастыре и в Свято-Иоанновском. В столице сестры оставались до середины августа 1917 года, когда, по приглашению архиепископа Кишинёвского Анастасия (Александр Алексеевич Грибановский, 1873-1965, с 1935 – Митрополит РПЦЗ), обе игумении и 70 сестер уехали в Жабкинский монастырь на Днестре. В 1920 году Бессарабия оказалась в руках румынов, и новые власти «предложили» сестрам принять румынское подданство и вести богослужения на румынском языке. Ходили слухи, вскоре оправдавшиеся (1922), что Румынская Православная Церковь перейдёт на новый календарь. Игумении Екатерина и Нина приняли решение искать для монастыря новое пристанище и поехали в Сербию просить помощи у принца-регента Александра I Карагеоргиевича (1888-1934), покровителя белой русской эмиграции в Королевстве сербов, хорватов и словенцев. (Окончивший в 1904 году Пажеский корпус в Санкт-Петербурге, Александр был верховным главнокомандующим сербской армии во время Первой мировой войны и был награждён российским императорским орденом Святого Георгия. Королём стал в июле 1921 года, был убит в Марселе болгарским террористом, членом группы, близкой к хорватским усташам). Принц-регент Королевства сербов, хорватов и словенцев дал согласие на приём всех сестер и духовенства Леснинского монастыря, а Епископ Нишский Досифей (Васич, 1877-1945, с 1939 Митрополит Загребский, исповедник) позаботился о том, чтобы для перевозки монахинь по Дунаю была предоставлена баржа. В августе 1920 года сестры и священники монастыря сели на баржу и спустились вниз по Дунаю к Белграду. По приезде в Сербию они вначале поселились в монастыре Кувеждин, а через несколько месяцев перебрались в Хопово. И Кувеждин, и Хопово – это сремские монастыри на склонах Фрушкой горы, в 15 километрах от Сремских Карловцев, где в 1920-1930-е годы располагалась резиденция Архиерейского Синода Русской Православной Церкви За границей. В Хопово сестры постарались сохранить свои традиции, что удалось только отчасти. Возобновить экономический размах Лесны в новых условиях не удалось, несмотря на все старания Матушек Екатерины и Нины. Экономические трудности сестрам помогали преодолевать русские и сербские покровители. Главным покровителем монастыря с сербской стороны был Король Александр I. Воспитанник Русского Двора, он прекрасно владел русским языком и очень любил Россию и русских. В Сербии леснянки не могли поддерживать свои традиции широкой благотворительности, не могли оказывать материальную и медицинскую помощь, как это было на Холмщине, – не позволяли средства. Зато они сумели сделать свой монастырь центром духовной и культурной жизни русской эмиграции. В Хоповский монастырь, к чудотворной иконе Божией Матери Леснинской, к добрым и приветливым сестрам, стремились потерявшие родину русские люди приезжали в любое время года из самых разных областей Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев и даже из других стран, желая отдыха, молитвы, ласки и утешения. В Хопово сестры сохранили традицию призрения и православного воспитания сирот, введённую Матушкой Екатериной в самые первые дни существования обители в 1884 году. Именно на чужбине эта традиция стала особенно важной – в Хоповском приюте жили русские дети, потерявшие родителей или брошенные на произвол судьбы. За 20 лет существования в приюте было воспитано более 500 детей. Традиция создания новых монастырей по образцу леснинского была широко использована на новом месте, и усилиями русских монахинь из Хопово, в Сербии возникло большое количество новых обителей, что привело к восстановлению сербского женского монашества, уничтоженного во времена Оттоманской империи. Матушка Екатерина руководила духовной жизнью сестёр, писала на богословские темы и выступала с докладами на съездах православной молодёжи. В 1923 году Хоповскую обитель неожиданно посетил король Александр I. Под колокольный звон он был торжественно встречен сестрами во главе с Матушкой Екатериной и духовенством. В сентябре 1925 года в Хопово проходил Третий съезд Русского Христианского Студенческого Движения, и в монастыре собралось около ста его участников из разных стран Европы. В качестве почётного председателя был приглашён Митрополит Киевский и Галицкий Антоний (Алексей Павлович Храповицкий, 1863-1936), первоиерарх Русской Зарубежной Церкви. В съезде участвовали также профессора Сергиевского Богословского института в Париже и Богословского факультета Белградского университета. Участники съезда надолго запомнили любовь и смирение Матушки, а также её горячее участие и живой интерес ко всему происходящему на съезде. По воспоминаниям архиепископа Чикагского и Дейтройтского Серафима (Леонид Георгиевич Иванов, 1897-1987), «у многих участников конференции именно в Хопово созрело окончательно решение посвятить свою жизнь служению Церкви». Вскоре после съезда русской студенческой молодёжи игумения Екатерина скончалась (15/28 октября 1925 года) и была похоронена в Хопово. Отпевание состоялось 18/31 октября, похороны – 19 октября / 1 ноября. В 1984 году ахимандрит Досифей (Мильков) из монастыря Гргетег, давний почитатель Игумении Екатерины, добился разрешения восстановить надгробие на её могиле, но Хоповский монастырь со времени поджога был в запустении, и могилу Матушки пришлось искать. В поисках помогала настоятельница Хоповского монастыря с 1968 но 1987 год, игумения Мария, которая в 1923-1925 годах была хоповской послушницей, и местные жители, знавшие монастырь до разорения. Могилу нашли. В 1985 году архиепископ Женевский и Западно-Европейский Антоний (Андрей Юрьевич Бартошевич, †1993) посетил Хопово, где он часто бывал в детстве и где похоронены его мать и сестра, и за свой счёт установил мраморное надгробие над могилой первой игумении Леснинского монастыря. (По материалам Свято-Богородицкого Леснинского монастыря)

[1]